MGPD Preferences

То, что Игорю не хватает родительского внимания, для тебя, как для человека, работающего с детьми, совсем не новость. Впрочем, даже если бы у тебя не было подобного опыта, ты бы и так прекрасно увидела, как мальчик тянется к тебе и к Косте, не всегда получая то, чего так отчаянно желает. Именно поэтому все свободное время ты стараешься уделять даже не Косте, а его сыну. У Кости слишком напряженная работа, он не всегда может провести достаточное количество времени с ребенком, или прийти на его соревнования, или сводить его куда-нибудь, и все эти функции ты берешь на себя. Игорь тебе, кажется, благодарен, но ты не можешь заменить ему родного родителя. И Костя старается, конечно, но у него совсем не получается. — Да, я… иногда забываю про важные для тебя события, — слышишь ты голос Кости, только пришедшего с работы, и прислушиваешься, выключая воду и прекращая натирать сковородки. — Всегда, — раздается подавленный голос мальчика и вздыхаешь. Игорь обижен. Конечно, Игорь обижен, ведь Костя даже не смог выделить время и прийти на важное для сына событие. Ты, конечно, была там, пришлось отпроситься с работы, но тебя ему точно не хватало. — Короче, так, мужик, — говорит Костя и ты вздыхаешь, уже предполагая, что сейчас он скажет что-то совсем не то. — Моя работа — ловить преступников. И я ее делаю для того, чтобы ты мог спокойно ходить в школу — это ясно? Ты качаешь головой и собираешься выйти прежде, чем начнется ссора. Косте, конечно, не занимать педагогического таланта, прирожденный воспитатель. Правда, выйти ты не успеваешь, Игорь отвечает Косте с вызовом: — И как? Успешно? Костя не отвечает. Ты с любопытством выглядываешь из кухни и наблюдаешь за своими мальчиками. Игорь сидит на диване, рисует (наверняка очередных чертят!), пока Костя, застыв, смотрит на него некоторое время, а затем вскакивает, хлопнув рукой по дивану и отходит подальше. Игорь на это резкое движение никак не реагирует. Он злится. Костя точно злится. Он хватает пакет с чем-то, похожим на шаверму, и бутылку кока-колы и идет к столу, бросив холодное: «Остынет». — И что это такое? — хмуришься ты, сложив руки на груди и кивая в сторону пакета. — Я для чего готовила? Чтобы ты потом шаверму непонятно откуда притащил? Несмотря на грозный взгляд, твоя интонация скорее миролюбива, потому что накалять обстановку сейчас тебе совсем не хочется. В первое мгновение Костя смотрит на тебя немного виновато, а затем неуклюже оправдывается: — Я за ней на Литейном полчаса в очереди простоял! Ты бросаешь быстрый взгляд на Игоря, который после этого, кажется, немного оттаивает, и, вздохнув, киваешь: — Ладно. Сегодня пообедаем этим. Но не дай бог мой суп пропадет! Уже после обеда, когда Игорь уходит смотреть мультфильмы, ты утаскиваешь Костю на кухню с намерением провести серьезный разговор, но он вдруг обнимает тебя, и все возможные претензии куда-то сразу теряются. — Я знаю, что ты собираешься мне сказать, — шепчет он тебе на ухо, и ты усмехаешься. — Н-да? — насмешливо спрашиваешь ты, прикрыв глаза. — Н-да, — в тон тебе отвечает Гром. — Но я правда не мог прийти. — Я понимаю, — киваешь ты. — Но ты должен понимать, что Игорю тебя не хватает. Хотя бы иногда выделяй ему немного времени. — Прости, — тихо говорит он, и ты качаешь головой. — Это не у меня нужно извиняться, — ты хмыкаешь и продолжаешь: — Ты про поездку помнишь? — Про поездку? В голосе Кости искреннее замешательство, и ты закатываешь глаза. И почему ты вообще ждала другой ответ? Можно подумать, он не забывал ничего подобного раньше. — Кость… Диснейленд. Игорь тебе уже пару недель про это говорит, — вздыхаешь ты. — Хоть бы записывал. — Я не уверен, что у нас сейчас есть на это деньги. Костя прав. Тебе почти не платят в последнее время, а его зарплаты едва ли хватает на троих. К тому же у вас появилась новая острая необходимость — старенькая стиральная машина сломалась, и теперь всю одежду тебе, Косте и Игорю приходится стирать на руках, на что уходит слишком много времени и нервов. И все-таки… — И все-таки мы могли бы попробовать эти деньги найти. Я могу параллельно подрабатывать еще где-нибудь, плюс деньги на стиралку… — Нет, — качает головой Костя. — Ты и так в последнее время измучена. Я попробую что-нибудь придумать, но не обещаю. А завтра мы с Игорем проведем вместе, я не пойду на работу. Ты расплываешься в улыбке. Вот это уже совсем другой разговор. Игорь точно будет счастлив…

