MGPD Preferences

— Это что?! Сережа подходит ближе к тебе, шумно сглатывает и внимательно оглядывает тебя. Ты замечаешь, как его трясет, как дрожат его руки, как покраснело его лицо, и даже откладываешь ноутбук. Что выбило его из колеи настолько, чтобы он впал практически в настоящую истерику? — Что это, Т/И?! — голос Сережи срывается, он потряхивает рукой, и только теперь ты замечаешь у него в руках знакомый предмет. — Сигареты, Сереж, — просто говоришь ты, снова ставя ноутбук себе на колени. — Откуда у тебя сигареты?! — выпаливает Разумовский слишком нервно. — Ты что, куришь?! Когда ты начала курить, Т/И?! — Сереж, успокойся, — тихо говоришь ты, понимая, что поработать больше точно не получится. Сережа слишком разволновался, весь превратился в натянутую струну, и ты даже невольно чувствуешь тревогу. Желтоглазого друга Сережи нет уже давно, но ты все еще боишься, что придется встретиться с ним. Конечно, он ничего бы тебе не сделал, но страшно, что ты снова можешь потерять любимого человека. Каждый раз ты боишься, что Сережа совсем пропадет и ты больше никогда его не увидишь, поэтому каждый раз стараешься сделать все, что от тебя зависит, чтобы Сережа не нервничал слишком сильно и не выходил из себя. С твоим взрывным характером это сложно, приходится серьезно бороться с собственной эмоциональностью, но пока ты справляешься. — Как успокоиться, Т/И? Как ты… Почему? Сережа медленно опускается на диван рядом с тобой, сжимая упаковку чуть сильнее, чем стоило бы. Она мнется и ты вздыхаешь, про себя надеясь, чтобы оставшиеся там сигареты не повредились. — Сереж, давай поговорим, — тихо, успокаивающе говоришь ты. — Что тебя так взволновало? — Ты серьезно? — Сережа почти задыхается. Он начинает усиленно моргать, его губы дрожат, а дыхание становится шумным и хриплым. Ты осторожно кладешь ладонь на его трясущиеся руки и легонько поглаживаешь по его кисти. Сережа шумно вдыхает, затем выдыхает и снова вдыхает, пытаясь успокоиться. Ты терпеливо ждешь, пока он немного придет в себя, а затем улыбаешься, когда он растерянно смотрит на тебя. — Т/И, зачем ты куришь? — Привычка, — ты стараешься говорить как можно спокойнее, чтобы Сережа считал твои эмоции и совсем успокоился. Хотя сердце в груди колотится со страшной силой, бьется о грудную клетку, пока ты вглядываешься в его лицо, видеть его глаза, чтобы вовремя уловить страшную желтизну и… сделать хоть что-то. — Но это же… опасно, — обессилено выдыхает Разумовский. — Рак, инсульт, инфаркт… — Сереж, осади, — тихо отвечаешь ты. — Все же нормально. — Сейчас нормально! А потом?! — снова вскрикивает Сережа, вскакивает на ноги, но снова опускается обратно и на мгновение прикрывает лицо руками. С тех пор, как произошел весь этот кошмар с желтоглазой сущностью Сережи, Птицей, Разумовский стал куда более нервным, пугливым и напряженным. Иногда это действительно было слишком, иногда он мог перегибать палку, зарывшись в своих страхах… И пусть постепенно это понемногу стало сходить на нет, но все еще периодически срывается, и тебе не всегда удается быстро вывести его из этого состояния. — Т/И, ты же себя травишь! — пытается докричаться до тебя Сережа, а ты вздыхаешь. — Сереж, если я захочу, то обязательно брошу. Просто мне пока… ну, не хочется. Я же взрослый человек, в конце концов. Разумовский быстро кивает, жмурится, раскрывает глаза и смотрит на тебя с какой-то жуткой смесью беспокойства, страха и удивления. А ты искренне не понимаешь, что именно так его напугало и вывело из себя. Ты ведь уже давно не ребенок и можешь сама принимать взвешенные решения. Да и действительно ли последствия для здоровья настолько серьезные, как кажется Сереже? — Т/И, пожалуйста, я прошу тебя, не нужно это делать, — тараторит Сережа, глядя на тебя большими глазами. — Я не хочу на тебя давить, правда, но и потерять тебя я тоже не хочу. Я не знаю, что буду делать без тебя. — Эй, Сереж, — почти шепчешь ты с мягкой улыбкой и касаешься лица Разумовского. — Я же не собираюсь умирать. Ты так говоришь, как будто в меня прямо сейчас молния ударит. Но это ведь не так. Разумовского твои слова совсем не успокаивают. Он мотает головой и отстраняется, расстроено разглядывая пачку в своих руках. Черт, это и правда очень его волнует. Стоит ли и дальше пытаться гнуть свою линию или стоит пойти у него на поводу? — Ладно, — вздыхаешь ты. — Давай так. Я буду выкуривать только одну сигарету в день. Максимум — две. Так тебе будет спокойнее? — Немного, — едва слышно отвечает Сережа, а затем быстро добавляет: — Не обижайся на меня, пожалуйста. Я правда очень за тебя волнуюсь. И курение — это правда вредно. — Я отдаю себе в этом отчет, — киваешь ты. — И я обязательно брошу. Но потом, когда захочу этого сама. Но пока я могу сократить их количество, чтобы ты меньше волновался. — Спасибо. Сережа раскрывает ладонь, до этого сжимавшую пачку, и смотрит на нее пару мгновений, а потом передает сигареты тебе, а ты, коротко кивнув, забираешь их. Пожалуй, стоит прятать их понадежнее, чтобы лишний раз не нервировать Сережу. Хотя ты даже не ожидала, что он отреагирует настолько экспрессивно. Но учитывая все, что ему пришлось пережить, такое состояние вполне логично. Только вот ты пока не совсем представляешь, как помочь ему с этим справиться.