BlessingTale

***

Гено отпрянул от объятий, чтобы осознать несколько вещей. Во-первых, он может касаться Рипера и не умирать. Во-вторых, его чувства взаимны. От этого по щекам только сильнее пошли ручейки слёз, а Афтер крепче обнял своего любимого. — Я могу тебя касаться, — Гено впервые был счастлив тому, что он полумертвый. Будто бы это был подарок самой судьбы, как бы раньше мужчина не проклинал её, — я тебя так сильно люблю! Столько всего произошло, чёрт… — Стой-стой, — мужчина выдохнул, делая серьёзное лицо, — я так и не ответил тебе достойно! — Рипер встал на одно колено перед собеседником, начиная улыбаться. — Я тебя тоже на самом деле очень люблю и… — скелет заулыбался доставая небольшую красную ниточку, сделанную как браслет на запястье. Где-то сказали, что это на удачу, — могу ли я быть с тобой вместе до самого конца? Геноцид даже стал нервничать, когда собеседник встал перед ним на одно колено. События развивались слишком быстро, а особенно сейчас. Но при этом так на душе от этого становилось легче после большого горя. После того, что пришлось пережить за своими плечами. Весь день он чуть ли не убегал от собственного страха, а тут… Он уже готов расцеловать своего возлюбленного, который в свою очередь стоял перед ним, признаваясь. Какой же он… Афтер тихо посмеялся, продолжая плакать, из-за чего тот всё больше и больше протирал щёки от слёз не в силах остановиться. Да и не хотелось совсем, ведь это теперь были слёзы счастья. — Конечно. Я буду только счастливее с тобой! — Гено заулыбался, делая маленький шаг к мужчине, чтобы после небольшой паузы сказать, — можно я… Тебя поцелую? Рипер поставил ногу назад, тем самым, стоя на двух коленях, прикрывая свои мокрые глаза. Он успел и сам пропустить слезинку, пока надевал небольшой браслет на чужую руку. Это был один из самых важных моментов в их бренном существовании. — Конечно, — счастью не было предела. Они наконец-то признались друг другу, они даже выяснили, что могут друг друга касаться. Так хорошо и тепло на душе, что не передать ни на одном языке, ни в одной Альтернативной Вселенной. Он хотел лишь прийти сюда, дождаться, а затем сказать заветные слова, но он и не думал, что всё так обернётся. Никто не думал, что ВСЁ так обернётся. После согласия со стороны Рипера, Гено не стал терять времени и просто накинулся тому на шею, чтобы расцеловать, а главное крепко обнять. Так крепко прижимая мужчину к себе, Геноцид целовал своего любимого, заводя того в длительный, полный любви поцелуй. Наконец-то его давняя мечта сбылась. Он смог почувствовать какого это, целовать самого предвестника Смерти. Он был так счастлив. Счастлив понять, что его любимый был всё же тёплым. Немного веяло холодом от пальцев рук, но сами ладони просто пропитаны этим теплом всего тела. Будто живее всех живых! — Как же хорошо, что я забыл о твоей способности, — Гено тихо посмеялся, утыкаясь лбом в чужой лоб. — Я так испугался! Зачем ты это сделал? Умереть хотел? — мужчина сменил тон на серьёзный, — а я без тебя как? Если бы ты погиб… Ты же не знал, что мы можем касаться друг друга! — скелет расстроился, выдыхая, но затем начиная лишь сильнее обнимать любимого, начиная не только принимать действительность, но и стараться с этим свыкнуться. — Я тебя правда очень люблю. Что там было? Что случилось? — Прости. Просто… — Гено вздохнул, продолжая обнимать своего возлюбленного, лишь беспокойно смотря тому в глаза. А тот будто с одного только его взгляда понял, что именно не так, а потому не рассказать уже просто было невозможно. — Неподалеку отсюда появилась огромная трещина в пространстве. Мы отправились туда. Я, Хоррор, Кросс и… — Афтер вспомнил об ужасной новости, прикрывая глаза, — Фреш. Мы позже встретили Инка, и ещё кое-кого из другой Вселенной. Но Рипер! — Геноцид с болью в глазах вновь взглянул на собеседника, ощущая, как всё внутри сжималось от одной только той самой ужасной мысли, которая оказывалась действительностью настоящего момента. — Фреш умер. Его поглотила кислота… Мы смогли закрыть трещину, но потеряли его. Я даже не знаю, что и думать на самом деле. Скелет уткнулся Риперу в плечо, тяжело вздыхая не только от осознания того, что всё это на самом деле и не сон, но и начиная привыкать к новым ощущениям рядом со своей второй половинкой. Собеседник всё это слушал, прижимая ближе к себе Гено, который итак уже во всю лежал на самой Смерти. Они лежали среди цветов, пока Геноцид улёгся на чужой груди. Рипер гладил того по спине, пока тот рассказывал свою историю. — Ужасно узнать, что кто-то знакомый погиб… Но это не значит, что его путь завершился, — мужчина выдохнул, целуя партнёра в лоб, — пока память о нём жива, он будет жить и дальше. Даже если не физически. Этому… научила меня старая знакомая. Она у нас. Богиня Жизни. Неудивительно, что она сказала подобное. Но я считаю, она права. — Хоть бы так… — Гено тяжело вздохнул, прикрывая глаза, — но самое ужасное так это то, как отреагировал Свап на это… — парень отпрянул от Рипера, чтобы опустить взгляд ниже, чтобы кое-что уточнить для самого себя. Они вдвоём уже сидели просто на коленях на поляне, из-за чего цветы еле касались их, — Кросс рассказал, что врачам пришлось вколоть ему снотворное, чтобы усыпить… Фреш же был ему ближе всех всё-таки. Взгляд Афтера упал на те самые цветы с мёртвыми душами. Он вспоминал слова Дрима, когда Гено рассказал о поляне и… «Это мертвые жители. Каждая душа, ранее жившая здесь или живущая, когда погибает, то попадает сюда. Вместо неё появляется новый цветок, позволяющий созывать красивое пение.» Он оглядывал цветы, будто пытаясь найти новый бутон. Да только его не было видно. Это показалось странным на секунду, но Гено лишь отмахнулся от этой мысли. Наверное, это из-за того, что он погиб не в этой МльтиВселенной. Даже ужасно как-то… — Значит, кто-то будет о нём точно помнить. Верно? — так приятно когда можно было просто обнимать любимого. Просто быть рядом. Он так долго грезил об этом. Мечтал. То, что могут другие так просто, они не могли сделать несколько лет. Потому что боялись. Но сейчас всё поменялось по чужой глупости, и это наверно даже к лучшему. — Как ты? Хочешь что-нибудь? Геноцид покачал головой, утыкаясь в грудь партнёра. В итоге они оба лежали на поляне, сквозь цветы, сквозь снег. Оба наслаждались объятиями. Теми самыми, о которых мечтали только они вдвоём. Так давно… Вот если бы у них было куча времени. Афтер мог остаться в его объятиях навеки. И не уходить из них никогда. — Ты не против, если мы останемся здесь подольше?..

