forever in my heart

Утро весеннего, теплого дня. Солнце поднимается потихоньку из горизонта, первыми лучами попадая между прутьев темной комнаты психиатрической больницы. Тихий звон мелодии на телефоне выбивает из поверхностного сна сознание Хо. Еще с закрытыми глазами Хосок пытается нащупать телефон в своих штанах, но там его не оказалось, а телефон все так же продолжает трезвонить нарастающей мелодией. — что за мелодия? — ноет сонный Юнги, которого так же вытянуло из сна из-за непрекращающейся музыки. — Наверное будильник сработал. — прохрипел заспанным голосом Чон, поднимаясь резко с подушки, сбрасывает ноги с койки, на босых ногах становясь на холодный пол, выложенный плиткой. Снизу тянет небольшой ветерок, вызывая мурашки по всему телу от каждого шага к стулу, на котором висел халат. Наконец трезвон прекратился, ведь доктор нашел свой телефон и остановил эту пытку. — Ну что ж, доброе утро, пациент Мин. — Заявил Хосок. Вряд ли Юнги хотел сейчас говорить о вчерашнем, задумываться о своих галлюцинациях и портить себе настроение с утра. Доктор Хо с утра выглядел совсем необычно для Юнги: растрепанные волосы, торчащие во все стороны, слегка опухшие от сна глаза, которые пройдут только после холодной воды, неуклюжие движения. Чон несовершенен, но по прежнему для Юна восхитителен. — Доброе, доктор Хо. — Ответил Юн, неожиданно для себя, его губы посетила улыбка. — Хотелось бы прогуляться, господин. Погода сейчас чудесная. — Да, согласен, погода обещает быть теплой. — Соглашается доктор, переводя взгляд на окошко, в котором виднеется красный рассвет. — Поэтому мы идем гулять сегодня. — заявил он. — Да… — протянул альфа, заводя руку за голову и почесывая затылок. — вот только я уже устал гулять по просторам двора больницы… — заявляет он. Было неловко это говорить, но он хотел уговорить Хосока ненадолго сбежать отсюда. — У меня идея. Но вряд ли вы на нее согласитесь. Хосок в это время надевает халат, собираясь на работу. Не дай бог их кто-то увидит в таком виде — Хо полетит с этой работы, как пробка от шампанского. — Ну раз уж начал — говори. Я слушаю тебя внимательно. — отвечает Хосок, усаживаясь на кровать и надевая носки на холодные до жути ноги. Все таки пол тут ужасный или же комната слишком холодная. — Я подумываю о том, чтобы на один день убежать отсюда. Понимаю, что это наказуемо для вас, но приложу максимальные усилия, чтобы нас не заметили! — Убеждает Юнги доктора. Хо оборачивается на альфу с недоверчивым взглядом. Он с ума сошел? Хотя чего он спрашивает? Он реально с ума сошел. Тут и спрашивать не надо, однако не до такой же степени. Это наказуемо не только для Хосока, но и для Юнги тоже, так что слишком рискованно уходить с территории. — Юнги… — протянул неуверенно доктор. — я понимаю, что ты хочешь увидеть свободу, что тебе эта больница уже в печенках сидит, но так нельзя. — Хосок обходит любыми способами слово «нет» в этом случае. Он не может вот так напрямую сказать Юнги «нет», но и соглашаться было очень страшно. — Господин, прошу! Всего один день! — просит Юнги. — Я больше никогда не попрошу вас так подставляться. Всего один день с вами на свободе. Я о большем и просить не смею. Умоляю! Доктор в полном замешательстве, он поднимается с кровати, но тут его запястье окольцовывает холодная рука: — Пожалуйста. Я уже и так не жилец, я с каждым днем в этой больнице угасаю все больше и больше. Я не хочу в конце концов от своих галлюцинаций взять и убить себя! — С умоляющим видом говорит Юн, все так же крепко держа руку доктора. Сердце Хосока полно доброты и желания помочь, иногда это ему мешает и не позволяет делать так, как необходимо. Это Чон в себе и не любит временами. Он не может отказать Юнги. Глядя в его глаза, он видит, что Юнги говорит от чистого сердца и раз уж Хосоку и суждено в жизни закончить карьеру в психиотрической больнице, то пускай это будет хотя бы не зря и он поможет Юнги справиться со своим недугом. — Ладно. — сдавшись, отвечает Хосок. — Даю тебе двадцать минут на сборы, потом выходим на улицу и если опоздаешь — виноват сам. — предупреждает доктор. На лице Юнги появляется счастливая улыбка вперемешку с удивлением. Он кивает непрерывно головой и в порыве своей радости обнимает Хосока, прижимаясь к его груди, как к чему-то родному. — Спасибо большое! Спасибо! — восклицает Юн, продолжая в своих объятьях тискать Чона. Это было огромным сюрпризом для Хосока. Юнги так счастлив, он прижимается к Хо, как к спасательному кругу среди большого океана бед. Доктор приподнял уголки губ в нежной улыбке и сложил на чужих лопатках руки, глядя на альфу, что прижимается к нему. — У тебя осталось девятнадцать минут. — Язвит Хосок. — Уже бегу. — Отвечает Юнги, отстраняясь от Хосока и, спускаясь с кровати, надевает свои тапочки, следуя к двери. Хо открывает ее и они оба покидают уже освещенную солнцем палату. Хо провожает