Nemesis

Короткой программой нельзя выиграть, но ей можно проиграть Olympic Games Сезон 2021-2022 Соединенные Штаты Америки. Натаниэль Веснински. Из-за шума толпы он едва слышит свое имя. Это немного сбивает с толку. Это его напрягает и нервирует, тем не менее он спокойно выдыхает, приказывая себе не поддаваться панике. Третий после короткой программы. Последний в финальной разминке. Он не знает результаты своих соперников. Он практически ничего не знает о том, кто на каких местах. Помнит только, что Жан сейчас лидирует. Натаниэль говорит себе, что сейчас это не имеет никакого значения, потому как настал тот самый момент, ради которого он прошел весь этот длинный тернистый путь. Весь этот тяжелый олимпийский цикл. Это были его первые Олимпийские Игры. Это были Олимпийские Игры в Пекине. Он встает в стартовую позицию и замирает на несколько долгих секунд. Skate America Сезон 2021-2022 За четыре месяца до Олимпийских Игр Нейт шел первым после короткой программы. В этом не было ничего удивительного, потому что на этапах конкуренция обычно не была такой высокой. Так что было облегчением для его лодыжки, что он поберег ноги и решил не прыгать свой сумасшедший контент с Чемпионата Мира. — Сегодня программа шла хорошо, вы сейчас лидируете в таблице, — начал один из журналистов на пресс-конференции после проката. — Какие ощущения? Нейт не чувствовал тела. Ну, нормально не чувствовал, потому как все продолжало ныть с такой силой, что выть хотелось. Но это обычное явление, он бы больше беспокоился, если бы все было хорошо. Особенно сильно его беспокоила лодыжка, но и на это он старался не обращать внимания. — Рад, что получилось откатать чисто, — коротко ответил он, улыбнувшись. — Конечно, я сейчас не в самой лучшей форме, но постепенно возвращаюсь к тому состоянию, что было у меня в начале весны. Думаю, к Финалу уже получится восстановить контент с Чемпионата Мира. — Вы вернули старую программу, с сезона девятнадцатого года, — продолжил уже другой журналист. — Что повлияло на ваш выбор? С тех пор вы не катали ничего подобного. Казалось, вы развиваетесь совершенно в другом направлении. — Я очень любил эту программу, — отвечал Нейт, не в силах спрятать улыбку. Это было так искренне и честно, что люди в твиттере писали потом, что Веснински даже в лице поменялся, когда у него спросили об этом. — Когда мы с тренером начали думать над новыми программами в конце сезона, мне ничего не подходило. Я думал много часов над тем, что хочу катать в олимпийский сезон. В итоге в один из вечеров я сел пересматривать все свои программы, дабы из прошлого уловить что-нибудь. Малагенья — прекрасная музыка. Думаю, она хорошо будет звучать на олимпийском льду. — Мистер Веснински, вы знаете, что на турнире в Финляндии Жан Моро по технической оценке получил на десять баллов больше, чем вы сейчас? Как вы на это реагируете? Улыбка сразу пропала с его лица. Нейт еле сдержался, чтобы не кинуть в него бутылку воды. Взглядом он нашел представителя американской федерации, который сопровождал его на эту конференцию. Тот покачал головой, глазами умоляя не говорить лишнего. Что сложно, потому что вопрос был тупым, а отвечать надо на него соответствующе. — Ну, во-первых, ни для кого не секрет, что из-за травмы я упростил технический контент, так что в этом нет ничего удивительного, — спокойно начал отвечать он. — И во-вторых, не корректно задавать вопрос о сравнении оценок с разных турниров, вы это знаете не хуже меня. Тем более, спортсменам. Я очень уважаю Жана Моро, так что даже отвечать серьезно на это не собираюсь. Еще вопросы? После ответа Нейт сразу посмотрел на представителя федерации. Тот поморщился, но кивнул. — Натаниэль, как ваша лодыжка? Веснински ненавидел общаться с журналистами. Они задавали зачастую глупые вопросы, которые не относились к фигурному катанию вообще. Или, наоборот, речь шла только про фигурное катание, но вопросы были настолько бестактными и некорректными, что сохранять нейтральное выражение лица практически не удавалось. Ему всю жизнь приходилось выдавливать из себя улыбку. Улыбаться на льду перед выступлениями и после, не подавать виду перед журналистами, что ты не хочешь с ними общаться. Временами это было крайне выматывающе. Так что как только камеры выключились, а журналисты отвернулись, Нейт тяжело вздохнул, позволяя себе пустое выражение лица. Черт возьми, ему и без того было отвратительно находиться здесь, а он еще и душ не принял. Самые неприятные ощущения. — Во сколько завтра тренировка? — спросил он у Эбби, когда они на автобусе возвращались к отелю. — В час дня, — напомнила она. — Это будет открытая тренировка, так что оденься как человек, пожалуйста. Нейт закатил глаза, но кивнул. Пока они ехали, он достал телефон. [Рад, что ты не разбил себе лицо] Это вызвало у Нейта только улыбку. Ну, искреннюю улыбку. Все-таки еще остались моменты, когда ему действительно хотелось улыбаться. И этим моментам Эбби дала название «Эндрю Миньярд», что было весьма справедливо. [Я никогда не разбиваю себе лицо на льду] [О, точно Только когда ходишь Как я мог забыть] [Очень смешно Спасибо за поздравление Тебе понравилось?] [Музыка отвратительная] [Да ладно Не пизди Я знаю, что ты любишь эту музыку] [Позвони, когда доедешь до отеля Наркоман] Нейт знал, что Эндрю обожает его музыку к короткой программе, пусть тот никогда в этом и не признается. Вернуть Малагенью спустя столько лет — отличное решение. Это была уже накатанная программа, пусть и немного измененная. Это была отличная музыка, которая знакома всем мировым судьям. Это была та музыка, когда Нейт понял, что влюблен. По всем возможным критериям она подходила на Олимпиаду. Autumn Classic International Сезон 2018-2019 За четыре года до Олимпийских Игр Нейт ненавидел катать под Малагенью. Приходилось выдавливать из себя слишком много эмоций, слишком много страсти, которой у него нет. Ему было всего восемнадцать лет, и хотелось больше думать о прыжковом контенте, нежели слушать от Эбби постоянные жалобы на то, что он катается как робот. Ну, возможно, им стоило просто поставить программу под робота. Нейт ни минуты не сомневался, что есть такой мюзикл, черт возьми. На катке уже никого не осталось, но Нейту не нужен был взгляд со стороны, чтобы понимать, что получилась херня полнейшая. Он знал, что не чувствует эту музыку, поэтому комментарии тут излишне. Со злости он пошел прыгать. Много. Без остановки. Постоянно падая и поднимаясь, потому что на таких эмоциях ничего нельзя сделать идеально. Но ему надо было как-то выпустить пар, и он, такой молодой и глупый, начал издевательство над собственным телом. И вот, когда он достаточно больно упал с четверного тулупа, Нейт понял, что все это время был не один. — Это выглядит жалко, — сказал ему Эндрю Миньярд, который стоял у бортика, где обычно было место Эбби. — Что ты здесь делаешь? — спросил он, поднимаясь и пытаясь отдышаться. От собственной глупости больно упал на бедро. Нейт знает, что кроме огромного синяка там ничего не будет, только это все равно было болезненно. — Очевидно, смотрю, как ты продолжаешь заниматься глупостями, Веснински, — пожимает плечами Эндрю. — А? Их с Эндрю Миньярдом нельзя было назвать друзьями. Их вообще никак нельзя было назвать. Нейт только-только начал учиться в университете и одновременно с этим вышел на взрослый уровень. Совмещать любительскую карьеру и высшее образование было сложно, но ему повезло, что Эбби тренировала при студенческом городке. Да и университет готов был пойти ему навстречу, понимая, что у них будет учиться такой спортсмен, потому что во взрослые парень выходил с большими юниорскими титулами. Однако не все было так просто. Пришлось переехать в общежитие для спортсменов, потому что оттуда удобнее добираться до университета, да и совместить расписание тяжело. Очень тяжело. Поэтому некоторые тренировки в зале Нейту приходилось проводить без группы Эбби. И самый подходящий день был с тренировкой команды по экси, которые находились под руководством Дэвида Ваймака. С самим Ваймаком все было нормально. Но вот с его командой… — Тебе пора прекратить так издеваться над собой, — объяснил Миньярд, закатив глаза. — Очевидно, что на сегодня ты бесполезен. Эндрю Миньярд был… Нейт не знает, какие чувства испытывает к нему. Сначала казалось, что он не выносит этого парня. И он правда не выносил его сначала, тем не менее сейчас… после двух месяцев разговоров на крыше Нейт не может избавиться от ощущения, будто многое изменилось. Ему хотелось постоянно быть с Эндрю на крыше. Говорить с ним столько, сколько сможет. Смотреть на него, пока не захочется спать. Он практически не касался его, но почему-то Нейт уверен, что это тоже ему понравится. — Мне надо доработать дорожку шагов, — говорит он. — На следующей неделе я улетаю в Канаду на первые соревнования, а еще ничего не готово. Осенняя Классика в Канаде должна стать его первым соревновательным опытом на взрослом уровне, так что ему хотелось, чтобы все получилось. Однако ничего не выходило идеально, поэтому он так бесился. — Ты невозможный, Веснински, — ответил Эндрю. — Такой же спортивный наркоман, как и Дэй, только в фигурном катании. — Ты знал, — улыбнулся Нейт, — что некоторое время я занимался экси и даже был в одной команде с Кевином, пока не попал под опеку дяди? Мой отец хотел, чтобы я начал заниматься чем-то «мужским», поэтому отдал меня в Гнездо. — Но ты все равно вернулся на каток. — Да, — кивнул он. — Мне понравилось играть в экси, но после ареста отца осталось столько плохих воспоминаний, что я не задумываясь восстановил тренировки по фигурному катанию. Хей, ты хочешь посмотреть? — Что? — Как я катаюсь? Эндрю приподнял одну бровь, смотря на него так, будто Веснински сказал очередную глупость. Ну, Нейт так себя и чувствовал. Странно было предлагать такое Эндрю, когда он несколько минут назад злился, что у него ничего не получается. Но Нейт подумал, что блондин еще ни разу не видел вживую, как он катается. И ему просто хотелось… покататься перед Эндрю. Он любил фигурное катание, но он любил его для себя. Веснински не очень нравится кататься перед толпой, хотя именно этим ему приходилось заниматься. И придется делать это еще много лет. Тем не менее для Эндрю ему просто хотелось. И Миньярд кивнул. — Включи первую мелодию на ноутбуке, — попросил Веснински, подъезжая к центру катка. Нейт встает в стартовую позицию, и ему кажется, будто в темноте этого катка на него смотрит весь мир. Он не видит Эндрю, точнее, принципиально не смотрит на него, но знает, что кроме них двоих никого больше нет. Однако Нейт не может избавиться от ощущения, словно все внимание вселенной сосредоточено только на нем, на этом прокате. И впервые он не против. Поэтому, когда начинается музыка, он так погружается в нее, что все движения не кажутся ему неправильными. Нейт встречает это новое для него чувство, когда приходит понимание каждого сделанного движения. И он как будто знает, как это смотрится со стороны. И перед тем как начнется дорожка шагов, Нейт все-таки смотрит на него. Освещение плохое, да и с этого места выражение лица Эндрю было видно не очень хорошо, однако Нейт… ощутил что-то такое от его внимательного взгляда, что без лишних мыслей вступил на этот путь. Последний взмах рукой, и музыка заканчивается. Они остаются одни. Нейт тяжело дышит, тяжелее обычного, потому что это было интенсивно. С места не сдвигается, ноги отчего-то дрожат так, что стоит сделать один шаг, как он рухнет на лед. — Какая… отвратительная музыка, — после долгой паузы все-таки говорит Эндрю. Упираясь ладонями в колени, Нейт кое-как доезжает до него. — Правда? — хватаясь за бортик, спрашивает он. Их лица так близки друг к другу. Это не в первый раз, но сейчас как будто все кардинально изменилось. Словно Нейт больше не может быть просто так рядом с ним и не иметь желания поддаться вперед. — Я вроде никогда не вру, — говорит Эндрю. — Поехали обратно, Веснински, пока ты не начал крутить тут свои сальто. — Я не умею делать сальто, — отвечает Нейт, подъезжая к калитке. Ноги, к слову, все еще дрожали. — И тебе должно быть стыдно за это. Через полчаса, сидя на крыше общежития, они впервые поцеловались. Skate America Сезон 2021-2022 За четыре месяца до Олимпийских Игр Нейт был в хорошем расположении духа, когда выходил на открытую тренировку днем. Накануне вечером он проговорил с Эндрю часа два, хотя они