Время будить королей

Яра молчала, потому что ей нечего было сказать. Слова оказались совершенно бесполезны и бессильны. Её люди — Мерти, Парт, Тиган и остальные, кто успел запрыгнуть на корабль, — тоже хранили гробовое молчание. Хорошо ещё, что каждый из них знал своё дело безо всяких приказов, а уж о необходимости не отлынивать от выполнения работы напоминал оставшийся позади кошмар. Его и отсюда было хорошо видно: чёрные, неподвижные тучи на горизонте, которые можно было бы принять за грозовые, если не знать, что они в себе таят. Что сулят. О чём шепчут в них тысячи голосов — от самых нежных детских до грубых мужских. Видно было и туман, плотный и непроницаемый, окутавший покинутые берега. Мнилось даже, что там, за этой стеной, ничего больше не осталось. Пустота, пожравшая знакомые земли. Море как будто не подпускало оставшееся в Миэрине близко к кораблям, пусть клочья тумана и пытались какое-то время ползти над почерневшей водой. Яра не видела, но почти чувствовала это. Может быть, всего лишь опасная иллюзия, но камень на её груди снова стал холодным, как только корабли вышли в залив, а внизу, под толщей воды раздался едва слышный, суровый рёв. В свете случившегося почти никто уже не удивился, даже не особенно испугался того. И вот перегруженные и оттого слегка просевшие корабли рассекали стальную гладь, никем не потревоженные. Твари извивались там, в Сказадхане, на берегу разрушенного города, но как будто пока не осмеливались двигаться дальше. Ещё до окончательного выхода в Залив Драконов несколько кораблей отделилось от остальных, чтобы проверить Астапор и Юнкай, но если тьма добралась и туда… Впрочем, спорить никто не стал. Нужно попробовать спасти хоть кого-то, если ещё есть, кого спасать. Те, кто отправился на разведку, должны были нагнать ушедших вперёд уже у острова Ярос. Встретиться там и решить, как действовать дальше. «Чёрный ветер» был флагманом и шёл впереди, прокладывая дорогу. Паруса и знамёна хлопали на ветру. Скрипели жалобно снасти. Сейчас Яра больше всего хотела бы оказаться рядом с Дейенерис, но та, всё ещё оставаясь верхом на Дрогоне, парила над кораблями, то немного отставая, то слегка уходя вперёд. И у Яры каждый раз сердце сжималось при виде фигуры чёрного дракона на тусклом полотне неба. Не от страха — от беспокойства. Ей не хотелось думать, не хотелось представлять, что Дейенерис чувствует сейчас. Боги милостивые, как это жестоко. Яра и сама до сих пор не могла поверить в то, что произошло. Что увиденное собственными глазами — реально. Нет, она не считала себя и окружающих безумцами. Не после всего того, что видела по пути в Миэрин. Но она и представить себе не могла, насколько ужасна истинная суть этого кошмара. Разве так бывает? Когда-то маленьких детей в Вестеросе пугали Белыми Ходоками, Королём Ночи, ледяными пауками и драконами. Пугали дикарями-людоедами, живущими за Стеной. Некоторые боялись и пиратов с Железных островов, слушая истории о Дагоне Грейджое. Но что такое все эти страшные сказки, предания и легенды по сравнению с тем, что осталось позади? Ничего и ничто. Пыль под ногами. Грязь из-под ногтей. Яра не была до конца уверена, что Даарио погиб. «Чёрный ветер» в тот момент находился чуть поодаль от места, где всё и произошло. Потому Яра ничего толком и не видела, хотя и слышала тот болезненный женский крик, раздавшийся сверху, перебивший прочие голоса. Она узнала его. Голос Дейенерис. И дело не в том, насколько он оказался громким, этот короткий крик, а в том, сколько боли и ярости в нём было. Даже не знай Яра ничего, она бы поняла: случилось непоправимое, а так... К чему обманывать себя? Она ведь видела, как та тварь подхватила с палубы какого-то человека, сжимавшего в руке оружие. И готова была поклясться, что даже с такого расстояния узнала Даарио Нахариса. Его движения, его попытку занести аракх, сразиться с самой смертью напоследок. Яра знала — и чувствовала странную пустоту. Почти такую же, какую ощущала после того, как погибли её люди там, по пути в Волантис. Такую же, когда увидела охваченного огнём «Теона». Когда узнала о гибели самого Теона в Винтерфелле. Вот так ирония: его тело предали огню вместо того, чтобы отправить в чертоги Утонувшего бога, отдать морю, а Яра всё равно увидела его там в своём странном сне. Но у Даарио Нахариса не будет могилы, его не предадут огню или земле, не положат в крипте или септе. Никакого обряда погребения для его тела. Никаких молитв. Боги глухи и слепы. А Даарио никогда не нуждался в их милости и снисхождении, полагаясь только на себя самого. Яра ощущала этот вкус. Этот горький, мерзкий, ничем не смываемый вкус пустоты, куда канул Даарио и все остальные. И ей хотелось плакать. Так странно. Может быть, и хорошо, что Дейенерис там, наверху, потому что при виде неё Яра не сдержалась бы, дала себе волю. Она вообще-то не помнила, когда плакала по-настоящему. Наверное, когда ей принесли вести о брате, погибшем так далеко от моря. Она ведь даже о матери не смогла поплакать толком, испытывая лишь болезненное, несколько постыдное облегчение. Леди Аланнис Харлоу отмучилась. Отгоревала. Отправилась к своим мальчикам, которых потеряла много лет назад. Но увидев сегодня — подумать только, совсем недавно! — изнанку бытия, Яра не была так уж уверена, что они все обрели покой. Мысли её, сумбурные, тёмные, тяжёлые, как те самые тучи, путались. Она смотрела то в небо, то на далёкий, затянутый туманным маревом горизонт, то на людей, снующих по палубе с унылым и мрачным видом. Среди них были не только Безупречные и дотракийцы, но и миэринцы, которых Яра не смогла оставить на берегу. Тогда никто уже не разбирался в том, кому и на какой корабль заходить. Потому тут находились и женщины с детьми, и молодые мужчины и даже парочка стариков. Последние, похоже, не слишком понимали, что они делают здесь, когда там, на берегу, в пасти чудовищ, осталось столько молодых и сильных. Детей и младенцев. Кто-то горько плакал. Яра старалась не слушать. Она не намеревалась никого утешать. Толку с того утешения? Пусть изливают своё отчаяние, пусть кричат. Может быть, кому-то от этого станет легче. Но хуже всего были вовсе не крики и плач. Это вполне естественно. Хуже всего был смех. Полубезумный, отчаянный, рвущийся из чьей-нибудь сдавленной глотки. Кто-то то и дело принимался хохотать, и эти жуткие звуки разносились по палубе до тех пор, пока впавшего в истерику весельчака кто-нибудь не бил по лицу. Иногда — несколько раз. Да, смех, в отличие от остального, теперь пугал. Мерти, бледный, как и сама Яра, осторожно тронул её за рукав, словно боясь разбудить. Но она действительно сидела уже некоторое время в странном оцепенении, уставившись в одну точку. Немудрено подумать, что она совсем обезумела или вовсе умерла. — Яра, — тихо и осторожно позвал он. Его растерянный взгляд блуждал по её лицу. — Яра, ты плачешь, — это замечание, такое неловкое, сказанное с нотками неверия, едва не заставило и саму Яру рассмеяться. Тем самым кошмарным смехом. — Что, правда? — хрипло спросила она, тут же утирая ладонями щёки. Действительно — мокрые. — Это нервное. Я не собиралась распускать сопли. Кажется, она уселась здесь, когда был день, и корабли покинули гавань, больше к ней с тех пор не подходили, не трогали, а она и сама не заметила, как время прошло. В самом деле, на мир вокруг уже опускались сумерки. А Миэрин корабли покинули ещё утром. — Есть что-нибудь новое? — Яра посмотрела на Мерти. Тот выдохнул с облегчением, поняв, видимо, что та в относительном порядке. Ей просто требовалось время, чтобы собраться с силами. Всем оно требовалось. Откуда-то вновь послышался детский плач, безутешный и громкий, и на этот раз Яра едва не поморщилась. — Не высмотрели корабли Герольда Дейна? Мерти покачал головой и бросил взгляд куда-то за спину. — Пока нет. Но мы скоро, наверное, доберёмся до Яроса. Так Тиган попросил тебе передать. Может быть, Герольд и остальные там будут нас ждать? Не посреди залива же им останавливаться. Яра поджала губы, а после всё-таки поднялась. Едва не охнула, понимая, что спина у неё, как, впрочем, и задница основательно задеревенели за прошедшее время. И теперь нещадно болели. Гримасничая от этих неприятных ощущений, она присела пару раз под взглядом Мерти, который сделался чуть насмешливым. Славно, что он тоже держится, несмотря на увиденное. Железнорождённых так просто не сломить. Яра почти гордилась им. Ими всеми. — Хотела бы я в это верить, — Яра шумно выдохнула и прогнулась в спине, с удовольствием слушая похрустывание закоченевших от долгого сидения суставов. — Ну, — хмыкнул Мерти, — в конце концов, им посчастливилось уйти оттуда раньше, чем нам, а по пути мы пока не видели ничего... странного. — Странного, — повторила Яра. Хотя как это ещё назвать? В человеческом языке едва ли отыщется верное слово даже среди ругательств. Пусть будет «странное». — Вообще-то да. Я просто немного удивлена тому, что они