— Как так вышло, Бак? — глухо спрашивает Сэм не то напарника, не то вселенную.
Джеймс Бьюкенен Барнс с минуту смотрит то ли на свои руки, то ли в своё прошлое.
— Он никогда не знал Баки Барнса. — Тихо начинает Джеймс. — У него не было ожиданий, воспоминаний, условий. Он не смотрел на меня, как на призрака в теле лучшего друга.
Сэм хочет возразить, но не может: сколько раз он сам слышал от Стива подобное: «настоящий Баки вернётся», «он станет прежним».
Сколько раз он слышал и другое. От Зимнего Солдата ждали… Поведение оружия Гидры. Он и сам поначалу ждал.
— Земо смотрел на меня и видел
меня.— Пытается передать то, что словами не выразить, Баки. С Гельмутом не нужно притворяться хорошим. С Гельмутом не нужно притворяться вообще.
— Поверить не могу, что давал тебе советы по отношениям с Земо. С другой стороны, не такие уж и плохие советы, раз вы второй год вместе.
Барнс грустно усмехается.
Сэм поворачивается к другу. Кладет руку на плечо.
— Ваканда уже знает. Росс, скорее всего, тоже. Тебе нужно поспать, Бак. Завтра разверзнется преисподняя.
Сэм спускается к завтраку и застает на кухне Баки и Земо. Баки возится у плиты, Земо сидит рядом, вытянув раненную ногу. Сэм, видя этих двоих, замирает на пороге. Заковианский полковник и бывший Зимний солдат не сюсюкаются и не милуются, почти даже не смотрят друг на друга, но между ними ощущается что-то настоящее, глубиннное, вечное. В улыбках, редких взглядах, негромких переговариваниях, в мимолетных касаниях. Что-то подобное Уилсон видел у своих родителей. Что-то подобное однажды надеется обрести сам.
— Доброе утро, Капитан, — замечает его барон.
— Доброе. Не знал, что ты готовишь, — обращается он к Барнсу.
— Иногда, — пожимает плечами Баки, передавая Земо чашку с чаем.
Их почти идиллический завтрак прерывает Хилл, что грозовым предвестником возникает на пороге.
— Т’чала здесь. — Без расшаркиваний сообщает она.
Баки и Земо переглядываются, будто перед боем, план которого пройден вдоль и поперёк.
— Что ж, — тянется к трости барон, — не будем заставлять короля ждать.
Перед конференц-залом, где уже ожидает делегация от Ваканды, Баки ловит ладонь Гельмута живой ладонью, сжимает, утыкается лбом тому в висок.
— Я хочу схватить тебя и сбежать, — шепчет он.
— Если всё пойдёт по плану, бежать не придётся, — печально улыбается Земо, сжимая чужую ладонь в ответ.
Их и небольшую группу и вакандцев разделяет несколько футов стола, но Сэму кажется, что целые мили — столько неприязни на лицах прибывших.
— Я присяду, с вашего позволения, — Земо занимает место во главе стола, прямо напротив Т’чалы, пока остальные в комнате стоят.
— Ты сядешь в тюрьму, грязный убийца, — бросается к нему Окойе, но перед ней встаёт Баки.
Он просто стоит, не говорит ни слова, но воительница замирает, а у Сэма волосы на затылке встают дыбом.
Белый волк показывает зубы.
Если Окойе сделает ещё шаг, их бой не будет походить на дружеские спаринги в Ваканде или на почти шутливый поединок в Праге. Зимний Солдат в полной боевой готовности — потому что сейчас Барнс будет сражаться не за себя. Т’чала отзывает подданую, и Окойе отступает медленно, не поворачиваясь к Баки спиной и не отводя глаз. Заняв свое место за плечом короля, она бросает фразу на вакандском, и Баки дёргается, как от пощечины. Земо видимо знает вакандский достаточно, чтобы уловить суть — Сэм видит быстрый обеспокоенный взгляд барона на Баки, как дёргает его рука в попытке потянутся к Джеймсу.
«Пёс Гидры нашёл себе нового хозяина» — милостиво переводит для Сэма Пятница.
Земо набирает воздуха, чтобы ответить. Судя по лицу — что-то столь же неприятное.
— Не надо, — просит Баки не оборачиваясь, будто кожей чувствуя настроение барона. — Может я больше и не её друг, но она всё ещё мой.
— Почему Меч ещё не передал преступника в тюрьму? — задаёт вопрос Т’чала.