не из разговорчивых типов. Но именно так сказывалась на них разлука, хоть это было всего на одни выходные. Тем не менее за этими выходными будут еще одни выходные, а потом снова и снова. Эндрю пока не профессиональный спортсмен, однако с Лисами в сезон он был в отъезде чаще Натаниэля, поэтому им постоянно приходилось сталкиваться с коротким расставанием. И телефонными разговорами. Это был последний год Эндрю в университете, в то время как Нейту предстояло еще отучиться два года из-за разницы в возрасте и академического отпуска, который пришлось взять в этом году из-за Олимпиады. Честно говоря, Нейт ожидал этого момента с содроганием, потому что он означал не просто короткую разлуку на одни выходные. Сейчас не время думать об этом. Пора выходить на лед. Как и все остальные, Нейт начал медленно разминаться, начиная с простых одинарных прыжков. На тренировках перед соревнованиями он никогда не бывает рассеянным, потому что приходится разминаться с незнакомыми спортсменами, да и открытые тренировки добавляют нервозности. Практика — она на то и практика, чтобы совершать ошибки, но когда на нее собираются поглазеть столько людей… что ж, это добавляет страха. — Как твоя лодыжка? — спрашивает Эбби, когда Нейт подъезжает попить воды и снять куртку. — Нормально, — почти не врет он. Она ноет, но это уже привычное для него чувство, даже внимания не обращает. — Ну, как это выглядит со стороны? — Неплохо, — сказала Эбби. — Пожалуйста, когда будешь заходить на четверные, будь аккуратнее, а то я тебя знаю. — Я всегда аккуратен, — закатывает глаза он. — Нейт, — с упреком говорит она. — Понял-понял. Нейт отъезжает обратно. Он начинает аккуратно заходить на четверные сальхов с тулупом, которые идут у него обычно хорошо. Они для него простые прыжки, так что он не особо беспокоится за них. Больше всего проблем у него вызывали старшие зубцовые, с которыми до этого года было все в порядке. Веснински заходит на лутц, и с ним все в порядке. Он делает несколько попыток, одна из которых получается смазанной, выход из прыжка получился не самым ровным, но это ничего страшного. Потом начинает флип, с ним не все так просто, но попытки приличные. И Нейт думает, что ведет себя с этими прыжками осторожно, пока не заходит на лутц и не понимает в воздухе, что лодыжка начинает болеть с такой силой, что у него вздохнуть нормально не получается и он раскрывается с прыжка раньше времени. Нога подворачивается, и он падает прямо на левую лодыжку. Ему хочется крикнуть, что все нормально. Но в груди по-прежнему не хватает воздуха. Нейт вообще полностью перестает чувствовать что-либо. Кажется, будто каждая клеточка его тела вибрирует так сильно, а за ней идет только мучительная боль. Но хуже всего именно в лодыжке. В какой-то момент он приходит в себя, понимая, что прошло всего несколько секунд с того падения, а ему это казалось целой вечностью. Он видит перед собой истерзанный лед, как он упирается в него дрожащими локтями. Поднимает голову, а на него взирают несколько сотен обеспокоенных глаз. Нейт пытается встать и понимает, что не может. Он знает, что пока врачам дадут разрешения выйти на лед, пройдет очень много времени, поэтому Веснински все равно встает. Это мучительное ощущение, когда он поднимается и старается не упираться на травмированную ногу, но ему все еще как-то надо доехать до бортика, где стоит Эбби. — Нейт! — обеспокоенно говорит она, когда он еле-как доезжает до нее. Было невероятным облегчением, когда она взяла его под локоть. Он все еще находился на льду, лодыжка все еще адски болела, но Эбби была с ним. Она не бросит его, поэтому ему не так страшно, когда она рядом с ним. — Я в порядке, — охрипшим голосом говорит он, когда перед ним открывается калитка. — О, ну начинается, — раздраженно говорит Эбби. В этот момент его подхватывают двое человек из федерации, и Нейт думает только о том, что ему надо продержаться совсем немного. Пока он перед переполненными трибунами, он не может себе позволить столько слабости. Но когда его уводят вглубь арены, подальше от всех любопытных глаз, он не может сдержать болезненный крик. ХХХ — Я не могу сняться с этапа, — говорит он, как только уходит врач. Они с Эбби смотрят на его перебинтованную лодыжку. Врач сказал, что требуется несколько недель покоя, но у Натаниэля нет столько времени. Сегодня вечером он должен откатать произвольную программу, хотя бы как-нибудь. Нейт уверен, что даже с облегченным контентом и с запасом короткой программы ему хватит на первое место. А через три недели он должен вылететь в Токио на второй этап. А в декабре в Осаку на Финал. Нейт даже не сомневался, что пройдет в Финал. — Ты ненормальный? — спрашивает у него Эбби. — У тебя серьезная травма лодыжки, Веснински. Наверное, он все-таки до конца не понимал всю степень серьезности, хотя доктор объяснял ему это последние полчаса. Но Нейт как будто на этих словах отключился, понимая, что уже слышал подобное весной, когда готовился к Командному Чемпионату Мира. Нейт не знает, в тот момент у него все еще были свежи воспоминания с той тренировки, когда он впервые получил эту травму, или же никак не мог прийти в себя после недавнего падения? В любом случае, он прокручивал в своей голове тот страшный момент, как начинает падать. Он не даст этой травме победить себя. Он не может позволить, чтобы такие пустяки выбили его из олимпийской гонки. Только вот это не было пустяком. — Если я пропущу сейчас, то не смогу отобраться в Финал, — напоминает Нейт Эбби. — Нейт, — устало говорит та. — Серия Гран-При — это коммерческий турнир. Ты не должен воспринимать это так серьезно. — Ты сама прекрасно знаешь, что это уже давно не так. — В любом случае, оно того не стоит, — Эбби наклоняется к нему, пытаясь посмотреть ему в глаза, однако он уводит взгляд. Смотрит куда угодно, только не на нее и не на свою травмированную ногу. — Нейт, мы живем в ковидные времена, так что многое может стать бессмысленным. Сегодня есть этап Гран-При, а завтра его нет, как это произошло с Китаем*. — Что насчет национальных? — Ты прекрасно знаешь, что если ты не сможешь выступить, то третья путевка все равно будет твоей**, — продолжала успокаивать его Эбби, цепляясь за последнюю надежду уговорить Натаниэля мирными способами. — Нейт, ты действующий чемпион Мира, они не могут так поступить с тобой. Эбби любила этот огонь в глазах Натаниэля, этот пыл в катании, но сейчас она вздохнула с облегчением, когда его плечи поникли. Она увидела во взгляде смирение, перемешанное с настоящим горем. Да, для него это было горе, но она знала, что он переживет это. — Я должен ехать лидером, — тихо пробормотал Нейт. — Я знаю, — сказала она, сжав его плечо. — И все остальные будут это знать. Ты в любом случае останешься лидером американской сборной, даже если не поедешь на национальный чемпионат. Все будет нормально. А еще позвони своему парню. — Ты рассказала Эндрю? — возмущенно поинтересовался он, резко вскидывая голову. Миньярд так или иначе узнал бы, но Нейт не хотел, чтобы все произошло так. Хотя бы со слов Нейта, он бы рассказал о травме как о каком-нибудь пустяке. Так, будто ему не было страшно, а на это требовалось немного времени, просто чтобы собраться с мыслями. Потому что Нейту в действительности было страшно. — Нейт, ты упал на свою гребаную лодыжку в прямом эфире, — закатила глаза Эбби. — Он и без меня узнал об этом. *Китай должен был принимать (как и все годы до этого) этап Гран-При, но отменил его проведение в стране из-за угрозы распространения коронавируса. В итоге соревнования перенесли в Италию **Я не знаю, как распределяются путевки в США, поэтому в фанфике использую российскую систему: фигуристы, которые заняли первые два места на национальном чемпионате, автоматически получают путевки на главные старты (Чемпионат Мира, Чемпионат Европы/Чемпионат Четырех Континентов, Олимпийские Игры), судьбу третьей путевки (если она у страны есть, конечно, путевки тоже надо завоевать) решает федерация. То есть она может достаться фигуристу, занявшему четвертое/пятое/двадцатое место, или тому, кто не участвовал в отборе вообще. Grand Prix Final Сезон 2021-2022 За два месяца до Олимпийских Игр К банкету университетских команд по экси, куда Нейт ездил каждый год как плюс один своего парня, он уже ходил без костылей. Ему все еще нельзя было много двигаться, нога продолжала побаливать, но состояние уже лучше. — Кевин, это всего лишь Рико, — закатил глаза Натаниэль, наблюдая за тем, как его друг берет в руки бутылку водки. — Он не стоит того, чтобы ты напивался так, будто это последний день в твоей жизни. — У меня такое ощущение, что последний, — пробормотал Кевин. — Ты спортсмен, тебе нельзя столько пить, — продолжал Нейт, прекрасно зная, что Эндрю рядом с ним закатил глаза. — Выпивая эту бутылку водки, ты сокращаешь в разы свою профессиональную карьеру. Неужели ты так сильно хочешь доставить удовольствие Рико? Потому что, поверь мне, если ты уйдешь из спорта раньше, чем он, этот мудак будет напоминать об этом на каждом шагу до конца наших дней. Кевин несколько секунд смотрел на него, словно действительно что-то понял. И у Нейта правда была надежда, что ему удалось достучаться до него, потому что на мгновение показалось, что в глазах Кевина вспыхнуло понимание. Но это быстро прошло, Кевин лишь пожал плечами и продолжил открывать бутылку. — Хорошая попытка, — сказал ему Эндрю. — Но провальная. — Спасибо за поддержку, — огрызнулся Нейт. Они уже почти подъезжали к университету, в котором будет проходить банкет в этом году. Благо такая честь на этот раз выпала на долю одного университета в Колумбии, и примерно через два часа они уже были на месте. — Как думаешь, через сколько нас выгонят в этом году? — поинтересовался Нейт у Эндрю, пока Эбби парковалась. Каждый год она вызывалась быть водителем команды хотя бы для того, чтобы Ваймак не сошел с ума наедине с ними. Одно дело — вести их на игру, но банкет… — Даю нам не больше часа, — ответил Миньярд. — Особенно если ты еще раз дашь ему в нос. В прошлом году, когда соперничество Морияма-Дэй только начинало разворачиваться в СМИ, Рико сделал так, чтобы Лисы и Вороны сидели за одним столом. Рико как-то хотел надавить на Кевина, однако он никак не ожидал, что в игру вступит Натаниэль Веснински, которому палец в рот не клади. Так что Нейт был уверен, что в этом году их не посадят вместе, какими бы связями ни обладал Морияма. И правильно, их посадили за один стол с Троянцами. Пьяный Кевин был вне себя от счастья. Натаниэль же хотел застрелиться. И еще он захотел повеситься, когда сел за стол между Эндрю и Кевином, как изначально и планировал. Правда, в этот момент он думал о том, чтобы пересесть. — Привет, Нейт. — Давно не виделись, Жан. Они в любом случае встретились хотя бы один раз за вечер, и Натаниэль был к этому почти готов. Но он никак не ожидал, что весь вечер будет сидеть напротив него. — Да, аж с Чемпионата Мира, — напомнил ему Моро. — Я был удивлен, когда не увидел тебя в заявке на команднике. — Ты же знаешь, что у меня была травма. Нейту хотелось ответить что-нибудь более язвительное. Эта травма была как заноза в его заднице, потому что из-за нее он не только пропустил Командный Чемпионат Мира, но и половину запланированных ледовых шоу, которые составляли большую часть его годового дохода. А сейчас, когда она приобрела новую силу, он пропускает половину сезона. Олимпийского сезона. И теперь Жан словно надавливает на эту и без того больную травму. Нейт не ненавидел Жана. Наверное, Моро тоже не ненавидел его. Они вместе тренировались в Западной Вирджинии, когда были маленькими, даже какое-то время вместе пробовали играть в экси, пока жизнь не разбросала их по разным тренировочным базам. Хотя друзьями назвать их сложно, особенно после всего происходящего в Иверморе, где они играли в экси. Тем не менее, Нейт уважал его. Жан был хорошим спортсменом, местами даже лучше, чем он, Натаниэль мог это признать. И никакой ненависти к нему не питал, просто тяжело вот так спокойно разговаривать со своим главным соперником. Но временами Жан был так невыносим, что ему хотелось врезать даже сильнее, чем Рико. — Как твоя лодыжка? — продолжал Жан. — Я видел видео с открытой тренировки в Вегасе. Честно говоря, это было очень страшно. — Я в порядке, — пожал плечами Натаниэль, а рядом с ним Эндрю возмущенно фыркнул. — Врачи говорят, что совсем скоро можно будет