продолжили путь, не подождав нас. Сложно было это не заметить, — она ткнула большим пальцем себе за спину. — Тучи? — Мерти вскинул брови. Яра закатила глаза и захотела постучать ему кулаком по лбу. — Да нет же! Когда это всё происходило, наверняка издалека видать было не только тучи. Не говоря уже про звуки. Мерти задумался. — Не знаю, не знаю. Может быть, они успели отойти на такое расстояние, что действительно не понятно. Хотя наверняка ощутили вибрацию. — Что толку гадать, — подытожила Яра, — возле Яроса станет понятно, видел ли кто их корабли или нет. Если нет... Продолжать не захотелось. Что — если нет? Хотя сейчас она больше переживала за Дейенерис. Ей следовало отдохнуть. Спуститься вниз. Существовала и другая проблема: люди. На острове оставались люди, которые прежде не захотели его покидать, желая вернуть свои дома. Были люди и в Астапоре с Юнкаем. Корабли, на которых ещё оставались места, свернули к ним, но всех ли они смогут забрать? И успеют ли они? А на Яросе? Смогут ли они взять на борт всех желающих и не нагонят ли их те твари? Ведь что им мешает преодолеть столь пустяковое расстояние? Яра коснулась камня, который ещё недавно почти обжигал, а теперь стал нормальной, привычной температуры. Вспомнила про тот низкий, вибрирующий гул, шедший с морского дна. Может быть, им повезёт хоть немного? В любом случае, предстоит зайти на остров так или иначе — подождать отставших, и узнать, заходили ли туда другие корабли. — Думаю, Тиган прав. Мы будем у Яроса ночью, если ветер не изменится, — заметила Яра, — по крайней мере, наш корабль. До утра придётся ждать, пока не соберутся остальные. Наверное, и день там проведём. — Мы возвращаемся в Волантис? — поинтересовался Мерти. Справедливо. — Это ближайший город. Прежде я не сказала бы, что относительно безопасный, но учитывая обстоятельства... — Яра развела руками. — Кажется, есть вещи, с которыми триархам придётся смириться. — А Дермонт и остальные? — Ты задаёшь мне вопросы так, словно я какая-то провидица, — с нотками раздражения фыркнула Яра. — Будем надеяться, что встретим их по пути или в самом городе. И что всё в порядке. «Пожалуйста, пусть с ними всё будет в порядке», — мысленно попросила Яра, обращаясь неведомо к кому. — Пойдём, я хочу посмотреть... — она сбилась, не сразу будучи в силах объяснить, на что именно собирается смотреть. И что хочет увидеть, — посмотреть на карты, — немного не то, но близко. — И подать знак тем, кто сзади идёт. Пусть забирают чуть восточнее, к острову, иначе нас так отнесёт сразу к Валирии… тому, месту, где она находилась, — поправила саму себя Яра, вспомнив недавние события. *** Ярос действительно показался на горизонте, когда на мир опустилась глубокая ночь. Луны не было видно. Новолуние. Завтра должен появиться молодой серп, если следующая за ними пустота не поглотит и его заодно. С восточной стороны — видно это было, к сожалению, даже слишком хорошо, — не оставалось даже звёзд. Только чёрные громады туч, напоминающие теперь очертаниями монструозную крепость. Созвездия — совершенно иные в этой части мира — восходили одно за другим. Острые иглы далёких звёзд пронзали густую синеву ночного неба, вышивая диковинные узоры. Тянулись и бесконечные корабли ройнарской принцессы. Здесь это называлось как-то иначе, Яра не помнила. Да и без разницы. Остров Ярос выплыл на них из моря, из глубокой темноты. Сразу стало видно, что жизнь на острове осталась — виднелись далёкие, тусклые огоньки зажжённого пламени, а ещё — тёмные очертания нескольких кораблей, стоящих в крохотной гавани. Наверное, это те самые суда, о которых Яра переживала. На палубе «Чёрного ветра», несмотря на позднее время, царило оживление: людей явно приободрило осознание того, что жизнь где-то ещё есть. И что они не остались одни. Не говоря уже о возможности поговорить с другими и разузнать новости. Яра надеялась только на одно — что увидит Дейенерис. Боги, она весь день провела верхом, и как у неё хватало на это сил? Вскоре она велела сбросить якорь — зайти в гавань вплотную никак не удалось бы из-за её малых размеров. Придётся использовать лодки. Но так даже лучше. Почему-то походить к берегу слишком близко совсем не хотелось. Нет, дело было не в предчувствиях. Наверное, Яре просто перестала казаться надёжной земная твердь. Она ещё не решила для себя, может ли в полной мере доверять морю, но оно-то её редко подводило. Знамён на стоящих в гавани кораблях не было видно в полумраке — факелы, горящие в гавани, давали недостаточно света, и все они казались одинаково тёмными. Истинный цвет мира, да? Яра невесело хмыкнула этой пугающей мысли. Истинный цвет — его полное отсутствие. Но всё же она почти не сомневалась, что над кораблями реет знамя с красным трёхглавым драконом на чёрном поле. Знамя Таргариенов. Знамя Дейенерис. Один за другим, корабли бросали якоря и спускали лодки на воду. Яра и сама находилась уже на полпути к берегу, когда снова увидела Дрогона. На этот раз он оказался ниже, чем обычно. Сердце забилось быстрее — неужели всё-таки?.. Да, Дейенерис направила дракона вниз, к суше. Люди, толпящиеся в небольшом порту, подались в стороны, разбегаясь. Паруса и сами корабли чуть пригнулись, беспокойно застонали, заходили в стороны от потоков ветра, когда Дрогон оказался рядом. Ветер этот ударил и в лицо Яры. Она крепко вцепилась в борт покачнувшейся лодки, но только порадовалась тому. С королевой всё было в порядке. По крайней мере, на первый взгляд. Кажется, она что-то сказала Дрогону и тот, коротко рыкнув, вновь оторвался от земли, оставляя там свою мать. Та поглядела вверх, а после на людей, осмелившихся теперь подойти ближе. Всё это Яра видела, приближаясь к берегу. И вскоре сапоги её коснулись мягкого, илистого берега. Вслед за Ярой к берегу причаливали и другие лодки. Немного, но человек тридцать собралось. Большая часть людей разумно оставалась на кораблях: если придётся бежать — следовало экономить время на погрузку. Хотя спасшиеся миэринцы и сами не горели желанием покидать безопасные корабли. Даже дотракийцы, с горькой улыбкой заметила Яра, с некоторой опаской ступали на хорошо знакомую землю. Неужто теперь предпочитали отравленную воду? Тут и там виднелись, пробиваясь сквозь ил, песок и мелкую гальку, стебли странной травы. Яра не заметила бы её, наверное, если бы не присмотрелась. Прозрачные, почти невидимые в ночи. Они просто слабо поблёскивали, отражая исходящие от факелов огненные всполохи. Призрак-трава. Вот что это такое. Она разве здесь растёт? Внутренний голос молчал, и Яра невольно нащупала под одеждой камень. Хотя и тот не дал никакого ответа. Хорошо хотя бы, что по-прежнему не нагревался и не холодел. Добрый знак. Пока они в безопасности. Пока. Дейенерис уже беседовала с каким-то человеком, когда подоспела Яра. Она осторожно приблизилась, не решаясь ничего сказать. Кажется, королева нашла здесь одного из тех, кто пришёл на других кораблях с Герольдом. Заприметив дракона, да и идущие со стороны Миэрина суда, к гавани уже спешили и остальные. Конечно, они немало обеспокоены. — Яра, ты в порядке… видела Рейенис? — Дейенерис посмотрела на неё со странной смесью облегчения и беспокойства во взгляде, и Яра растеряно моргнула. Конечно, королева переживала за свою дочь. Глаза её, тем не менее, оставались удивительно сухими. Наверное, она уже выплакала всё, что могла. Если вообще плакала. Яра всё-таки заметила лёгкую припухлость на её веках, но это могла быть игра света и тени. Яра, наконец, мотнула головой. Она старалась не пялиться на жуткие синяки, опоясывающие шею Дейенерис. В свете огня они казались особенно тёмными. Однако лучше не задавать на этот счёт вопросов. — Думаю, Кинвара и остальные сейчас прибудут. Вместе с вашей дочерью. Они же… они же понимают. Дейнерис едва заметно кивнула, помолчала немного, глядя куда-то в сторону. Пальцы её тоже теребили камень на шее. Чуть нервно. Человек, с которым беседовала Дейенерис, действительно оказался одним из наёмников Воронов-Буревестников. Он стоял, неловко переминаясь и чего-то ожидая. В гавань прибывали и другие люди. Вокруг Дейенерис постепенно собиралась толпа. Но королева, кажется, этого не боялась. Все молчали. Никто сейчас не задавал никаких вопросов. Никто будто и не хотел ответов. Всех волновало только одно: куда они двинутся дальше, и есть ли спасение. В порту обнаружились только наёмники и несколько Безупречных. Героя среди них не было — он, как выяснилось позже, двинулся дальше вместе с Герольдом. Яра и сама поинтересовалась, неужели никто не понял того, что творилось в Миэрине. Нет, сказали ей. Ничего такого. Вообще-то в Заливе быстро поднялся густой туман, ничего не разглядеть толком. Именно поэтому корабли отправились дальше, а несколько из них остались здесь для того, чтобы подождать остальных. В случае необходимости — просигнализировать и показать дорогу. Поэтому поджидавшие здесь люди точно не ожидали услышать того, что им