Animal Comforts

Персиваль никогда особо не заботился о проблемах урождённых легилиментов. Да, были вопросы, связанные с ними, которые заостряли его внимание, такие как: его собственная неуязвимость для их способностей, оценка уровня угроз с их стороны, в основном связанные с тем, чтобы они все были зарегистрированы, а еще, он испытывал чувство тихой благодарности за то, что ему самому не приходится иметь дело с этим врождённым талантом/проклятьем. Но, когда чужое, нежелательное внимание, сталкивается с его щитами, он прекрасно это чувствует. И единственная причина, по которой он не выхватывает палочку сразу, заключается в том, что он не ощущает направленной агрессии, это больше похоже на несчастный случай. А еще, он успевает узнать что-то очень знакомое, в этом прикосновении, даже если контакт почти сразу оборвался. Он хмурится. Есть только один легилимент, которого он знает достаточно хорошо, чтобы распознать ощущения прикосновения ее разума и, за все время, что он ее знает, Куини никогда не теряла контроль над своими способностями во время работы. Без колебаний он поворачивает назад, следуя слабому ментальному следу ее присутствия. Встреча с президентом может и подождать – все равно, это больше еженедельная формальность, чем необходимость, она просто хочет убедится, что его отдел работает нормально и в полную силу. Он находит Куини в глухом, мало посещаемом коридоре, на четвёртом этаже. Девушка стоит, прижавшись к стене, судорожно сжимая в руках поднос, уставленный дымящимися кружками с кофе. Она вздрагивает при его приближении и крепко зажмуривается, словно пытается спрятаться от чего-то, чего он не может увидеть. - Куини? – тихо спрашивает он, стараясь при этом казаться, как можно безобидней. Он медленно и неуклонно подходит ближе. - Мистер Грейвс… В ее голосе плещется напряжение, и она, все еще, не открыла глаза. Это почти странно – слышать, как она называет его мистером Грейвсом, а не Персивалем. Конечно, какой бы легкомысленной Куини не казалась, на первый взгляд, на работе она всегда была неизменно профессиональной и собранной. Нууу… если не считать ее привычки, незваной появляться в офисе ДМБ с кофе и выпечкой (что, конечно не противоречит ее прямым обязанностям), но никто пока не жаловался. По общему признанию, любому стоит подумать дважды, прежде, чем сообщать о каких бы то ни было нарушениях правил внутреннего распорядка, человеком, который регулярно снабжает кофе и свежей выпечкой всю целевую группу авроров. Авроры, знаете ли, склонны принимать такие вещи очень близко к сердцу. - Расскажешь мне, что случилось? – мягко спрашивает Персиваль, он знает, что в некоторых случаях, команды – это неправильный подход. Она открывает глаза, в их глубине мерцает ужасающая усталость и подавленность. - Слишком много голосов. Персиваль хмурится, перебирая в уме возможные варианты. МАКУСА – многолюдное место, и, если, контроль Куини ослаб, то её состояние становится понятно. - Это смерть бедного аврора… Все просто в шоке, - объясняет она, хоть он и не спрашивал ее об этом, но теперь все окончательно встает на свои места. Смерти при исполнении своих служебных обязанностей, к счастью, редки. Недостатком является то, что это оказывает на людей большое впечатление, они сильно потрясены. Глядя на намеки на черные тени, проглядывающие сквозь макияж под глазами Куини, Персиваль, рискует предположить, что она плохо спала в последние несколько ночей. И, конечно, в данном случае, наличие Тины под боком, которая сама сильно пострадала от смерти Джордана, только усугубляет ситуацию. - Я даю тебе выходной, до конца дня, - быстро говорит Персиваль и предлагает ей руку. – Считай, что ты на больничном. Ее слабая ответная улыбка, лишь убеждает его, что он поступил правильно. Как только она кладет ему руку на плечо, он аппарирует. Обычно он не злоупотребляет этой привилегией (хотя, кто бы интересно решился ему указать на это, даже если бы он и злоупотреблял ею), но быть директором Департамента магической безопасности и, следовательно, вторым по значимости человеком, работающим в МАКУСА, имеет свои преимущества. Возможность аппарировать, из любой точки здания, лишь одна из них. Они воплощаются в маленьком переулке рядом с домом Голдштейнов. Даже, почти без сил, повиснув на его руке, когда он ведет ее по лестнице в квартиру, чувствуется, что Куини начинает расслабляться, оказавшись вдали, от множества умов, заполняющих Вулвор-билдинг. К тому моменту, когда он уговаривает ее прилечь на диван, ее дыхание, уже не настолько жесткое и напряженное, как было десятью минутами ранее. И все же… вокруг ее глаз, все еще, видны морщинки от напряжения, и она вздрагивает всякий раз, когда он приближается к ней. - Ты все еще можешь чувствовать мой разум, несмотря на щиты, - делает вывод Персиваль, его губы сжимаются от напряжения. Она кивает, в глубине ее голубых глаз мелькает страдание: - Это намного лучше, чем не защищенные умы, но есть… шум… Персиваль уже открывает рот, чтобы предложить оставить ее одну и позволить ей отдохнуть, теперь, когда она изолирована в своей квартире, но он останавливается, заметив на ее лице, до боли знакомое выражение – «не оставляй меня, сейчас одну, пожалуйста». Он резко кивает, обдумывая альтернативные решения. Когда в его голову приходит нужная мысль, он почти смеётся над ее простотой и очевидностью. В конце концов, он сделал почти тоже самое, для Тины, несколько дней назад. Ему требуется лишь тень желания, и чуть-чуть, почти не осознанного магического всплеска, чтобы перекинуться в вампуса, и как только его лапы касаются пола, Куини вздыхает с тихим, благодарным облегчением. Она лежит на диване, он сворачивается калачиком на полу перед ним и старается дышать достаточно громко, чтобы Куини слышала его и чувствовала, что она не одна. Через некоторое время, ее рука касается меха на его затылке, и замирает, согретая нежным теплом его шерсти, а он четко прослеживает момент, когда дрожь уходит из ее рук.