возвращаться к тренировкам, так что не все так плохо. — Это довольно серьезная травма, — сказал Моро. — Уверен, что успеешь восстановиться хотя бы к национальным? — У меня нет гарантии, — отвечал Нейт, начиная злиться. Он кто, журналист, чтобы задавать такие вопросы? — Да и на днях пришел ответ из американской федерации. Они сказали, что освобождают меня от национальных. Я не поеду на Четыре Континента, но третья путевка на Олимпиаду в любом случае закрепляется за мной. — Да, но так можно и не доехать даже до Олимпиады. — Главное, чтобы ты до нее доехал. — Воу, это уже какая-то пассивная агрессия, — вмешался в разговор Джереми, повиснув на плече у Жана, все еще продолжая улыбаться. По правде говоря, Нейт не может вспомнить, видел ли он когда-нибудь его в плохом настроении. Джереми взглянул на Эндрю, словно ожидал поддержки с его стороны, что было очень наивно. Эндрю вмешивался в его битвы лишь тогда, когда дело доходило до драки. В остальное же время он потешался над всеми ситуациями, в которые попадал Натаниэль. Их разговор сошел на нет, потому что началась официальная часть. Да и напряжение между Нейтом и Жаном так же быстро спало, как и началось, потому что да, они были соперниками, но не врагами. Так что, несмотря на столь напряженный разговор, в середине вечера они столкнулись у стола с напитками в довольно непринужденной обстановке. — Извини, что я так напал на тебя с расспросами, — начал Жан. — Это было неправильно с моей стороны. Я могу только представить, через какой ад ты проходишь сейчас, да и еще в самый важный сезон жизни. — Все в порядке, — усмехнулся Нейт. — Я понимаю, что ты это не со зла. Потому что давление олимпийского сезона действует на всех одинаково. В их спорте олимпийская медаль имеет столько веса для твоей карьеры, что спортсмены способны пойти на многое, чтобы ухватиться за эту возможность. Для некоторых мечта просто попасть на Олимпийские Игры. Но Жан и Нейт были теми людьми, которые собираются взобраться на самую высшую ступень Олимпа. И скинуть с нее друг друга, если понадобится. — Хотел у тебя спросить насчет программ, — заговорил Жан, но остановился, глядя куда-то за спину Натаниэля. Вид в этот момент у Жана был, мягко говоря, не очень. Такой отрешенный взгляд, смешанный со страхом и даже болью. Нетрудно было догадаться, кто вызвал у него такой панический ужас. Проблема была в том, что за эти годы Жан не так часто сталкивался с Рико. На всех их совместных мероприятиях он обычно далеко не отходил от Джереми, в перепалку с которым Морияма почему-то не вступал. Натаниэль не был удивлен, что Моро до сих пор боялся Рико. В конце концов, всего несколько лет назад он сломал Кевину руку. А это был, черт возьми, Кевин Дэй, которого он на каждом интервью называл своим братом. — Вы только посмотрите, кто это у нас здесь, — омерзительно улыбнулся Рико. Когда Натаниэль видел таких людей, как Рико, он ничего не мог с собой поделать. На его лице тоже появлялась эта омерзительная улыбка, еще хуже, потому что она принадлежала его отцу. — Рико, — любезно ответил Веснински. — Не могу сказать, что очень рад тебя видеть. — Натаниэль, ты все такой же неугомонный. — Я старался. — Здравствуй, Жан, — наконец, повернулся Рико в сторону Моро. У бедного Жана был такой вид, словно он надеялся, что Морияма вообще не заметит его присутствие. По правде говоря, лучше бы он забыл об их существовании. — Рико, — спокойно кивнул Жан, бегая глазами по толпе. Наверняка он пытался найти Джереми. — Извини, Рико, — продолжал Веснински, понимая, что так продолжаться не может, иначе у Жана случится сердечный приступ, — мы тут вообще-то разговаривали, так что не мог бы ты уйти? — О, но я хотел поболтать с вами немного, неужели я не смогу вписаться? Они смотрели на него как на полнейшего идиота. Но Рико, конечно же, не был идиотом, к огромному сожалению окружающих его людей. Он прекрасно понимал, что ни Жан, ни Нейт не хотят разговаривать с ним, даже дышать одним воздухом, и, черт его дери, ублюдок пользовался этим. — Как я и говорил, в следующем месяце я приступлю к тренировкам, — резко сказал Натаниэль, повернувшись к Жану. Если Рико хотел вмешиваться в их разговор, то он может попробовать. — Конечно, пока нет даже и разговора о четверных прыжках, но Эбби сказала, если тройные получится легко восстановить, то совсем скоро можно будет приступать и к ним. Правда, пока не идет речи о флипе и лутце, но я надеюсь быстро восстановить хотя бы сальхов и тулуп. Он бы ни за что в жизни не стал говорить Жану такое, но он хотел всеми силами избавиться от Рико. Хотя бы попытаться сделать это мирным путем. — Это… — растерянно начал Жан, явно не ожидая такого разговора, — замечательно. Эбби права, если с тройными все будет нормально, то и четверные пойдут намного легче, наверное, даже через несколько дней. — Вы можете перестать быть такими жалкими? — вмешался Рико. — Поверить не могу, что с таким потенциалом вы променяли экси на этот пидорский спорт. Дело было в том, что век карьеры в фигурном катании невероятно короткий. Родители Жана, которые работали с Морияма много лет назад, думали о продлении спортивной карьеры своего сына, поэтому хотели попробовать с экси. Натаниэль же… ему действительно понравился экси, но ему не нравился его отец. В итоге все вышло так, что после двухнедельной стажировки в Иверморе они вернулись в фигурное катание. Эти недели так кардинально изменили жизнь, что они перестали тренироваться в Западной Верджинии. Жан на несколько лет уехал во Францию, а потом вернулся тренироваться в Калифорнию. Натаниэль же после ареста отца улетел в Англию, как только дядя Стюарт стал его официальным опекуном, а чуть позже вернулся в США, чтобы тренироваться в группе Эбби. — Чего вы этим добились? — продолжил Рико. Натаниэль думал о том, что это будет продолжением прошлого года, когда он замахнется и ударит Рико в нос. Он старался помнить о голосах Эбби и Ваймака в своей голове, которые продолжали повторять: «Не вляпывайся в неприятности, ничего не делай, не дыши в сторону Рико». С последним было сложно, потому что Рико сам подошел к ним и уходить не собирался, пока, видимо, не выведет Нейта из себя. Поэтому в его голове прозвучал голос Эндрю, потому что он знал ситуацию определенно лучше, чем Эбби и Ваймак. Да и самого Натаниэля тоже: «Просто предоставь мне самому разбираться с Рико». И отдать ему все веселье? Да и Эндрю не было рядом. — Натаниэль… стал чемпионом Мира этой весной, — неуверенно отозвался Жан. — И он двукратный чемпион Четырех Континентов. Мы оба в следующем году едем на Олимпийские игры. — О да, ты же в прошлом году стал Чемпионом Европы в третий раз, — вспомнил Нейт, подхватив идею Жана. — Ты пятикратный чемпион Франции. А ты, Рико, чего-нибудь добился? Ах да, ваша команда в прошлом году проиграла Лисам финал Весеннего чемпионата. Но не волнуйся так. У нас с Жаном молодой спорт, мы уже считаемся взрослыми спортсменами. У тебя все еще впереди. Для Рико это, конечно, был удар ниже пояса. Даже представить страшно, как в прошлом году переживал проигрыш Морияма, особенно такой команде, как Лисы. Особенно Кевину, которому он сломал руку несколько лет назад, чтобы тот не высовывался лишний раз. — Слушай сюда, ты… — Что здесь происходит? — из ниоткуда появился голос Эндрю. — О, Рико, какая неожиданность, я не думал, что увижу тебя сегодня вечером. Хочешь немного поболтать? Если секунду назад лицо Рико было красным от злости, то теперь он побледнел. Нейт до сих пор не знал, в чем дело, но факт в том, что Морияма до чертиков боялся Эндрю Миньярда, хотя он никогда этого не признает. — Миньярд, — пытаясь взять себя в руки, спокойно пробормотал Рико. — Я разговаривал не с тобой. — Ну, считай, что теперь со мной, — невозмутимо ответил Эндрю. Рико фыркнул и что-то пробормотал себе под нос на японском. К счастью для других, он развернулся и пошел в сторону стола Воронов. — Я пойду найду Джереми, — с облегчением выдохнул Жан. — Увидимся в… просто увидимся, Веснински. Натаниэль махнул ему, оставаясь с Эндрю наедине. — Он подошел первый, — начал защищаться он. Но, казалось, Эндрю не волновал Рико. Или, по крайней мере, он просто знал, что Нейт не начинал эту битву. — Ты разговаривал с Жаном, — заметил Миньярд. — Мы просто говорили о… многих вещах. Ничего такого, — пожал плечами он. — Жан нервирует меня, но против него я не имею ничего. В конце концов, мы соревнуемся вместе уже столько лет. Они даже практически начинали кататься вместе. В Балтиморе не было хороших специалистов, а его мать хотела, чтобы он вышел на любительский уровень. В Западной Вирджинии как раз были хорошие тренеры, у которых и занимался Жан Моро, когда они познакомились. В детстве их можно было даже назвать друзьями. А потом случился Ивермор, отец Натаниэля и выход на юниорский уровень, где все уже стало серьезно. Но Нейт ни о чем не жалеет. Им лучше быть соперниками, а не друзьями. — Хочешь потанцевать? — улыбнулся он, закидывая руки на плечи Эндрю. — Хочу тебя убить, — пробормотал Эндрю. — Я только вчера купил эти туфли, я не могу позволить тебе их оттоптать. А еще ты едва наступаешь на левую ногу. — Да ладно, я хорошо танцую, — надулся Натаниэль. — Тем более, лодыжка уже почти не болит. — Ты без коньков даже ходить нормально не можешь. ХХХ Когда пришла главная новость, Нейт развалился на диване вместе с Эндрю. Они смотрели какой-то жуткий криминальный сериал, ели мороженое (но не очень много, потому что надо все равно держать себя в форме) и иногда лениво целовались, потому что находились сейчас в общежитии одни. Если бы не страх перед потерей олимпийского золота, Нейт не возражал бы против таких травм. Он сидит на таком больничном уже второй раз, и это не было чем-то плохим, на самом деле. Да, он скучал по тренировкам, и было тяжело лежать на диване, когда твой главный соперник штурмует этап за этапом и отбирается в Финал. Но у них с Эндрю появилось больше времени друг на друга. Эндрю все еще надо ходить на тренировки и занятия, но Нейт теперь совершенно свободен, так что вечера были в их распоряжении. Прижимаясь к Эндрю на диване, он подумал о том, как ему этого не хватает. — Думаешь, они ведут нас к тому, что убийцей может быть ее муж? — спросил Нейт, закидывая здоровую ногу на бедро Эндрю и прижимаясь губами к его шее. Его немного начало тошнить, потому что сегодня он съел больше мороженого, чем обычно, но это не мешало ему целоваться. — Идиот, ты вообще не следил за сюжетом, — фыркнул Эндрю, пытаясь подавить дрожь во всем теле, когда теплые губы Натаниэля касались самых чувствительных мест его кожи. За четыре года отношений Нейт прекрасно знал, на какие точки надо надавить и куда целовать, чтобы вызвать у своего парня такую реакцию. Чем он бесстыдно и пользовался. На диване около него загудел телефон. Нейт с раздраженным вздохом оторвался от Эндрю и неохотно взял тот в руки, надеясь, что это Эбби прислала его новое расписание «щадящих» тренировок, к которым он должен приступить на следующей неделе. Но это была не Эбби. Сообщение пришло из новостного телеграм-канала. «Финал Гран-при по фигурному катанию в Осаке отменен из-за распространения нового штамма коронавируса» Нейт не знал, смеяться ему или плакать. — У тебя такое лицо, будто ты сейчас расплачешься, — задумчиво сказал Эндрю, беря его за подбородок и поворачивая к себе. — Федерация или Япония отменили Финал Гран-При, — спокойно ответил Нейт. Выражение лица Эндрю никак не изменилось. — Ну и замечательно, — произнес он, поглаживая его по бедру. — Представь себе, если бы Эбби позволила тебе быть сумасшедшим наркоманом и дальше и ты бы со своей лодыжкой пошел на эти этапы, обостряя травму ради этого Финала, а тут его отменили. Черт возьми, Эндрю и Эбби были правы с самого начала. Он привык с детства к тому, что любые соревнования важны. Пропускать Этапы Гран-При не хотелось хотя бы потому, что Нейт беспокоился за свой рейтинг. После ошеломительной победы на Чемпионате Мира он оторвался от Жана далеко вперед, впервые став первым фигуристом в международном рейтинге. Но из-за травмы все могло измениться. Однако с приходом ковида в их жизнь правила стремительно менялись. И сейчас Нейт остался только в плюсе. — Пока я лежал на диване, Жан расшибался в лепешку, чтобы выйти в Финал, — довольно сказал Нейт, ухмыляясь. — У него были все шансы, чтобы выиграть Гран-При и сравнять шансы, но сейчас… ой. — Надеюсь, тебя