MGPD Preferences

— Так, Лена, пойдём со мной за игрушками! Рома, ты ответственный за елку! Лёша, Т/И, вы пока вырезайте снежинки! — командует воспитательница и несётся по коридору, уводя за собой веселую Ленку, а ты замираешь, тупо глядя на листы бумаги, которые всучили Леше. Почему воспитательница думает, что ты действительно знаешь, что делать? Ты что, каждый день вырезаешь чертовы снежинки? Как вообще это, черт возьми, делается? Лёша смотрит на тебя с улыбкой, и ты неловко улыбаешься ему в ответ. Макаров, кажется, в отличие от тебя абсолютно точно знает, как это делается, и тебе немного стыдно, что ты такая неумеха. И как ты будешь выполнять просьбу воспитательницы, если ты понятия не имеешь, как вырезаются эти чертовы снежинки? Ты никогда прежде их не делала, и сейчас для тебя эта просьба как гром среди ясного неба — такая же неожиданная и предвещающая что-то плохое. — Чего зависла? — весело спрашивает Лёша, и ты вздрагиваешь и растерянно оглядываешь его с ног до головы. — Идём? Ты задумчиво киваешь и идёшь вслед за Лешей к небольшому столику в углу помещения. Там будет достаточно удобно заниматься… творчеством? Это же можно считать творчеством, да? Лёша отодвигает для тебя стул и улыбается, дожидаясь, когда ты сядешь. А практически падаешь на стул и хватаешься за один из листков бумаги. Только вот понятнее, как это делать, не становится. Ты следишь за тем, как Макаров ловко складывает листок и принимается орудовать ножницами, и неподвижно сидишь на месте. И как это у него выходит? Уже скоро на столе появляется первая красивая снежинка, и Лёша складывает новую, не замечая твоего замешательства, а ты оглядываешься по сторонам, пытаясь удостовериться, что никто не видит твоего позора. Но все, кто сейчас находится здесь, слишком заняты установкой елки и распутыванием гирлянд. Ты ненавидишь чувствовать себя беспомощной. Ты ненавидишь, когда что-то у тебя не получается. Но сейчас как раз такой момент. Ты почти впадаешь в отчаяние, когда Лёша наконец поднимает глаза и вопросительно смотрит на тебя. — Эй, все нормально? — тихо спрашивает он. — Почему не вырезаешь? — Я не умею, — шепчешь ты, чуть наклонившись к нему. Он реагирует мгновенно: пододвигается чуть ближе к тебе, осторожно берет новый, ещё не сложенный листок и отдаёт его тебе, а затем берет второй такой же и мягко улыбается, словно успокоить пытается. — Повторяй за мной, — тихо говорит он и складывает листок вдвое. Ты делаешь то же самое. Он делает ещё несколько движений, и ты неуклюже повторяешь их. — Отлично, самое скучное позади, — весело говорит парень. — А теперь самое классное. Можешь нарисовать что-нибудь или вырезать случайным образом. — У меня все равно не получится так же самое здорово, как у тебя, — вздыхаешь ты. — Это слишком сложно. — У меня тоже не сразу получилось, — отвечает он. — Но со временем будет все лучше, тут дело опыта. Ты следишь за тем, как Лёша быстро вырезает какие-то фигуры, и пытаешься делать точно так же. Получается кривовато, неуклюже, но ты хотя бы не сидишь сложа руки. И уже не чувствуешь себя бесполезной В итоге ты случайно отрываешь часть снежинки, но она вообще-то выглядит не так плохо. Ну, по крайней мере, точно не ужасно. Ты вздыхаешь и смотришь на красивые и ровные снежинки Леши, а тот берет в руки твою. И неожиданно широко улыбается и восклицает: — Ты большая молодец! Для первого раза это просто отлично! — Ты серьезно? — скептично отзываешься ты, и Лёша поспешно кивает. — Более чем! Ты бы мою видела, я ее всю изрезал случайно. Это было просто ужасно, мне так стыдно было ее на стену лепить! А у тебя она почти такая, какой должна быть. Ты улыбаешься и берёшь в руки второй листок бумаги. Высунув язык, ты пытаешься самостоятельно свернуть его так, как показывал Лёша, но в какой-то момент забываешь следующий шаг и почти сдаёшься, когда руки парня накрывают твои и направляют их туда, куда нужно. — Вот так, смотри. А теперь сюда. Он говорит совсем тихо, а ты следишь за движениями ваших рук. Теперь это не кажется таким сложным занятием. Вторая снежинка получается куда лучше. Ты довольно разглядываешь кривоватые лопасти и осторожно откладываешь ее в сторону. По сравнению с тем, что выходит у Леши, это все еще выглядит так себе, но ты собой довольна. И Лёша, кажется, тоже. — Это очень круто! Т/И, а есть что-нибудь, чего ты не умеешь делать? — с улыбкой спрашивает он, откладывая очередную снежинку. А ты краснеешь и отводишь взгляд. Чертовски приятно слышать похвалу. Как будто ты действительно сделала что-то крутое. — Да брось, — смущенно говоришь ты. — Но спасибо. Он усмехается и возвращается к вырезанию снежинки, а ты с улыбкой смотришь за тем, как на стол падают небольшие куски бумаги. И ты, пожалуй, даже рада, что тебе сказали делать именно это.