Эта колыбельная могла бы разбудить даже пьяного гоблина!

      Маска.       Фантом прикрыл глаза, обдумывая свой ответ.       Действительно, сейчас этот предмет гардероба сидит, как влитой на его лице. Как и всегда. Но зачем? Она же не охочий до пафоса и кривляний щегол (ну, если только самую малость), но носит ее, не снимая, уже не первый год.       Для этого есть достаточно весомая причина.       Холодное стекло, обрамлённое алыми каплями, и разбитое в дребезги отражение чужого лица навсегда останутся в памяти. Её памяти. И строчки черных чернил не должны выступить меж лихорадочных набросков простого карандаша.       Но не, то что бы его задело чужое любопытство. Скорее объяснения, которые, так или иначе, будут ложью. Самой настоящей. Ни лгать, ни раскрывать происхождения своей личности Спектре не хотелось.       — Сколько у меня есть подходов? — поэтому он лучше выполнит задание.       Пусть Гленн думает, что Спектра стесняется своей внешности (хах, наивный), врать тому вест не намерен. Он просто почему-то не хочет это делать. Но и рассказывать правду, будучи знакомым с ним день, он не будет. Нашли идиота!       — За раз, — кисло отвечает Джесси. — Я хочу узнать о твоей выносливости.       Фантом недовольно переводит взгляд с гандэлианца на пол. Сказать по правде, он давно не посещал спортзал.       Но все же векс медленно и неторопливо сползает на пол и делает эти проклятые отжимания. Может он и не в лучшей форме, чтобы это исполнить качественно и быстро. Но он их сделает. И не собьёт дыхание. Потому что упрямый, как баран.       — Джесси, ты можешь убить курицу? — невпопад спрашивает он, вновь занимая свое место на кровати. Вообще этот вопрос часто задают в психологических тестах, но он рассчитан лишь на людей. Да и те постоянно лгут. Фантом сказал это, просто чтобы сменить тему. — Задание — дай мне потрогать твои рога.       — Да, могу даже голыми когтями, — легко отвечает тот, пожимая плечами. А потом осекается, стыдливо смотря на Спектру. — То есть я имел в виду…       — Да забей, я тоже могу, — пожимает плечами тот в ответ. Конечно, для гандэлианцев легко убить животное. Они выживают на полумёртвой планете, к чему тут излишний гуманизм? А каникулы у бабушки в деревне, то ещё приключение, там не только кур разделывать научишься.       — Какаю еду, ты любишь? — заинтересовано спрашивает Гленн к чему-то примеряясь. Он умеет готовить? Да не, Спектра в это не поверит. — Задание — не мог бы ты снять свою маску хотя бы на несколько минут?       Спектра хмыкает, отложив, наконец, карандаш. Он не готов лишиться своего главного оружия! Эта маска ведь не только скрывает его эмоции, но и считывает мимику собеседника, позволяя сказать, лгут ему или нет. Точность где-то восемьдесят пять процентов (ибо у этих чертовых гандэлианцев нет бровей!). Ну и еще имеет кучу полезных штук, но об этом как-нибудь потом.       — Мясо. Любое, — быстро отвечает вест, прикрывая глаза, представляя излюбленные яства. — Черт побери, теперь я хочу шашлык. И ещё селёдку под шубой, но тебе её лучше не пробовать.       Это блюдо вообще кроме русских лучше никому не пробовать.       В воспоминаниях у Фантома ещё живо знакомство Гаса с этим коварным яством. А потом и с активированным углем. Бедный Грав до сих пор считает, что Гехабиты его просто отравили, ведь у Мастера никаких проблем с перевариванием «этой мерзости» не было. А то, что до этого Спектра на радостях (и ностальгии) сожрал целую тарелку свеклы с чесноком и мазиком, никто не узнает. Но желудок веста его тогда люто ненавидел.       — А ты что из еды предпочитаешь? — заинтересовано спрашивает вест. Если они решат устроить кулинарную битву, то он в ней победит. Иного расклада быть не может! (Главное, суметь выделить время в своём плотном графике)       — Ну, Гандэлия не пестрит гастрономическими изысками, так что не могу посоветовать ничего из нашей кухни, — задумчиво отвечает боец вентуса. — Но мне нравится земная еда, выбрать что-то одно — сложно. Поэтому я выберу все! Любая земная еда будет моей любимой.       Спектра понятливо кивает. Ничего в принципе нового. Всё знакомые ему гандэлианцы обожали земную пищу, особенно сладости.       — Ну, у вас есть мясные блюда, я их пробовал, — пожимает плечами Фантом. Например, мясной студень (на другой планете он нашел холодец!) зашел на «ура». — Они не так уж и плохи.       — Ага, то есть ты тоже хищник? — понятливо кивнул Гленн, сделав какие-то свои одни ему понятные умозаключения.       — Весты — всеядны, как и люди, — поправляет Спектра того, и только тут до него доходит, что его собеседник просто шутит. Чувство юмора — явно не про Фантома.       Но Джесси вовсе не сбит с толку. Он озорно фыркает, разглядывая смутившегося веста, и продолжает:       — Но ты-то его любишь, — пожимает плечами тот, скалясь. А после, совершенно не стесняясь, добавляет:       — Я ведь тоже из мяса, неужели ты меня съешь?       От тупости и неумелости этого флирта, Фантом все же не сдержал смешок. Вот делает вроде этот гандэлианский нахал, а стыдно почему-то Спектре…       Не честно, он тоже так хочет!       — В тебе хрящей больше, чем мяса, — фыркает вест в ответ. — Но холодец я люблю.       Джесси загрузился, видимо, пытаясь понять, что же такое этот «холодец», с которым его сравнили. А вест просто молчал, разглядывая того. Какая все же глупость…       Какая бы лёгкая атмосфера не царица вокруг, Фантому придется её испортить.       — Так, я попытаюсь изложить попроще, — произносит Спектра, закинул голову для того, что бы собраться с мыслями.       Как ему, черт возьми, засунуть жизненные уклады двух планет в один вопрос?!       — Как гандэлианцы относятся к паре? — выдаёт Спектра через какое-то время. — У… нас, — слово сказано с секундным замешательством. А в прочем, как обычно. Когда-нибудь она вобьет в свой разум эту простую истину. А пока будет избегать ее.       — На Вестале, есть выражение — «пара — услада для души». Звучит красиво, — Фантом надменно ухмыляется, вспоминая истинное значение этого фарса, — но на самом деле означает, что… хм-м-м, что пара не нужна для материального мира.       Вест ждет хоть какой-то реакции от того, кто столь настойчиво его искал. Но Джесси лишь непонимающе хмурится. Понятно. До него не дошло.       — Если уж совсем просто — вест должен смотреть сначала на обеспеченность партнёра, социальное положение, все выгоды, что этот брак принесёт, и по этим критериям создавать семью. Чаще всего с парой, если вы все же встретились, просто поддерживают дружеские отношения, реже спят, будучи любовниками. Ее не ищут специально, не надоедают песнями, не высматривают в каждом встречном. Лезть в чужие дела — дурной тон. Петь целыми днями напролет, тем более. У … — назвав Клэя по имени, Фантом вызовет лишь еще одну кучу нежелательных вопросов, а «биологический родитель» — слишком странно звучит. Кажется, Спектре придётся пережить это. — У моего отца, к примеру, был брак по расчёту. Мне кажется, что ему вообще плевать на пару было. Да и сестра сошлась со своим партнёром, только после моего пинка. Метафорического пинка, — на всякий случай уточняет вест. — Сразу скажу, мне плевать на твой статус в обществе, точно так же как и на богатство. Но не удивляйся, если тот же Гас будет что-то такое в твою сторону пенять. Это чуть ли не тысячелетие уклады общества. Так вот, у вас с этим как?       То, что ей, как попаданке, было плевать на какую-то там незнакомую пару, Фантом уточнять не будет. Как и о том, что все еще не факт, что у них будет «долго и счастливо», раз они, наконец, встретились. Это ведь так банально!       Да и Джесси уже и так загрузился, узнав, что весты своих пар не очень-то ценят.       — У нас довольно щепетильное отношение к этому, — выдаёт тот после некоторой заминки. — Пара — часть твоей души, то существо, с которым ты навеки связан. Говорят, что пара остаётся с тобой даже после смерти и в новом перерождении. Вы знаете друг друга тысячи лет и будете связаны меж собой пока мир не испустит свой последний вздох— уверенно произносит гандэлианец. — Ты не можешь игнорировать свою пару, в конечном итоге вы будете вместе. Даже если не в этой жизни, то в следующей. Нет ничего священнее этого союза, так что заключение брака с избранным судьбой — важная часть нашей культуры.       От открывшихся обстоятельств у Фантома отвисла челюсть. На несколько секунд, правда, но сам факт! Однако, какие у этих видов кардинально разные традиции…       И что делать в этих условиях попаданке, которая не собиралась под венец раньше тридцати?!       — Я так понимаю, то, что я тебе не пел, было большой проблемой, да? — подводит итог вест. Уж если у них такие отношения к паре, понятно, почему Джесси почти не затыкался, пытаясь привлечь к себе внимание. — Просто у нас поют редко… только если очень хочется найти того самого.       Гленн как-то совсем невесело улыбается в ответ, от чего Спектра начинает чувствовать себя ещё большей сволочью.       — Твой поступок ввел меня в пучины подростковой депрессии, — пожимает плечами тот, будто отшучиваясь. В голосе нет боли. Джесси действительно принял поступок Спектры как данность.       А Фантом устало прикрывает глаза. Это для него прошло лишь четыре года в новый шкуре, и игнорил он Гленна не так уж и долго. А вот для бойца вентуса прошло лет… пятнадцать?       — И я начал заниматься музыкой, — выдаёт тот нарочито весело. Явно пытаясь сгладить углы. — Твое игнорирование буквально является важнейшим фактором моего становления как личности! — все пытался гандэлианец толи оправдать Фантома, толи приободрить. А тот все никак не мог подобрать слова для извинений.       Как ему оправдаться, ничего не рассказав?!       — Если я скажу, что слышу тебя последние четыре года, это тебя немного… — а что это собственно меняет? Джесси то от этого легче никак не станет, это нужно лишь Спектре, чтобы замолить грешки перед совестью. Чтобы отпустило. — Утешит?       — Если я спрошу тебя, почему только четыре года, это не будет чем-то слишком личным?       Спектра отводит взгляд. Личным? Это тема настолько нереальная, что даже Майкл, знавший его не первый год, не поверил без доказательств.       — Мне придётся делать ещё пятьдесят отжиманий, — отшучивается Фантом, поджимая плечами. Он ненавидит этот мир. Кто? Какой гниде пришло в голову, что принадлежать одному единственному существу — хорошая идея?! Ах, да… Ей.       — Не, не надо, — Джесси легкомысленно качает головой. Но вест знает, тому неприятно от того, что довериться не смогли. Ну, а кто бы смог на ее месте?!       — Я действительно не могу это рассказать, — проводит черту Фантом. Возможно, когда-то это изменится, хоть вест в это и не верит, но открывать свою душу этому парню Спектра не будет. Он чертовски не готов.       — Ничего страшного, я понимаю, — мягко отвечает Гленн почти на открытую провокацию. Наверное, терпением за эти годы игнорирование он не обделен… — У всех свои секреты, и каждый имеет право их хранить.       Зачем Фантома вообще понесло в эту стезю? Нужно было отшучиваться с самого начала…       — Хей, чего ты грустишь? — весело фыркаешь Джесси, облокотившись рукой о подлокотник и смотря прямо в глаза. Ну, в стёкла маски. — Я где-то читал, что мясо от этого становится жёстким. А тебе он надо? Наверняка ты сейчас очень вкусный, — заигрывающее произносит этот… дебил.       Пожалуй, это был самый жуткий из гандэлианских подкатов. Возможно, и самый тупой. И Спектра почему-то уверен, что он сказал это нарочно, чтобы рассмешить.       — Тонкая нежная кожа, не так много мышц, значит будет мягкое мясо и кости на один укус, — продолжал тем временем этот псих, а Фантом же все порывался поправить его суждения. Ведь он не жирный, а жилистый, значит — его мясо будет жёстким и трудно пережёвываемым. Но делать это вслух Спектра все же не будет. А то ещё не так поймут.       — Ну, попробуй, — точно так же фыркает вест в ответ. А что? Он тоже может тупо шутить. — Я не против.       — Одним словом, ты выглядишь очень аппетит… — конец фразы гандэлианцем так и не был сказан. Он просто уставился на Фантома, широко открыв глаза и покраснев. Или, если точнее сказать, посерев. Но не суть. — Эй я вообще-то шучу! — озвучивает очевидное Гленн, размахивая руками. — Не буду я есть свою пару! Я не страдаю каннибализмом…       Тот, что, действительно думает, что Фантом решит иначе? Тут два варианта: либо Гленн думает, что Спектра совершенно не имеет чувства юмора и воспринимаетвсе всерьез, либо вест что-то упустил из виду.       — Это не каннибализм.       — И кому от этого легче?       И снова замолчали. Очень долго и качественно.       Удивительно, но это была не неловкая тишина. Спектре было комфортно просто находится в комнате с этим существом. Неважно заняты они были чем-то или нет. Но, если так продолжиться, вест начнёт засыпать сидя.       — Иди сюда, — кажется, странная атмосфера подействовала на Фантома как-то не так, но сейчас ему все равно на то, что он знаком с Гленном сутки.       Почему-то он ощущался как давний друг. Знаете такое чувство, когда начинаешь говорить с человеком и понимаешь, что это начало крепкой дружбы? Только это было нечто большее.       Только вот Гленн со своего насиженного кресла не двинулся ни на шаг. Он, кажется, даже сильнее вцепился в подлокотник, пораженно навострив уши. Будто решив, что ослышался.       — Иди ко мне. На кровать, — повторяет Фантом вновь, но тише и спокойнее. Словно зовя его, аки неразумного ребенка.       В этот раз Джесси все же реагирует, вставая с кресла. И подходит так медленно, как только может. Как настороженное животное, не ждущее от позвавшего его человека ничего хорошего. Только вот Спектра давно перестал причислять себя к людскому роду.       — Я хочу прояснить одну вещь, — спокойно начинает вест, беря парня за запясть, — и знаю, что это лучше сразу делать на практике.       Когда-то давно Рен объяснил ему, что контактировать с людьми: обнимать друзей, давать пять или просто пожимать им руки, — для гандэлианца достаточно трудно. У их вида есть когти и достаточно грубая кожа. А еще немалая сила, как у всех хищников. Но люди, да и весты куда как мягче, нежнее… и слабее. Как итог — навредить им достаточно легко. Одним неосторожным касанием можно даже совершенно случайно вскрыть вены.       А ходить в царапинах и синяках Фантом не хотел.       — Обхвати моё запястье и медленно начни сжимать, — командует вест, стараясь расслабится. Джесси все так же ничего не понимает, но и не перечит. Правда, чем дальше это заходит, тем сильнее он хмурился. — Медленно сжимай, не бойся. Я скажу, когда остановиться.       — Так? — тихо уточняет гандэлианец, начиная сжимать свою кисть. И по тому, насколько медленно нарастает нажатие на руку, Фантом понимает — тот вкладывает в этот нехитрый жест вообще все доступную ему аккуратность и контроль.       — Вот примерно так мне достаточно терпимо. Сильнее — будет синяк, — отвечает вест через несколько секунд, аккуратно высвобождая свою руку. Гленн, будто этого и ждав, одергивает свою конечность, кладя ту на кровать.       — И для чего это было? — выдаёт тот, разглядывая Фантома с каким-то опасением. Джесси же не решил, что у Спектры немного с головой не в порядке?       Хотя все окружающие его люди, да и не только они, достаточно давно уверились, что «немного» — это очень слабо сказано.       Фантом протягивается всем телом, зевая, а после тихо, будто оправдываясь (хотя, казалось бы, за что?), объясняет:       — У вестов достаточно слабая регенерация, и порезы от когтей будут заживать достаточно долго. Как и синяки. А я все же хочу ходить с тобой за руку.       Ну вот.       Он это сказал.       И уничтожил этим мыслительные процессы Гленна. По крайней мере, тот почти минуту смотрел на Спектру не моргая. А после переплел пальцы их рук, аккуратно поглаживая те. Так они и сидели, в полной тишине смотря друг другу в глаза.       Когда Гленн положил свою до невозможности холодную руку на щеку Спектре, мысли веста понеслись вскачь, но тот лишь попытался нащупать крепежи маски. Рука гандэлианца была резко отстранена, а Спектра отпрянул. Черт, тот ведь едва…       — Эм, прости, я…       — Ты хочешь, что бы я ее снял? — мягко спрашивает Спектра, стараясь не выдать своего волнения. А еще расслабиться. Расслабиться, что тебя, тело!       Джесси лишь быстро кивает в ответ, убрав свои руки за спину. Ещё бы над головой поднял и крикнул — «сдаюсь».       — Я не против, — Спектра легко пожимает плечами, движением фокусника снимая то единственное, что хоть как-то может скрыть его настоящие чувства и эмоции. — Но лучше в следующий раз просто попроси. У меня на ней защита от дураков стоит.       — Эм?       — Кузо как-то раз сорвал её с меня во время спора. Вместе с кожей, к которой она крепиться…       — Оу…       — Ага, — весело фыркает Фантом, ложась головой на колени гандэлианца. — Джесси…       Тот в ответ весь подбирается и смотрит так внимательно. Только молчит почему-то. Глупый.       — Спой мне. Как тогда.       И Гленн поёт. Поёт, сразу поняв, о чем его просит Фантом. Поёт так ласково и нежно, как только может.       Поёт, как тогда, когда Спектра нуждался в нем больше всего на свете.