ПЕРЕДАЙ ДРУГОМУ

      Нужно было спешить, огонь в груди хотелось выхаркать по-драконьи, он уже собрался в комочек лавы и тлел в легких. Потому Санджи выбрался из рыбацкого домика, где они с Зоро ночевали, сразу, как только буря улеглась. Домик был весь в щелях, и во время бури Санджи метался по комнате, то и дело останавливаясь и прислушиваясь, откуда идет свист ветра или легкий сквозняк, а потом кидался к дыре, чтобы законопатить ее сухими водорослями. Ему было страшно подумать, сколько еще левита притаскивал каждый день вместе с пылью домой Зоро. Тот лежал на деревянной кровати и весь горел, Санджи не осмеливался беспокоить его вопросами, как долго он уже на этом проклятом острове.       Нужно было успеть к доктору за лекарствами, пока ноги его держат. Благо, он знал домик старого городского доктора. Но при этом нужно было еще не попасться особо на глаза никому из местных. Джадж не поверит, что Медуза прибыла сама по себе, он будет копать под эту тайну. Потому Санджи передвигался рывками и перебежками от угла к углу, больше опасаясь оставшихся горожан, чем солдат, которым всегда мог дать приказ сам.       Но через два двора, когда он выглядывал из-за угла, чтобы скрытно перебежать поперек улицу, ему в плечо прилетел размашистый удар. Санджи кубарем выкатился на середину пустой улицы, чтобы развернуться на спину и принять в лицо еще один быстрый удар. — Извращенец! Ублюдок! — неизвестный парень из горожан с яростными зелеными глазами пытался разбить Санджи скулу, Санджи слабо уворачивался, в голове все тряслось от неожиданного кувырка через себя. — Прекрати, ты его убьешь! — женский голос, какой-то знакомый, но непривычный. — Ну и плевать! Он надел твое платье, чтобы разгуливать в нем как больной озабоченный! Грязный похотливый ублюдок! — Санджи едва успел блокировать этот удар металлической рукой, и парень зашипел от боли, кажется, вывихнув руку от неожиданного перехвата удара. — Джек! — истошный вскрик, полный страха. И Санджи с таким же страхом наконец повернул голову на бок, узнав голос.       Там стояла Нала. Не та Нала с отсутствующим взглядом, стоявшая часами на пирсе и не обращающая внимание на все усиливающиеся порывы штормового ветра, на то, как вздымает тот ее длинные каштановые волосы и бьет ими по лицу. Нала с живым, испуганным взглядом, прижимавшая нервно руки к груди. — Ты убьешь его, Джек! — Я проучу его! Этот извращенец сначала украл твое рыбацкое платье, теперь ошивается вокруг нашего дома! Думаешь, я дам ему момент выследить тебя и напасть?! Ублюдок, не смей даже смотреть на нее! — Джек вырвал кулак и попытался ударить Санджи снова. Связки в руке он уже потянул, потому этот удар был ему даже больнее, чем замершему Санджи. Тот во все глаза уставился на Джека. Того самого, которого уже много лет не было в его мире, но чья гибель превратила Налу в другого человека. — Джек, — потрясенно прошептал Санджи, разбитая губа расползлась в кровавой улыбке. — Джек и Нала.       Он не мог поверить своим глазам. У Джека были зеленые глаза, такие же каштановые, может, чуть ярче, волосы, как у Налы. Совсем ничего общего с Джеком-заменой в его мире, у девочки, которую приютила Нала, были светлые волосы и голубые глаза, разве только… слегка курносый нос уточкой. Санджи заворожено смотрел на этот задорный нос, думая внезапно о том, какой вырастет настырная Джек, которую он больше никогда не увидит. — Он знает твое имя! Он следил под нашими окнами! Маньяк! — зарычал Джек. — Твоя рука, — тревожно окрикнула Нала, и Санджи против воли счастливо ей улыбнулся. Эта Нала была такая живая, эмоции, словно украденные каким-то злым колдуном у его Налы и запечатанные в сосуд, сквозили у этой девушки сквозь голос, жесты, слова. — Нала, — любовно прошептал Санджи разбитыми губами, не увеличивая свой кредит доверия. — Я так рад за тебя. — Ублюдок! — Он просто сумасшедший! Он замерз, потому что у него не было другой одежды! — Нала наконец подбежала и схватила Джека