Время будить королей

Арья боялась задавать вопросы. Говорить. Вообще издавать хоть какие-то звуки. Вскоре после того, как Клетис направил их лошадь в какую-то странную, невесть откуда взявшуюся посреди пустыни дверь, она и вовсе закрыла глаза. Она ощущала лишь, как по лицу её хлещет тёплый ветер, треплет и без того взлохмаченные, перепачканные песком, спутанные волосы, и чувствовала силу того, кто сидел позади неё. Слышала, как хлопает его плащ. Как натужно хрипит взмыленная, издыхающая лошадь. Несчастному животному давно полагалось пасть, но оно, словно обезумевшее, само не ведающее, как ещё держится на ногах, неслось вперёд. Железные подковы громыхали по булыжникам и отражались эхом от каменных сводов. Вообще казалось, что Клетис и Арья мчатся по какому-то туннелю, по бесконечной пещере, во мраке — и ни мраку, ни пещере нет конца. Она крепко сжимала поводья, боясь упасть, пусть и не сомневалась отчего-то — Клетис успеет её подхватить прежде, чем она насмерть расшибётся о камни. Ещё, кажется, Клетис не дышал. По крайней мере, она не ощущала вздымания его груди. Может быть, бешеная скачка не позволяла ей этого почувствовать, сбивала с толку, но ведь он мёртвый — и не просто мёртвый, а призрак, имеющий подобие материальной формы. К чему ему дыхание. Сквозь сомкнутые, чуть трепещущие веки, Арья едва различала смазанное мелькание встречающихся время от времени факелов, которые вспыхивали и гасли. Прямо как в том самом храме, который стоял посреди Стигая. Плащ Клетиса всё так же хлопал за его спиной, напоминая крылья. А ещё за спиной раздавалось отдалённое, недовольное, смешанное с протяжным воем шипение. Как будто за ними кто-то гнался. Но и на это Арья тоже смотреть не хотела. И уж тем более спрашивать. Наверное, потому что она не просто знала — видела, что это за твари. Те, кто вылезли из разлома и убили сира Рилона, пронзив ему грудь. Они жрут людей — и Арью сожрут, если догонят. Сир Клетис им вряд ли интересен, у него нет настоящего живого тела, которым можно насытиться. Сколько времени это продолжалось, Арья понятия не имела, но когда в ноздри ей ударили знакомые запахи, когда звуки прекратили отражаться от каменных стен неведомого подземелья, на поверхности — иначе как это назвать? — царила ночь. В противном случае она не смогла бы открыть крепко смеженные веки, но даже приглушённый свет резал глаза. Арья несколько мгновений пыталась отдышаться, пялясь на тёмную гриву взмыленной лошади, которая остановилась, громко хрипя и исходя кровавой пеной. Точнее, Клетис позволил измученному животному остановиться. Впрочем, довольно скоро, он грозно велел: — Быстро спрыгивай! — и, спешившись, тут же потянул Арью следом за собой. Вовремя, потому что лошадь тут же завалилась на бок, продолжая хрипеть и судорожно дёргать копытами. Перед глазами у Арьи всё ещё плыло, она никак не могла проморгаться, вернуть себе привычное зрение, как будто действительно ненадолго ослепла. Клетис слегка придерживал её за плечи, как будто опасаясь, что и она упадёт, как загнанная лошадь. — Жаль, — в прозвучавшем над её головой голосе слышалось искренне сожаление. Почти скорбь, — я знал, что так будет. Животные не выдерживают такого перехода. Но этот дорнийский скакун держался до конца. Мы успели. Арья ощутила, что ноги у неё действительно дрожат. Но не от страха — от накатившей моментально слабости, объявшей не только тело, но и душу. Она хотела ответить что-то резкое этому странному человеку. Спросить о чём-то, что-то сказать. То, о чём молчала всё это время, но вместо этого вскинула голову вверх — и тут же пожалела о том, что не ослепла по-настоящему. Небо сделалось глубоким, как будто провалившимся внутрь, а сверху на Арью недобро скалилось абсолютно чёрное светило. Солнцем или луной его трудно было назвать, скорее нечто невнятное. И оскала она тоже не видела, как такового, всё это оставалось на уровне ощущений. Остолбенев, Арья так и пялилась вверх, ощущая, как у неё подгибаются колени. — Что… что это? — прошептала она, ни к кому толком не обращаясь. Но собеседник у неё сейчас оставался только один — и он ответил: — Восход. Тысячеликая луна почти забрала себе этот мир, сделала его частью себя, — Клетис произнёс это с сочувствием. И Арья из-за этого сочувствия разозлилась. Она резко вскочила, обернулась к нему, сжимая кулаки. Только сейчас поняла, что, несмотря на отсутствие привычной луны или звёзд, всё равно видит. Чёрное светило источало сияние, которое слегка искажало окружающие предметы, изменяло их форму, но всё-таки позволяло что-то разглядеть. — Ты. Что ты сделал? Зачем?! — Ты считаешь, что это я? После того, что сама увидела? После того, как я тебя спас? — невозмутимо уточнил он, чуть вскинув брови. Арья понимала, что ведёт себя глупо, нет смысла обвинять в этом Клетиса, но она должна была хоть кого-то обвинить. Хоть кого-то! Был же у происходящего виновник. Её захлестнуло иррациональное чувство обиды. Лошадь тем временем окончательно затихла, издохнув. Про неё уже, впрочем, никто не вспоминал. — Где мы были и куда вышли? Как это остановить? — Арья ткнула пальцем вверх. Из-за того, что свет искажал окружающий мир, она никак не могла понять, где они находятся. — Зачем был весь этот спектакль в Дорне? — Я позволил тебе самой убедиться… только не успел вовремя. Рилон не должен был погибнуть, — короткий выдох. — Мы были в одном из последних переходов, по которому я мог ещё тебя провести, человек один там пройти не сможет. Те, кто сотворил это, — он, как и Арья, указал вверх, и жест этот выглядел скорее обвинительным. Клетис походил сейчас на судью, выносящего смертный приговор, — захватили их. Они принялись пожирать этот мир, получив свободу действий. Остановить это смогут немногие — имена некоторых из них тебе известны. — Джон и… Дейенерис, — после короткой паузы проговорила Арья первое, что в голову пришло. Отчего-то замотала головой, как будто всё ещё не желала смириться. — Где они? — Не только они, — бросил Клетис. — Впрочем, это для тебя не должно иметь значения. — Тогда… тогда что — должно? И что с Сансой? С Джендри? — вспомнила она. Клетис помолчал некоторое время, как будто задумался. — Это зависит от того, чем всё закончится. Вот, кстати, это тебе ещё пригодится, — неожиданно он вынул из-за пояса её кинжал и Иглу. Оба этих оружия в его крепких руках смотрелись, как детские игрушки. Арья вцепилась в них, стоило Клетису их протянуть, и бросила на него подозрительный взгляд. — Можешь попытаться, если считаешь, что это разумно, — угадал он ход её мыслей. — Зачем ты возвращаешь мне это? — Мы идём к твоему брату. Кажется, он переживает, как там его сестрёнка в Дорне, — хмыкнул Клетис, и Арью отчего-то передёрнуло. Странно, только что она вовсе не подумала о Бране. О Джоне, Сансе, Джендри, Нимерии и Призраке — да, но не о Бране. Хотя и он был в опасности. — Я ведь обещал доставить тебя к нему. Арья не знала, почему содрогается от этой мысли, как будто души её касалось