Стон

Когда Мегамозг пришёл за Роксаной Ричи, чтобы похитить её для своего плана, он рассчитывал, что она уже позавтракала, приняла душ и сидела в своей гостиной за просмотром выпусков сериала, которые она пропустила за неделю, поскольку таким был её обычный распорядок выходного дня. Он не ожидал застать её спящую на диване, свернувшуюся в необычной позе. Она полулежала полусидела, поджав под себя ноги, приподняв зад, вытянув и изогнув шею. Одна рука свесилась с дивана в вывернутом положении, другая искривлёно застыла перед открытым разрядившимся ноутбуком. Вокруг было не меньше дюжины пустых и почти пустых кружек из под кофе: на столике, на полу и даже на диване. Мегамозг замер, некоторое время смотря на неё и думая. Конечно, он видел её спящей, он видел её спящей каждый раз после того, как похищал. Но он никогда не видел её такой. Осторожно подойдя, Мегамозг убрал наполовину пустую кружку между её головой и ноутбуком, чтобы, когда он будет её будить, она не разлила кофе. Конечно, ему не хотелось провести следующие полчаса, выслушивая её необоснованные претензии к нему за то, что он якобы испортил всю её ночную работу и обивку дивана. – Мисс Ричи? – позвал он, чтобы она проснулась. Она не пошевелилась. – Мисс Ричи? – чуть громче позвал он. Никакой реакции. Судя по её позе, она работала за ноутбуком не меньше половины ночи. Когда Мегамозг сам засыпал, так вымотавшись, его приходилось трясти, чтобы разбудить. Мегамозг вздохнул и обречённо потянул к ней руки. И замер, глядя на её обнажённые плечи под майкой. Конечно, он был в перчатках. Но даже несмотря на это, мог ли он коснуться её обнажённой кожи? Или даже спины, или талии? Не ниже, конечно, не ниже. Он знал, что, конечно, мог, и она даже не заметила бы ничего такого. Вот только сам после этого он вряд ли спал бы ночами, вспоминая её нежную кожу, излишне фантазируя о ней и питая потом глубокое чувство вины за то, что неизбежно кончал бы в руку, думая о том, что это её рука. И уж тем более он бы постоянно отвлекался на это воспоминание о прикосновении весь сегодняшний день. Особенно если бы она так же острила с ним во время похищения, как всегда, ворковала и бросала эти её долгие хитрые взгляды. Вместо работы над реализацией плана и контроля за происходящим, он был бы обречён постоянно фантазировать о том, как останется, наконец, один, спустит штаны и снимет напряжение, вспоминая её кожу. Ему не помогло бы даже то, что утром перед выходом он отчаянно мастурбировал под звуки порно, воображая, что это её голос, чтобы хотя бы призрачно удовлетворить свою голодную потребность в ней. Мегамозг резко отвернулся, прекратив рассматривать её голые плечи, её шею, линию её позвоночника и напряжённые лопатки. Он вообще не должен был думать об этом. Он уже решил, что его маниакальная увлечённость Роксаной Ричи никогда не будет проблемой для его настоящей работы. Не сейчас. Совсем не время что-то менять. Несколько секунд он думал уйти, отложить планы на несколько часов, а ближе к вечеру, когда она точно выспится, отправить за ней Прислужника, как он всегда делал, если чувствовал, что снова начинал слишком много фантазировать о ней и ему нужно максимально сократить своё присутствие рядом. Но нет. Его увлечение не должно мешать работе. В конце концов, он профессионал, он худший из суперзлодеев. Если для реализации плана он должен похитить девицу, он это сделает, не мешкая. Это его долг. Он не должен позволить чувствам, которые никогда не будут реализованы, никогда не будут взаимны, которые обречены приносить лишь боль и яростное вдохновение, без крупицы удовлетворения, взять над ним верх. Мегамозг пошёл по её квартире в поисках пледа. Если он завернёт её в плед перед тем, как будить, он сможет продолжать знать, что никогда не касался её кожи. Её плечи и шея будут прикрыты, когда она будет просыпаться, конечно, она завернётся в плед сильнее, когда увидит его, а после душа она уже будет в рабочей одежде, полностью готовая к похищению. Профессионализм не пострадает. Мегамозг нашёл плед в её спальне, пушистый, плотный, достаточно безопасный, и поспешил укутать её. Роксана почувствовала мягкое прикосновение и тихо забормотала. – Мисс Ричи, – позвал Мегамозг. – Пошёл к чёрту, – сонным тягучим голосом отмахнулась она и застонала, меняя позу и поворачивая голову в другую сторону. Мегамозг замер и немедленно убрал руки от её завёрнутых в плед плеч. Только этих звуков ему не хватало. Хорошо, что он её хотя бы накрыл. – Мисс Ричи, вы должны вставать. – Грёбаный ад! – вскрикнула она, выпрямив ноги. – Мегамозг? Какого чёрта ты тут делаешь? – Пришёл похитить вас, разумеется, – ответил Мегамозг максимально надменным тоном. – Нет, иди к чёрту. Боже... Роксана снова застонала, убирая одну руку под