***
Арс неоднократно слышал от своих знакомых о том, как нестандартно их будят вторые половинки. В большинстве случаев это, конечно же, было пробуждение в результате определенных сексуальных махинаций, но иногда и случалось такое, что эти люди просыпались от того, что их сожитель что-то ронял или закатывал истерику с пустого места утром. Да, Попов неоднократно слышал о таком, но никогда не думал, что ему придётся проснуться от чего-то необычного со стороны того, с кем он разделял кровать. И тем более Арсений никогда бы не подумал, что одним прекрасным утром он проснётся от того, что его возлюбленный его оседлал. А теперь по порядку. Пытаясь выйти из своего сонного состояния, Арс всё никак не мог понять, что с ним делают и где он вообще. Да и его мозг как-то отказывался понимать, почему на бёдрах Попова елозит дрожащий Шастун, почему этот самый Шастун полностью находится под одеялом прижавшись к своему парню и почему он так яростно трясёт старшего за плечо. Это всё уж слишком резко навалилось на сонное сознание Арсения, поэтому тот хотел уже проигнорировать данные действия и погрузиться в царство Морфея вновь, но ему не позволили этого сделать. — Не спи, пожалуйста, - почти в отчаянии простонал Антон, прижимаясь лбом к чужой груди. Как только парень произнёс эти слова с такой дичайшей нуждой, Арса как ледяной водой облили - он сразу же распахнул глаза и приподнял одеяло, заглядывая на дрожащую макушку возлюбленного. — Арс, там хуйня какая-то в углу, - виновато прикрыв глаза и сжав талию старшего, прохныкал Шастун. - Я не понимаю, что это, но я боюсь, что просто пиздец. Попов непонимающе нахмурил брови, переводя взгляд на единственный свободный угол в комнате. Хоть там на стене и были следы крови, которые могли напугать любого человека, внимание Шаста привлекло далеко не это - из окна, закрытого не особо плотными шторами, пробивался слабым солнечный свет, из-за чего в комнате очень странно падали тени. — Это не херня, родной. Это тень, - Арсений умилённо улыбнулся, смотря на то, как испуганное лицо Антона выглядывает из-под одеяла. Хоть тот и успокоился немного, его пальцы всё равно не прекращали нервно сжимать чужие рёбра. На какое-то время Шастун завис, отказываясь подавать хоть какие-то признаки жизни. Возможно, где-то для себя он решил, что если не будет двигаться, то ему ничего угрожать не будет. Правда, Попов совсем не понимал, что именно так напугало его возлюбленного, поэтому решил, что лучший вариант сейчас - это просто крепче обнять младшего. — То есть, я разбудил тебя из-за конченой тени? - Шастун высунул голову и взглянул в угол. Увидев, что действительно ничего, кроме странных теней, там нет, он снова отчаянно простонал и отлип от груди Попова. - Пиздец, это не она конченая, а я. — Не матерись так много, Антош, - усмехнулся Арс и потянулся к парню, на секунду касаясь его губ своими, после чего опустился обратно на подушку. На какое-то время между ними повисла тишина - они просто смотрели друг другу в глаза. Но в какой-то момент Шастун вдруг посчитал, что он не слишком удобно сидит, поэтому поёрзал на Попове, вырывая из последнего тяжёлый вздох. — Антош, спокойнее, - шёпотом попросил Арсений, прикрывая глаза ладонью и закусывая губу. Он, конечно, в таких ситуациях всегда ведёт себя крайне сдержанно, так как воспитание у него отличное, да и особенно рядом с Антоном он не хотел быть, как какое-то дикое животное, но сейчас всё совсем иначе. Арса только что разбудили и его организм совершенно не понимает, что на такие движения нельзя никак реагировать. — Ладно, с хуйней в углу разобрались. А это что за хуйня? Огромная тазобедренная? - задал довольно таки наивный вопрос Шастун. Попову на какую-то долю секунды показалось, что над ним издеваются, но нет же. Его парень смотрел на него абсолютно невинным взглядом, будто бы действительно не понимал, что за «огромная тазобедренная» тычется ему в бедро. — Ну первый вариант, который ты предположил, был получше, - всё