***

Утро было пасмурным, но это не мешало закрыть окна Свапа по его же желанию. Вновь закрыть не только от потоков свежего воздуха, но и от луче света. Теперь даже врачи и медсестры еле как заходили к нему в палату, боясь потревожить. Максимум только для анализов, принятия лекарств и еды. Только вот, есть парень совсем не хотел. На вопросы не отвечал, не смотрел на собеседников. Можно было только прочесть тяжесть в его глазах. «Я заберу его. Ему уже плохо здесь, а вы продолжаете держать его!» Папс чуть ли не срывался на ресепшене, после случившегося. Он не видел брата целый месяц, а тут ему говорят, что его скрутили, и теперь братец ни с кем не говорит и не ест. До этого он слишком долго терпел. Следующее, что видели все, кто был рядом с больницей, так это то, как, видимо Свап, сидел на руках брата, полностью обертонный в простыни по голову. Всё остальное оборудование для его дальнейшего лечения — уже было перенесено. Никто ничего не понимал. Особенно не знал, как Папс испугался, когда ощутил дрожь брата, когда они вышли из больницы. Будто он не хотел больше выходить. Будто боялся всего вокруг. Будто… Это не его брат… Свап тут же вырубился после того, что произошло. Папс никогда не видел его в таком отчаянии. Он ни говорил, ни ел, ни пил, просто существовал, будто бы того самого милого и крутого брата, которого он знал так долго, больше и не было вовсе. Это был не он.