поведали. О Миэрине. Чуть отступив в сторону, Яра высматривала в собравшейся толпе знакомые лица. Кто-то то и дело восклицал нечто. Не то горестно, не зло. Кто-то плакал. Плохо было видно в темноте. Вскоре появились и те, кого Яра ждала: Сарелла и Джон. Кинвара. Сир Герион, который всегда был где-то поблизости, наверное, предпочёл остаться на корабле. Яра не без удивления заметила, что волосы Джона коротко обрезаны, а правое ухо перевязано. Сквозь повязку проступила кровь. Как видно, здорово ему досталось. — Рейенис! — Дейенерис осторожно приняла из рук Джона свою дочь, которая не плакала, но пыталась уцепиться маленькими пальчиками за волосы матери. Плечи Дейенерис чуть вздрогнули, но она быстро взяла себя в руки. Видимо, убедившись в том, что дочь её в порядке, она вернула к себе подобие равновесия. Люди по-прежнему толпились вокруг неё, глядя на то, как она прижимает к себе родное дитя. Она не плакала, просто молчала, закрыв глаза. Разговоры опять смолкли, и некоторое время никто ни смел проронить ни звука. Где-то высоко в небе парил Дрогон, и его чёрная тень то и дело закрывала собою звёзды. Повисшая тишина, столь несвойственная толпе, звучала громче любого, даже самого отчаянного крика. Слишком красноречивая. Слишком гнетущая. Прибивающая к земле. Странное это было зрелище. Странное и страшное. От этого всего настолько сквозило таки неизбывным отчаянием, что у Яры снова заныло в груди. Пустота. Она видела лица. Разные лица. Хмурое, бледное лицо Джона. Опечаленное — Сареллы, Кинвару со скорбной складкой между бровей, и Серого Червя, внимательно глядящего куда-то за спину Дейенерис. Видела других, как отчаявшихся, так и смотрящих с потаённой надеждой. Все они потеряли привычную опору, столп мироздания рухнул, сложился под весом новой реальности, представшей во всём своём неописуемом уродстве. Что бы ни случилось потом, прежнего уже не будет никогда. Хотя, как видно, не все окончательно утратили веру. Не важно, во что. В конкретных людей или богов. Но кое-кто всё же верил. Яра не знала, может ли отнести себя к их числу. Становилось очевидным одно: что бы они ни планировали, какие бы предположения ни строили прежде, всё это разом утратило всякий смысл. Реальность посмеялась и надругалась над ними. Ткнула лицом в вонючую грязь. Придётся отплёвываться. Ну да ничего, ничего. Вовсе не этого Яра боялась. Похожая на голодную хищную птицу, нависшая над гаванью тишина продолжалась недолго, потому что со стороны города спешил отряд — местные жители, услышавшие от других о прибытии на остров королевы Дейенерис и кораблях, битком набитых испуганными людьми. Жители Яроса ещё не знали всего, хотя им не могла не внушить тревогу подобная делегация. Вначале корабли Герольда Дейна, теперь ещё один неожиданный визит. От всего этого веяло дурными вестями. — Ваше величество, — снова заговорил тот самый наёмник, терпеливо дожидавшийся чуть в стороне. Дейенерис, продолжая прижимать к себе Рейенис, повернулась. — Нам следует решить, как быть дальше. Прочие собравшиеся на берегу как будто отмерли, загомонили. Безупречные, выстроились полукольцом, немного оттесняя остальных от Дейенерис. Яра отступила на шаг назад. Она не желала вмешиваться. Но внимательно следила за происходящим и прислушивалась. — Мы не станем надолго задерживаться, — Дейенерис произнесла это на удивление ровным, сухим голосом. — Нельзя оставаться здесь дольше необходимого. Поздние гуляки, ставшие свидетелями появления дракона, работники порта, как и отряд местных жителей, подоспевшие к месту событий, принялись что-то выкрикивать. Не удивительно — мало кто застал самое начало разговора, и никому не хотелось верить в худшее. Хорошо ещё, что над островом плыла глубокая ночь, и некоторые жители продолжали спокойно спать в своих домах, не ведая, что происходит прямо сейчас на берегу. — Тёмная Звезда и Герой, — сообщили Дейенерис, — будут ждать нас в Лисе прежде, чем двинуться к Дорну. Там мы условились встретиться на случай, если нас разделит шторм или иные причины. — Они сейчас, — подала голос Яра, не выдержав, — наверняка где-то рядом с островом Кедров. Они быстрее идут. У них куда меньше… груза. — Мы и предположить не могли, что… — наёмник, чьего имени Яра не знала, нахмурился. Видимо, ему не до конца было понятно, что произошло в Миэрине. — Выходит, это был не просто туман и землетрясение. Но отчасти ещё поэтому корабли ушли вперёд, Тёмная Звезда даже Героя убедил в том, что следует поспешить. Я сам вызвался подождать здесь на всякий случай. Как видно, не зря. — Не зря, — откликнулась Дейенерис. — Нужно собирать людей — и уходить. Горожане, уже осознавшие, что произошло нечто непредвиденное, ужасное, снова принялись недовольно покрикивать. Взволнованные, испуганные, до конца ничего не понимающие. Толпа двинулась вперёд, но Безупречные тут же вскинули копья. Не направили на людей, просто перехватили их покрепче, но этого хватило, чтобы крики начали затухать. Хотя некоторые, самые отчаянные продолжали недовольно роптать. Обстановка явно накалялась. Яра уже понимала, что далеко не всех удастся вывезти отсюда. Хотя наверняка и не все захотят уйти. Из упрямства ли, глупости или желания умереть в собственном, заново отстроенном доме, но так всегда случалось. И не только со стариками. Дейенерис оглянулась, наверняка всё понимая. Нельзя было стоять вот так, на берегу, и решать этот вопрос. В конце концов, здесь было достаточно прохладно, а многие оказались облачены в лёгкую одежду. Следовало найти место, где поговорить. — Позовите… позовите, пожалуйста, городского наместника или старосту, — обратилась Дейенерис к столпившимся вокруг хмурым людям. Вперёд, бесцеремонно расталкивая негромко ворчащую толпу, тут же вышел высокий, жилистый мужчина. Стариком у Яры язык не повернулся бы его назвать, хотя лет ему явно было немало. Но годы не сделали его слабым и согбенным. Разве что исполосовали морщинами лицо, сделав похожим на кору дерева, а волосы и борода стали белыми, как лунь. Кожа была тёмной от загара, погрубевшей от ветра, мозолистые, сильные руки выдавали в нём моряка. Яра сразу это поняла. От него пахло солью, которая въелась под кожу, стала частью этого человека. Море. Наверное, поэтому он сразу ей пришёлся по нраву. С первого взгляда. — Меня зовут Хаззак, — представился он на гискарском наречии, глядя на Дейенерис и коротко кивнув ей в знак почтения, — королева может говорить со мной. Эти люди, — он указал на стоящую вокруг него толпу, — выбрали меня в трудный час, чтобы я помогал им и говорил от их имени, если потребуется. Жители Яроса снова загудели. На сей раз — согласно. По губам Дейенерис скользнула слабая улыбка. — Хорошо, Хаззак, — на этот раз она произнесла это почти мягко и на валирийском, — мы отправимся на один из кораблей, чтобы кое-что обсудить с тобой. Твои люди могут идти. До утра мы закончим. Хаззак пожал плечами. Страха и опасений он явно не испытывал. Да и зачем кому-то чинить ему вред? Это он тоже понимал прекрасно. Обернувшись к горожанам, он заговорил звучным, глубоким и сильным голосом, словно всю жизнь только и занимался ораторством. Но Яра знала: это голос человека, способного перекричать бушующие волны, отдавать команды сквозь рёв бури. — Идите к своим родным и отдыхайте до рассвета. Не нужно бояться. Королева Миэрина здесь, вы сами видите её. И дракон тоже. Я вернусь и сообщу вам о том, что узнал. Собирайтесь с первыми лучами на главной площади, — он бросил взгляд на Дейенерис и та, помедлив, кивнула. Толпа, издав какой-то дружный, как будто несколько раздосадованный и чуть недовольный выдох, всё же принялась расходиться. Женщины подгоняли детей, выскочивших на берег вместе с ними, кто-то из них обижено ревел, получив оплеуху. Мужчины уходили последними, оглядываясь, и всё-таки словно опасаясь какого-то подвоха. Нападения. Но Хаззак стоял, провожая их взглядом. Не стоило сомневаться: до утра никто из них не сомкнёт глаз, обсуждая увиденное и услышанное, а женщины в тревоге будут поглядывать в окно, ожидая новой беды. К рассвету даже те, кто ныне спит, узнают о том, что случилось. Берег постепенно пустел, но ещё оставались те, кто явился с кораблей. Хотя Яра заметила, что некоторые из них уже тоже бредут в сторону лодок. Кажется, многие разом потеряли интерес к происходящему. Неужели они надеялись, что здесь будет нечто новое? Нечто, способное всё изменить, исправить? Яра и сама намеревалась вернуться к себе, когда Дейенерис вдруг попросила её: — Пойдём с нами. Мне понадобится твой совет, — Дейенерис посмотрела на остальных, каких-то потерянных и покинутых, — и вы тоже. Рейенис, которую она так и не выпускала из рук всё это время, даже когда говорила с людьми, успела немного задремать, прижавшись к матери. — Как вам будет угодно, ваша милость, — Яра не стала спорить. Она бросила взгляд на Кинвару, которая теперь тоже касалась своего камня. На Сареллу, хмуро поглядывающую в сторону моря, точно