ещё не повышая тона, ответил Арсений. Почему-то ему казалось, что сейчас говорить громко будет однозначно не в тему. - Вот только «ня» из синонима «херни» убери, любовь моя. — Чего? - Антон наклонил голову и попытался сопоставить сказанное с помощью своего точно такого же сонного сознания, что получилось не так уж и быстро. Когда до него дошло, он резко округлил глаза и соскочил с Арса, отодвигаясь на свою половину кровати. - Блять, я же не.. Ты же не собираешься?.. — Ты можешь от меня не шарахаться, - Попов закатил глаза, перевернулся на живот и уткнулся носом в плечо лежащего рядом Шастуна. - То, что у меня.. М-м, утренние обстоятельства, которые вообще-то являются обычным делом, не значит, что я тебя любить и уважать меньше начал. Тем более, даже если бы я при таких обстоятельствах становился дичайшим животным, я бы всё равно с тобой ничего не сделал. Твоей психике и телу абсолютно ничего не грозит, особенно в.. Пол пятого утра? - старший наконец-то бросил взгляд на настенные часы и поднял брови от удивления. Почему-то ему казалось, что сейчас как минимум девять часов. - Да, пол пятого. Я настолько сильно в такое время суток спать хочу, что меня ничего сексуального характера не будет интересовать. Антон виновато опустил взгляд, но всё равно аккуратно обнял Арсения и прижался своим лбом к его. Мужчина улыбнулся, но не надолго. — Но ты всё равно должен рассказать, что тебя так напугало. Меня тот угол волнует теперь, - вмиг став серьёзным, сообщил Арс, этим самым вызывая ещё большее беспокойство у младшего. — Мне просто сон приснился. Не совсем хороший, - Шастун пожал плечами. Хоть он и старался не подавать никаких признаков того, что ему тревожно, он всё равно не смог контролировать свои собственные руки, из-за чего уже в следующий момент Попов почувствовал, как его спину уж очень нервно царапают. Складывалось ощущение, что парня кто-то оттягивает и он таким образом пытается ухватиться за старшего, что на самом деле довольно сильно того волновало. - Во сне был и ты, и кровь в углу, и стекло, и странная тень, и это всё заставило моё подсознание играть со мной в довольно жестокие игры. Я проснулся от страха и понял, что ни кровь, ни стекло, ни тень не исчезли. И ты спал рядом, как и в начале моего сна. И я запаниковал. Подумал, что ты можешь.. Ну.. Меня.. Пиздец просто какой-то. Я скоро тебя нахуй с ума сведу своими сдвигами. Меня в дурку нужно. — Только ты можешь в один момент говорить, как культурный человек, а в другой материться, как сапожник, - тихо посмеялся Арсений. - Я бы с радостью почитал тебе нотации насчёт всего этого, но ты и так много времени без сна провёл. Тебе нужно выспаться. Да и я слишком уставший, чтобы правильно формулировать свои мысли. Мы поговорим обо всём завтра. Хорошо, солнышко? Антон кивнул и слабо усмехнулся, укрываясь одеялом по самую шею. В его голове на какое-то время промелькнула мысль о том, что лучше бы Арс завтра обо всём забыл и не начинал этот разговор снова.***
И всё-таки, как бы на следующий день Шастун не пытался сделать вид, что всё у него хорошо и что его ничего не беспокоит, из него получался просто ужасный актёр. С самого момента пробуждения он понял, что он хрен доживёт до вечера в таком состоянии, в котором он находится сейчас - голова расскалывалась дико, а к горлу подкатывал неприятный комок от тошноты. Это всё пришлось игнорировать, так как Антон не хотел волновать Арсения и ему в любом случае придётся сегодня пойти на работу. Поэтому парень просто решил вести себя, как обычно, не смотря ни на что. Как только он проснулся (а это случилось ближе к трём часам дня), он сразу же позвонил Ире, чтобы извиниться, так как перед ней ему было ужасно стыдно. Девушка с готовностью приняла извинения Шастуна, хоть её голос и звучал так, будто бы она проплакала всю ночь. Шаст решил, что сейчас ему явно лучше её не трогать, так как рядом с ней есть Фролова, которая всё держит под контролем. Поэтому тут их разговор