плед. Мегамозг на секунду подумал, что пойти к чёрту — прекрасная идея. – Конечно, мисс Ричи, но вы идёте со мной, – поспешно сказал он, чтобы она не могла вставить ещё один стон. – Который чёртов час? – Девять часов утра шесть минут, мисс Ричи. Мы выбиваемся из графика. – Отлично, проваливай к чёрту и возвращайся завтра, я не выспалась. – Никто из нас не выспался, мисс Ричи, но кого это волнует? – Два часа сна! – жалобно простонала Роксана. Мегамозг снова вздрогнул от её тона, но быстро взял себя в руки. Он никогда не уступал ей, не уступит и в этот раз. – У меня было полтора, но вот я здесь. – Чёрт! – снова выругалась она и снова застонала. – Мегамозг, ты меня чем-то вырубил? – Если бы я вас вырубил, вы бы пришли в себя только на стуле. – Только не стул, только не сегодня, моя шея не выдержит, – снова простонала она. – Хочешь сказать, моя левая рука всё ещё у меня? Мегамозг посмотрел на кончики её пальцев, нависавшие над ноутбуком из под края пушистого пледа. – Насколько я вижу отсюда, да. – Прекрасно, – фыркнула Роксана. – Тогда ты можешь проваливать. Я никуда не пойду, у меня затекла рука так сильно, что я её не чувствую, и болит всё чёртово тело, я не могу двигаться. Иди к чёрту. – Нет, мисс Ричи. У нас есть неотложные дела. – Меня это не волнует, – грубо отрезала она. – Я не могу вста-ать. Она жалобно простонала последнее слово и, вздрогнув, Мегамозг сделал два шага назад. Да, возможно, скорее всего, убраться прямо сейчас к чёрту действительно самая лучшая идея, по крайней мере, он не сможет слышать её стонов. Роксана застонала ещё раз, Мегамозг старался держать лицо, хотя она сейчас крепко зажмурилась, он не знал, в какой момент она откроет глаза и увидит, как он закусывал губу, глядя на неё. – Я вспомнил... – быстро сказал он. – У меня в лаборатории в злодейском логове требует моего срочного вмешательства эксперимент. Да, один жуткий, страшный эксперимент. Я должен бежать. – Стоп! – со стоном выкрикнула Роксана, резко открыв глаза. Мегамозг замер. – Ты никуда не пойдёшь. Мегамозг вздрогнул, испугано глядя на неё. – Но мне правда нужно... – выдохнул он. – Там всё взорвётся. Он взорвётся, если он сейчас не уйдёт, он взорвётся. Слишком много фантазий. – Мегамозг, если ты сейчас уйдёшь, я останусь в ловушке. Я правда не могу двигаться... Она жалобно прохныкала последнюю фразу, зажмурившись, и Мегамозг взмолился всем известным богам сразу. Это звучало даже лучше, чем когда она просто стонала. То есть, хуже, конечно, в тысячу раз хуже. И, как суперзлодей, он, разумеется, имел полное право получать удовольствие, когда она находилась в таком затруднительном положении. И у него теперь достаточно материала для фантазий, чтобы, заперевшись в ванной, закрыть глаза и полностью отдаться своим рукам, представляя, что это её руки. Он должен бежать немедленно. – Мегамо-озг, – протянула она совсем жалобно, и он почувствовал, что начал задыхаться от того, как звучало его имя, когда она его стонала. – Я должен идти, – слабо оправдался он. – Ты должен мне помочь. – Я суперзлодей, мисс Ричи, – напомнил он, тщетно заставляя себя успокоиться. – Я не умею оказывать помощь. – Всего лишь массаж, – протянула Роксана таким тоном, что Мегамозг снова попятился и споткнулся. Роксана опять открыла глаза, услышав шум, и встретилась с его испуганными глазами. – Я не умею делать массаж, – попытался оправдаться он. – Я должен идти, это очень срочно, я позвоню в скорую помощь, когда буду... – Мегамозг! Мегамозг вздрогнул и замолчал. – Это несложно, нужно просто гладить и мять. – Боже мой... – севшим голосом очень тихо прошептал он. А потом он представил себе накаченного красивого мускулистого медбрата, который бы с удовольствием мял бы и гладил её спину. Его решимость позвонить в скорую помощь растаяла, как первая снежинка на ладони. Как суперзлодей, он имел полное право получать удовольствие, прикасаясь к её спине, но какого чёрта это посмел бы делать кто-то ещё? – Мегамозг, пожалуйста, – прошептала она. – Душу продам за массаж... Мегамозг сглотнул. Даже без учёта её души... Он бы сам продал душу за возможность трогать её. Такие предложения не поступают дважды в жизни. – Сделка... заключена, – наконец, признал он. Мегамозг медленно подошёл к ней снова. – Вы уверены? – уточнил он. – Пока мы не начали, я могу вернуть вам душу без дополнительных штрафов... – Мегамо-о-о-озг! – снова простонала она. – Просто разомни мне чёртовы плечи! Он опустился на одно колено перед диваном и положил руки на её плечи. Роксана грязно выругалась. – Убери чёртов плед. Где ты его откопал? – Так и было, когда я пришёл – соврал Мегамозг. – Ты не можешь делать мне массаж через плед, – сквозь зубы прошипела она. – Я совсем ничего не почувствую. Вздохнув, Мегамозг взялся за