за занесенную над жертвой сбитую руку. — С чего ты взяла? Он знает твое имя, он следил за тобой! Если он хоть пальцем… — ярость и желание защитить плескались в Джеке. Санджи легко представил, как без всяких раздумий бросился этот парень на пиратов, заприметивших и решивших прибрать к рукам красивую девушку в порту. И как быстро те разделались с ним на глазах у невесты. — Посмотри на его шею, — голос Налы теперь звучал сдавленно. И Санджи нервно дернул за ворот платья, из-под и без того невысокого воротника выглядывали предательская шестерка Джермы. Он в ужасе воззрился на склонившуюся над ним парочку. — Паек в замке заканчивается, они просто выгнали на улицу всех подопытных в лаборатории, — сказала Нала. — Он не знает, как жить на воле, у него нет одежды.       Судя по всему, Нала расценивала Санджи как сбежавшего из клетки лабораторного кролика. Он открыл было рот, но тут же закрыл его. Потому что это было отличное прикрытие, а еще потому что Джек только что извалял его в левитной пыли, не хватало еще надышаться. Санджи подумал, что выбежал на отравленную землю с голыми ногами, и что та вотрется в кожу пяток. Он с опаской скользнул взглядом по ногам Налы — та была обута в грубые мужские ботинки не по размеру, наверное, Джек отдал ей одну свою пару. — Я отплачу, — выпалил вдруг Санджи. — За одежду. У меня есть. Я не украл. Я отплачу! — О чем ты болтаешь? — скривился Джек, но его пыл уже остыл, он раздумывал над словами Налы. Что мешает даже сбежавшему из лаборатории неудачному клону преследовать его невесту как маньяк? — Я… я сейчас! — Санджи попятился, пытаясь выползти из-под Джека. Тот нахмурился было, но Нала положила руку ему на плечо. — Пусть идет, он просто такой же оголодавший бедняк, как все мы теперь.       Санджи выбрался, сверкая голыми ногами из-под задравшегося затрапезного платья. Потом придется выстирать его от пыли левита, но сейчас… — Ждите меня здесь! Я сейчас! — он побежал с низкого старта, оборачиваясь то и дело на удивленных Налу и сидящего на корточках Джека. Нужно было спешить, и он бежал, не скрываясь.       Зоро заперся изнутри. Не прошло и часа, как Санджи покинул домик, как Зоро опять забаррикадировался явно против него. Грустно вздохнув, Санджи привычно встал на четвереньки и полез под дом. Земляной фундамент дышал холодом и сыростью, вызывая в груди новые приступы жжения. «Это из-за бега после левитной бури. Это из-за бега», — увещевал себя Санджи. — ДА КАК ТАК ТО! — рыкнул с яростью Зоро, когда Санджи привычно поднял доску и выкарабкался из дыры в середину комнаты. — Я сказал тебе проваливать. Найди себе пустой дом и живи там один!       Зоро лежал на кровати, лоб его покрывала легкая испарина, и Санджи закусил губу: нужно спешить, нужно снова научиться делать жестокий выбор между теми, кому он может помочь. Зачем он побежал прямо сейчас? Нала не умерла бы без них.       Он быстро нашел узел с плащом и мокрыми вещами, все еще валявшимися в куче. С трудом растянул узел зубами, сразу вытряхивая содержимое на пол. Плотные розовые сапожки Рэйджу на устойчивом каблучке, такие изящные и достойные принцессы, не пострадали от соленой воды. — Твоя рабочая обувка? — горячечно выдохнул Зоро, но Санджи ничего не ответил. Его ноги постоянно мерзли, но сапоги сестры оказались ему не по размеру. Зато он знал девушку, чья ножка идеально попадает в размер. Сколько еще осталось Нале жить на осаждаемом левитными бурями острове? Пусть хотя бы эти дни Нале с живым сердцем будет тепло.       Он прижал сапоги к груди, зыркнул на тяжело дышащего Зоро: лучше ему полежать и не вставать опять запираться, когда Санджи уйдет. Потому он покорно нырнул обратно в дыру и прикрыл за собой доску.       Джек и Нала спорили о чем-то, но никуда не ушли. Санджи видел, как хмурилась Нала недовольством, как держала аккуратно поврежденную руку жениха, в ее поглаживаниях было столько любви. Сердце Санджи сжалось. Она счастлива медленно идти навстречу гибели вместе с Джеком, а Санджи погибнет один, так больше и не увидев Зоро. — Вот, — Санджи едва затормозил и уронил в пыль сапоги. Легкие не позволяли ему отдышаться. — Это твой размер. Точно по ступне. Это за платье.       