Время будить королей

Издалека казалось, что на берегу творится самый настоящий бардак. Люди в порту суетились, разгружались, и наверняка громко перекрикивались. Однако Яра не могла пока различать их голосов с палубы «Чёрного ветра». Зато она прекрасно заметила кое-что другое: знамёна собственного дома и других домов с Железных островов. Впрочем, мелькали так же и гербы некоторых из куда более мелких домов Вестероса. Яра не сомневалась, что так и будет. У Дорна и Железных островов не могло не появиться союзников. Разумеется, не из великой любви к ним самим, сколько из неприязни к тем, кто нынче правил Вестеросом — по ряду причин. Сами же корабли, двигающиеся по Летнему морю, на самом деле, практически целый флот, уже точно заметили в Солнечном Копье. Скоро в гавани станет совсем многолюдно. «Дядя, — вдруг подумала Яра и почувствовала, как горло её невольно сжалось. Последний её близкий родственник, оставшийся в живых. — Дядя Родрик». Пока она не знала, остался ли он в Дорне, или отправился к Арбору, чтобы попытаться договориться или силой прорвать их заслон, пока у Ступеней догорали корабли королевского флота, но надеялась, что он жив. И что они смогут увидеться. Её дядя не был создан для битв, она всегда это знала, он стал бы хорошим мейстером, а не воином, но также Яра знала и другое — когда того требовали обстоятельства, дядя Родрик становился очень решителен и ничего не боялся. Его прозвали Чтецом, но он умел быть и Храбрецом. Верным, рассудительным человеком. Яра оторвала взгляд от берега — «Чёрный ветер» был уже достаточно близко, чтобы заприметить, как в порту собираются вооружённые люди. В гавани места оказалось немного, судя по всему, большая часть Железного флота так и оставалась здесь, а не пошла к Арбору. Это давало надежду на скорую встречу. Она оглянулась на флот, который шёл следом за «Чёрным ветром». На одном из кораблей ехала Сарелла вместе с драконами и своим приятелем, которого Дермонт благополучно доставил в целости. Ко всему прочему, где-то недалеко находился в окружении корабль из Грифоньего Гнезда, который в конечном итоге отправился следом за ними. Не в погоню, а чтобы спастись. Похоже, слова Дейенерис, а скорее даже их собственные догадки и предположения, погнали некоторых людей вперёд. Говорят, Рональд Рыжий, этот бастард, не желал никого отпускать, однако никто его и слушать не стал в конечном итоге. Сам он остался в замке — и живой, хотя Яра не сомневалась, что последнее уж точно ненадолго. Так что теперь в их флоте находился и корабль со знаменем дома Коннигтонов, наверняка способный вызвать изумление тех, кто ждал их в порту. Лео Тирелл, с которым Яра почти не разговаривала, выглядел мрачно, но решительно, когда они виделись с ним в первый и последний раз. Вопреки прежним рассказам, языком этот парень почти не трепал. Зато Дермонт много говорил о том, как пылали вражеские корабли. Говорил с восторгом, достойным любого красного жреца. Впрочем, даже на расстоянии Яра, как и другие, видела зарево пожара, и нисколько не сомневалась — Дейенерис подожгла королевских флот у Ступеней, как и намеревалась. Давос Сиворт, должно быть, сгорел вместе с этими кораблями. Яра не жалела. Больше никого из них она не жалела. С чего бы? Им её не было жаль никогда. Им не было жаль её королеву. Не было жаль Теона. И людей Яры в Пентосе и у Волантиса они бы тоже едва пожалели. Плевать. Огонь дракона ниспошлёт им быструю смерть. Он, в отличие от Яры, бывал милосерден. Она же, пусть то и едва ли было возможно, казалось, даже здесь чувствует запах горящей древесины и парусов. Пылающих канатов. Слышит траурный и жалобный треск ломающихся такелажей. Шипение раскалённого и плавящегося металла. Всё так. Она видела, как умеют гореть корабли. Флот её дяди Эурона тоже сгорел почти весь, и Яре нравилось смотреть на это, как бы сильно она ни любила сами корабли. Стряхнув эти мысли, она быстро и решительно направилась со шканцев вниз, вбивая задубевшими от соли сапогами каждый свой шаг. Палубные доски, которые следовало бы скоро промазать смолой, скрипели. — Мы скоро заходим в порт, — бросила она Парту на ходу, — передай остальным, пусть готовятся. К гавани мы не пристанем, слишком много судов, придётся кидать якорь неподалёку и добираться на шлюпках. Парт кивнул, не оборачиваясь к Яре. Она же сама хотела поскорее оказаться на берегу. Странное желание, потому что она всегда скучала по морю. Яра бросила короткий взгляд на потемневшую воду Летнего моря. Оно казалось непривычно холодным, да и ветер, по-прежнему задувавший с востока, пронизывал до костей. Чёрные тучи надвигались монолитной громадой. Солнце вот-вот должно было исчезнуть. Яра видела, как туман ползёт по континенту, пусть и оказалась милостиво избавлена от возможности созерцать умирающие города. Ей сполна хватило Миэрина, его агонии и истошных воплей. Доступное ей зрелище заключалось в густой, грязной дымке, наплывавшей на берега. Хорошо, что не пришлось слышать ужасные крики гибели, мольбы о помощи, рёв чудовищных существ, их смех, не видеть жадно распахнутые пасти. Ничего этого не видеть. Яра надеялась, что с Серым Червём тоже всё в порядке. Вообще-то у неё было смутное, неизвестно чем продиктованное предчувствие, основанное на том, что острова, отделённые от суши, могут быть какое-то время тоже защищены. Неужели она поверила в силу Утонувшего бога? Размышляя об этом, Яра, хмыкая насмешливо над самой собой, невольно лезла за камнем, который прятала под одеждой. Она не верит в богов, но в море всегда присутствовала странная сила. Возможно, всё это время она их тоже берегла. Разве что Рейенис… море не смогло остановить чудовищ, которые её похитили. — Яра! — её позвали откуда-то с верхней палубы. — Выходи! Шлюпки готовы, мы спускаем якорь! Яра кивнула, пусть говоривший её и не видел, и поспешила. Захватила из своей каюты разве что тёплую накидку, потому что жаркий Дорн встречал их отнюдь не зноем. Кажется, скоро зима и сюда доберётся. *** На берег продолжали прибывать шлюпки — на них перевозили ценные вещи и людей. В том числе и Сареллу с драконами и Лео Тиреллом. Герольд Дейн, успевший сойти на сушу одним из первых, весело хмыкнул при виде такой компании — до этого он и словом не обмолвился ни с Лео, ни с теми, кто бежал из Грифоньего Гнезда следом за ним. Яре невольно подумалось, что сам Герольд смотрится здесь не то, чтобы уместно. Вероятно, он попросту выглядел слишком спокойным для всего, что теперь творилось вокруг. Иногда и вовсе принимал скучающий вид. Яра внимательно огляделась, всматриваясь в лица гвардии принца Мориона, которая высыпала в гавань, помогая выбираться на берег людям и выгружая многочисленные вещи. Вокруг творилась кошмарная суета. Однако дяди Родрика Яра пока что не видела, и это немного тревожило. Неужели он всё-таки покинул Дорн до того, как они прибыли? Зато она увидела сооружённые наскоро палатки, куда направляли сошедших с корабля людей. — Что это? — кивнула она в ту сторону, поймав за руку одного из пробегавших мимо стражников. — Принц велел досматривать людей перед тем, как направить в город, — тот неопределённо ткнул пальцем в сторону, — на всякий случай. До него доходили тревожные вести. Когда узнал о вашем скором прибытии, велел сделать это. За этими словами Яре на мгновение почудилось нечто… нечто не недоброе даже, а скорее мрачная истина, о которой пока никто не решался заговаривать. — Думаю, кое-кого придётся отправить в Дощатый город, — вмешался в разговор Герольд. — Но в основном, полагаю, они останутся в Теневом городе и Солнечном Копье. Может быть потом… — Потом будет потом, — оборвал его Вдовец. — Хватит тут торчать. Нам есть, что обсудить с принцем. Пусть Сарелла, — он обернулся в её сторону, наблюдая за тем, как сама Сарелла осторожно помогает погрузить клетки с недовольно кричащими драконами на телегу, — с очередным своим новым питомцем к нам присоединится. Яра хмыкнула. Лео Тирелл его не услышал, по счастью. Однако порт был и в самом деле не лучшим местом, чтобы вести серьёзные разговоры. К тому же в Солнечном Копье Яра надеялась поговорить с принцем Морионом, разузнать о том, что здесь происходило, а заодно расспросить о дяде и их новых союзниках. Яра не могла не заметить, что повсюду полно вооружённых людей. Не только присланных на помощь Безупречных, Воронов-Буревестников и дотракийцев, но и самих дорнийцев. Лица у некоторых из них были мрачными. Видимо, здесь-то все прекрасно понимали серьёзность происходящего. Возможно, и в Дорне уже кое-что неприятное случилось. Заметив её взгляд, Герольд чуть подался вперёд и, наклонившись к Яре, тихо шепнул ей на ухо: — Они пришли… они уже в Дорне, леди Грейджой. Не сомневаюсь. От слов этих Яру окатило волной холодной дрожи. Наверное, это была одна из причин, по которой она боялась попасть в замок и услышать всё лично от принца Мориона. Однако сам принц, радушно встретивший их в распахнутых