края пледа и медленно стянул его вниз. С другой стороны, она хотя бы была одета. Она могла оказаться в одних трусах... Тем не менее, Мегамозг оставил плед прикрывать её бёдра. Потом он закрыл и убрал ноутбук, чтобы потянуть время. Потом снял накидку и плащ, потому что ему было слишком жарко. Да и шипы могли уколоть её при неосторожном движении. – Хорошо, – сказал он, скорее, самому себе. – Я могу сделать это. – Конечно, можешь, – быстро согласилась Роксана. – Просто разотри. Закусив губу, Мегамозг опустил руки на её плечи. Она была такая желанная, но всё, что он должен был сделать — это несколько раз поводить по ней ладонями. Конечно, он справится. Слегка надавив, он повёл вниз. Роксана зашипела. – Боже, перчатки... Мегамозг повёл ладонями вверх. – Сними чёртовы перчатки. Он замер, почувствовав, как напряглись её плечи, и она слегка повела лопатками, выгнув шею. – Они слишком грубые, боже, просто сними их. – Это перчатки из нежнейшей кожи, мисс Ричи... – Я чувствую каждый чёртов шов! – протестующе простонала она, – Они холодные, грубые, просто сними их, пожалуйста, Мегамозг! Мегамозг вздрогнул, понимая, что за такое «пожалуйста, Мегамозг!» он готов сделать всё, что угодно. Убрав руки, он начал поспешно расстёгивать и стягивать перчатки, стараясь не думать, что прикоснётся голыми руками к её обнажённой коже. – Не жалуйтесь, мисс Ричи, если мои руки окажутся ещё грубее и холоднее, – угрожающе буркнул он, скорее, чтобы самому успокоиться, чем напугать её. Роксана ничего не ответила, и, наконец, Мегамозг положил свои голые руки на её спину, прикасаясь через майку, под её очень тихий вздох. Два раза он сам вдохнул и выдохнул и начал медленно растирать, стараясь не убирать руки с ткани. Спина. Талия. Вдоль позвоночника до горловины майки. Вниз. Вверх. В стороны, по линиям рёбер, которые легко прощупывались. Роксана тихо постанывала, но в этом не было ничего такого. Если сосредоточиться на своём дыхании, можно почти не обращать внимания на её вдохи и выдохи. – Плечи, Мегамозг! – нетерпеливо напомнила Роксана. Закусив губу, Мегамозг медленно провёл руками выше. Его пальцы соскользнули с майки, её кожа была обжигающе горячей, мягкой, нежной, это полностью выбивало дух. – Сильнее, – зашипела Роксана. Мегамозг втянул в рот обе губы, прикусив, встал на оба колена и с нажимом провёл пальцами по её плечам, пока его ладони не оказались на плечевых суставах, а пальцы не коснулись ключиц. – О боже, да! – простонала Роксана громко, неприлично громко, он увидел мурашки на её коже. – Боже, здесь! Он начал водить и тереть пальцами её обнажённые плечи, искусав губы и следя, чтобы его дыхание было не слишком шумным. Впрочем, шум от его дыхания был не самой проблемной вещью, потому что она сладко постанывала, когда он касался её напряжённых твёрдых мышц там, где она хотела. Роксана повела своей онемевшей рукой и с громким стоном опустила её вдоль тела. – Боже, выше, – молила она. – Шею, пожалуйста... Потри мне шею... Она всхлипнула. Мегамозг почти задыхался от возбуждения. Конечно, для неё в этом массаже не было ничего сексуального, он просто снимал её напряжение и боль, но, чёрт возьми, как же она стонала... Не убирая пальцев далеко от её ключиц, он приблизил ладони к её шее и потёр её сразу большими и указательными пальцами, обхватив почти полностью, с нажимом, вверх и вниз. – Боже, Мегамозг, да! – почти крикнула она. – Да, вот здесь, ещё, сильнее... Ох... Мегамозг был готов выть от возбуждения, чёрт возьми, неужели она не понимала, насколько это могло звучать для него? Но он тёр, тёр её шею, и плечи, маленький бугорок на позвоночнике у основания шеи, говоривший о лёгком искривлении, пока она откровенно постанывала под его пальцами. Он напоминал себе, что это просто массаж. Для неё это просто массаж, и вообще, ей прямо сейчас больно, причём больно настолько, что она продала душу за прикосновение суперзлодея. Напряжения это не снимало. Мегамозг увлечённо водил пальцами до её линии подбородка, до ушей, за ушами вверх, по нижней линии её волос, по основанию черепа, а она тонко постанывала, как будто это приносило ей не меньше удовольствия, чем принесло бы ему. Вспомнив, что массаж головы — это не то, что она хотела получить, он снова опустил пальцы ниже, ещё раз размял плечи, оценивая твёрдость её спины, проходя пальцами вдоль каждого сустава, хряща и мышцы. Она опять громко застонала. Мегамозг опустил пальцы ниже, с нажимом погладив её лопатки. – О боже, да, ещё, – застонала она. Мегамозг послушался, повторив движение. – Боже, сильнее, да-а-а... Мегамозг был уверен, что уже не мог скрыть частоту своего дыхания, и мял её пальцами старательно, чтобы она постанывала на каждом выдохе и своим дыханием заглушала его. Он старался нажать на каждый мускул на её спине, увлечённо растирая. Она вздыхала и вздрагивала под его пальцами. Он невыносимо хотел наклониться и целовать её, целовать её кожу, целовать её спину, целовать её шею, за ушами, под подбородком, губы. Искусав свои губы, он смиренно гладил и разминал её твёрдые мышцы. – До подмышек, пожалуйста, – прохныкала Роксана. – Сомни там всё... Мегамозг повиновался, хотя по нему разливалось блаженное возбуждение, грозящее перейти в боль. Когда он сжал её кожу вместе с группой мышц на боках, она громко, протяжно застонала. – О-о-о, боже, выше... о-о-о...