это хоть чему-нибудь научит, идиот, — вздохнул Эндрю. — Мы можем съесть еще мороженого, — ответил Нейт, поцеловав его в плечо. Вечером в комнату вернулся Кевин. Это был выходной день, так что у Лисов не было тренировок, но Кевин был другого мнения. Он нашел их все на том же месте — на диване — и попросил Эндрю отвести его на стадион, чтобы Кевин мог немного попрактиковаться. Блондин не сдвинулся с места. — Ты не можешь быть таким безответственным! — гаркнул в их сторону Кевин. Видимо, у него был не очень хороший день. — В этом году ты заканчиваешь учебу, и чтобы тебя взяла профессиональная команда, нужно… Эндрю кинул в него подушку. — В следующий раз это будет нож, — пригрозил ему Эндрю. Кевин возмущенно вздохнул, откидывая подушку, которую успел поймать, на пол. — Нейт, — повернулся он к нему. — Чего? — пожал плечами тот. — Ты же знаешь, что я не могу его заставить, если он этого не хочет. Тем более, сегодня выходной, Кевин. Конечно, для Дэя это не было аргументом. Тем не менее, он переводил взгляд с Нейта на Эндрю, понимая, что никого из них он не заставит сдвинуться с места, поэтому еще раз возмущенно вздохнул, пробормотал проклятия себе под нос и двинулся в сторону комнаты. — Тебе не кажется, что ему нужен психолог? — тихо спросил Нейт. Эндрю закатил глаза. — Кто бы говорил, — ответил он. — Вам обоим не помешает психолог. National championship Сезон 2021-2022 За месяц до Олимпийских Игр Его отец подставил нож к его горлу. Натаниэль знал, что последует за этим дальше, но он все равно очень боялся, потому что рано или поздно у Нейтана Веснински наверняка кончится терпение. Однажды он точно его убьет, как и его мать буквально на прошлой неделе. В какой-то момент Нейт чувствует, что никто больше не держит его руки, поэтому пытается сбросить с себя отца, но тот так крепко ухватился за него, что это было практически невозможно. А потом он просыпается. — Черт возьми, — пробормотал Эндрю. Ему было больше не десять лет. Ему был двадцать один год, он был в Колумбии на зимних каникулах, спал в одной постели со своим парнем, которого случайно ударил. Его отец сидит в тюрьме на много-много лет. — Извини, — тяжело дыша, сказал Нейт. — Заткнись. Судя по всему, еще даже к утру время не шло, да и вставать Натаниэлю не хотелось, поэтому он откинулся обратно на подушку, перевернувшись набок лицом к Эндрю. — Я просто… — Знаю, — ответил Эндрю. Он всегда знал. — Ты переживаешь, потому что на этой неделе начинаются национальные, а ты в них не участвуешь. Вся сборная США поехала бороться за места на Олимпийские игры. Там же должен быть и Нейт Веснински, но вместо этого он пока еле как заходит на четверные прыжки и на морально-волевых докатывает произвольную программу. И, тем не менее, он все равно едет на Олимпийские игры, которые состоятся уже через месяц. Он не считает, что эта путевка достанется ему несправедливо. Из всей мужской сборной у него, на сегодняшний день, самые большие шансы быть на пьедестале, не говоря уже о золоте. Он заслужил это право. Хотя бы за то, сколько он работал в этот олимпийский цикл. Эндрю протянул руку, но не прикоснулся, ожидая разрешения. Когда Нейт кивнул, теплая рука Эндрю провела по волосам, останавливаясь на его щеке. Веснински невольно подвинулся ближе. Они уже давно не спрашивали разрешение на прикосновения, но в такие моменты предпочитали не рисковать. Всегда бывали и будут сложные времена, когда приходится быть осторожными друг с другом. — Что тебя так беспокоит? — спросил Эндрю. — Я не знаю, — честно ответил Натаниэль. — Мне снился мой отец, хотя я уже не думаю о нем. Наверное, разговоры Кевина о Рико сегодня вечером напомнили мне о том времени, когда он хотел продать меня Морияма. Ему страшно представлять свою жизнь, если бы в какой-то момент не вмешались Хэтворды, которые забеспокоились о жизни своей дочери и о судьбе их внука. Что он мог бы сейчас жить в Иверморе и играть в экси, а не готовиться к новому сезону. Возможно, он мог бы быть уже мертв. — Когда отец убил мою мать, — продолжил Нейт, вспоминая, — он велел мне собираться. Он сказал, что я должен оставить все свои вещи в апартаментах, которые снимала тогда моя мама. Оставить все вещи, которые связаны с фигурным катанием, потому что я больше никогда не буду этим заниматься. Он тогда… Нейтан сказал, что фигурное катание все равно ни к чему не приведет. Что я буду гораздо полезнее, если начну заниматься экси. Иногда ему самому казалось, что его стремление сделать себе имя в фигурном катании связано с тем, чтобы доказать своему отцу. Доказать ему, что он ошибался насчет его карьеры. Что Нейт добьется многого, гораздо больше, чем если бы он занимался экси. — Ты делаешь все это не для своего отца, — напомнил Эндрю. — Ты делаешь это для себя. Ты делаешь это, потому что ты Натаниэль Веснински, так что выкинь своего отца из головы. Натаниэль улыбнулся ему, а потом потянулся, чтобы практически полностью лечь на него. Нейт ценил каждый момент, проведенный с Эндрю, потому что их было не так уж и много. Они оба были спортсменами, еще и студентами, так что у них обычно находилось не так уж и много времени друг на друга. Даже поездка в Колумбию один раз в неделю была роскошью для Натаниэля. — Это твой последний год в университете, — пробормотал Натаниэль ему в плечо. — Ты уже решил, чем хочешь заниматься? Веснински сам как-то много об этом не думал. У него не было времени смотреть так далеко. По правде сказать, он уже очень долгое время не смотрел на свою жизнь дальше, чем Олимпийские игры. Но сейчас, когда он уже так близко к финишу, это заставило его подумать. Нейт понял, что после этого сезона жизнь никуда не уйдет. Она продолжит идти, и у него, наверное, должны быть какие-то планы? Однако он лишь знал, что в следующем году ему надо будет продолжить учебу в университете. — Мне пришло предложение от нескольких команд, — ответил Миньярд. — Кевин говорит, что это хорошие команды. Но я пока не знаю. Внезапно Нейт осознает, что в следующем году он останется один. Они разъедутся по разным городам страны, а Ники даже переедет еще дальше. Если Нейт решит продолжить карьеру после Олимпийских игр, то он останется в Пальметто на дольше, чем один год. Натаниэль не стал ничего отвечать, потому что задумался о том, что Эндрю не будет здесь в следующем году. — Перестань так много думать, — сказал Эндрю, в конце концов. — Ты… как ты думаешь, — вздохнул Натаниэль, даже не зная, как правильно сформулировать то, что крутится в его голове. — Что будет с нами в следующем году? Он поднял голову, чтобы посмотреть на Эндрю. Тот довольно долго молчал, просто глядя на него в ответ, водил бессмысленные круги по его голому плечу. Наверное, если бы не тема разговора, Натаниэль его поцеловал. — Нейт, мы что-нибудь придумаем, — ответил Эндрю после долгой паузы. — Я сам пока не знаю, чем буду заниматься. В конце концов, я ненавижу экси и еще больше ненавижу только Кевина, который постоянно спрашивает у меня, решил ли я что-нибудь с командой. — Но мне нравится смотреть, как ты играешь в экси, — засмеялся Веснински. — Когда я закончу карьеру, я планировал ходить на каждую твою игру. Сидеть на самых лучших местах. Получать самым первым эксклюзивный мерч. — Так тебе нужен только мерч? — И билеты на самые лучшие места. Ты не думал о том, что это будет для тебя идеальная возможность участвовать в Олимпийских играх? Париж будет уже через два с половиной года, к этому времени ты уже наберешь достаточно рейтинга, чтобы тебя пригласили в олимпийскую сборную. — Я надеялся, что в нашей семье будет только один олимпийский чемпион. Нейт не мог не улыбнуться на слова «в нашей семье». Спустя столько лет они все еще считались друг для друга просто бойфрендами, и то они не любили использовать это слово, уж слишком оно было… не про них. Но Нейт считал их семьей, даже если они не состояли в браке. — Ты только представь, как это хорошо звучит: «Эндрю Миньярд и Натаниэль Веснински, олимпийские чемпионы», — с благоговением пробормотал он. Four Continents Championships Сезон 2021-2022 За девятнадцать дней до Олимпийских Игр Делая легкие упражнения в комнате, Нейт поставил ноутбук на стул, подключаясь к трансляции из Таллина. На прошлой неделе он смотрел там Чемпионат Европы, страдая от недосыпа из-за разницы во времени, теперь в той же локации проходил Чемпионат Четырех Континентов. В этом году ни на одном из чемпионатов не было чего-то интригующего, потому что главные соперники либо не пересекались, либо топы в своих видах просто не поехали на этот турнир. Например, Жан не был заявлен на Европу, а Нейт по понятным причинам не поехал на Континенты, хотя без проблем уже сейчас мог поехать за третьим титулом в своей взрослой карьере. Но пропуски лидеров были понятны всем. До Олимпийских игр оставалось всего несколько недель, и они с Эбби и федерацией решили не рисковать. Ко всему прочему, страшно было подхватить ковид или хотя бы положительный тест и сидеть потом без тренировок четырнадцать дней. — Что ты делаешь? — поинтересовался у него Эндрю, входя в комнату. — Континенты начинаются, — ответил он, растягиваясь на полу. — Там Ники и Аарон играют в какую-то херню, так что я пошел смотреть в комнату. Эндрю сел на кровать, переводя взгляд то на Нейта, то на экран ноутбука. — У тебя опять вся эта нервозность насчет пропуска соревнований? — поинтересовался блондин. Нейт вздохнул, садясь на колени у ног Эндрю. Удивительно, но сегодня он был спокоен. Его вообще не волновало, что у него продолжает болеть лодыжка, что он пропустил практически весь сезон, выступив только в двух коммерческих турнирах в самом начале. К нему как будто пришло какое-то смирение. Он все равно не мог ничего сделать с этой травмой, лишь принять это и идти дальше. В конце концов, постоянно напоминал он себе, в истории фигурного катания уже были случаи, когда спортсмен пропускал большую часть сезона, а потом выигрывал Олимпийские Игры. Все будет нормально. Он действующий Чемпион Мира, так что у него не должен сильно просесть рейтинг. — Я бы в любом случае не поехал на Континенты, — пожал плечами он. — Уж слишком близко они по дате к Олимпиаде. Нейт продолжил смотреть, но больше делать упражнений не стал, дабы много не напрягать лодыжку. Он так и сидел возле ног Эндрю, а потом и вовсе положил голову ему на колени. Это началось с прикосновений, когда Эндрю стал медленно гладить по волосам, а на льду выступали японцы, на которых Нейт так хотел посмотреть. Он почувствовал тепло, когда Миньярд начал гладить его шею. — Ты меня отвлекаешь, — возмущенно пробормотал он, но подставляя голову под ласки. — Ты серьезно предпочитаешь больше пялиться на катающихся мужиков в трико вместо того, чтобы я отсосал тебе? — низким голосом спрашивает Эндрю, слегка сжимая его горло и запрокидывая голову, чтобы Нейт смотрел на него. — Ты забываешь, что я и есть тот самый катающийся мужик в трико, — получилось это чересчур серьезно. Натаниэль планировал пошутить, гаденько улыбнуться ему, однако не смог этого сделать, заметив взгляд блондина. — Когда ты так смотришь на меня, то это уже я хочу отсосать тебе. — Я закрыл дверь, — сообщил ему Эндрю. Они не были громким типом людей в сексе, но Нейт был рад, что у него шла трансляция. Музыка отлично перекрыла его стон, когда он вскарабкался Эндрю на колени, и тот схватил его за талию, а второй рукой сжал бедро. Он не знает, что сейчас происходит на экране ноутбука. Лишь отдаленно слышит музыку, что-то классическое, но тяжелый вздох Эндрю около его уха окончательно лишает рассудка, он больше ничего не слышит. Эндрю кидает его на кровать и нависает сверху. — Такими темпами, — тяжело дыша, произносит Нейт. Он цепляется за плечи Эндрю, будто от этого зависит вся его жизнь, — мы одними минетами не отделаемся. — Ну да, — произносит Эндрю, целуя его. — Ты смазку покупаешь не для того, чтобы она лежала просто так. За семнадцать дней до Олимпийских Игр Тем утром Нейт чувствовал себя хорошо. Лодыжка почти не болела, когда он вставал с кровати, у них с Эндрю с утра было немного времени наедине, чтобы поцеловаться, так что день начинался действительно неплохо. Ну, все складывалось прекрасно, пока через два часа он не вышел на каток. — Мне надо с тобой серьезно поговорить, — сказала ему Эбби, когда в начале тренировки он подъехал к ней за заданием. Лицо у нее было мрачнее тучи, это Нейт заметил сразу. Обычно она с утра