парня до туалета, где Юнги умывается. Вода в кранах раковин всегда холодная, по крайней мере, она всегда холодная, когда Юнги умывался, но это наоборот позволяет проснуться быстрее. Набирая в ладошки небольшое количество воды, Юн окунает свое лицо в нее, умывая лицо. Вода тут не очень, если признаться, сушит кожу, но делать нечего. Лучше уж так, чем никак. Следом идет щетка с пастой. — Нам надо как-то скрыться после завтрака. Если мы сделаем это до него, то будут проверять списки, а это значит — обнаружат пропажу. Тогда мы попадем по полной. — - Рассказывает Хосок. Юнги вытирает лицо бумажным полотенцем, ведь в больнице нет других и слушает параллельно Хосока. — То есть еще придется до завтрака ждать? — удивился альфа. — Да. Он скоро будет. — Чон задирает рукав халата, глядя на смарт-часы, которые показывают время восемь сорок. — Он будет то минут через двадцать. — Успокаивает Хо. — Для начала мы поедем домой, тебе надо переодеться во что-то менее… Отличающееся. После пойдем уже туда, куда ты хочешь. Юнги лишь кивает, следуя за Хосоком на выход. Пустой коридор больницы, ни одного окошка и только надоедливый искусственный свет, раздражающий глаза. Холодно тут. Мрачное место, на самом деле. Хо ведет Юнги в столовую пораньше на минут пятнадцать, как раз таки сейчас и будет набираться народ со своими лечащими врачами. На охране уже сидят санитары, которые готовы если что вдруг разнять драку или утихомирить взбунтовавшихся больных. Юнги берет свой завтрак — на сегодня это рисовая молочная каша с тостом, одних квадратиком масла и двумя ломтиками сыра, вместе с этим Юнги налили ужасно сладкий чай из общей кастрюли с напитком. Все это не особо нравилось Юну: каша пресная — ни соленая, ни сладкая, чай до жути сладких, ну хотя бы масло с сыром нормальные. Но приходилось съедать все, ведь до обеда никто не будет подкармливать, это уже Юнги просек давно. Он усаживается за стол, взяв ложку и поковыряв кашу, закрыл нос, ведь так проще было съесть то, что кажется несъедобным. Пару ложек и желудок уже не протестует. Еще пару ложек и тарелка уже была пуста. Парень облизывает ложку и ей же размазывает масло по тосту, кладет сверху сыр, а потом надкусывает. Это намного вкуснее каши. Пока Юнги кушает, Хосок отправляется за списками в кабинете санитаров и, пока там никого нет, берет ручку, выискивая Юнги и отмечая его везде. Вряд ли будут вопросы при большом потоке пациентов. Каждый приходит по-разному, поэтому Чон был уверен, что обеспечил безопасность и себе и Юнги. Доктор выходит из кабинета не спеша, он сначала выглядывает, есть ли кто на пути, а потом закрывает тихо дверь, складывая руки за спину и направляясь к столовой в надежде, что Юн доел. Весь персонал сейчас занят работой, так что по пути Хо никого не встретил, а вот Мин уже доел свой «божественный» завтрак и ждал доктора у дверей. Сердце у него колотилось от понимания того, что он сейчас выйдет наружу, он наконец-то сможет насладиться по полной миром. Глаза сияли, но Юнги пытался себя контролировать и не выдавать своего счастья, мало ли кто заподозрит неладное. Хо не слишком удивлен, что Юн стоит уже в дверях, он молча подходит к пациенту, взяв его за руку и ведет через выход во двор больницы. — Господин Чон, я безгранично вам благодарен, правда! — заявляет Юнги. — Ты погоди благодарить пока что, не вышли еще. — Ответил Хо, но у самого улыбка играет на лице загадочная. Только стоило им выйти на улицу, как обоих обдул приятный, теплый ветер мая. Солнце нагревало землю на полный максимум. Потрясающая погодка. Глаза Хосока бегают по окрестности, пытаясь найти какую-нибудь лазейку, чтобы пройти незаметно через проволоку. Юнги же в свою очередь тоже ищет, где бы можно было найти хотя бы небольшое повреждение, чтобы выйти. В старой больнице оно уж точно должно быть, вряд ли кто-то каждый год выделяет деньги на новое ограждение. — Юнги, поищи по туям. Обычно заметные дырки закрывают какими-то насаждениями, чтобы никто не подумал, что там можно пробраться. — Просит Хосок, переводя взгляд на здание. — Надо найти слепую зону. Тут всего три камеры на улице, так что это будет не так трудно. И Юн по велению Хо, пошел ближе к туям. Их было немного. всего по две возле лавочек. Камера не осматривала всего две лавочки, поэтому Хосок и Юнги распределились, пока никого нет, они зашли за тучи. Как и оказалось, за одной лавочкой все-таки была дырка в заборе. Ее нашел Хо. — Юнги. — подзывает рукой Чон. А ведь Юн даже не успел за деревья залезть. Он сразу же побежал к Хо, залазя за деревья и разве это не чудо? Он сейчас покинет это место. За год, что он тут находился, он впервые отсюда сбежит. Почему он раньше этого не сделал? Ему это не надо было. Было бессмысленно бежать из этого места, ведь его не ждал никто и ничто. Сейчас все по другому. Хосок вернул ему любовь к жизни и желание наслаждаться ей. Юн смотрит на свой маленький проблеск свободы и казалось бы, пора бежать быстрее, но для него это большой и значительный шаг. Хо уже перелезает через преграду, оборачиваясь на Юна и видит в его глазах что-то новое. Это чувство неописуемо. Оно новое. Хо берет за руку Мина и тянет через повреждение. — Идем. — говорит он, но говорит он это мягко, не подгоняет. Скорее будто бы вопросительно. Юн переводит взгляд с преграды на Хо и кивает, ногу через преграду перекидывая и нагибается настолько низко, насколько может.