дверях, выглядел обманчиво расслабленным и спокойным, но Яра прекрасно знала — и видела, — что под этой маской скрывается тревога. Глаза его, и без того тёмные, казались почти чёрными, а улыбка вовсе не выглядела такой лучезарной, как прежде. Принц предложил всем пройти в подготовленные покои, где они смогут немного побеседовать, однако Яра всё равно пропустила самое начало — принц Морион обрадовал тем, что дядю её можно отыскать на террасе. Тот избегал суеты, однако племянницу свою ждал с большим нетерпением. И Яра действительно отыскала его сидящим в кресле и почитывающим какую-то книгу, как ни в чём не бывало. Такая спокойная картина, почти нереальная. Казалось, ничто не могло его потревожить. Даже чудовища. Не было ему дела ни до войны, ни до кораблей, чудом вернувшейся из далёких земель. Однако Яра знала — это обманчивое впечатление. Родрик, впрочем, не сразу увидел её и поднял голову только тогда, когда она загородила ему и без того тусклый свет. — Ну… — начал он и осёкся. Глаза его за линзами расширились. Видимо, всё-таки не забыл забрать их с собой. В конце концов, мирийские стёкла стоили немало. Яра же не могла на него злиться. Без лишних слов расплылась в улыбке, подалась вперёд, обнимая. Даже не подумала о том, что может смять драгоценные книжные страницы. Но дядя Родрик, вопреки всему, не ворчал. Яра почувствовала, как руки его смыкаются на её спине. Пальцы у него чуть подрагивали. — Яра… Яра, я так рад, что ты здесь… — пробормотал он, кажется, несколько смущённый таким проявлением чувств с её стороны. — Ещё бы, — сквозь улыбку ответила она. — Я тоже рада видеть тебя живым и здоровым… Ты ведь и правда здоров? — отстранившись, Яра пристально вгляделась в его изрядно постаревшее от переживаний лицо. — Насколько это возможно, — отмахнулся дядя и всё-таки захлопнул книгу. — Ты ведь только что прибыла? — Да. И не только я. Принц Морион ждёт меня. Нужно с ним серьёзно побеседовать. Но я не могла пойти, не повидавшись с тобой. Боялась, что не успею. — За тебя я тревожился больше, — заверил дядя и коснулся её руки, лежащей на подлокотнике его кресла. Яра сидела перед ним на корточках, не переставая улыбаться. В глазах у неё невольно защипало. — Наверное, тебе есть, что рассказать. Я слышал, тебя преследовали в Эссосе корабли короля. — Да… да. Но я сбежала от них. Добралась до Дейенерис. Добралась до Миэрина — и вернулась домой. Яра замолчала. Это и правда получился бы очень долгий рассказ. Дядя Родрик всё понял. Тихо улыбнулся и предположил: — Наверное, они пожалели, что связались с моей племянницей, — он коротко сжал её руку. — Дрогон помог мне. Впрочем… — она взглянула в ту сторону, куда направились все остальные. На небольшой террасе сгущались сумерки, и Яра нахмурилась — она понимала, что день стал слишком коротким, однако тучи, которые отсюда можно было разглядеть, о многом говорили. Скоро солнца не станет вовсе. — Наверное, нам стоит пойти ко всем. Поговорить. Родрик поднялся и осторожно опустил книгу на одну из лежащих на кресле подушек. Предложил Яре свою руку. — Могу тогда я сопроводить тебя? Вместо ответа Яра подхватила его под локоть. Шаги их разносились глухим эхом по коридорам Солнечного Копья, наполненного тревожной вечерней мглой. *** — Яра! Наконец-то, я могу, как следует, поприветствовать и тебя! — принц Морион вскочил с места, как только они с дядей вошли в просторный зал, словно не виделся с ней совсем недавно. Он едва объятья не распахнул, тогда как Яра смерила принца недоумённым взглядом: — В последний раз, когда мы общались с вами в Королевской Гавани, вы не были таким счастливым. Неужели обстоятельства нашей новой встречи настолько вас радуют? — хмыкнула она и, тем не менее, протянула ему руку. Рукопожатие у него оказалось на удивление крепкое. Сердечное. Однако улыбка принца почти сразу же увяла. — К сожалению, ты права… Радоваться нечему, — он указал ей на одно из свободных кресел, предлагая тем жестом присаживаться, — но я не могу не выразить счастье от известия, что все вы благополучно добрались. — Это ещё как сказать… — послышалось ворчание Вдовца. Принц Морион одарил и его лучезарной улыбкой: — Вы живы. — Не все, — послышался негромкий ответ Сареллы. Яра заметила, что они вместе с Лео сидят на некотором отдалении. Очевидно, драконов уже успели перенести в одни из верхних покоев замка, однако, прислушавшись, можно было различить, как те недовольно кричат там. Видно, им надоело томиться в клетках. — Не все, — снова согласился принц Морион. — К сожалению, ни одна война не обходится без потерь. — Это не война, мой принц, — вмешался Герольд, — это бойня, где мы — скот, который намереваются забить. Яра едва не подивилась такому единодушию, хотя в комнате собрались люди, некоторые из которых прежде мало питали привязанности друг к другу. Вдовец потянулся к подносу, подхватил гроздь винограда и принялся её сосредоточено и почти что зло поглощать. Послышался влажный хруст. — Что ж, пока леди Яра общалась со своим лордом-дядей, я успел вкратце выслушать историю о том, что произошло в Миэрине, — снова заговорил принц Морион. — Очень жаль. Я и подумать не мог, что всё настолько ужасно. Это хуже, чем… чем те мертвецы, верно? — при этих словах он перевёл взгляд на Героя. Тот кивнул. — Но давайте начнём по порядку. Прежде всего, я крайне удивлён решением нашей королевы привезти сюда Лео Тирелла… и некоторых других из Грифоньего Гнезда, которые, как я слышал, сейчас находятся на своём корабле под стражей? — он вопросительно посмотрел на Яру, но она не успела ответить. — Я уже всё рассказал, — послышался раздражённый голос Лео. Ему, очевидно, было несколько не по себе в этой компании. Яра уже слышала о том, как он ненавидит Дорн. Но и кое о чём другом — тоже. — Тогда повторите это, милорд, специально для меня, — попросил принц Морион, как будто не заметив этой короткой вспышки негодования. — Для глупого, столь ненавидимого вами дорнийца. — Я не лорд, — буркнул Лео, тут же отвернувшись. — Даже мой отец носил лишь титул рыцаря и лорда-командующего гвардией Староместа. А я… — Кандидат Цитадели? — предположил принц Морион. — О, бросьте, её больше не существует. По крайней мере, не в том виде, в котором все привыкли. Смею предположить, вы знаете, кто это сделал? — Это… — Лео неожиданно поднялся, кажется, он был в ярости. — Я уже говорил остальным. Я не имею к этому отношения. Мой отец, мой брат и племянники… понятия не имею, что с ними стало. Мне об этом не докладывали. Уверен, это всё подстроено. Принц Морион не перебивал, явно ожидая, что Лео продолжит. Тот, кажется, едва не сплюнул на пол, но сдержался. Яра заметила, как Сарелла пристально и хмуро смотрит на него, явно давая понять, чтобы тот вёл себя прилично. — Мы собрались здесь не для того, чтобы тебя осуждать, — миролюбиво заверил Морион, вскинув обе руки. — Однако я не слышал эту часть истории. Так просвети меня перед тем, как мы приступим к обсуждению действительно серьёзных вопросов. Враг стоит у нашего порога. И я говорю не о людях, хотя мне уже известно, что некоторые войска подошли к Красным горам. Ждут, видимо, сигнала. Мне уже докладывали об этом из Длинного Стола. Это не стало новостью ни для кого — в том числе для Яры. Она не ожидала ничего другого услышать. Конечно, они здесь. Только едва ли война между людьми продлится долго. Если вообще успеет начаться. — Ладно, — проворчал Лео, возвращаясь на прежнее место. На лице его не появилась та самая гнусная улыбка, за которую Яре иногда хотелось врезать ему. На этот раз он был хмур. — Я не знаю, где мой отец, и где мой брат с его женой, с моими племянниками и их семьями. Понятия не имею. — Так с чего ты взял, что… — Потому что им не за чем это делать, и я не думаю, что мейстер Гормон, мой дядя, так поступил. Я вообще не считаю, что моя семья к этому причастна. Вполне возможно, всех их давно нет в живых. Только я. Иначе куда бы они исчезли в одночасье? Морион удивился, даже на лице Герольда Дейна появилось изумление. — Что ты имеешь в виду? — озадачился Дорнийский принц. — Разве мейстер Гормон… — Может быть, он узнал нечто важное, о чём не успел или о чём ему не дали сказать. Может быть, он планировал нечто совсем иное… Может быть, я и вовсе заблуждаюсь, — Лео скривился. — Ничего не могу сказать наверняка. Никто из моей семьи не пытался связаться со мной с тех пор. Не удивлюсь, если отравил Конклав кто-то другой, а старик подвернулся под руку, его удобно было обвинить в таком. И вместе с этим исчезли остальные. — Я вполне допускаю, что они могли не участвовать в этом напрямую, — вмешался Герольд, — но могли знать о планах мейстера Гормона. От того и успели бежать прежде, чем их хватились в городе. Так или иначе, выглядит это всё весьма скверно и подозрительно. Тем более, что твой отец уже не так молод и ему явно требовалось время для подготовки. — Он служил лордом-командующим стражи Староместа, — хмыкнул