Папс помнит как зашёл в палату тогда. Самое ужасное чувство на свете — когда твой родной монстр, самый близкий во всей Мультивселенной, на твоих же глазах делает то, о чём даже думать не хочется. Через что приходится проходить сейчас Свапу — он сам не расскажет. Он не хочет говорить. Теперь на шее останется след от попытки повеситься. Как Папс доставал парня из петли, как он ощущал эту дрожь чужого тела, как тот без остановки плакал, как тот прижимался к брату, даже сказать ничего не мог от истерики.

Теперь он точно никуда не уйдёт. Ему не надо никуда идти, сейчас он будет вместе с братом, Свапа слишком долго не было рядом. Сейчас тот лежал без сознания на собственной кровати, в собственном доме, но чего ему это стоило? Болезнь, отчаяние, смерть друга, неспособность помочь другим. Он вообще сейчас справиться?

***

Папс сидел всё время возле кровати брата и читал ему. Читал без остановки его любимую книгу про зайчика, которую он так любил в детстве. Даже если он не слышит его, самому Папсу хотелось её прочитать снова. Он не помнит сколько раз перечитал всю книгу, а главное сколько прошло времени. Сейчас день? Или ночь? А может утро? Это было не важно, он просто сидел рядом и продолжал перечитывать любимую историю. Но послышался стук в дверь. Скелет не сразу смог встать, чтобы дойти до двери, но по итогу, наконец-то спустился, открывая и… На пороге стояло несколько монстров и людей. Сначала парень недоуменно на них глядел, а затем увидел у них в руках разные пакеты. — Просим прощения за вторжение… — проговорил один кролик, который был впереди всех, — вот… — парень, рядом с которым, судя по всему, стоял его друг, протянул маленький пакет. — Это маленький подарок. Свап он… — монстр почесал затылок, — он научил меня любить. Правда! Он даже помог найти мне моё любимое занятие. Я не знаю, как помочь, и что можно было бы сейчас сделать, но, — парень выдохнул, — я связал ему небольшой браслетик. Я нашел себя в плетении, вязании там… Это он мне помог! Пусть этот браслет напоминает ему, что он не один, — житель отдал аккуратно в руки маленький пакетик с надписью «от Дена», на что Папс лишь постоял, а затем улыбнулся. И этот крольчонок был не один. Друг рядом с ним тоже отдал небольшой подарок, который держал трясущимися руками, — это тоже ему. Я сделал ему маленькую композицию из глины. Там мы все вместе в снежки играем, — в ладонях Папса оказался пакет с надписью «От Микки». Каждый стал подходить с чем-то своим. Были цветы; маленькие вещички; еда; книги; комиксы, чтобы не было скучно; собранные из личного сада яблоки. И когда вроде бы толпа должна была кончиться, вперёд вышла маленькая тётушка-черепаха. Тётя Сьюзи. Она просто отдала молча Папсу небольшой фонарик, и что-то прошептала тому на ухо так, чтобы слышал только он. На что парень кивнул ей. Со всеми попрощавшись и поблагодарив, мужчина сразу отнёс все подарки в комнату брата. Он разложил всё в одном месте, чтобы было и видно, и понятно… он не один.

***

Страх.

Страх заполонял всё. Комнату, тело, лёгкие, мозг. Страх и боль захватывали так сильно, что они становились обыденностью. Но иногда у них были настолько сильные перепады, что было невыносимо их терпеть. Сколько прошло? Сколько прошло с его первой мысли о кончине? А когда он эту самую попытку сделал? Он уже и позабыл… Смутно помнит. Помнит, что этот день был серее всего. Даже закрытые шторы проводили эту тоску, боль и страх. Тогда медсестры слишком часто заходили, из-за чего Свап один раз чуть ли не кричал, умоляя уйти. Да только… После этого он увидел кое-что ещё. Тогда его взгляд был зациклен только на этом. На верёвке, которая сплетала местные овощи как подарок для него. Это выглядело как спасение… Как-будто ничего не было вокруг. Один холод. Людей, монстров, предметов, стен, полов, воздуха не было. И только это позволяло вспомнить кое-кого… Того, кто держал его за руку и умолял двигаться дальше. Ради него. А ведь Свап не смог с ним драться. Он не смог спасти его.