***

С работы ты приходишь в отличном настроении. Все сегодня складывалось неожиданно удачным образом, воспитанники вели себя невероятно спокойно и интеллигентно, а с бумажной работой с помощью твоей коллеги Гали удалось закончить всего за каких-то пару часов. Кажется, ничто не может испортить этот день. По крайней мере, ты так думаешь, пока не переступаешь порог квартиры и не замечаешь сгорбленную фигурку Игоря. Тот неподвижно сидит на диване в темноте, телевизор не работает, альбома в его руках ты тоже не наблюдаешь, и тогда ты чувствуешь первый ощутимый укол беспокойства. — Игорь, а ты чего в темноте? — с наигранным весельем спрашиваешь ты, включая свет, и медленно подходишь ближе. Мальчик словно находится в какой-то странной полудреме. Он поднимает на тебя взгляд, окидывает тебя рассеянным взглядом, как будто не до конца понимая, где находится, и ты чувствуешь новый укол беспокойства, когда замечаешь его красное лицо. Как будто он плакал. — Игореш? — обеспокоено говоришь ты, опускаясь перед ним на колени и пытаясь понять, что именно произошло. Тогда-то ты и замечаешь их. Темные пятна на его футболке выглядят совсем неправильно, и тебе чертовски хочется думать, что это грязь, какой-нибудь мазут, или во что еще мог вляпаться мальчишка его возраста? Но на его лице теперь ты видишь алый след, а когда ты берешь его руки в свои, то замечаешь под его ногтями что-то буровато-красное. — Игорь? — голос переходит на сип. — Что случилось? Тогда мальчик ломается. Игорь всхлипывает, начинает часто дышать, а потом заходится рыданиями. Он подается к тебе всем телом, обнимает тебя, уткнувшись лицом в твою шею, и ты чувствуешь влагу на своей коже и думаешь, что дети так не плачут, когда кто-то их обидел, или когда умер любимый персонаж, или когда… Да когда угодно. Ты видела немало детей, но дети не плачут вот так, воя раненым зверем, переходя на крик, задыхаясь от рыданий. — Игорь, — ты уже сама готова расплакаться, когда аккуратно отстраняешь его от себя и берешь его лицо в свои руки. — Игорь, милый, прошу тебя, скажи, что случилось? Он тебя даже не слышит. Игорь продолжает рыдать, цепляясь за твои запястья, пряча от тебя лицо за отросшими вихрями, и ты изо всех сил стараешься не сломаться. Видеть его таким страшно. — Игорь, — просишь ты, все-таки срываясь на всхлип, но почти сразу же взяв себя в руки. — Я папу убил! — воет он, и ты отшатываешься от него, пытаясь осмыслить сказанное. Его твоя реакция, кажется, вводит в еще большую истерику, и он снова кричит, а ты ловишь себя на неожиданной мысли, что соседи сейчас наверняка вот-вот вызовут полицию. Тебе приходится несколько раз вдохнуть и выдохнуть, чтобы привести себя в более менее адекватное состояние. Ты хватает Игоря за плечи, встряхиваешь несколько более грубо, чем следовало бы, а затем, когда он смотрит на тебя, все еще всхлипывая, спрашиваешь, глядя ему прямо в глаза: — Что ты такое говоришь, Игорь? — Папа… Я не знал… Я… Игорь изо всех сил пытается ответить, но его слова постоянно прерываются всхлипами. — Я думал… Хотел заработать… А там папа… А дядя Юра… Стрелял… — Дядя Юра стрелял? В кого? — пытаешься уловить мысль Игоря ты. — В папу! — снова тянет он. — Я пулю… Забрал… Папе… Не хватило… Это я виноват! Ты снова его встряхиваешь, на этот раз более аккуратно, привлекая его внимание к себе. Твой мир вот-вот готов разлететься на осколки, но ты стараешься говорить спокойно и уверенно, чтобы не пугать Игоря: — Игорь, слушай меня! Слушай меня, ладно? Ты ни в чем не виноват. Боль в груди ощущается физически. Ты сглатываешь и продолжаешь говорить: — Ты не виноват. Виноват только дядя Юра. Ты. Не. Виноват. Он быстро кивает и снова подается всем телом к тебе, плача, а ты осторожно гладишь его по спине и стараешься сдержать наворачивающиеся на глаза слезы. Заплакать ты себе позволяешь только тогда, когда Игорь, измученный рыданиями, отключается прямо в твоих объятиях. Прижимая к себе мальчика и раскачиваясь вперед назад, ты беззвучно рыдаешь, мечтая, чтобы это был только сон.