Seer no evil

Время до возвращения Ники домой пролетело для Джостена практически незаметно. После примирения он наслаждался каждым днем с Эндрю. Некоторые вещи не изменились, и Миньярд предпочитал и дальше делить комнату с братом. Но теперь они хотя бы не вели себя друг с другом словно чужие. С Аароном же далеко не сразу, но все-таки тоже удалось заключить что-то наподобие перемирия, когда однажды в домашней гостиной после очередного наезда от близнеца Нил не выдержал, цапнул его за ухо и зло прошипел. - Прекрати истерить. - Пошел ты, Джостен, - ударил Миньярд по руке рыжего. - Да пошел ты, Аарон! Эндрю был в курсе твоих походов еще раньше меня. Я только показал ему, где и с кем ты зависаешь. - Предатель, - плюнул Миньярд. - А что, лучше бы я оставался в стороне и просто смотрел, как ты подсаживаешься на наркоту? Как пускаешь под откос свою жизнь? - Ты мне в мамочки записался? - Я похож на конченую пьяницу? Первый удар от Аарона прошелся по касательной по левой скуле Нила. Он знал, что так будет и позволил этому случиться. Но больше ударов Джостен принимать не собирался. Он повалил Аарона на пол, сделав подножку, и резво скрутил его по рукам и ногам. - Успокоился? - заговорил Нил, когда выбившийся из сил Аарон затих под ним. - Какое тебе вообще дело до меня? – просипел Миньярд зло. - Так уж вышло, что мне не плевать на тебя, в отличие от твоей мамаши. Аарон снова дернулся. Оба они прекрасно знали, что Тильда давно уже забила болт на него. Она даже не позвонила и не поздравила Аарона с последним днем рождения, наверняка, валяясь где-то в пьяном угаре. - Эндрю плевать, - выдохнул Аарон, и от неожиданной глупости заявления Нил ослабил хватку, чем его жертва и воспользовалась в ту же секунду, вывернувшись и отпрянув на безопасное расстояние. Аарон отполз к дивану и прислонился спиной к нему, потирая саднящие после крепкого захвата руки. - Он - твой родной брат. Ему никогда не было плевать. Как ты вообще додумался до такого? - А что еще я должен был подумать? - возмутился Аарон. - Мы живем в одном доме, в одной комнате, но меня как будто не существует. Все его внимание всегда сосредоточено на тебе. Я опоздал всего на несколько месяцев, и ты стал ему ближе, чем родной брат, - произнес Аарон с откровенной горечью и обидой. - Не дури, - ответил на это Нил. – Я просто друг и никогда не займу то же место, что и родной брат. Он вступился за тебя во время первой встречи в приюте. Сразу же. Опекает тебя и верит в тебя, идиота. Сказал, что ты ни за что не попробуешь эту дрянь. - Я пробовал, - щеки Аарона покраснели, а взгляд уперся в потолок гостиной. – Травку, - Нил сидел тихо в ожидании продолжения. – Было плохо. Голова кружилась, рвало. Пацаны сказали, что нужно еще раз дунуть, чтобы словить кайф. Но я не хотел больше пробовать, - Аарон вздохнул. - Я рассказал Эндрю. Он был разочарован, но врезал мне, только когда я… - Аарон, - раздался тихий, но твердый голос Эндрю из коридора, не дав брату договорить. – Иди в комнату. - С фига ли? – вздернул подбородок второй Миньярд. - Кажется, у тебя накопилось много вопросов ко мне. И что-то мне подсказывает, что Джостен не тот, кто должен отвечать на них. Поэтому дуй наверх. Я сейчас приду. - А ты типа ответишь? – раздраженно отмахнулся Аарон. - Да, - одно короткое слово оказалось достаточно убедительным, чтобы Аарон с любопытством взглянул на своего брата и после минутного колебания неторопливо поднялся и пошел в комнату. Эндрю перевел взгляд на растрепанного Нила, скользнул им по покрасневшей после удара скуле. - Приложи лед, - распорядился Миньярд. - Разберусь сам, - буркнул Нил. – За что ты его ударил? – не удержался он от вопроса. - За грязный язык, - пожал плечами Эндрю и повернулся к лестнице, намереваясь уйти. Нил вздохнул и тоже поднялся с пола. Нужно было все-таки позаботиться об ушибленной скуле и приложить лед. Джостен не знал, о чем именно говорили братья у себя в комнате, но после этого Аарон стал как шелковый. И