How Soon Is Now?

«Я — сын и наследник робости, которая преступно вульгарна. Я сын и наследник в частности, ничего»¹ лето 1993, графство Уилтшир, Англия, Малфой Мэнор.       За окном светило яркое солнце, окружая теплом всё живое вокруг, хотя, Кассиопея бы сказала, сжигало намертво, ибо жара была невыносимая. И проснувшись, она не удивилась, что вся вспотела. Но ей некому было жаловаться, Малфои не любили её прихоти, кроме Драко. Он обожал её и делал почти всё возможное для кузины, на самом деле они были, как брат и сестра и если бы не характеры обоих, стали бы еще ближе.       Сладко потянувшись, Блэк оглянула комнату и заметила некоторые изменения — на дверце её шкафа висело шикарное платье тёмно-зелёного цвета с вырезом от бедра на левой ноге.²       «Нарцисса никогда бы не позволила мне надеть платье с таким вырезом.» — задумалась волшебница и заметила на стуле рядом со шкафом небольшую записку, взяв её в руки, она прочитала: «Сегодня к нам на ужин заглянет Дван³ Эйвери, будь готова к шести вечера спуститься в столовую в этом платье, прическу можешь сделать на свой выбор. Нарцисса.»        «Что-ж, придеться терпеть этого сноба весь вечер, но альтернативы у меня нет, хотя…нет-нет-нет, сбегать я точно сегодня не собираюсь, не хочется опять сидеть без еды и воды в подвале.» — размышляла Кассиопея, спускаясь в столовую.       — С добрым утром, Кассиопея, как спала? — спросил Драко, смотря на заспанную сестру, которая снова спустилась к Малфоям в магловской одежде, на сей раз на ней была футболка с группой «Led Zeppelin», джинсовые шорты и легкие кеды.       — С добрым, нормально, как и всегда.       — Ну конечно, ты же обычно спишь до обеда, как тут не высыпаться? — едко прокомментировал Люциус, разрезая тосты с яйцом пашот.       — У меня каникулы, имею на это полное право, а если бы вы разрешили мне погостить у моих друзей, я бы не мозолила у вас перед глазами, — как бы невзначай задевая эту тему, сказала Блэк.       — Нет, Кассиопея, ни в коем случае! Мы же сказали тебе, что ты больше никогда не поедешь к Уизли или, того хуже, этой грязнокровке Грейвз на каникулы, они плохо на тебя влияют, хотя куда уж хуже, ты ведь учишься на Гриффиндоре… — раздосадованно произнесла Нарцисса.       — Да вы никуда меня не отпускаете! Даже когда Драко предложил мне поехать с ним к Забини, вы мне отказали в этой возможности! — яро воскликнула Блэк, с убийственной злостью разрезая тосты.       — Не смей разговаривать с нами в таком тоне, Кассиопея Блэк. Ты хочешь, чтобы я тебя наказал? Не думал, что ты так соскучилась по Диффиндо, ⁴ — невероятно спокойным голосом произнес Люциус.       Вздрогнув от такого холодного тона Малфоя, девушка оставила свои попытки сбежать от общества волшебников хотя бы на пару недель. Хоть и Блэк была не из пугливых, когда над тобой и твоим телом издеваются на протяжении стольких лет и пытки становятся только хуже, тут нужна неимоверная выдержка, чтобы остаться собой, которой Кассиопея не обладала. В детстве, да и сейчас, она часто сбегала из поместья в город на какие-нибудь музыкальные фестивали. Маленькую девочку лет шести-восьми совершенно не пугал огромный город, ведь страх перед Люциусом был намного сильнее и поэтому возвращаться в Малфой Мэнор она была совершенно не намерена, сбегая на очередной концерт. Сейчас, у неё перед глазами пронеслись все их «встречи» в подвале, где он таким же тоном пугал Кассиопею, из-за этого она хотела сжаться в комок у себя на кровати, но не имея такой возможности, решила не проявлять свою слабость перед этой парой гиен. Блэк расправила плечи и с вызовом посмотрела на дядю, удивляясь своей силе воли.       — Иди в свою комнату, ты действуешь мне на нервы, — отодвигая столовые приборы, приказал Люциус.       Девушка лишь фыркнула на его слова вставая из-за стола, что было очень зря. Малфой вскочив со стула, и в мгновение ока, оказался около неё и со всей дури влепил ей пощёчину.       — Ты кажется забыла где твое место, девчонка, — лелейно протянул он и проведя пальцем по её красной щеке, смазнул кровь, которая появилась из-за его перстней. После, будто он словно коснулся грязи, взял салфетку и вытер свой палец, наконец уходя из столовой.       Нарцисса тут же вспорхнула из-за стола и быстрым шагом направилась вслед за мужем.       — Касси… — виновато начал брат.       — Нет, не нужно слов Драко, мне не нужна твоя жалость.       — Я не собирался тебя жалеть Кас, ни в коем случае, я же знаю, ты это ненавидишь, но пожалуйста будь осторожней сегодня на вечере, — предостерёг её Малфой-младший.       — Что такого опасного будет на этом вечере? Разве что Дван напьётся вместе с Люциусом и они вдвоём будут играть в волшебные шахматы, которые они потом благополучно перевернут, когда они будут говорить им куда ходить.       — Нет, там будет что-то более серьёзное Касси, ты должна будешь собрать свои вещи на всякий случай, если захочешь сбежать. Я помогу тебе, если потребуется, — с серьёзным лицом проговорил Драко.       — Ты смеёшься? — улыбка девушки от смехотворности ситуации быстро сошла на нет и ей на место пришло беспокойство за свою жизнь.       — Что там будет? Ты должен мне сказать!       — Нет, я не могу, отец наложил на меня Непреложный Обет, чтобы я ни в коем случае не рассказал тебе, но он не запретил помогать тебе, — прояснил он.       — Спасибо, блядь, за такое охуительное объяснение!       