MGPD Preferences

— Ты куришь? Ты вздрагиваешь и оборачиваешься. Олег смотрит на тебя без тени раздражения, спокойно улыбается и потряхивает пачкой сигарет… которую, как тебе казалось, ты хорошо спрятала. Черт, и где он ее обнаружил? Ты вскакиваешь на ноги, беспомощно оглядываешься по сторонам, раскрываешь рот, чтобы что-то сказать, но выдавливаешь из себя только беспомощный выдох. Щеки краснеют, заливаются жаром, ты отводишь взгляд и виновато смотришь в пол, как какая-то глупая школьница перед директором. В глазах Олега, впрочем, нет ничего, кроме искреннего волнения. Он внимательно разглядывает тебя, переводит взгляд на пачку в своих руках, поджимает губы и хмурится. А тебе хочется сквозь землю провалиться. Курить ты начала в Сирии. Тогда у тебя было слишком много поводов для волнения, и ты прятала страх в сигаретном дыме. Конечно, ты понимала, насколько серьезно это может сказаться на твоём здоровье, но становилось легче, проще, и ты не спешила избавиться от пагубной привычки. Потом ты вернулась в Россию, а волнение никуда не делось. Теперь было два человека там, в центре военных действий, о которых тебе приходилось беспокоиться. И ты продолжала находить утешение в сигаретах, пусть и прекрасно понимала, как в будущем это может отразиться на твоем здоровье. У тебя, впрочем, не было никаких сил с этим бороться, потому что война, оставив на твоем сердце глубокие шрамы, пусть и на время, но лишила тебя воли. Поэтому ты курила даже чуть больше, чем стоило бы. Страшно даже представить, сколько же денег ты потратила на сигареты. А потом Олег «умер». И удивительно, но это не заставило тебя окончательно сорваться, напротив, ты, вроде как, даже почти бросила. Конечно, ты могла выкурить иногда сигарету-другую, но это даже близко не было похоже на то, что было прежде. Привычка даже не вернулась тогда, когда вы оба были в том странном состоянии, когда ты не могла понять, что происходит, встречаясь с Олегом, который, казалось, или не помнил тебя, или не хотел помнить. Постепенно твоя зависимость даже почти сошла на нет, но ты все еще порой покупала сигареты, пусть и уходили они у тебя крайне медленно. — Так что? — спрашивает Олег, отбрасывая пачку в сторону и подходя чуть ближе. — Отчитывать будешь? — хмуро интересуешься ты, присаживаясь на край дивана. — Я? — удивленно переспрашивает он, а потом усмехается. — Не мне тебя отчитывать, Т/И. Я ж и сам не лучше. Ты знаешь, что Олег курит. Конечно, он пытается это скрывать, делает это, пока ты не видишь, иногда задерживается на улице под самыми разными предлогами. А тебе и не нужно у него в карманах рыться, чтобы понять, что происходит: в конце концов, от запаха табака не так просто избавиться. — Тогда зачем достал? — ты поджимаешь губы. Вряд ли Олег стал бы копаться у тебя в карманах — не его стиль. Но каким-то ведь образом пачка оказалась у него в руках. — Ты их на столе в кухне оставила. Я решил, что вряд ли ты стала бы покупать их для меня, — Волков говорит с улыбкой, но его руки чуть сжимаются на пачке. Черт. И чем ты вообще думала, оставляя ее на виду? Конечно, Олег не станет пытаться тебя переделать, не станет отчитывать, как маленького ребенка, или обижаться, но тебе все равно совсем не хотелось, чтобы Волков видел твою маленькую слабость. Как будто это что-то ужасно стыдное, что-то, о чем никто не должен знать. Никто, включая Олега, быстро ставшего тем, кому ты доверяешь безоговорочно и рассказываешь все. Вы оба вообще абсолютно уверены, что доверие — это именно то, на чем держатся здоровые отношения. Доверие и честность. И конечно, своими прятками ты могла бы все испортить… но это ведь такая мелочь, да? Вряд ли Олег воспринял бы это так серьезно. — Олеж, — начинаешь было ты, но он тебя прерывает, отводя глаза. — Дрянь редкостная, конечно. Выбрала бы что-нибудь покачественнее. Он не смотрит на тебя, словно боится глаза поднять, но в его голосе сквозит забота и искреннее беспокойство, и от этого становится противно от самой себя, но тепло на душе от того, насколько он о тебе волнуется. — Хочешь, я тебе нормальные сигареты куплю? — неуверенно интересуется он и чешет затылок. Ты вздыхаешь и прикрываешь глаза. Почему все так сложно? — Ну, чтобы ты хотя бы что-то нормальное курила. — Олеж, — снова предпринимаешь попытку ты, но Волков перескакивает на следующую мысль. — А вообще, если хочешь, можем вместе попробовать бросить. Я давно собирался, и вместе как-то проще, знаешь. Я слышал, пластыри могут помочь. — Олег, — говоришь ты чуть громче, а он вздрагивает и наконец поднимает глаза, словно только теперь услышав тебя. Ты поджимаешь губы, задумываясь о том, что именно стоит сказать, и выпаливаешь: — Прости. Олег выглядит искренне озадаченным. Он хмурится, разглядывая тебя в замешательстве. — За что ты извиняешься? — За то, что скрывала от тебя, что курю. И за то, что курю вообще, — быстро говоришь ты. Хочется, чтобы Олег понял, что ты действительно не имела злых намерений. Меньше всего тебе хотелось бы подорвать доверие любимого человека. — Но ведь и я тоже курю. И тоже старался лишний раз не распространяться, — возражает Олег. — Поэтому ты точно не сделала ничего плохого. Ты вздыхаешь, глядя на отброшенную пачку, и жалеешь, что вообще начала когда-то курить. Тогда никаких недомолвок бы не было, все было бы хорошо, а ты не оказалась бы в такой глупой ситуации. — Т/И, — слышишь ты мягкий голос Олега, когда тот садится рядом с тобой и приобнимает за талию. От этого осторожного прикосновения ты вздрагиваешь, а после жмешься к нему ближе. — Солнце, не загоняйся, пожалуйста. Ничего ужасного не случилось. У нас у всех есть свои плохие привычки. — Я давно хочу бросить, — тихо говоришь ты, наугад утыкаясь носом в колючую щеку Олега. Тот усмехается, поглаживая тебя по волосам. — Просто не хватает силы воли. — Ну, что ж, нас двое таких, — весело отзывается Олег. — Вместе-то точно как-нибудь бросим. Ты улыбаешься, обнимая Волкова обеими руками. Да. Вдвоем и правда будет легче.