судя по отсутствию синяков на лицах обоих Миньярдов, разговор действительно был только разговором, без размахивания кулаков. С тех пор единственной проблемой Нила остался Дюк. Тренер Фельдер доверил ему роль вице-капитана команды, что немного не соответствовало амбициям старшеклассника. Оттого говнистый характер защитника заблагоухал на славу. Это был выпускной год Дюка. Его статистика в игре была неплохой, но не блестящей, о чем Нил с особым удовольствием напоминал каждый раз, когда Митчелл переходил черту на тренировках. В ответ Джостен получал лишних пару кругов за дерзость, стоило только тренеру отвернуться. Бесило еще Дюка и то, что в начале весны пришли ответы из университетов, куда он пытался поступить на стипендию. По словам всезнающей Вивиан, семья Митчелла не особо обеспечена и оплатить ему учебу не была в состоянии. Последней надеждой на высшее образование могли бы стать приглашения учиться на спортивную стипендию из университетов, но не стали. Дюк не получил ни одного отклика со всей страны. - Джостен! – гаркнул Дюк после тренировки. - Опаньки. Кажется, Дюк получил еще одно письмо с отказом из универа, - произнес новенький нападающий, остановивший Нила после тренировки, чтобы спросить пару советов. Близнецы не стали его ждать и уже скрылись за дверями раздевалки. - Неси свою рыжую задницу на корт и убери мячи, - приказал Митчелл. Нил с раздражением перевел взгляд на вице-капитана. - Что, Дюк, письмо из Хогвартса так и не пришло? – Нил не хотел заниматься уборкой. Слишком часто в последнее время вице-капитан злоупотреблял своим положением и заставлял его делать дополнительную работу, потому не удержался от ответного удара. – Знаешь, корт – не место для твоих личных закидонов, - Джостен вернул слова, сказанные Дюком в прошлом году. – Нужно было лучше работать над своей дерьмовой статистикой. Если бы игра на корте тебя интересовала больше, чем моя задница, то возможно приглашение ты бы уже получил и примерял свою черную джерси. Да, Дюк. С твоим отстойным характером у Воронов ты бы смотрелся своим в доску. За Дюком было забавно наблюдать. Он практически уже был готов заехать кулаком по нагло ухмыляющемуся лицу рыжего за дерзость, но слова о том, что защитник смог бы подойти для лучшей университетской команды в стране вызвали заминку. Однако когда до него дошло, что вовсе не из-за своих спортивных достижений защитник смог бы привлечь внимание чемпионов, то кулаки все-таки сжались, и грозной тучей он навис над Джостеном. - До тех пор, пока вице-капитан здесь я, решать мне, кто заслуживает заняться уборкой вне очереди. Нил не отступил ни на шаг, прямо глядя в предгрозовые серые глаза парня. - Вот именно, Дюк. Пока, - понизил голос Нил. – Пока Фельдер не знает о твоих ночных прогулках. - Шантажировать меня решил? – прошипел Митчелл, даже немного обиженно. - О, Дюк. Шантаж. Какое ужасное слово, - наиграно огорчился Нил. – Шантаж подразумевает выгоду, но разве мне что-то от тебя нужно? Нет, - тут же ответил Джостен. - Я просто ставлю тебя перед фактом о предстоящих событиях в твоем же будущем, - Нил как будто бы дружеским жестом легонько хлопнул пару раз по плечу Митчелла. - Считай, это маленькое предсказание. То, что обязательно произойдет. Даже не сомневайся. - Оракул, твою мать, - прошипел сквозь зубы защитник, наблюдая, как нападающий неторопливо уходит, не собираясь выполнять поручение. – Ты и ты! – грозно гаркнул на двух младшеклассников, крутившихся рядом и развесивших уши во время разговора. – Корт. Уборка, - неспособный из-за злости составлять предложения длиннее отрывисто отдал приказ вице-капитан. Мальчишки испуганными воробьями подскочили с лавки и кинулись выполнять волю старшего. Такая покорность немного притушила готовый взорваться вулкан Дюка, но все равно этого было недостаточно. Противостояние Митчелла и Джостена продолжало набирать обороты, опасно балансируя на грани драки. Но оба парня как будто бы и не собирались пересекать ее, держась