Нала удивленно уставилась на качественно сделанную обувь, перевела недоверчивый взгляд на Санджи. — Какие дорогие. Они и правда словно из замка. Видишь, Джек. — Откуда ты знаешь ее размер, а? Озабоченный, — опять взбеленился Джек, он двинул на сболтнувшего лишнее Санджи. — Стой! Ты же сам видел, доктор мертв. Никому лучше не раниться, — схватила его под руку Нала. — Доктор? — Санджи ощутил в желудке страх, как холодную лягушку. — Он не осмотрит больного? Ему очень нужен осмотр!       Нала скорбно покачала головой. — Мы были у него утром. Он умер этой ночью. — Нет, — прошептал Санджи. — Зоро болен. Ему нужно лечение. Нет.       Он попятился прочь от брошенных на землю сапожек. Все быстрее и быстрее, пока не развернулся и не бросился в бег. — Нет! Не ходи, туда придут мародеры! — крикнула ему в спину Нала, пытаясь броситься следом, но Джек удержал ее.       Доктор и правда был мертв. Он лежал иссушенный и с провалившимися глазами в своей постели, на лицо явные признаки отравления левитом. Его организм был слишком слаб, чтобы сопротивляться еще, он и так долго продержался.       Санджи с полминуты стоял и смотрел на мертвого человека, который был все еще жив там, у него дома. Сейчас смерть представлялась ему такой условной концепцией: где-то человек умирает, но продолжает жить в другом мире. Зоро жив в своем мире. Быть может, Рэйджу сделает так, что ему не будет одиноко. Боль в груди напомнила Санджи о том, зачем он пришел.       Он принялся судорожно рыться в столе и по сундукам старого доктора, открывая на бегу все банки. Одна большая жестянка ударила в нос знакомым запахом. Хвощовку Санджи узнал бы даже запеченной в пирог, на своем веку он выпил ее целую ванну, не меньше. Санджи зажал подмышкой жестянку с сухой колючей травой, пригодится, но он тут совсем не за этим.       Спирт, мази, таблетки от воспаления, жара, охлаждающая мазь — все, что может облегчить симптомы. Нашлись даже порошки от похмелья, и Санджи сгреб их в наволочку. Уставился на самодельный мешок и решил, что раз он уже мародерствует, то нечего стесняться, можно разжиться запасными штанами и ботинками доктора.       И вот тогда за окном послышались грубые голоса. — Быстрее, солдаты будут тут совсем скоро. Я слышал, у них новый приказ из-за того, что паек заканчивается. Теперь они забирают всю еду умерших на армейский склад.       Санджи на инстинктах рванул ко входу и уронил внутренний засов двери, чтобы незнакомцы не могли быстро попасть в дом. — Вот же ублюдки! Если бы им доложили еще во время бури, мы бы никогда не успели сюда раньше них. Заперто, мы первые записались на прием. Ха-ха. — Слыхал, солдаты всю бурю по домам рыскали? Ищут кого-то сбежавшего из замка или что-то типа того. Городским тоже награду обещали, — второй с голосом пониже, судя по всему, не озадачился взломом. Дверь заскрежетала и приподнялась в проеме, ее просто аккуратно снимали с петель.        В горле Санджи вдруг резко засвербело, неудержимо захотелось закашлять, пока он не выкашляет все легкие и немного желудка. Санджи в ужасе попятился, боясь выдать себя, его взгляд заметался по комнате. Окно на кухне! Из него падал свет на пустые тарелки и открытые шкафы, мародерам тут нечем особо поживиться из еды. Узкое и высоко расположенное окно позволило сначала с трудом пропихнуть награбленные лекарства, а потом самому вывалиться вниз. Подол нелепо задрался, обнажая голые ягодицы. Санджи раздраженно одернул платье, даже трусов украсть не успел.       И в ужасе осознал, что оставил в домике Зоро сушиться остатки своего барахлишка, включая розовые кружевные трусы Рэйджу, которые тоже были ему не по размеру. Но он определенно не будет доказывать Зоро примеркой, что это точно не его!       