улыбалась, шутила с ним и очень редко была такой серьезной со скрещенными руками на груди. Только тогда, когда случалось что-то серьезное. В его голове уже пронеслись мысли о том, что Олимпиаду отменили. Перенесли на следующий год, что не будет удивительным после того, как Китай осенью отказался от проведения этапа Гран-При. Нейт уже начал думать о том, что это катастрофа для него. Что сейчас, пусть он и не в самой лучшей форме, но это все еще самое подходящее время. Он даже боится представить, что с его организмом будет в следующем году. Он просто может не доехать, если пекинскую Олимпиаду перенесут на год. — Я получила кое-какие новости из федерации, — начала Эбби. — Не утешительные, на самом деле. В общем, Джексон Смит пропускает Олимпийские Игры. Не знаю, что у них там произошло, но, видимо, что-то серьезное. С Игр люди просто так не снимаются, ты сам это знаешь. Джексон в отсутствии Натаниэля считался первым номером сборной США. Он только в прошлом сезоне вышел из юниоров, катался неплохо. По крайней мере, парень катался стабильно, и федерация могла положиться на него в командных соревнованиях. Наверное, там действительно какая-то серьезная травма. Но это не отмена Олимпиады, уже легче. Когда Эбби начала говорить про снятие Смита, у Веснински словно камень с плеч упал. Ему плевать, снимается там кто-то или нет, только если это не Жан Моро. Да, неучастие Смита было печальным, потому что он должен был катать произвольную программу на командном турнире, однако… Подождите, если Смит не будет катать произвольную, тогда кто? — В общем, они больше ни в ком не уверены, — с тяжелым вздохом продолжила она. — И они настаивают, чтобы ты откатал произвольную программу вместо короткой. На короткую они хотят поставить Эванса, который был третьим на национальных. Нейт смотрел на нее и думал, что это какая-то неудачная шутка. Еще в начале сезона, когда он почти восстановился от травмы и осторожно входил в сезон, у Эбби и федерации была договоренность, что Нейт на командном турнире будет катать только короткую программу. В расписании личный зачет и командный турнир стоят слишком близко друг к другу, и никто не хотел рисковать золотом Натаниэля, чтобы гнать его катать четыре программы или же лишнюю произвольную, где прыжков и вращений будет больше. Они тогда решили, что короткая, в которой было всего два сольных прыжка и один каскад, будет лучшим вариантом для них всех. Если остальная команда откатает хорошо, то у них будет первое место в командном зачете, а у Натаниэля шанс стать двукратным Олимпийским чемпионом, чем не сможет похвастаться Жан, потому что Франция не прошла квалификацию. А теперь это была катастрофа. — Я не могу катать произвольную программу, — спокойно сказал ей Нейт, все еще надеясь, что от его мнения еще что-то зависит. Но в глубине души он прекрасно знал, что федерации плевать. — Я знаю, — обреченным тоном сказала Эбби. — Но я не могу с этим ничего поделать. Поверь мне, я сидела с ними все утро на телефоне, и ничего. Они считают, что у сборной есть все шансы обойти русских, однако теперь, когда Смит снялся, они не могут поставить кого-то другого. Ты и он — единственные более-менее стабильные одиночники в стране. Нейт не мог поверить своим ушам. Федерация действительно поставила на кон его олимпийское золото только потому, что хочет обыграть русских? Потому что она хочет, чтобы с Олимпиады вернулась целая команда Олимпийских чемпионов, а не только один Натаниэль? Что, если они выиграют в команде, но Нейт в итоге проиграет личный зачет? Это будет херня полнейшая, потому что ему не нужна командная медаль, если у него не будет золото в личном. Он пахал сквозь травмы весь цикл не для того, чтобы потом все говорили о нем как «Олимпийский чемпион в командных соревнованиях, Натаниэль Веснински». — Между произвольной программой в команде и короткой в личном разница всего в два дня, — осипшим голосом напомнил ей Нейт. Со стороны может показаться, что он всего лишь драматизирует, но нет, Веснински понимал, что на кону стоит все, ради чего он шел эти четыре года. — Послушай, я уже прикинула прыжковый контент, — продолжала Эбби, показывая свои записи. Она надеялась, что никакого большого взрыва не будет, но опустошенный взгляд Натаниэля пугал ее. — Мы не будем идти на что-то сверхъестественное, потому что там важно откатать чисто, да и соревноваться практически не с кем, честно говоря. Думаю, по второй оценке они тебя все равно поставят выше любого. — Я не думаю, что справлюсь, — сглотнув, ответил Нейт. Он не был силен для этого. Не в той форме, в которой он находился сейчас. Была даже вероятность, что он не успеет восстановить все прыжки и ему придется катать облегченный прыжковый контент, а этого едва ли хватит, чтобы обойти Жана в произвольной. Но теперь… Натаниэлю казалось, будто это конец. ХХХ Он не знал, как себя вести, когда выходил к Эндрю со стадиона. По крайней мере, он был благодарен за то, что его парень приехал один. Нейт медленно затолкал свой чемодан в багажник машины, а потом так же медленно сел на пассажирское сиденье рядом с Эндрю. От того, конечно, не укрылось странное поведение, даже если Нейт еще ничего сделать не успел. Эндрю понял, что что-то не так еще тогда, когда Нейт шел к машине. — Ты что, сегодня слишком много падал? — с сарказмом спросил у него Эндрю, наверное, больше для того, чтобы развеять обстановку. Сначала он даже и не думал, что могло произойти что-то серьезное. Такое с Нейтом случалось время от времени, и дело действительно могло быть в плохой тренировке. Но у Нейта такое выражение лица, словно он сейчас разрыдается. — Нейт? — осторожно спросил Эндрю. Со стороны можно было бы сказать, что Миньярд даже безразличен, но Нейт слышал нотки беспокойства в его голосе. То, как еле заметно расширились глаза от удивления у Эндрю, когда он заметил это выражение лица рыжего, который находился на грани панической атаки. Миньярд осмотрел его с ног до головы, ища признаки возможной травмы, зная, как серьезно Нейт к этому относится. И Нейт хотел сказать ему, что с ним физически все в порядке. Что с ним ничего не случилось, однако он действительно был на грани такой паники, что не мог вздохнуть нормально. Он попытался, и грудь так больно сдавило, воздуха начинало не хватать, а перед глазами появилось помутнение. Нейт не знал, сколько времени провел в таком состоянии. Казалась, прошла целая вечность с тех пор, как он почувствовал твердую хватку на загривке и краткое, но четкое со стороны Эндрю «дыши». И только тогда, кажется, он смог вздохнуть. — Прости меня, — зачем-то пробормотал он, когда паника начала постепенно отступать. Эндрю все еще держал его, чтобы Нейт смог сконцентрироваться на прикосновениях, но сейчас шершавые ладони гладили его лицо. — Я просто… у меня такое ощущение, будто это конец моей карьеры. — Что случилось? — спросил Эндрю, не обращая внимание на его извинения, хотя первым порывом было дать подзатыльник. — Федерация поставила меня в произвольную программу на командные соревнования, — выдавил из себя Нейт. Со стороны звучало не так ужасно, как оно было на самом деле. — Я… не смогу откатать столько. Я только недавно начал восстанавливать четверные прыжки, а они хотят, чтобы я… Не могу поверить, что эта хуйня происходит со мной. — Посмотри на меня, — приказал ему Эндрю, но сам же повернул его лицо к себе. — Нейт, оно того не стоит. Это всего лишь железка, которая не определяет того, кто ты есть на самом деле. Она даже не золотая на самом деле. — Я знаю, — надломлено прошептал Нейт. — Но я так долго работал над этим. И Эндрю тоже знал об этом. Он был рядом с ним практически весь этот долгий путь, воочию видел все, чего Нейту стоило это. Миньярд правда не понимал такого фанатизма ради какого-то титула, но уже давно не пытался что-то понять с этими спортивными наркоманами. Но это все еще был Нейт. И он не мог просто сказать ему, что это ничего не значит. — Да, — вздохнул он. — Я помню. Я был здесь. И это все еще единственное, что я могу предложить тебе. Нейт лишь кивнул, а потом обнял его за шею. — Спасибо, — прошептал он, зарываясь носом в светлые волосы. — Я люблю тебя. Они редко говорят это друг другу. Точнее, Нейт редко говорит, Эндрю же в ответ либо просит его заткнуться, либо просто молчит. Иногда он его просто целует, и это больше, чем какие-то жалкие слова, решает для себя Веснински. Но не в этот раз. — Заткнись, — традиционно отвечает ему Эндрю, а потом отстраняет от себя, чтобы смотреть в эти большие голубые глаза. — Я тебя тоже. Это был первый и единственный раз, когда Эндрю сказал в ответ. За три дня до Олимпийских Игр. Нейт, сжимая руку Эндрю, был как никогда благодарен, что в этом году график матчей экси был перенесен. Если бы не Олимпиада, Эндрю бы сейчас готовился к матчу в конце недели, ему никто не разрешил бы улететь на другой континент. Но многие спортивные мероприятия перенесли, потому что Олимпийские Игры — важное событие и внимание людей будет сосредоточено именно там. — Нейт, Эндрю, не дадите комментарий? — спросил у них журналист с федерального канала, когда они должны были уже проходить регистрацию на рейс в Нью-Йорке. Конечно, их приехала провожать целая толпа журналистов, как же без этого цирка. Нейт уже хотел отказать, но президент федерации посмотрел на него таким взглядом, мол, лучше пообщайся с журналистами, иначе только хуже будет. От этого Веснински только закатил глаза и кивнул репортеру. Сразу же включилась гребаная камера и понеслись тупые вопросы. — Как ты себя чувствуешь? — сунули микрофон ему в лицо. Он слабо улыбнулся, хотя за маской этого не было видно. Последние несколько дней получились такими насыщенными на тренировки, что у него не было сил на нормальную улыбку. Он вообще не хотел проявлять никаких эмоций, двигаться как можно меньше, если не считать тренировки. Да, просто проводить как можно больше времени на катке, чем он пытался заниматься, и как можно меньше попадаться на глаза журналистам. С этим получалось не очень. — Я в порядке, — коротко ответил. Не нужно было так говорить, он знает, что нужен развернутый ответ. — Есть какие-нибудь мысли или переживания по поводу Олимпиады? Да, конечно. Так бы он и начал делиться всем, что у него на уме. Хотя он бы с удовольствием рассказал о том, как поступила с ним федерация. Но все и так это знают, тут не надо быть гением, чтобы понимать, каким ужасным это было решением для Веснински. Но сейчас это уже не имеет значения. На пути был последний пункт этой долгой дороги. Пекин. — Думаю только о том, что я готов, — ответил он. Репортер повернулся к Эндрю, и это была ошибка. — Вы уже довольно давно вместе, не так ли? — с улыбкой заговорил тот. — И вот теперь ты, Эндрю, тоже летишь на Олимпийские Игры, чтобы поддержать своего парня, как ты… Но он не договорил, потому что Эндрю недослушал. Он сначала со скепсисом приподнял бровь, мол, меня действительно собираются о чем-то спрашивать? А потом просто развернулся и пошел в сторону стойки регистрации. В этот момент Нейт смог впервые за несколько дней нормально улыбнуться. Не нужно перед полетом на самолете доебывать людей, которые боятся высоты. Особенно, если этого человека ждет три пересадки и суммарно около двадцати часов полета. Ну и просто ничего не надо спрашивать у Эндрю Миньярда в любом его состоянии, если не хотите, чтобы вам угрожали ножом или послали нахуй. — Думаю, мне пора идти, — сказал Нейт, везя свои два чемодана в сторону Эндрю. Ему еще надо было зайти за любимыми мармеладками Эндрю, чтобы у того было более-менее нормальное настроение. Что будет сложно, потому что двадцать часов полета. — Спасибо за вопросы. Они направлялись в Пекин. World Team Trophy Сезон 2020/2021 За десять месяцев до Олимпийских Игр На большом экране телевизора Жан Моро прыгнул идеальный четверной сальхов. И Нейт ненавидел этот момент, потому что это он должен был хреначить четверные друг за другом на Командном Чемпионате Мира, который традиционно проходил в Японии. А ведь Франция даже не претендовала на какое-то место, и все равно Жан делал все в полную силу, будто получит за это медаль! Нейт, как фигурист с самым высоким рейтингом за сезон, должен был ехать на этот турнир! — Хватит пыхтеть, как восьмидесятилетний старик, Веснински, — сказал ему Эндрю, садясь на диван с банкой мороженого. Эндрю очень осторожно положил ноги Нейта себе на колени, стараясь не тревожить