Он не спас никого.

Следующее, что помнит Свап, как кто-то закричал. Он спустился в чьи-то объятия, а из горла выходил кашель. Он не видел ничего. Но как только его пытались вытащить из четырёх стен, Свап срывал голос, дрался, плакал, лишь бы не уходить. Лишь бы не увидеть никого вокруг себя. И в итоге его чуть ли не калачиком заворачивали в простыни. Но даже так страх не уходил. Он настолько распереживался, что в итоге отключился.

***

Непонятно во сколько и непонятно где… Свап очнулся. Его нос уловил приятный запах свежих простынь и свежей выпечки. Тёплый свет от ламп распространялся по всей комнате, будто согревая в какой-то степени. Это больше не была его палата, в которой он не видел спасения… Это была его комната. Комната в его доме. В его Вселенной. — Папс…? — совсем тихо, будто испуганно, спросил Санс, еле пошевелив пальцами ног и рук. Папс сидел все это время рядом с братом, и когда тот очнулся, тот наконец смог… увидеть эти глаза. Эти глаза, которые больше не горели тем пламенем решимости и радости. Они были потухшие. Совершено. Звёздочки погасли и не только в небе. Брат аккуратно пересел со стула на кровать, чтобы обнять родного, любимого младшего брата. Его братца. Он всегда ему будет маленьким ребёнком, чтобы не случилось. Мужчина даже не стыдился того, что по щекам катились небольшие слезинки. Он даже сигарету в рот ни разу не взял, потому что боялся уйти из комнаты. Он знал, как Сансу не нравится этот дым. Настолько боялся уйти и вернуться назад, увидев на кровати мёртвого брата, что не выходил никуда. — Кто ж это сделал с тобой, братец? Свап только шокировано глядел на Папса. Страх снова сковал тело. Он ведь всеми силами пытался не встретиться с ним. Не из-за того, что он как-то ненавидел его. Наоборот стражник безумно любил брата… Страх заключался в том, что он всё испортит. Он будет жалким. Жалким для всей МультиВселенной. Как для жителей деревни, как для друзей, так и для брата. — Никто… Ничего не было… — Свап уткнулся брату в грудь, боясь поднять голову. Он даже касаться не хотел, а потому держал руки у собственной груди. И вдруг осознание пришло. Это Папс спас его тогда… Он точно жалкий. — Я не хотел… Правда! — Свап прикрыл лицо руками, снова начиная дрожать. Опять эти эмоции. Почему они его преследуют сейчас? Зачем? — прости меня. Я просто… Я просто не мог… Я жалкий, Папс! Они все пострадали из-за меня! А Фреш погиб только из-за меня… — Свап тихо зашептал, невольно мыча, — прости меня… Прости, что я слаб. Альфис говорила, что я смогу, но я просто подвел всех… «Я жалкий.» Санс скрутился в объятиях брата, начиная ощущать огромный ком боли. Всё болело. Опять капельница рядом, от которой только одна паника. Одни лекарства, медсестры, взгляды других, страх, презрение. Он ведь никому и не нужен… Он же самый слабый из всех!

«Я бесполезен.»