прервался, а парень принялся за то, что он вполне себе может называть своей работой - за всё, что касается дома Арсения. Не то чтобы Антон хотел что-то делать в том состоянии, в котором он сейчас находился, но ему нужно было отвлечься хоть как-то. А именно, ему нужно было сделать вид, что он ужасно занят, лишь бы Арс только не заводил ту же шарманку, что и вчера. А он именно её и завёл, только уже вечером. — Антош, мы вчера не договорили, - напомнил Попов, аккуратно обнимая сидящего рядом Шастуна, как только дочка старшего выбежала из кухни. — Я знаю, - Антон пожал плечами и, воспользовавшись возможностью, облокотился на Арсения, чтобы хоть немного отдохнуть и утихомирить головную боль. — Может, всё так расскажешь, что именно тебя так напугало во сне? - тихо спросил Арс, прижимая младшего к себе. - Ты можешь мне довериться. — Я не хочу об этом говорить. Не надо, пожалуйста, - Шаст закрыл глаза руками и уткнулся в шею Попова, который огорчённо прикусил губу. - Я не привык рассказывать о том, что мне снится. Да и я знаю, что это не повторится в жизни. Так что забудь. Арсений ничего не ответил, только кивнул. Конечно же, он понял, что пытаться выбить из Антона ответ - это худший вариант в данном случае, но хотелось хоть как-то заверить младшего, что тому ничего не грозит. К сожалению, эта затея оказалась провальной, поэтому Попов поднялся с дивана, спросил у возлюбленного, когда он придёт к ним в гостиную и, услышав короткое «приготовлю ужин и приду», покинул кухню, чтобы не создавать неловкую атмосферу. Сразу после этого Шастун решил, что нужно как можно быстрее приготовить еду, так как где-то внутри него поселилась неплохая такая тревога. Как бы это не было странно, но на подсознательном уровне парень уже автоматически понимал, что при малейшей проблеме ему срочно нужно к Арсу. А это уже можно было считать прогрессом. Вот только Антон забыл, что довольно часто тревога его мучила как раз когда он болел. Подойдя к плите, Шаст поймал себя на мысли, что он ужасно сильно хочет сесть обратно. А спустя буквально несколько секунд перед глазами всё поплыло, ноги перестали его держать. И тогда к нему пришло осознание, что ничего толкового он сделать сейчас не мог. Дышать становилось сложнее из-за того, что к горлу подбирался неприятный кашель, глаза начали слезиться без какой-либо на то причины, а голова расскалывалась только сильнее. Антон раздражённо рыкнул, вцепился пальцами в столешницу и облокотился лбом на дверку шкафчика, висящего на стене. Парень сейчас чувствовал много всего, но главным чувством была ненависть к себе самому. Ему сейчас придётся признать свою слабость перед несколькими людьми сразу, потому что дальше терпеть всё это - полнейшее неуважение к собственному здоровью. Как только стало немного легче и Шастун смог хотя бы удержаться на ногах без помощи столешницы, он сразу же отыскал на диване телефон и на скорую руку отыскал в контактах человека, которому сейчас срочно нужно звонить. — Сергей Борисович? Мне очень стыдно об этом просить, но можно мне один день выходной? Я заболел, - протараторил Антон, паралельно понимая, что он уже становится ужасно красным от стыда. Не хотелось ему вот так вот признавать, что он не в силах выдержать банальную болезнь. — Малёк, какой день выходной? - послышался хриплый голос Матвиенко из телефона. - Я, конечно, для некоторых сотрудников и кажусь жестоким тираном, но я беспокоюсь о своих подопечных. Особенно о тебе. Ты же мелкий такой. Сидишь дома минимум неделю, отказов не принимаю. Всё, давай, у меня дела, лечись. Поняв, что Шастун хочет что-то сказать, мужчина быстро сбросил, чтобы не выслушивать какие-то отговорки или что-то в этом роде. Не смотря на то, что младшему было ужас как стыдно, он всё равно был благодарен Сергею за такое понимание. Так что Антону сейчас осталось только признаться Арсению в том, какой же у последнего парень слабак. Собравшись с силами, Шастун как можно быстрее побрёл к семейству Поповых, так