Сзади страхует Хо, поддерживая его и помогая вылезти. Вторая нога выходит из оков больницы и Юн поверить не может, что это творится с ним. — Мы на свободе! — осознает он. Хосок лишь смеется над реакцией Мина и кивает. — Так оно и есть. Идем, я вызову машину, но нам надо дойти до остановки. Юнги кивает, следуя за доктором всю дорогу. Его тапочки мешают ему нормально идти. Хотелось бы их снять, но велика вероятность стереть ноги в кровь, так что нужно терпеть. Они доходят до остановки за пару минут, после чего Хо шарится по карманам, находя свой смартфон и набирая в контору такси. — — Здравствуйте, нам нужна машина к остановке возле психиатрической больнице. — Просит Хо, слыша из трубки нежный женский голос, который заявляет, что машина скоро подъедет к ним. Сбросив трубку и перед этим поблагодарив девушку, Хосок садится на скамейку, опускает голову вниз, похлопывая рукой рядом с собой и приглашая сесть Юнги, на что тот послушно усаживается рядом, свясив ноги и взявшись руками за краешек скамейки, делает глубокий вдох, прикрывая глаза и поднимая нос к солнцу, выдыхает его. Кажется, что за пределами больницы совсем другой воздух, солнце подругому светит и греет. Юнги чувствует себя птенчиком, который только что вылетел из гнезда. Ветер обдует его волосы как-то по-иному и все это заставляет улыбнуться Юнги. Хо же наоборот сидит с опущенной головой, он все думает, правильно ли он поступает. А что, если потом все станет хуже после его побега? Что если Юнги поставят нового доктора? Эти мысли грузят его, не давая расслабиться. Юн плавно подвигает руку к чужим пальцам, накрывая ладонь доктора своей, переводит взгляд на него и надо бы что-то сказать, но тут и без слов можно обойтись. Чон чувствует на своей руке теплоту, от чего переводит взгляд на нее, удивляясь тому, что происходит. Он поднимает глаза на Юна, который с улыбкой ему говорит: — Доктор, не переживайте. Все хорошо будет. Я вам обещаю. — Заявляет Юн. Хо лишь ухмыляется на чужой позитив и кивает. — Действительно, чего это я задумался? — смеется он. Послышался где-то издалека звук колес. Кажется, это за ними. Нужно отметить, что очень быстро машина подъехала к стоянке. — Пойдем. — зазывает Хо, спрыгивая со скамейки и следуя к машине. Он открывает дверь заднего сидения и пропускает альфу, после чего садится сам рядом, диктуя свой адрес водителю. Они наконец-то покидают это место, выезжая в город. Юнги всю поездку смотрит в окно. сначала идут густые насаждения лиственных деревьев, которые высятся к самому солнцу своими макушками. Под действием ветра верхушки качаются плавно в разные стороны, будто бы танцуют. Это не может не завораживать. А следом за деревьями Юнги видит въезд в город. Величественные каменные джунгли, которые богаты своими многоэтажками. Пускай утром он не так прекрасен, как ночью своими огнями, но в утреннее время тоже есть чем полюбоваться. Водитель включает радио с расслабляющей музыкой, что сглаживает молчание, одаривая новыми эстетическими ощущениями внутри. Они едут недолго, проезжая по центральной дороге и заворачивая на последнем повороте, где огромные здания резко сменяются на маленькие, но не менее красивыми: дома окружены зеленым, ухоженным газоном, остроугольные заботы защищают белоснежные, серые и черные дома. Место мечты? Ну разве что для сумасшедших парочек, любящих милый интерьер. Они подъезжают к одному из домов. Двухэтажное сооружение со слуховым окном на крыше, гаражом, в котором нет машины и качелью в виде шины. — Это твой дом? — удивляется Юн. Хо открывает онлайн-банк, чтобы перевести водителю его деньги, а одновременно отвечает на вопрос Юнги. — Да, а что, тебе разве не нравится? — усмехнулся он. — Что ты? Что? — спохватился Юнги. — просто я его немного по другому представлял… Хосок выходит из машины, с собой Юнги забирая и отправляет водителя, сам же следует к белой двери. Неужели Юн попал в какой-то Американский сериал? — Где мои ключи? — задумался Юнги, шарясь в сумке. Кажется, что тут есть все для того, чтобы поехать жить на природу. Тут столько хлама, что найти что-то с первого раза практически невозможно. — Ага! Вот они! — ликует Чон, доставая ключи и вставляя их в скважину, прокручивает на два щелчка, открывая дверь и пропуская в свое уютное гнездышко Мина. Он ведет его к себе в спальню, особо не заостряя внимание ни на чём в отличии от