нечто омерзительное. Склизкое и давно мёртвое. — Я уже сказала, что не стану его убивать, — привычно заупрямилась она, поглядела на Клетиса зло, исподлобья, по-волчьи. — Он мой брат, я не превращусь в братоубийцу. Клетис тяжко вздохнул и присел перед Арьей на одно колено так, словно намеревался сделать ей предложение. Выглядело это всё одновременно торжественно и нелепо. Арья даже невольно отшатнулась, ошарашено уставилась на этого странного рыцаря. — Ты… ты чего… — Не хочу говорить с тобой с позиции снизу вверх, я ведь не твой учитель, — пояснение его звучало странно. Однако теперь лица их действительно оказались примерно на одном уровне. Так, что Арья смогла различить в тёмном свете его чёрные глаза и складку, пролёгшую между густых бровей. — Так вот, Арья Старк, чтобы стать убийцей, нужно, чтобы тот, кого ты убиваешь, был жив. Твой брат погиб там, в снегах, здесь осталась только тень его измученной души. Он страдает. Ты должна его от этих страданий освободить, позволить уйти. И только тебе решать, каким способом ты это сделаешь. Арья замотала головой, чувствуя, что предательские слёзы вот-вот готовы брызнуть из глаз. Сейчас слова, которые Клетис произносил прежде, стали как будто реальнее. И причиняли боль. — Не он виновен в том, что происходит. Не он, а тот, кто его убил. Тот, кто в своё время погубил и настоящего стража Старых богов. Этот кинжал, — он кивнул на оружие, которое Арья успела убрать за пояс, — не для убийства твоего брата, а для его освобождения. — Но… но как? Даже если соглашусь, как я смогу это сделать? — Для этого есть те, кто готов тебе помочь. Я тоже, — Клетис поднялся и небрежным движением отряхнул штанину от пыли. — Тогда нам нужно попасть в Королевскую Гавань, а мы не могли, как бы быстро ни двигались, добраться туда, — Арья испытала странное торжество, почти облегчение, как будто кто-то отсрочил вынесенный ей приговор. Но радоваться пришлось недолго. — В самом деле? — наигранно изумился Клетис. Он мотнул головой куда-то в сторону, принуждая и Арью посмотреть. — Эти разрушенные ворота чуть поодаль, — он указал пальцем в направлении каких-то смутных очертаний, едва выделявшихся на фоне разверзшейся бездны неба, — это Божьи ворота, один из входов в Королевскую Гавань. И больше там нет городской стражи, могу тебя заверить. И только сейчас она заметила, что недалеко от места, где они стояли, виднелись не только выбитые наружу, напрочь вывороченные неведомой силой ворота города, но и брошенные телеги, повозки, какие-то перевёрнутые сундуки, разбросанная утварь и вроде бы какая-то одежда. Так, словно люди бежали, отчаявшись спасти свои пожитки. — Как мы… — Переход, говорю же тебе, — Клетис бросил ещё один сожалеющий взгляд на мёртвую лошадь, — думаешь, я бы в самом деле стал везти тебя на корабле или что-то в этом роде? Нет. Я хотел, чтобы ты так считала, немного расслабилась. Если бы я сразу потащил тебя в этот переход, ты бы… — Я не боюсь, — перебила Арья, не дав ему договорить, пусть она и сказала очевидную ложь. — Зря. Нет ничего постыдного в страхе, ибо только он в конечном итоге делает людей по-настоящему храбрыми. Но дело не в нём. Ты должна была сама посмотреть прежде, чем следовать за мной. Так нужно, чтобы сердце твоё не противилось этому переходу. Он двинулся было вперёд, но Арья, быстро нагнав его, спросила: — Но почему я? Почему мне нужно это сделать? — А разве не этом тебя когда-то учили? Преподносить дар? — ответил вопросом на вопрос Клетис. — Потом придёт тёмный ангел, — неожиданно тихим, почти мечтательным голосом заговорил он, точно вспоминая о чём-то приятном, пока уверенно шагал к изувеченным воротам, — и, взяв за руку, отведёт человека к звёздам. Туда, где царит покой. Арья помнила, что ей рассказывали в Чёрно-Белом Доме. Помнила, что говорил ей Добрый человек. Якен Х`гар. И сейчас она не видела звёзд, зато силуэт сира Клетиса почему-то напомнил ей о том самом ангеле. И даже его плащ, вздымающийся за спиной, превратился на мгновение в чёрные крылья. *** Если бы Арье не сказали, что это Королевская Гавань, она бы никогда в жизни её не узнала. Наверное, всё дело в свете, который жутким образом преломлял окружающий мир, к тому же город оказался затянут густым туманом, лишь усиливавшим ощущение погружения в кошмарный сон. Но ведь Арье и правда это снилось когда-то. Она почти не вспоминала о том, надёжно спрятав в глубине сознания, но теперь увидела всё почти таким же, как тогда. Разве что к похожему на дым туману присовокупилась непроглядная тьма, затопившая улицы. И в ней, этой тьме, двигались странные фигуры. Арья не успела толком разглядеть ни одну из них, потому что Клетис тут же одёрнул её, заставив нырнуть за стену какого-то дома, где они и притаились. Как раз недалеко от ворот, через которые и вошли. Королевскую Гавань в самом деле больше никто не охранял. Если золотые плащи здесь ещё и остались, то им наверняка нет дела до сбора пошлины за вход в столицу. — Что там? — напряжённым шёпотом выдохнула Арья. Вопреки своей привычке, она не стала спорить или вырываться. Прижалась спиной к холодной стене. Некоторое время Клетис молчал, внимательно всматриваясь во мглу. — Твари, — бросил он. — Люди, чьи души он забрал, и чью суть извратил, — добавил чуть погодя и перевёл на Арью тяжёлый взгляд. — Ты уже видела такое. В Стигае. Арья сглотнула, вспомнив монстров, убивших всех, кому посчастливилось выжить во время страшного шторма. И то, что говорил тот человек, Велиор. — Да, — согласилась она. — Пожалуй. — Слушай, — Клетис наклонился ближе и зашептал, — внимательно слушай. Сейчас не время для споров. — Дождавшись, пока она кивнёт, Клетис продолжил, рука его при этом крепко сжимала плечо Арьи, словно пытаясь удержать. Но она и не собиралась бежать. — Нам нужно добраться до Красного Замка, к твоему брату. Мы вошли через Божьи ворота, значит, нам предстоит пройти через весь город с северо-запада на юго-восток. Мысль эта ужасала. Никогда, никогда Королевская Гавань не приносила ей ничего хорошего. Когда она была маленькой, здесь убили её отца, потом она сбежала от ледяной смерти в объятья огненного ада, разверзшемуся на улицах, и вот теперь… невероятно изуродованный, похожий на гниющий труп город был наводнён чудовищами. Но Клетис прав — у неё нет другого выхода. Теперь она это поняла. Возможно, всё это время дорога вела её именно к этой точке. — Прямой путь отсюда и до замка — это Хлебная улица, правда, использовать его едва ли получится. Придётся прятаться. — Я не дура, прекрасно понимаю, — огрызнулась Арья. — Недалеко от нас Сапожная площадь, — продолжил Клетис так, словно этого выпада её не заметил. И так, будто прекрасно знал Королевскую Гавань. — Попробуем свернуть от неё, обойти со стороны холма Рейенис, но подальше от любых улиц — Мучной, Ткацкой, не говоря уже о Блошином Дне. Будем стараться избегать нынешних местных обитателей, хотя и держаться того направления. Попробуем пробраться между домами. Арья