мне ты нужён

       Когда Антон понимал, что отключается от усталости, он надеялся на то, что проснётся уже от прихода Арсения, раз не удалось его дождаться. Хотя парень первое время действительно пытался ждать и не спать, чтобы извиниться перед Арсом ещё раз за то, что тогда сбежал. Но в итоге Шастун проснулся за час до прихода Попова от телефонного звонка.        Антон привык, что единственные люди, которые ему хоть иногда звонят - это Арс, Ира и Ляйсан. Это не могла быть Утяшева, так как в случае чего-то критического она бы неприменно звонила кому-то, кто ближе. Это так же не могла быть Кузнецова, ведь единственный случай сейчас, по которому она может звонить Шастуну в такое время, это если бы с Поповой-младшей что-то случилось, но тогда стоило бы точно позвонить отцу, а не парню, которого эта девочка ненавидит всей душой. Поэтому оставался только один вариант. И Попов мог бы позвонить Шасту в такое время только если бы случилось что-то серьёзное. Именно поэтому младший, как только немного пришёл в себя, сразу выпутался из одеяла и схватил телефон. Вместо ожидаемого «лисёнок» на экране светилось совершенно другое слово. «Мама».        Сказать, что Антон был в шоке - значит ничего не сказать. Он совсем не понимал, зачем его матери так внезапно понадобилось звонить ему, если она даже внятно отвечать на его звонки никогда не могла. Но всё же, не смотря на слишком много мыслей в голове, Шастун ответил на звонок.        — Антон? - из динамика донёсся голос матери парня. Последний почти сразу понял, что женщина плачет, из-за чего сердце неприятно сжалось. - Я тебя разбудила? Прости, если так.        — Нет, мам, всё хорошо, - зачем-то Антон начал успокаивать маму, хоть что-то в уме и подсказывало, что ни к чему доброму это не приведёт. - Что-то случилось?        — Да, Антон, случилось, - почти что захлёбываясь в слезах, ответила Майя. - Можешь, пожалуйста, приехать? Это очень важно.        — Да, хорошо, - в ту же секунду парень проклял себя за то, что согласился. Какого хрена?        Женщина не стала благодарить, не стала отвечать. Она просто сбросила вызов, оставляя сына в полном недоумении от этой ситуации.        Шастун тяжело вздохнул, поднимаясь с кровати. И так, что мы имеем? Он чёрт знает сколько времени восстанавливался после происходящего в том доме, кое-как смог придти в себя благодаря Арсению, а тут внезапно едет в то же самое место. Гениально. Кроме этого, он ещё и не выздоровел до конца, а значит есть шанс того, что от таких покатушек он заболеет ещё сильнее.        Первое, что пришло в голову к Антону - это то, что он не может просто так уйти. Если Арс вернётся домой и снова не увидит младшего здесь, то точно сломается окончательно. Поэтому парень достал телефон и быстро набрал несколько сообщений:

       «Мне нужно ненадолго отъехать. Телефон у меня с собой, но лучше не звони.»