— Потому что у меня есть к вам просьба, — подает голос барон, прежде чем Хилл успевает объясниться.
— Ты смеешь просить меня?! — шипит король Ваканды.
— Вы не поняли, — продолжает Земо и запускает через стол небольшое серебристое колечко, — у меня есть просьба.
Окойе перехватывает кольцо до того, как то докатится до Т’чалы. Рассматривает со смесью злобы и ужаса. Ругается на вакандском, но передаёт кольцо своему королю.
— Откуда это у тебя?!
— Вы подарили, — поджимает губы барон. — Подарили такие кольца всей команде Елены Беловой и обещали обладателям исполнить по одной просьбе.
— Ты не работал в команде Беловой.
— Нет, — соглашается Земо, — я её возглавлял. Спросите Елену.
— И чего же ты хочешь?
— Помилование Ваканды.
— Это не даст тебе свободу, другие страны…
— С другими странами я разберусь. Мне нужно помилование вашей. Это в силах короля Ваканды, или ваше слово столь же непрочно как права на трон?
Сэм почти слышит как Т’чала скрипит зубами.
— Твоя просьба будет выполнена, — наконец отвечает Чёрная пантера. — Но и близко не смей приближаться к моей стране. И ты тоже, — кивает он на Баки.
Когда делегация Ваканды покидает комнату, Земо позволяет себе снять маску: уголки губ опускаются, плечи ссутуливаются. Баки садится перед ним, греет холодные пальцы в ладонях, прислоняется лбом ко лбу.
— Прости, — шепчет Гельмут.
— Переживу, — тихо отвечает Барнс.
В дверях появляется Хилл.
— Если вы закончили доводить короля до инсульта, то там ещё злющий генерал Росс на очереди.
— Джеймс, — зовёт барон, — подожди пожалуйста в другом кабинете.
— Хель?!
— Ты мне веришь? — тихо спрашивает Земо.
— Ни на грош.
— Умный мальчик. — Гельмут улыбается довольно и гордо, ведёт ладонью по лицу Барнса. — Но сейчас ты должен уйти. Просто подожди, ладно?
Баки льнет ближе.
— Пообещай, что всё будет хорошо, — просит он, — Пообещай, даже если солжешь.
— Я… — Гельмут разрывается между сердцем и разумом. — Обещаю.
— Сэмюэль, — окликает Земо, когда Баки выходит. — То одолжение, что я просил…
— Аморально, — заканчивает за него Сэм.
— И всё же?
— Не ради тебя.
Росс врывается в конференц-зал едва ли не быстрее собственной охраны.
— Ты до конца своей жалкой жизни будешь гнить в клетке, сукин ты сын! — Рявкает он с порога.
— Или вы предложите мне сделку. — Земо совершенно не впечатлен.
— Зачем мне это?
— Я могу сдать вам Оливера Макилроя.
— Никто не знает где он.
—
Я знаю где он.
Росс скрещивает руки на груди. Считает выгоду между синицей в руках (о возвращении в тюрьму которой он сможет заявить, только если признает, что Земо два года водил их за нос) и обещанным журавлем.
— И чего же ты просишь взамен? — решается он. — Хорошенько подумай, прежде чем…
— Джеймс, — не задумываясь отвечает Земо. — Сержант Барнс не понесёт никакой уголовной или административной ответственности за укрывательство террориста. Он сохранит свою работу, звание и привелегии.
Баки, наблюдающий за происходящим из другой комнаты, охает, чертыхается и бросается к дверям.
Сэм понимает, что в эту часть плана Земо его не посвятил.
— Бак, — догоняет Сэм напарника уже у двери, кладет руку на живое плечо. — Злись на него, ладно? — просит он.
— Что? — хмурится Барнс, а потом замечает в плече уже знакомый дротик. На его лице удивление и шок от предательства, похожие на те, что были в Праге, когда Айо отсоединила протез.
— Черт, Сэм…
Баки отключается.
— Предлагаешь простить госизмену бывшему Призраку Гидры? — спрашивает между тем Росс.
— Предлагаю вам добавить к перечню заслуг поимку легендарного преступника, вместо очередного обмусоливания послужного списка сержанта.