задумалась, смутно представляя себе этот маршрут. В отличие от Клетиса, она не так хорошо успела изучить Королевскую Гавань. Но ещё помнила, что Хлебная улица действительно вела напрямую от Божьих ворот до Красного замка, ещё от неё тянулась улица Сестёр, напрямую проходящая между холмами Висеньи и Рейенис. Помимо Блошиного Дна у подножия, на самой вершине холма Рейенис было Драконье Логово, разрушенное, покрытое чёрное сажей здание. Кажется, оно даже уцелело после прошлого пожара. Дейенерис прошлась огнём в основном по югу города, не трогая остальную его часть. Впрочем, какая разница? — Хорошо. Похоже, из нас двоих ты один пока представляешь, что делать. Клетис улыбнулся так, что его крепкие, белые зубы сверкнули в темноте. Кажется, он сам нисколько не боялся. Потому что уже умер. — Рад, что мы договорились, поэтому, если возникнут споры, лучше оставь их, пока не остановимся, чтобы передохнуть. Королевская Гавань, конечно, была самым большим городом Вестероса, но Арья не понимала, для чего нужен отдых. Чем быстрее они доберутся до Красного Замка, тем лучше. Если уж на то пошло, она хотела поскорее закончить, и оказаться в том, пока ещё незримом будущем, когда этому придёт конец. И этой боли в груди не будет. — Ладно, — согласилась она, а Клетис, велев ей крепко держаться за его плащ и не отпускать, двинулся вперёд. Осторожно, прислушиваясь и, кажется, даже принюхиваясь. Положение это — ребёнка, который должен держаться за одежду взрослого, чтобы не потеряться, — страшно раздражало, но Арья обещала держать рот на замке и не спорить — и на этот раз своё обещание исполнила. *** Туман казался таким же чёрным, как и накрывшая мир пелена. Словно напитывался ею. Порой даже сам воздух становился непроницаемым, густым, как кисель. По Сапожной площади бродили, точно часовые, бесформенные существа. Похоже, они заменили собою городскую стражу. Только вместо золотых плащей за спинами их болтались лохмотья изорванной человеческой кожи. Клетис велел не слишком вглядываться очертания существ, иначе недолго и вовсе разума лишиться, но, когда они сворачивали в один из проулков, Арья не удержалась — посмотрела. Стиснутая со всех сторон низкими домишками площадь, выглядела так, словно там, во тьме, действительно проводилось странное городское собрание. Или, по крайней мере, жутковатая пародия на него. Одна из тварей, больше похожая на шар, из которого торчали искорёженные человеческие конечности, выкатилась на самую середину. Что-то прорычала, загорланила, а другие, окружившие её, подхватили этот зов. Они вздымали вверх отростки, щупальца, корни — всё, что заменяло им конечности, — словно молились. И Арья действительно расслышала слова, человеческие слова, но сказанные совершенно нечеловеческими голосами. Они как будто исторгались из самой глубины колодца, и пахли так же. Стоячей водой и гнилью. — Я видел бога, Отец, и знаю, что бог — это ты! Прими наши дары, Отец Тысячеглазых, обрати на меня свой взор, Тысячеликая луна, глашатай Древних! Подари нам свою невозможную Форму, Мастер Углов. Сделай нас единым целым. — Нет! — заметив, что Арья стоит, как заворожённая, Клетис резко дёрнул её за руку, едва не вывернув запястье. Острая боль прошила от кончиков пальцев до плеча, и Арья пришла в себя, морщась. Клетис уже тащил её за стену очередного дома, чьи распахнутые ставни протяжно и заунывно хлопали на ветру. Внутри зияла пустота, сиротливо валялись на полу разбросанные вещи. Арья успела различить странное шевеление в густом сумраке прежде, чем Клетис снова грубо дёрнул её. — Ну, хватит! — злым шёпотом приказала она, пытаясь вывернуться из его стальной хватки. Он снова напомнил ей Пса, который порой так же волок её следом, нисколько не церемонясь. Клетис, как и Пёс, оказался куда сильнее и даже не заметил попыток вырваться. — Пусти. — Я же сказал, не смотри, — бросил он, всё-таки замедляя шаг и чуть ослабляя хватку. Боль от этого почему-то вспыхнула с новой силой, и Арья едва не охнула, но сдержалась. Всё-таки боль она умела терпеть. Есть вещи похуже неё. — Я делаю это не из вредности, а потому что это опасно. Засмотришься — и считай, что пропала. Оно сожрёт твою душу. У него глаза здесь повсюду, и стоит тебе встретиться с ним взглядом… — Клетис многозначительно умолк. Потирая запястье, Арья мрачно смотрела на него. Её собственные, человеческие глаза уже порядком привыкли к темноте, та даже начинала казаться не такой тёмной, как поначалу. И чем-то напоминала попросту густые вечерние сумерки. Клетис не переставал приглядываться, прислушиваться и действительно принюхиваться. Арья не могла не заметить, как он с шумом втягивает воздух и время от времени что-то неразборчиво бормочет себе под нос. Судя по интонациям, ругается. Только слов Арья разобрать не могла. В смазанном сумраке, в его густых тенях все дома казались одинаковыми, и даже крыши их разом сделались чёрными. Арья то и дело задавалась вопросом, остался ли в городе хоть кто-то живой, кроме неё. Хоть один нормальный человек. И боялась даже спросить. Как можно выжить здесь? Один раз, когда Клетис нырнул в узкий проулок, где едва умещались его широкие плечи, Арья услышала детский плач, будто ответ на мучавший её вопрос. Где-то там, в нечестивой темноте, надрывался испуганный ребёнок. Время от времени он всхлипывал, зовя родителей, но не разобрать было, мальчик это или девочка. Да и какая разница. Вскинув голову, Арья поняла, что звук доносится со второго этажа крепкой каменной постройки. Лишённое ставен чёрное окно выходило в глухую стену стоящего напротив такого же дома. Клетис, заметив, что она снова замешкалась, привычно одёрнул её. Арья молча указала наверх, но тот отрицательно покачал головой и нахмурился. И прежде, чем она успела возразить, прижал палец к губам. Он заметно ускорил шаг, и Арье пришлось почти бежать, чтобы нагнать его. Звук её шагов по разбитой брусчатке глухим эхом прокатывался вдоль вонючего переулка, тогда как Клетис двигался совершенно бесшумно, словно его сапоги и вовсе не касались земли. Плач ребёнка, как вскоре поняла Арья, не остался позади, не исчез, а всё время сохранялся на одном и том же уровне. Словно окно, откуда он исходил, перемещалось вместе с беглецами. Но Арья не стала смотреть, опасаясь действительно увидеть его над своей головой. Плач тоже теперь казался странным, искажённым, как будто цикличным. Он каждый раз обрывался на одной долгой ноте, и тут же начинался опять, с теми же интонациями, всхлипами, высотой. Осознав, что вовсе не желает увидеть то, что издаёт эти звуки, заманивая случайных прохожих, Арья теперь сосредоточилась только на Клетисе, и выходе из переулка, который маячил впереди. Судя по всему, там находилась очередная широкая улица. Арья попыталась сообразить, где они. Если они до сих пор направляются к холму Рейенис, то, видимо, движутся вдоль Мучной улицы. Не успев додумать эту мысль, Арья едва не врезалась носом в спину Клетиса. Тот даже не шелохнулся и вскинул