на самом краю, находя в этом какой-то нездоровый баланс: Дюк выплескивал свои личные переживания на Ниле, ведь нападающий был очень удобен в этом плане – он не мог не бесить Митчелла, а Джостен же в свою очередь отстреливался от него словно снайпер, точно отправляя словесные пули в лицо защитнику. Радовало только одно – после окончания учебного года они перестанут пересекаться друг с другом в школе и на тренировках. Когда Ники прилетел обратно в начале июня, вся семья оживилась и как будто вышла из летаргического сна. Без вечно шумного и яркого Ники в доме было слишком тихо. В аэропорту в зале прибытия Хэммик появился с широченной улыбкой на лице, он позабыл про свои чемоданы и сразу же бросился обнимать родителей. С лица Марии не сходила счастливая улыбка, Лютер же, гордо задрав нос при виде вернувшегося из Европы сына, одобрительно похлопывал его по спине. Когда же очередь дошла до Миньярдов и Нила, то Ники не стал тратить время на выбор, кого первым он бы хотел обнять, и каким-то образом умудрился стиснуть в объятьях сразу троих. Нил, не ожидавший такой подставы, вдруг оказался прижат к груди Хэммика слишком близко от шокированного лица Эндрю. Их носы почти соприкасались, глаза обоих подростков синхронно расширились, выдыхаемый воздух одного из них тут же становился вдохом для другого. Сердце Нила затрепыхалось от близости Миньярда, а лицо покрылось жарким румянцем. Брови Эндрю вдруг нахмурились, и он резко приподнял лицо, разрывая зрительный контакт и едва не задевая губами нос Нила. - Ники, отпусти сейчас же, - с угрозой прорычал Эндрю. Голос Миньярда окончательно сломался за пару месяцев до возвращения Ники. И Джостен никак не мог привыкнуть к этому. Эндрю в целом менялся быстрей, чем Нил был готов принять. Черты лица заострялись, а отросшие волосы теперь падали на глаза. Он все больше становился похожим внешне на того Эндрю, которого помнил Нил из будущего. И это заставляло чувствовать волнение в его присутствии все чаще. Теперь Джостен даже был чуточку благодарен Миньярду за то, что тот съехал из комнаты и не маячил больше перед глазами. Иначе жизнь подростка стала бы невыносимой. Ему и так иногда с огромным трудом удавалось отвести от Миньярда взгляд. Особенно на тренировках. И особенно после них. Только глухое раздражение из-за выходок Дюка не давало Нилу выдавать себя с головой. К счастью Ники послушался и разомкнул удушающие объятья. Нил и Эндрю сразу же отпрянули друг от друга. Дома, когда шумиха по случаю возвращения Ники немного улеглась, и он, наконец, поднялся в комнату, чтобы разложить вещи, Нил почувствовал радостное облегчение. Как будто все недостающие детали его жизни теперь были собраны вместе и находились на своих местах. Было так хорошо слушать уставший и уже немного охрипший голос Ники. Он никак не мог остановиться и все продолжал и продолжал рассказывать про свою поездку в Германию, но при этом неожиданно ни разу не обмолвился об Эрике. И это было крайне странно. После Нового года Ники все больше и больше уделял внимания Эрику во время телефонных разговоров. Нил тогда слушал его, затаив дыхание, не смея спугнуть хоть одним неверным словом робко зарождающиеся чувства Ники. Он не мог точно сказать в какой момент градус недовольства и раздражения Хэммика младшего приподнялся сначала до удивления от открытости Эрика, с которой он спокойно общался с ним на темы религии и принятия своей ориентации, а потом и вовсе до легкого восхищения. И сейчас вдруг ни одного слова про немца. - Как дела с Эриком? – спросил Нил прямо в лоб. Ники перестал раскладывать вещи в шкаф. Он стоял рядом с сумкой, то сжимая кулаки на футболке, то разжимая. Поколебавшись так несколько минут, парень сел на кровать рядом с Нилом. - Я не знаю, - Хэммик в растерянности прикусил нижнюю губу. Глаза его метались по комнате, спина была напряжена, а руки продолжали мучить и сжимать несчастную футболку. – Точнее, не понимаю, что мне делать. - Почему? – осторожно спросил