Блэк не смогла сдержать своё раздражение, накричав на брата, но всё же, поднявшись в свою комнату, начала собирать волшебный чемодан. Вещей у Кассиопеи было предостаточно, так что пришлось купить чемодан с незримым расширением. Девушка не хотела спускаться туда-сюда по лестнице в чемодан, поэтому сразу положила всю одежду в один саквояж, а учебники и все принадлежности для учебы в другой, спускаясь наконец внутрь волшебного чемодана. Конечно, ей пришлось все-таки смотаться туда и второй раз перетаскивая гитарный усилитель и две её гитары — акустическую и электро, не забывая свои блокноты с песнями и стихами. Она задумалась, что если ей правда сегодня придётся уйти из Малфой Мэнора, Кассиопея хотела бы взять что-то себе в память о матери, так как после её смерти все её вещи до сих пор хранились у неё в комнате. Блэк решила заглянуть туда, хотя Малфои всегда запрещали ей туда заходить, но собрав всю свою смелость в кулак, она всё же решилась на этот шаг, и выглянула в коридор. Никого. Подойдя к белоснежной двери с серебряной ручкой, волшебница потянула дверь на себя и вошла в обитель своей матери.       Всё здесь выглядело так, словно человек, живущий в этой комнате, просто отошёл ненадолго и вот-вот должен вернуться обратно — разбросанная одежда на кровати, кружки от чая, стоявшие на столе, незакрытый виниловый проигрыватель с пластинкой «Диких Сестричек»⁵ и множество разбросанных колдографий и обычных магловский фото.       На них была изображена Роксана Малфой в разные периоды ее жизни — вот она стоит в обнимку с её отцом, а сзади неё Джеймс Поттер делает ей рога с помощью пальцев и в кресле рядом с ними сидит какой-то паренёк их возраста, в, скорее всего, кашемированном свитере, читая книгу. И все они смеются и улыбаются, смотря в камеру, а снизу небольшая подпись: «Сириус, Джеймс, Римус и Питер. Мои новые друзья, мародеры. Р.Э.М.»⁶ Ещё ниже небольшая пометка маленьким и корявым подчерком:       «Я, если что, фотографировал этих идиотов. Питер.»       Так же тут были и другие фотографии — её мать с солистом «Диких Сестричек» Мироном Вогтейлом и их басистом Донаганом Тремлеттом, стоящие посреди леса и курящие сигареты, параллельно о чём-то переговаривались и опять снизу небольшая подпись: «Роксане от Хиткота Б.» Насколько помнила Кассиопея, это был их гитарист.       Волшебница старалась не зацикливаться на колдографиях, которые её так и тянули к себе, зная, что будет больно, очень больно, когда она увидит их все. Люциус говорил, что отец воспользовался её матерью, пока она была пьяна, но она знала, что это не так. Никто не называет друг друга друзьями, а после насилует и оставляет ребёнка себе. Это было бы ужасно и она до последнего не хотела в это верить, пока более правдивый источник не подтвердит слова дяди. И она, отойдя от этих мыслей, вернулась к тому, зачем пришла в эту комнату. Кассиопея всё-таки взяла альбом с колдографиями матери, хоть и старалась подавить в себе этот порыв. Также, заглянув в шкаф, она нашла парочку вещей, которые бы Блэк хотела надевать в те вечера, когда грусть и тоска нападут на неё и она сможет спокойно дать волю своим чувствам — байкерская куртка с различными нашивками на ней, ⁷ которая насквозь пропахла её запахом — запахом её матери, которую она не видела и никогда не увидит, мечтая об этом, пролистывая тот самый альбом с колдографиями, но не всем мечтам свойственно сбываться, и чтоб данные мысли наконец покинули её, она прихватила ещё пару вещей — футболку «Диких сестричек» и какой-то хипстерский кардиган тёмно-голубого цвета, выходя из комнаты.       — Что ты тут делаешь? — волшебница повернулась на голос и увидела Нарциссу, которая вопросительно смотрела то на вещи в её руках, то на саму Кассиопею.       — Я-я…соскучилась по маме и решила взять её альбом с колдографиями и парочку вещей. Я верну их потом обратно, обещаю!       — Только обязательно верни их, чтобы Люциус этого не заметил, — мягко сказала Малфой.       Как бы не вела себя иногда тётя, она всё-таки любила её и иногда могла позволить племяннице некоторые поблажки в виде новых мантий, либо же как сейчас, вольностей.       — Спасибо, тётя! — сказала Кассиопея обернувшись по пути к своей комнате, но заметила лишь нежно смотрящие на неё глаза с толикой грусти и вины.       «С чего бы тёте так на меня смотреть?» — подумала Блэк заходя в своё жилище.       Волшебница положила вещи матери на стол и улеглась на кровать, разглядывая новое платье. На часах уже почти шесть часов вечера, пора собираться, иначе Нарцисса её задушит во сне и заберёт все приобретённые ей сегодня вещи, что ещё страшнее.       Девушка не стала мучить себя тоннами косметики и просто подкрасив ресницы тушью, начала разбираться с волосами. Расчесать их было той ещё проблемой, иногда кудрявые волосы доставляли ей больше неудобств, нежели удовольствия. Всё было готово, осталось влезть в платье и надеть каблуки. Кассиопея навсегда запомнила, что если к вам в гости приходит очередной чистокровный сноб, стоит выглядеть подобающе, иначе тебя просто польют грязью и Люциус, за такую оплошность с её стороны, придумает ей новое наказание, которое будет лишь ещё жестче, чем предыдущее.       «Пора спускаться» — пролетела мысль в голове девушки.       Все уже сидели за столом и разговаривали, но увидев Кассиопею, примолкли, разглядывая её сегодняшний наряд.       — А мы вас уже заждались, юная леди! — воскликнул грубый мужской голос Двана Эйвери.       — Je m'excuse pour le retard, je me suis poudré le nez, [Прошу прощения за задержку, пудрила носик] — произнесла волшебница на французском.       Если Люциус был наиглупейшим из аристократов, то Дван был главным снобом в их обществе и говорить с ним на его родном языке, было первым шагом к получению его уважения.       — Rien Cassiopée les filles ont tendance à être en retard, c'est dans ta nature! [Ничего Кассиопея, девушкам свойственно опаздывать, это в вашей природе] — сказал он и заливисто захохотал.       Смех гостя этого вечера подхватили все, кроме мисс Блэк, она просто ему улыбнулась и слегка кивнула головой.       — Что-ж, раз мы находимся в Англии, давай-же отдадим дань уважения этой земле и будем говорить на английском, — обрадовал всех мистер Эйвери.       И начался самый скучный вечер из всех, хотя видала Кассиопея их немало в своей недолгой жизни. Люциус и Дван начали говорить о проблемах в Министерстве Магии, а Нарцисса скромно молчала, потихоньку попивая вино. Драко же пытался изо всех сил присоединиться в диалог между мужчинами и когда это удалось, он так же скучающе дёргал ногой под столом, иногда поддакивая отцу и гостю. Кассиопея же молча колупалась в еде пока за столом не появилось ощутимое напряжение.       — Mon amour [моя любовь]⁸, вы никогда не задумывались о замужестве? — спросил Дван обращаясь к Кассиопее.       — Нет, зачем мне это? Если и выходить замуж, то после выпуска из Хогвартса, а на примете в роли мужа у меня никого нет, так что да, таков мой ответ — нет, — безапелляционно ответила волшебница.       — Ну, тут уж точно не вам выбирать, голубушка, как бы грустно это для вас не звучало, ваши тётя с дядей решили выбрать вам мужа без вашего ведома, но не расстраивайтесь, я не собираюсь мешать вашей учёбе, мы дождёмся выпуска из Хогвартса и поженимся, — «порадовал» её Дван.       Девушка сглотнула колкий комок в горле и отчаянно закашлялась. Она бы хотела покрыть их всех таким слоем мата на французском, дабы показать своё «уважение» к этому господину, но не могла.       Кассиопея знала, что сделает этим ситуацию ещё хуже возможного, поэтому сославшись на приступ кашля и якобы нужность в принятии соответствующего лекарства, побежала наверх в свою комнату и начала судорожно переодеваться в оставленную на спинке студа одежду — джинсы, футболка «Led Zeppelin» и кожанная куртка матери с грубыми ботинками из драконьей кожи. Открыв чемодан, она закинула последние нужные ей вещи — альбом колдографий матери, который до сей поры лежал на столе хозяйки и футболку с кардиганом. Животных у неё, к счастью, не было, так как Малфои просто-напросто запрещали ей их заводить, ссылаясь на безответственность племянницы.       Тут дверь в комнату резко приоткрылась и вошёл Драко.       — Ты готова? — нервно заламывая пальцы спросил он.       — Да, но как мне выбраться отсюда незамеченной? Через парадный вход? — отшутилась Блэк.       — Нет, под домом есть небольшой тайный проход, ты, кажется, уже однажды сбегала через него в детстве.       — Да, но я думала, Люциус забаррикадировал его сразу же как и поймал меня с поличным, разве нет? — девушка сильно удивилась этой новости.       — Нет, через года три-четыре после твоего побега, он всё же понял, что ты туда больше не полезешь и очистил его от баррикад. Всё хватит разговоров, тебе нужно бежать, Касси, через лес! Там много различной живности, но твоя анимагическая форма спасет тебя если что. Увидишь волка или чего хуже, не думай — обращайся! — предостерёг её Драко.       — Что?.. Откуда ты знаешь о анимагии?       — Хотел принести тебе чай с печеньем, однажды вечером, ну, после того как отец наказал тебя за навозные бомбы, разбросанные по всему двору, да и случайно заметил как ты обратилась. Не бойся, я никому и никогда об этом не расскажу, обещаю! — и брат протянул ей мизинец, который Блэк благополучно пожала своим.       — Спасибо, Драко, ты так много делаешь для меня, — сказала Блэк и поцеловала его в щёку.       Малфой весь раскраснелся и, схватив сестру за локоть, быстро повёл её к тому самому проходу. У двери в подвал он остановился и обняв Кассиопею, развернулся и побежал обратно. Преодолев небольшой туннель, ей ничего не оставалось, как перелезть через забор на заднем дворе и оказаться в огромном, тёмном лесу. Эту рощу наполняли самые различные звуки, но на это не было времени, Блэк хотела побыстрее убежать от этого поместья, наполненного её самыми больными и ужасными воспоминаниями, поэтому не оглядываясь, она взяла ручку от чемодана в зубы, обращаясь в прекрасную чёрную пантеру и побежала. «Так будет безопаснее.» — думала волшебница. Хоть и первое её обращение произошло совсем недавно, она достаточно долго тренировалась, чтобы без проблем справляться с этим. Волшебница всё бежала и бежала, видя боковым зрением, как дьявольские силки тянули к ней свои гнусные стебли, пытаясь затянуть её в смертельные обьятья, но даже если бы Кассиопея Блэк была слабачкой, она бы никогда не сдалась какому-то растению, предпочитая умереть более красивой смертью. Хотя, когда это смерть стала красивой? Умираешь всегда либо в моче, либо в дерьме, либо и в том и в том сразу, другого не дано. Но вдруг, ей стало совершенно не до мыслей о смерти, посреди чащи послышались шаги и Блэк лишь ускорила бег, несмотря на уже явные проблемы с дыханием у девушки. Но чуть погодя, ей все же пришлось остановиться — посреди деревьев, где и бежала волшебница показалась небольшая фигура, подбежав поближе она поняла, что это был боггарт. Он смотрел прямо на Блэк и менял свои облики с быстрой периодичностью — сначала это был Люциус, после её мать, отец, Драко смотрящий на неё как на грязь, Гарри, говорящий, что всю жизнь она врала ему и именно Сириус убил его родителей, Фред, Джордж, Ли и Джесс, говорящие, что больше не любят её и вообще, дружили с ней из жалости. У Блэк было множество страхов, но не один и не стоил её мизинца, она знала, что это никогда не произойдёт, поэтому и не поддалась привидению, оббежав его, направляясь всё дальше и дальше, пока не увидела мокрый асфальт и газон.       