Animal Comforts

Прислонившись к стене, Персиваль Грейвс позволяет себе, на мгновение, закрыть глаза и отпустить чувство вины и горя прежде, чем возвращает своему лицу обычное, невозмутимое выражение. Это было простое задание - проверка анонимной зацепки, которое пошла не так. Пять контрабандистов, вместо ожидаемых двух, и они не побоялись использовать смертельные проклятья. Младший аврор Джексон не вышел живым из этой стычки. Персиваль всегда остро переживал гибель каждого своего аврора, считая, что именно он допустил просчет в обеспечении их безопасности, но при этом, он чётко понимал, что именно живые нуждаются в его помощи и поддержке больше всего. Особенно в такие моменты, особенно те, кто выбрался из страшной схватки живым. Авроры по всему офису собираются в небольшие группки, неосознанно ища утешение у своих выживших коллег. Стоя в затемненном месте, у стены, все еще не замеченный сотрудниками, он позволяет своему взгляду блуждать по отделению и, хмурится. Одного аврора не хватает. Тины. Она была напарником Джордана в этом задании, где все пошло наперекосяк. И именно о ней он беспокоится, на данный момент, больше всего. Все произошедшее было не ее виной, на самом деле, она справилась очень хорошо – в меньшинстве, застигнутая врасплох… Вот только он сомневается, что она сама осознает это. Он бы на ее месте, точно, винил бы себя во всем. Второй беглый взгляд лишь подтверждает – Тины в комнате нет, но Персиваль ловит взгляд Джонсона. Мужчина дергает головой в сторону ближайшей двери, той, что ведет в коридор с уборными и комнату, для ознакомления с документами, поднятыми из архива. Персиваль благодарно кивает в ответ и, незаметно, проскальзывает за дверь. В коридоре, за дверью, очень тихо. Так тихо, что он почти замирает от удивления, когда замечает Тину. Она сидит, свернувшись калачиком, прислонившись спиной к стене, рядом с дверью в женский туалет, словно пыталась скрыться от посторонних глаз, но, непереносимое горе, сбило ее с ног раньше. Она плачет, и сердце Персиваля сжимается от неприкрытого страдания на ее лице. Должно быть, она отгородилось от всех заклинанием тишины, потому что он, находясь всего в нескольких метрах от нее, не слышит ни звука. На мгновение он замирает – колеблясь. Одна часть его хочет развернутся и, может быть, позвать Куини или кого-нибудь еще, кто сможет попытаться ее утешить и не будет при этом ее начальником. Но вторая часть, большая, тут же отвергает эту мысль, он всей душой чувствует, что будет неправильно оставить ее здесь вот так, даже не попытавшись помочь. Персиваль несет ответственность за всех мужчин и женщин под его командованием, но в глубине души, давно уже признал, что Тина, для него, стоит на особом месте. Он всегда испытывал, по отношению к ней, особую симпатию, видя немалую часть себя в ее дерзкой решимости идти до победного конца, скрытый, за некоторой робостью, стальной стержень и задатки профессионального аврора. Затем появился Гриндевальд и, после этого, все изменилось. Теперь Персиваль регулярно ужинает у Голдштейнов, и знает множество мелочей об обеих сестрах, которые раньше и не подозревал из-за той отстраненной дистанции, которой придерживался в своем поведении. Сейчас, было бы лицемерием, если бы он назвал их отношения словом меньшим, чем дружба. Персиваль проводит рукой по волосам, обдумывая варианты. Встреча с начальником вряд ли улучшит, сейчас, психическое состояние Тины. А еще, он слишком хорошо знает, что нужно дать первой волне горя и самообвинения пройти, лишь потом, после нее, появляется хоть какой-то шанс, достучатся словами до сознания человека. Но еще он знает, что Тина не стала бы возражать, против поддержки и утешения со стороны Персиваля. Поэтому, ему остается только придумать, как убрать из этого уравнения его статус начальника. Ну, конечно! Он кивает самому себе, приняв решение, и мгновение спустя, вместо человека, в коридоре уже стоит крупный черно-серебристый вампус. Персиваль мягко двигается вперед, осторожно помахивая хвостом. В тот момент, когда он переходит границу чар, звук тихих, сдавленных рыданий, громким набатом бьет по его чувствительным ушам. Тина, наконец, замечает его, широко распахнув влажные покрасневшие глаза, и тут же пытается вскочить на ноги, но, Персиваль, лишает ее такой возможности. Она лишь успевает опереться рукой о пол, когда он садится рядом с ней. Его сильное, горячее тело прижимается к ее боку, а хвост ложится ей на плечи (ее голова оказывается где-то в районе его горла). Затем он начинает мурчать. Ньют уверяет его, что это очень приятный и успокаивающий звук (и что так думают отнюдь не только оккамии), и эти ритмичные вибрации перекрывают дрожание плеч девушки. Он не смотрит на нее, серебристые глаза устремлены вперед и… Тина начинает расслабляется. Возможно, это тепло или мурчание, или просто факт того, что в этом виде он не может ей досаждать своими попытками сочувствия и утешения. Честно говоря, Персивалю все равно в чем причина, он чувствует, что она успокаивается, чувствует, как ее расслабляющееся тело все больше и больше приваливается к его груди, а тонкие пальцы рассеянно перебирают мех на его густой холке. Они поговорят потом. Обязательно.