травмированную лодыжку, и уперся локтями в здоровую ногу. — А то я скину тебя с окна и переключу телевизор. — Ненавижу это дерьмо, — прошептал Нейт, скрещивая руки на груди. — Прыгать со своего сальто надо было осторожнее, — фыркнул Эндрю. — Это был флип, — проворчал Нейт. Предстояли долгие недели реабилитации и восстановления. Было хорошо, что это произошло в конце сезона, уже после Чемпионата Мира. Однако из-за этой травмы ему пришлось отказаться от ряда весенних шоу в Японии, Корее и Канаде, которые составляли чуть ли не половину его годового дохода. Хорошо хоть, что у него была поддержка Хэтвордов, которые готовы заплатить за любую прихоть Натаниэля, но вся эта ситуация все равно неприятна. — Когда оно закончится? — нетерпеливо спросил Эндрю. — Оно началось только час назад. — Уже час назад. В конце концов, перепалка сошла на нет, и они молча продолжили смотреть. Началась женская дисциплина, и ее Нейт уже не так внимательно смотрел. В какой-то момент он взял в руки телефон, чтобы проверить сообщения от Эбби или своего врача. Сейчас они решали, когда он сможет выходить на ледовые тренировки без прыжков, чтобы хотя бы тренировать скольжение. Он не слушал, что происходит на экране. Была какая-то мелодия, что-то знакомое, но сейчас его больше интересовала Эбби, так что он даже не отрывал взгляд от экрана телефона, пока не услышал тихое гудение со стороны Эндрю. Тот сосредоточенно смотрел на экран. Нейт тоже мельком посмотрел, выступала одна из русских девочек, но он снова перевел глаза на Эндрю, который тихо подпевал. Ты поворачиваешься и отправляешься в свой новый дом. Куда бы ты ни пошла, дорогая, Пожалуйста, никогда не забывай: Поступай с другими так, как ты хотела бы, чтобы поступали с тобой. Помни, твои дни сочтены. Эндрю перестал подпевать, сразу замечая на себе взгляд Веснински. — Что? — Я… ничего. — Да? Вид у тебя такой, будто сейчас заплачешь. Он не собирался плакать, просто… когда он услышал тихое бормотание Эндрю под эту песню, все внутри него словно перевернулась. Она звучала так хорошо, что от мелодии внутри Веснински просыпалось какое-то странное чувство свободы. Наши обещания, разбитые. Немезида — наше знамение. Почему-то он подумал о своих родителях. О матери, которая привела его в этот спорт и которая все-таки любила его немного, раз уж так настаивала на том, чтобы он продолжал заниматься фигурным катанием. Об отце, которого он надеялся больше никогда не увидеть в своей жизни. О Стюарте, который продолжал заботиться о нем, который сделал все возможное, чтобы его любимый племянник продолжал кататься. Об Эбби, которая столько всего в него вложила и верила в него больше, чем он сам. Конечно же, об Эндрю. И здесь никакие объяснения не были нужны. — Думаю, я нашел музыку на следующий сезон, — пробормотал Нейт. Эндрю со скепсисом посмотрел на него. Потом перевел взгляд на телевизор, где девочка все еще выступала, а затем снова на него. — Эту? На следующий сезон, который олимпийский? — Ага, — уверенно кивнул он. — Я всегда знал, что у этого человека нет вкуса, — драматично сказал Миньярд, а Нейт закатил глаза. — У него не только самые дерьмовые костюмы из всех, так у него еще и будет самая отвратительная музыка на самом переоцененном соревновании человечества. — Тебе нравится эта музыка, — с легкой улыбкой сказал Нейт, наклоняясь к Эндрю, чтобы поцеловать его. Olympic Games. Team Event Сезон 2021-2022 Он не мог встретиться со Стюартом, который прилетел в Пекин ради него. Они все находились в «пузыре» из-за ограничений, и Нейт благодарен федерации хотя бы за то, что они позволили взять ему с собой Эндрю в качестве «участника». Наверное, это была такая небольшая благодарность с их стороны за командные соревнования, потому что до этого он сомневался, что ему разрешат подобное. Но да, Эндрю практически всегда был с ним, так что это немного упрощало задачу. Жаль только, что с дядей Стюартом он встретится только уже после Олимпиады и даже не в пределах Китая. Несмотря на то что Нейт был в Пекине несколько раз, ему все равно было грустно из-за ограничений. Все эти четыре года он думал о том, как покажет Эндрю Пекин, сходит куда-нибудь с дядей уже после Олимпиады. Просто будет гулять по этому удивительному ночному городу. В итоге ему в свободное время нельзя покидать отель. Весьма печально, но, с другой стороны, спасибо, что Олимпийские Игры вообще состоялись. У фигуристов соревнования начинались еще до открытия Игр. Нейт с утра съездил на утреннюю тренировку, а потом сразу на стадион, где начиналась короткая программа у мужчин. Затем надо было ехать на открытие, и уже под конец он не мог избавиться от ощущения, будто этот день не заканчивается. Но ему понравилось открытие Олимпиады. Это дает такое незабываемое ощущение единения со всем миром. Ты идешь с людьми, которые соревнуются под одним флагом с тобой. Неважно, какое место займет каждый из вас в итоге, в этот момент вы все — олимпийцы. И сложно представить себе, что спустя столько времени, преодолев такие мучения и пройдя этот сложный путь, этот олимпийский цикл, он все-таки оказался здесь. Нейт всегда относился к этому небрежно, мол, зачем мне попадать на Олимпиаду, но не выигрывать золото? Всегда имела смысл только олимпийская медаль, но не сама Олимпиада. Однако в тот момент Нейт понял, что не только она была чем-то важным. Тот факт, что он все-таки доехал до Олимпиады, пусть и на одной лодыжке, тоже имел значение. ХХХ После первого дня Командного турнира сборная США занимала первое место, но с очень небольшим отрывом от русских. Нейт знал, что послезавтра днем, когда выступают женщины, они могут сильно подвинуть их в таблице. Скорее всего, они не опустятся ниже второго места, однако велик был шанс, что им сложно будет догнать потом Россию по очкам. В этот же день у Нейта была произвольная программа. Он посчитал, что если принесет команде десять очков, то они оторвутся от России на несколько баллов. Потом их будет уже тяжело догнать. На шестиминутную разминку он выходил с холодной головой. Наверное, сказалось еще и то, что в этот день он так и не встретился с Жаном, что позитивно могло повлиять на него. Он отбросил в сторону, что это Олимпийские Игры, к которым он шел столько лет. По крайней мере, пока, напоминает он себе, это же еще только Командные соревнования. — Помнишь первое соревнование, которое мы выиграли вместе? — спросила у него Эбби, беря его за руки за несколько минут до того, как он должен был выйти на лед. — Это был юниорский этап Гран-При в Челябинске. Я помню, у тебя такое потерянное лицо было после короткой программы, потому что ты допустил ошибку и опустился на четвертое место. Ты смотрел на эти баллы так, словно на тебя давил весь мир. Помнишь, что я тебе сказала тогда в отеле? — Что никто все равно не знает, кто такой Натаниэль Веснински, — вздыхая, ответил он. — Ты мне сказала, чтобы я на следующий день откатал так, чтобы мир узнал обо мне. — Да, и ты хорошо справился тогда, — улыбнулась она. — А теперь представь, что мир снова не знает про Нейта Веснински. Засияй так, чтобы они с новой силой заговорили о тебе, — говорила Эбби, а потом взглянула на большой экран, что висел над стадионом. — Давай, у тебя осталось двадцать секунд. Он кивнул ей и поехал в середину льда. ХХХ — Каково это – быть Олимпийским чемпионом? — Ну, я пока что чемпион только в команде, — ответил Нейт. — Но не буду скрывать, что это приятно. Когда я ехал на Игры, то не думал о том, какое место сборная займет в итоге. Мне просто хотелось откататься чисто. На деле же ценность этой медали оказалась намного весомее, чем я предполагал. Всего несколько часов назад сборная США выиграла командный турнир. Впервые они стали Олимпийскими чемпионами, потому что до этого американская сборная брала только бронзу в команде. Нейт ждал, когда это все закончится, хотя был и рад выиграть золото. Теперь у него есть шансы стать двукратным Олимпийским чемпионом, и он был рад этому факту, просто все это так выматывающе, ведь уже завтра начинались личные соревнования. После пресс-конференции он вернулся в номер отеля, где был Эндрю. Тот лежал на своей половине кровати, читая какой-то учебник по криминологии. — Вы только посмотрите на это довольное лицо, — сказал Эндрю, мельком глядя на золотую медаль, что красовалась на его груди. Тот возвращается обратно к чтению, но Нейту это не нравится. Он оставляет чемодан с вещами около входа и подходит к кровати. — Ты, — с улыбкой говорит Веснински, отбирая у него учебник. Книга летит куда-то на пол, Эндрю уже открывает рот, чтобы возразить, но потом Нейт ползет к нему на колени, и, кажется, это уже перестает иметь значения, — не можешь меня игнорировать после того, как я так хорошо поработал для нашей страны. — В таком случае тебе надо было позвать на свидание президента Байдена или министра спорта, а не меня, идиот, — фыркает Эндрю. Тем не менее, его руки быстро оказываются на бедрах Натаниэля, притягивая ближе. — Может быть, но хочется-то мне тебя, — пробормотал Нейт, начиная целовать его шею. Непривычно было быть таким возбужденным сразу после соревнований. Возможно, все дело было в том, что обычно на стартах он был без Эндрю и только через несколько дней после награждения они встречались. Сейчас же Миньярд так близко, ничего не мешало им побыть наедине друг с другом. Здесь, в маленьком номере Олимпийской деревни у них свободы и возможностей больше, чем дома. — Я не собираюсь тебя трахать перед твоими тупыми соревнованиями, — прошептал ему на ухо Эндрю. — И не с этой гребаной медалью на шее. Но это только больше возбудило его. Конечно, Нейт не собирался трахаться, не перед началом следующих соревнований, он не был настолько глупым. Тем не менее, сильное желание быть в руках Эндрю, чтобы он трогал его везде, где ему вздумается, присутствовало. Или прикасаться к самому Эндрю, если тот позволит. — Я хочу тебе отсосать, — признается он, снимая с шеи медаль. Но для того, чтобы убрать ее. Он громко смеется и пытается повесить ее на шею Эндрю. — Ты хочешь мне отсосать, — повторяет Миньярд, когда после недолгой борьбы у Нейта все-таки получается. — С медалью у меня на шее. Знаешь, четыре года назад ты должен был предупредить меня, что с медалью у тебя вылезут и такие извращения. — Да ладно тебе, — усмехается Нейт. — Золотая Олимпийская медаль смотрится на тебе очень хорошо. Невольно он вспоминает, как оно было тогда, четыре года назад. Когда они только познакомились, Нейту было всего восемнадцать лет, он только выходил на взрослые соревнования. В его памяти так хорошо отложился этот момент, когда он впервые катался перед Эндрю. Тогда это была Малагенья, и Нейта она раздражала. До того вечера, пока Эндрю не посмотрел на него. Тогда все и изменилось. Теперь же, спустя четыре года, он собирается катать ту же самую Малагенью. И теперь он понимает и чувствует эту музыку как никто другой. — Завтра, — поднял голову Нейт, когда начал расстегивать ширинку брюк блондина. — Когда я буду катать, ты будешь смотреть на меня? Он хотел, чтобы Эндрю смотрел на него как тогда, четыре года назад. Эндрю потрепал его по щеке. — Приступай к работе, Веснински, — произнес он. Со стороны могло показаться, что он его просто проигнорировал. Но Нейт знал, что это на самом деле его молчаливое «да». Olympic Games Short Program Соединенные Штаты Америки. Натаниэль Веснински. [Натаниэль третьекурсник Государственного Университета Пальметто в Южной Каролине, изучает языки и математику. Знает французский и немецкий, по выходным со своими друзьями любит играть в экси. В январе Натаниэлю исполнилось двадцать два года. Натаниэль четырехкратный чемпион США, Двукратных чемпион Четырех Континентов, чемпион Мира 2021 года, победитель Финала Гран-При 2019 года. Тренируется под руководством Эбби Уинфилд с 2015 года] И все это Нейт слушал, пока шла шестиминутная разминка. Он выступал последним, как фигурист с самым высоким рейтингом, поэтому не мог не нервничать. Последний раз, когда он проверял турнирную таблицу, лидировал японец с баллами 98,85, что было неплохим результатом, но Веснински знал, что без проблем обойдет его, если сделает все чисто. Нейт зашел на четверной сальхов-тройной тулуп, с легкостью делая их. В своей лучшей форме он бы делал лутц в каскаде, но он все еще был нестабилен. Флип на удивление получался очень даже неплохо, поэтому они оставили его сольным прыжком. У них