Волшебница вздохнула с облегчением, обращаясь в свой привычный облик и рассмеялась, смахивая выступившие от адреналина слёзы, всё-таки не каждый день у неё происходят такие приключения, она же не Гарри Поттер. Не успела она и просидеть на дороге и пяти минут, как подлетел волшебный автобус «Ночной Рыцарь», наверное, она случайно взмахнула палочкой, когда проверяла её на целостность и вот, неожиданно, но как никогда кстати, она нашла своё спасение.       Трёхэтажный ярко-фиолетовый автобус возник никак не иначе как прямо из воздуха, залив всё вокруг потоками света. Тут из автобуса выскочил кондуктор в красном и молвил в тишину:       — Добро пожаловать! Это автобус для ведьм и волшебников, попавших в трудное положение! Взмахните палочкой и входите в салон: мы домчим вас куда угодно! Я, Стэн Шанпайк, ваш кондуктор эти веч…        Он осекся, заметив сидящую на земле Кассиопею. Подняв палочку, Блэк встала на ноги.       — Ты чего, Стэн, уже своих постоянных клиентов не узнаешь? — и волшебница по-фирменному ухмыльнулась. Друзья говорили, что это фирменная ухмылка Блэк, сражает всех наповал.       — Ох, Касси, давно тебя не видел! Ну, это и ожидаемо с последними новостями…       — А что случилось? — неуверенно поинтересовалась она.       — Ты что не слышала о своём собственном отце? Он буквально недавно сбежал из Азкабана, представляешь? О, ужас!       — Сбежал? Из Азкабана? Да ты шутишь, никому ещё этого не удавалось!       — Заходи в салон, я расскажу тебе всё что знаю, клянусь, я не лгу!       — Слушай, а сколько до «Дырявого Котла»?       — Пятнадцать сиклей, заходи уже, — подтолкнул волшебницу Шанпайк, беря в руки её побитый жизнью чемодан.       Кассиопея достала из кармана куртки небольшой мешочек и сунула в руку Стэна несколько серебряных монет и села на пустую кровать, на которую ей указал кондуктор.       — Трогай, Эрни, — сказал Шанпайк, садясь рядом с Блэк.       Автобус взревел и рванул с такой силой, что даже Кассиопея, привыкшая к особенностям автобуса, завалилась на кровать.       — На возьми и прочти, твой отец уже на всех обложках газет страны! Даже маггловских, представляешь? В Министерстве наплели, что он какой-то серийный маньяк или типа того, ну, в принципе, почти не соврали! — сказал он и сунул ей в руки «Ежедневный Пророк».       Кассиопея поднесла «Пророк» к свече:       «БЛЭК ВСЁ ЕЩЁ НА СВОБОДЕ! Сегодня Министерство магии сообщило, что Сириус Блэк — самый опасный преступник за всю историю тюрьмы Азкабан — до сих пор не пойман.       — Мы делаем всё возможное, чтобы найти Блэка, — заверил утром министр магии Корнелиус Фадж. — И призываем волшебное сообщество сохранять спокойствие. Некоторые члены Международной федерации колдунов недовольны тем, что Фадж сообщил о происшедшем премьер-министру маглов.       — А как бы вы поступили на моем месте? — заявил Фадж, известный своим раздражительным характером. — Блэк сумасшедший. Он опасен, как для волшебников, так и для маглов. Премьер поклялся, что о волшебном происхождении Блэка не узнает ни один магл. А если и узнают, сочтут за репортёрскую утку.       Маглам сообщили, что у Блэка есть пистолет (железная дудка, которой простецы убивают друг друга). Волшебное сообщество опасается повторения бойни, устроенной Блэком двенадцать лет назад. Напомним, тогда Блэк одним проклятием умертвил сразу тринадцать человек.»        Волшебница вгляделась в темные глаза Сириуса Блэка, единственные живые точки на исхудалом лице. Ей не доводилось встречаться с вампирами, но на уроках по защите от темных искусств она не раз видела их портреты. Отец с его мертвенно-восковой кожей очень походил на вампира.⁹       «На старых колдографиях он был очень похож на меня, точнее я на него, но это не суть важно. Отец был красавцем и остался бы таковым, если бы не Азкабан.» — думалось девушке.       Кассиопея отложила газету и прильнула к окну, задумывашись: «Как они могли посадить его в Азкабан без суда и следствия?! Это было совершенно глупо и несправедливо! Это ужасное допущение со стороны Министерства». Блэк была той еще озорницей, тратя свободное время на придумывание шуток и приводя их в исполнение с друзьями, но она все-таки была далеко не глупа, любила читать и когда её любовь к чтению столкнулась с желанием вернуть отца из Азкабана, она начала перебирать всевозможные законодательные книги волшебного мира и даже по закону! По закону, который они сами и придумали, они не могли посадить её отца просто так, это совершенно нечестно…       У неё уже опускались руки, как, вот скажите как, ей нужно будет оправдать Блэка, когда его поймают, а она уверена, что это когда нибудь произойдет!» — пустившись в размышления, волшебница не заметила как заснула и только когда Стэн потряс её заплечо говоря:       — «Дырявый Котел», твоя остановочка Блэкки.       