MGPD Preferences

— Т/И! — слышишь ты громкий мужской голос, когда выходишь из подъезда, и вздрагиваешь. С твоего освобождения прошло чуть больше двух недель, Олег снова пропал, несколько дней не отвечая на звонки, а ты старалась лишний раз не выходить из дома, потому что последняя твоя такая прогулка закончилась похищением. Синяки уже почти зажили, остались едва заметные следы, которые тоже наверняка вскоре совсем сойдут, и уже ничего не будет напоминать о том ужасном времени. Ничего, кроме глубоких шрамов, не видных человеческому глазу. Твоя нервная система, и так расшатанная Сирией, теперь совсем сбоит, порой ты вздрагиваешь от едва слышного звука шагов на лестничной клетке, как будто кто-то вот-вот ворвется в квартиру и снова заберет тебя. И вместе с тем навредит твоим родным. Конечно, мама с братом пытаются тебе помочь. Но разве это все можно так просто исправить? Возможно, Олег смог бы тебя понять, но и он почему-то снова исчез, перестал появляться. Пугает ли это? Конечно, пугает. — Т/И, — повторяет голос, а ты подавляешь в себе желание развернуться и шмыгнуть обратно в подъезд. Общаться сейчас ни с кем не хочется. Ты разворачиваешься и пытаешься улыбнуться Славе, парню из квартиры под вами. Тот, судя по всему, часто помогал твоей маме, пока тебя не было, а затем стал заходить к вам обеим, когда нужно было что-то починить, а вы никак не справлялись. Пускать малознакомого человека в свою квартиру было, конечно, немного жутко, но Слава производит хорошее впечатление, поэтому тебе хочется ему доверять. Он старше тебя всего на пару лет. Высокий, стройный, с яркими зелеными глазами и небольшим курносым носом — с такой внешностью он должен идти сниматься в кино, а не работать ремонтником. Но почему-то именно в починке бытовых приборов он нашел свое призвание и занимается теперь этим с большим интересом, попутно объясняя, какие тайны скрывает ваша стиральная машина или маленький телевизор. И получается у него так увлекательно, что если бы он стал преподавателем, то на его лекции наверняка набирался бы аншлаг. Странный он, этот Слава. Возможно, рядом с ним просто не оказалось человека, который бы указал ему более удачное направление, а может быть, он и правда доволен тем, чем занимается. В конце концов, люди разные, и не тебе судить кого-то за профессию. Слава подходит ближе к тебе, широко улыбаясь, смотрит на тебя сверху вниз и звенит чем-то, по звуку похожим на ключи. — Как вы там? — искренне интересуется он, шмыгая носом. — Давно вас не видел. Не нужна помощь? Ты усмехаешься и мотаешь головой. — Мой брат приехал, он у нас теперь все чинит, — про Олега ты почему-то решаешь умолчать. Да, некоторые соседи уже начали болтать про странного хмурого парня, теперь периодически приходящего к вам и задерживающегося порой на несколько часов, а порой даже на ночь. И тем не менее, все это существует лишь на уровне слухов, подтверждать которые ты пока не собираешься. Слава немного сникает, но снова приободряется, когда ты добавляешь с улыбкой: — У него, конечно, так быстро не получается, как у тебя. Недавно весь вечер провел, пытаясь кран заменить. — Ну, вы зовите, если что. — Обязательно, — киваешь ты, оглядываешься по сторонам… и едва не вскрикиваешь от радости, когда видишь подходящего к вам Олега. Тот, заметив твой взгляд, останавливается на некотором расстоянии от вас, улыбаясь тебе и не решаясь подойти ближе. А тебе хочется поскорее распрощаться со Славой, чтобы броситься к Олегу, потому что ты, кажется, не видела его целую вечность. — А мама как? — парень, кажется, напротив, настроен поговорить с тобой подольше. — Мама — прекрасно, недавно снова увлеклась шитьем, — быстро отвечаешь ты, беспомощно глядя на Волкова. Тот прищуривается и все-таки спешит к тебе на помощь. Он подходит к тебе, по-собственнически обнимает за талию и приветливо здоровается со Славой, который под взглядом пугающего Олега немного смущается и даже отступает от тебя на шаг. Такая реакция немного забавляет, и ты утыкаешься Волкову в плечо, пряча улыбку. — Прошу прощения, что прервал, — говорит