боже, ниже, боже, ещё раз... Вот так, ещё раз... Мегамозг... Мегамозг? Он не сразу понял, что она звала его, а не просто выдыхала его имя. – Да? – выдохнул он хрипло и возбуждённо, возможно, не владея голосом. Но он хотя бы не застонал. – Твоя левая рука мнёт меня слабее правой раза в два, – пожаловалась она. – Тянуться... Дальше... – признал он. – Сядь рядом. Мегамозг задохнулся и замер. – Мегамозг? Пожалуйста. Мегамозг поднялся и сел рядом с ней на диван, потому что если спорить, она точно поймёт по его голосу, что он слишком возбуждён. Он надеялся, она не услышит, как он прерывисто дышал, не шевельнётся и не заденет его в компрометирующем месте. Конечно, она никогда не должна узнать, насколько это всё его возбудило. Быстро вернув руки на её спину, он снова начал старательно разминать, и она снова блаженно застонала. – Ниже... Пожалуйста, ниже... – Я уже... помассировал твою талию... – Пожалуйста, ниже... Там у меня тоже есть мышцы, опусти руки ниже, пожалуйста, Мегамозг... Всё, что до копчика... Пожалуйста, там тоже. Мегамозг кусал свои щёки, чтобы не рычать и не стонать, и послушно повёл пальцами вниз, сминая и растирая, мечтая о том, как он мог бы наклониться, совсем немного, и провести зубами по её позвоночнику вниз, а потом поцелуями подняться вверх. Конечно, на этом всё и закончилось бы. Возможно, он бы даже получил пару горячих отрезвляющих пощёчин... И вкус её кожи во рту на память. Он послушно мял её совсем рядом с её бёдрами, пока она стонала. – Как хорошо... о-о-о, хорошо... Да-а-а, хорошо... Теперь выше... По бокам... Пожалуйста... Мегамозг наклонился и прислонил голову к дивану, укусив обивку, когда его руки пошли выше, выжимая из неё новые стоны. – Боже, да, как же хорошо... – громко, невероятно сексуально протянула она. – Мегамозг, пожалуйста, ещё раз плечи... Мегамозг, зажмурившись, вернул руки на её плечи и стиснул зубы на обивке сильнее, стараясь не стонать от возбуждения. Он очень хотел целовать её кожу, очень хотел прижать её к себе. Вжимать её в себя... Чтобы её тело поглотило его, пока она так стонала. Он водил руками вниз до самых локтей, вверх до шеи, сжимая и разжимая, снова и снова, мечтая целовать её там, где проходили его пальцы, пока она удовлетворённо тихо постанывала под ним. Затем он положил одну руку на её шею у основания черепа и начал массировать её кожу, зарываясь пальцами в волосы, а второй с давлением водить вдоль позвоночника, вверх и вниз. – Боже, да! – вскрикнула она, заставляя его чувствовать себя бесформенным перевозбуждённым желе. Если его рука чуть изменит направление, он проникнет между ней и диваном к её груди, сожмёт её, опустит ниже, по животу, прямо в трусики, интересно, она мокрая там или нет, интересно, его прикосновения возбудили её... Неважно, что будет потом, она такая мягкая, нежная, тёплая, наверное, невероятно вкусная, она так стонала... Как бы она стонала, когда его пальцы были бы в ней, когда его язык был бы в ней, когда его член был бы в ней, внутри, весь, о, он заставил бы её кричать, она бы кричала, царапая его спину. Мегамозг отчаянно застонал в диван, сжав её кожу под рёбрами в том месте, где ей особенно нравилось, и одновременно с силой массируя её шею, и её громкий очередной полный сексуальности стон заглушил его тихий и полный боли. Хватит. Если он немедленно не сбежит отсюда, не запрётся в своём логове, не закроется в душе, включив воду и схватив себя за член, крича её имя, выдыхая его снова и снова, он... Он вряд ли сможет продолжить себя контролировать. Перестав сжимать её кожу, Мегамозг выпрямил ладони и поглаживающими движениями несколько раз провёл по её спине, концентрируясь на своём дыхании, отчаянно уговаривая себя успокоиться. Наконец, он выпустил мокрую обивку дивана изо рта, открыл глаза, поднял голову и заставил себя верить, что ничего не происходило. Вообще ничего. Просто массаж. – Всё, – выдохнул он, когда набрался уверенности, что его голос его не предаст. – Хватит. Он замер, в последний раз взглянув на свои руки на её коже. Роксана со вздохом села и повернулась к нему. Мегамозг нехотя убрал руки, но не мог прекратить смотреть на неё. Он знал, что выглядел пьяным, он видел