MGPD Preferences

— Господи, Сережа! — восклицаешь ты, подбегая к сидящему у кромки воды мальчику и падая рядом с ним на колени. Тот смотрит на тебя спокойно, почти без эмоций, пока ты осторожно пробегаешься руками по его лицу, проверяешь его на наличие повреждений, но, к счастью, ничего не находишь, кроме следов копоти на его лице. Едва завидев пламя вдалеке, ты сразу поняла, что произошло что-то плохое. И так же быстро поняла, что в этом, вероятнее всего, как-то замешан маленький рыжий мальчуган, Сережа Разумовский, поведение которого уже давно стало вызывать у тебя некоторые опасения. Он с самого начала был не таким, как все, но ты списывала это на период адаптации. Другие воспитатели никаких странностей не замечали, и ты быстро убедила себя, что тебе просто кажется. Но сейчас, глядя на такое спокойное лицо, когда на фоне догорает небольшая постройка… сейчас тебе кажется, что ты не ошибалась. — Сережа, что случилось? — срывающимся голосом кричишь ты, стараясь не смотреть на горящую позади постройку. — Сереженька, милый, ну поговори со мной, пожалуйста. В твоем голосе столько отчаяния, ты трясешь мальчишку за плечи и едва сдерживаешь подкатывающую к горлу панику. Что же теперь будет… Там же… Он же… Ты вздрагиваешь, когда рядом скулит грязная собачонка. Она смотрит своими большими грустными глазами то на тебя, то на Сережу, кладет голову на колени последнему, и только в этот момент мальчик оживает, начиная неторопливо гладить ее по жесткой шерсти. Все его внимание теперь сосредоточено на этой собаке, а на лице его по-прежнему спокойно и непроницаемо. — Сережа, — ты выдыхаешь, прежде чем заговорить снова. — Пожалуйста, скажи, что произошло. Обещаю, я не буду ругаться. Сережа поднимает на тебя взгляд и смотрит как-то… словно бы даже насмешливо. Как будто ты сказала что-то невыносимо глупое. Или тебе только кажется? Ты даже не знаешь, кто вызвал пожарных. Когда вдали раздается вой сирен, первый твой порыв — защитить маленького Сережу. Ты торопливо пытаешься стереть с его лица копоть, и он нисколько не сопротивляется этому. Ты почти не сомневаешься, что Сережа как-то в этом всем замешан, но точно не скажешь о своих опасениях. Ты поднимаешься на ноги и замираешь, глядя на подъезжающие машины. Пожарные начинают суетиться, а ты неподвижно наблюдаешь за их отточенными движениями, лишь иногда бросая быстрые взгляды на такого же спокойного Сережу. А потом приезжает милиция, и ты напрягаешься еще сильнее. А когда из машины выходит тот самый Константин, у которого несколькими днями ранее ты ночевала… что ж, как минимум, вся твоя картинка о жутком бандите точно рушится. Надо же, не обманул. Действительно мент. В первые мучительные двадцать минут он даже не обращает на тебя внимание — или не узнал, или так погружен в работу, или просто не хочет узнавать. Пока ты сидишь рядом с Сережей, больше не пытаясь его разговорить, Константин общается с пожарными. Ты не знаешь, что произошло и почему понадобились полицейские, но становится тревожно. Вдруг они решили, что виной всему — поджог, и теперь будут искать виновника? И если ты не ошибаешься, если Сережа действительно как-нибудь в этом замешан… — Ого, знакомые все лица! — добродушно (даже слишком добродушно для человека, каким тебе запомнился Константин!) говорит мужчина, подходя ближе и усаживаясь на корточки перед Сережей, которого ты инстинктивно обнимаешь одной рукой. — Разрешите, я с вашим мальчиком наедине поговорю? На лице Грома улыбка, но глаза смотрят на тебя напряженно, словно предупреждая о чем-то. И ты послушно киваешь, поднимаешься на ноги и отходишь в сторону, держа Сережу в поле зрения. Ты не слышишь, о чем они с Константином разговаривают, но Сережа даже начинает отвечать. Когда