Папс понял. Понял чужие мысли, но понимал, что для него это полный абсурд. — Не ври мне. И не извиняйся, — мужчина отстранился от объятий, чтобы взять собеседника за щеки. Он видел как тот плакал. Сколько же слёз этот парень мог сейчас выплакать, а сколько уже выплакал? — Ты никогда. Никого. Не подводил, слышишь? И мне плевать с чем ты там не справился, мне всё равно, что будет плохого происходить с тобой, потому что именно ты — мой брат. Сильный или слабый, умный или не очень, чертовски аккуратный или неуклюжий, ты всегда есть и будешь моим братом. Мне плевать, что случилось, я хочу лишь, чтобы ты был в порядке, — Папс поцеловал в лоб Санса, пока где-то сбоку упала книжка, которую скелет читал брату во сне, открываясь, будто специально, на финальной странице с хорошим концом. — Ты никого не подводил, старался изо всех сил. Они все так беспокоились за тебя. Все! Ты уж точно не слабый. Тот Свап, которого я знал, никогда бы не посчитал никого, даже самого слабого человека на планете, жалким. Он бы нашёл в нем самые сокровенные таланты и превратил в огромный плюс лишь щелчком пальцев. Но мне жаль, что никто так и не смог донести до тебя тоже самое… — брат гладил Санса по спине, обнимая, — ты самый смелый, верный, радостный парень, которого я знаю. И даже если ты слаб, ты всегда готов прийти на помощь любому. Ты так давно стремишься к чему-то, но так и не понял, что твоя цель уже достигнута, — Папс достал из кармана маленький пакетик, который ему передал Ден, открывая тот. Там лежал браслетик. Голубая фенечка с множеством голубики из бусинок по центру. Папс взял чужую руку, аккуратно завязывая на запястье небольшое украшение. — И ты не один. Быть в плохом состоянии — совершенно нормально, ведь даже тогда есть те, кто всегда будет рядом. Меня не было с тобой, и я виноват, но… — мужчина указал на комод, где стояло огромное количество подарков и цветов. После того визита, прошло примерно пару часов, но даже так гости все продолжали приходить и приходить со всей деревни из Омега-Таймлайна, — ты не будешь один. Они с тобой рядом. Все, кому ты помог. А таких не мало, — на полу также стояли подарки побольше. Их было так много, что уже и не пересчитать. Стражник был… поражен. Его взгляд цеплялся за Папса, за предметы вокруг, за подарки. Будто что-то поменялось. Не просто добавилось несколько предметов в комнате, а их было не мало, а сама атмосфера. Воздух наполнился чем-то непонятным, как и эмоции. Парень искал глазами всё, осматривая каждую вещь. А после его взгляд упал на браслет. Сначала он испугался, старался остановить брата, ощущая, будто бы его снова цепляют, сжимают и оставляют прикованным к кровати. Но вскоре Свап просто замолчал. Его глаза были заплаканные, а взгляд был направлен на плетённую фенечку. Он даже вспомнил… Точно, это же Ден. Тогда он встретил этого кролика на скамье. Свап уходил с вечернего осмотра, собираясь спать… Как заметил грусть на лице и печаль у парня. Сначала Ден всё никак не хотел рассказывать, что случилось, пока стражник настолько к нему не докопался с вопросами, что кролик решил всё-таки всё высказать. Он говорил о своих проблемах: парень совсем не знал, что именно делать со своей жизнью. Ему уже перепадал второй десяток, а он ничего не умел. Не был умен, не талантлив. Даже отношений не было. Свап внимательно тогда слушал, несмотря на свою усталость. Ему так хотелось помочь другу, что тот засиделся с ним до включённых фонарей, пытаясь не только выслушать, но и что-то посоветовать. Рассказывал что-то, поддерживал, смеялся с Деном над чем-то, если была такая возможность. Но не оставлял одного. Никого и никогда. И тогда, уже на утро, Ден поблагодарил Свапа и убежал, так и крича: «Я обязательно заставлю тебя гордиться мной!» На лице только появилась мягкая улыбка. Слёзы наполнили глаза будто до отказа, создавая пелену, а взгляд всё сильнее размывался с каждым просмотров подарков. — Ден… Я так давно его не видел. А это домик Хины? Она так подросла… — Свап лишь протягивал к вещам руки, не смея касаться их. Сердце будто наполнялось чем-то, пока стражник вспоминал каждую вещь, — а это же… Это Микки! Как красиво, — рассматривая каждую вещь, проговаривая и вспоминая каждого монстра или человека, Свап вдруг заметил фонарь. Он указал на него пальцем, пытаясь вспомнить, — это откуда? Папс был рад тому, что его брат начал приходить в себя. Ничего не говоря, парень закрыл шторки, выключая везде свет, чтобы стало совсем темно. старший брат отдал фонарик в руки младшего, направляя подарок вверх, чтобы при включении свет падал на потолок. — Просто включи, — когда фонарик зажёгся, то сначала это был лишь белый лучик, смотрящий ввысь. Но затем свет стал приобретать голубой оттенок. Показались чьи-то силуэты… это Дрим и Инк! И они болтали о чем-то. Лишь через время голоса стали слышны.