отражение своего взгляда в её глазах. Он не чувствовал себя способным на рациональные мысли и поступки, когда всё, чего он хотел - её губы и язык у него во рту прямо сейчас. Нет, не только губы, он хотел её всю, он слишком сильно хотел. – Всё в порядке? – мягко спросила она и потянулась, издав новый стон, – Боже, как хорошо-о-о-о... Роксана блаженно вытянулась, медленно поворачивая руками так, что хрустнули запястья, возвещая, что там тоже не помешал бы массаж. Положила одну ладонь себе на шею, растирая, откинув голову, зажмурившись с выражением чистого удовольствия на лице, потом запустила пальцы в волосы. Если бы он только мог коснуться её ещё раз... Коснуться её губ, в первый и в последний раз, но навсегда запомнить её вкус. Если он наклонится к ней прямо сейчас, пройдёт несколько секунд, прежде чем она поймёт и оттолкнёт его. – Твои руки творят чудеса, – простонала Роксана. – Давно мне не было так хорошо-о-о... Она всё ещё потягивалась, и Мегамозг отвёл глаза от её наполненного блаженством лица только для того, чтобы увидеть, как проступала через натянутую майку её грудь с маленькими твёрдыми бусинами сосков, к которым так и тянуло его пальцы, словно они были намагниченными. Но он мог лишь жадно смотреть, по-правде, это уже было неслыханной наглостью с его стороны: продолжать смотреть вместо того, чтобы немедленно вскочить и сбежать. Но он смотрел и слушал её удовлетворённый стон. Мегамозг чувствовал, что готов задохнуться от возбуждения. Роксана резко открыла глаза, посмотрев на него. – Мегамозг? – Я должен, – вздохнул Мегамозг действительно пьяно, подняв глаза и уставившись на её манящие влажные губы. – Должен... Как же блаженно звучало его имя, когда она стонала его. – Что ты должен? – она любопытно улыбнулась, вероятно, совсем не ведая, какая буря чувств поработила его тело. Она не могла знать. Словно для того, чтобы морально добить его, Роксана слегка закусила нижнюю губу. Мегамозг почти задохнулся, возбуждение в нём пульсировало и разливалось блаженством и болью до самых пальцев ног, он едва заметно потянулся к ней, чтобы быть ближе к её губам, этим соблазнительным мягким губам, которые так нежно, так красиво стонали его имя, он мог поцеловать её прямо сейчас. – Должен немедленно... Изобрести машину, стирающую память, – шёпотом признался он, всё ещё не имея сил поднять взгляд выше её губ, потому что вся его воля уходила только на то, чтобы больше не шевелиться. – Вероятно, вы не отдаёте себе отчёт, мисс Ричи, насколько эти события ставят под вопрос профессионализм... Роксана резко наклонилась к нему и подцепила ртом его нижнюю губу, зажав между зубами и нежно проведя по ней языком, словно прочитав его мысли и повторив с ним то, что он так хотел с ней сделать. Она смотрела в его глаза пристально, с лёгкой хитринкой, а потом закрыла свои глаза, отпустив его губу, но не отстраняясь, обдав его горячим, частым дыханием. Это был поцелуй. Можно. С глухим глубоким рыком Мегамозг метнулся к ней, хватая её лицо, и впился в её рот, жадно, страстно, поглощая сладость её губ и глотая её новый чуть слышный стон. Эти нежные губы... Невероятно сладкие нежные губы... Пьянящие, дурманящие, выбивающие дух. Он мог целовать. Целовать, целовать... Ему можно было целовать её. Можно пить... Можно... Мегамозг почувствовал её руки у себя на шее и затылке, волну мурашек, уходящую электрической пульсацией внутрь его тела, вниз. Роксана громко застонала одновременно с ним, когда они на секунду прервали поцелуй. Они успели снова взглянуть друг другу в глаза, Мегамозгу показалось, что в её глазах стоял тот же дурман, что и у него. Он снова накрыл её рот своим, разведя её губы, жёстко, властно, проникая в её рот языком, глубоко, жадно, чтобы слизывать и пить её вкус. Его руки легли на её бёдра, и через секунду он резко прижал её к себе, усаживая сверху. Она застонала в его рот, её язык играл с его языком показывая ритм, её пальцы мягко поглаживали его кожу, а её бёдра двигались, скользя на нём, она двигалась на нём сама, возможно, не отдавая себе отчёт, какие точки задевала при этом. – Боже, Роксана! – воскликнул он, отпуская её губы, откинувшись назад и прижимая её к себе так, чтобы чувствовать сквозь одежду, когда его блаженство и возбуждение стали невыносимыми. – Боже, Роксана... Если ты только хочешь остановиться... Тебе придётся обезвожить меня, потому что я не могу остановиться... Не могу остановиться... Не могу... Не могу... Ты должна обезвожить меня и отдать Прислужнику... Или в тюрьму... Мне всё равно... Я не могу остановиться... Я не остановлюсь... Она накрыла его рот губами. Мегамозг двигался под ней, стараясь касаться её своим возбуждённым членом через одежду, млея, тая, при каждом долгом прикосновении, когда она скользила по