Лео, — не нужно списывать его со счетов. Точнее… — он тут же помрачнел. — Я уже говорил, что их может не оказаться в живых. Кто воспользовался тем, что случилось в Конклаве и убил их, пытаясь обставить всё выгодным для себя образом. Для этого пришлось бы, наверное, перебить немало народу… Но на что только люди не идут, — Лео пожал плечами. — Я не раз успел подумать: возможно, когда стало известно о погибшем Конклаве, кто-то попросту перебил всех, спрятал тела и выставил всё в подобном свете. Очень удобно спихнуть преступления на тех, кто не может себя оправдать. Сколько угодно преступлений. — Хайтауэры? — предположил принц Морион. — Думаешь, это лорд Лейтон сделал? Он вообще-то не настолько кровожаден, если быть честным. — Я допускаю, что угодно. Они давно вынашивают какие-то планы. Они не забыли о нанесённом им оскорблении в недавнем прошлом, когда вначале никого не пригласили на совет, а после и вовсе поставили грязного наёмника в качестве Хранителя Юга. Где это слыхано? — Лео фыркнул. — Так что они вполне могут желать отстранить от власти слабого, не способного удержать от меж усобицы и без того пострадавшее государство. Теперь ведь всё решается голосованием в узком кругу, не так ли? Герольд Дейн вдруг громко и едко засмеялся, откинув голову назад. Все посмотрели на него, хотя причина его веселья была, разумеется, очевидна. Яра тоже бледно улыбнулась. — О, простите… Боги, я не учёл, что далеко не все понимают, что происходит в действительности. Видимо, теперь кое-кому придётся свои планы, — веселье Герольда тут же оборвалось. Он разом переменился и посмотрел на принца Мориона, который явно успел кое-что разузнать. — Королевская Гавань пала, вот что. И Винтерфелл. Насколько мне известно, — пояснил принц Морион на удивление ровным тоном, — половины Вестероса уже точно нет. Так что те, кто прибыл к нам с войной, наверняка об этом знают. Можно попытаться с ними договориться. Тем более, с той стороны Красных гор у нас есть союзники. Яра ощутила, как в ушах и голове у неё зазвенело. Нет, она сознавала, что твари уже успели добраться сюда, но… но… — Железные острова. — Никто точно не может сказать, Яра, — Герольд посмотрел на неё тёмными от гнева глазами, — но ты ведь понимаешь. Яра перевела растерянный и в то же время полный надежды взгляд на дядю Родрика, который только слушал, но не вмешивался в разговор. Тот покачал головой. Этот жест мог значить сейчас почти что угодно. Яра сжала кулаки. В горле заклокотало, но она сдержалась. Смогла сдержаться, хотя ощутила, что ногти с такой силой впились в ладони, что едва не прокололи кожу. — Как вы предлагаете с ними договориться, мой принц? — поинтересовалась Сарелла, переводя беседу в другое русло. — Они нас послушают? — Они послушают не нас, а поверят своим глазам, — улыбнулся ей принц. — А говорят они многое. — Это он ещё не рассказал вам, как отпустил Арью Старк, — в голосе Герольда, вопреки всему, теперь слышался не гнев. Но Яра уже не удивилась сказанному, она никак не могла перестать думать о том, что творится в её родном доме. Но разве не предполагала она, что так произойдёт? Разве не видела она, на что они способны? «Остров, — пыталась уговорить себя Яра, — остров. Возможно, у островов в самом деле больше шансов». — Она сейчас должна быть где-то на подходе к Королевской Гавани, — небрежно обронил тем временем принц Морион. — Надеюсь, она сделает то, чего от неё ждут. — И чего же от неё ждут? — буркнул Вдовец, который и знать-то не знал, кто такая Арья Старк. Похоже, сейчас его волновали только грядущие битвы. — Что она поможет своему брату обрести покой, — не моргнув и глазом, ответил принц Морион. — Один наш союзник поможет ей добраться. — Что с теми, кто оставался в Королевской Гавани? — вдруг вспомнила Яра. Но — внезапно — не о Тирионе, а о Лимане. Занятно. Может быть, потому что он вызывал у неё меньше всего отвращения, несмотря на своё ремесло? — Есть основания полагать, что кому-то удалось спастись. Я не могу сказать наверняка, — принц Морион сделал неопределённый жест рукой, — но они вполне могли бежать. Рядом ведь Драконий Камень. Драконий Камень. Точно. А ведь это тоже могло иметь смысл. И дело не только в том, что это остров. Древняя твердыня. Она может оказаться надёжно защищена. Если так, то… — Думаете, это правда, про Драконий Камень? — неожиданно для себя спросила Яра. — Имею в виду, слухи, что туда кто-то сбежал. И кто вообще вам умудрился об этом рассказать, если там… — она не договорила. — Понимаю, — принц Морион чуть склонил голову. — Однако за время вашего отсутствия, — он медленно обвёл взглядом всех присутствующих, остановившись почему-то на Герольде, — кое-что здесь тоже произошло. У меня появились полезные связи. Они-то и донесли до меня этот слух. Птицам и письмам сейчас особой веры нет. — Что за связи? — осведомился Вдовец. Он, как и остальные, весьма подозрительно относился к подобного рода делам. Теперь. — Как бы вас не обманывали. — Им нет нужды это делать. И, боюсь, мы можем больше не встретиться… Впрочем, будущее от меня сокрыто, к сожалению или к счастью. Принц Морион выглядел слишком беспечным, и это иррационально злило. Яра сама не знала, почему. Словно он не понимал, с чем они имею дело, но ведь это не так. Всё он прекрасно знал. Так почему ведёт себя так? Или это просто вошло у него в привычку? Как будто отвечая на возмущение Яры, принц Морион снова посмотрел на Герольда, на этот раз посерьёзнев: — Кажется, нам стоит обсудить людей, которых вы привезли вместе с собой. — Что не так? — тут же напряглась Яра. На этот раз она заметила и Кинвару, которая всё это время походила скорее на безмолвную тень, замершую на некотором отдалении. Казалось, никто не видел её и не замечал. Однако она внимательно слушала, явно ожидая своего часа. И Яру это страшило. — Люди, которые приехали с нами… — …могут быть больны, ты сама знаешь, — перебил её Герольд. — Даже до принца Мориона дошли слухи о подобных вспышках. Говорят, это не со всеми случается, но некоторые из тех, кто видел существ, претерпевают не слишком приятные изменения. — О чём ты толкуешь? — брови Вдовца сошлись у переносицы, а потом поползли вверх. — Что за болезнь такая? Яре показалось, что сам он в тот момент пытался вспомнить, как много видел, и что именно. Волей-неволей тут поверишь во что угодно. Болезнь — не самое невероятное. Известие это не удивило, но здорово встревожило. Ведь сюда привезли немало людей. — Сложно дать этому какое-то название, — ответил принц Морион, — да и нужно ли оно? Главное вот что: пока мы сидим здесь, там осматривают людей. Ищут пятна, спрашивают о самочувствии… проверяют зубы. — И что станет с теми, кто заболел? — подала голос Сарелла. Она отчего-то выглядела не столько обеспокоенной, сколько сердитой. — Что вы собираетесь с ними делать? Как поступите? — Посмотрим. Вероятно, для начала их придётся изолировать в относительно безопасном месте с крепкой дверью, но если не останется другого выбора, думаю, придётся их умертвить, — твёрдо, как человек не сомневающийся в правильности своего поступка, ответил принц Морион. Теперь в его голосе зазвучала сталь. — Я не хочу, чтобы кто-то здесь ещё превращался в чудовищ, — добавил он мрачно, — и убивал остальных, пусть и не по собственной воль. Жаль, но так и есть. — Значит, нужно подготовить помещения на всякий случай, — заговорил прежде так же молчавший Герой, — например, темницы, если двери там достаточно крепкие и нет окон. Какие первые признаки болезни? — Подожди про признаки, — перебила его Яра. — Что вообще слышно об этом недуге? Мы, знаете ли, все здесь кое-что да видели. Значит, каждый может… — она недоговорила, но и без того понятно, что имелось в виду. — Это тоже из области предположений. Однако мне докладывали, что в Вестеросе половина из тех, кто сталкивался с этим лицом к лицу, сами стали чудовищами, — ответ Мориона заставил желудок Яры рухнуть куда-то вниз. Дядя Родрик, как заметила она краем глаза, тоже помрачнел лицом, глядя в её сторону. Как видно, переживал он вовсе не за себя. Беспощадные, как приговор, слова пригвоздили к месту. Яра заметила беспокойство и на лицах прочих. Ведь и правда — подобная участь могла быть уготована для каждого из сидящих здесь. Язык её невольно скользнул по собственным зубам, но те по ощущениям оставались такими же, как и прежде. — Важно знать, — вклинился в разговор Лео Тирелл, о котором все ненадолго забыли. Он встал с видом мейстера, готового к выполнению своих обязанностей, — сколько времени это занимает, передаётся ли от человека к человеку, и каковы симптомы. Принц Морион посмотрел на него с улыбкой, а Яра не к месту подумала, что сам Лео, похоже, в безопасности. По крайней мере, он утверждал, что никаких тварей не видел. А такое едва ли забудешь. — У нас здесь есть несколько мейстеров, милорд, так что не переживайте. И этими вопросами они займутся, — заверил его