Волков, протягивая свободную руку Славе. — Я Олег. — Слава, — тихо, даже немного напуганно отзывается парень, пожимая руку в ответ. — Слава, — повторяет Олег. — Вы не будете против, если я заберу у Вас эту прекрасную девушку? Хотелось бы с ней провести время. Даже не дожидаясь кивка Славы, который выглядит искренне ошарашенным, Олег тянет тебя дальше по улице, а ты не сдерживаешь смешка. Тебе все еще немного странно и жутко быть вне дома, но вместе с Волковым у тебя всегда появляется давно забытое ощущение, как будто ты в безопасности. Как будто тебе больше ничего не угрожает, как будто не нужно бояться за свою жизнь. — Погуляем? — с улыбкой предлагает парень, а ты быстро киваешь и, мгновенно оживившись, спрашиваешь: — Куда пойдем? — Как ты относишься к паркам? — Отлично, — улыбаешься в ответ ты. Впервые за долгое время ты чувствуешь себя по-настоящему счастливой. Видеть Олега рядом с собой, держать его за руку, разговаривать с ним, шутить и смеяться — это все, о чем ты могла мечтать. И все, произошедшее в Сирии, год без Олега, месяцы его странного поведения, похищение — все это кажется таким далеким, почти ненастоящим, теперь, когда вы наконец вместе. Олег первое время, кажется, чувствует себя неловко, постоянно оглядываясь по сторонам, иногда сжимая твою руку чуть сильнее, чем следовало бы — словно ожидая откуда-то нападения, но со временем заметно расслабляется и начинает улыбаться тебе по-настоящему открыто. Вы, два человека, искалеченных войной, так и не сумевших подстроиться под обычную, мирную жизнь, наконец на время чувствуете себя нормальными. Вы смотрите на других людей в парке, на парочек, держащихся за руки, и понимаете, что постепенно начинаете вести себя так же спокойно, как и они. Ближе к вечеру вы покупаете мороженое, несмотря на то, что небо окончательно скрывается за хмурыми тучами, а на улице заметно темнеет. Ты улыбаешься, быстро съедая свой пломбир, а Олег обещает, что научится готовить такой же, когда ты упоминаешь, как же сильно любишь мороженое. Дождь настигает вас по пути домой. Олег растерянно оглядывается по сторонам, прикидывая, видимо, куда можно спрятаться, а ты смеешься и, как когда-то в детстве, несешься вперед, подставляя лицо холодным каплям и расставляя руки в стороны. Волков смотрит на тебя, удивленно подняв бровь, а ты чувствуешь себя маленькой девочкой, счастливой и беззаботной. — Замерзнешь, — предупреждает Олег, порываясь снять свою ветровку, а ты хватаешь его за руку и тянешь на себя. — Олег, не будь занудой! Смотри, какая погода классная! — Я же о тебе волнуюсь, — старается объяснить Волков, но ты пресекаешь эти попытки, утягивая его в какой-то дикий танец. Олег двигается неловко, неуверенно, пока ты скачешь вокруг него, окрыленная какой-то эйфорией. И твое безумие дает свои плоды: в итоге Волков не сдерживает смеха, обнимает тебя за талию и неуклюже танцует что-то, лишь отдаленно похожее на вальс. Вы хохочете, ловя на себе странные взгляды случайных бедняг, попавших под ливень. Ваша одежда уже промокла насквозь, твои волосы свисают мокрыми сосульками, вода стекает по лицам, попадает в глаза. И напряжение совсем спадает. Ты понимаешь, что наконец вернулась. Все эти долгие месяцы ты оставалась там, в Сирии, пусть физически и находилась дома. Как будто тебе не было места в таком спокойном и мирном Петербурге. Как будто твоя душа осталась где-то далеко. Только теперь твоя душа здесь, рядом с тобой, смеется и кружит тебя в странном подобии вальса. Запыхавшись, вы, мокрые и счастливые, замираете так близко друг другу, почти соприкасаясь носами и не прекращая улыбаться. Где-то вдали гремит гром, люди, еще не успевшие спрятаться, торопятся под крыши, а вы стоите так и, кажется, оба понимаете, что не хотите, чтобы это заканчивалось. — Я люблю тебя, — слышишь ты тихий голос Олега, смешанный с шумом дождя. — И я тебя, — спешишь ответить ты. Все перестает быть значимым, все проблемы отходят на второй план, когда Волков мягко тебя целует, коснувшись твоей щеки. Есть только вы двое. Ты и он. Наконец-то вместе. Наконец-то все встало на свои места.