       Подумав ещё несколько секунд, Шастун дописывает адрес и просит Попова заехать туда после работы. Каким бы глупым и наивным не был Антон, он всё равно понимал, что ему придётся оттуда уходить в спешке.        Пока парень собирался, ему очень сильно хотелось спросить у самого себя, какого хрена он вообще идёт туда, где ему не рады. И тем более стоит вспомнить, что когда Антон в последний раз был в квартире матери и когда его чуть не изнасиловали уже окончательно, Майя отчётливо ему сказала не приходить туда больше никогда. Как бы она не просила. Но в итоге Шастун всё равно идёт туда. Ничему его жизнь не научит. Хотя, если чуть позже Арсений всё-таки за это выебет ему мозг проведёт ему воспитательную беседу, то, может быть, что-то да поможет. Но это очень неточные догадки.        Антон не чувствовал страха, когда выходил из своего родного дома. Антон не чувствовал страха, когда на ночном автобусе ехал в сторону того дома, где он когда-то жил. Антон не чувствовал страха, когда заворачивал за угол, находящийся прямо возле нужного подъезда. Антон в тот момент чувствовал только вину за то, что он всем этим подводит Арса.        Но Шастуну стало страшно. Стало страшно, когда он стоял возле двери, ведущей в знакомый до боли подъезд. Стало страшно, когда он поднимался по лестнице, на которой когда-то проводил очень много времени, ведь нужно было хоть куда-то сбегать после очередных ссор. Стало страшно, когда он увидел ту самую дверь, которая ранее ужасно сильно пугала его. В детстве мальчику совершенно не хотелось возвращаться домой, так как он заранее знал, что в чём-то провинился. Сейчас парень не хочет возвращаться сюда, потому что снова пробудит в себе воспоминания. И самое обидное, что единственный человек, который мог бы поддержать и успокоить Антона, пока тот борется со своим прошлым, находился слишком далеко.        Шаст, чтобы избежать уж слишком долгих самокопаний и раздумий, постучал сразу же, как только подошёл к той старой двери. И открыли ему так же почти сразу.        Майя почти не изменилась с последнего раза, когда Антон видел её. Она выглядела такой же измученной, разве что она очень сильно истощала, из-за чего складывалось ощущение, будто она отказалась от сна давным давно. Хотя, её сын выглядел не лучше за счёт болезни.        — Мам? - Шастун подошёл ближе, так как становилось тяжело видеть, как его собственная мать смотрит сквозь него пустым взглядом.        Женщина не ответила ничего. Она молча подошла и утащила сына в объятия, кое-как дотягиваясь до его шеи - разница в возрасте давала о себе знать.        Антон обнял Майю в ответ без размышлений, прикрывая глаза и позволяя себе хоть на секунду расслабиться. И в этот момент в мыслях парня пронеслась мысль о том, что всё не настолько плохо, как он себе надумал. Может быть, всё ещё может наладиться? Вдруг у него наконец-то будет полноценная семья?        Шастун еле слышно посмеялся, пока мама вела его на кухню. Конечно же, ничего не наладится. Эта женщина ненавидела своего сына всю его жизнь и всячески портила ему как физическое здоровье, так и моральное. Но сейчас это уже не важно. Важно то, что Антону не нужна Майя, чтобы обрести семью, потому что он уже её обрёл.        Когда они оба оказались на кухне, Шастун понял, что ему ещё более некомфортно. Столько всего происходило здесь. Когда-то он жил здесь. Мучился здесь. Плакал здесь. И столько всего случилось в этой самой квартире, что невольно становилось страшно.        — Ну, рассказывай, - Майя приветливо улыбнулась, садясь за стол и приглашая своего гостя сесть напротив. Младший отрицательно покачал головой, так как почему-то ему казалось, что если он сейчас присядет, то будет чувствовать себя в ещё большей опасности. - Что у тебя нового?        — Ты позвала меня для этого? - внезапно спросил Антон, скрестив руки на груди. Увидев появившуюся грусть на лице старшей, парень тихо вздохнул. - Прости. Ну, нового слишком много, чтобы рассказать всё вкратце. А у меня не так много времени.        — Ты счастлив? - женщина наклонила голову и с некой болью посмотрела на сына, что неплохо его насторожило.        Шастун ненадолго задумался. Почему-то, как только разговор заходит о счастье, он всегда вспоминает Попова. И тогда ответ возникает сам собой.        — Да, мам. Счастлив, - Антон улыбнулся. Он очень хочет домой к Арсу. Хочет к себе домой. - А ты?        — Совсем нет, - Майя опустила взгляд. - Знаешь, мой муж в последнее время как с цепи сорвался. Он слишком часто срывается то на меня, то на твоего младшего брата. Но это ведь никуда не годится, и я..        Женщина не успела договорить, так как её перебил наигранный смех Шастуна.        — А я уже подумал, что ты действительно решила смягчиться ко мне, - Антон пожал плечами. - Спасибо за то, что хоть спросила, как я. И за то, что хотя бы раз всё-таки позвонила мне. Правда, спасибо. Но с меня хватит. Пока, Майя.        Шаст развернулся и направился к выходу, намереваясь уйти, но в итоге чужая крепкая рука потянула его в его же старую комнату. Первое, что сразу пришло в голову младшему, это то, что не зря он скинул Арсению адрес. Второе, о чём подумал Антон, когда он увидел перед собой лицо отчима - это то, что ему не страшно, что с ним может что-то случится. Но он переживает, что может не вернуться домой.        — Ну ты и мразь, мелкий. Опять хотел сбежать, - мужчина грубо вжал младшего в стену, смотря на того злобным взглядом.        Шастун тихо прорычал и резко ударил коленом в пах старшего, из-за чего тот отпустил его.        — Я ни капли не удивлён тем, что ты опять захотел меня травмировать, - Антон усмехнулся, подходя к двери и наблюдая за тем, как его отчим нервно сжимает руки в кулаки. - Но сейчас я этого не позволю. Я наконец-то смог забыть всё и жить дальше. Я наконец-то могу за себя постоять. Поэтому идите вы нахуй все вместе.        — Нахуй тут сходишь только ты, сынок. Ты же всегда был педиком, - мужчина подошёл ближе к пасынку, намереваясь схватить его за руку.        — Я тебе не сынок, - рявкнул Шастун и, взяв первую попавшуюся вазу с полки, бросил её в стену рядом с отчимом.        — Но педик? - отходя от осколков вазы подальше, переспросил старший. - Ну, уже дырявый, а значит уже не страшно.        — Ага, - на отвались ответил Антон, возвращаясь к выходу из квартиры и начиная обуваться.        — Не забудь своему хахалю рассказать, что я тебя продырявил первым. После такого он тебя и пальцем не тронет, настолько ты мерзкий и грязный, - кажется, отчим решил попытаться добить своего пасынка морально, так как физически это было уже бесполезно. Но Шастун уже не слушал. Он молча вышел из квартиры, а затем из подъезда. Сегодня он решил для себя, что это был последний раз, когда он вообще появлялся в этом районе.        Как только парень оказался на улице, ему не стало лучше. Внезапно тот адреналин, который он чувствовал в той квартире, испарился. На его место пришёл страх. Хоть в глубине души Шаст и понимал, что ему сейчас уже ничего не грозит, всё равно было как-то не по себе. Благо, в нескольких метрах от него подъехала знакомая машина. Антон, даже не размышляя, вмиг вскочил внутрь.        — Антош, ты куда с утра пораньше сорвался? - Арсений хотел потянуться к своему парню и поцеловать, но тот отрицательно покачал головой.        — Поехали домой. Пожалуйста, быстрее, - Шастун пристегнул ремень безопасности и обнял себя за плечи, прикрывая глаза.        Арс сразу понял, что сейчас не до вопросов. Но единственное он знал точно - как только они приедут домой, он допросит Антона целиком и полностью. И ещё и запрёт дома, чтобы больной не гулял.