Она поняла, что не знает, чем будет расплачиваться за комнату в этой забегаловке.       — Спасибо Стэн, Эрни, — девушка кивнула обоим и вышла из автобуса, не забыв прихватить свой чемодан.       — Ну что-ж, новая жизнь, новый дом, — и скривившись от внешнего вида гостиницы, вошла внутрь.       Сам «Дырявый Котел» не представлял из себя ничего вычурного или же красивого.       «Обычный бар, обычные комнаты и совершенно обычное обслуживание, не стоит расчитывать здесь на что-то большое, но если они не заметят, что мне младше семнадцати, могут налить огневиски, чтоб пережить этот кошмар» — раздумывала Кассиопея.       — Здравствуйте, юная леди! Впервые в «Дырявом Котле»? — спросил бармен, насколько знала она, его звали Том.       — Да, Здраствуйте. Мне бы комнату на недели-полторы, да бутылку огневиски.       — Ого, а вам хоть семнадцать-то есть? — спросил он с прищуром оглядев её.       Наверное, из-за её грязной одежды и кое-где порванной, Том решил, что ей всё-таки есть семнадцать (на самом деле из-за внешнего вида бедняжки, он даже не думал спрашивать у нее документы) и поставил бутыль «Огдена» на барный стол.       — Да, есть, только платить нечем, хотя…- Блэк только сейчас почувствовала неудобный вес с одной стороны головы и потянувшись к левому уху, сняла с себя изумрудную серёжку, положив на стойку.       — Ох, мы вам не ломбрад, девушка! — сказал он, но всё равно начал рассматривать серёжку.       — Это ч-что… настоящий изумруд?! — воскликнул он.       — Да, не подделка. Но мне нужно трёхразовое питание и чистая комната.       — Не вопрос, золотце, всё будет в лучшем виде, бери бутылку, номер 12, — и протянул ей ключи от номера.       — Благодарю, курить здесь можно? -, задала вопрос девушка остановившись посреди лестницы.       — Да-да, конечно. 1 сентября 1993 года, Вокзал Кингс-Кросс, Лондон, Англия.       — Ну вот как то так… — Девушка кратко пересказала друзьям начало своего лета и затянулась сигаретой.       — Пиздец, у меня даже слов нету, — сказала Джесс и все кивнули на её слова.       Ребята стояли в конце поезда всей компанией и курили, слушая рассказ подруги. До отправки «Хогвартс-Экспресса» оставалось всего пять минут, но они уже перетаскали все вещи и никуда не торопились, спокойно идя по платформе, но вдруг мальчик, лет одиннадцати остановил их компанию подойдя к Кассиопее.       — Извините мисс, вы же участница группы «Nirvana»? — и после короткого кивка со стороны Блэк мальчик показал ей фирменную футболку её группы и сказал:       — Не могли бы вы расписаться на моей футболке? Я просто обожаю вашу группу, мне её старший брат предложил послушать и после этого она стала моей любимой! — темноволосый чуть ли не падая в обморок, протянул девушке футболку.       — Да, конечно, я очень рада, что такие молодые слушатели как ты любят рок, это похвально! — и, взяв маркер, который почти всегда таскала с собой, после основания группы, вывела красивым подчерком: «Мартину от Кассиопеи Блэк xo xo»       — Эй, Мартин, ты что-ли не знаешь кто это? Не разговаривай с ней, она дочь Сириуса Блэка! — крикнул мальчик такого же возраста Мартину.       Мартин испуганно вздрогнул и почти вырвал футболку из рук Кассиопеи, растворяясь в толпе.       — Насрать на него, Касси, если он не еблан, поймёт что ты не виновата в том, кто твои родители, — высказался Джордан.       — Да похуй.-, ответила Блэк и резко развернувшись вошла в вагон поезда.       Но друзья не оставили её в покое, догоняя.       — А когда это ты успела стать рок-звездой, дорогая? Я как-то пропустила этот момент, хотя живу в магловском мире, — поинтересовалась Грейвз.       — Так ты больше рэп или попсу любишь, не удивительно, что ты упустила этот момент.       — Ой, чья бы корова мычала, ты сначала можешь рок два часа слушать, а после закусить это всё прослушиванием Мадонны. И ответь уже на вопрос.       Девушка остановилась посреди коридора, разворачиваясь к друзьям.       — Ну, если кратко говоря, мой барабанщик, Дейв, сам нашел меня в «Дырявом Котле», заметив мой чехол от электрогитары. Спросил, пишу ли я песни, как отношусь к року и хочу ли вступить в его группу. Ему как раз гитариста и солиста не хватало, а я два в одном, в общем находка. Кстати, он тоже волшебник, учился в Ильверморни на факультете Рогатый Змей, если так подумать, это наш Когтевран, умник он, — добавила она идя по коридору спиной.       — Так же, он уже нашёл басиста, его Крисом звать, он магл. Ну вот, записали один альбом за лето и выстрелили, вся история, — сказала Блэк заходя в их купе.       Но оно было далеко не пустым, посреди него стоял высокий мужчина, весь покрытый шрамами и рассматривал чьи-то вырезанные на деревянном подоконнике инициалы.       — Извините, но это купе уже занято, в соседнем как раз есть местечко, там сидит очкастый пацан и рыжий мальчик с кудрявой девочкой, не ошибётесь, — сказала Кассиопея.       — Да-да, конечно, это просто было моё купе, когда я учился в Хогвартсе, — пробормотал мужчина.       — Вы наш новый учитель по ЗОТИ? — поинтересовался Фред.       — Да, профессор Люпин к вашим услугам — сказал он заходя в соседнее купе.       — А он ничего такой, не смотря на шрамы, вот по Касси все сохнут, хотя у тебя их дофига.       — Да Джесс, спасибо что напомнила, — скривилась волшебница.       — А что? В этом нет ничего постыдного! — подбодрила её подруга.       — Блин, я так есть хочу! Я сейчас готов хоть флоббер-червя сьесть! — поделился Ли.       — Фу! — крикнули ребята, совсем не поддерживая его идею.       — Серьезно флоббер-червя?!       — Ты бы сьел флоббер-червя?       На Джордана посыпались вопросы со всех сторон и пока он пытался отбиться от них поезд замедлял и замедлял ход. Когда стих шум поршней, стали лучше слышны завывания ветра и стук дождя по стёклам.       Джордж, сидевший рядом с дверью, встал и выглянул в коридор. По всему вагону из дверей купе высовывались любопытные лица. Поезд, дёрнувшись, остановился, и отдалённый грохот сообщил о том, что багаж попадал с полок. Затем, без предупреждения, погасли лампы, и всё погрузилось в темноту.       — В чём дело? — раздался голос Фреда за спиной у Джорджа.       — Ой! — вскрикнула Джесс. — Ли, ты встал мне на ногу! Джордж нащупал своё сидение.       — Как вы думаете, поезд сломался?       — Понятия не имею… Что-то зашуршало, и Кассиопея увидела на фоне окна смутный силуэт Джесс, протиравшую запотевшее стекло.       — Там что-то движется, — сказала она. — По-моему, к нам спешат люди.       — Пойду схожу к машинисту, узнаю, что произошло, — послышался голос Грейвз.       — Сиди на месте, кажется, я знаю, что это, — сказала Кассиопея.       Слабый треск — и в купе забрезжил свет. В ладонях волшебницы подрагивал огонь, освещая уставшее за поездку лицо. Глаза её, однако, были ясны и настороженны.       — Оставайтесь на месте, — голос ее был как всегда груб и низок. Она медленно встала, держа перед собой пригоршню огня, и пошла к двери, но та, опередив девушку, медленно открылась.       Дрожащее пламя в руках Блэк осветило упиравшуюся в потолок фигуру, закутанную в плащ. Лицо пришельца было полностью скрыто капюшоном.       Глаза ребят метнулись вниз, к горлу подступила тошнота. Из-под плаща высунулась рука: лоснящаяся, сероватая, вся в слизи и струпьях, как у долго находившегося в воде утопленника.       Рука торчала наружу долю секунды: существо как будто почуяло взгляд друзей и поспешно спрятала ее в складки черной материи.       То, что было под капюшоном, протяжно, с хрипом не то взвыло, не то вздохнуло, словно хотело засосать не только воздух, но вообще всё вокруг.       Присутствующих обдало стужей, но Кассиопея быстро исправила ситуацию, закричав:       — Экспектро Патронум! — и из её палочки выпрыгнула величественная пантера, прогоняя привидение.       Она выбежала в коридор и встретилась лицом к лицу с новым профессором.       — Вы в порядке? — спросил он.       — Да, а ребята в вашем купе? С ними все хорошо? — забеспокоилась гриффиндорка.        — Почти. Гарри упал в обморок, но это нормаль…       Девушка не стала дослушивать профессора, забегая в купе.       — Гарри! Гарри! Ты в порядке? — Блэк шлепала его по лицу.       — Что… что?       Гарри открыл глаза. Светят фонари, подрагивает пол. «Хогвартс-Экспресс» снова в пути, и горит свет. А он что, упал с сиденья? Кассиопея с Роном склонились над ним, стоя на коленях, позади Невилл, Гермиона и профессор Люпин. Гарри хотел поправить очки, и его затошнило, на лбу выступил холодный пот.       Рон и Кассиопея уложили его на сиденье.       — Ну, как ты? — забеспокоился Рон. Ничего. — Гарри бросил взгляд на дверь. Существо в капюшоне исчезло. — Что это было? Где тот… ну, который выл?       — Никто не выл, — Рон недоумевающе покачал головой.       Гарри осмотрел освещенное купе. Бледные-бледные Джинни и Невилл таращили на него глаза.       — Но я слышал вой.       Что-то громко треснуло, и все вздрогнули. Профессор Люпин разломал на части большую плитку шоколада.       — Держи, — протянул он Гарри самый большой кусок. — Съешь и станет полегче.       Гарри взял, но есть не хотелось.       — Вы не знаете, кто это был? — спросил он.       — Дементор. — Кассиопея и Люпин сказали одновременно, пока второй раздавал шоколад всем остальным. — Один из дементоров Азкабана.       Все смотрели на них, не веря ушам. Профессор Люпин скомкал пустую обертку и сунул в карман.       — Ешь, — повторил он. — Увидишь, станет легче. Простите, я ненадолго уйду, мне надо кое-что сказать машинисту.       Люпин скрылся в коридоре.       — Гарри, ты и вправду в порядке? — Гермиона тревожно смотрела на друга.       — Я так и не понял, что произошло, — Гарри вытер пот со лба.       — Ну, понимаешь, этот дементор стоял здесь и осматривался и ты, ты…       — Наверное, это был обморок, — Рон никак не мог успокоиться. — Ты вдруг обмер, упал и забился…       — А профессор Люпин подошел к дементору, вынул палочку, — продолжила Гермиона, — и сказал: «Никто из нас не прячет Сириуса Блэка под мантией. Уходи». Но великан не шелохнулся. Тогда Люпин что-то пробормотал, и из палочки на дементора посыпались серебряные искры, тот развернулся и тотчас исчез, их было несколько, второго который был в купе Кассиопеи, прогнала она сама.       — Ужас какой! — пропищал Невилл не своим голосом. — Когда это вошло сюда, почувствовали холод?       — Мне показалось, он явился с того света, — Рона передёрнуло. — Такой страх, как будто никакой радости никогда в жизни больше не будет.       Съёжившаяся в углу Джинни выглядела немногим лучше Гарри. Она вдруг громко всхлипнула, Гермиона нагнулась к девочке и обняла её.       — Но вы же не попадали с сидений, — неловко пробормотал Гарри.       — Нет, — подтвердил Рон и опять беспокойно глянул на него.       Джинни колотила дрожь…       Гарри ничего не понимал. Гриппом он не болеет, а такая слабость и зуб на зуб не попадает… Этого дементора все видели и ничего, а он упал в обморок! Стыд-то какой! Вернулся профессор Люпин. Остановился рядом с Гарри и ласково улыбнулся.       — Съешь, пожалуйста, шоколад, он не ядовитый.       Гарри откусил кусочек. Удивительно, но по жилам заструилось тепло.       — Через десять минут будем в Хогвартсе, — произнес учитель. — Ну что, Гарри, полегче стало?       — Да, — Гарри недоумевал: откуда профессор знает его имя?       — Спасибо мисс?.. — профессор вопросительно взглянул на Кассиопею.       — Блэк сэр, моё имя Кассиопея Блэк, — произнесла она и все в купе, включая Люпина вздрогнули. Взгляд его надломился и стал, как у побитой хозяином собаки.       — Да-да… Мисс Блэк, спасибо за содействие, не каждый ученик Хогвартса может похвастаться умением вызывать телесный Патронус.       — Не за что, Гарри, если тебе что-то понадобится, ты всегда можешь прийти ко мне, ты же знаешь это? — девушка мягко сжала его руку.       — Конечно Касси, спасибо, — он слабо улыбнулся ей, пряча глаза.       Кассиопея бы не пережила отвращение или страх Гарри к своей фигуре и она очень надеялась, что он просто был очень слаб, чтобы открыть свои глаза и с этими мыслями она зашла в своё купе.       — Как я и думала, это был дементор. Искал моего отца, а в итоге докопался до Гарри, он упал в обморок, но уже все хорошо. Ах да, через десять минут мы прибудем в Хогвартс.       О происшедшем больше не вспоминали. Поезд прибыл на станцию Хогсмид. Высаживались долго и шумно. Совы ухали, коты мяукали. Любимая жаба Невилла громко квакала под его шляпой. Крошечная платформа после дождя обледенела.       — Первокурсники, сюда! — громыхнул знакомый голос.       Друзья обернулись и увидели высоченную фигуру Хагрида. Лесничий собирал первокурсников, чтобы переправить, согласно традиции, через озеро.       — Здорóво, проказники! — Хагрид возвышался над головами.       Друзья рванули к нему, но их тут же оттеснила толпа. Ребятам предстояло, как и всем остальным, ехать до замка в карете. На грязной, в колдобинах, дороге их было не менее сотни — и никаких лошадей. Хотя, говорят, в замке есть лошади-невидимки, но, в отличие от остальных, Кассиопея всё-таки видела этих лошадей — фестралов. Ещё со второго курса. Она не знала, было ли это из-за того, потому что Люциус убил их старого домовика на её глазах или же из-за маленького мышонка, которого она подобрала в детстве и Малфой-Страший однажды «случайно» наступил на него. Вообще, Кассиопея не знала, обязательно ли из-за человеской смерти можно начать видеть фестралов, видимо — нет. Когда друзья забрались внутрь и захлопнули дверцу, карета сразу же покатилась, качаясь и трясясь на ухабах.       Карета подкатила к великолепным чугунным воротам, слева и справа высились каменные колонны, увенчанные крылатыми кабанами, рядом стояли два дементора, с ног до головы укутанными мантиями. Джордж ощутил подступающий озноб, откинулся на пухлую спинку сиденья и, пока ворота не остались позади, не открывал глаз. Карета покатилась по длинному извилистому подъезду к замку. Джесс высунулась в окошко и любовалась множеством приближающихся башен и башенок. Покачнувшись, карета остановилась, и ребята вылезли. Кассиопея сразу заметила Драко слишком близко к Поттеру и подбежала туда.       — Что опять случилось, Драко?       — Да вот, поинтересовался у Поттера, правда ли, что он грохнулся в обморок.       — А что? Хочешь отвезти его в больничное крыло и проверить всё ли с ним в порядке, сидя около его кроватки как суженый-ряженый? — резко спросила Кассиопея. Она любила Драко, правда, просто иногда его эта ненависть к Гарри переходила все границы её понимания и тогда она лезла в их отношения, защищая Поттера.       — Что тут за шум? — мягко спросил профессор Люпин, выходя из подъехавшей кареты.       Малфой свысока глянул на профессора Люпина, приметил его латаную мантию, ветхий чемодан и сказал с еле заметной усмешкой:       — Никакого шума… э-э… профессор, — и, подмигнув Крэббу с Гойлом, двинулся впереди них по ступеням.       Подошедшая Джесс толкнула Кассиопею в спину, и друзья вместе со всеми вошли через высокие дубовые двери в огромный холл, освещенный факелами. Из холла наверх вела роскошная мраморная лестница.       Двери в Большой зал были гостеприимно распахнуты. Поток учеников понес к ним Блэк, но она успела только увидеть волшебный, затянутый сегодня черными тучами, потолок, пока кто-то не схватил ее за руку. Этим кто-то, оказался Фред.       — Держись за меня, а то тебя тут затопчат с твоим ростом! — крикнул он ей на ухо.       — Нормальный у меня рост! — возмутилась в свою очередь та, но если смотреть правде в глаза, с почти двухметровым Уизли она смотрелась как самый настоящий лилипут.       — Да-да, конечно!       