нему, прижимаясь, постанывая в его рот. Чёрт возьми, она делала такие движения бёдрами, сидя на нём, так тёрлась об него, что он просто задыхался, если его рот не поглощал её стон, язык не прижимался к её, а в его пальцах не было силы, если они не держали её тело. Если он сможет найти нужный угол касания, он кончит раньше, чем окончательно потеряет контроль, и, подмяв её под себя, сорвёт с неё и себя одежду, чтобы с силой войти в неё, держать, прижимать, вдалбливать в диван и не отпускать, пока не изольётся глубоко в неё. Он хотел быть в ней, сейчас, немедленно... Чтобы она обхватила его всего. Он хотел её влажную, тесную и горячую, на своём члене. Мегамозг не мог остановиться. Не после того, как он вкусил её губы, не после того, как он пил её стоны, не после того, как её нежные руки поглаживали его кожу, не после того, как он слышал, как она стонала его имя, и страстно хотел слышать это ещё и ещё. Он просто хотел больше. Роксана отстранилась, и крошечная часть его мозга, всё ещё сохранявшая способности к мышлению, ударилась в панику. Он сжал пальцы на её бёдрах, чтобы не отпускать, изогнувшись под ней, он испустил глубокий протестующий стон, возбуждение обдавало его адским жаром, меньше касания на губах, значит, нужно больше касания ниже... Он зажмурился, потому что не мог, не хотел видеть, если бы она посмотрела на него с неприязнью и решимостью это закончить. – Нет, – жалобно, чуть слышно, прошептал Мегамозг, сильнее прижав её бёдра к своим. Он не мог остановиться, не мог... но должен... Роксана отстранилась... Отстранилась... Он держал её отчаянно, чувствуя слабость в пальцах, ломоту в теле до боли, она двинула бёдрами назад, соскальзывая с него. Он задыхался без её губ, дышал часто, прерывисто, хватая воздух, но не открывал глаз, когда она опустила руки на его пояс, коснувшись кобуры. Он не хотел видеть её лицо в этот момент. Он замер на достаточное время, чтобы она могла обезоружить его, а потом обезвожить, хотя напряжение в теле требовало немедленно схватить её, подмять под себя и долго, грубо, яростно трахать. Он чувствовал, что находил всё меньше аргументов так не делать. У него вообще не было аргументов, ни одного. Почему бы не сделать это с ней, сейчас, когда она так горяча, так близка, так дразняще доступна... Мегамозг мог схватить её, раздвинуть её ноги, войти в неё, глубоко, сильно, ещё и ещё... Почему бы и нет? Он слишком долго хотел это, а сейчас это было как никогда близко. Почему нет? Почему? Потому что её пальцы были у него на поясе, чтобы остановить его и покончить с этим. – Роксана... – слабо, умоляюще прошептал он, ненавидя себя за то, как его бёдра двинулись вперёд под её ладонями. Если она промедлит ещё секунду, он не выдержит, он не сможет больше сдерживаться, он... Звякнула пряжка, ремень ослаб, её пальцы вцепились в его штаны и потянули вниз. Мегамозг распахнул глаза и встретился с её взглядом. Её пьяным голодным взглядом, она смотрела на него, закусив губу, она часто сбивчиво дышала, она выглядела такой же одурманенной, каким он себя чувствовал, и он приподнял бёдра, позволяя ей снять с него штаны и не веря в это. Какой-то сон, сон, сон... Роксана провела вытянутыми пальцами и напряжённой ладонью по его трусам вверх, прямо по члену, и Мегамозг застонал, поддаваясь навстречу, так, чтобы она коснулась головки. – Хочешь, чтобы я продолжила? – спросила она, гипнотизируя его взглядом. – Я продам душу, чтобы ты продолжила, – прохрипел Мегамозг, двигая бёдрами к ней, к её пальцам, к касанию её ногтей. О, как бы он хотел, чтобы она обхватила его всей ладонью, чтобы держала в руках, чтобы стискивала и двигала, чтобы выдоила его всего, заставив пролиться на её пальцы... Он толкнулся к её руке, чтобы снова чувствовать касание, она опустила глаза вниз, на её лице появилась ухмылка, подобная той, которая у неё бывала, когда она выигрывала спор, но теперь смешанная с лихорадочным горением её щёк и жадными глазами. – Сделка заключена, – хищно протянула она, и её язык медленно прошёлся по её зубам и губам, прежде чем она сжала зубы и выдохнула через них, глядя с жадностью и голодом. Роксана стянула с него трусы, выпуская напряжённый член. Мегамозг не сводил взгляда с её лица. – Красивый, – прошептала она и быстро взглянула в его глаза, прежде чем снова опустить взгляд на его член. Мегамозг не мог ничего ответить. Он смотрел, как она опять приоткрыла рот и её язычок мелькнул над её нижней губой, её ресницы трепетали, пока она смотрела на него, и она медленно, невесомо коснулась его головки кончиками пальцев, мягко поглаживая а потом повела пальцами вниз. Мегамозг приложил все усилия, чтобы не толкнуться в её руку с жалким скулением. Её пальцы порождали волну обжигающего тепла, уходящего молниями внутрь, к