ПЕРЕДАЙ ДРУГОМУ

      В коридоре скрипнула дальняя дверь королевского крыла, оглашая, что Зоро ушел, и Санджи суетно поспешил встать. Тело вдруг откликнулось тяжелой ломотой, предвещавшей горячку, все же не зря доктор Тонцо так настойчиво запрещал постельные нагрузки. Измученные вчерашним двойным секс-марафоном, ноги Санджи отказывались даже нормально держать его вертикально.       Он резко поднялся и чуть не свалился на пол, ухватился в последний момент за тумбочку. Иронично, если он сейчас ударится об угол глазом и его «я просто упал» для Тонцо впервые будет правдой. — Черт, — холод лизнул голое тело, Санджи стыдливо ощутил особенную прохладу между ног — из него вытекало семя Зоро после недавнего ночного секса. Все закончилось только под утро, но он помнил так смутно.       Санджи с сожалением отметил, что пижамные штаны валяются в дальнем углу комнаты. Нужно было подумать, что творится вокруг, что делать с ПолЗоро, пережившим такой шок. Но он выбрал не думать, а медленно мучительно шагать за штанами. Лучше всего Санджи умел бороться на грани возможностей, и он, покачиваясь, двинулся через комнату.       Мысли опасно витали вокруг ПолЗоро, грозя Санджи неоправданным срывом, на который он не имел права. Подумаешь, ПолЗоро видел его в столь отвратительном положении, подумаешь, он теперь презирает Санджи. Ему не обязательно дружить с ПолЗоро, чтобы его спасать. В конце концов, у него есть Зоро, чего он жалуется? Ему больше никто не нужен, просить больше — гневать и без того избаловавшую его судьбу. Мутный зимний свет заполнял всю спальню, что означало, что совсем скоро полдень. Санджи готов был поклясться, что минуло полчаса, пока он добрался до штанов и неловко напялил их на ноги с покрытыми синяками лодыжками.       Зоро держал его вчера за лодыжки? Он не помнил. Помнил больше неистовый грохот сундука и темные разводы мрамора на потолке.       Доктор Тонцо был бы в ярости, хорошо, что Зоро позаботился о Санджи и отослал его сегодня. Ничего нового, кроме назойливых выговоров он бы не услышал, Зоро молодец…       Кого он пытается обмануть. Поведение Зоро пугающе нетипично.       Засов на двери в покои скрипнул, впуская Зоро, и Санджи вздрогнул от страха.       И вот тогда уже пришел в настоящий ужас от того, что испугался. Он в панике пытался анализировать, что же не так, он ведь так любит Зоро?! Почему он сжался весь внутри?! Зоро пришел позаботиться о нем!       Он ведь не боялся вот так Зоро, даже в первые их встречи, когда тот трахал его от злости и отчаяния и мог просто задушить в любой момент. Тогда он просто оценивал риски. — Злюка! Зачем ты встал? — Зоро принес очередной перекус, впрочем, Санджи так и не дали притронуться к так же принесенному вчера ужину. — Одежда… — голос неожиданно оказался слабее, чем он рассчитывал. — Она тебе не нужна. Ты слишком изможден, — Зоро избавился от подноса и подошел к нему, притянул настойчиво к себе, не обращая внимания, что тот неловко теряет баланс. И поцеловал в висок, удерживая слабого на ноги Санджи на весу. Тот не мог больше выпрямиться и стоять отдельно.       Санджи пересилил себя, чтобы не зажмуриться от паники, внутри него бушевал кипящий котел любви и страха. Что с ним не так?! — Не стой босым.       Зоро легко поднял его и отнес в постель, игнорируя попытки Санджи тянуться в сторону пижамной рубашки на полу. — Я дам попить, тебе нужно много пить, — Зоро привычно приподнял Санджи в постели, как безвольную куклу, и приставил чашку ко рту. В первые дни после спасения из отравленной Джермы Зоро только так его и кормил, и Санджи было бесконечно стыдно, но одновременно счастливо от этого.       Напиток, что ткнулся ему в губы, пах пряным медом. Зрачки Санджи расширились от узнавания. Сонное молоко, которое он сам добровольно выпил перед высадкой с Ковчега. Зоро пытается опоить его. Зачем?!       Он закашлялся, делая вид, что подавился от спешки, чтобы выиграть себе время.       Зоро поспешно отставил чашку, с волнением вгляделся в лицо Санджи. Он понял, что Санджи догадался или нет?!       