Константин поднимается и идет в направлении милицейской машины, ты хочешь сорваться и подбежать к Сереже, но вместо этого преграждаешь путь мужчины, складывая руки на груди. — А в чем, собственно, дело? Почему сгоревшим сараем заинтересовалась наша доблестная милиция? — саркастично интересуешься ты. Константин оборачивается на сидящего на том же месте Сережу, затем снова смотрит на тебя и говорит серьезно и хмуро: — Внутри нашли обгоревшие тела троих ребят. Вы разве не видели, как их уносили? — Тела? — изумленно выдыхаешь ты, понимая, что действительно как-то умудрилась все пропустить. — Да. Предположительно мальчишки, — вздыхает Константин, глядя куда-то сквозь тебя. — Одни угольки остались. Ты сглатываешь и быстро оборачиваешься, снова бросив взгляд на Разумовского, а затем снова концентрируешься на Константине. Тот смотрит на него же, на рыжеволосого мальчика, любующегося отражающимся в спокойной воде солнцем. — Но при чем тут Сережа? Константин смотрит на тебя некоторое время, не говоря ни слова, а затем пожимает плечами: — Он мог что-то видеть, — Константин снова вздыхает. — И я почти уверен, что он действительно что-то видел. Бедняга, стать свидетелем такого… Ты киваешь, чувствуя острое желание подойти к Сереже и крепко-крепко его обнять. Становится немного стыдно за то, что ты думала про него. Мальчик ведет себя странно, не так, как все, но он никогда не убил бы троих мальчишек. Об этом даже думать дико. — Я, кстати, хотел сказать, — Константин неловко трет затылок. — В общем, я как-то грубо с Вами разговаривал, когда Вы у нас были. Мне потом сын целую лекцию прочитал. Он усмехается, а ты начинаешь неловко перебирать край рубашки. — В общем, Вы простите. Не лучшее место для разговоров по душам, конечно, но все-таки, — он молчит некоторое время и, не дождавшись от тебя ответа, продолжает: — Готов загладить свою вину ужином. Я плачу. Ресторан не обещаю, но у меня есть на примере одно неплохое кафе… Заметив твой напряженный взгляд, он быстро поправляется: — Нет, Вы не поняли, не в этом смысле! Просто хочу извиниться. Ты невесело усмехаешься. — Ладно. Я согласна. Тогда ты даже представить не можешь, к чему приведет это твое согласие. Тебе кажется, что вы встретитесь всего лишь раз и на этом все закончится. Но за этим походом в небольшое, но весьма симпатичное кафе следует еще один. Затем еще и еще. Вы не произносите это вслух, вы не говорите об этом, но в какой-то момент вы оба понимаете, что друг без друга уже как-то не так. И если ты еще убеждаешь себя в том, что вы просто стали хорошими друзьями, то Костя не пытается себя обманывать. Костя. Впервые ты называешь его так на одной из ваших «неформальных встреч» (которые Игорь, сын Кости, с которым ты встречалась еще пару раз, упорно называет свиданиями). В первое мгновение, услышав такую форму своего имени, Костя замирает, смотрит на тебя растерянно, и ты уже готова извиниться за такую своевольность, но он вдруг улыбается и благодушно кивает: «Мне нравится». На «ты» вы переходите чуть позднее, когда обращаться друг с другом так официально становится просто глупо. И ты даже не успеваешь заметить вообще-то, как переезжаешь к Косте и Игорю. Нет, вообще-то сначала ты проводишь там всего одну ночь. На этот раз твое сознание не затуманено алкоголем, ты запоминаешь все в мельчайших деталях, и эти воспоминания приятным теплом растекаются по телу на следующее утро. Грубые руки Кости на твоей коже, его порывистые поцелуи, его шепот. Смотреть в глаза Игорю на следующее утро стыдно, потому что тебе кажется, что он… все знает. Понимает. Но он так приветлив, так добр к тебе, что ты постепенно все чаще и чаще начинаешь появляться у них дома. И ни Костя, ни Игорь, кажется, не против.