ожидая от него подвоха. Джон держался рядом с Серым Червём, который сел в одной лодке с Дейенерис и Хаззаком. Яра пригласила Сареллу и Кинвару к себе — места для них хватало. Тёмное море плескалось за бортом и выглядело бесконечным. Яра слышала мягкий плеск о деревянные борта, который всегда казался ей убаюкивающим. Ветер постепенно крепчал, становясь холодным, продирающим до костей. Она только сейчас это осознала. Прежде ей никогда не бывало здесь холодно, но теперь… Заметили это и остальные. Сарелла медленно перевела взгляд в ту сторону, откуда они и бежали. Ветер задувал с северо-востока. Яра осмелилась посмотреть на Кинвару, не вынеся очередной затяжной паузы. Хватит с неё этого молчания. Невыносимого. Невозможного. — Миледи, — осторожно проговорила она, стараясь сохранить на лице подобие улыбки, — не то, чтобы я сильно переживала, но… скажите, сир Герион остался на вашем корабле, не так ли? Яра не знала, какого ответа ждала. И ей действительно не было особенного дела до судьбы очередного Ланнистера. Но слышала она достаточно, чтобы понимать, насколько он может оказаться ценен. По крайней мере, в глазах Дейенерис. — Порадуйте меня хоть одной хорошей новостью, — продолжила Яра. Кинвара посмотрела на неё со смесью сожаления и тоски — и всё сразу стало понятно. Без слов. Без объяснений. О боги, только не это. — Похоже, корабли сира Герольда Дейна уцелели, это и есть хорошая новость, — заговорила Кинвара, печально улыбаясь, — больше, кажется, мне нечем вас порадовать, леди Грейджой. — Как… как это случилось? — вопрос почему-то дался с трудом, а голос разом стал ломким и хриплым. Сарелла шумно сглотнула и посмотрела на Яру так, словно та была в чём-то повинна. Но это был гнев иного свойства. Гнев, который Сарелла не имела возможности выплеснуть на главного виновника всех бед. — Мы не видели, — едва не прошипела она, как змея. И Яре захотелось научить её разговаривать с другими, как подобает. Хотя Сарелла была едва ли сильно младше самой Яры. — Не видели, — повторила она, — он погиб в городе. Джон шёл вместе с ним. — Джон шёл, — эхом откликнулась Яра, решив игнорировать пренебрежительный тон. Пусть дорнийская девчонка бесится, ей самой от этого хуже не будет. — Значит, он видел? Сарелла напряжённо кивнула и снова уставилась вдаль, словно выискивая там что-то. Кинвара тихо добавила, почти прошептала: — Они получили то, что хотели. Первый ключ, — красная жрица бросила тревожный взгляд в сторону лодки, шедшей впереди. — Но не последний. Они придут за другими. Не нужно сомневаться. Они уже не остановятся, если только… их самих не остановить. — Не сочтите за грубость и непочтительность, миледи, — с ироничной, не очень уместной улыбкой произнесла Яра, — но иногда так хочется попросить вас больше ничего не предсказывать, кто бы знал. Дайте нам хотя бы немного отдыха. И без пророчеств понятно, что нас ждёт. Кинвара не разгневалась. Напротив — она улыбнулась в ответ. Как показалось Яре, дружелюбно и искренне. И у неё самой немного отлегло от сердца. *** Яра мало знала о том, что творилось в самом городе. Точнее, всё казалось смазанным, слишком сумбурным. Она даже толком ничего не испытывала тогда. Всё, что её волновало, это не позволить паникующим людям отравить корабль на дно и отдать команду к отправке. Точно так же должен был поступить и Даарио Нахарис, который тогда оставался в порту вместе с ней. Увидев дракона, они поняли, что с Дейенерис, похоже, всё в порядке. К тому же там, в городе, находились Вдовец и Серый Червь. На них можно было положиться. Миэрин трясло, а лагерь за стенами вспыхнул. Яра слышала яростный рёв Дрогона даже сквозь человеческие крики, сквозь треск и грохот. Больше она почти ничего не запомнила, кроме мечущихся теней. Кроме забитой народом гавани, спешной погрузки на корабль. Собственного сердца, которое колотилось где-то в глотке. Когда она в последний раз видела Даарио? Яра опять вернулась к этой назойливой, зудящей мысли, принялась её расковыривать с каким-то болезненным, нездоровым рвением. Наверное, тогда, у тех самых кораблей, когда она сама помогала взбираться на борт «Чёрного ветра» рыдающим женщинам и орущим детям. Какой-то старик что-то жалобно причитал. Тогда паника ещё не достигла немыслимых пределов, но гвалт стоял такой, что уши закладывало. И фигура Даарио быстро затерялась в гомонящей, объятой ужасом и горем толпе. Она в последний раз видела его — горящие огнём глаза, сверкнувший в неизменной улыбке золотой зуб. Яру внезапно накрыло едва ли не удушьем. Глотку сдавило так, что она не сразу смогла выдохнуть. Затупившиеся чувства враз обострились до невозможности. В уголках глаз вскипели непрошенные слёзы. Яра не станет плакать. Не будет. Нет, не дождётесь. Она мало знала Даарио, слишком мало, чтобы оплакивать его. И всё-таки вот, готова была заплакать по тому, кто уже никогда не вернётся. Яра заметила, как пристально и внимательно смотрит на неё Кинвара. Этот сочувственный, скорбный взгляд заставил едва не взвиться на дыбы. Но она вовремя остановила себя. Осадила. Нечего рычать на других. Сарелла тоже теперь смотрела на Яру, точно заметила, как изменилось её лицо. — Не надо, а, — буркнула Яра, — ради чего угодно. Не надо. Никто не ответил ей ни слова. Лодка мягко ударилась о борт корабля. Яра видела во мраке светлую фигуру Дейенерис где-то у фальшборта. Выдохнула. Вдохнула. Выдохнула. Это напоминало странный, скомканный сон, которому нет конца. Вскоре они все оказались в просторной кают-компании, где расположились за широким столом. Яра осмотрелась, испытывая смутное чувство дежавю. Всё повторялось. И едва удержалась от кривой, невесёлой улыбки. Только тогда Яра со своими людьми убегала от людей, а не от чудовищ. Дейенерис усадила Рейенис обратно в нагрудную сумку, в которой возила её раньше, только чуть ослабила ремни. Девочка тихо посапывала, прижавшись щекой к материнской груди. Дейенерис явно не хотела расставаться с дочерью ни на мгновение. Возможно, только она удерживала её от… От чего? Яра не знала. И думать не хотела в этом направлении. Сейчас Дейенерис походила на такого же, как и все, потерянного, раздавленного горем и неизвестностью человека. В глазах её плескалось неизъяснимое. Она неплохо держалась, даже умудрялась слабо улыбаться, наблюдая за тем, как садится на предложенное ему место Хаззак. Сильный человек — и простой. Суровый, но честный. Яра едва ли ошиблась в своих выводах. Он наверняка был из числа бывших рабов, одним из освобождённых Дейенерис. Потому что таких натруженных рук, такого взгляда, напряжённой спины не бывает у людей, за которых всю тяжёлую работу всю жизнь выполнял кто-то другой. И без того загорелое лицо Хаззака потемнело ещё больше. Как видно, он сразу понял всю серьёзность ситуации. — Миэрин пал, я правильно понял причину, из-за которой вы здесь оказались? — с неожиданной прямотой спросил Хаззак, не утруждая себя лишними рассуждениями и знакомством с кем-то, кроме Дейенерис. Здесь присутствовали почти все, кого Яра уже хорошо знала. Поискала взглядом Вдовца, но не нашла. Как и Джокина. Сердце пропустило удар, но она понадеялась, что те просто держат стражу у покоев, где оставили молодых драконов. Это успокоило Яру. Ненадолго. Она ведь и про сира Гериона думала нечто подобное. — Миэрина больше нет… по крайней мере, в прежнем виде, — это заговорил Джон. Он, очевидно, понял сказанное на валирийском, но ответил на всеобщем, не найдя в себе сил искать верные слова на чужом языке. Дейенерис негромко перевела Хаззаку его слова и посмотрела на городского старосту испытующим взглядом. На лице того появилось не удивление, не страх, не боль, — досада. Он был раздосадован. Как будто услышал новость, которой вполне ожидал, но всё-таки надеялся никогда не получить. — Вот как, — выдохнул он. Долго, тяжело. Постучал сильными, но узловатыми пальцами по столу и обвёл присутствующих взглядом. Кают-компания была наполнена людьми, как поначалу казалось Яре, но на деле их было совсем немного. Кроме Дейенерис с Джоном и самой Яры, Кинвара с Сареллой и Серый Червь. Другие люди остались по ту сторону двери. Надо же, Яра не сразу это осознала. Наверное, ей казалось, что людей здесь должно быть больше. Поэтому и видела их незримые тени. — И сюда вы прибыли, чтобы забрать остальных, — не то спрашивал, не то утверждал Хаззак. Дейенерис неопределённо качнула головой. Лицо её на мгновение исказилось как будто от боли. Короткая, едва заметная судорога. — Да, я хотела бы… думаю, кое-кого мы можем забрать. Но, — она посмотрела в сторону, — вы видели, сколько с нами людей. Всех… не получится увезти, но на корабли, которые сейчас стоят в порту, кое-кто вместится. Она говорила твёрдо, но Яра видела — и слышала — с каким трудом ей даются эти слова. Потому что она вынуждена была обречь иных на смерть. Оставить на милость существ, не ведающих пощады и жалости. Яра и сама-то не была в восторге от подобной перспективы, но и