как не хотел быть совсем уже беспомощным - уж дойти то он сам способен. — Ты быстро, - как только рядом с Арсом сел Шаст, первый улыбнулся, даже не подозревая о том, что у его парня внутри сейчас происходят целые баталии, состоящие из самобичевания и стыда. — Я ничего не приготовил, - сообщил Антон, виновато опуская взгляд и рассматривая свои руки. Сейчас ему казалось, что он либо расплачется от того, насколько он беспомощный, либо просто свалится на Арсения и отключится от боли в голове. — Я сейчас всё сам приготовлю, - Попов потянулся к Шастуну и поцеловал его в щеку, после чего притянул того к себе. Конечно же, всё это сопровождалось злобным взглядом Кьяры, но сейчас не об этом. Младший закрыл глаза и прижался к мужчине, пряча лицо где-то в области шеи. Несколько минут они провели в таком положении - Антон почти что свернулся в клубок, а Арсений молча поглаживал его по голове. Но в конце концов, когда внутри Шаста что-то неприятно защипало и он окончательно расстроился, Попов всё-таки заговорил, так как почувствовал что-то мокрое на своей шее. И не трудно ему было догадаться, что именно это было, так как как раз в эту самую секунду Шастун в его руках начал дрожать. — Тош, солнышко моё, ты чего? - и ведь привычка Арса использовать как можно больше ласковых слов в таких ситуациях никуда не делась. - Что случилось? Антон покачал головой, отказываясь говорить об этом, так как понимал, что дрожащим голосом он сейчас ничего не объяснит. Да и в спокойном состоянии он вряд-ли смог рассказать, что происходит, так как сам ничего не понимал. Вроде, у него просто слезились глаза от возможной температуры, но он ведь раньше от такого не начинал прямо таки плакать. Казалось бы, Шастуну не настолько плохо, чтобы умирать от боли или чего-то в этом роде. Скорее всего, это всё происходит из-за того, что Шаст категорически не хотел создавать трудностей для Попова. А сейчас парень, возможно, заболел, из-за чего становился какими-то балластом - у Арса и так много забот, ему не до этого сейчас. Ещё и учитывая то, что Антон всегда болеет долго и сильно, то это вообще полный ужас. И сейчас, когда младший понял, что он снова доставляет неудобства Арсению, становилось обидно. Да и становилось обидно из-за того, что Шастун снова плачет на плече Попова, как какой-то беспомощный ребёнок. — Кьяра? - Арс, решив взять всё в свои руки, позвал дочь. - Мы ненадолго отойдем, посидишь здесь? — Да, пап, - ответила девочка, не отвлекаясь от просмотра мультиков по телевизору. Арсений кивнул сам себе, осторожно подхватил Антона на руки и понёс в их спальню. Младший же, хоть и хотел попросить отпустить его, молча обвил шею Попова руками. Сев на кровать, старший усадил Шастуна к себе на колени и крепко обнял его, одной рукой зарываясь в чужие кудри. — Солнышко, я волнуюсь, - шёпотом напомнил Арс, чуть пошатываясь, чтобы немного успокоить Антона. Последний кивнул в знак того, что он всё понимает, но всё равно продолжал молчать. - Я не смогу помочь, если не буду знать, что с тобой. — Мне кажется, я заболел, - внезапно сообщил Шастун, слабо царапая чужую спину в попытке понять, что рядом с ним есть любимый человек, который его не обидит. - Мне с самого утра было нехорошо. Я думал, что пройдёт и не хотел тебе говорить, чтобы не мешать. Но мне стало хуже. Я позвонил Матвиенко и отпросился с работы, он дал мне на неделю отгул. — Ты так расстроился из-за того, что заболел, или потому что что-то сильно болит? - Попов приподнял голову Шаста за подбородок, заглядывая в покрасневшие глаза. — Я не расстроился, просто глаза слезятся. От температуры. Наверное, - Антон пожал плечами и принялся вытирать мокрые дорожки со своих щёк. — Антон, не ври, - сразу же ответил Арсений, чем сделал только хуже - услышав фразу, от которой он так перепугался в прошлый раз, парень как-то испуганно осёкся, пытаясь встать с чужих колен. Увы, у него это не получилось, так как его слишком крепко обняли. — Прости, - виновато прикусил