***

       Как только Арс закрыл двери их дома на ключ и обернулся, он уже не обнаружил Антона, так как тот моментально сбежал в спальню. Арсений не хотел бежать за ним и пугать, поэтому для начала пошёл на кухню, чтобы взять таблетки, которые могут понадобится в случае ухудшения состояния младшего. И только после этого мужчина пошёл обратно в спальню.        Шастун уже сидел на кровати в пижаме, замотавшись полностью в своеобразный кокон из одеяла. Попов мимолётно улыбнулся, подошёл к креслу, где лежали его пижамные штаны, и принялся переодеваться. Почему-то у него уже возникла некая привычка - если он идёт на работу, а Антон остаётся дома, то Арс оставляет пижаму на кресле, чтобы по приходу домой сразу быстро переодеться и нырнуть в кровать к этому тёплому котёнку. То же самое он бы хотел сделать сейчас, но им предстоит очень многое обсудить перед сном.        — Антош, надо измерить температуру. Мне нужно знать, не повысилась ли она после твоих прогулок, - Арсений, надев лежащие на тумбочке очки, сел напротив возлюбленного, пытаясь разглядеть хоть какой-то участок его лица сквозь слой одеяла.        Шастун не вылез из своего кокона. Он лишь молча высунул «мордочку», приоткрыв рот. Попов умилённо улыбнулся и, перед этим протерев его, аккуратно положил кончик градусника на язык младшего. Последний в ответ благодарно кивнул, не убирая нижнюю часть лица обратно под одеяло - всё равно этому градуснику хватает тридцати секунд, чтобы всё просчитать. Но как только Арс убрал посторонний предмет изо рта Антона, младший сразу же свернулся в клубок, не желая вылазить наружу.        — Вроде всё хорошо. Значит таблетки будем пить уже утром, - Арсений сел рядом с парнем и легонько отодвинул одеяло, чтобы посмотреть в его глаза. - А теперь говори. Где ты был, почему утром, и почему ты себя так странно ведёшь?        — Мне очень стыдно, - Шаст закрыл лицо руками, сильнее поджимая ноги к телу.        — Почему, солнышко? - Попов как можно более осторожно выпрямил ноги младшего и принялся мягко разминать чужие бёдра, чтобы немного помочь Шастуну расслабиться.        — Если я скажу, где был, ты во мне разочаруешься, - Антон наконец-то убрал одеяло, но всё равно не смотрел на Арса. Потому что страшно. Но, пока Арсений ещё ничего не сказал, парень решил вывалить всё и сразу. - Мне утром позвонила мама и попросила приехать.        Попов ничего не ответил. Боковым зрением Шастун увидел, как старший ненадолго закрыл глаза, как он обычно делал чтобы что-то обдумать. Но через несколько секунд он «отвис» и просто продолжил своё дело, которое заключалось в слишком качественном разминании ног парня. Последний, как только решился посмотрел в голубые глаза напротив, начал замечать там отчётливую расстеряность.        — Она меня позвала, потому что думала, что если отчиму будет на кого сорваться, то он будет добрее. А я повёлся, - Антон убрал одну руку Арса со своих бёдер и переплёл пальцы, чуть сжимая чужую ладонь. - Но в итоге сорвался я. Выговорил накипевшее и сбежал.        — Тебя хоть не тронули? - спросил Арсений, рассматривая их руки, чтобы не поднимать взгляда на младшего.        — Не тронули, - Шаст слабо улыбнулся и потянул мужчину к себе, крепко его обнимая. То, как Попов о нём заботится и переживает за него, просто сводило с ума. Становилось приятно, хоть и стыдно.        — Давай договоримся, что если ты захочешь вытворить какую-то хрень, ты сначала скажешь мне, - Арс прижал Антона к себе, утыкаясь носом в его волосы. - Я переживаю за тебя.        — Хорошо, лис, - прикрывая глаза, согласился Шастун. Он наивно думал, что на этом их разговор насчёт сегодняшнего происшествия закончится, но не тут то было.        — Так о чём вы там говорили? Тебе ничего плохого не сказали? - Попов чуть отстранился, заглядывая в зелёные глаза младшего.        — Мне ничего хорошего не сказали, - Антон тихо посмеялся, но поймав на себе непонимающий и серьезный взгляд Арсения, сразу же продолжил. - Ну что мне могли сказать хорошего после всего? Отчим вообще просил «моему хахалю» рассказать, что я на самом деле ему принадлежу, потому что этот самый «мой хахаль» после такого меня даже касаться не захочет, не то что в постель тащить.        Попов удивлённо поднял брови и усмехнулся, отрицательно покачивая головой. После этого он аккуратно забрался рукой под футболку Шастуна и провёл по его спине, от чего по коже младшего пробежались мурашки.        — Ну вот, «твой хахаль» тебя хочет касаться и касается, - Арс как бы невзначай поцеловал Антона в шею, пожимая плечами. - И вообще, ты ему не принадлежишь. Никому не принадлежишь. Ты же отдельная личность.        Шаст улыбнулся, обвивая шею старшего и касаясь губами его щеки. Почему-то после визита к отчиму, парню стало спокойнее. Его сейчас не волнует совсем ничего.        — И если уж на то пошло, то я тебя хотеть буду всегда, - соприкасаясь лбами с младшим, сообщил Попов. - И касаться тоже буду всегда хотеть.        Шастун отстранился, заглядывая в голубые глаза. Там не было какой-то злости или насмешки. Только искренняя доброта. И любовь. Антон улыбнулся от этого взгляда и поцеловал Арсения в губы, пальцами зарываясь в его волосы. Его сейчас даже не волновало то, что он может старшего заразить. Просто хотелось поцеловать.        Арс, положив руки на чужую спину, аккуратно опустил парня на кровать, чтобы хоть немного подтолкнуть его ко сну, и только тогда «отлип» от любимых губ.        — Прости, что заставляю тебя ждать, - внезапно переходя на шёпот, извинился Шастун. - Когда мой мозг начнёт нормально реагировать на всё это, то я весь твой.        — Так не пойдёт, Антош, - Попов покачал головой и усмехнулся. - Ты весь мой будешь, когда сможешь прийти и сказать «Арс, я готов». Мне не нужно, чтобы ты своё моральное состояние торопил. А знаешь, почему? - дождавшись, пока Шаст ответит отрицательно, мужчина продолжил. - Потому что мне главное, чтобы ты был рядом. И больше мне ничего не нужно.        — Хорошо, Арс, - Антон прикусил губу, сдерживаясь от улыбки до ушей.        Ещё совсем недавно, буквально несколько месяцев назад, он был абсолютно полностью уверен, что Кузнецова была права насчёт всех мужчин - Шастун думал, что им действительно нужен только секс. Он думал, что если он наконец-то признает свою нетрадиционную ориентацию, так сразу же натолкнётся на какого-то извращенца, который будет всеми силами пытаться затащить парня в кровать. И в мыслях Антона этот человек точно не захотел бы слушать о том, что младшего когда-то травмировали. Но потом он встретил Арсения. Он не такой. Он другой. Для него совсем не важно, может ли Шастун дать ему всё и полностью. Ему не важно, может ли парень сказать «я тебя люблю». Ему важно только, что они вместе.        И сейчас Антон смотрит в голубые глаза, которые сравнимы с океаном. В этом океане, что находился за стёклами очков, плескались волны любви, нежности и заботы.        Сейчас Антон смотрит на родные губы, чуть покрасневшие от поцелуев и которых сейчас касалась мягкая улыбка.        Сейчас Антон смотрел на нависающего над ним Арсения, который еле заметно подрагивал от волнения.        И сейчас Антон счастлив. Потому что наконец-то понял, что с Арсом он не боится ничего. И с Арсом он готов ко всему.        Заметив, что объект его обожания слишком сильно ушёл в собственные мысли, Попов немного заволновался:        — Солнышко, как ты себя чувствуешь? - Арсений осторожно положил руку на шею Антона, нежно поглаживая большим пальцем его щеку.        — Ты про физическое состояние или моральное? - увидев, что свободной рукой Попов показывает два пальца, Шастун посмеялся. - Морально я на шестом небе от счастья. А физически у меня немного болит горло, голова и спина, но это не важно.        — А почему на шестом небе, а не на седьмом? - Арс наклонил голову, рассматривая утончённые черты лица Антона.        — У меня снова появились мысли, от которых мне бы очень хотелось избавиться, - Шаст вздрогнул, когда почувствовал, как чужие руки проскользнули под его футболку и принялись осторожно разминать его спину. Младший еле слышно простонал от того, как неожиданно легче стало от таких действий, и чуть выгнулся навстречу Попову.        — Если расскажешь мне, тебе станет легче? - Арс обеспокоено посмотрел на Антона сквозь очки, не прекращая осторожно надавливать на спину парня. Последний слабо кивнул.        — Ты мне когда-то сказал, что больше всего хотел иметь семью. Помнишь? - Шастун ненадолго поднял взгляд, чтобы увидеть какой-то положительный знак, и только после слабого кивка вновь опустил голову, словно винил себя в чём-то. - Ты не злишься на меня из-за того, что я тебе не могу этой семьи дать?        