Юнги, который проходит коридор, где видит не такое большое скопление обуви, а на вешалке висят зонтик, куртка и дождевик, дальше он идет на кухню. Какая светлая. Столько света в помещении Юнги не видел за последний год никогда. Круглый стол, четыре стула — стандарт. Маленькая, но уютная кухня с большим белым холодильником, полочками, в которых не так много посуды, новенькая плита, на столешнице стоят микроволновка и кофемашина. — Вау… — вырывается из губ Юнги прежде чем он пройдет дальше к Хосоку в комнату и увидит просторную комнату. Такую же светлую, такую же уютную и красиво обставленную. Он смотрит на двухместную кровать, которая застелена белым покрывалом и у него слепит глаза. Чон ищет вещи, которые подойдут Юну. Он достает толстовку черного цвета с необычными рукавами в сеточку и серые свободные штаны. — Это должно тебе подойти. Попробуй. — просит он, отдавая в руки Мину одежду и уходит из спальни, чтобы не смущать альфу. Юн смотрит на эту одежду. Как же за год в больнице она стала ему непривычна. Как будто что-то не от сего мира. Снимая с себя больничную одежду, Юн продевает через голову кофту, натягивая ее на свое тело и смотрится в зеркало, что было на дверце шкафа. Следом идут штаны и кажется Юнги ощущает себя человеком. Он выходит из комнаты и встречает Хосока, который уже делает кофе для них двоих. — О, ты уже оделся? — удивился Хо, переводя на Юнги взгляд. — Тебе идет. Тебе удобно, надеюсь? — спросил Хосок. Юнги садится за стол и кивает, улыбаясь. — Более чем. Это намного лучше, чем эта роба. — смеется он. — Тебе с чем-нибудь помочь? — Нет, спасибо. — ответил Чон, пододвигая кружку с кофе к Юнги. — вот, держи. Попробуй. Юнги делает глоток и вкуснее за год он не пробовал ничего. — Ого, это очень вкусно! — ответил Юн, делая еще глоток. — Попьем кофе и соберемся на пикник. Ты как насчет пикника? — спросил Хо, накрывая свою кружку двумя руками и сюрпая свой кофе. — Я только за. Пошли, конечно. — ответил Юн, активно кивая головой. На этом и решили. Ребята попили кофе, а после принялись собирать корзину с продуктами для пикника. Юнги старался активно помогать Хо, нес все, что просил Хо. Это заинтересовало очень Юнги. Он точно попал в какой-то американский черно-белый фильм. Покрывало, корзинка, продукты, газировка. Что касается времени, оно уже близилось к трем. Да, пока ребята добрались до дома Хосока, пока собрались, пока собрали продукты, уже наступил третий час. Хо ведет Юнги из дома, вручая ему, как сильному полу корзинку, сам выходит и закрывает дверь, ведя парня к парку, что находится не так далеко от дома Хосока. Парк был так же радушно усажен зеленым ровным газоном, неподалеку размещался небольшой фонтанчик, подальше — детская площадка, поэтому визгов детских не было слышко. Хо следует к безлюдному месту на склоне у пустого футбольного поля, расстилает тут же на зеленой траве покрывало и хлопает ладонью, приглашая сесть и Юнги. Юн же ставит корзинку на один из краешков покрывала и усаживается рядом с доктором. Какая, однако, романтика. Солнце уйдет ближе к возьми, а то и к девяти. Рядом с ним человек, который вселяет в него жизнь. Казалось все идеально. Хосок же включает музыку тихо на колонке и на спину укладывается, прикрывая глаза блаженно. — Хо, можно с вами поговорить? — вдруг спросил Юн. — да, конечно. Что случилось? — спросил Хосок. Юнги лукаво улыбается, не зная, как начать тему. Жмется и выдыхает, набираясь смелости. — Можно спросить, почему вы остались у меня этой ночью в палате? — спросил он. Сегодня Юнги Хо все больше и больше удивляет, сам заговорил о том, что Хосок решил опустить. — Ну как почему, Юнги? У тебя случился приступ. Я просто не мог поступить иначе. — ответил Хо. — То есть это просто врачебная солидарность? — Юнги кусает губу и ему неудобно. Почему-то этот ответ его расстроил. Нет, он не рассчитывал на какие-то там чувства. Разве что немного… Хо открывает глаза, задумываясь. Слова парня заставили его это сделать. Чон даже не думал, почему он так сделал. Он поднимается, глядя на Юнги, который совсем не скрывает своего разочарования в разговоре и берет его за руку. — Нет! Что ты? Мы же друзья! Я не мог смотреть, как ты мучаешься. Мне от этого больно становилось. — отвечает Хо, второй рукой поднимая за подбородок лицо Юна. — Только друзья? — как-то с сарказмом и разочарованно спрашивает Юн, что заводит Хо в полное замешательство. Юнги рассматривает лицо Чона и сглатывает. Возможно он сошел с ума, но, потянувшись туловищем ближе, он прикрывает глаза, накрывая губы доктора поцелуем. Чон теряется, застывая на месте. Что вообще происходит? Ему отвечать? А что Хо чувствует к Юнги? Слишком много мыслей, которые по щелчку растворяются в голове, когда Хо накрывает ладонью щеку Юнги и отвечает на ненавязчивый поцелуй. Кто же знал, что так случится, когда они останутся на просторе вдвоем? Поцелуй