Зоро вытер большим пальцем каплю на нижней губе. Задумчиво посмотрел на губы слишком долгим, тяжелым взглядом, и внезапно поцеловал. Неожиданно сразу глубоко и собственнически. Санджи почему-то удивился внезапности, хотя чего удивляться поцелую любовника в постели? Санджи замер под его требовательными губами, нервно стрельнул глазами по комнате.       После того, как Зоро не остановился при Матиасе, после того, как повторил секс фактически в одной комнате с ПолЗоро, под его стуки и крики, Санджи сковывал страх, что Зоро сделает так снова и снова. И что лица других исказятся отвращением, как у тех, кто видел его в камере под охранниками. Они не знали его мерзкой части жизни, только Зоро знал и принимал. Но Санджи желал скрыть такого жалкого себя в такие моменты от других, чтобы иметь право добиваться от них равного отношения. Но даже с наивным ПолЗоро теперь это вряд ли возможно. — Ты отвлекаешься, — недовольный Зоро отстранился и дождался, пока Санджи сфокусирует рассеянный взгляд на нем. — Ох, прости-пф… — Зоро не дал ему договорить, опять задумчиво проводя пальцем по его нижней губе. Он смотрел на нее так пристально, словно там было зашифровано что-то. И когда он прочел шифр, то снова резко вжался своими губами в рот Санджи. Санджи поспешил в этот раз ответить, чтобы не провоцировать очень странно ведущего себя Зоро.       Привычные дурачества и флирт, который Санджи позволял себе в постели с Зоро, казались сейчас неуместными, почти опасными. И это тоже пугало.       Зоро отстранился, все равно какой-то рассерженный. Но ласково убрал локон со лба Санджи: — Попей. Тебе надо попить. — С голоду умираю, я не ел со вчерашнего полудня, — выпалил Санджи, пытаясь оттянуть момент опаивания. Зачем Зоро делать это сейчас?! Все было совсем не как на Ковчеге, но главное, Санджи не мог понять — почему это происходит. — Да? — лицо Зоро очень резко и странно изменилось на испуганное. — Ты правда не ужинал? Как я мог не заметить, Злюка…       Санджи показалось, или рука, тянувшаяся коснуться его волос, дрогнула? — Ты не видел Шипучку? Я не заботился о ней целые сутки. — Да конечно Козетта кормит ее, — Зоро был почему-то рад, что разговор переключился на кошку. — Она не ждет снаружи? Я бы хотел отдохнуть после обеда с ней в обнимку… — Точно! С Шипучкой тебе спокойнее спится. Я ее принесу, сейчас, ты пока ешь! — Зоро слишком энергично обрадовался Шипучке и вскочил, бросаясь в коридор на поиски кошки.       Грузный скрежет — Зоро опять запер свою спальню с Санджи внутри.       Санджи понадеялся, что Шипучка его не подведет, и даже если Зоро обнаружит ее прямо на коридорном ковре, то поудирает от него из вредности еще пару пролетов.       Забывая о ломоте в теле, Санджи быстро схватил напиток со вкусным сонным зельем. В комнате не было никаких ваз, до камина ему быстро не добраться в таком состоянии… Не придумав ничего лучше, он поднял свою подушку и вылил снотворное прямо на матрас. После чего припечатал лужу подушкой, не имея времени ждать, пока влага впитается.       Теперь еда, — он принялся второпях запихивать в себя куски легкой отварной курицы и сырников, которые Козетта сделала для больного. Как назло во рту пересохло, без жидкости еда плохо лезла в рот большими кусками, времени жевать не было, и он давился, кашлял, чувствовал, что его сейчас стошнит, но упрямо запихивал в себя как можно больше еды.       Потому что лучше всего его тело умело выживать в опасности. И сейчас, против всякой логики, все сигнальные системы Санджи выли о неизведанной опасности.       Он с трудом проглотил очередной кусок, застрявший в горле и закашлялся, когда в спальню опять вернулся Зоро. Тот был очень горд собой, и царапина на руке, в которой он нес Шипучку, была его медалью. — Вот, Злюка, тебе с ней будет спокойнее. О, ты уже поел.       Зоро заметил пустой бокал снотворного снадобья, но на фоне почти пустых тарелок, это не вызывало никаких подозрений. Санджи поел и запил еду, Зоро казался очень довольным. — Шипучечка! — еле откашлялся Санджи. — Я оставил тебе, возьми!       И тут же с опаской посмотрел на Зоро. В другую еду ведь не было добавлено никаких препаратов? Черт, если да — то Зоро его обыграл! Как знал, что Санджи будет есть, чтобы замести улики.       