принц. — Они тщательно проинструктированы. — Так сколько? И что всё-таки за симптомы? — он упрямо мотнул головой, явно не желая сдаваться. — Изволь. Бледная кожа, лихорадка, — принялся перечислять принц, разгибая увешанные дорогими перстнями пальцы, — покраснение глаз, в конце концов, тёмные пятна по всему телу. В самом конце удлиняются зубы и деформируется челюсть. Сам я не видел лично, но утверждают, что не все твари имеют одинаковый облик. Занимает превращение несколько дней. После этого люди, — скрючив пальцы правой руки, принц изобразил подобие пасти. Получилось бы забавно, не будь ситуация настолько серьёзной. — Этого ещё нам не хватало… — нахмурился Вдовец, который и без того пребывал в мрачном расположении духа с тех пор, как улетела Дейенерис. Впрочем, никому не хотелось обратиться в тварь, которая попытается отожрать лицо кому-нибудь из сидящих здесь. Да вообще, кому угодно. Яра нервно потеребила камень, спрятанный под одеждой. Кажется, дядя Родрик этот жест заметил, и чуть нахмурился. — Слышали вы о ком-нибудь, кто пошёл бы после такого на поправку? — Сарелла, как и все, выглядела обеспокоенной. — Нет, — принц Морион покачал головой, — предположу с уверенностью, что это невозможно. Скорее, у некоторых процесс идёт медленнее. Но это отсрочка, а не спасение. — А ты откуда знаешь? — Лео нервно поёрзал. Было заметно, что ему по-прежнему не по себе в такой компании. Яра ему почти посочувствовала. Пусть парень и был не подарок, но оказался в том месте и среди тех людей, к которым никогда не питал симпатии. Что ж, теперь это не самая главная его проблема. — Я видел нечто подобное, — признался Герольд, покосившись на Мориона. Яра поняла этот взгляд: он рассказывал об этом Дорнийскому принцу. И не сейчас. Куда раньше. Видимо, до того, как отбыл в Миэрин к Дейенерис. Ведь Герольд и до этого упоминал о своих удивительных странствиях, занявших у него не один год. — Не здесь. Далеко. То, что происходит с людьми, — он чуть нервно сцепил пальцы, — действительно является следствием воздействия тех чудовищ. Сама человеческая суть ломается, искажается, и это отражается в том числе и на теле. Неизбежно. Это как серая хворь, лишающая в конечном итоге разума. От неё нет спасения. Рано или поздно она их сожрёт. Серая хворь. Неплохое, пожалуй, сравнение. Правда, она не приносит с собой боли до самого конца. Однако люди при этом тоже превращаются практически в безмозглых тварей. Проклятье Гаррина, вспомнила Яра и едва не хмыкнула мрачно. И нынешняя хворь тоже своего рода проклятье. Только ещё страшнее. — Ладно, — Вдовец звонко хлопнул ладонями по коленям, — понятно. Так что предлагаете с этим делать, пока мы тут все друг друга не сожрали? — Проверить всех, кто прибыл вместе с вами, а уже после… возможно, и не придётся ничего решать. Всех с признаками заражения изолировать подальше от здоровых. И я был бы рад, если бы и вы позволили… — принц Морион снова замолчал на полуслове, всё говоря красноречивым взглядом. — Мы позволим себя осмотреть, — за всех согласилась Яра. — Как будто у кого-то здесь есть выбор. — Будем надеяться, это не слишком заразно, — хмыкнул Лео. — Расскажите, что происходит у дорнийских границ, — попросил Герой. — Королева велела прислать вам людей на помощь. И вот мы здесь. Что тут происходит? С кем теперь сражаться? И главное — как скоро? Нам следовало бы всё обдумать, как и возможность нанести упреждающий удар. — Разумеется, — принц Морион сделал знак рукой одному из стоящих неподалёку от входа слуг. — Принеси нам карту. Хочу кое-что показать нашим друзьям. Человек молча кивнул и стремительно удалился. Принц обвёл всех почти извиняющимся взглядом. — Обещаю, скоро вы все сможете отдохнуть, как следует. Я уже обо всём распорядился. Вдовец мотнул головой. — Скоро у нас будет и повод, и время, но сейчас действительно лучше обсудить, что мы будем делать. Яра была с ним согласна. Вообще-то она неплохо представляла себе карту и так, но некоторым из присутствующих не лишне было бы объяснить всё наглядно. Так куда проще рассуждать о тактике и стратегии. Пусть по всему выходило, что люди — не главная их проблема. Яра почти в этом не сомневалась. — К слову сказать, — вспомнила она, покосившись на Лео, — часть гарнизона Грифоньего Гнезда до сих пор ждёт нашего с вами решения. Принц Морион коротко рассмеялся. — И что же они планируют делать дальше? — он тоже перевёл взгляд на своего мрачного гостя. — Пережидать? Мы не можем им полностью доверять. Что там вообще происходит, в Грифоньем Гнезде и Штормовых землях? Хотелось бы мне эту историю послушать. — После, — махнул рукой Герольд. Его явно немного утомили все эти разговоры. — И лучше бы нам обсуждать эти планы без свидетелей. Лео вскочил, явно намереваясь выплеснуть на голову Герольду всё, что думает, заодно с содержимым своей чаши, но Сарелла успела перехватить его за руку: — Хватит. Не надо. Не время для этого, — она нахмурилась. Встала и посмотрела на Герольда с неодобрением, но после лицо её как будто смягчилось. — Мне тоже неинтересно, — явно покривила душой она, — пойдём. Нужно проверить, как там драконы. Они беспокоятся не меньше нашего. Оставшиеся в покоях принца Мориона проводили этих двоих взглядом, а Герольд громко хмыкнул и покачал головой. — Ты не одобряешь? — по-свойски, очевидно, никого не стесняясь поинтересовался принц Морион. — Как знать, — Герольд криво улыбнулся, — может быть, это и к лучшему. Неловкий этот разговор нарушил тот самый слуга, которого недавно отправляли за картой. Он вернулся, неся под мышкой тугой свёрток. — Вот, ваше высочество, — проговорил он, раскладывая карту. Прижав её по краям тяжёлыми подсвечниками, принц Морион махнул ему рукой, веля отойти. Яра приблизилась к столу и присела перед ним на корточки, чтобы видеть получше. Вдовец, не стесняясь, со скрипом пододвинул свой стул. Перед ними оказалась подробная карта Дорна, захватывающая часть территорий Штормовых земель и Простора. — Пока они стоят вдоль Красных гор, — начал Герольд, проведя линию по Дорнийским Маркам, — кроме того, сейчас дозор выставлен в Штормовых землях, как раз у Грифоньего Гнезда, — он бросил взгляд на дверь, через которую ушли Сарелла с Лео. — Возможно, стоит кое-что расспросить у тех людей, которые остались на корабле. — Возможно, — согласилась Яра. — Но нас всех интересует другое: кто начинает? И когда? Сколько у нас времени? — Есть ещё кое-что, — лицо Герольда приобрело угрюмое выражение. Яра заметила, что принц Морион, налив себе вина, откинулся на спинку кресла. И молча слушал, потягивая из чаши. Но теперь он не выглядел расслабленным. Напротив. Очень собранным. Напряжённым. Даже глаза у него потемнели. Но видно было, что в военных вопросах он вполне доверял Герольду. Многое из этого наверняка оговорено заранее. — Его высочество успел сообщить нам, что вот здесь, и здесь, — он показал на места в пустыне, которые на первый взгляд казались ничем не примечательными, — обнаружили те самые трещины. Такие, как в Миэрине. Яра вздрогнула. Герой мрачно покивал. Вдовец нахмурился и негромко выговорил: — Кажется, тут нужно понимать, сколько у нас времени до того, как сюда явятся отнюдь не люди. Ещё неизвестно, кто окажется первым. Герольд не стал спорить, но добавил: — Думаю, есть ещё возможность договориться с людьми. Возможно, кое-кому из нас следует отправиться к Красным горам и попытаться поговорить с теми, кто стоит там. — Да кого это интересует? — внезапно громыхнул Вдовец. — Даже если они согласятся, что с того? Они или мы — какая разница? Просто эти твари получат больше пищи. — Ты хочешь сдаться? — тихо спросил Герольд, зло прищурившись. — Что ты предлагаешь, пока мы пытаемся найти выход из этой ситуации? Вдовец рыкнул сквозь сжатые зубы, но злился он не на Герольда, а на всю безнадёжность ситуации. Он ведь всё прекрасно понимал. — Королева Дейенерис, — напомнила Яра, — и… и Джон Сноу. Они отправились, чтобы это остановить. — И чтобы вернуть свою дочь, — как бы между прочим вставил Герольд. — Одно не мешает другому, — вскинула бровь Яра. — Но они намерены это остановить. Уж не знаю, что за силы им помогают, но не сомневаюсь, что они справятся. — Арья Старк, — подал голос принц Морион, покачивая чашей, — она тоже… тоже должна справиться. Её роль может казаться не столь важной на первый взгляд — но только на первый. Яра внимательно поглядела на него несколько мгновений, а затем, чуть подавшись вперёд, принялась страстным шёпотом говорить. Так, как говорят, вероятно, лишь истово верующие. Яра никогда особенно не верила в силу богов. Но в людей… в некоторых людей — верила. Теперь верит. Когда она впервые увидела Дейенерис, сразу поняла — это тот самый человек. Таких больше нет и не будет никогда. — Если они справятся, значит, и нам нужно продержаться только… какое-то время. Какое-то время, понятно вам? — Какое-то время, — мрачно посмотрел на неё Вдовец. — Королева справится, — голос