с Жаном на короткую программу, в итоге, получался одинаковый прыжковый контент. Нейт знал: если он прокатает чисто, то судьи поставят хотя бы по компонентам его выше. Так уж получилось, что по второй оценке Нейт считается лучше Жана. Когда наступает его время выходить на лед, он начинает нервничать. Эбби снова берет его за руки и начинает что-то говорить, но в этот раз он ничего не слышит. Нейт как будто сквозь воду слышит ее голос, однако ухо хорошо улавливает оценки Жана за короткую программу, который выступал перед ним. 108,48 баллов. Это на три балла меньше мирового рекорда Натаниэля, который он поставил прошлой весной на Чемпионате Мира. Это все еще целых три балла, но с другой стороны, тогда он прыгал лутц в каскаде, который дороже сальхова, и теперь Жан отстает всего на три балла от его рекорда с сильнейшим в мире прыжковым контентом… Он кивнул на все указания Эбби, пытаясь выкинуть из головы эти дурацкие навязчивые мысли. Сейчас это не имеет никакого значения. Он встает в стартовую позу и смотрит на трибуны. Находит глазами Эндрю и чуть-чуть позволяет себе улыбнуться. Малагенья начинает играть. ХХХ Он не мог понять, как такое произошло. В каком-то отстранении он сделал четыре поклона, доехал до бортика, чуть ли не упал в объятия своего тренера. Она снова что-то говорила ему, но Нейт снова ничего не слышал. Он не мог, постоянно возвращаясь в тот момент, который случился всего три минуты назад, когда музыка еще играла. Это был хороший прокат. Нейт знает, что со стороны это было хорошо, но каскад вышел очень плохим. Во второй половине программы он очень плохо выехал с первого прыжка, но ему обязательно нужно было сделать второй прыжок, поэтому он вложил все свои силы в тройной тулуп и приземлил его в итоге на две ноги. Мало того, что на две ноги второй прыжок, так и на первом будет явный недокрут, судьи такого ему точно не простят. Когда он садится в Kiss&Cry, то все еще не может поверить в происходящее. Сделать всю программу так хорошо, приземлить чисто этот ебаный флип, который не давал ему покоя весь год, из-за которого у него было столько проблем, чтобы сейчас, в такой ответственный момент ошибиться на легких для себя прыжках. [Натаниэль Веснински за короткую программу получает девяносто пять целых тридцать пять сотых балла, и это текущее третье место] 95,35 балла. Он отстает от Жана на тринадцать гребаных баллов. В тот момент ему показалось, словно мир рухнул. ХХХ — Послушай, это не катастрофа, — убеждала его Эбби, когда они втроем были уже в номере отеля. Дядя Стюарт все пытался дозвониться либо до него, либо до Эбби, но им было не до него, так что все игнорировали его звонки. Нейт, потому что сейчас вообще не хотел об этом говорить ни с кем, кроме, может быть, Эбби. А Эбби не брала телефон, потому что сначала ей требовалось успокоить Натаниэля. — Это тринадцать ебаных баллов разницы, Эбби! — закричал Нейт. — Это самая настоящая катастрофа! Он помнит, как час назад давал интервью. Он говорил о том, что ничего страшного не произошло. Да, это довольно большая разница, но это не значит, что не сможет ее отыграть. Во время произвольных программ случается всякое, так что все еще у него впереди. На деле же ему было страшно. Его всего трясло, когда он зашел в микст-зону и увидел там Жана, который с ослепительной улыбкой стоял перед камерами, смеялся над шутками журналистов и рассказывал, как же он рад лидировать с таким хорошим отрывом после первого дня соревнований. — Послезавтра мне придется сделать невозможное, чтобы обогнать Жана, — кипя от злости, вздохнул он. — И это будет чудом, если я смогу приземлить хотя бы половину из тех прыжков, что были у меня в прошлом году на Чемпионате Мира. На самом деле, в голове у него был уже другой план, о котором он пока не будет говорить Эбби или Эндрю, потому что они начнут отговаривать его. Но только с таким раскладом у него хотя бы мизерный шанс обойти Жана. Обычно в своей программе он шел на четыре четверных прыжка. Послезавтра он собирается пойти на пять. Он еще не решил, что вставит вместо акселя и как вообще перекроит программу, но ему нужно пойти на пять четверных. — И кто в этом виноват? — с вызовом спросила у него Эбби. — Я? — Нет, конечно нет, — стыдливо сказал Нейт. — Федерация, я. Но уж точно не ты! Наверное, все-таки виноват, прежде всего, был он. Конечно, тот факт, что из-за прихоти федерации он катал произвольную программу в команде, сделал свое дело, потому что его только-только восстановившийся организм не был готов к таким нагрузкам. Однако вина, прежде всего, лежала на его плечах. В тот момент прыгал именно он. Полтора часа назад в Пекине. Несколько месяцев назад на этапе в Лас-Вегасе. Прошлой весной на тренировке перед Командным Чемпионатом Мира. Это все только его вина, и ничья больше. — Я… бесполезно обсуждать это сейчас, — вздохнул он. — Наверное, мне просто не хватило скорости, вот и все. Думаю, завтра перед утренней тренировкой мы решим, что делать дальше. Конечно, он не сказал ей, что уже все для себя решил. Эбби с сомнением смотрит на него. Наверняка она думает о том, чтобы провести их традиционный разбор полетов. Или же просто не хочет оставлять Натаниэля одного в таком состоянии. Она знает, каким саморазрушающим может быть этот парень, когда злится или в отчаянии. Но сейчас с ним был Эндрю, который сможет сдержать его от опрометчивых поступков. А еще запрет выходить из отеля и даже из номера лишний раз, так что идиот не сможет отправиться по незнакомому Пекину в поисках какого-нибудь льда, чтобы убиться об него. В конце концов, она сдалась. — Хорошо, — вздохнула она. — Я приду за тобой завтра утром в семь. Она ушла, и он остался с Эндрю наедине. — Что? — спросил у него Эндрю, когда Веснински с ожиданием и отчаянием посмотрел на него. — Не смотри на меня так. Никто не умер, так что Эбби права, это не катастрофа. Наверное, Эндрю не следовало говорить эти слова. — Заткнись, — попросил его Нейт. — Ты не можешь так говорить мне. Не тогда, когда я, как проклятый, пахал на эти гребаные Игры. Не тогда, когда моя мать чуть ли не умерла за это, а мой отец не убил меня! Вопреки тому, что он хотел, я все равно это сделал. И ради чего? Чтобы оказаться в итоге на втором или третьем месте? Эндрю невесело усмехнулся. — Ты вообще слышишь себя, Веснински? — спросил у него Эндрю, подходя к нему. Он близко не подошел, останавливаясь в нескольких шагах от него. Не следовало сейчас трогать его как обычно, без разрешения. — Тебе не надо делать это ради кого-то другого, потому что тебе нечего доказывать. Ни своей матери, ни уж тем более отцу. Тебе надо сделать это для себя в первую очередь. Нейт знает это. Он понимает, что это всего лишь железка, как до этого и говорил Эндрю, но никак не может избавиться от установки, что ему нужна эта олимпийская медаль больше воздуха, воды и даже жизни. У него ощущение, что если он не возьмет золото, то проиграет нечто большее, чем Олимпийские Игры. — В любом случае, у тебя все равно уже есть золото Олимпиады, — продолжает блондин. — Даже если тебе кажется, что это не то, она все еще золотая. И ты все еще один из самых титулованных спортсменов на сегодняшний день, есть у тебя эта медаль в личном зачете или нет. У тебя все еще есть твоя жизнь даже без этого золота. Твои чертовы друзья наркоманы в экси, этот твой долбанный любимый лед и все остальное. У тебя все еще буду я. Только вот Натаниэль думает о том, что в следующем году Эндрю уйдет, а Нейт останется доучиваться еще два года. Он останется один со своим провалом и хроническими болями в левой лодыжке. — Я… мне надо спуститься в спортзал, чтобы немного побегать, — растерянно произнес он. Веснински вышел из номера быстрее, чем Эндрю успел что-нибудь сказать. ХХХ — Я собираюсь катать пять четверных, — заявил он с утра, когда они с Эбби спускались на лифте. Та аж чаем подавилась, когда это услышала. — Ты… чего? — растерянно спросила она. — Ага, — спокойно кивнул Нейт, доставая из кармана толстовки скомканный тетрадный лист, в котором он расписал несколько вариантов контента. — У меня уже есть примерные варианты того, что я хочу прыгать. Эбби с ужасом взяла у него этот листок. Это был сумасшедший набор. Даже с ним у них вряд ли был шанс сократить отставание, но возможность все-таки была. Особенно, если Натаниэль чисто исполнит лутц, который у него так и не получался все эти недели восстановления. Но удачные попытки все равно были. Вопрос только в том, готовы ли они рискнуть. Она посмотрела на решительного Натаниэля, который был готов бороться с ней, если она ему откажет. Она знала, что если она сейчас начнет отговаривать его, то он все равно не будет ее слушать. Сколько раз ему ни запрети идти на такой сумасшедший контент, а он все равно пойдет на него. Потому что выбора не было. Потому что терять, в любом случае, было уже нечего. Велик шанс вообще вылететь из тройки, но Эбби подозревает, что такая перспектива волнует Нейта меньше всего. Все, что ниже первого места, для него уже проигрыш. — Хорошо, — сдается она. — Давай попробуй откатать это на тренировке. И так они приступили к работе. Olympic Games Free Program Эндрю сжимает его руку, когда они едут в такси. Это немного успокаивает, Нейт сжимает его руку в ответ, понимая, что лучшего решения все равно сейчас не будет. Ему как никогда страшно. По крайней мере, с того вечера, как прошла короткая программа, его не донимали журналисты. Все тренировки были закрытыми из-за ограничений. Были только официальные лица из федераций и тренеры. Обстановка на льду была напряженная, особенно между Жаном и Нейтом, но проходило все в разы спокойнее. Нейт открывает страницу турнира. До сильнейшей разминки еще два часа. Серьезных результатов пока никто не показал. На арене тоже все проходит относительно спокойно, даже если Веснински одолевает легкий мандраж. Он спокойно здоровается с Жаном, когда заходит в тренировочный зал, достает из чемодана коврик и начинает разминаться, в то время как Эбби и Эндрю наблюдают за ним с другого конца комнаты. И так проходят долгие два часа. Уже одетый в свой черный костюм, Нейт закрывает глаза и дает себе немного времени успокоиться. Он пытается напомнить себе, что паника ничего хорошего с ним не сделает. Что сейчас не самое подходящее время быть нервозным, что ему нужно беспокоиться, но мысль о том, что через десять минут начнется шестиминутная разминка, не дает ему покоя. Сильная рука Эндрю сжимает его шею, заземляя его. — Наркоман, — говорит он. — Успокойся. И это такие простые слова, они так привычны от Эндрю, что Нейт невольно издает тихий и почти истерический смешок. Просто потому что так странно слышать их сейчас, в такой нагнетающей обстановке, будто он сейчас на войне и собирается идти в свой последний бой. Веснински не любил аналогию с войной. Но другой ассоциации он сейчас придумать не мог. — Мне нужно тебе кое-что сказать, — произносит Эндрю. — Вчера я получил предложение из Атланты. На последние пятнадцать минут Нейт забывает о своем беспокойстве. Все его мысли о важности и сложности этого момента улетучиваются сами собой, когда Эндрю произносит это. — Атланта? — с недоверием спрашивает Нейт. — Они предлагают двухлетний контракт, — продолжил тот. — И самую высокую зарплату. Представляешь, какое совпадение. Нейт снова усмехается, еще более истерично, но уже не так напряженно. Так, словно это самая лучшая новость за последние несколько дней. Контракт с Атлантой… это означало, что между ними будет всего два часа поездки на машине. Никаких долгих перелетов. Никаких встреч раз в несколько месяцев, которых он так боялся. Что бы сейчас ни случилось, Эндрю все еще будет с ним. Пусть и не в одном городе, но не настолько далеко, как он боялся изначально. — Это… это великолепно, Дрю, — сказал Нейт. Больше всего на свете ему хотелось прямо сейчас наклониться к нему и поцеловать. — Да или нет? — словно прочитал его мысли Эндрю. — Да. Нейту плевать, что их сейчас, возможно, кто-то снимает. Глупо целоваться здесь, в коридоре арены, где так много камер и любопытных глаз. Но это был такой важный момент для них обоих, что Веснински не мог отказать себе в этом. Плевать, пусть весь мир это увидит, в данную минуту ему все равно. Поцелуй не был долгим и слишком пылким. В конце концов, они все еще оставались теми закрытыми людьми, которые не любили проявлять близость на глазах у других людей, так что они быстро оторвались