руку, веля молчать и замереть. Прямо перед ним действительно проходила широкая улица, которую им следовало пересечь, чтобы снова нырнуть в сумрачные городские проулки, пьяно вихляющие между многочисленных домов. В этой части Королевской Гавани было почти незаметно последствий пожара, а за прошедшее время наверняка многие из выживших попытались перебраться сюда, от того повсюду, где хватало места, теснились грязные, зловонные бараки, наскоро сколоченные из досок. До Блошиного Дна они ещё не дошли, но, очевидно, в этом месте тоже образовались трущобы погорельцев из южной части города. Дейенерис сделала это. Она сделала это. Это всё её вина, думала Арья со знакомой холодной яростью. Клетис продолжал стоять, замерев, и она невольно прислушалась — она понимала, что едва ли бы он стоял просто так. Хотя плач, теперь уже невозможно громкий, ввинчивался в уши, словно тот ребёнок стоял уже где-то за спиной. Арья почти ощущала прикосновение к собственной шее, холодное дыхание на загривке. Она на мгновение зажмурилась, отгоняя это отвратительное чувство, и приказала себе не оборачиваться. Вскоре она поняла, что вызвало задержку — сквозь плач она услышала и другой звук, доносящийся откуда-то со стороны улицы Сестёр, соединявшей оба холма между собой. Звук, похожий одновременно на стон и гул. — Лучше не смотреть на это, — прошелестел голос Клетиса, теперь даже в нём слышалось подобие испуга. А уж если он испугался… Арья покорно зажмурилась, но прежде, чем она это сделала, всё-таки успела разглядеть очередное существо. Такое невозможное, отвратительное, что образ его крепко отпечатался в сознании. Длинное, оно растянулось, наверное, на сотню, а то и больше футов — поначалу Арья не успела увидеть, где и чем оно кончается. Оно ползло, как раздавленный червяк, по грязной, изрезанной трещинами широкой улице. Голова его напоминала человеческую, хотя по размерам, наверное, могла бы соперничать с черепом Балериона Чёрного Ужаса, который Арья когда-то видела в подземельях Красного Замка. Бездонные провалы глаз, распахнутый в мученическом стоне рот. Оно ползло, протягивая вперёд исполинские руки. Но даже не его размеры и безобразный вид так пугали, и не звуки, которое оно издавало на тысячи голосов, а осознание того, что эта тварь состоит из множества человеческих тел. Обнажённые тела эти составляли единую слипшуюся, сплавленную воедино массу, из длинного, уродливого тела выпирали руки, ноги и головы, все они тоже кричали и двигались, звали на помощь, извивались, как будто пытались вырваться из плена. Могло показаться, что это кожа существа двигается, переливается, если не знать, из чего она состоит. Арья поняла, что сама готов закричать, когда тварь проползала совсем близко, не видя замерших в переулке людей. Хорошо, что глаза тогда уже были закрыты — Арья даже перестала слышать назойливый, жуткий плач. Из-под сомкнутых век текли слёзы. В ноздри бил густой запах палёной плоти, исходивший от этого существа. Страдальчески стеная на все лады, умоляя о смерти, существо проползло, и за подобием не то хвоста, не то отростка тянулся длинный след, по запаху напоминающий протухшую кровь. Она просачивалась в трещины и разломы. Казалось, из тех вот-вот высунутся жадные языки, слизывая эту мерзость. Арью замутило. Плач ребёнка и в самом деле затих, а Клетис, наконец, сдвинулся с места, хмуро оглянулся на Арью, и мотнул головой, указывая на очередной переулок. — Бегом, — бросил он коротко, и Арья, почти не чуя под собою ног, бросилась за ним. Не забывая при этом перепрыгивать через трещины, которые казались ей не менее отвратительным, чем всё, что творилось в Королевской Гавани теперь. Они нырнули в какую-то провонявшую испражнениями подворотню, а после Клетис свернул в небольшой сквер, откуда оказались смутно различимы стоящие на некотором возвышении руины Драконьего Логова. Но даже отсюда, несмотря на темноту, Арья прекрасно понимала, что с ними что-то не так. И дело не во мраке, искажавшем пространство и меняющем знакомые формы. Скорее, руины и без того претерпели какое-то не слишком приятное изменение. Видимо, их тоже придётся обходить по широкой дуге. То, что там наверняка жило, едва ли окажется гостеприимно. Клетис же, осмотревшись, вошёл в первый попавшийся дом, чья дверь оказалась широко распахнута. Решив ничему больше не удивляться, Арья, не мешкая, шагнула следом за ним. Клетис тут же захлопнул дверь, ещё и приставил к ней стул, а после этого принялся торопливо закрывать ставни. Как видно, он не заботился о том, кто мог оказаться внутри самого дома. — Хозяев здесь нет, — бросил он, уловив замешательство Арьи. — И не будет в ближайшее время. Тьма всех прибрала. Теперь они, если не успели убежать, тоже воют где-то там, в городе. Закрыв последнюю ставню, он, наконец, опустился прямо на грязный пол и разжёг плошку, которую поставил под стол таким образом, чтобы свет её не просачивался наружу сквозь щели. Арья присела рядом с ним, чувствуя, что даже такой робкий огонёк причиняет боль её глазам. Она несколько раз моргнула, сознавая, что устала. Удивительно — а ведь они совсем недавно здесь оказались. Впрочем, если присовокупить к этому почти бессонную ночь… Арья с трудом подавила зевок. Охраняющий огонь Клетис посмотрел на неё: — Можешь отдохнуть. Но она помотала головой. — Нет. Я… я в порядке. Почему ты зашёл сюда? — задала она мучавший её вопрос с тех пор, как они забрались в этот дом. — В некоторые из домов можно войти, — пояснил Клетис, — не все они опасны, а опасность я почувствую. Другое дело, что сейчас не только тебе, но и мне нужна небольшая передышка. Потому я и говорил об отдыхе. Это не просто прогулка по городу. Некоторое время Арья помолчала, наблюдая за пляшущим огоньком. Тёплый свет немного согревал, отгонял стылый ужас, сковывающий всё её существо. Прежде Арья не знала, что существует такой страх, и даже не сознавала, что настолько боится. Ей казалось, что самое страшное — ледяных мертвецов и их мёртвого короля, огненный ад, обрушившийся на Королевскую Гавань, — она уже видела и пережила. Она ошибалась. — Что было там, в городе? — тихо, словно боясь потревожить сами тени, спросила она. — Ты про ту тварь, которая плакала, как ребёнок, или про ту, которая ползла по улице? — уточнил Клетис. — С первым всё понятно, — с некоторым раздражением ответила Арья, — оно заманивало нас. А второе… оно ведь… я слышала, как оно страдает. Я испугалась, но мне было жаль. Правда, жаль. Оно — или они — испытывают муки. — И оно с удовольствием забрало бы себе ещё одну душу, обнаружь нас, — фыркнул Клетис, — но ты права. Они мучаются. Это истязаемые души, попавшие в ловушку и поглощённые. Весь город наполнен ими, правда, они принимают разные формы. То, что ты видела, это… Эти сгустки, они появляются в местах массовой гибели людей. А в Королевской Гавани их погибло немало. Ты ведь успела заметить, что они… сплавились. Арья посмотрела на Клетиса со странным выражением лица. Тот же, подперев