— Зачем мне призрачная надежда поймать Макилроя, если ты уже в моих руках? Я запрячу тебя так глубоко под землю, что даже слухи о солнечном свете до тебя не дойдут. А Барнса я буду отправлять на самые опасные и грязные миссии, снова и снова, пока он не сгинет в какой-нибудь пустыне, и он пойдёт на это, потому что даже злополучный красный блокнот не так эффективен, как пистолет у твоей головы.
Земо смотрит на него устало и равнодушно. Начинает монотонно зачитывать по памяти адреса. Росс отшатывается уже после первого, бледнеет с каждым словом все больше.
— Вы помните к чему привело происшествие с моей семьёй. Сейчас моя семья Джеймс. И если с ним что-то случится по вашей вине — я уничтожу всё что вам дорого.
Сэм непроизвольно сглатывает: барон не пугает — он ставит в известность.
— Мои условия приняты? — спрашивает Земо.
— Да, — выжимает из себя Росс.
— Отлично, мой юрист предоставит вам все бумаги.
— Ты всё равно сгниешь в тюрьме, — огрызается генерал, когда на барона надевают наручники. Земо в ответ лишь улыбается холодной акульей улыбкой.
***
Следующий месяц тянется для Баки вечностью. Земо защитил его от тюрьмы, но не от косых взглядов и шепотков за спиной. Шури лично прилетает в Нью-Йорк, чтобы залепить ему пощёчину. «Я поговорю с ней» пишет ему тем же вечером Белова. Видимо её дружба с Гельмутом распространяется и на него. Люди, которых он считал друзьями, тоже остаются с ним. Ванда, узнав о произошедшем, крепко его обнимает. Вижн пытается зачитать что-то из Шекспира, но стушевывается под общими скептическими взглядами. Даже Хилл хлопает его по плечу, доверительно сообщив, что у него далеко не худший вкус на мужчин в Мече. Сэм поначалу боится подходить близко, но за транквилизатор Баки злился исключительно на Гельмута.
Земо заперт в Рафте без всякой связи с внешним миром. Всё, что удаётся узнать Сэму — тот жив.
Баки приезжает в Льеж вместе с Сэмом — ему нужен свежий взгляд на случай, если барон оставил какие-то записи запасного плана.
Увидев квартиру Уилсон присвистывет и смотрит на Баки едва ли не с жалостью.
— Я ожидал склад оружия, бронебойные двери и голые стены, — оглядывается Капитан Америка. — А это даже похоже на дом.
— Это и есть дом, — тихо отвечает Баки. — А двери действительно бронебойные.
Барнс присаживается перед сейфом.
— То есть Земо сказал, что ты знаешь пароль, а пароль не сказал? — спрашивает Сэм. — И ты за эти годы не уточнил?
— Не было необходимости. — пожимает плечами Баки.
— Тогда может просто сломаешь дверцу? — предлагает Уилсон.
— Помнишь бомбу в ООН? — спрашивает Джеймс. — Как думаешь, кто её собрал? Понимаешь к чему я клоню?
— Тогда лучше тебе подумать над паролем. — Сэм на всякий случай делает шаг от сейфа. — Восемь цифр. Может твой день рождения?
Баки так не думает. Вряд-ли что-то столь прозаическое. Восемь цифр, которые Баки точно знает, которые помнит. День рождения — слишком очевидно. А дата, имеющая значение… Это может быть четвёртое июля восемнадцатого. День победы во Второй мировой. Шестнадцатое декабря девяносто первого, потому что Земо тот ещё говнюк. День, когда истекающий кровью Баки постучал в дверь этой квартиры и получил больше, чем ожидал.
Джеймсу не кажется, что это дата. Это должно быть что-то более глубинное, записанное на подкорку, как детская считалочка. Он трёт шею, задевает цепочку.
— 32 — медленно набирает он, — 557038.
Ничего не взрывается. Дверца сейфа поддаётся.
— Бак, — зовёт Сэм, вырывая напарника из прострации, всё в порядке?
— Да, — хрипло отзывается Баки и тянется к сейфу.
Внутри деньги, кредитки, паспорта. Джеймс достаёт стопку документов и делит напополам с Сэмом.
— Что мы ищем? — спрашивает тот. — План Б?
— План Б — это то, что происходит сейчас.
— Тогда какой был план А?
— Не попадаться.
— Он предполагал, что попадёт в тюрьму? - спрашивает через некоторое время Уилсон, перебирая бумаги. - Он всё оставил тебе.
— Что?