Кинвары, прозвучавший неожиданно, заставил всех замолчать и обернуться в её сторону. Красная жрица стояла позади них, наблюдая. На лице её играла едва заметная улыбка. — И леди Грейджой права — нужно выиграть немного времени. И несколько дней у нас наверняка есть. Сир Герольд тоже прав: корабль должен отправиться к Красным горам. И я буду в числе тех, кто будет на этом корабле. Повисшая ненадолго тишина вдруг взорвалась возмущёнными возгласами. Прежде всего — самого принца Мориона. — Я не могу, миледи… Но Кинвара вскинула руку: — При всём моём уважении, ваше высочество, но мне не требуется ваше дозволение, — она обвела всех внимательным взглядом. — Я сяду на корабль и отправлюсь туда. Пламя Владыки и кровь так же могут нам помочь спасти людей по обе стороны от Красных гор. Яра нахмурилась, нечто в словах красной жрицы всё-таки вызывало тревогу: — Миледи, вы… вы что собрались делать? — Джендри Баратеон, — ответила Кинвара. — Нет, я не собираюсь его сжигать, — улыбка её сделалась шире, когда она оглядела лица собравшихся, — мне понадобится только его кровь. Не вся. Этого, надеюсь, окажется достаточно. Вы занимайтесь своими делами, я же… я же должна выполнить свой долг. — Что за безрассудство, — с раздражением выплюнул Герольд. — Я отвезу вас, миледи, — неожиданно предложил Герой, вставая. — Я не боюсь. Мы соберём небольшой отряд, чтобы доставить вас в Красные горы, — он посмотрел на остальных, склонившихся над картой. — Может быть, нам и правда удастся договориться. Принц Морион окинул Кинвару задумчивым взглядом с ног до головы, словно видел её впервые. Впрочем, Яра не могла не заметить, что до настоящего момента он практически игнорировал её присутствие. Неожиданно на его лице появилась едва заметная улыбка. — Сир Герольд, — негромко произнёс он, — не вижу причин, по которым мы могли бы отвергнуть этот план. Тот только мотнул головой, скривившись недовольно. — Значит, решено, — принц хлопнул в ладоши, — Герой и леди Кинвара отправляются к Красным горам. Надеюсь, это и правда сработает. И лорд Джендри действительно окажется там. — Пламя указывает мне путь, — степенно ответила Кинвара, чуть склонив голову, — теперь я вижу истину. Даже демоны пустоты не могут скрыть её. — Замечательно, — сухо обронил Герольд, который, очевидно, по каким-то причинам не хотел, чтобы Кинвара покидала Дорн. Может быть, просто хотел держать её на виду. Яра же подумала, что предложение это и в самом деле безрассудно, но по другой причине — Герой, Кинвара и те, кто отправятся с ними, попросту рискуют не вернуться обратно. Однако кто из них не в опасности сейчас? Тем временем Кинвара отыскала себе место подальше от остальных, явно выбирая наблюдательную позицию. Она намеревалась слушать, но не принимать дальнейшее участие в беседе: как видно, для себя она уже всё решила. Герольд после короткой паузы обвёл всех тяжёлым взглядом: — Вот что. Думаю, мы не так уж беззащитны. На них нельзя смотреть, как мы выяснили. Так и не будем. На этом моменте Вдовец уже откровенно рассмеялся. Не зло, но искренне веселясь. — Сражаться вслепую? Как ты себе это представляешь? — У меня есть кое-какие соображения, — Герольд не смутился. — Но вот что: принц Морион обещал, что скоро к нам прибудет подмога. Те самые люди, с которыми он общался некоторое время назад. Они помогут нам продержаться. — Хотелось бы знать, что за люди. — Они не люди, — как ни в чём не бывало заметил Морион, — но и не наши враги. Поначалу я тоже испугался, но уж поверьте… — Ерунда какая-то! — вскочил Вдовец. — Нет у нас никакого плана. И все мы погибнем зазря. Стоило ли ради этого добираться через полмира, — он ткнул пальцем в сторону окна. — Сядь, — попросила Яра, которую и саму начинало порядком раздражать поведение Вдовца. — Тебе не по себе. Нам всем не по себе. Но следует собраться и всё решить. Шансы у нас и без того не велики, не стоит сводить их к нулю. Ей показалось, что Герольд посмотрел на неё едва ли не с благодарностью. — К тому же по ту сторону Красных гор у нас ещё остались союзники… пока до них не добралась тьма, — принц Морион сделал короткую паузу. — Тем не менее, позвольте мне всё-таки досказать идею, которую мы с лордом Родриком обдумывали всё это время, — Яра невольно оглянулась в сторону молчаливого дяди, который только кивнул с серьёзным видом. — Поскольку королева очень мудро и своевременно избавила нас от одной проблемы, мы можем смело занять место наших врагов, чтобы со стороны Ступеней никто не вздумал больше к нам подобраться и создать ещё больше проблем. Завтра же часть флота отбудет из Солнечного Копья, чтобы встать заслоном там. Вместе с ним, как мы только что решили, отправятся и Герой с Кинварой. Другие корабли двинутся в сторону Арбора — пусть лорд Редвин видит нас. Но нападать не станем… первыми. Скорее всего, это и не понадобится. — И кто же будет возглавлять флот? — хмыкнула Яра. Герольд улыбнулся ей: — Та, кого королева отправила командовать в качестве своего адмирала. Яра замерла. Нет, она не боялась командовать, не боялась моря и кораблей. По-настоящему она переживала только за тех, кого придётся оставить на берегу. Теперь, когда все посмотрели на неё, она перевела взгляд на дядю. — А ты, дядя? — тихо спросила она, глядя на этого человека, которого никогда не считала приспособленным для битв. И ошибалась. Родрик весело хмыкнул и кивнул на принца Мориона: — Это вопрос решённый, Яра. Я буду у Арбора. Вполне ожидаемый ответ. Но сердце Яры всё равно невольно сжалось. Она готова была сама себя обругать последними словами: вот ведь размякла! Жить и умереть на корабле — лучшая участь железнорождённого. Погибнуть в битве с врагом — не горе, а честь. Она должна это понимать. Но после всего, что случилось, душа её болезненно ныла от этих мыслей. Ей так не хотелось терять кого-то ещё. — Железные острова, — вспомнила она, так и не ответив ничего дяде, и посмотрела уже на Герольда, — возможно, у них есть шанс продержаться дольше, чем материку. Мои корабли громили Север всё это время, наверняка, уже и покинули его, если там и правда происходит то, о чём ты сказал. И должны были двинуться на юг, поджигая ближайшие поселения и деревни вдоль побережья Западного моря. Все, до которых успеют дотянуться. Если всё так, есть шанс, что по крайней мере часть из них скоро достигнет Арбора. — Да, так и есть, — согласился лорд Родрик. — Ты права. К сожалению, мы понесли немалые потери у Севера из-за подмоги, которую прислали со стороны Белой Гавани, но значительное число кораблей уцелело. Когда мы узнавали вести в последний раз, ту часть Железного флота видели недалеко от Ланниспорта. Но с тех пор кое-что изменилось… сама знаешь. И мы не имеем возможности послать им птицу или гонца. Яра понимала, почему, и о чём говорит дядя. Дело не только в том, что её люди находятся в море. Это полбеды. Хуже — материк захватывали чудовища. — Выходит, мы не можем с точностью полагаться на то, что они придут к тебе на подмогу, если она вдруг потребуется, — подытожила Яра. Дядя кивнул. — Но я не думаю, что нас впереди ждёт какая-то серьёзная битва с людьми лорда Редвина, — вмешался принц Морион. — Ведь дело не в людях. Нам следует держать оборону от чего похуже. С людьми хоть можно попытаться договориться. — Есть у нас хоть что-то, что мы можем противопоставить этим тварям? — прямо спросил Вдовец. — Наше оружие, ясное дело, не нанесёт им особого вреда. Всё равно, что в слона тыкать палкой. К тому же эти странные предложения о том, что войску следует закрыть глаза… — Фигурально выражаясь. Кое-что я всё-таки знаю, — говоря это, Герольд вынул из-за пазухи свёрнутый вчетверо лист, на котором, как Яра заметила, был изображён тот же символ, что и на её камне. И на камне Дейенерис. Правда, помимо него обозначились и другие. — Я уже рассказывал, — он махнул рукой в сторону Яры, — про её камень, который ей Даарио Нахарис подарил. Полезная вещь и, думаю, Яре нечего опасаться, как и тем, кто находился рядом с ней. Остальным следует изготовить такого рода защиту. — Что это вообще? — вскинул бровь Вдовец. — И как это использовать? — Это символы. Они не позволяют видеть, слышать, обонять, чувствовать запах и ощущать, — говоря это, он водил пальцами по каждому из знаков. Закрытый глаз, размещённый в центре, а по краям — рука, закрывающая рот, заткнутое ухо, заткнутый нос и какая-то клякса, Яра не смогла толком разглядеть. — Судя по тому, как работает другой амулет, нам не нужно ничего из этого с собой проделывать буквально, — на этом моменте Герольд вдруг широко улыбнулся, словно такая перспектива его здорово позабавила. — Мы нанесём кровью эти знаки на какие-нибудь предметы, этого должно быть достаточно. — И кого из нас придётся зарезать? — теперь уже Вдовец развеселился. — Никого, друг мой, — глаза Герольда сверкнули, — одного человека бы не хватило, если мы намерены обезопасить всех людей и войско. Придётся