его груди, вырывая из горла громкий стон удовольствия. Она провела пальцами вверх и наверху, наконец, обхватила его член рукой целиком, заставив его застонать громче, почти удовлетворённо от облегчения, и дёрнуться под ней. Наконец, наконец он чувствовал, как она обхватила его всего, как медленно двигала вниз, он выгнулся под ней, чувствуя удовольствие даже в кончиках пальцев. – Не останавливайся, – молил он. – Боже, Роксана, только не останавливайся... Пожалуйста, богиня, не останавливайся... Мегамозг застонал, когда она сделала полное движение вниз и вверх. Она двигалась мучительно медленно, плавно, он даже не знал, это она мягко вела, или он, не удержавшись, толкался к её неподвижной ладони, его бёдра дёрнулись под ней, дёрнулись снова, удовольствие и жар плескались под её рукой, заставляя его хныкать. Роксана снова подняла свои жадные глаза, их взгляды встретились, и с новым толчком его бёдер она метнулась вперёд и впилась в его рот, высасывая из него стон удовольствия. Её рука задвигалась чаще, пока её язык прижимал его губы и скользил по нёбу, Мегамозг громко стонал в неё, двигался, поднимаясь и толкаясь в её руку, он зарылся пальцами в её волосы, прижимая её к себе, не отпуская её рот. Её рука двигалась, посылая волны наслаждения, одну за другой, одну за другой, через его тело, от паха к груди, в горло, в руки, в мозг. Если бы она только отпустила его рот, он бы кричал, толкаясь к ней, яростно, быстрее, быстрее. Без стона он не мог вдохнуть, без её губ он не мог жить. Если бы только её рука сжимала крепче, двигалась быстрее. Ему было так хорошо, до безумия, он чувствовал, что давно потерял контроль, он хотел только чтобы она продолжала двигать рукой, даря блаженство. Он уже не хотел кончить быстро, он хотел продлить это ощущение, выжать каждую каплю, и пусть она выжмет его. Сильнее, больше... Роксана отвела свои губы, прервав поцелуй, Мегамозг протестующе застонал, а потом захныкал. Она жёстко двигала рукой на его члене, с силой вверх и с силой вниз, до мурашек, звона в голове, невероятной сладости в животе и груди. Мегамозг тянулся к ней губами, когда она скользнула ртом по его щеке и укусила его за шею. Мегамозг закричал, выгнувшись, его рука легла ей на затылок, чтобы она не отнимала рта от его шеи, чтобы её зубы продолжали касаться его горла. Роксана кусала, лизала и посасывала его шею с тихим мычанием, Мегамозг задыхался, он чувствовал, как сильно сжался под ней, готовый кончить. Она отпустила его член и толкнула в грудь, прижав к дивану. Мегамозг забился под ней, пытаясь поймать, извернуться так, чтобы она снова коснулась его члена, заставить её поднять голову и опять поцеловать его в губы. – Пожалуйста... Пожалуйста... Пожалуйста, Роксана... Ещё... Он не сразу понял, что он молил её об этом. Она быстро поцеловала его, так же быстро отстраняясь, и Мегамозг глубоко застонал от разочарования. Он открыл глаза, чтобы снова встретиться с её пожирающим взглядом, полным превосходства. Роксана опустила глаза, её рот искривился в ухмылке, когда она смотрела вдоль его тела вниз, на вздымающийся член. – Боже, пожалуйста... Она отодвинулась ещё больше, Мегамозг совсем жалобно захныкал, боже, он не хотел, чтобы это заканчивалось так... Он хотел, чтобы она позволила ему кончить. Роксана резко отстранилась, соскользнула с дивана на пол у его ног и взяла в рот его член, а её мягкий нежный стон пробежал вибрацией прямо по стволу и ушёл вглубь него вместе с тем, как её губы опускались по его твёрдому члену вниз, плотно обхватывая вены, её язык давил вдоль головки, заставив его закричать и дёрнуться к ней. – Боже, да! Горячо, влажно, блаженно, он медленно погружался в её рот вместе с её стоном, его пальцы запутались в её волосах, он откинулся назад, выгибаясь к ней, он кричал. – О боже, да, Роксана! Она двинула головой резко, глубоко принимая его в себя, ещё раз, ещё раз, боже, он забился под ней, потерял голову и начал двигаться, чтобы проникнуть глубже, ещё глубже. Она стонала, посылая блаженную вибрацию по его члену, прижимая и скользя по нему языком, он кричал, когда её рот опускался на нём до основания, он проник ей в глотку с их общим глубоким стоном, хорошо, блаженно, сильно. Он насадил на себя её голову ещё раз, ещё раз, ещё. Мокрая, чавкающая, стонущая, она поглощала его ещё и ещё, снова и снова, позволяла его члену проникать глубоко в неё, касаясь головкой стенок её глотки, пока её губы не упирались в его яйца, её зубы слегка касались ствола, она стонала, мычала, сглатывала, сосала, зажимая его языком. Тесная, горячая. Он кричал, толкаясь в неё. Он кричал, бессвязно бормотал, насаживая её на себя, кусал себя за язык, выгибаясь. Слова хотели сорваться с его губ, лежали под языком, слова любви, вечного желания, он