— Счета, недвижимость — ты распоряжаешься всем и наследуешь в случае его смерти. И-и-и ты не знал. — заключает Сэм по лицу напарника.
— Мы это не обсуждали.
— О, а вот это похоже на запасной план. — Из вороха бумажек Сэм достаёт маленький конверт с надписью «Джеймсу».
— Это не то, — перехватывает его запястье Баки, у которого в комнате есть такой же конверт, адресованный Земо. — Для этого пока рано.
— Что случится, когда я надоем тебе?
Земо ругается про себя: Джеймс умеет выбрать тему для разговора в постели.
Всё присущие этой ситуации фразы слюнявы и банальны, и точно не подходят: Барнс уже сыт по горло пустыми обещаниями.
— Мы можем остаться друзьями…
Джеймс откидывается на подушку, прикрывает глаза рукой.
— Мы даже сейчас не друзья.
— Думаю… Думаю, учитывая специфику нашей работы… Один из нас погибнет раньше, чем такое случится.
Земо с ним не церемонится. Не носится как с хрупкой статуэткой, что расколется от неосторожного слова, не боится лишним жестом активировать триггер Зимнего солдата, не скрывает правду, насколько бы болезненной та ни была.
Джеймс кривит губы в подобии улыбки — ответ его устраивает.
Потому что если ложь вскроется — боль будет сильнее.
— Что думаешь делать? — спрашивает Сэм, когда они выходят на улицу.
— Подожду немного, — пожимает плечами Баки, закуривает. — Его ареста не было в плане. Гельмут сдался, чтобы я мог сохранить свою новую жизнь. Это до бесячьего мило, но не значит, что я не мечтаю разбить его аристократический нос. Хель просил подождать, и я подожду.
— Ты сказал, что не веришь ему.
— Я ему верю, — Баки трёт лицо, — и верю в него. Но если его запасной план не сработает в ближайшие полгода — я вытащу его из клетки, и ни Росс, ни Ваканда нас не найдут.
***
Крис Войчек поудобнее устраивается на скамейке в парке, раскрывает газету, отпивает кофе из картонного стаканчика, присматривает за сыном, что катается с горки. В прошлом месяце он сильно рискнул и проиграл, захватив барона Земо и вставив требования Мечу, но счастливо избежал поимки, сменил внешность, пару имён и страну. Криса Войчека в Митте Ларсене, Ольборг, Дания, не узнала бы и родная мать.
Крис чуть отдергивает полу плаща, когда рядом на лавочку кто-то садится.
— Который ваш? — спрашивает этот кто-то по-английски, и по спине террориста ползёт неприятный холодок.
Войчек поднимает голову резче, чем того требует маскировка. Пытается выдавить хоть слово, но внутри все немеет от ужаса.
Джеймсу Барнсу, что сидит рядом, плевать — он не сводит глаз с играющих детей.
— Думаю тот кудрявый в синей куртке, — говорит суперсолдат.
Войчек делает несколько глотков кофе, пытаясь смыть кислый вкус паники с языка.
— Отличный у них кофе, не так ли? — продолжает Барнс.
Крис понимает, что онемение внутри может быть последствием не только страха. Он отбрасывает стаканчик, будто ядовитую змею, но потом усмехается.
— Нет. Ты бы не стал. Ты из хороших парней, ты же Мститель. Тот самый Баки Барнс.
Баки встаёт, отряхивает с коленей несуществующие пылинки, смотрит прямо на Криса.
— Я уже давно не
тот Баки Барнс. И как ты сам недавно заметил, Земо — это личное.
***
Гельмут заперт в камере без всякой связи с внешним миром: ни посещений, ни передач, ни даже газет. Даже общение с другими заключённым под запретом. Всё что ему сообщают — Росс выполнил условия сделки. Елена обещала присмотреть, чтобы Баки не сровнял Рафт с землёй раньше времени. Земо просто нужно набраться терпения, а этого у него в избытке. Ждать приходится чуть больше месяца — тюремщики уведомляет о посетителе.
В маленькой допросной его ждёт женщина — статная, властная, но не отталкивающая. Земо думает, что они поладят.
— Доброе утро, барон, — начинает она, присаживаясь напротив Гельмута. — Меня зовут…
— Я знаю, кто вы, — отзывается Земо.
— Что ж, тогда перейдём сразу к делу. — улыбается Валентина де Фонтейн, передавая Гельмуту папку с документами. — Я хочу обсудить с вами инициативу «Громовержцы».