работать день и ночь, пока есть время. Будем резать животных и сливать их кровь. Лучше сделать нательные повязки, чтобы спрятать их под одеждой. С металла кровь смывается слишком легко, да и рисунок можно повредить. На этот раз Вдовец не спорил — видно было, что предложение Герольда его вполне устраивало. — Уже неплохо. Думаю, приступать вы планируете сразу после того, как мы разойдёмся? — Верно, — согласился принц Морион. — Я отдам приказ сей же час. — А если попробовать выдать такие повязки больным? — неожиданно для себя предложила Яра. — Вдруг сработает? Если оно спасает от этих тварей в каком-то смысле… — Хм, можно попробовать, если таковые среди нас появятся. Мы ничего не теряем. Герольд согласно кивнул. — Следует делать их, пока есть время, раздавать не только войску, но и горожанам, они тоже должны иметь возможность защититься, — продолжил Морион. — Завтра мы выдадим повязки нашему флоту и некоторым из наших людей здесь, после этого начнём раздачу для города. Сегодня люди всю ночь будут резать скот и рисовать эти знаки. Теперь уже Яру охватил не страх — волнение. Она встала. — Что ж, тогда, с вашего позволения, господа, мне тоже нужно подготовиться… Если мы всё обсудили. — О, конечно, — принц тоже встал, как и прочие гости. — Только хочу попросить, чтобы других наших… гостей из Грифоньего Гнезда велели так же доставить на берег. Хотелось бы кое-что с ними обсудить. — Я отдам приказ, — Яра посмотрела на Герольда, — мои люди доставят их вам. Велите их заковать и завязать глаза? — Нет, что вы, теперь это излишне, — отмахнулся принц Морион. — Тем более, они не пленники, а гости, и могут быть полезны, и не так глупы, раз уж благоразумно последовали совету нашей доброй королевы Дейенерис. Потом вас сопроводят в покои, где вы сможете отдохнуть перед дальнейшей дорогой. — С вашего позволения, — Яра коротко поклонилась, торопливо покидая принца, дядя за ней не пошёл. И она испытала подобие облегчения. По крайней мере, у неё было совсем немного времени прямо сейчас, чтобы немного упорядочить мысли. Она привычным движением сжала камень под одеждой. Тот был прохладным, но Яра понимала — скоро он раскалится едва ли не добела. План Герольда оказался прост, и заключался он преимущественно в ожидании. Успех его выполнения лежал прежде всего на юном Расселе Мерривезере и лорде Флоренте, которые попытаются договориться с людьми короля, стоящими по ту сторону Красных гор. К тому времени должны прибыть и Герой с Кинварой. Условия были простыми: отказаться от битвы с Дорном и обратить свои силы против истинного зла. В обмен они получат шанс спастись и защитные знаки. Всё это, уверял Герольд, значительно облегчалось тем, что многие из тех людей наверняка уже кое-что да видели за последнее время. Вполне вероятно, что этим людям и дела нет уже до войны с Дорном. Разве что сир Бейелор окажется достаточно упрям, как и его вассалы. С Джендри Баратеоном найти общий язык куда как проще. Гарнизон Грифоньего Гнезда сообщил принцу то же, что и прежде: кораблей в Заливе сейчас почти нет, по крайней мере, большинство из них наверняка бежало после пожара в сторону Черноводного залива, в самом же Грифоньем Гнезде ещё остаются солдаты и сам лорд Коннингтон, но это и всё. С другой стороны, в Штормовых землях тоже есть флот, который вполне может выдвинуться к Дорнийскому морю. Люди эти, пусть и с некоторой неохотой, согласились отправиться к Красным горам на своём корабле. Яра и сама была не слишком довольна: как бы чего они не выкинули, лишний риск сейчас никому не нужен. Однако принц Морион заверил её, что свобода их будет несколько ограничена, пусть и без кандалов и верёвок, однако на корабле достаточно Безупречных, которых уж точно ничем не подкупить. Пришлось принять этот план. Может быть, и хорошо, что ненадёжные союзники окажутся подальше от Дорна. Но хуже всего оказалось прощание с дядей Родриком, который вёл часть флота к Арбору. Глупости, конечно, он взрослый человек, к тому же совсем не глупый и мыслящий здраво, но Яра всё равно боялась. Теперь, когда увидела его живым и невредимым, опасалась никогда больше не встретиться вновь. Слишком многое отняли у неё чёрные, нечистые твари. Слишком многое забрал у неё Вестерос. Сейчас два этих понятия странным образом сливались в единое целое, обращаясь чудовищем с головами, похожими на гербы великих и не очень домов. Бесконечное, неизбывное вращение, порочный круг, в котором насилие порождает насилие, и в конце концов ты сам становишься частью этого месива, теряя человеческий облик. Яра тоже была среди них. Огромный кракен изрыгал морскую пену, розовую от густо примешанной к ней крови. Размышляя об этом, она убеждала себя — у неё ещё есть шанс. У всех них есть шанс перестать быть частью этого кошмара, остановить бег, стать спицей, нарушающей движение чудовищного механизма. Жерновов, перемалывающих всё. Она, непривычно сбиваясь с мыслей и волнуясь, пыталась рассказать об этом дяде, когда ему уже полагалось отбывать. Да и самой Яре пора было отправляться на корабль. — Это очень хорошая мысль, — дядя слегка сжал её напряжённое плечо, — постарайся не забыть её. Возможно, это просто мечты, но попытаться стоит, верно? Яра нахмурилась — ей послышалась грусть в голосе лорда Родрика. — Не мечты. Мечты ничего не стоят, зато цели — да, — она стиснула пальцы. Сжала их в кулаки. — Хоть к чему-то мы должны стремиться, кроме того, чтобы просто выжить. Думать о том, что будет потом. — Потом всё изменится, — с уверенностью заверил Родрик. Он перестал улыбаться. — Мир никогда не станет прежним, но только от тех, кто останется, будет зависеть, к лучшему станут эти изменения, или нет. — Вот увидишь… вот увидишь, мы сможем всех их пережить, — Яра больше не хотела продолжать этот странный разговор и обняла дядю на прощанье. Почувствовала, как и он сам похлопал её по спине. — Скоро увидимся. Так или иначе… мы не можем не встретиться. Вскоре его корабли устремились на запад, уходя от едва пробивающихся сквозь громаду туч солнца. А Яра, взойдя на такой знакомый борт «Чёрного ветра», напротив, смотрела прямо в лицо наползающей черноте. Она клубилась, облизывая мерзкими языками простирающуюся внизу землю. На корабли загодя доставили ящики с наскоро сделанными повязками, которые было строго наказано носить день и ночь, не снимая даже под угрозой смерти. И теперь каждый прилаживал их, кто во что горазд. — Мы готовы к отбытию, капитан, — доложил ей Парт, и Яра кивнула. За ней следовала часть их флота, боевые галеи, способные отразить возможную самоубийственную атаку, в которую бросятся люди короля. Только Яра сомневалась, что подобное произойдёт. Нет, не настолько они ему преданы, а если дело дойдёт до чудовищ, то и вассалам не будет дела до своих сюзеренов. Главный их враг — твари. И против них всё это могло показаться бесполезным. Но Яра всё равно не испытывала страха. Если она погибнет, то до конца будет верна себе и своим людям. Она отправится в небытие вместе с ними. Вместе с «Чёрным ветром». То, что мертво, умереть не может. Она сжала кулак. — Отправляемся, — бросила она Парту, вскинула голову, заметив, как ветер наполняет паруса, — пусть гребцы готовятся. Нужно ловить момент, пока ветер на нашей стороне. Море переливалось в лучах на удивление яркого рассвета, напоминая расплавленное золото. Яра и сама диву давалось, как у измученного жуткой болезнью, бледного от недомогания солнца, достало сил дать столько света. И в то же время нечто внутри подсказывало: это его последний подарок. Последний. Ступени показались на горизонте к самому исходу дня. Остров Пыточная Глубь, обожжённый недавним пожаром, встретил их угрюмым молчанием. Яре докладывали, что у берегов Дорна, на Перебитой Руке, виднеется крупный разлом. Так разглядел человек из вороньего гнезда. — Я знаю. Точнее… ничего удивительного, — обратилась она к Мерти. Тот и сам не выглядел испуганным или изумлённым. Скорее, мрачным. — Они уже в Дорне, это всем известно. — Меня скорее удивляет, — вмешался Парт, который тоже присутствовал при этом разговоре, — что в море по-прежнему спокойно… Относительно, — тише добавил он, вспомнив похищение маленькой принцессы. И всё-таки даже это ужасное по своей сути событие не шло ни в какое сравнение с тем, что произошло в Миэрине. — Может быть… — Ты веришь, что море способно нас защитить? — без насмешки спросила Яра. Парт чуть нахмурился и спросил с вызовом: — Почему бы и нет? Сейчас ни в каких богов не зазорно верить. — Это точно, — согласилась Яра. — По крайней мере, я бы не удивилась, окажись море безопасным. Ему я всегда доверяла. Они замолчали на некоторое время. Яра вспомнила о Герое и Кинваре. Их корабли, отбывшие ещё затемно, должны были идти далеко впереди или уже добраться до Дорнийского моря. Как знать. Лишь бы всё получилось. — Передай Дермонту, — попросила она, поднимаясь из-за стола, — чтобы следил за флангами, лучше никому не