И ребята с трудом, но всё же оказались в Большом зале. Все постепенно рассаживались по столам своих факультетов, ожидая церемонии распределения первокурсников и тут в зал запустили малышню. Почти все, не отрывая взгляд от заколдованного потолка и не видя дороги, шагали прямиком к распределяющей шляпе. На несколько секунд в зале воцарилась полная тишина. А затем Шляпа шевельнулась. В следующее мгновение в ней появилась дыра, напоминающая рот, и она запела свою из года в год повторяющуюся песенку о факультетах. Как только песня закончилась, весь зал единодушно зааплодировал. Шляпа поклонилась всем четырём столам. Рот её исчез, она замолчала и замерла. Подошла профессор Макгонагалл и началась церемония распределения. Раз в тридцать секунд, если не реже, шляпа выкрикивала названия различных факультетов, распределяя первокурсников в их новые семьи на последующие семь лет и, прокричав последний раз название Когтеврана, закончила церемонию. Тут на ноги поднялся директор школы.       Хотя профессор Дамблдор был очень стар, энергия била в нем ключом. У него были серебряные волосы до плеч и такая же борода, очки-половинки и необычайно длинный крючковатый нос. О нём часто говорили, что он самый великий волшебник, но Кассиопея не любила его и на это у нее были свои причины. Дамблдор у всех вызывал доверие, но точно не у неё. После всех тех вещей, которые он мог предпринять во время Первой Магической войны и которые по итогу не сделал, он не заслуживал и капли её доверия. Блэк считала, что с его силой и авторитетом он мог оставить столько мертвых людей в живых, а детей не оставлять сиротами, что пальцев бы не хватило, чтоб посчитать этих несчастных. Но для размышлений было совсем не место, директор начал свою речь:       — Приветствую всех! — сказал директор школы. — Приветствую и поздравляю с началом нового учебного года в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс»! Мне надо многое вам сказать. Начнём с самого важного и серьёзного, чтобы уж больше к этому не возвращаться. Это не самое приятное известие, но зато нас сегодня ждёт отменное пиршество, — Дамблдор кашлянул и продолжил: — Как вам уже хорошо известно, в нашу школу прислали на время несколько стражей Азкабана — дементоров, которые находятся здесь по поручению Министерства магии. Сегодня вечером они производили обыск в «Хогвартс-Экспрессе».       Дамблдор секунду-другую молчал и Кассиопее подумалось, что сам директор не очень то рад такой охране.       — Они будут стоять у всех выходов с территории школы, — продолжал директор.       — И пока они здесь, — запомните хорошенько! — никто не должен даже пытаться покинуть Хогвартс без разрешения. Дементоров не проведешь ни переодеванием, ни какими-либо еще фокусами, не помогут даже мантии-невидимки, — последние слова он произнес как бы между прочим, а Гарри с Роном переглянулись. — Дементоров тщетно умолять, тщетно просить прощения. Поэтому я вас очень прошу, всех и каждого, не давайте им повода причинить вам вред. Я уже говорил со старостами факультетов и двумя нашими новыми старостами школы, они будут следить, чтобы никто никогда не затевал с дементорами опасной игры.       Перси, сидевший недалеко от Блэк выпятил грудь и горделиво огляделся. Дамблдор опять замолчал, окинул внимательным взглядом сидящих — никто не шелохнулся, не произнес ни слова.       — Закончу на более приятной ноте, — продолжил он. — Счастлив представить двух наших новых преподавателей. Во-первых, профессор Римус Люпин, который любезно согласился занять должность преподавателя Защиты от Тёмных Искусств.¹⁰       Кассиопея больше не слышала ничего, в голове у неё стояло эхо из одного имени:       «Римус, Римус, Римус, Римус, Римус»       «Я же не ослышалась?» — подумалось волшебнице.       — Джесс, профессора зовут Римус, да? — шепнула ей на ухо Блэк.       — Да, а что такое? И чего ты так вся побледнела? Будто призрака увидела честное слово!       — Я-я…мне что-то поплохело, пойду в комнату, ладно? Отмажь меня перед всеми, — сказала девушка и встав из гриффиндорского стола, скрылась за дверьми Большого зала под удивлённые взгляды учеников и профессоров. И последнее, что она услышала, выходя из зала, было небольшое перешептывание Анжелины Джонсон с её подругами:       — Я же говорю, что то замышляет эта Блэк!       Кассиопея не оглядываясь бежала по заколдованным лестницам, иногда чуть ли не падая, но ей срочно нужно было проверить одну догадку. Забежав в гриффиндорскую гостиную, а после и в свою комнату, которую она делила лишь с Грейвз, она упала на колени перед чемоданом, раскрывая его и нервно ища мамин альбом колдографий. «Нашла!» — лишь одна мысль крутилась в голове девушки — «Хоть бы это не было правдой, хоть бы это был не он», но сегодня был явно не её день. Отыскав ту самую колдографию, где её отец целуется с парнем в кашемированном свитере в какой-то дряхлой комнате, внешне похожей на Гремучую Иву, а её мать грозно хмурится, а после смеется и падает в обьятья парней, Кассиопея навздрыв зарыдала прочитав подпись снизу: «Сириус и Римус та еще парочка, но я их безумно люблю. Р.Э.М». Вот кто это был, вот кто так частно представал в её воспоминаниях размытым пятном, вот кого она называла папой Луни, вот кто был ей как родной. Вдруг, она почувствовала крепкие объятья со спины, видимо Джессика тоже убежала из Большого зала, чтобы понять, что произошло с подругой, но ей на самом деле не нужны были какие-то слова. Всё было на своих местах. Кассиопея, плачущая в её объятиях и она нежно поглаживала её по голове, успокаивая. Они разберутся во всем попозже, когда сердце Блэк не будет обливаться такой кровью и болью, когда все пройдет. А пройдет ли?.. «Я видел, как все это происходило в жизни других, а теперь это происходит в моей…»¹¹