длится недолго. Юнги плавно отстраняется, сглатывая ком в горле и глазами бегает по лицу Хо, который в полной потерянности и недоумении. — Можете считать меня полноценным психом, которого нужно изолировать от общества, но я считаю, что не зря вчера вы пришли ко мне в образе Мини. Чимин дал мне знак. — шепчет в губы Юн, а Хо совсем не знает, что ему ответить. Для него это полная неожиданность. Он опускает глаза и раскрытый рот меняется на улыбку. — Господин Чон, я ни на что не настаиваю, если вы ничего не чувствуете ко мне. Но я просто хочу знать, на что мне стоит рассчитывать. Хо глубоко лишь вздыхает, набирая грудь воздухом и резко закидывает голову назад, взор кидая на вечернее небо, которое из розового плавно переходит в синее, а на горизонте появляются первые звезды. Чудесное время для выяснения чувств. Тяжело признаться наверняка, когда находишься в таком состоянии, как Юнги, а может и наоборот, может Юн еще намного чувственнее, чем Хосок, может его болезнь его и изменила. Немая пауза длилась не так долго, однако Мин все это время выжидающе глядел на Хосока, ожидая терпеливо от него ответа на свой вопрос. Он был готов к любому раскладу. И наконец Хо подал звук: — Юнги, я никогда в жизни не мог подумать, что буду за кого-то держаться так, как за тебя. Я в жизни не мог подумать, что буду рисковать ради кого-то своей работой, своим именем и своим комфортом. — Начал омега, переводя взгляд на парня, что все еще не понимает, к чему же все-таки ведет их разговор. — И я не знал, что этим человеком станет мой пациент. Ты, Юнги. Ты изменил в моей жизни то, чего бы я никогда не поменял из-за рандомного человека. Доктор двигается ближе к Юнги, заглядывая ему в бездонные глаза и ведет рукой по щеке, плавно спускаясь к челюсти и перемещаясь на подбородок, тянет его к себе, опуская взор на губы альфы. — Но понимаешь ли, я не могу вот так спонтанно закрутить роман со своим пациентом. Это верх эгоизма с моей стороны. Потому что сейчас твоя нервная система ищет понимания, ищет ласки и любви. А что, если я не тот? А что, если когда ты вылечишься, ты поймешь, что не любил меня по-настоящему? — спросил Хосок. Он был готов оттолкнуть от себя Юна даже несмотря на то, что парень только что признался в чувствах Хо. Он был готов пожертвовать своим комфортом, как Чон и говорил. — А дальше ты будешь ощущать чувство вины передо мной. Но я совсем не хочу, чтобы ты страдал от меня. После этой фразы у Юнги засели в голове дв странные мысли. С одной стороны: он ведь действительно особо подвержен инфантильности, повестись только на заботу и любовь очень просто в его состоянии, но это перекрывало желание быть рядом с Хосоком. Он рассматривает густые ресницы омеги и поджимает губы, а Хосок в это время поднимается губами ко лбу Юна, прикасаясь к нему нежным поцелуем. Прощание? Ну нет, Юнги не позволит. Он разом обнимает Хосока, прижимаясь к его плечу щекой. Парень не даст уйти Хосоку просто так. — Хо, ты даже не представляешь, как я ценю то, что ты для меня делаешь. Ты отказываешься от меня ради самого меня же, но прошу тебя, не гони меня. Я тебя умоляю. Давай попробуем. Пожалуйста. Я докажу, что действительно в своих словах уверен. Я докажу, что это не просто порыв эмоций. Просто дай мне время это доказать. Я на пути к выздоровлению. — И я не хочу быть чьим-то лекарством на несколько месяцев! — перебивает Хосок. — Ты не представляешь, как это унизительно. — Ты прав, да, я не представляю, но ты таковым и не будешь. — Ответил альфа, поднимаясь к лицу Хо вновь. Он подумал, мало ли он сможет доказать это взглядом. — Какой же я идиот. — - Заявляет Хосок уже отчаявшись. Он не может больше сопротивляться и отговаривать Юнги, он обнимает того за шею, потянув его к себе и в моменте пары губ сливаются в еще одном трепетном поцелуе, где ведет уже Хосок, что оперся на одну руку, чтобы сохранять равновесие. Язык Хосока ведет по линии верхней губы, продвигаясь по носогубной складке и подступает к уголку губ, следует по нижнему ряду ровных зубов и проникает в чужой рот, прикасаясь к кончику чужого языка, пока Юн отвечает тем же, сплетая два языка в плавном и нежном танце. Альфа переводит свою руку на чужую щеку, ведя к виску и вплетая свои пальцы в чужие волосы, не позволяя парню отстраниться от себя раньше, чем того как те устанут, а губы заболят от длительного поцелуя. Лишняя страховка и не понадобилась, как оказалось, Хосок и не собирался отстраняться от губ раньше, чем не почувствует легкое покалывание в них. — И что… — Тихо спросил Юн в губы Хо. — Это значит, что мы теперь вместе? — спросил он. Чон наверное сам сумасшедший или что-то типа того, раз позволил этому случиться, но сейчас он предпочитает молчать и не отвечать на вопрос Юна. Хосок поднимается с места, собирая корзинку с продуктами и вручает Юнги. Тот в свою очередь вообще не понимает, почему Хосок и слова не