думать не желала, что испытывает по этому поводу Дейенерис. — А меня ваше величество позвали, потому что мне полагается сообщить об этом другим? Или предложить им тянуть жребий? Может быть, дать вам совет? — Хаззак, равнодушный к метаниям Дейенерис, растянул губы в подобии улыбки. Он вовсе не издевался, просто был прямолинеен. Дейенерис не оскорбилась — и не растерялась. — Да, наверное. Если эти люди вам верят, значит, ваше слово имеет вес, — продолжила она. — И я, — поджала на мгновение губы, что-то решая про себя, — хотела, чтобы вы, прежде всего, сообщили мне, сколько здесь человек. И каковы настроения в городе. — На настроения, думаю, теперь можно не обращать внимания, — Хаззак передёрнул плечами, — времени нет, как я понимаю. Мы здесь до сих пор город отстраиваем… отстраивали, — поправился он и хмыкнул. Яру отчего-то передёрнуло. От осознания тщетности всех предыдущих усилий. От того, что о таких вещах теперь следует говорить в прошедшем времени. — Не считая тех, что решили прежде отправиться в Миэрин, а теперь, вероятно, прибыли сюда вместе с вами… Ну, сейчас на острове около полутора тысяч человек. Яра едва не охнула. Полторы тысячи. Им и половины не вывезти. Другие корабли, что забирали людей из Астапора и Юнкая наверняка тоже перегружены под завязку. — Сколько человек вы сможете взять с собой? — деловито продолжил Хаззак, словно не замечая тягостного молчания, повисшего в помещении, после его слов. — Не думаю, что больше шестисот-семисот, — сухой ответ Дейенерис демонстрировал, чего ей стоили эти слова. Лицо Хаззака внезапно смягчилось, даже морщины немного разгладились. Он и сам шумно вздохнул, чуть подался вперёд и посмотрел Дейенерис в глаза. Это был взгляд доброго, но уставшего при том дедушки. — Тяжёлый выбор, ваше величество. Вам ли не понимать, — его голос, тихий и спокойный, вынудил Яру сжать кулаки. Ей-то почему не плевать на тех, кого она и знать не знает? Ей ведь ничего не стоило послать своих людей на Север, чтобы доставить Сансе Старк неприятности. Ничего не стоило, хотя ей прекрасно было известно, что без жертв не обойдётся. Погибнут сотни, тысячи, возможно. И среди них будут обычные рыбаки, крестьяне, женщины и дети. Такие же простые люди. Но почему тогда Яра почти ничего не почувствовала, хоть и знала, что те едва ли отвечают за своих правителей, а здесь испытывает такую невозможную тяжесть? Ответ пришёл почти сразу — конечно, Дейенерис. В ней дело. Ей не всё равно, и Яра не могла остаться к этому равнодушна. Она невольно коснулась пальцами камня, висящему на шее, привычным движением погладила его. Возможно, в нём тоже причина. Может быть, души тех, кто владел подобным, перекликались? Чувствовали друг друга? Звучало нелепо. Но Яра видела куда больше чудес за последнее время, чем волшебные камни. Скорее, она и сама просто устала от этого бесконечного дня. Ей хотелось закрыть глаза и, открыв, понять, что всё — привиделось. — Мне ли не понимать, — повторила за Хаззаком Дейенерис, и по губам её скользнула горькая, невозможная улыбка. Глаза её заблестели. — Мне ли не понимать… И я понимаю. Понимаю. Но хоть кого-то… мы ведь можем спасти. Серый Червь отчего-то нахмурился. Хотя лица остальных тоже выражали смешанные чувства. Сейчас мало кто верил в счастливое спасение. Куда они денутся с такой прорвой людей? Станут бегать от города к городу? Кто примет их? Яра понимала: об этом думали и остальные. Хаззак наверняка и сам хотел спросить о чём-то подобном, но заговорил о другом. Видел, что этой темы пока лучше не касаться. При всей своей прямоте и простоте этот человек обладал тонким пониманием ситуации. Видимо, благодаря этому его и выбрали главой города. — Хорошо. Допустим. Разумеется, в первую очередь отправить с вами следует женщин и детей. Их наберётся тут даже меньше трёх сотен. И молодых мужчин, которые пригодятся в бою. Дейенерис напряжённо кивнула, молчаливо веля продолжать. — Однако скажу вам сразу: несмотря ни на что, те, кто выбрал остаться здесь после первой катастрофы, едва ли с радостью согласятся покинуть остров. Они сделали свой выбор ещё тогда. Желай они уйти, ушли бы, а теперь, когда увидели, к чему привело решение остальных… — Хаззак покачал головой. Дейенерис сцепила пальцы. Яра чуть подалась вперёд, чувствуя напряжение. Хаззак никого не обвинял, безусловно, но понятно, как это могло быть воспринято теперь. — И всё-таки… я хочу, чтобы вы сказали. Сказали им о том, что мы можем взять некоторых из них. Объясните им. Может быть, хоть вас они послушают. — И куда они направятся? — он коснулся того самого вопроса, который давно витал в воздухе. Дейенерис прежде и сама пошла бы, сказала бы, что происходит, глядя прямо в мрачные, упрямые лица. Куда они идут. Что будет дальше. Успокоила бы их. Но Яра — с болью и сожалением — видела, что сейчас она не может себе этого позволить. Не может заставить себя давать обещания, отвечать на вопросы. В этой тьме потерялись все ориентиры, любое понимание действительности. — Я хочу дать им шанс. Здесь уж точно ничего хорошего не будет, — голос Дейенерис дрогнул. — А там — будет? — Хаззак изумлённо вскинул брови. — Думаете, будет? Ваше величество… я понимаю ваши добрые намерения, и люди здесь любят вас. Верят вам. Но что ждёт других, кто решится уйти? Едва ли хоть кто-то может ответить на этот вопрос. И вы не можете им ничего пообещать. — Нельзя сдаваться. Нельзя не попытаться. Если умрут все, не останется никакой надежды, разве не понятно? — в голосе Дейенерис вспыхнула искра праведного гнева. На мгновение она снова стала самой собой. В ней зажглось знакомое пламя. Согревающее — и опаляющее. — Понятно, как тут не понять, — Хаззак, однако, оставался непреклонен. — И я не стану чинить вам препятствий или отговаривать. Передам ваши слова. И те, кто пожелает, придут к вам. Сами решат. Но и вы, надеюсь, готовы ответить на вопросы, которые они могут задать? — Я готова, — Дейенерис напряжённо кивнула. — Готова. Пусть приходят. Пусть спрашивают. Они… имеют право знать. Я не стану ничего таить. — Думаю, нам следует направиться в Волантис, — вмешалась в разговор Яра, наконец, когда все умолкли. — Кое-кого можно было бы отвезти на Летние острова или на Наат, — возразил Серый Червь. — На Наате к тому же есть наши люди. Мои братья по копью. Настала очередь Хаззака молча наблюдать за беседой. Никто его не просил уйти. Никто, как Дейенерис и обещала, не думал от него ничего скрывать. Время для тайн действительно прошло. Настало другое, принципиально иное время. — Лучше бы нам разделиться, — снова Джон. И это имело определённый смысл. Однако Дейенерис в задумчивости осмотрела всех. Тяжело вздохнула. — И мы не будем знать, что происходит с другими, если разделимся, — возразила она. Видно было, что идея эта ей не слишком нравится. — Хотя мы и в самом деле не можем возить с собой столько людей. Рано или поздно это плохо кончится, — она бросила ещё один взгляд на Хаззака. Тот не ответил. Молчал. И суровое лицо его выражало непоколебимое спокойствие. Следовало найти решение прямо сегодня. Сейчас. Яра понимала это. Откладывать нельзя. Потому что с первыми лучами они заберут отсюда желающих уехать — тех, кого смогут, — дождутся кораблей, везущих астапорцев и юнкайцев, и двинутся в путь. Они, в конце концов, не флот королевы Нимерии, чтобы бороздить моря в поисках нового дома, а жители Залива Драконов — не ройнары. Да и едва ли их оставят в покое те, кто уничтожил Миэрин. — Кое-кому из нас, возможно, в самом деле следует предупредить людей на Наате… — заговорила Кинвара, которая прежде ни слова не сказала. Как и Сарелла. Та и вовсе хмуро глядела куда-то на столешницу, словно видела нечто интересное на старом дереве. — Но не всем. Джон верно говорит. Придётся разделиться. Кто-то отправится на острова, иные — в Волантис, а другие… — Эти люди не поедут в Вестерос, — оборвала неожиданно резко Дейенерис. Свела брови к переносице. — Там тем более не будет безопасно в ближайшее время. — Нигде не безопасно, моя королева, — знакомым, мягким голосом увещевала Кинвара. Даже улыбнулась так, как улыбалась прежде. Словно не было ничего за их спинами — ни темноты, ни смерти. — Всем нам следует это принять. — Это я и хотел сказать, — всё же вмешался в их разговор Хаззак. — Поэтому ни я, ни многие другие и не захотят оставлять дома, над которыми трудились столько времени. Лучше умереть на родной земле, в доме, построенном собственными руками, чем в недружелюбном, незнакомом краю, среди чужаков. Нечто странное, нечитаемое в тот момент мелькнуло в глазах Дейенерис. Мелькнуло, и тут же погасло. Она склонила голову так, что волосы упали ей на глаза, коснулась губами лба своей безмятежно спящей Рейенис. Колокольчики в её косичках издавали разные звуки. Каждый из них значил нечто своё, особенное. Яра никогда не спрашивала, но видела, что волосы королевы стали куда короче, лежали на плечах, и она отчего-то не сомневалась — это они ещё