Нил. - Он мне предложил кое-что. Но это все так серьезно. Понимаешь, Нил. Он такой взрослый. - Он старше тебя на несколько лет всего. - Но Эрик уже работает. Ра-бо-та-ет. Собирается следующей осенью переезжать в Штутгарт, - и тут Ники вдруг замолчал. - Ники? – позвал Джостен, когда молчание затянулось. - Он зовет меня с собой, - совсем тихо произнес собеседник. И в этом голосе было столько всего: и сомнения, и затаенная радость, и страх перед будущим. Нил практически мог пощупать все переживания Ники, настолько осязаемыми они были. - А ты? - А что я? – прикидываясь дурачком, словно оттягивая время, чтобы не отвечать на неудобный вопрос, протянул Ники. - Ты этого хочешь? – прямо спросил Нил. - Не знаю. Он говорит, что любит меня. Мне кажется, что я его тоже. Но у меня такое чувство странное, - Хэммик снова замялся. – Не слишком ли рано для таких серьезных отношений? Он мне не просто встречаться предлагает со свиданиями и держанием за ручки. И это… Так странно. Как в песне Фрэнка Сенатра, как будто меня душит нечто прекрасное. И я не знаю, выживу ли. - Что это за песня? – не понял Нил. - Кончина холостяка. Разве ты не слышал? Нил отрицательно покачал головой. - Но в то же время у нас с ним уже было кое-что, - тихо признался Ники. – Серьезное. - Что? – в тон ему также едва слышно спросил Джостен. - Секс, - краснея едва ли не до кончиков волос, благоговейно прошептал Ники. – Это потрясающе. Я думал, что обкончаюсь до смерти. Нил едва заметно поморщил нос от столь резкой перемены атмосферы с поэтично-романтичной на пошло-приземленную, но перебивать друга не стал. - У него такое спортивное тело. Ни грамма жира. По его мышцам можно изучать анатомию. И он такой опытный. Что он со мной вытворял, - глаза Ники мечтательно прикрылись. - Избавь меня от подробностей, - фыркнул Нил. - Извини, мой девственный друг, - тем не менее в голосе Ники раскаяния было также много, как и у Дюка университетских приглашений. - А ты? Ты уже целовался с кем-нибудь? - Нет. - Как? – воскликнул Хэммик. – До сих пор ни с кем? Отчего-то Нил почувствовал раздражение. Он действительно ни с кем не целовался. И не собирался этого делать, несмотря на неуклюжие намеки двух девчонок из школы, с которыми у него были общие занятия по биологии и литературе. Нил даже представить себе подобного не мог. - Кто бы говорил. Не Эрику ли в рот ты засунул свой язык впервые? - Фу, как грубо. - Не я это начал, - отбил Нил. – И не уходи от темы, Ники. Сосредоточься. Эрик. Предложение свалить вместе в Штутгарт. Твои мысли. - Я боюсь, - Ники тяжело выдохнул. - Эрика? – не понял Нил. - Нет, - глаза Ники вспыхнули негодованием. – Он лучший человек, которого я встречал. У него не только тело идеально. У него потрясающая душа, открытое и доброе сердце. Он такой… такой… - Тогда в чем проблема? - Я боюсь рассказывать родителям. - Ты не обязан им рассказывать. Нил понимал, что давал не очень хороший совет. Ники, безусловно, мог бы придумать какую-нибудь ложь, сказать, что в Германии у него появилось отличное предложение работы или учебы, и просто уехать. Но тогда он будет вынужден врать своим родителям постоянно. И однажды он все равно не выдержит, захочет познакомить их с человеком, который по-настоящему дорог ему, с которым захочет построить семью. Но Мария и Лютер никогда не примут его ориентацию. И уж тем более отношения с мужчиной. Но если Ники все расскажет сейчас, то есть все шансы, что Лютер отправит его в лагерь, попытается запретить даже на карте смотреть в сторону Германии, не говоря уже о переезде. И Нил не знал, какой из вариантов будет хуже. Сердце Ники будет разбито при любом раскладе. - Я знаю, - прошептал Ники. – Но я не смогу их обманывать. И не смогу остаться здесь без него. - По крайней мере не делай этого сегодня, - попросил Нил. Ему нужно было время, чтобы продумать все возможные планы к отступлению, чтобы потом можно было помочь Ники. - Хорошо, - быстро согласился друг, вызвав улыбку облегчения у Нила.