спиной ближайшую стену, позволил себе чуть вытянуть ноги с явным удовольствием. — Ну, так расскажи мне об этом подробнее, если мы всё равно здесь пробудем какое-то время, — с нетерпением поторопила его Арья. Она присела напротив него, глядя на лицо, которое постоянно менялось из-за пляшущих по нему теней. Клетис едва заметно усмехнулся в усы. — Не лучшая тема для отдыха, но если ты настаиваешь, — он немного поелозил спиной по стене, устраиваясь поудобнее. — Ты будешь права, если скажешь, что везде в мире проливалась кровь. Такова природа — рано или поздно все разумные существа отчего-то приходят к тому, что начинают уничтожать себе подобных. Но, в отличие от животных, изобретают для этого подчас изощрённые методы и даже умеют получать от них удовольствие. И так уж повелось, что везде, где кто-то страдал, где проливалось много крови, появляются невидимые глазу язвы на теле земли. Этими пользуются Древние, находя пути в этот мир. Они ведь питаются чужими страданиями, те дают им определённую силу. Именно поэтому они в конечном итоге сумели добраться и сюда, открыть проходы и расширить трещины. Они к тому же здорово насосались силы своей Матери, пока её Врата были приоткрыты. Королевская Гавань пережила немало плохих времён, здесь пролилось много крови… Ты и сама знаешь. И прямо сейчас здесь находится один из главных проходов. Поэтому то, что ты видишь — воплощение страданий, которые переживал этот город. Здесь они принимают кошмарные формы. И не забывай, что я говорил раньше — Древние уже попали в этот мир и принялись перестаивать его, переваривать, срастаясь с ним, преобразуя, сращивая в единое целое любую материю. Так они представляют себе истинную свободу… Свободу от тягот и законов мироздания. Извращённое представление о мире заставляет их истязать других, чтобы этим же образом от страданий избавиться. Они безумны, не следует и пытаться до конца понять их логику. Арья молча слушала, чувствуя отчаяние. Сознавая весь ужас происходящего, она не могла понять главного — как это исправить. Как она сможет спасти своего брата. Хотя бы его душу. Она вовсе не хотела, чтобы она страдал так, как страдают те, кто некогда был живыми. Как страдают люди, которых убила и Дейенерис совсем недавно, орудуя своей убийственной огненной плетью. Проклятье. Арья вспомнила испуганный взгляд той самой девочки, следом за этим и детский плач. Сжала зубы. — Сейчас в городе совсем не осталось тех, кто выжил? Клетис рассеяно пожал плечами. — Скорее всего, кто-то и есть. Сообразительные сразу же бежали — судя по всему, таких оказалось немало. Помнишь те брошенные повозки и вещи? Арья кивнула. — Те же, кто остался, наверняка погибли почти все — и стали частью этого кошмара. Но я вполне допускаю, что кое-кто догадался спрятаться где-нибудь в глубоком погребе и не подавать признаков жизни. Конечно, это не гарантирует выживания, но немного повышает шансы, что тебя не найдут. — Я пока не видела ни одного тела… Имею в виду обычные человеческие трупы, — Арья чуть нахмурилась. Она поняла, что её действительно немного клонит в сон. Стоило немного расслабиться, как голова тут же стала тяжёлой. — Потому что здесь и тело, и душа едины, тела там же, где и души, — Клетис огляделся. — Думаю, те, кто жили здесь, тоже стали одними из них. — И они сюда не вернутся? — насторожилась Арья. От этой мысли сделалось неуютно. — Едва ли они помнят об этом доме и об этом месте, едва ли они свободны в своём выборе, их больше не волнует ничего, кроме собственных страданий, — мрачно объяснил Клетис. — Мы недалеко от Шёлковой улицы, скоро нам придётся довольно быстро бежать мимо Драконьего Логова, поэтому стоит немного набраться сил. — Там… там тоже опасно, верно? — Там тоже живут неприятные твари. Ты уж, верно, догадалась. Поэтому советую тебе отдохнуть. Я разбужу. Арья вовсе не собиралась спать, даже помотала головой, но вскоре поняла, что тяжёлые веки слипаются. Она боялась увидеть кошмар. Наверное, он бы оказался самым страшным в её жизни, потому что она сама сейчас находится в самом эпицентре безумного сна, но, к её удивлению, темнота на этот раз оказалась почти успокаивающей. А когда Арья проснулась — резко, рывком, то обнаружила, что пламя до сих пор горит, а она укрыта плащом Клетиса, который неподвижно сидел напротив двери. Она поднялась, шумно выдохнув и не сразу сообразив, что происходит и где находится. Осознание, что всё, случившееся прежде, не часть сна, навалилось на неё могильной плитой, едва не заставив расплакаться. Услышав её возню, Клетис обернулся. — Проснулась. — Долго я… — Нет, не очень, — он покачал головой. Арья стащила с себя плащ, протянув его владельцу. — Приходи в себя, скоро мы двинемся в путь. Но обещай мне одно — не смотри в сторону Драконьего Логова, что бы там ни услышала и ни увидела краем глаза. Я запрещаю тебе смотреть. — Хорошо, — с лёгкостью согласилась Арья. Она и не собиралась. Не хватало увидеть ещё какой-нибудь ужас вроде той длинной твари, а то и чего похуже. Встав на ноги, она немного размялась, чувствуя, что спина у неё немного затекла. Со стороны улицы, из-за закрытых ставен то и дело доносились леденящие сердце звуки. Стоны, крики, нечто, напоминающее молитвы и призывы о помощи. Шуршание и завывание. Клетис поднялся, отряхиваясь. После этого задул подрагивающее пламя, из-за чего Арья снова перестала что-либо различать в темноте. Нужно время, чтобы глаза заново привыкли. Она помотала головой, но это не слишком помогло. — Возьмись за плащ, — посоветовал Клетис, заметив её страдания, — и старайся не споткнуться. Сказав это, он осторожно приоткрыл дверь, выглядывая наружу и, видимо, сочтя момент подходящим, стремительно нырнул в сумрак переулка. Только сейчас Арья в полной мере осознала, что значит вонь. Королевская Гавань и прежде не благоухала розами, но теперь запах этот стал почти невыносим. Словно где-то поблизости лежала груда гниющих тел. Поморщившись, она послушно двинулась следом за Клетисом, стараясь смотреть только себе под ноги и не прислушиваться к рёву, который теперь доносился со стороны Драконьего Логова. Что там поселились за существа, Арья не знала и знать не хотела, но чем ближе они оказывались к тому месту, тем сильнее становилась вонь. Нестерпимая, кошмарная, ни с чем несравнимая. От неё к горлу подкатывал кислый ком — хорошо, что Арья достаточно давно не ела, иначе бы её точно стошнило, пусть она никогда и не была особенно чувствительна к неприятным запахам и не страдала брезгливостью. Но это… Нет, было в этом нечто неправильное, неестественное. То, на что её собственная человеческая суть реагировала столь резким отторжением. Ещё она снова услышала рёв, который можно было принять за рёв драконов, только звучал он иначе, с другой тональностью, пожалуй, и в этом звуке различались какие-то странные слова. Оно не ревёт, вскоре осознала Арья, оно так разговаривает. Что за тварь могла так изъясняться? Не иначе, как очередное порождение этого кошмара. Клетис