обронил. Он поднимается с покрывала, а Хо его собирает, ведя Юна домой к себе. Как следовало ожидать, дорога также не заняла много времени. Все это время Хо загадочно молчал, привлекая полное внимание Юнги, а когда те встали у двери, Хо зазвенел ключами, пытаясь их найти. Те оказались в глубине кармана за другими ненужными вещами. Открыв дверь, Чон следует первым, останавливаясь у порога на кухню. Не понятно, что твоится в его голове, но он оборачивается к Юнги, что шел следом и обнимает его снова за шею, одаривая еще одним поцелуем, но уже более требовательным, который просто так не закончится. Юн отвечает на трепетный поцелуй, позволяя рукам прикоснуться к чужой талии и сделать пару шагов, прижимая тело к стене. Оба чувствуют импульсы, что проходятся по всему телу током, задевая все разом, даже кончики пальцев. Юнги мажет по чужим губам, целуя в уголок и опускает неспеша вниз руки, переводя их на чужие ягодицы. Он подхватывает его под бедра, зажимая у стены и ведет мокрыми губами по линии челюсти, не спеша опускаясь на шею и опаляя ее своим теплым дыханием. Юн прикасается к бархатной коже губами, оставляя поцелуи, что ведут к ямочке, а Хосок уже затаил дыхание от переполняющего его странного чувства, что ведет к низу живота, пробуждая бабочек там. Юнги в это время вдыхает чужой аромат, отстраняя Хосока от стены и следует к спальне. Он уже успел запомнить, где она находится, так как домик Хосока не такой большой, как кажется с первого взгляда. Он проходит в комнату, укладывая омегу на идеально заправленную кровать, но она не надолго такой останется. Хосок поднимает свою футболку, обнажая идеальную фигуру. Нет, правда, эта тоненькая талия, которая идеально гармонирует с подкаченным торсом. Пару небольших, но все-таки виднеющихся кубиков на нем, подтянутая грудь. Все это было открыто для взора альфы, из-за чего тот был просто в восторге. Тихое восхищение вылетает из губ парня, он помогает снять футболку омеге и выкидывает ее в сторону шкафа. Омега обнимает Юнги, притягивая его ближе, а сам в пояснице прогибается. — Юнги, поцелуй меня. — Шепчет Хо, заставляя прислушаться Юна и выполнить его просьбу, пока ловкие руки Хосока пробираются под футболку альфы, поднимая ее также вверх и стягивая с тела Юна, разрывая ненадолго поцелуй. Другая футболка летит в сторону окна, а Хо позволяет себе прикоснуться к телу Юнги руками, спускаясь ладонью по рельефу к тугому широкому ремню, который Хосок спешно ослабляет, вытаскивая кусочек кожзама из бляшки. Юн не мешает омеге раздевать его, он боится, что еще больше замедлит процесс, а ему хотелось принести удовольствие своему доктору. Приятная свобода внизу чувствуется особо остро. Мин чувствует, как его ремень расстегивается, как и ширинка, это чертовски приятно. Он опускается с поцелуями на грудь Чона, оставляя на ней красные следы от губ, которые будут красоваться не так долго, но по крайней мере будут какое-то время напоминать об этой ночи и о Юнги. Опускается к смуглым горошинам, одну из них одаривая вниманием. Он обводит ареолу кончиком языка и пропускает сосок Хосока в рот, задевая зубами легонько и посасывая его. Хосок выгибается спиной ближе к Юнги, пропуская пальцы в чужие волосы и снимает у самых корней. Из его губ вырывается первый несдержанный и протяжный стон, что только придает самолюбию Юна плюсы. Руками он касается так же штанов омеги, ослабляя их и стягивает их вниз. Он оголяет чужие ноги, которые кажутся ему почти самым привлекательным в этом мире, ладонью ведет от икры, плавно ведя на коленку и до начала нижнего белья. — Твое тело просто восхитительно. — Шепчет Юнги, поднимая свой взор на лицо Хосока, что вовсе впало в краску от комплиментов Мина. Это заставляет Юнги улыбнуться, он тянется вверх ко лбу Хо, одаривая его нежным поцелуем. — Так забавно, нас сейчас отделяют только ткани нашего нижнего белья. Такого я не мог бы и во сне представить. — Смеется Чон, потянувшись к тумбочке и открыв ее, он кивает на нее. — Думаю, ты понял, к чему я клоню. Смазка и презервативы в шкафчике. Мин сглатывает тугой ком слюны, который накопился в горле. Ему безумно хочется поддаться этому чувству, его больше ничего не сдерживает. Рукой он тянется к контрацептивам и тюбику с вязкой жидкостью, кидая их на кровать, разводит ноги Хосока и присаживается между ними, хватая его за бедра и притягивая к себе ближе, он берет того за руку, поднимая его голову и спину с кровати и прижимает к себе, сливаясь с ним словно во едино и снова накрывая губы сочным поцелуем. Одна рука оглаживает лопатки омеги, в то время, пока вторая позволяет себе смять упругий зад Хо, пока тот трется о него тщательно. Все идет как надо, Чон тянет руку под нижнее белье Юнги, который забыл уже как дышать от такого напора. Он приоткрывает рот в немом стоне, когда рука омеги окольцовывает корень альфы, ведет вверх, накрывая чужую