приближаться к берегу. Это может быть опасно. Следует идти сплошной линией. Ясно? Парт согласно кивнул. Больше они ничего не могли поделать, разве что действительно не снимать повязки. Смешно, но незадолго до отбытия Яра предложила повесить рядом со знаменем Грейджоев и Таргариенов и третье — с теми символами. Сейчас никакая предосторожность не казалась лишней. В итоге сошлись на том, что наскоро изрисовали несколько парусов. Смотрелось нелепо, но никто не смеялся. Даже не улыбнулся. Поэтому со стороны флот мог представлять собой странноватое зрелище. Правда, и смотреть было пока некому. На следующее утро Яра проснулась в темноте, удивляясь тому, что до сих пор ночь, а она чувствует себя, пусть и не слишком отдохнувшей, но уже не уставшей. Она не сразу сообразила, что случилось: этим утром солнце попросту не взошло. *** Небо, казалось, вовсе исчезло. Сделалось чёрным, бездонным, и не походило на то, чем являлось прежде. Сложно было придумать этому определение, хотя Яра старалась не всматриваться и велела передать на другие корабли, чтобы и они не пялились попусту наверху и зажгли огни. Иначе мнилось, что все они ослепли, насколько стало темно. Хотя до того, как флот превратился в вереницу вспыхивающих тут и там огоньков, она смутно различала очертания голых островов. Ступени, как и прежде, выглядели пустынными. И здесь всё так же явственно чувствовался въевшийся в камень тяжёлый дух гари. В свете зажжённых факелов стало возможным разглядеть и плавающие в похожей на густые чернила воде обгоревшие доски и паруса. Большую часть свидетельств буйствовавшего здесь огня давно отнесло в море. Вероятно, вместе с трупами, и при иных обстоятельствах Яра бы не сомневалась, что скоро их начнёт выносить на ближайшие берега, прибивать к тем же Ступеням, только вот сомневалась она, что вообще останутся берега. Её сковывал не страх, а надвигающаяся неизвестность. С чёрной бездны скалилось, источая мрачный свет, мерзкое подобие солнца. Впрочем, не солнца даже — дыры, прошивающей насквозь само мироздание. В ней двигались, приближаясь к самому краю, зыбкие, исполинские тени. Яра вспомнила лицо. Вспомнила голос. Нар Марратук. Так его звали? Но какая разница. Вокруг, несмотря на огромное количество людей и кораблей, царила странная тишина, нарушаемая лишь похлопыванием парусов на тёмном, как и всё вокруг, ветру, и плеск загустевшей воды о борта боевых галей. Яре начинало чудиться, что она различает смутные голоса, идущие со всех сторон, но попыталась отогнать от себя эту иллюзию. Не стоит вслушиваться и вглядываться, иначе это точно тебя заметит. Не смотреть — вот главное правило. Даже если ты защищён, не стоит рисковать понапрасну. Её люди это тоже хорошо понимали. Скалистые и унылые берега сделались призрачными и ещё более безжизненными. Тем не менее, как и было задумано, флот расположился между небольшими островами так, чтобы никто не смог пройти незамеченным. С единственной поправкой — не приближаться к берегу ближе, чем на три морских мили, поскольку неизвестно, чего можно ожидать с той стороны. От того линия заграждения вытянулась от восточной оконечности Перебитой Руки до западной оконечности Спорных земель. Сам «Чёрный ветер» стоял посередине, недалеко от острова Висельный, куда до сих пор прибивало обломки кораблей, несло течением в Летнее море. Позади, думала Яра, Лис. Остров, который, возможно, смог уцелеть. Но едва ли. Разве что спаслись те, кто нашёл убежище в храме. Если Кинвара оказалась права на счёт своих предположений. Сама же Кинвара теперь тоже в этой тьме, где-то в Дорнийском море. Наверняка, и сейчас читала свои молитвы у разожжённого в жаровне огня, надеясь на силу своего бога. Пусть молится. Может быть, откликнется хоть кто-то, способный помочь. — Что нам делать? — осторожно поинтересовался Мерти. Задумавшись, Яра не услышала, как он подходит. Вздрогнула и едва не выругалась. Вовремя сдержалась, сознавая, что он вовсе не виноват в происходящем. Нечего отрешаться от действительности, время не подходящее. — Ждать, — велела она. — Больше ничего не остаётся. Нас сюда за этим и послали. Мы должны дождаться либо противников, либо Героя… либо ещё кого-нибудь, кто пожелает заглянуть к нам на огонёк. Впрочем, я не думаю, что это случится. Не теперь. Мерти засопел, и Яра понимала, чем вызвано его недовольство. Ждать в таких обстоятельствах — дело непростое. Да и потом, Героя они имели все шансы не дождаться вовсе. Но и отступать некуда. — Следите за тем, что происходит на берегу. Не смотрите всё время, но иногда поглядывайте, — отдала она следующее распоряжение. — Если заметите движение, доложите. Яра не стала говорить, что делать после этого, потому что и сама не слишком себе представляла, как быть в этом случае. Тоже ждать. Надеяться, что их не заметят. Поэтому и следовало быть начеку. Быть готовыми. Через время так и случилось — с левого фланга, которым по-прежнему командовал Дермонт, с кораблей, находящихся ближе всего к берегу Дорна, передали сигнал: там действительно заметили движение. Не в воде, но нечто шевелится там, как будто поднимается из земли. Вскоре о подобном доложили и с правого фланга — на Спорных землях творилось неладное. Яра ощутила лёгкую вибрацию, как это было незадолго до землетрясения, во время которого Валирию разорвало на части. И от этого ощущения невольно скрутило внутренности. Корабли действительно слегка покачивались, море беспокойно зашелестело, забилось о борта, и все услышали гул, низкий, протяжный, рокочущий, доносящийся с двух сторон. — Трещины расходятся, провалы, они расширяются, — поняла Яра. Сама она теперь всматривалась в разбросанные вокруг острова, которые тоже испещряли глубокие трещины. Они покрывались ими, как будто кошмарным узором. Чёрные линии изрезали их, рисуя карту нового мира. Содрогнувшись от отвращения, Яра отвернулась. Некогда рядом находился ещё один крохотный, безымянный островок, но его не оказалось. Возможно, его поглотили ещё раньше. Может статься, вода не даёт никакой защиты. Это иллюзия — не более того. Успокаивающий самообман. Только теперь поздно что-то менять. — Лис, наверное, погиб, — услышала она испуганный голос Парта. — И что творится в Дорне, страшно подумать. — Не только в Дорне, — мрачно ответила Яра. Их собственные голоса теперь походили на голоса призраков, заблудившихся в посмертной темноте. — Везде. Везде. — У меня мать осталась на Железных островах, — послышался другой голос. Люди эхом подхватили эту жалобу, вспоминая о своих матерях, жёнах и детях. Даже о страшных, как Долгая Ночь, портовых шлюхах. Прежде Яра не слышала от них подобного, но рано или поздно это должно было случиться. Они — люди, люди, которые имеют право переживать, как она переживала за дядю. — Хватит причитать! — тем не менее прикрикнула Яра, оборачиваясь. Голос её прокатился над «Чёрным ветром» и, кажется, достиг ближайших кораблей. В тёмной тишине мнилось, что звуки способны пересекать огромные пустые пространства. Странное чувство. — Хватит ныть и распускать сопли! — чуть тише повторила Яра. — У каждого остался кто-то, кто ждёт. У каждого. Но ради этого мы и здесь. Не время нам отступать и бояться, тогда мы точно никого не увидим. Так что возьмите себя в руки и ведите себя, как подобает железнорождённым. Звучало это, пожалуй, не слишком убедительно, но люди, по крайней мере, немного притихли. Яра уже некоторое время ощущала, как нагревается камень под её одеждой. Вскинула голову, глядя на один из ближайших парусов, изрисованный символами. Ветер зло трепал его, как будто пытаясь сорвать, напоминая тем голодную суку, глодающую кость. Их ищут, поняла Яра. Их пытаются найти. Они знают, что здесь кто-то есть, но не могут отыскать и напасть. Страшно было сознавать, что от кошмарной смерти их отделяет лишь неумело нанесённая на ткань кровь какой-то овцы. — Убедитесь, что повязки на месте, — бросила она. — Передайте остальным, чтоб проверили. Качка усилилась. Пыточная Глубь где-то за их спинами разломился пополам с таким треском, что Яра невольно бросилась на палубу, справедливо опасаясь возможного града камней. Те и правда забарабанили по доскам, кто-то коротко выругался. Люди снова заволновались. Над флотом поднялся гул — теперь уже человеческих голосов. Пыточная Глубь теперь напоминал крабью клешню, в образовавшейся расщелине, что и разделила его надвое, бурлила тьма. Кипела, стекая в море, отравляя его. Мир разом пришёл в движение — рёв и грохот послышался со всех сторон. Обрушился, подобно камнепаду, прибивая к земле, вгрызаясь в барабанные перепонки. С двух сторон разом ударил ветер. Впрочем, не ветер даже, нечто смрадное. Опустевшее, выскобленное до черноты небо, загрохотало, захохотало. Безумный смех лился отовсюду. Ветер яростно сорвал один из изрисованных парусов, сбивал с ног. Яра успела ухватиться за фальшборт прежде, чем её сдуло бы за борт, в беспокойное море. Там, со стороны