ничего не говорил, лишь время от времени останавливался, позволяя Арье немного отдохнуть, а себе самому — сориентироваться и выбрать наиболее безопасный путь. Он явно придерживался плана обойти Драконье Логово на расстоянии, и при этом выбирал дома повыше, чтобы те скрывали крадущихся в темноте. Арья не сомневалась в одном — окажись она здесь одна, давно бы погибла, стала бы частью этих истязаемых душ, присоединилась бы к их мольбам, стонам и вою. Только Клетис — или кто-то вроде него — мог укрыть её от чужих взглядов и помочь добраться до Брана. Бран… Боги, если он жив, если от него хоть что-то осталось, помогите ему. Арья сжала кулаки, едва не дёрнув Клетиса за плащ сильнее, чем нужно, но вовремя опомнилась. Не стоит его отвлекать. И нельзя забывать смотреть на дорогу — не наступать на трещины, не спотыкаться о камни. Хлопанье огромных крыльев тех, кто гнездился среди обугленных руин, будило в душе смутные, мерзкие образы. На их фоне даже воспоминания о мёртвом драконе — кажется, его звали Визерион, верно? — казались детской сказкой. Не такой уж он был и страшный, тот дракон, чего не скажешь о чудовищах, теперь занявших своё место в разрушенном Драконьем Логове. Появись сейчас над Королевской Гаванью дракон — настоящий, живой дракон, — способный обратить город в пылающий факел, прямо как тогда, Арья… Арья бы уже не испугалась бы. Её не страшил бы даже факт того, что она сама может оказаться сожжена. Этот ужас просто закончится. Сгорит в пламени. Если пламя ещё способно справиться с ним. Но Арья помнила тот пылающий огонёк в доме, робкое подрагивание его язычков, которые даже в душной темноте внушали подобие спокойствия. Что уж говорить о настоящем драконе. Впрочем, не настоящие ли драконы и их безумные всадники — одни из виновников того, что сейчас происходит здесь? — Мы недалеко от Блошиного Дна, — неожиданно предупредил её Клетис, снова останавливаясь, — но туда заходить не будем. Слишком рискованно. Выпустив его плащ, Арья прижалась к ближайшей стене. Ей показалось, что запах уже не такой едкий — или она просто принюхалась. — Всё в порядке, мы обошли Драконье Логово, они нас не увидели, — успокоил её Клетис. Арья сглотнула вязкую слюну. — И почему только ты повёл меня таким путём? Неужели нельзя было обойти город вдоль ворот, а не петлять здесь? — вдруг задумалась Арья. Простота этой мысли её поразила. Клетис выдохнул с видом родителя, имеющего дело с неразумным ребёнком, выглянул из-за угла, и только потом ответил: — Нельзя оставаться на открытой местности, там почти негде скрыться, если появится какая-нибудь тварь. Здесь хотя бы иногда встречаются дружественные тени. И дома, в которых можно переждать. — Дружественные… тени? — не поняла Арья. — Вроде того. В любом случае, нам пришлось бы двигаться вдоль ворот. И поверь, там нисколько не лучше, нас бы быстро заметили. А потом бы сожрали — и тебя, и меня заодно. Я далеко не всесилен, чтобы противостоять разом всей этой рати. Наверное, это объяснение действительно было логичным. Всё-таки едва ли Клетису хотелось выбрать наиболее опасный и сложный путь, коль скоро он сам желал, чтобы всё закончилось в ближайшее время. — Слушай, — он чуть наклонился к Арье таким образом, чтобы можно было шептать в самое ухо, — сейчас нам придётся бежать мимо Блошиного Дна. Быстро, очень быстро. Настоятельный совет всё тот же — не смотреть и не слушать. — Там много чудовищ? — сообразила Арья. — Много страдающих душ, — мягко поправил её Клетис, — и они нас — точнее, тебя — обязательно почуют, даже я не смогу тебя спрятать. Но могу не дать тебя увидеть и догнать. Арья вдруг похолодела от этой мысли, но Клетис лишь крепче вцепился в её плечо, чуть встряхивая. — Поэтому придётся двигаться очень быстро. Держись покрепче. Это ненадолго, главное проскользнуть мимо, потом они отстанут, — договорив эту фразу, Клетис неожиданно стащил плащ присел на корточки. — Залезай. — Чего? — Арья, такого не ожидавшая, окончательно растерялась. — Залезай, говорю, пока я не передумал, — проворчал он. — Как будто мне это доставляет хоть какое-то удовольствие. На спину, хватайся руками и держись. Так будет быстрее. Главное — не дёргайся. Стараясь не думать о том, как всё это выглядит со стороны, Арья, всё ещё пребывая в некотором замешательстве, взгромоздилась ему на спину и нерешительно вцепилась руками его плечи. — Крепче держись, — напутствовал Клетис, полностью скрывая её своим плащом. Наверное, теперь они вместе выглядели совсем как те самые чудовища. По крайней мере, в темноте и издалека. Эта мысль Арью несколько повеселила. Так, что она тихо фыркнула и мелко затряслась от беззвучного смеха под его плащом. — Ты чего там? — Просто представила, как это выглядит. Ты похож, наверное, на огромного, уродливого горбуна! — призналась она почти весело. Сейчас, находясь под тёмным плащом, полностью укрытая им, Арья ощущала почти спокойствие. Здесь пахло пылью, древностью. Она устроилась поудобнее. — Не ёрзай. Мне и самому не очень-то удобно, — недовольно буркнул Клетис, — последнее, что меня привлекает, самому превращаться в подобие жеребца. Но другого выбора нет, иначе не получится доставить тебя к брату. Ты не сможешь бежать так быстро, как это необходимо. Смех разом умер на губах от этих слов. Мысль о Бране заставила сердце болезненно дёрнуться где-то в груди. Она умолкла, прислушиваясь. Клетис, как видно, привычно ждал удобного момента. Сделал несколько шагов, примеряясь, приноравливаясь, и вскоре так резко сорвался с места, что Арья даже охнула, с силой вцепилась в него, всерьёз опасаясь, что сейчас соскользнёт с его крепкой, широкой спины. Сердце в груди колотилось, как ненормальное, застревало в глотке, мешало дышать. Она хотела даже крикнуть, когда откуда-то справа — видимо, в той стороне и находилось Блошиное Дно, — послышался протяжный вой. В нём слышались и жадность, и злость, и ненасытный голод. Арья ощутила, что волосы у неё на загривке встают дыбом. — Не двигайся! — удивительно бодрый голос Клетиса предупредил её попытку отцепить одну руку и схватиться за оружие. Она вовремя остановилась, даже старалась не дышать. Кровь гулко стучала в ушах. Вой ввинчивался в сознание. Их муки казались бесконечными. Плач детей, безутешные причитания женщин, болезненные вопли мужчин. Слюна во рту сделалась горькой от этих звуков, а в уголках глаз вскипели слёзы. — Спаси нас! Помоги нам, Отец! — просили они, но зов их как будто оставался безответным. Они захлёбывались рыданиями и мольбами. Они источали зловоние смерти и густой смрад сточных канав. Обездоленные, заблудшие, лишённые имён и лиц, они сливались воедино благодаря пережитому при жизни страху. Страданию. Боли. Вся Королевская Гавань была пропитана этим чувством подобно тому, как бинты пропитываются кровью из раны. Окрашиваются алым. И некому эту рану прижечь. Рано или поздно она загниёт. Сейчас самое время вспомнить о богах. О боге смерти так точно. Хотя и он, наверное, не сможет