головку большим пальцем и массируя ее. — Хо, это потрясающе. — шепчет Мин. — Тише. Продолжай расслабляться, детка. — хмыкает Хосок, спускаясь рукой по органу вниз. Он опускается губами к чужим плечам, оставляя мокрые, невесомые поцелуи. Хо чувствует горячие прикосновения альфы в области своей поясницы, плавно спускающиеся под резинку трусов и, оттягивая ее, Юнги двумя пальцами ведет к тугому колечку мышц Хосока. Там уже достаточно мокро и горячо, гормоны Хосока не заставили Мина долго мучится с возбуждением и нужным количеством смазки, чтобы пропихнуть в омегу хотя бы два пальца, но все по порядку. Юнги собирает на подушечки пальцев смазку, плавно пытающуюся утечь на бедра и обводит чужой сфинктер вокруг. Перед тем, как Хосок распахнет глаза, Юн пропускает в него средний палец, извивая его аккуратно в Хо. Чон, утыкается лбом в чужое плечо, кусая нижнюю губу и горячо дышит, пока его шею осыпают блестящими, мокрыми поцелуями. Щеки невероятно горят то ли от стыда, то ли от возбуждения, которое Юнги еще сильнее усугубил своими движениями. У Хосока пролетает мельком мысль, какого хера он делает, но она так же быстро исчезает из его головы, ведь в его промежность проникает еще один палец и уже эти два пальца по самые фаланги проходят внутри, сопровождая свои толчки хлюпаньем естественной смазки характерного запаха. — Вот я идиот… — выдыхает тяжело Хосок про себя, поднимая взгляд и примыкая горячим, сбитым дыханием к уху Юнги, который уже переходит на плечи Хосока, оставляя на своем пути на белой кожи напоминания о себе. — Там уже достаточно просторно, прекращай баловаться с пальцами, я хочу тебя. — требовательно шепчет Хо, обнимая альфу за шею и горячим языком ведет по ушной раковине к мочку уха, задевая ее клыками и оттягивая на себя. — Я так не думаю. — возражает Юнги, проникая в парня настолько глубоко, насколько позволяет длина пальцев. А у Юнги пальцы — дай бог каждому такие, кто балуется проникновениями. — А я не думаю, я знаю! — Возмущается Хо, толкая альфу в грудь на кровать и усаживаясь на живот мужчины, стянув с себя последнюю из вещей на своем теле, а следом принялся и за нижнее Юнги, стягивая его, при этом рукой нащупывая довольно-таки впечатляющих размеров орган, который уже давно в полной боевой готовности. Проводя рукой несколько раз вверх-вниз по всей длине. Хватаясь за тюбик смазки на кровати, омега, открывая ее, выдавливает щедрое количество себе на руки, а после размазывает по корню Мина. Поднимаясь, он подставляется под орган, давя головкой на растянутую дырочку. Конечно, это не два тонких пальчика, но Хо уже не мог терпеть, ему необходимо было проникновения чего-то побольше, чем пальцы. Чон сводит на переносице брови, чувствуя, как чужой корень проникает плавно, но верно в его зад. Неприятные чувства присутствуют, но Хо не в первый раз делает это, понимает, что надо потерпеть, раз уж ждать не хотел. По члену Юнги текут излишние капли смеси двух смазок. Юнги хватает парня за ягодицы, с силой их сминая и приостанавливает его. — Постой. Прижмись ко мне. — Просит Юнги. Хо послушно опускается на грудь Юнги, пока Юнги бедрами подается плавными толчками во внутрь. Под таким углом приятно, и Хосоку, и Юнги. Хо скулит, собирая под отросшими ногтями чужую кожу, царапая ее, когда Юн прилагает максимальное усилие над тем, чтобы проникнуть наконец-то в Чона. Приятно кружит голову, кажется, Хосок сейчас просто потеряет рассудок от чужих феромонов и толчков в своем заду. — Тебе нравится, Хо? — тихим рыком спросил Хо, сдувая челку со лба. — Безумно. — стонет Чон, он поднимается с чужой груди, изящно выгибая спину и отбирая ведущую роль в их мини-игре. Он седлает член Мина, насаживаясь до упора на него и так же элегантно поднимаясь вверх, то закидывая голову назад, то вниз опуская, накрывая лоб и глаза волосами. Даже сквозь мешающие, налипшие волосы, Хо наслаждается чужим восхищением, этим приятным зрелищем, когда альфа закатывает глаза от приятного ощущения, а тяжелые руки с силой сминают чужие упругие ягодицы. Из губ вырываются мелодичные стоны омеги, как и его феромоны, а шлепки тел становятся все тяжелее и горячее. Слишком горячо, чтобы быть правдой, но нет, это правда. Юнги хватает Хосока резко за талию, оставляя следы, которые под рассвет расцветут в красных красках, силой усаживает на свой орган и меняет местами их, опрокидывая Чона спиной на кровать. Он выходит из парня и заставляет лечь на живот, поднимая чужие ягодицы к верху, а сам пристраивается сзади, снова проникая грубым толчком в Хо. Тяжелая рука давит на поясницу, заставляя прогнуться. Он толкается в омегу, спускаясь губами по позвоночнику и оставляя на еще чистой коже блестящие следы, на которых от губ Юнги расцветают засосы, пока толчки начинают ускорятся. — Черт! — Вскрикнул Хосок, хватаясь ногтями за белоснежную подушку и прикусывая ее. Сейчас в его голове только