материка, поднималось нечто тёмное и жуткое, очертаниями выделявшееся даже в окружающей тьме. Оно извивалось, рычало, выло, клекотало. И в это всё вплетались кошмарные звуки музыки. Яра не знала, как это правильно назвать. Вместе с камнями и воем на них обрушился визг волынок и протяжное завывание расстроенных арф. Кажется, это было хуже всего. Казалось, из ушей сейчас хлынет кровь. Яра открыла рот, чтобы закричать, но сдержалась. Она не слышала других голосов, но не сомневалась, что все сейчас испытывают схожие чувства. Тёмная, бесформенная масса устремилась вверх, казалось, желая коснуться небес, слиться с ними воедино. На море поднимались пенистые волны. Пока они не грозились разбить корабли, но всё ещё впереди, сознавала Яра. Следовало что-то предпринять. Стараясь не выпрямляться во весь рост, Яра добралась до лестницы, ведущей на нижние палубы. Рядом притаился Парт. Теперь-то она услышала, как кричат её люди. Некоторые наверняка уже ранены или убиты — проклятые камни! Ступени превратились в мешанину осколков, расползшуюся по морю, от которой тоже тянулись, ощупывая пространство, языки тьмы. Жуткое веретено её разматывалось, ища людей. Яра заметила краем глаза, как одно из безобразных существ протянулось к «Чёрному ветру», но тут же одёрнулось назад, свернулось боязливо, вздрогнуло, как будто обожглось обо что-то невидимое. Некий непреодолимый барьер. Это вызвало подобие злорадной улыбки. Если бы не летящие со всех сторон камни, которым эта преграда оказалась ни по чём. Земля раскалывалась на куски. Некоторые из факелов попадали в воду, тут же погаснув, но глаза, привыкшие к незыблемой тьме, различали, как люди лихорадочно ищут укрытие. Качка усилилась. Море взревело где-то позади совсем как живое. Волна ударила о борт, заливая палубу, кто-то с криками ухнул в неизвестность. — Держитесь подальше от края! — Яра тщетно силилась перекричать ужасающую какофонию, накрывшую мир. Какофонию, состоящую из треска, воя, клёкота и завывания испорченных инструментов. — Прячьтесь внизу! Она сама добралась до средней палубы, заметив на досках тёмные следы свежей крови, смешанной с морской водой. Осмелилась вскинуть голову вверх, следя за происходящим, но ничего толком не смогла разглядеть. Темно, как и прежде. Твари бесновались вокруг, пока не проникая за невидимый барьер. Но это временно. АХООО! АХООО! АХОООО! Яра остолбенела, услышав этот новый, непривычный звук, который ненадолго перекрыл все прочие. И узнала его сразу — это клич боевого рога. Он разнёсся над бесконечным пространством моря, над изувеченной землёй, над тварями. Затих — и снова грянул, заставив тьму вокруг завизжать. Яра не понимала, откуда доносится этот звук, но сознавала — это либо Джон, либо Дейенерис. Они добрались. Они уже там, куда направлялись. И словно в подтверждение этой мысли она услышала ответный, чуть более приглушённый, но такой же громкий рёв. АХООО! АХОО! Небо раскололось пополам, взорвалось таким ослепительным светом, что Яра ослепла бы, если бы не успела плотно закрыть глаза руками. Солнце не вернулось, нет, но бездну залил огонь, обугливая дочерна её края. Огонь вспыхивал и гас, и мучительные эти вспышки не позволяли ничего толком разглядеть. Пламя расчертило небо, линии яростных молний разрывали его, и из них сочилась бурая кровь. Казалось, это зрелище отпечаталось где-то в глубоко в сознании и останется там навеки. Навеки. Мир наполнился переплетениями огня и света, тьмы и крови, из-под плотно сомкнутых век брызнули слёзы. Яра услышала чей-то оклик, но не могла понять ни кто её зовёт, ни что говорит. В этом наслоении звуков, в этом смешавшемся, перевернувшемся вверх тормашками мире. Она хваталась за какие-то предметы, тщетно пытаясь обрести ускользающую опору. Камень то раскалялся, то становился холодным. Прежде такого никогда не случалось. Наконец, она догадалась оторвать полоску ткани со своей расхристанной рубахи и завязать ею глаза. Те всё равно слезились, но так она смогла хоть немного приоткрыть веки, пусть свет сквозь неплотную ткань по-прежнему казался невыносимым, чудилось, что он ярче солнца. Где-то там, с правой стороны, вспыхнули ярким огнём Красные горы. Запылали, точно исполинский костёр. Кинвара, поняла Яра. Кинвара… Где-то под сердцем отчего-то стало больно. Она поняла, что судорожно всхлипывает, в горле застрял горький ком. Подняв голову, Яра на мгновение оцепенела от новой волны ужаса, которая окатила её вместе с морской водой, снова перехлестнувшей через борт. Из моря поднималось нечто невероятное, огромное, очертаниями напоминающее огромную гору, вдруг решившую вынырнуть из солёных и холодных глубин. Яра, наверное, не сомневалась бы, что видит именно гору, если бы та тоже не заревела трубно и гневно, вскидывая подобие рук. Одна из них вцепилась в какую-то извивающуюся тварь, с силой сдавила, расплющивая и превращая в месиво и без того бесформенное тело. Кто-то ухватил за Яру за плечо, судорожно потряс. Но она не слышала слов. Ничего не слышала, кроме гула, в который продолжал вплетаться призывный зов боевых рогов. Всё, всё оказалось совсем не так, как они представляли. Не имели никакого значения ни их подготовка, ни их действия. Люди ничего не решали. Яра могла с тем же успехом оставаться в Дорне, а не караулить здесь неприятеля. Лихорадочные мысли метались в сознании, мешая дышать, пока она глазела, как последняя дура, на очередное чудовище. Порождение моря. — Бог, Утонувший за нас! — истерично, явно теряя рассудок от увиденного, возопил кто-то, надрывая глотку. Яра не была уверена в том, что видит перед собой. Ясное дело, какое-то создание, ещё и неизвестно, как настроенное к людям, но разве мог это быть тот самый бог? Разве мог он покинуть свои чертоги? Разве он вообще существует? — Бог, Утонувший за нас! Благослови нас солью! Камнем! Сталью! Словно отвечая на этот призыв, существо взревело, форма его текла, перекатывалась, напоминая то гору, то волну, то замковую башню, то и вовсе на огроменный, с силой сжатый кулак, грозящий бушующему небу, где свивалась змеиными кольцами огненная буря. Кто-то кричал сквозь гул. Яра слышала знакомый треск — именно с таким ломаются мачты и разваливаются надвое корабли. Вода взмыла вверх жаждущими ртами, но рты эти впивались вовсе не в людей. Яра поняла это сразу, нет — увидела сквозь неплотную ткань, ощутила. Шипя и пенясь, они вгрызались влажными ртами в чёрные щупальца, наползающие со всех сторон. Ищущие, голодные. Волны выхватывали их из воды, как червей, с силой сжимали, и те завывали, рыча и извиваясь, злобно шипя. Вода вокруг кипела, точно крутой кипяток. Сложно стало отличить одних от других. — Они бьются, — потрескавшимися, сухими губами выдавила из себя Яра, пока смутно различала где-то рядом чужую молитву Утонувшему богу. — Они… почему? Корабль накренило, едва не опрокинуло, по палубе покатились и люди, и бочки, с треском и плеском в воду обрушилась мачта. Яра закричала, судорожно цепляясь пальцами за канаты, чтобы не свалиться вниз, в мокрую, солёную бездну. Море, огонь, крики, музыка, треск дерева, грохот камней, молитвы, тьма, голодные твари — всё это стало единым целым и бурлило, бурлило, бурлило. Один из кораблей где-то рядом загорелся, но пламя с шипением погасло от тут же набежавшей волны. Но Яра этого не видела — пальцы разжались, соскользнули с мокрой верёвки. Она в последний момент ухватилась за пустоту, а после море распахнуло ей на встречу свои объятья. Солёные, холодные, знакомые. И Яра услышала голос своего брата. «Теон, — почти отстранённо подумала она, — Теон. То, что мертво, умереть не может». Камень на её груди пульсировал — и она увидела, уже так же нисколько не боясь, как распахнулся на морском дне, прямо перед ней огромный, нечеловеческий, полный безумия глаз. Он смотрел на неё — и, кажется, почти увидел. Яра, уже не сознавая, что тонет, захлёбывается, не думая о том, что представшее перед ней — предсмертное видение, дар агонии. Последняя насмешка судьбы. Нет, не думала. Она устремилась вперёд, больше не чувствуя страха, не ощущая ни воды вокруг, ни усталости. Камень на её груди раскалился невыносимо, светясь алым в бездне моря. Где-то над наверху бесновались твари. Странный амулет, прошедший с Ярой столько испытаний, неожиданно треснул, разлетаясь на куски. Сама же она ухватилась за топорик, который лишь тянул её вниз. Бесполезный, но придающий странной уверенности. Но Яра не боялась — она видела, как осколки камня впиваются в огромный глаз, осыпая эту ненасытную тварь. Та завизжала, силясь зажмуриться. Но сделать этого не могла. Ухватившись за своё кажущееся смехотворным рядом с таким уродством оружие, она дёрнулась вперёд. Занесла лезвие. — Получай, сука, — Яра попыталась улыбнуться, опуская топор в центр зрачка, который окутывала сеть кровавых прожилок. Именно тогда она почувствовала во рту вкус соли, и увидела, что вместо звуков изо рта вырываются пузырьки воздуха.