В доме раздались ругательства — мародеры обнаружили, что кто-то поживился в домике доктора раньше них. Санджи согнулся в три погибели и зачастил скорее скрыться в узких двориках. Доктор мертв, но что с того, доктор Тонцо так часто и постоянно нудя перебинтовывал прокушенную самим же Санджи руку, что он может сделать это с закрытыми глазами. Он сам позаботится о покалеченном Зоро из этого мира, хочет Зоро того или нет.       Ророноа Зоро на этот раз был снаружи домика и с деловым видом жарил на костре плохо освежеванную крысу. Санджи даже наволочку с награбленным уронил. — Что ты творишь! — он налетел на импровизированный костерок, выхватил крысу за хвост и запустил ее в долгий полет в сторону моря. Недожаренная крыса из огня окунулась в другую стихию, и волна поглотила ее на глазах пораженного Зоро. — Это ты что творишь! Это мой обед! — что псих вышвырнет его еду, Зоро ожидать не мог. Он хотел было вскочить и схватить наглеца на грудки, но ноги вдруг подвели его в накатившей слабости, и он остался сидеть. — Это дохлая крыса! — Не дохлая! Я сам на нее охотился и убил! — Нельзя есть крыс! — Я тебя такое неблагородное мясо жрать и не заставлял! Что поделаешь, всех кошек уже сожрали! — Всех кошек… — запнулся на секунду Санджи, но прогнал болезненную фантазию о Шипучке. Он выдохнул с хрипом: легкие болели, казалось, уже во всем теле: — Дело не в благородстве. Крысы бегают по земле, спят в щелях, едят падаль. Она напичкана левитом сильнее, чем даже воздух. Она ядовита. — Я тебе травиться и не предлагал! Откуда ты вообще взялся и надоедаешь постоянно, — Зоро сжал кулаки, но не атаковал. — Рыбу! Надо есть рыбу. Она проплывает мимо острова и не успевает напитаться отравой. Я достану тебе еды, только подожди, — Санджи без сил упал на колени перед костерком. Перед глазами плыло, потому он с грохотом подтащил к себе наволочку и выудил из него жестянку с хвощовкой. Открыл и принялся запихивать в себя сухие стебли и листья, те царапали небо и горло, но он упрямо жевал.       Зоро пялился, как вчерашний псих стоит на четвереньках и жрет сухую траву из банки. Внезапно подумал, что от этого можно ожидать чего угодно, и что это удача, что псих не прирезал его во сне, пытаясь поймать ножом скачущего по комнате лунного зайчика.       Зоро тяжело поднялся, опираясь на перила. Сегодня он не сможет потренироваться, и так слабость который день, так еще и без еды. Нужно перетерпеть жар, в кладовке есть еще пара бутылок бухла. Он принялся медленно подниматься в домишко, черт дернул его обернуться. Псих с налобной повязкой полз на четвереньках за ним. — Проваливай, — сапог уперся в светлую макушку. Можно пнуть сильнее, прямо в висок, и он избавится от неадекватного надоеды. Но Зоро не убивал из раздражения или скуки, как Винсмоуки. — Я с тобой, — прохрипело травоядное в платье. — Я тебя вылечу. — Я не нуждаюсь в помощи. Не лезь ко мне, — прорычал Зоро. — Я принес лекарства. — Я не болен. У меня просто нет руки. — У тебя жар. И воспаление, — макушка не двигалась покорно под подошвой сапога. — Я принес мазь. Не будет больно. — Боль меня не волнует, — слегка надавил на голову упрямца Зоро. — Силы твоего тела уходят на борьбу с воспалением. Если его побороть, ты сможешь снова тренироваться, — выдал вдруг псих. Зоро замер: откуда он знает про тренировки? И что Зоро уже много дней пытается начать заниматься, чтобы вернуть себе утраченный после потери руки боевой баланс, но с каждым днем тренировки получались все короче. — Что у тебя там? — с сомнением бросил Зоро. Четырехногое притянуло цветную наволочку с грохотанием. — Лекарства. Все нужные лекарства.       Чего этот псих так к нему прилип? У него нет сил и времени няньчится с кем-то. А еще Зоро было мучительно признавать, но в таком состоянии он с трудом выстоит против громил из борделя, если те придут за сбежавшим от них дурачком. Не у того этот надоеда ищет защиты, но что с безумца взять. Зоро убрал сапог с макушки, недовольно приоткрыл дверь в домик: — Ладно. Заползай. — Морские боги, это ужасно!       