Но Зоро ведь скажет ему, если там что-то опасное для кошки?       Страшно. Ему было страшно непонимание. Санджи не смел спрашивать, что происходит, прямо, после того, как Зоро игнорировал его просьбы отпустить и не брать его при ПолЗоро в сундуке. — О, нет, лучше потом я загляну на кухню за чем-то более изысканным для моей прелести, — Санджи не выдержал, убрал тарелку от Шипучки, рискуя показаться подозрительным. Но он не мог ставить под угрозу Шипучку. Что угодно, только не ее. — Не нужно. Я пошлю прислугу или сам принесу, — Зоро сел рядом на кровать, Шипучка обиделась на отобранное угощение, прижала уши и легла на дальний край кровати. Туда, где обычно спал Зоро. Раньше они смеялись над борьбой между Зоро и Шипучкой за вторую половину кровати рядом с Санджи. Почему не получается пошутить про это сейчас? — Ты не устал? — Зоро склонился над ним, опять заботливо поглаживая волосы у виска. И Санджи вспомнил, что якобы выпил снотворное молоко. Он вяло прикрыл глаза, благо разыгрывать слабость не пришлось, все его тело и так было изнурено. — Я мало спал ночью, — как бы оправдался он. Пальцы Зоро замерли, пугая Санджи, что он сказал что-то не то, что-то опасное. Разум метался, не в силах определить, откуда исходит опасность и почему. — Поспи, — Зоро прошептал ему на ухо. Санджи заставлял себя лежать с закрытыми глазами и не следить за Зоро. Тот уткнулся лицом в подушку рядом с ухом Санджи и принялся медленно его целовать. И вместо иголочек электрического возбуждения по телу Санджи пробежались холодные иголочки страха, хотя в душе становилось тепло от ласки.       Если его разум опять выходит из строя, почему молчит Тьма? Она бы из своего угла уже давно расписала Санджи, какая он подстилка в чужих глазах, и что Зоро наконец посмотрел на него объективно — чужим взглядом, не затуманенным мыслями о Завитушке.       Но Тьма молчала, и Санджи не собирался делать ее работу за нее. Он должен выкарабкаться и разобраться во всем. Но сначала — уберечь ПолЗоро и удачно отправить его обратно на Ковчеге с Робин. Потом расследовать странное поведение Зоро. Козетта должна знать ответы.       Потому он крепко сжал веки и лежал, чувствуя, как губы Зоро играют с мочкой его уха. Потом губы медленно переползли ниже на шею. Неспешно, но от дыхания Зоро было горячо и влажно на сгибе шеи.       Страх наконец смешался с возбуждением, и Санджи даже понравилось это дикое чувство. Что с ним вообще такое творится?! Где Тьма, чтобы хоть с кем-то посоветоваться?!       Рука Зоро легла на его грудь поверх одеяла, и Санджи вдруг понял, что его сердце быстро колотится, а Зоро просто ждет, когда он уснет, и проверяет его пульс!       И снова тело, которое не умело ничего лучше, вмиг впало в кому ужаса, замедлило пульс, приказало бьющемуся беспорядочно сердцу смирить ритм.       Санджи очень медленно выдохнул, расслабляя лицо, чтобы то больше походило на лицо беспробудно спящего. Зоро еще немного потерзал губами его шею и приподнялся, заглядывая Санджи в лицо. Тот применил максимум своих актерских способностей, ощущая, как налитое под подушку молоко уже вытекло ему под спину. — Злюка? — позвал Зоро и, когда не дождался ответа, снова сделал этот навязчивый за сегодня жест — провел большим пальцем по губам спящего, слегка сминая их.       Санджи старался ни единым неровным дышком не выдать себя, когда Зоро снова его поцеловал. Глубоко, не как целуют засыпающего на ночь, желая сладких снов. А томно, как целуют любовника в разгар страстной ночи.       Ладонь Зоро гладила его щеку, вторая неспешно чертила узоры на голом боку.       Вообще-то раньше Санджи был бы очень рад узнать, что Зоро целовал его во сне. В этом была нежность и максимальная привязанность. Да что там, Санджи раньше был бы не прочь, чтобы Зоро его спящим даже выебал — из любви и привязанности. Но сейчас ему снова стало страшно.       Что будет с ним «спящим»? Сделает ли Зоро это опять чьим-то зрелищем? Зачем он решил усыпить Санджи — чтобы те иные не только смотрели, но могли и развлечься? Зоро ведь не может так сделать, он бережет его!       Но ведь он уже брал Санджи в присутствии Матиаса, и отмахнулся от этого, как от не стоящей даже разговора мелочи.       