одно: «А он хорош. Почему я раньше только этого не сделал?» Конечно, Хосок знал, почему раньше так не поступил, но будь они знакомы еще до психушки, Хосок бы точно быстрее раздвинул ножки перед Юнги, дабы не потерять возможность хорошо потрахаться. Чужие толчки вызывают уйму смешанных эмоций, которые сводятся к одному: еще пару толчков в таком ритме и Хосок точно кончит. — Юнги, приостановись! — Требует Чон, на что ответом следует незамедлительное действие Юнги, но так не и непонимание — Зачем? Тебе больно? — обеспокоился Юнги. — Нет, что ты? Даже наоборот. Так хорошо, что я скоро изольюсь. — Ответил Хо. Юнги ухмыляется, обводя орнамент выпирающей лопатки Чона, пока одна из рук проникает к органу Хосока и окольцовывает его. Возобновляя толчки, он двигает рукой на органе в такт. Он вонзает свои зубы в чужую нежную кожу, за чем идет несдержанный крик омеги, альфа тянет того еще ближе, раня кожный покров и оставляя глубокий укус, а комнату заполняют феромоны, переплетаясь между собой. — Мин! — кричит Хосок, чувствуя, как предательски подкашиваются и трясутся ноги, предвещая неминуемую разрядку. Он как кошка вздыбливает позвоночник и резкой струей стреляет на белые простыни, пачкая их, но Юн на этом не заканчивает, он помоет всей жидкости выйти из органа, пачкая свои руки и подводит к своим губам, языком прикасаясь к мокрым пальцам и слизывая семя младшего, выходя из него и валясь в кровать, похлопывая рядом. — Ложись. — предлагает Юн, глядя на смущенное и одновременно возмущенное лицо Хосока, который недоволен концом. — Что? Я что-то сделал не так? — обеспокоился уже Мин, размахивая рукой как веером и стараясь сбить весь жар, который витал в воздухе. — Да. Я не доволен! — Возмущается омега. — Я кончил, но ты то нет! — - Предъявляет Хо. — Да брось… Это… — Не успевает договорить Юнги, как Хосок уже пулей спускается по его ногам и органу и красным язычком проводит по всему корню так аппетитно, что у Юнги дар речи резко теряется. Он сглатывает, глаза расширяя. — ооо… — Звучит в следующую минуту, когда губы Юнги посещает некая загадочная улыбка. — А мне нравится, как это выглядит. — Успевает подшутить Юнги, за что Хосок шлепает больно его по вспотевшей ноге, оставляя свою красную ладонь на ней. Он поднимается вверх к головке и берет ее в губа, обсасывая тщательно и прикрывая томно глаза для полного ощущения похотливой обстановки. Куда еще больше? Ту только что такое творилось, что этому хорошенькому домику, наверное, и не снилось, но может это только база? Хо опускается вниз, доводя внутри каждую верку умелым язычком и доходя до основания, максимально смыкает губы, заставляя себя задержаться на этой зоне подольше, ведь тут самая чувствительная зона. Юнги не может сдержать своих хриплых, низких стонов, глядя на сие происходящее. Он просто сейчас сгорит от этого шикарного вида на старающегося Хосока. — Да блять. — ругнулся Юнги. Он раньше и не ругался при Хосоке, но сейчас ему не до того, чтобы фильтровать свой разговор. Сейчас щеки горят красным, а мысли путаются от рабочего рта Хо. — Ебать… — Снова вылетает у него из губ, когда Хосок расслабляет горло и берет горловой. Этим уж точно не мог удивить неопытный парень вроде Хосока, который весь такой милый и нежный, помогает людям и все такое. Тут Юнги видит реально опытного парня, который не впервые имеет дело с корнем альфы. И в конце концов все же Юнги не выдерживает такого напора на его Мина младшего, так что, когда Хо в очередной раз ныряет вниз, его волосы крепко сжимает рука Мина, а рот большим потоком заполняется семенем альфы, выливаясь из-за большого потока из него. Юн резко откидывается назад на подушки уже обессиленный, но зато довольный и теперь еще и с хорошими такими воспоминаниями о хорошем сексе. Рядом с ним на этот развалится и омега, который проглотил все то, что уместилось в щеки и теперь может получить заслуженный отдых. — А я и не знал, что ты так можешь! — восхищается альфа, обнимая омегу, который явно устал не меньше Юнги самого. — Ты о том, что я сейчас творил с твоим членом? — ухмыляется Чон. — Да! Это просто взорвало мне мозг, если честно… — ответил Юн. Хосок обнимает подушку и рассматривает вспотевшее лицо альфы, на котором до сих пор сползают прохладные капли пота. Его губы задевает легкая и уставшая улыбка, но он ничего не отвечает на восхищения Юнги. — Обещай, что просто будешь со мной честен. — Требует Хо. — Никакой фальши. Никакой псевдолюбви. Ты меня понял? — Безусловно. Это даже не обсуждается. Я обещаю! — Ответил Юнги, накрывая утонченное тело легким одеялом. Поменять они успеют все завтра, как и отмыться, а сейчас хочется тишины и спокойствия. Этот день заканчивается двумя нагими телами под светом луны, которая проникает через тонкий тюль. Юнги и Хосок после такого вечера не могли долго находиться в адекватном состоянии, поэтому сон свалил из быстро.