Зоро пожалел, что согласился закатать рукав на рубашке и показать культю. Надоеда сидел бледный с вытаращенными глазами, словно ран и калек никогда не видел, ей богу. Ему самому до сих пор было до дрожи страшно смотреть направо и не видеть руки. Словно сознание всякий раз ожидало увидеть другое. Но перед психом он нюни распускать не намерен, потому Зоро нахмурился: — Нормальный обрубок. Ай! — он зашипел, когда чужие холодные пальцы коснулись чувствительной только начавшей рубцеваться кожи. — Почему… почему она такая неровная… Это ожоги? — прошептал надоеда. Зоро бесила его навязчивая забота, он не мог раскусить, что этот безумец пытается с него получить. — Я сам прижег рану раскаленной катаной. Чтобы кровь не текла, — Зоро пожал здоровым плечом, помня, какой болью отдается движение правой рукой. — Края были неровные, никак не затянуть. — Края… неровные, — псих вдруг внимательно взглянул Зоро в глаза, и тот поежился. Слишком пронизывающий, слишком считывающий взгляд для любителя ползать под домом в платьях. И глаза жуткого оттенка — точно в цвет снежных левитных бурь. — Да, уж простите, что мне не по шву руку оторвали! — рявкнул Зоро, отдергивая голую культю от холодных пальцев. — Оторвали? Кто… — Не твое собачье дело. Что у тебя там — мазь? Скоро подействует? У меня нет времени. Надо тренироваться.       Казалось, надоедливый псих замер, загипнотизированный обрубком вместо руки Зоро, но в один момент тряхнул головой и засуетился. — Вот, лекарства. Выпьешь сейчас этот порошок, этот вечером. Он должен сбить жар. Мазь от боли отдельно. Обещай, что не забудешь, я не смогу проконтролировать. — Что, неужели наконец выедешь из моего дома? — процедил Зоро, но дурачок замотал головой так, что светлые волосы разметались. — Нет. Я буду в горячке. У меня воспалились легкие. Я вон там полежу, не выноси меня на улицу, если я перестану дышать. Сначала точно проверь, что я умер, ладно? — надоеда ткнул пальцем в пустой угол рядом с печкой, где ничего не было, кроме голых досок. Зоро ответил гробовым молчанием, и тот добавил с опаской: — Можно? — А ты где лекарства взял? — сощурил глаза Зоро. — У доктора, который умер. — А себе чего не взял, раз разбираешься? — разбирается ли? Или активный безумец напихал в наволочку разных травок от желудка и болей в суставах и решил поиграть в доктора. «Все беленькие порошки с красным крестиком на упаковке — лечат», — вот как думают несмышленые детишки и болезные на голову. — Я… я взял, вот! — Зоро сунули под нос резко пахнущую банку с сухой травой. — Надо отвар пить, но у меня нет кипятка… и чашки… и огня, — подытожил длинный список надоеда. Зоро с сомнением смотрел в умные глаза безумца. — Давай мазь. Договоримся, если твое лекарство правда подействует, то я сделаю тебе отвар.       Губы надоеды дрогнули, и он засуетился на полу, где сидел как пес рядом с кроватью Зоро. — Конечно, подействует. Только нужно чистым перетянуть, я забыл бинт. Погоди, я сделаю бинт…       Он вытащил дорого пошитое яркое розовое платье из своих вещей, короткое и вызывающее, точно совпадавшее по цвету с повязкой на лбу. Явно когда-то это был его лучший комплект. Примерился, чтобы порвать его на полоски. — Не жалко? Выходное ведь твое платье, — сказал вдруг Зоро. — Оно не мое! Я не ношу такое, — зашипел надоеда. Зоро перевел взгляд с платья в руках на затрапезное платье на нем, предметов одежды иного формата у дурачка не наблюдалось. — Ага, — крякнул он. — Конечно. — Этого уже не переубедить, тут легче по новой свежего Зоро в другом мире достать, — негромко бубнил под нос какую-то свою сумасшедшую дичь надоедливый дурачок. Зоро не особо слушал, он неровно дышал, прислонившись спиной к стене. Голова его была тяжелая от жара и боли.       Он позволил психу войти только из-за лекарств. Придется потерпеть, если он хочет вернуть себе силу и дать реванш королевскому ублюдку Ниджи, оторвавшему ему руку.