Не колотись, сердце, не пытайся убежать прочь так быстро. Подыграй Санджи, и тогда вы спасетесь вместе.       Послушное сердце затихло, и когда Зоро отстранился от своего неподвижного любовника, тот дышал мерно и безмятежно, спал младенческим сном.       Зоро нависал низко, придавливал слегка своим весом, но Санджи не мог пошевелить ногой, чтобы не выдать себя, и не знал, возбужден ли сейчас Зоро. Возьмет ли он его сейчас спящим. Все его тело было измождено, но раньше Санджи назвал бы лучшей из всех возможных смерть, когда Зоро «затрахает его до смерти».       Теперь он боялся, что у этой сладкой смерти будут свидетели, которые сделают ее уродливой и мерзкой.       Горячее дыхание резко отдалилось от его щеки, Зоро словно испуганно отшатнулся от спящего. Пронзительно скрипнула кровать. — Блять, — выругался Зоро с таким сожалением в голосе, что брови Санджи чуть не дрогнули. Но он не имел права все провалить. — Блять, блять, блять, — вторил сам себе Зоро, и Санджи мучился, не имея возможности приоткрыть хоть один глаз и взглянуть на него.       Зоро меж тем встал и принялся метаться по комнате, тяжело бухая сапогами и что-то бубня про себя, как сумасшедший. Влага под спиной проникала все дальше, и Санджи молился, чтобы она не растеклась шире и не выдала его.       Вдруг Зоро метнулся обратно и схватил его за руку. Прижался с нажимом губами к ладони со сквозным шрамом. Сердце Санджи сжалось, но тело говорило: лежи, если хочешь выжить, ты знаешь, как это делается.       Он не сразу понял звук, потому что не ожидал его — звук рвущегося дорогого сатина простыни. Зоро надорвал и дернул край, отрывая кусок.       И тут же завел руки Санджи за голову, те легли безвольными плетьми, ощущая только мягкую гладкость простыни, которой Зоро прочно привязывал руки к спинке кровати.       Он связывает спящего?! Зачем?! Захотелось вскрикнуть, позвать Зоро, чтобы он спас его из этого мутного, дурного сна, но было нельзя, потому что так совпало — из всех людей в мире страшные вещи делал с ним сам Зоро.       Он готовит насилие? Но Тьма молчала, и без ее подсказок Санджи рационально отмел эту версию. Это глупо, Санджи всегда готов прогнуться под Зоро столько и как тот пожелает. Он отдаст Санджи кому-то другому? Это какая-то тайная сделка?       И жуткая мысль пронзила его: быть может, он зря не выпил сонное зелье?! Тогда бы он сейчас не чувствовал ничего, что с ним бы сотворили, проснулся бы такой же уставший в объятия Зоро. И не вынужден был бы лежать недвижимо, ощущая себя раздавленным под кем-то или перед кем-то.       С Зоро что-то не то. Он должен перетерпеть, спастись, выбраться, выяснить.       Зоро закончил со связыванием и заботливо натянул одеяло повыше на голую грудь Санджи. Убрал ладонью челку со лба, обнажая вторую крученую бровь. — Спи, Злюка. Ни о чем не волнуйся, — прошептал он и поцеловал Санджи во вторую, «секретную» бровь.       Опять тяжелый вздох, и Зоро поднялся с постели. Санджи ожидал услышать шорох, как он раздевается и ложится на него. Но Зоро просто долго стоял рядом, видимо, смотря на него.       Наконец, он собрал тарелки и чашку. Немного задержался и обошел кровать. — Возьми уж, чучело кусачее, это тебе плата, что присмотришь за его сном, — судя по жадному урчанию Шипучки, а ела она всегда так, словно голодала четверо суток, Зоро отдал ей остатки мяса. Значит, в него он ничего не подмешал, рационально отметил мозг Санджи.       Тьма бы сказала, что он просто наконец решил избавиться от надоедливого кошака, чего потом второй кусок хорошего мяса портить? Раз Санджи потерял свой статус свободно решать, как и перед кем его будут иметь.       Но Тьма снова молчала. А когда Зоро опять вернулся к спящему, приоткрыл его рот и влил между губами последние пару капель сонного молока, а потом направился вон из комнаты, Санджи не осмелился открыть глаз и проследить за ним. Он до ужаса страшился разоблачения.       Вместо этого он живо вообразил себе такую знакомую широкую спину Зоро в зеленом кимоно. И когда он открывал дверь, то стало четко видно, что Тьма теперь сидела, вцепившись тысячью тонких ножек, на его левом плече.