друг от друга, пусть и неохотно. — И еще кое-что, — сказал ему Эндрю, все еще поглаживая его по щекам, но быстро убирая руки и отступая на шаг назад. — У меня есть сделка. — Я думал, мы давно отказались от этого, — пробормотал Нейт. Это было еще в самом начале даже не отношений, а знакомства. Они оба знали, как сильно их тянет друг к другу, но оба они все еще оставались закрытыми людьми, которым сложно довериться. Так уж случилось, что были у них такие семьи, поэтому небольшие сделки между ними стали своеобразным спасением и узнаванием друг друга. Но они уже давно так не делали, потому что в какой-то момент все секреты были раскрыты. А Нейт обнаружил, что слишком сильно доверяет Эндрю Миньярду, что теперь он может спокойно рассказать ему любую мелочь о своей жизни. — Если ты откатаешь сейчас чисто, — начал Эндрю, заинтриговав его еще сильнее, — то я не буду отказываться от олимпийской сборной, если они предложат, когда я выйду в профессионалы. Брови Нейта взлетели вверх. Да, он уж точно этого не ожидал. Эндрю ненавидел экси. Он продолжал играть только потому, что это был отличный шанс получить высшее образование, так он оставался рядом с Аароном и Ники. И продолжал он только потому, что, по мнению многих, он был отличным вратарем, а за это ему заплатят отличную сумму денег. Но Олимпийские Игры… в экси эта медаль практически ничего не стоила, в отличие от фигурного катания. И Нейт был уверен, что Миньярд не станет напрягаться ради чего-то, что не принесет ему больше денег, например. — Но я не могу согласиться на такое, — покачал головой он. — Я не могу заставить тебя сделать что-то, чего ты не хочешь. — Вот именно, — фыркает Эндрю. — Я никогда не делаю что-то, чего не хочу. — Значит, ты этого хочешь? — Я ничего не хочу, ты это знаешь. — Да, а я – ничто, — улыбнулся Нейт. — Я люблю тебя. — Заткнись. Он напоследок сжал его руку, а потом вышел на арену. По жеребьевке вышло так, что сначала выступает японец, потом Жан и уже последним выходит Нейт. Пока они стояли в таком порядке в темноте и слушали голос диктора на китайском, а потом на английском, Жан повернулся к нему. — Вы с Миньярдом устроили такую сцену в коридоре, что многие подумали о предложении руки и сердца, — сказал Жан. Нейт только слабо улыбнулся на такое. Честно говоря, он бы больше удивился, если бы никто не распустил такие слухи. Уж очень было людям интересно, что происходит у фигуристов за пределами льда. — Ну почти, — весело отозвался он. — Эндрю предложили двухлетний контракт в Атланте. Жан аж приоткрыл рот от неожиданности. — Это же… не так далеко от Пальметто, да? — поинтересовался он. — Часа два на машине, — пожал плечами Нейт. — Может, быстрее. Жан задумчиво кивнул и отвернулся. Нейт знал, что Джереми тоже выпускается в этом году, но даже представить не мог, куда тот пойдет играть, потому что Кевин ни разу не упоминал об этом. Веснински сомневался, что Нокс уедет куда-то дальше Калифорнии, но, судя по разочарованному взгляду Моро, такое действительно могло случиться. ХХХ Нейт был в коридоре, когда вышел катать Жан. Он не мог смотреть, как тот катает, тем не менее мог слышать, что происходит сейчас на арене. Примерно на втором прыжке, где у Моро стоял четверной сальхов, насколько мог помнить Натаниэль, он услышал коллективное драматичное «ох». Нейт тут же повернулся к Эндрю и Эбби, которые стояли около большого телевизора и смотрели за происходящим. — Он… он только что… — попытался спросить он или хотя бы посмотреть на телевизор, но Эндрю оттолкнул его. — Продолжай разминаться, наркоман, — буркнул на него Эндрю, а Нейт надулся, но послушался. Спустя несколько минут музыка завершилась, он услышал аплодисменты. Это был знак, что ему пора выходить. Бросив последний раз взгляд на Эндрю и получив в ответ лишь кивок, он пошел за Эбби на арену. Он видит, с каким довольным лицом выходит Жан со льда. Значит, это было не падение, а какая-нибудь небольшая оплошность, степ-аут*, например. Все остальное, видимо, прошло хорошо. Жан выходит со льда, а Нейт сразу заходит. Он немного разминается, пробует прыжки, а потом традиционно подъезжает за последним словом к своему тренеру. Как раз к этому моменту объявляют оценки Жана. [Жан Моро из Франции за произвольную программу набирает двести восемь целых тридцать девять сотых балла. По сумме двух программ он получает триста шестнадцать целых восемьдесят семь сотых. Это его личный рекорд в сезоне, и на данный момент это первое место] — Нейт, — зовет его Эбби, беря за руки. Он смотрит на нее, пытаясь забыть оценки Жана. — Не буду много говорить. Лишь хочу поблагодарить тебя за этот долгий путь, что мы прошли вместе. Что бы ни случилось сейчас, через пять минут, это было прекрасное путешествие вместе с тобой. Спасибо тебе. — Это я должен благодарить тебя, — говорит он, сглатывая подступающий ком в горле. — У тебя все получится, — напоследок говорит ему Эбби, хлопая его по руке. Нейт срывается с места на самую середину. Соединенные Штаты Америки. Натаниэль Веснински. Из-за шума толпы он едва слышит свое имя. Это немного сбивает его с толку. Это его напрягает и нервирует, тем не менее он спокойно выдыхает, приказывая себе не поддаваться панике. Третий после короткой программы. Последний в финальной разминке. Он не знает результаты своих соперников. Он практически ничего не знает о том, кто на каких местах. Помнит только, что Жан сейчас лидирует. Натаниэль говорит себе, что сейчас это не имеет никакого значения, потому что настал тот самый момент, ради которого он прошел весь этот длинный тернистый путь. Весь этот тяжелый олимпийский цикл. Это были его первые Олимпийские Игры. Это были Олимпийские Игры в Пекине. Он встает в стартовую позицию и замирает на несколько долгих секунд. *Степ-аут – когда фигурист при приземлении прыжка споткнулся и подставил вторую ногу на лед во время выезда. ХХХ Если бы я задерживал дыхание для тебя, Я был бы мертв уже тысячу раз. Если бы пережевывание было способом показать тебе, как сильно я люблю, Я бы, вероятно, уже носил протезы. Удивительно, но в это время он думает о своей матери. Ее образ ясно приходит ему в голову, когда Нейт заходит на четверной флип, который стоит в самом начале его программы. Он чисто приземляет каскад четверной флип-тройной тулуп и вспоминает, какой она была в последние месяцы своей жизни. Она была грубой. Мама могла больно ударить его, если тренировка проходила плохо. Он помнит, как она говорила, что ему нужно стараться лучше. Что он в свои десять лет может выучить все тройные прыжки, если постарается. Он ясно помнит, что не хотел стараться. Десятилетний Натаниэль хотел просто кататься, потому что ему это нравилось. Это было своеобразным чувством свободы каждый раз, когда он вставал на коньки, подумал Нейт, когда пришло время заходить на четверной лутц. Если бы пережевывание было способом показать тебе, как сильно я люблю, Я бы, вероятно, уже носил протезы. Наши обещания, разбитые. Хотелось бы ему знать, о чем тогда думала его мать. Она действительно надеялась, что у ее сына получится стать большим спортсменом, несмотря на то, что Нейтан явно был против? Была ли она настолько наивна, чтобы полагать, что ей удастся противостоять ему? Возможно, некоторых вещей ему лучше не знать. Лутц у него получается на удивление неплохо. Он слышит громкие аплодисменты после этого прыжка, да он и сам готов остановиться, чтобы поаплодировать себе, потому что даже выезд не смазал. Он получился идеально, что даже на тренировках случалось крайне редко. И почти сразу он заходит на каскад четверной тулуп-ойлер-тройной сальхов. Немезида — наше знамение. Ты поворачиваешься и отправляешься в свой новый дом. Куда бы ты ни пошла, дорогая, Пожалуйста, никогда не забывай: Нейт уже много лет не задавался вопросом, что думает о нем его отец. Он не видел его с того дня, как его арестовали. Даже его голоса не слышал уже столько лет, хотя был уверен, что ему придется хоть раз с ним столкнуться, так как одно время он проходил свидетелем по его делу. Но нет, все всегда было обставлено так, что Нейт ни разу его не видел. Но видел ли его Нейтан сейчас? В эту минуту он смотрит на него в стенах своей тюремной камеры? Он идеально приземляет каскад. Он радуется этому и старается не думать, что впереди еще четыре прыжка. Поступай с другими так, как ты хотела бы, чтобы поступали с тобой. Помни, твои дни сочтены. Продолжай идти. Нейт решает для себя, что совершенно неважно, что для него хотели родители. Что именно они от него хотели. И хотят сейчас. Важно только то, что он сам от себя хочет. Он заходит на тройной аксель. Если бы ты задерживала дыхание для меня, Ты была бы мертва уже миллион раз. Если бы пережевывание было способом показать мне, как сильно ты любишь, Ты бы, вероятно, уже проглотила свой язык. Он хочет это чертово олимпийское золото. Просто потому что он любит фигурное катание. Потому что ему нравится то, сколько эмоций он получает от того, что просто катается. Да, временами это так больно, как и в данный момент, потому что лодыжка больно пульсирует от таких нагрузок. Просто потому, что он так много сделал на своем пути. Аксель он приземляет великолепно. На очереди четверной сальхов и тулуп. Больше ничего не могу тебе сказать. Немезида здесь по твоему делу, дорогая, В следующий раз Поступай с другими так, как ты хотела бы, чтобы поступали с тобой, Иначе будешь наказана. И жизнь не сука. И остался еще тройной лутц-тройной тулуп. Когда Нейт приземляет этот каскад, в его голове остается только одна мысль: он откатал чисто пять четверных прыжков на Олимпийских Играх. Черт возьми, он действительно сделал это. Еще весной ему казалось, что он никогда не сможет откатать лучше, чем на Чемпионате Мира в Стокгольме, но вот он здесь, сейчас, который отпрыгал весь свой сумасшедший контент так, что к нему нельзя было придраться. Если это не победа, то он не знает, что еще может быть. Немезида, Немезида, Немезида, Немезида — Мать кармы. (Помни) Карма. (Помни) Все время, пока бежишь. Так все и заканчивается. На этой ноте завершаются его Олимпийские Игры. Когда он встает в финальную позу, а вместе с этим музыка заканчивается, то ноги его уже не держат. Он падает на колени и пытается сдержать себя от рыданий, которые вырываются наружу. Он упирается локтями в олимпийский лед и зажмуривает глаза, пока арену заглушают свистки и громкие аплодисменты. На дрожащих ногах он поднимается и видит, что весь зал стоит. Они стоя и громко приветствуют его, этот невероятный прокат, который он минуту назад подарил всему миру. И Нейт не может поверить, что это был действительно он. — Это было великолепно, — говорит ему Эбби с влажными глазами, когда Нейт подъезжает к бортику. Он вцепляется в ее плечи, и они еще некоторое время так и стоят. Пусть оценки и важны для них, но они не спешат их услышать. Только что они оба поставили такую красивую жирную точку в их трудоемкой четырехлетней работе. Они не знают, что будет дальше. Возможно, Нейт останется на еще один цикл, а может, завершит любительскую карьеру, но это в любом случае был такой формальный пункт назначения, к которому они оба так долго шли. — Спасибо, — говорит он ей в плечо. Они вместе идут в Kiss&Cry. Пока ждут оценок, они не разговаривают. Просто сидят, Нейт пытается отдышаться и прийти в себя, что очень сложно в маске, которую по протоколу приходится надевать сразу после выступления. Он боится этого момента. Он так долго его ждал, но сейчас ему так страшно. [Натаниэль Веснински из Соединенных Штатов Америки за произвольную программу набирает двести двадцать целых тринадцать сотых балла. Это его лучший результат в сезоне. И это новый мировой рекорд…] 220,13 балла. Он побил собственный мировой рекорд по произвольной программе, который установил прошлой весной на Чемпионате Мира. Он даже не думал, что такое возможно. Что в этот раз у него получится. Боже, никто никогда не набирал столько баллов. Никто никогда не набирал даже приблизительно столько баллов на Олимпиаде. Но это было еще не все. [По сумме двух программ он набирает триста пятнадцать целых сорок восемь сотых балла. Это второе место] Нейт не знает, что думать по этому поводу. Он только что… [Жан Моро из Франции становится новым Олимпийским чемпионом в Пекине две тысячи двадцать второго года. Натаниэль Веснински из Соединенных Штатов Америки выигрывает серебро] Он только что проиграл Жану. На 1,39 балла.