— Ты думаешь эта работа для него? Он же такой… — Простой? — Да! — Может и так, но у него есть то, чего нет у нас. — И чего же? — Человечность.

Свап не понимал. Он так хотел стать как его друзья. Помогать им, работать вместе! Даже всё меньше и меньше он общался с Художником, из-за чего у него зарождалась боязнь, что тот его осуждает и не доверяет… А оказалось наоборот. Он будто верил в него. Даже намного больше, чем Дрим. Затем всплыл другой разговор. Уже между Гено и Ластом. Судя по всему, они сидели дома у последнего, обсуждая какие-то события.

— Я не знаю, если честно. Они сильные, — сказал Ласт, — но, думаю, наша помощь тоже бы пригадилась, если мы что-то можем сделать конечно. Сейчас все потускнели, неизвестно, что будет дальше, а пока мы можем, надо попробовать помочь. По крайней мере, так бы поступил «он».

Гено и Ласт… С ними он тоже хотел общаться, но боялся, что они ненавидят его, так как им теперь нужно выполнять работу вместо него, а сам Свап лентяй и оболтус. Но по ним было видно, что они так даже не думали. Они уважали его и волновались? Воспоминания сыпались один за другим. Другие жители, монстры и люди, знакомые — все они ждали, надеялись, а главное верили в маленького стражника. Куча воспоминаний, каждое из них вызывало мурашки, страх, но всё заканчивалось одним — странным спокойствием. Таким даже…умиротворением. Вроде бы всё должно было закончиться уже сейчас, было много чего показано, но последнее и самое неожиданное — был Фреш. Он сидел рядом со Свапом, пока тот был в коме. И пел. Сначала это было что-то отдалённое, но затем можно было разобрать слова старой колыбельной. Её будто весь мир знал, и пели её часто маленьким монстрам перед сном, чтобы те скорее уснули. Фреш сидел и пел, держа пациента за руку, пока тот спал. Он ведь… Сидел с ним. Мужчина будто был настоящим. Будто бы снова сидел здесь, держал его за руку и пел ему. Он снова целовал его в лоб, обнимал и упоминал, что завтра они хоть весь мир порвут! Даже тепло расходилось по руке… Как и горячие слёзы по щекам от одного вида этих блестящих очков и услышанной песни. Вот бы попрощаться с ним. Увидеть хотя бы на миг снова. Живым! Затем из фонарика вылезла какая-то часть механизма, чтобы передать маленькую записку.

«Когда кажется, что выхода совсем нет, не забывай обращаться к свету.»

Записка. Записка добила стражника всем. Всем, что произошло за это время. Ладонь еле касалась шеи, ощущая отпечаток петли. Ещё бы немного… — Я…Я не… — Свап вжался в колени, уже рыдая и снова срывая голос. Тело поглощало теперь новой волной чего-то странного со смесью дрожи в коленках. Быстрое, теплое. Такое не описать. От него не избавиться, сколько Свап не начал бить себя по груди, сжимать её, всхлипывая, не умея их сдерживать и принимать, сидя на постели. Боли не было, но вместо неё что-то новое… От этого Санс только приблизился к Папсу и обнял его. Сам. Слабо сжал в объятиях и тихо рыдал, мыча, еле дыша. Голова болела, а слёзы все не уходили. — Я не хотел… Я не знал. Прости меня. Прости, что пытался сделать это… Прости, что тебе пришлось видеть это. Видеть, как я… Он не мог договорить и не мог сказать, что ему больно. Ведь Папс видел его, когда он был с петлей на шее. А старший брат всегда придёт на помощь. Он обнимал в ответ Свапа, просто поглаживая по спине, повторяя ранее сказанные слова. — Мне главное, чтобы ты был в порядке. Остальное неважно, — а дальше тишина. Только горькие слёзы Свап Санса, который пытался справиться со всем тем, что на него нахлынуло в один миг. Но теперь он знает, что он не один. Никогда не был, и никогда не будет.