отрасли. Дейенерис обрезала их, как делают проигравшие кхалы. Этот обычай вовсе не казался варварским. Яра, напротив, считала его честным. — Конечно. Но речь всё-таки о другом, — Дейенерис снова вскинула голову, глядя в глаза Хаззаку. Тот, как будто что-то уловив, враз собрался, посерьёзнел, — и кивнул. После этого неожиданно встал. Никто не шелохнулся. — Кажется, всё это не моего ума дела, ваше величество. И мне самому следует подготовиться к завтрашнему утру. Оно будет непростым… как и то, что грядёт дальше. Вы вполне можете обсудить всё без меня. Я скажу людям лишь то, что понимаю наверняка. На их вопросы вы сможете ответить потом и сами. — Ты можешь идти, — Дейенерис устало улыбнулась. — Конечно. Иди. Тебя доставят на берег, — она кивнула Серому Червю, чтобы тот проводил Хаззака до лодки. Тот понимал её безо всяких слов. Яра глядела на прямую, крепкую не по годам спину Хаззака, — и сожалела. Она понимала — этот человек умрёт. Многие умрут. Напрасно или во имя какой-то великой цели, не столь важно. Она провожала долгим взглядом того, кому суждено сгинуть в самое ближайшее время. И чувство это оставляло неприятное, горькое послевкусие, холодило душу. Словно смотришь на мертвеца, который пока не осознаёт того, что уже умер. Она перевела взгляд на Дейенерис и осознала: та думала о том же самом. — Могу я сказать своё слово, ваше величество? — поинтересовалась Кинвара. Дейенерис оглянулась на неё со всё той же замершей на бледном лице улыбкой. Кивнула. — Разумеется, миледи, я буду только рада. Пожалуйста, говорите. Нам бы не помешали добрые советы. Кинвара встала и пересела на место, где недавно сидел Хаззак. Так она могла видеть всех, кто находился за столом, и оказаться напротив Дейенерис. — Все ваши советники по-своему правы, — начала она. Дверь тихо приоткрылась: вернулся Серый Червь, проводивший их гостя до лодки. Кинвара подождала, пока он займёт прежнее место. — И я понимаю ваши страхи. Опасения, — красная жрица говорила осторожно, вкрадчиво. Взгляд её мазнул по спящей Рейенис и слегка потеплел. — Но правда в том, что едва ли есть смысл возить за собой всех этих несчастных людей. Они напуганы. И вы без меня понимаете, что это рано или поздно закончится бедой. Бунтом или ещё чем-то подобным. Дейенерис хотела было что-то сказать, но вместо этого только выдохнула, неопределённо качнула головой, молчаливо прося продолжать. Она ведь, как и все, понимала, что так и есть. — Я говорила, что видела… И вы можете верить или не верить мне. Я здесь не для того, чтобы повелевать вами, а чтобы направлять по мере сил. Но единственно верным решением мне представляет то, о котором говорил Джон. Следует отвезти людей в одно место. Джон бросил на Кинвару почти разгневанный взгляд. Внимательная Яра догадывалась, что между ними недавно произошла какая-то размолвка или ссора. Он даже держался от красной жрицы как будто чуть поодаль. — И что же это за место? — Дейенерис всё ещё не нравилась эта идея. Яра прекрасно это видела. — Мы все сходимся в том, что абсолютно безопасных мест не существует. Даже Владыка Света… даже он не в силах защитить нас теперь от этой опасности. Разве что помочь избегать её какое-то время. Но даже его храмы не смогут принять всех, пусть среди них есть достаточно просторные. Поэтому предположу, что Дорн — лучшее решение. — Если нас там примут, — насмешливо хмыкнул Джон. — Им нужны воины, а не лишние рты, женщины и дети. — Им придётся, — с напором повторила Кинвара. — Так или иначе, Наат, как и остров Гаэн, слишком близко. До них наши враги доберутся быстрее. На острова Василиска, в Соториос и Ультос лучше не соваться вовсе, там тоже опасно, земли эти полны заразы. К тому же находятся восточнее, и могут быть уже захвачены. Серый Червь помрачнел. — На Наате ещё есть… мои братья, — напомнил он. — Там тоже люди. Обычные люди. Как и везде. — Кто командует ими? — спросила Дейенерис, что-то обдумывая. — Марселен. Брат… Миссандеи, — это имя он произнёс на выдохе, мягко и горько. Лицо Дейенерис, напротив, потеплело. — Марселен. Конечно, ты ведь говорил мне ещё тогда, — в её голосе появились похожие интонации. — Сколько людей там осталось? — Около тысячи Безупречных. Но мы никогда не заходили далеко на остров. Марселен предупреждал нас. Это опасно для всех, кроме жителей острова. Мы жили на берегу и на кораблях всё это время. Кроме наатийцев. И самого Марселена. — Значит, в самом деле, нашим людям едва ли стоит там селиться, если это опасно, — Дейенерис, похоже, слышала эту часть истории прежде, и расспрашивала Серого Червя сейчас для того, чтобы об этом узнали и остальные. — Но мы не можем оставить Марселена и жителей острова в неведении. Нужно отправить им весть. Ты прав. — Я могу сделать это, — предложил Серый Червь. — На Наате есть ещё корабли. Их хватит. Надеюсь. — О, — со всё тем же неизъяснимым выражением лица Дейенерис потянулась к Серому Червю через стол, чтобы коснуться его руки. Тот слегка вздрогнул, но не отвёл взгляда. — Я не могу отпустить тебя. Не могу… не хочу. Все снова замолчали. Ситуация и в самом деле казалась совершенно безнадёжной. Яра с сожалением размышляла: нельзя, невозможно спасти и предупредить всех. Никаких кораблей мира не хватит для этого. И куда они побегут? Вечно бороздить моря невозможно. У них довольно скоро возникнут проблемы с провизией и пресной водой. Сделанные заранее запасы не были рассчитаны на такое количество людей, и судна еле идут, перегруженные. Не говоря уже о драках, волнениях и прочих неприятностях. А уж если кто-то подхватит хворь… — Я предлагаю поступить так, — снова взяла слово Кинвара. Видно было, что для себя она уже всё твёрдо решила. — Мы все вместе направимся в сторону Волантиса, где пополним необходимые запасы. После этого перераспределим ресурсы и отправим людей к острову Лис, где нас дожидается сир Герольд и Герой. Вместе с ними будет проще и безопаснее добраться до Дорна. Что касается Наата… — она посмотрела на Серого Червя. — Думаю, и мне, и королеве будет спокойнее, если вы проделаете с нами большую часть пути до Волантиса, а оттуда развернётесь, чтобы вернуться к Наату и предупредить остальных. Ваш корабль не будет так перегружен и доберётесь вы намного быстрее. — Если не окажется слишком поздно, — буркнул Серый Червь. — Но леди Кинвара права: налегке вы пройдёте этот путь в несколько раз быстрее. К тому же, раз нам предстоит освободить один корабль от людей, лучше сделать это ближе к Лису на полпути, мест и так немного осталось, как бы не затонуть. К тому моменту часть наших припасов истощится и вес кораблей уменьшится, — вмешалась Яра. Ей, в общем-то, представлялись здравыми мысли Кинвары. Хотя был в этом и её собственный интерес — Яра переживала за тех, кто остался в Волантисе. Нехорошо так поступать в сложившихся обстоятельствах. Нельзя уберечь всех, это верно, хоть разорвись на части, но Яра места себе не находила. — До Волантиса отсюда — где-то несколько дней пути, если брать с запасом. Сейчас на месте Валирии ничего нет, можно немного срезать, хотя подходить слишком близко не стоит. И всё же, даже гружённые, следуя проторенной дорогой, мы доберёмся туда через седмицу, если отправимся сегодня на рассвете. — Там никто не посмеет навредить нам, — заверила Кинвара, — только не мне, посланнице Владыки Света, и уж тем более Дрогону. — Хорошо, если триархи тоже так думают, — Дейенерис теперь посмотрела на Яру. — Мы ведь не задержимся там надолго. Нам нужно пересадить людей на подходящие корабли, предупредим об опасности, а после снова двинемся в путь. Каждый из нас, — Яра обвела всех взглядом. — Что делать с Дорном? — тихо спросил Джон. — Уж верно, тем, кто здесь задержался, придётся задержаться ещё — чтобы помочь нам перевезти людей. С их кораблями будет проще. — Я… — Дейенерис сделала паузу, ей было сложно говорить. — Я отправлю с ними Вдовца. Пусть он командует теперь. Она не назвала имени, но все знали, чьё место он займёт. Даарио Нахариса больше нет. И он не вернётся. — Значит, тот план ещё в силе? — Джон сосредоточено постучал пальцами по столу. — Если Герольд Дейн не будет делать больших остановок, доберётся до Лиса дней за двенадцать. Это с поправкой на ветер и с учётом времени выхода из Миэрина, — прикинула Яра. — От Волантиса же до самого Солнечного Копья — тоже около седмицы пути. Если вы действительно согласны с предложением Кинвары. — Всё-таки даже это лучше, чем вечные скитания, — взгляд Дейенерис потемнел. Кажется, впервые за всё это время Яра увидела в нём настоящий гнев. О, она знала, на кого он направлен. — И я знаю. Он там, в Вестеросе. Это существо. То, что отправило к нам своих посланников. — Значит, до него всё равно предстоит добраться, — подытожил Джон. — Не там, — вдруг возразила Кинвара. Все в изумлении уставились на неё. — Тебя ждёт работа в другом месте. — Где? — помрачнел Джон. — Я не собираюсь… — Я видела тебя. Там, где вечная тень, — негромкий, вкрадчивый голос Кинвары