хотел сказать, как любил её, как хотел её всё это время, пока её мокрый рот сосал его, от головки до основания, позволяя ему проникать глубоко внутрь, снова и снова. Но он не позволял им сорваться, его губы бормотали «да, да, да», пока он толкался в её рот, пока она с мычанием поглощала его. Не время впервые говорить с ней о любви, пока она сосала его член, о любви говорят не так... Но он любил. Она двигала головой и постанывала. Больше, сильней, да, он давил на её затылок и выгибался, толкаясь в неё на всю длину. Она сладко мычала, его член врывался в неё с чавкающими мокрыми шлепками, она брала его глубже, яростнее, сама двигая головой, насаживаясь на него, с силой, с готовностью, с жаждой и голодом. Внутрь, прямо в глотку, глубоко, до основания, в неё. Мегамозг забился под ней, изогнувшись, напрягся и взорвался, с пульсацией, выжимающей его до дна, с криком кончил прямо в её рот. Роксана с мычанием сосала, облизывала и сглатывала, пока он лил в неё свою сперму, последний раз толкаясь, продлевая последние капли удовольствия с блаженным трепетом по всему члену, от яиц до головки, в живот, в грудь, до кончиков пальцев, до основания черепа, к звёздам у глаз, и, наконец, он развалился под ней, полностью разбитый, пока она продолжала слизывать и глотать остатки спермы, смешанной со слюной, с его члена с влажным довольным мурчанием, пока не вылизала член почти насухо. – Богиня, – хрипло прошептал Мегамозг, вцепившись в её волосы, откинувшись назад, не в силах шевелиться, разве что, он мог ласкать пальцем кончик её уха. Он почти не обращал внимания на звуки, с которыми Роксана сняла его ботинки и окончательно стянула с него штаны, оставив полностью обнажённым ниже пояса. Слишком хорошо, он не хотел просыпаться от этого блаженного дурмана, сковавшего его тело и разум. Роксана села на него сверху, он лениво открыл глаза и посмотрел на её довольную ухмылку, полный превосходства взгляд, прежде чем прижал её к себе и поцеловал с той же потребностью, что целовал несколько минут назад, но только теперь сыто, удовлетворённо, глубоко и неспешно, слизывая с её опухших губ свой вкус. Когда она оторвала губы от него, и он снова заглянул ей в глаза, он собрался сказать, что любил её. Роксана сняла майку, освободив свои округлые груди, и Мегамозг замер, забыв, как говорить слова и зачем они нужны. Кончиками пальцев он нежно, несмело, коснулся её сосков и снова просяще заглянул в её глаза. Роксана толкнула его, заставив упасть спиной на диван и легла сверху. Мегамозг тут же обнял её, блаженно тая под прикосновениями её губ к своей шее. – Ты останешься здесь, – промурлыкала она, лаская губами его ухо. – Мы будем спать. Мегамозг довольно и согласно заурчал, прижимая её к себе. Он был выжат и пуст, он просто хотел касаться её. Затем он повернул её, так, чтобы она оказалась между ним и спинкой дивана, накрыл рукой её грудь и промурлыкал, целуя её шею и нежно скользя зубами: – Спать... – Да... – блаженно ответила она, обхватывая его руками. – Тебе нельзя спать на диване, у тебя опять затечёт спина. – Ты просто сделаешь мне массаж ещё раз, – прошептала она, кусая его ухо. – Ты должна спать на диване так часто, как это возможно, – тут же исправился он, с наслаждением водя по ней зубами. – Да-а-а-а... – простонала она, как будто он снова мял и гладил её кожу. Мегамозг стиснул её сосок и укусил её шею, когда она положила руку на основание его черепа и начала гладить теми же движениями, какими он массировал её, вдоль по линии, вокруг уха, вверх. Застонав, он поймал её губы для долгого, нежного, блаженного поцелуя. К тому времени, как она отпустила его губы, он уже дремал, прижимая её к себе, уложив голову на её плечо и издавая глубокое, громкое непрерывное мурлыканье из глубины своей груди, переполненный удовольствием от того, что она засыпала в его руках. * * * Через несколько часов Прислужник с выражением полного шока на лице стоял на балконе и смотрел через закрытую стеклянную дверь на прижимавшихся друг к другу на диване Мегамозга, обнажённого ниже пояса, и Роксану, обнажённую выше. – Видишь? Ничего я с ним не делал, он в порядке, – устало сказал Мачомен, потерев переносицу. – В порядке? Они не могут быть в порядке, они без сознания. Почему они голые? – Пойдём, брат, – вздохнув, Мачомен положил руку на меховое роботизированное плечо Прислужника. – Время рассказать тебе про пестики и тычинки. – Я ходил в школу, я знаю что такое ботаника, – огрызнулся Прислужник. После того, как Мачомен шепнул ему что-то на ухо, ему пришлось самому уносить с балкона роботизированное тело Прислужника, пока тот был без сознания. Когда Мегамозг сквозь сон услышал некоторый шум, он просто крепче прижал к себе Роксану, не открывая глаз, и снова громко замурлыкал.