защитить и даже подарить покой кому-нибудь из этих несчастных. Арья слышала топот — но то не был топот ног. Или даже копыт. Землю колотило нечто неведомое, жуткое. Многострадальная земля же стонала и дрожала. Кажется, это нечто, чем бы оно ни было, тоже являло собой слипшуюся в один комок бесформенную массу мучеников. И никто не мог им помочь. Арья зажмурилась, хотя ничего не могла видеть. Мысленно она зачем-то просила у них прощения. Они ведь ненавидели её за то, что она жива и не страдает, за это же хотели её забрать. Лишь в этом живые виноваты перед ними. И тем, что при их жизни оказывались слепы к мукам других. Рядом просвистела плеть — этот звук Арья узнала безошибочно — это Клетис хлестнул кого-то наотмашь, вызвав тем шипение и обиженный вой. Плеть хлестала, как будто ему приходилось отбиваться от них, подступавших со всех сторон, а Арье только и оставалось, что прятаться под его плащом, крепко зажмурившись. Ткань была плотной, но она всё равно не желала открывать глаз. Неожиданно все звуки оборвались, и на мгновение показалось, словно их всё-таки поглотило нечто огромное, отрезав от окружавшего кошмара, но вскоре послышался знакомый, несколько усталый голос Клетиса: — Слезай. Давай. Мы прошли. Арья коснулась неверными ногами земли, всё ещё не веря до конца в то, что сейчас произошло. Странно, однако в мире до сих пор оставались вещи, в которые могло быть трудно поверить. Мысль эта заставила нервно улыбнуться. Ноги коснулись припорошенной пеплом земли и всё ещё чуть подрагивали от напряжения. Арья попыталась взять себя в руки, посмотрела прямо в лицо своего спутника, которое белело в полутьме. — Где мы? — спросила она скорее из праздного интереса, хотя ответ Клетиса едва не заставил вздрогнуть: — На Пекарной улице. Совсем близко. Ясное дело, к чему близко. Наверняка, если вскинуть голову, то поверх крыш можно будет разглядеть нависающий над городом Красный замок. Вообще-то он виден почти отовсюду, но здесь — особенно хорошо. Арья, впрочем, смотреть на замок не хотела вполне сознательно. Она сделает это не раньше, чем изувеченная реальность встретит её лицом к лицу. Сама заглянет в глаза. — Пойдём, — поторопил её Клетис, выбирая ему одному известный маршрут. Видимо, он всегда полагался на собственные чувства. И Арья повиновалась — другого выбора у неё не оставалось с тех пор, как она согласилась войти в этот город. *** Теперь Арья не закрывала глаз — она упрямо смотрела. Наверное, потому что не могла не замечать происходящего вокруг. Люди, точнее, те, кто раньше ими были, звали на помощь, и безответные крики их тонули в густом мареве чёрного, плотного тумана. Арья с Клетисом добрались до кварталов, которые ещё не успели до конца восстановить, пусть строительные работы и велись здесь неустанно. И всё же даже в изменившемся до неузнаваемости мире Арья чувствовала едкий запах гари. Он останется навеки, потому что въелся в саму суть города. Когда-то здесь пылали дома, рушились, обваливаясь безобразными грудами камней арки проулков. Трескались от жара стёкла и чернела древесина. Испуганные люди кричали от боли, ужаса, непонимания происходящего, когда огненный меч обратился против них, не оставляя ни малейшего шанса. Арью передёрнуло — но не от вида изуродованных тварей, а от тех воспоминаний. От рек огня, обжигающих камни. Кажется, то пламя выжгло нечто и в самой Арье. Уничтожило. И в то же время — подарило некое новое чувство. Если когда-то она относилась к Дейенерис Таргариен с подозрением, некоторым недоверием и почти неприязнью, то теперь Арья попросту её боялась, и вполне могла себе в этом признаться. Эта женщина вызывала у неё липкий страх. Но Джон любил её, напомнила себе Арья. До сих пор — любил. Отправился к ней. И, если верить Клетису, он всё ещё жив. Может быть, он понимает нечто, чего ни тогда, ни сейчас не понимала она. Арья старалась не думать о том, что они с Джоном никогда больше не увидятся, и она не сможет задать ему свой вопрос. Он ведь тоже был здесь, всё видел, и теперь… Из широкого окна каменного, явно недавно отстроенного дома, мимо которого они с Клетисом крались, принялось выползать, вываливаться комьями нечто несуразное, тёмное, как и всё вокруг. Но в свете странного нового солнца Арья заметила, что тварь эта пузырится, и пузыри, до тошноты напоминающие ожоги, отливают густой синевой. Некоторые из них лопались, выпуская наружу смрадный гной и слизь. От твари пахло одновременно разложением и вездесущей гарью. Лицо её не имело чётких очертаний. Как и всё тело, оно постоянно перетекало, менялось, оплывало, и на месте его жутких ран то и дело открывались в беззвучном крике человеческие рты. Арья успела заметить целых три глаза, два из которых оказались расположены где-то у растёкшегося кляксой подбородка, а третий и вовсе оплыл на подобие раздутой до невероятных размеров шеи. Хрипя, тварь выбралась из окна, оставляя на подоконнике и шершавой стене тёмные полосы. Кажется, она или не заметила беглецов, или ей было плевать. Другие, отдалённо похожие на неё существа, нерасторопно перемещались по улице, как будто что-то искали. Целых четверо тварей поменьше — Арья с ужасом и отвращением подумала, что размерами они напоминают скорее детей — рылись в какой-то груде мусора. Впрочем, мусор этот, судя по запаху и виду, был ни чем иным, как горой влажной от крови требухи. Оплавленные, покрытые чёрными волдырями руки с омерзительным хлюпаньем выхватывали куски, источавшие густой нутряной запах. Заталкивали их в раззявленное подобие выгоревших глоток. Жадно жевали, давясь. Арья успела заметить тело женщины в одном из переулков. Хуже всего то, что она, похоже, не была одной из исковерканных чужой безумной фантазией чудовищ. Это была обычная женщина, которая полулежала, тяжело привалившись спиной к стене. Платок с головы сполз на глаза, наполовину закрывая бледное до синевы лицо, а одежда оказалась разорвана, обнажая такое же бледное тело. От горла, между двух тяжёлых грудей, вдоль живота и до самого паха тянулась глубокая дыра. В сумраке белели, проступая сквозь потемневшее мясо, рёбра. Кажется, из несчастной тоже вытащили все внутренности. Арья вспомнила слова Клетиса — про то, что твари питаются человеческими потрохами, те придают им сил. Её передёрнуло. Сам же Клетис, всё это время державший руку на её плече, тихо выдохнул: — Не на что тут глазеть, лучше пойдём, пока не привлекли к себе лишнее внимание. *** Арья чувствовала, как её начинает трясти. Не от нервного напряжения даже, а от всего увиденного. Сейчас она старалась не задумываться о том, как сможет засыпать после этого. И сможет ли это сделать вообще когда-нибудь? Клетис оттащил её за угол дома, пока мимо них проползало нечто, похожее на сороконожку. Безглазое, безротое, истекающее тёмной слизью, но хуже всего оказались те самые ноги. Они не были лапами насекомого, пусть и огромного, а являлись человеческими ногами, изгибающимися под невероятными углами. Кое-где торчали, оголившись, осколки