Арсений непонимающе нахмурился, после чего почти сразу же рассмеялся. Увидев растерянный взгляд Антона, старший легонько поцеловал его в кончик носа.        — Кот, ты так любишь себя накрутить, я просто поражён, - Арс, продолжая тихо хихикать, принялся расцеловывать лицо лежащего под ним парня. - Ты уже моя семья. Ты стал неотъемлемой частью моей жизни. Ты мне ближе и роднее, чем кто-либо другой. Так что даже если бы я пытался найти себе жену, чтобы у меня была «нормальная» семья, ни одна из них не сравнилась бы с тобой. А если ещё и Кьяра тебя примет, то для меня это будет намного лучше любой гетеросексуальной семьи, о которой такой человек, как я, мог бы мечтать.        Шастун в ответ на это только радостно улыбнулся, уже не сдерживая своих эмоций. Кажется, это утро явно станет для него лучшим. Вот только..        В голову внезапно пришла просто безумная мысль, которую Антон сразу же принял - он должен это сделать. Он хочет это сделать. Именно поэтому он притянул Арсения к себе, впиваясь в его губы и почти моментально углубляя поцелуй. Тот, конечно же, незамедлительно ответил, но вскоре отстранился.        — Тише, тише, - мило улыбнувшись и потёршись носом об чужую щеку, посмеялся Попов. Ещё нужны доказательства, что он реальная лиса? - Теперь то ты на седьмом небе от счастья?        — На шестом с половинкой, - невзначай сообщил Антон, наблюдая после этого разочарованный взгляд Арсения.        — Ну что ты ещё себе надумал? - тяжело вздохнув, поинтересовался Арс. Но как только он заметил, что у младшего непозволительно сильно покраснели щёки, он усмехнулся. - А чего это мы такие красные?        Шастун ничего не сказал, лишь махнул рукой мол «отвали, я занят». После этого он удобно устроил ладони на обнажённых плечах Попова, на какое-то время задерживая руки там и спустя несколько секунд ведя ими вниз по торсу. Старший явно не понимал, что происходит, но с интересом наблюдал за этим.        — Я очень много думал об этом, но ни разу не сказал тебе это вслух. У тебя очень красивое тело, - заговорчески начал говорить парень, аккуратно поглаживая чужой живот и кончиками пальцев обводя проступающий пресс. Антон, хоть и покраснел ещё сильнее, всё равно улыбнулся, когда почувствовал, как чужие руки сжались на его талии от этих действий. - Я хочу кое-что сделать. Можно?        — Это как-то навредит кому-либо? - спросил Арс, не отводя пристального взгляда от запястий младшего.        — Неа, это безопасно, - Шастун, увидев одну из многочисленных родинок на плече старшего, прислонился к ней губами, от чего Попов вздрогнул.        — Для твоей психики тоже? - на всякий случай сняв очки, которые не нужны были уже давным-давно, уточнил Арсений. Увидев утвердительный кивок, мужчина лишь вздохнул. - Ну, тогда тебе можно всё.        И тогда у Антона окончательно сорвало крышу.        Парень потянулся к Арсу и мягко поцеловал в губы, почти что тая от ответных действий мужчины. Тот отвечал на поцелуй без какого-либо напора. Он просто целовал Шастуна осторожно и нежно, руками всё ещё чуть сжимая его талию. И если ещё вчера младшего это немного напугало, то сейчас ему наоборот хорошо.        Антон решил уже начать хоть что-то делать, поэтому одну руку он оставил на спине Арсения, а второй скользнул вниз, при этом не отрываясь от его губ. А Попов на это никак не реагировал - не пугался, не отстранялся, не вздрагивал. Он полностью доверял Шастуну, хоть и не знал, чего ему нужно ожидать. Младший в этот момент начал ему безумно сильно завидовать.        Рука парня чуть отодвинула резинку штанов Арса, пробираясь под неё. И тогда Арсений подал первый признак того, что на самом деле он волнуется - как только рука Шастуна легла на то самое место, плечи старшего заметно напряглись, а дыхание начало учащаться.        — Ты же не против, если я.. Твоё личное пространство нарушу? - вновь шёпотом спросил Антон, свободной рукой проводя по чужой спине и стараясь игнорировать то, что ему ужасно стыдно сейчас.        — У меня личного пространства нет, я весь твой, - Попов хотел улыбнуться, заметив цвет щёк возлюбленного, но ему пришлось отвлечься - с его губ внезапно сорвался судорожный выдох, так как Шастун совсем «разбушевался» и начал уж слишком осторожно массировать «проблемное место» через ткань боксёров. - А ты всё не перестаёшь меня удивлять.        — Я знаю, лис. Знаю, - Антон, не отвлекаясь от своего дела, потянулся к шее Арса и легонько укусил из-за какой-то необъяснимой прихоти в голове. После этого уже новое желание проснулось в его мыслях, и именно поэтому он свободной рукой приспустил пижамные штаны, а вместе с ними и боксёры Арсения, чтобы было удобнее там «хозяйничать».        Шастун всеми силами старался быть уверенным и никак не выдавать того, что он понятия не имеет, что и как нужно делать. Он старался как можно аккуратнее делать своё дело, иногда поглядывая на Попова, чтобы отталкиваться от его реакции. Как хорошо, что хоть тут Арс решил эмоции не прятать и выкладывался по полной - когда Антон чуть сжимал чужой член в руке и проводил вверх-вниз, Арсений закусывал губу и прикрывал глаза; когда Антон мягко оглаживал головку, чуть надавливая большим пальцем, с губ Арсения срывались тихие, хриплые стоны; когда Антон просто свободной рукой притягивал Арсения ближе к себе, тот почти что урчал и ластился в ответ. Попов реагировал буквально на каждое движение со стороны Шастуна, что не могло не радовать.        И вновь Шаст поймал себя на мысли, что он бессовестно засмотрелся на старшего. Сейчас, когда тело Арсения покрылось испариной, ресницы чуть подрагивали, волосы спадали на помутневшие глаза, по плечам то и дело пробегали мурашки, хотелось сделать для него всё. Потому что Попов красивый. Безумно красивый. Но Антон не учёл, что если он отвлечётся на рассматривание красоты своего любовника слишком сильно, то всё может выйти из-под контроля.        В какой-то момент брови Арсения свелись над переносицей домиком, глаза зажмурились сильнее, а с губ слетел болезненный стон - младший слишком неаккуратно поднялся к чувствительной головке, этим самым принося волну неприятных ощущений.        — Прости, пожалуйста, - отдёрнув руку и обняв старшего за шею, начал извиняться Шастун. Он крепко прижался к Попову, виновато утыкаясь носом ему в плечо. - Я вообще не знаю, что и как делать, я нихуя не умею, прости. Я полнейший долбоёб, я никогда больше не бу...        — Антош, котёнок, успокойся, - на ухо парню прошептал Арсений. Он, немного ослабив дрожь в теле, принялся осторожно целовать шею Антона, чтобы хоть как-то его успокоить. - Думаешь, я тогда на кухне делал то, в чём я профессионал? Думаешь, я не боялся случайно сделать больно? Так что успокойся и делай, что хочешь.        — Ты точно не злишься? - чуть отстранившись, уточнил Шастун.        — Точно, родной, - Попов улыбнулся, чем окончательно успокоил младшего. Последний, набравшись уверенности, всё-таки вернул руку на первоначальное место, от чего Арс тяжело вздохнул. Но вот уже сейчас Антон твёрдо решил, что отвлекаться он не будет.        Арсений будто сквозь сон продолжал целовать шею и подбородок лежащего под ним парня, периодически издавая то вздохи, то тихие стоны. Конечно, Шастун действовал неумело и он уж очень сильно краснел от любого действия, но Попову сейчас было намного приятнее, чем могло бы быть с кем-то более опытным. А всё потому что старший понимал, что он сейчас не в руках хрен пойми кого. Он в руках того, кому полностью принадлежит. Он в руках своего любимого, родного человека. Как бы странно это не звучало.        Арс, тихо промычав что-то нечленораздельное, отстранился от чужой нежной кожи и посмотрел в глаза Антона. На секунду в голове мужчины всплыл совершенно другой образ, о котором хотелось забыть. А ведь пару лет назад Попов так же нависал над Масленниковым, который смотрел на него таким взглядом, от которого хотелось резать вены - этот взгляд говорил «ты моя игрушка и никто больше».        