Время будить королей

У всего, имеющего начало, существует предопределённый ему конец. В этом, безусловно, сир Джейме был прав. Тем существам подобный порядок вещей мнился чем-то извращённым и неправильным, и они стремились его изменить. Они не понимали эту часть мироздания в той же степени, в каковой мы не понимаем их самих — и боимся. Возможно, они и сами боятся того, что могут оказаться конечны, как и всё во Вселенной, ведь и сама Вселенная конечна, пусть человеку и сложно вообразить себе срок отведённой ей жизни. Некогда я и сам пытался постичь суть этой самой «конечности» бытия, которая не столько пугала, сколько завораживала меня своей бездонной, чёрной глубиной. С той самой поры, когда я ребёнком, едва не умерев, увидел изнанку мира, увидел невероятное дерево и его корни, а ещё — бесконечные коридоры по ту сторону. Возможно, нечто тогда надломилось во мне, но я считаю наоборот — в разуме моём приоткрылась некая дверь, из которой хлынул яркий свет, ведший меня до конца. И ведущий до сих пор. Безусловно, в настоящий момент существование моё нельзя назвать жизнью, но это — существование. Оставив это послание, я отправлюсь дальше, поскольку здесь предначертанное мне завершено. Я знаю это и чувствую. Прекрасно вижу и понимаю. Все эти годы я не только наблюдал, но и записывал то, что пережил сам и что увидел. В этом моё преимущество — для меня более не существовало преград, расстояний и даже времени. Кто-то находит подобное существование ужасным, но не я. Оно не тяготило меня, если знать, как скрыться от тех существ в бесцветных лабиринтах обратной стороны. Теперь же не существует и их, потому что левиафаны Вселенной ушли. Не знаю, как долго продлится их заточение, однако и мне в последние годы не оставалось ничего, кроме как наблюдать и записывать последний труд в моей жизни. И, вероятно, первый, который увидит свет. Возможно, со временем появится кто-то ещё, кто сможет запечатлеть эту историю на страницах книг, но я взял на себя смелость записать всё так, как есть, и каким я всё запомнил, пока события не истёрлись из человеческой памяти, не потускнели. Я искренне и со всей душой желаю будущим королю и королеве долгих лет жизни и счастливого правления, чтобы ничто не тревожило и без того истерзанное королевство. Кто бы мог подумать, что некогда я напишу эти строки. Я не стану рассказывать обо всём, что увидел и узнал, пока писал этот труд, пока текло время, для меня выглядевшее совсем иначе, чем для тех, кто остался жив. Я ни о чём и никогда не жалел и не жалею. Разве что о невозможности заглянуть по ту сторону — но теперь я увидел и её. Тем не менее, отчасти я могу согласиться с теми, кто говорил, что некоторые двери должны оставаться закрытыми. Тайны смерти остаются одними из таковых. По крайней мере, пока люди едва ли к этому готовы. Главное, что понимает каждый из них — смерти, вполне вероятно, и нет. Есть возвращение к истокам. Те, кто придут после, забудут об этом, но истина от того не изменится, как и порядок вещей, отрицаемый столь многими людьми. Но я всё-таки искренне уповаю на то, что люди запомнят о тех существах, которые некогда появились среди звёзд, ведомые собственной ненавистью и болью. Мы можем бояться, ненавидеть или даже жалеть их, но следует помнить, что они такая же часть мироздания, как и всё знакомое нам, от того они всегда будут оставаться где-то поблизости. Каждый из них будет стремиться к власти над законами Вселенной и всего сущего, но мы не сможем и не имеем права уничтожать их. Однако люди и те, кто был прежде них, впервые за долгое время с того момента, как они вырвались на свободу из своей тюрьмы, сумели дать ответ на эту угрозу, что я и записал в своём последнем труде в мельчайших подробностях. Мы связали их и заперли в храме за пределами обитаемого мира, за границами известных нам измерений, откуда они не смогут до нас дотянуться, но останутся там, дабы своей злобой защищать нас от, возможно, ещё более страшных существ, если таковые действительно существуют. Даже мне не хотелось бы знать последнего наверняка. Однако в их хаосе будут рождаться новые и новые боги, ещё более отвратительные и злобные, питаемые болью Отца Тысячеглазых и всех, кто находится рядом с ним. Те, кто будут вскармливаться их невозможностью чувствовать и воспринимать мир таковым, каким он является, его безумием и стремлением изменить сущее. Рано или поздно они наберутся сил и вновь пробудятся, попытаются разрушить ещё более толстые стены и пробиться сквозь множество запертых дверей. Мы и они, безусловно, оставили след в знакомом нам мире, во всем мироздании, однако рано или поздно он тоже исчезнет, заживёт и может забыться. Я знаю это наверняка, потому говорю — бдительность наша также должна оставаться неусыпной. Для того я и записал всё это. Для тех, кто придёт после нас. После всех, кто живёт ныне. Ибо в противном случае, когда люди позабудут об этом, всё повторится снова и неизвестно, получится ли остановить их в следующий раз, когда они вновь просочатся сквозь поры изъязвлённого кровью мироздания, напитаются чужой болью и смертью, жаждой убийства и страданиями. Будьте бдительны. Будьте стойкими. Оставайтесь сильными, каковыми были те, кто пережил этот ужас. Я повторяю слова Нар Марратука, однако он и сам повторял за другими людьми, прикрывая свою истинную суть, и слова эти я хочу оставить даже здесь: оставайтесь сильными, как ваши отцы и отцы их отцов. Оставайтесь сильными, как те, что стояли у порогов древних городов и разрушенных царств. Не поддавайтесь соблазну, что бы вам ни обещали боги бездны. Так должно быть всегда. Память о случившемся не должна стереться с наших душ. Хотя бы от того, что никогда не исчезнет приносимый иномирными существами страх. Люди продолжат опасаться зыбких теней, неверных силуэтов, странных звуков и взглядов, идущих из неоткуда. Это также напоминание о том, что мы должны помнить. И не должны забывать. Они всегда будут поблизости и их следует держать подальше от знакомого нам мира. Для меня, безо всякого сомнения, было честью сражаться с теми, кто выступил против ныне изгнанного за пределы потустороннего мрака. И я не хотел бы, чтобы всё это истёрлось со страниц истории, но при том и желал бы, чтобы историей оно и оставалось. Той, которая станет легендой, а после и мифом, но всё-таки будет жить. Матерь богов благоволит к смелым, и каждый из нас был смел по-своему. Рано или поздно каждый вернётся к истоку, станет его частью и отправится в путешествие среди звёзд или же решит вернуться. Искренне уповаю на то, что все мы в конечном итоге будем прощены. Лорд Квиберн, бывший Десница королевы Серсеи Ланнистер