***

Траур. Снег вокруг. Одиноко стоящие деревья и ни одной души вокруг. Новая Вселенная в его МультиВселенной. Инк шёл ровным шагом, иногда резко пиная под собой камни или что-то подобное. Злость, непонимание, обида и боль распирала изнутри. Особенно совесть. Слова Кросса, недовольство со стороны друзей, крики со всех сторон, вся эта ненависть к нему. Только сейчас он ощутил всё это. Ему было обидно, что его не любят, ненавидят и просят того просто уйти, лишь бы он не портил. А одновременно с этим Художник сел посередине леса, прижимая колени к себе и тяжело вздыхая. Память будто возродилась и начали вспоминаться все слова… Слова Кросса, Гено, Дрима, Учёного. Эррора. Они ведь… Все его ненавидят теперь, да? Он ведь всё испортил. Всё. Абсолютно. — Я просто хотел, чтобы меня любили… — Художник рвано вздохнул, начиная всхлипывать, — а теперь я один! Ещё эти чувства! Я их совсем не понимаю! — теперь грусть переходила в гнев, — душа.? Пф! Да как она могла появиться у меня, если я- Художник взял камень, который попался ему на ощупь, хотел было замахнуться от злости куда-то в кусты, ощущая все своё горе и боль, которую испытал… Но вдруг со стороны донёсся шорох. Шорох быстрого передвижения. Будто кто-то очень ловкий пробежал, чтобы рассмотреть поближе. Инк сразу же напрягся, но не сходил с места, пока неизвестное существо не приблизилось, чтобы резко отпрыгнуть и накинуться сверху, а там резко повалить Художника на снег. — Кто ты? Что тебе нужно?.. — с презрением говорил Инк, пока не заметил… что у его собеседника не было рук.

***

Мужчина шагал по снегу, только-только переместившись из одного конца Вселенной в другую. Работа почтальона-Папса заключалась в том, чтобы доставлять письма и посылки сквозь другие АВ. И вот, тот уже стучался дверь дома, который стоял далековато от остальных. — Да-да! — проговорил Ласт, открывая дверь, когда тому постучали, — о… Это ты, солнце! — парень аж заулыбался, увидев знакомое лицо. — Добрый день, сэр! — Папс по обыкновению своему снял фуражку, представляясь, — сегодня посылочка от… — скелет листал свой небольшой блокнотик, пока к нему на спину пыталась залезть белоснежная собака, — о! От Мисс Сьюзи из Межпространства, — проговорил тот, находя в маленькой сумочке нужное… Наконец, найдя то, что искал, парень достал небольшой конверт. Что-то вроде пакета, который тут же оказался в руках собеседника. — Распишитесь вот тут, а ещё тут! — проговорил мужчина, пока собачка Тоби прогавкала. Ласт рассмеялся от поведения животного, расписываясь в нужном месте, при этом благодаря. — О! И миледи сказала, чтобы ты открыл посылку лишь только тогда, когда будешь один. Никак иначе! — Папс встал солдатиком, прощаясь с жителем и уходя затем дальше по своим делам. — Пока! — закрыв дверь за гостем. Ласт выдохнул, рассматривая посылку. Интересно.

***

В дверь Свапа и Папса постучали. Там стоял Дрим, нервно осматриваясь и дожидаясь открытия двери. Ему в тот же день всё рассказали и… Хранитель не мог в это поверить. Он не знал, как сейчас выглядит Свап. Даже нельзя было увидеть через окно, так как комната парня была полностью зашторена от внешнего мира. «Хоть бы ты был в норме, Свап…» Папс открыл дверь. Из кухни пахло чудесными блинчиками, которые готовились, несмотря на то, что был уже день. — О, Дрим! И Кросс, — мужчина улыбался гостям, — вы к Сансу наверно. Проходите тогда, — скелет освободил проход, чтобы те наконец зашли, а не стояли на морозе. Кросс молча взглянул на Дрима, потому что хозяин был. Очень весёлым. Слишком даже наверно для того, у кого брат недавно попытался покончить с собой. Но затем просто зашёл внутрь за партнёром.

***