губу Шастун, всеми силами пытаясь игнорировать боль в голове и появившееся чувство страха в груди. - Я уже завтра буду здоров, выйду на работу, и сейчас приготовлю вам ужин, но не называй меня так, пожалуйста. — Я снова тебя напугал? - Попов нахмурил брови, заглядывая в уже родные зелёные глаза. В ответ на это их обладатель лишь отвернулся, всем своим видом пытаясь показать, какой он независимый и как ему всё равно на всех. Возможно, у него бы это и получилось, если бы эти самые зелёные глаза не начали снова предательски слезиться. - А ведь раньше ты готов был меня умолять, лишь бы я называл тебя Антоном, а сейчас даже не убил, когда я назвал тебя Тошей. — Сейчас я на коленях готов просить, чтобы ты меня не называл Антоном, - младший хмыкнул, взглядом пытаясь найти в комнате салфетки, чтобы вытереть слёзы. — Если так, то о чём я тебя просил, когда на коленях стоял? - Арсений усмехнулся и поиграл бровями, чем вызвал очередную волну стеснения у Антона, который уже сидел весь красный. — Заткнись и обними меня, коленный ты маньяк, - Шастун надул губы, снова кладя голову на чужое плечо. — Если я и маньяк, то точно не коленный, Антош, - Попов крепко обнял младшего и поцеловал того в макушку. - Я просто хочу поднять тебе настроение хоть немного. Мне нужно будет сейчас отойти, чтобы приготовить Кьяре ужин, а оставлять тебя одного в таком состоянии я не могу. — Ты можешь не волноваться. У меня слишком сильно болит голова, чтобы сейчас загоняться в одиночестве, - Антон слез с чужих колен и залез под одеяло, чтобы хоть немного согреться. — Значит у нас план такой, - Арсений наклонился к лицу возлюбленного, поправляя его волосы. - Я готовлю Кьяре ужин и иду к тебе, чтобы измерить температуру и выяснить, насколько ты больной. Потом я отхожу, чтобы уложить Кьяру спать, даю тебе таблетки, которые уже по ходу дела подберу, и далее сон. Идёт? — Идёт, - Шастун слабо улыбнулся. Он сейчас готов был согласиться на что угодно. Вот только он не учёл, что как только Попов поцелует его в макушку и выйдет из комнаты, младшего сразу утянет в сон. И сон этот будет довольно тревожным благодаря повышающейся температуре. Окончательно проснётся Антон только когда Арсений уже вернётся с таблетками и с Кьярой. — Пап, я не хочу сама спать, идём со мной! - вскрикнула девочка, обиженно топая ногой. — Тихо! Я всё понимаю, тебе хочется спать со мной, но ты должна привыкать спать одна. Тем более, я нужен сейчас Антону, я не могу разорваться надвое, потому что ты не можешь уступить, - судя по голосу, у Попова уже явно начали сдавать нервы. Хоть Шастун и слабо соображал, где он и кто он, он всё равно почувствовал себя виноватым. Если бы не он, эти двое сейчас бы не ссорились. — Твой Антон только всё портит! Лучше бы он не возвращался! - после этих слов послышался громкий хлопок двери, что значило, что Кьяра убежала в свою комнату. Арсений тихо вздохнул и осторожно потянул Антона за плечо, переворачивая его на спину. — Антош, котёнок, нужно таблетку выпить, - шёпотом сообщил Попов. Казалось, будто он всем сердцем надеялся, что Шастун только что спал и ничего не слышал. Младший открыл глаза, кивнул и приподнялся на локтях. Арс помог ему выпить какую-то таблетку, отставил стакан с водой и лёг рядом, укрываясь одеялом. — Если тебе станет ночью хуже, буди меня. Я что-нибудь придумаю, - Арсений поцеловал парня в висок и крепко обнял. — Прости, - внезапно сказал Шаст, прижимаясь к старшему. — За что? - Арс непонимающе поднял бровь. — За то, что всё порчу, - Антон виновато опустил взгляд, перевернулся на другой бок, посчитав, что так будет лучше, и почти сразу провалился в сон. Арсений же остался в полном недоумении, рассматривая лицо своего возлюбленного, на котором еле заметно проскальзывали следы грусти. — Если бы ты всё портил, я бы не любил тебя так сильно, солнышко.ты моё солнце, мой свет в окошке. приносишь счастье когда солнца нет. ты не узнаешь, как ты мне нужен. только не отнимай мой солнечный свет.