напомнил шелест ветра. — Время скоро придёт. Джон намеревался сказать что-то ещё, возразить, начать спорить, но, оглянувшись на присутствующих, махнул рукой. По всему видно, ему не хотелось затевать перепалку с Кинварой у всех на глазах, из-за чего бы он на неё ни гневался. — Значит, утром мы отбываем в Волантис, а оттуда — отправим корабли в сторону Лиса и Наата, — Дейенерис с усталым видом оглянулась. Под глазами её залегли тёмные тени. Синяки на бледной коже шеи тоже выделялись намного отчетливее. — Так мы решили? Кинвара согласно кивнула. Кажется, со спорами на сегодня было покончено. Одна только Сарелла так и не проронила ни слова, погружённая в свои мысли. Яра время от времени поглядывала в её сторону и раз за разом замечала некоторую её отстранённость. Не ступор, именно отстранённость. О чём она только думает? — Хорошо, — Дейенерис вздохнула с видимым облегчением и поднялась, придерживая руками спящую Рейенис. — Остальное мы обговорим чуть позже. *** Дейенерис ушла в каюту под руку с Сареллой, о чём-то тихо с ней беседуя. Серый Червь отправился следом, Джон побрёл к себе, погружённый в собственные размышления. Яра думала вернуться на «Чёрный ветер», она вообще-то и сама кошмарно устала, но знала, что не сможет заснуть. Да и толку? До рассвета оставалось совсем немного времени. Поэтому она вышла на палубу, решив скоротать здесь оставшееся время. Она осторожно перебиралась через спящих людей, которым не хватило места внизу. Каюты и кубрик оказались забиты людьми под завязку, даже в хлеву спали уставшие люди. Яра добралась до квартердека, где можно было спокойно посидеть в относительном одиночестве, и где порывы ветра заглушали многоголосый человеческий храп. А ещё это было самое высокое место на палубе корабля. На востоке висела мутная пелена, сквозь которую с трудом пробивались первые, несмелые лучи солнца. Смотреть туда не хотелось, потому Яра перевела взгляд на запад. Никто не тревожил её, а запах моря вселял подобие спокойствие. Его солёный, крепкий ветер наполнял лёгкие. — Вы так и не сомкнёте глаз этой ночью? — стоило только подумать о вожделенной тишине, как тут же появилась Кинвара. Она ступала осторожно, полностью повторяя маршрут Яры. Та едва не выругалась. Ведь выбрала место на корме, где никто её не потревожит. Она скривилась, надеясь, что Кинвара не заметила выражения её лица в полумраке. — Тот же вопрос могу и вам адресовать, — скрыть раздражение в голосе оказалось уже куда сложнее. — Мне не до сна сегодня, — Кинвара, будто не замечая этого, присела рядом. Лучину, которую она принесла с собой, чтоб в темноте ни на кого не наступить, поставила аккурат между ними. Яра никак не отреагировала, решив игнорировать присутствие красной жрицы. Сейчас ей не требовалась ничья компания. Но у Кинвары, очевидно, имелись другие планы. — Я вам не нравлюсь? — прямо спросила она. — Моё общество вас тяготит? — Я бы назвала это по-другому, — с неохотой ответила Яра, криво улыбаясь и по-прежнему глядя прямо перед собой. На море. — На Железных островах никогда особенно не любили жрецов вашего Красного бога. Они, конечно, пытались проповедовать, но в конечном итоге или убирались сами, или отправлялись кормить рыб. — Я не собираюсь вам проповедовать, — пообещала Кинвара. — Только составить компанию. К тому же мы с вами союзники, не враги. Мы обе печёмся о нашей королеве. — Главное, не забивайте ей голову ерундой, — предупредила Яра, — у неё и так теперь проблем с избытком. — На Железных островах, — чуть помолчав, вдруг заговорила Кинвара, как будто не желая касаться иных, более болезненных тем, — я прежде не бывала. Но люди там упрямые. Это все знают. — Потому что мы вынуждены выживать в непростых условиях. Ваш огненный бог бессилен против бури. — Я не думала, что вы истовая поклонница Утонувшего бога, — с лукавством отметила Кинвара. — Вам-то почём знать? — буркнула Яра, потому что красная жрица попала в точку. Яра всей душой любила море, и верила прежде всего ему, а не некому повелителю глубин. Впрочем, в последнее время всё чаще ей казалось, что и это имеет под собой некое основание. Зыбкое, как сама вода. Наверное, всё дело в тех снах. Точнее, в том самом сне, который Яра никак не могла вытравить из своей головы. — Я многое знаю, — уклончиво ответила Кинвара. — Но прежде всего, вы не похожи на слишком верующего человека, леди Грейджой. А их я повидала достаточно. Яра невесело хмыкнула. — После того, что мы увидели, сложно сказать, во что вообще следует верить и кому молиться. Разговор их, вопреки заверениям Кинвары, всё равно коснулся религиозных воззрений. Ну и пусть. На самом деле, Яре, напротив, стало как-то спокойнее от присутствия Кинвары. Даже как будто немного теплее. Наверное, всё дело было в мягком свете пламени от лучины, которую Кинвара принесла с собой. Стоящая между ними, она слегка согревала Яре левый бок. — Мне знакомы эти сомнения, — призналась Кинвара доверительным шёпотом, на мгновение коснувшись алого камня на своей груди. — Поверьте. Демоны, обманщики, они повсюду. — Все, кроме Р`глора, конечно, — не удержалась от иронии Яра. — Теперь мне многое открылось, — она ощутила, что Кинвара пристально смотрит на неё, — и я понимаю… понимаю, что происходит. — Не знаю уж, завидую я вам или сочувствую. Кинвара снова не обратила внимания на ироничный тон, которым это было сказано. — Всё от того, — продолжила она, — что многие боги находились в плену у тех созданий, что мы видели. От того поклонение им можно счесть нечестивым. Тёмным. Им нельзя доверять, пока они во власти своих братьев. — Все, кроме вашего бога, ну да, я поняла. Сжав камень покрепче, Кинвара заговорила совсем тихо. Почти испуганно. — Он свободен, пока стоит его последний храм. — Что? — не поняла Яра. — Вы о храме в Волантисе? Кинвара покачала головой. — Нет, о другом… самом древнем, самом далёком и страшном храме, который был построен до того, как появились мы. Красные жрецы. Сами люди. По его образу и подобию строились и остальные храмы. Те, первые, кто нашёл его и принёс слово Владыки в мир, пытались повторить увиденное ими в Краю Теней. Яра, ничего не понимая, уставилась на красную жрицу. Лицо её стало сосредоточенным и хмурым. Улыбка исчезла. — Знаю, как это звучит, но именно так и обстоит дело. Владыка Света — одна из последних опор. Как и тот храм. Через него можно попасть в тёмные обители, скрытые от людей. Туда, где наши враги лелеют свои чёрные сердца. — И что предлагаете с этим делать? — Яре действительно было интересно, пусть она и не совсем понимала, о чём ведёт речь Кинвара. Образно ли она выражается или буквально. — Вы рассказывали об этом королеве Дейенерис, надеюсь? — Нет, — призналась Кинвара. — Разве что частично… Пока для этого не настало время. И я знаю, что важным это окажется для Джона. Это его доля. Владыка Света поможет ему. И, возможно, его Старые боги тоже, если окончательно не утратили свои силы и не стали частью бездны. — Звучит очень запутанно, — от порыва ветра на лоб Яре упала выбившаяся прядь волос, и она раздражённо отбросила её. И тут вспомнила о другом. Куда более простом, понятном и человеческом вопросе. — Я думала, что Джон из-за этого на вас гневается. Сложно было этого не заметить. — Он гневается не на меня, — Кинвара чуть поджала губы, — на себя. Из-за сира Гериона, из-за того, что случилось с ним. Думает, я специально так поступила, хотя, поверьте, я вовсе не желала никому смерти. — Так в случившемся нет вашей вины? — уточнила Яра. — Я сделала то, чего от меня ждали. Человеку… даже красному жрецу подчас непросто проникнуть в божественный разум. Я только надеюсь, что не ошиблась. Они помолчали некоторое время — каждая о своём. Кинвару, что бы она ни говорила, явно тяготило случившееся, а Яра подумала о другом. Это был неплохой повод для смены темы разговора. — Я всё хотела узнать — что там с письмом Беннеро? Вы знаете, почему он помог мне? Кинвара неопределённо покачала головой. — Он сообщил мне, что в Волантисе неспокойно, а кое-кто не желает признавать, что я до сих пор жива. Его подталкивают к тому, чтобы стать Верховным жрецом вместо меня. Полагают, что он будет сговорчивее и удобнее для триархов. — Ах, вот в чём дело. Вам туда надо, чтобы не потерять своё место, — разочарованно выдохнула Яра. — Вы разве не слышали, что я говорила до этого? — Прекрасно слышала. Но до сути мы добрались только что. — Я не стану с вами спорить, леди Грейджой, — с усталостью в голосе произнесла Кинвара. — Думайте так, если вам удобнее. Но меня Беннеро предупредил для того, чтобы я сама была осторожна на случай, если кто-то решит слухи о моей смерти сделать правдой. А вам помог, потому что и сам видел и знал: вы важны, как и все, кто находится здесь. Он не мог допустить, чтобы что-то произошло. Потому и отправил вас к королеве. И ко мне. Там, в храме Владыки, ему открыто больше, чем мне. Кинвара поднялась и подхватила лучину, пламя в которой сердито дёрнулось