Но сейчас всё по-другому. Шастун смотрит на Попова с любовью и стеснением в глазах. Он очень мило краснеет, когда опускает взгляд к своей руке. Он иногда вздыхает от того, как под двумя его ладонями чувствуется чужое горячее тело, хоть расположены его руки в совсем разных местах. Он кусает губы от волнения, так как боится снова сделать больно. Он любит, хоть и не говорит этого.        Арсений улыбнулся и поцеловал Антона в губы, чтобы тот хоть немного расслабился. Но в конце концов расслабился далеко не Шастун - от внезапно накатившей новой волны наслаждения, Попов сильнее сжал покрывало, на которое всё это время опирался, простонал тихое «Антош» в качестве предупреждения и излился в ладонь младшего, всё-таки опускаясь на локти, чтобы быть ближе к объекту своего обожания.        Антон прикусил губу от неловкости и свободной рукой обнял Арса, позволяя тому полностью лечь на себя и прижимая к себе. Арсений решил воспользоваться этой возможностью, поэтому уложил голову на грудь младшего и прикрыл глаза, чтобы хоть немного отдышаться. Но так он пролежал недолго, так как вспомнил о том, что им двоим стоит протереть испачканные места. Поэтому Попов чуть приподнялся и дрожащими руками достал из тумбочки упаковку влажных салфеток.        Сначала мужчина хотел задать волнующий его уже пятнадцать минут вопрос, но потом его взгляд упёрся в руку Шастуна, которая лежала на обнажённом участке его живота. Соответственно, это всё было испачкано в недвузначной белой жидкости. Почему-то Арсению пришло в голову, что это выглядит уж слишком эстетично, поэтому он решил спросить то, что его интересует, уже позже, когда эта картина его не будет волновать (а волновать она его будет ещё очень и очень долго).        Как только Арс вытер руку Антона и принялся к его животу, младший уже успел закрыть лицо ладонями, чтобы спрятаться от неловкости. Попов, конечно же, сразу это заметил, но решил закончить с «уборкой». И как только он это сделал, он аккуратно поцеловал тыльную сторону ладони Шастуна, чтобы тот убрал руки. Парень этого не сделал, поэтому старший просто вернул свои штаны и боксёры на место, лёг на кровать и прижал возлюбленного к себе, утыкаясь в его макушку.        — А что на тебя нашло, что ты так осмелел? - с улыбкой спросил Арс, губами касаясь лба младшего. Надо же, этот парнишка так уверенно себя вёл, а сейчас боится посмотреть на старшего, ну что за чудо?        — Я просто хотел кое-что проверить насчёт своих страхов, - тихо ответил Антон, всё так же прикрывая лицо руками.        Арсений не стал спрашивать, что именно хотел проверить Антон, так как знал, что всё равно рано или поздно они это обсудят. Вместо допросов Попов молча убрал ладони Шастуна от его глаз, положил одну руку на его шею и мягко, мимолётно поцеловал в губы, пытаясь обратить чужое внимание на себя. И как только их губы разделились, прозвучало одновременно две фразы - «я люблю тебя» и «прости меня». К сожалению, первое сказал не Шаст.        — Ну и за что ты извиняешься, родной? - Арс сполз чуть ниже, заглядывая в глаза Антона, и накинул на них одеяло, так как поспать хоть немного сегодня всё же хотелось.        — За то, что тебе достался парень, который ничего не умеет, - Шастун наклонил голову, чтобы соприкоснуться лбами с Поповым. Последний в ответ закатил глаза и принялся расцеловывать все участки лица младшего, до которых мог достать.        — Я тебе уже объяснил, что ты для меня лучше всех на свете, - целуя парня в щеку через каждое слово, напомнил Арсений. - Не надумывай глупостей. Я люблю тебя и всегда буду любить.        Вот сейчас Антону очень сильно захотелось ответить тем же, но вряд-ли он был к этому готов полностью. Поэтому он просто улыбнулся, прижимаясь к Арсу.        — Спокойного утра, лис. Спасибо тебе.        — За что?        — За то, что полюбил меня.

ты и есть причина того, что я всё ещё дышу. я знаю только то, что знаешь ты. куда пойдешь ты, туда и я. ты напоминаешь мне песню о любви, столь нежную, новую, ценную. теперь, когда наше время только что началось, наша любовь пробивает насквозь.