костей. Зажмурившись, Арья ждала, пока чудище это проползёт мимо. Её привычно уже замутило. Чёрные тени скользили мимо зданий. Человеческие тени, некоторые из которых были совершенно обнажёнными, и бледная их кожа почти светилась в темноте. Они ползали по стенам, нарушая всякие законы, хватаясь длинными пальцами за трещины, которые теперь были повсюду — не только на земле. Несколько раз Арья замечала их даже на мордах жутких существ. Чёрные провалы пробегали по ним, разбивая на осколки, и те каким-то чудом держались на текучем мраке, точно приклеенные. Клетис рядом тихо охнул, и Арья невольно повернула голову в его сторону, заранее ужасаясь. И было отчего — на мгновение ей почудилось, что по городу снова разливается стена огня, и вот-вот доберётся до неё самой. В горло и нос тут же забился дым, заставив судорожно закашляться. Пламя осветило кошмарные лица обитателей этого мёртвого города, который Арья теперь даже мысленно не могла назвать его прежним именем. — Началось. Не бойся. Это… это там, наверху, — услышала вдруг голос Клетиса Арья, которая едва не задыхалась. Он снова заволок её в какой-то дом, где она никак не могла прийти в себя. — Глубоко дыши. Город не горит. Она не знала, что с ней происходит, от чего сердце так колотится в горле и дрожат руки. А ещё этот ужас, которому, казалось, нет предела. Совсем недавно она мечтала об огне, способном всё очистить, а теперь снова боится его едва ли не больше, чем всех вместе взятых чудовищ. Но вскоре она, скорчившись на грязном полу очередного покинутого дома, осознала, что на самом деле нет ни жара, ни дыма, ни огня, ни волдырей на коже. Как и сказал Клетис, пламя полыхало там, в бездне верхнего предела, затопив собою небо от края до края, и оттуда же раздавался ужасающий рёв, а ещё он послышался совсем рядом — как будто со стороны Красного Замка. И от него Арья снова содрогнулась всем телом. Не без труда поднявшись на ноги, она прижалась к стене и выглянула на улицу через чуть приоткрытые ставни. Клетис находился поблизости — и тоже молчал, но сейчас в молчании его слышалось нечто торжественное. Кажется, он-то как раз не боялся. — Они там. Они уже там, — пробормотал он и обернулся к Арье. В очередной огненной вспышке лицо его вновь превратилось в восковую маску, но на этот раз уже не испугало. — Джон тоже. Арья ощутила, что на глаза её навернулись слёзы. Она почти ничего не понимала, что началось, и где именно, но внутри всё сжалось. Джон. — Он добрался, — подхватил её мысль Клетис. — И нам тоже нельзя задерживаться долго. Джону понадобится помощь. Твоя помощь. И моя. Арья замерла, глядя на протянутую к ней руку. В голове бил погребальный колокольный набат. Ослепительные вспышки резали глаза, вынуждая жмуриться. — Бран, — прошептала она. Ей показалось, что кинжал из валирийской стали как будто потеплел, и даже потяжелел. Она ощущала, как он, пристёгнутый к её поясу, напоминает о себе. — Бран, — откликнулся печальным эхом Клетис, соглашаясь с ней. Имя это теперь тоже причиняло боль. — Да, ему нужна помощь, это точно, как и всем людям, попавшим в беду, — голос, раздавшийся из полумрака дома, Клетиса нисколько не удивил, он только хмыкнул. Тогда как Арья тут же ухватилась за оружие. Игла испугано сверкнула, готовая вонзиться в чужое горло. Кем бы ни был этот человек, Арья готова была убить его. И сделает это без раздумий. Однако Клетис перехватил её руку прежде, чем она бросилась вперёд — неуловимая и быстрая, как тень. Но сама тень всегда быстрее, верно? — Нет, Арья, этот человек нам не враг, — предупредил всё тот же спокойный, и даже доброжелательный голос Клетиса. Словно он улыбался. То, как Клетис его назвал, отозвалось острой, режущей болью где-то в низу живота. В том месте, где у неё навсегда остались шрамы от ударов ножа Бродяжки. — Девочка, наконец, добралась, пусть и не научилась ходить бесшумно, — он вышел из комнаты в тот момент, когда очередная вспышка просочилась алыми всполохами сквозь щели в двери и ставнях. Он одновременно и походил на Доброго человека, с которым Арья общалась когда-то, и был совсем другим. Не таким, как те твари, но казалось, будто лицо его невозможно толком разглядеть. — Пусть девочка не боится, здесь она видит всё, как есть. Нас, без имён и лиц, только некоторые могут это скрывать, — Добрый человек бросил лукавый взгляд на сира Клетиса и улыбнулся, как старому знакомому. — Что? Что? — Арья не понимала. — Как ты здесь оказался? — Я ждал тебя. В этом городе мы с тобой впервые увиделись. В этом городе расстанемся навеки. Арья помотала головой, посмотрела на Клетиса, который пока не торопился прояснять ситуацию. Но в конечном итоге смилостивился: — Он проведёт тебя дальше, Арья. — А ты? Ты? Ты знал, что он тут? — Чувствовал, — Клетис чуть склонил голову. — Но с тобой я дальше идти не могу. Точнее, могу, но у меня есть ещё одно важное дело. Я должен помочь своим братьям сдержать Древних. Внести свой посильный вклад в общее дело. Связать их. Ты же должна выполнить данное мне обещание. Иначе всё напрасно. Некоторые вещи могут лишь казаться незначительными, но даже мелочь в конечном итоге способна привести к печальным последствиям. Помни об этом, когда окажешься внутри. Арья молчала, чувствуя, как щиплет глаза, но уже не от вспышек, к которым она привыкла. Нет. Но вдруг она осознала, что не хочет расставаться с Клетисом, пусть и искренне ненавидела его совсем недавно. Странное это чувство вызвало почти иррациональную злость. Обиду. Арья с силой вырвала руку из его хватки, насупилась. — Не злись, — обратился к ней Добрый человек. — А ты как здесь вообще оказался? Как нашёл нас? — Я давно ждал. Сидел в темницах Красного Замка. Не самое приятное место, но так было нужно. Заодно я наблюдал. Ответ этот нисколько Арью не удовлетворил. Она развернулась к Клетису, однако так и замерла в изумлении — в том месте, где он стоял ещё мгновение назад, оказалось пусто. Добрый человек тихо рассмеялся: — Он ушёл. Ему не нужны двери, чтобы ходить. Может быть, вы ещё свидитесь… — он умолк ненадолго. — Пойдём. Я отведу тебя к брату. Это будет непросто, но мы должны попытаться. — Почему ты сам этого не сделаешь? У тебя бы вышло лучше, — она не стала уточнять, что именно имела в виду. И без того ясно. — Есть вещи, бремя которых суждено нести лишь некоторым. Не бойся, Арья Старк, ты не причинишь ему боли больше, чем он уже испытал. Едва ли он вообще что-то почувствует, кроме облегчения. Добрый человек решительно направился к задней двери. Сияние за пределами дома то разгоралось, то угасало, но в его отсветах Арья, наконец, увидела то, что осталось от Красного Замка — оплетённая бурой плотью груда камней, на вершине которой восседало нечто, не имеющие формы и очертаний. Оно уставилось множеством расплывшихся по телу глаз вверх. Арью прошила предательская дрожь. Спутник обернулся к ней: — Скорее, Арья Старк, у нас мало времени. Смерть не должна задерживаться, чтобы не преумножать страдания.