от порыва ветра. — Как мило с его стороны, — Яра посмотрела на красную жрицу снизу вверх. Подрагивающий свет пламени несколько исказил её в целом красивые черты лица, превратив в жутковатую маску. — Поблагодарю его на досуге. — Доброй ночи, миледи, — пожелала Кинвара. — На вашем месте я бы всё-таки немного отдохнула. Сказав это, она удалилась, оставив Яру в вожделенном одиночестве. Оно теперь не доставляло особенного удовольствия. Яра и сама поднялась. Спать она не собиралась, но всё-таки спустилась вниз по лестнице. Перешагивая через беспокойно ворочавшихся во сне людей, она добралась до свёрнутых корабельных бухт. В детстве она, помнится, иногда любила прятаться в них, хотя отцу это было не по нраву. Но сейчас ей больше некуда было деться. Спускаться на забитые людьми душные нижние палубы хотелось ещё меньше. Потому она умостилась между этих самых бухт, раскинув руки и ноги и глядя на бледнеющие звёзды. Рассвет близился, и вместе с рассветом близился их дальнейший путь. В сизой, выцветающей вышине неба мелькнула знакомая тёмная фигура. — Дрогон, — хрипло прошептала Яра, слабо улыбаясь ему. Дракон, конечно, не мог её слышать. — Присмотри за нами, приятель, — попросила она. Спать она не хотела, только отдохнуть самую малость. Прикрыть пекущие от напряжения глаза. Не хотела — но заснула почти сразу, стоило чуть откинуть голову назад. Тяжёлый сон без сновидений навалился на неё, сдавил, и поволок на дно, как камень — утопленника. И Яра поняла, что не может сопротивляться хлынувшей в её сознание тёмной, злой воде. *** Проснулась она, когда солнце било прямо в глаза. И вовсе не от света — от шума. Кто-то кричал, отдавал приказы, возился на палубе. Яра, не понимая до конца, где она и что происходит, вскочила. Тело её слегка затекло, потому она едва не застонала, чувствуя впивающиеся во все члены иголки. Никто не обращал внимания на неё, пока она выбиралась из треклятых бухт, где отключилась накануне, и приходила в себя. Люди суетились, что-то носили. Солнце уже прилично поднялось над горизонтом. Яра тут же вспомнила, что находится не на «Чёрном ветре», и что суета вокруг — это погрузка тех, кто собирался оставить Ярос. Её никто не разбудил, не потревожил. Боги, прямо как её команда! Оглядевшись, она встала, поймала за руку одного из Безупречных, который как раз проходил мимо. Тот вопросительно уставился на неё. — Что происходит? — Мы отбываем, — дал тот вполне очевидный, понятный ответ. — Мы забрали с острова пять сотен человек и уходим к Волантису. Большинство мы отправили на галеи, которые нас тут дожидались, чтобы посвободнее было, остальных уж как-нибудь расселим. Так решила королева. Яра отпустила его руку. Выдохнула. — Ясно. Спасибо. Пятьсот человек. С одной стороны, это хорошо, а с другой… остальные — покойники. Она одновременно и жалела, что не была на рассвете рядом с Дейенерис, которая точно сдержала своё слово: ответила на вопросы и позвала к себе тех, кто решился уйти, а с другой — испытывала по этому поводу какое-то гадливое, неуместное облегчение. Она не хотела оставлять Дейенерис один на один со всем, что происходило. Пусть та и не была в одиночестве. Всё равно. Яра обещала — и себе, и ей, — что больше никогда этого не сделает. И вот, пожалуйста, всё проспала, дрыхла без задних ног на палубе, и ещё думает, как хорошо, что пропустила самое главное. Трусиха. Как есть — трусиха. А Дейенерис оказалась слишком добра, чтобы тревожить её сон. Злясь на всё вокруг, Яра решительно направилась к нижней палубе, чтобы узнать, всё ли в порядке. Дотракийцы привычно перекрикивались друг с другом на своём языке, словно ругаясь, но на деле почти наверняка это было чем-то вроде дружеской беседы. Королева нашлась у себя в каюте, где баюкала свою дочь. Драконы, выпущенные из клетки, расселись в разных местах довольно скромного помещения. При виде Яры они как будто радостно заголосили. Один из них, прежде спавший на коленях Сареллы, вскинулся. Яра узнала его — зелёный, дракон Джона. Но сейчас они все находились вместе. Никто не пытался их разделить. — Ваше величество, я прошу простить… — начала она. Дейенерис поглядела на неё — мягко, даже чуть сочувственно. Яре стало тошно от этого взгляда. От самой себя — тошно. Мерзко. Она хотела от этого ощущения избавиться. — Ничего. Ты не должна извиняться. Надеюсь, хоть кому-то удалось отдохнуть. — Чего стоит такой отдых, — фыркнула Яра. Заметила Сареллу, которая снова пристально смотрела на неё. Сегодня в глазах темнокожей девчонки уже не было неприязни. Только хорошо знакомое сожаление. — Я должна быть с вами. — Сейчас ты всё равно была бы на пути к Солнечному Копью, — напомнила Дейенерис, — но я рада, что ты всё-таки здесь. Яра не знала, что ещё по этому поводу сказать. Она по-прежнему чувствовала себя до крайности неловко. — Надеюсь, всё прошло… спокойно? — неуверенно уточнила она. — Можно и так сказать, — ответила вместо Дейенерис Сарелла. — Но наша королева сделала всё, что могла. Люди в большинстве своём, как и говорил Хаззак, предпочли остаться в своих домах. — Это их выбор. Их — не ваш, — Яра напомнила об этом, глядя прямо в лицо Дейенерис. Твёрдо, почти сурово. Дейенерис едва заметно кивнула, не то соглашаясь с этим, не то просто принимая всё, как есть. — Это верно, — пробормотала Сарелла. — И винить здесь некого. — Мне нужно проверить, как там мой корабль и мои люди, — Яра снова испытала неловкость, словно собиралась сбежать. Хотя это и близко не так. — Сами понимаете, ваше величество, они не привыкли иметь дело с… со всем этим. — О, конечно! — Дейенерис на этот раз улыбнулась искренне. — «Чёрный ветер» ещё не снялся с якоря. Попроси кого-нибудь перевезти тебя. — Спасибо, — поклонившись, Яра удалилась. Странное это чувство — какая-то скованность, неловкость, — никуда не девалось. А всё потому что она проспала. Опять. И испытывала смутную вину по этому поводу. Ерунда, наверное, только как от этого избавиться? На «Чёрном ветре» всё оказалось на удивление спокойно. Хотя её команда по-прежнему не была в восторге от того, что на борт набилось столько народу. У них хотя бы хватало ума не высказывать это вслух. Хорошо ещё, что часть беженцев расселили по другим кораблям ещё до отбытия, иначе молчаливым недовольством дело могло не закончиться. Яра сообщила, что это только до Волантиса, там маршруты изменятся, и спасённых отвезут в Дорн. Новость приободрила — Парт даже предложил выпить в честь этого, но Яра отказалась. Пока они в море, голову следовало сохранять ясной. Тем более, вокруг столько людей. Разных людей. Незнакомых. За ними следовало присматривать, как бы кто чего не устроил. И не по злобе даже, а из страха или паники. Корабль Дейенерис, который теперь стал флагманом вместо «Чёрного ветра», Яра посетила и на следующий день, чтобы уточнить курс и обсудить вопрос касательно провизии. До Волантиса оставалось по примерным прикидкам около пяти дней пути, когда Яру подняли перед рассветом. Ничего не понимая, она поглядела в растерянное лицо Мерти. Он был всклокочен и, кажется, испуган. От этого осознания Яру едва не подкинуло на койке. Даже голова закружилась. — Что? Что такое? Я опять что-то проспала? Да сколько можно! Только сейчас она сообразила, что свет не пробивается сквозь окно. Солнце ещё не встало. Но сразу понятно — случилось что-то плохое. Возможно, даже ужасное. Она не ошиблась. — С другого корабля рулевой подал сигнал, — торопливо объяснил Мерти, сделав шаг назад, чтобы Яра могла встать с кровати. — И мы услышали новости… — Да говори. Передали что? — не выдержала она. — Кажется… говорят, принцесса пропала. — Чего? — смысл услышанного никак не желал доходить. И не потому что Яра ещё не проснулась. Это просто звучало уж слишком. — Принцесса Рейенис, дочь королевы… она исчезла. — Как маленькая девочка, младенец, которому и полугода нет, могла пропасть с корабля? Куда?! — Яра понимала, что у Мерти не будет ответов на эти вопросы, да и он не виноват в этом. Он отступил ещё на шаг, как будто испугавшись её гнева, и растерянно пожал плечами. — Я не знаю. Понятия не имею. — Где королева? — Яра принялась торопливо натягивать на себя сапоги. Она пока не представляла себе, что делать, как себя вести, но оставаться на месте просто не могла. — Что с ней? — На корабле. Наверное. Этого нам не докладывали, — Мерти беспокойно оглянулся за спину. — О боги, — Яра выдохнула. — Боги. Будьте вы все прокляты. Она услышала, наконец. Дрогон ревел — неистово, яростно. Вот что в большей степени беспокоило Мерти. Ещё бы. Он помнил, что случилось с вражескими кораблями. Видел, на что способен этот дракон. Но сама Яра его нисколько не боялась. Она переживала за Дейенерис. Её бросило в холод, потом в жар. — Это они, — высказала она вслух собственную жуткую догадку. — Это они её забрали. Судя по взгляду Мерти, ему не требовалось пояснение. Теперь и он прекрасно понимал, кем были эти самые «они». Ужасные, кошмарные, невозможные «они».