Признаю.

Пауза. Кэйе казалось, словно всё в этом мире остановилось на те несколько мгновений всепоглощающей тишины. Очнувшись из оцепенения, ротмистр лишь наблюдал за братом, чью чёлку ветер колыхал с особой нежностью и заботой, буд-то пытаясь успокоить перед важным вопросом. Бледную кожу лица озарили солнечные лучи и казалось, словно она отдавала отблески от солнечного света, как водная гладь светлым днём... Впрочем, с выражением эмоций у магната были трудности. Его мышцы никогда не выдавали особой подвижности, и действительно, можно было сравнить его с неподвижной водной поверхностью. Но сейчас было не до этого. Сердце члена Ордо Фавониус трепетало в ожидании чего-то грандиозного. Настолько масштабного, что можно и в обморок упасть. Наконец, бледные губы Дилюка зашевелились с глубоким вздохом, после чего выдав очень интересную фразу: - Интересует-ли тебя кто-то в романтическом плане? - алые глаза отвели свой взгляд от бескрайних просторов природы. Нет, казалось, что он смотрел далеко за пределы того, что может вообразить себе человеческий мозг, однако сейчас они ровно вглядывались прямиком в глубокие глаза капитана. Он явно выискивал ответ на свой вопрос, что заставляло синевласого залиться краской. Если бы это был кто-либо другой, то у него была бы возможность ловко увернуться от ответа какой-нибудь абсурдной шуткой, но не сейчас. На данный момент у него не было ни малейшей капли желания врать, ну или же уходить от ответа прямиком перед любимым человеком. Перед ним была полностью оголена возможность попросить не отвечать на этот вопрос, однако ему не хотелось даже этого варианта. Будь его воля, он бы сразу сказал, что перед ним сейчас сидит этот самый человек, но дать себе такую оплошность он не мог. - Да. - это было неожиданно даже для самого ротмистра. Было ощущение, что сердце, не согласовав ответ с мозгом, решило выдать своё положение. Брови винодельника слегка вскинулись, далеко не ожидая такого ответа. - Кто же? И тут весь мир Альбериха окончательно перевернулся с ног на голову. По телу пробежали мурашки, кровь в жилах закипала, отдавая на щеках и ушах румянец. Казалось бы: кровь приливает к голове, от того и щёки красные. Мозгу она тоже должна была поступить в приличном количестве, но, кажется, она наоборот отступила оттуда, заствя на миг почувствовать капитана овощем. Сельдереем? Луком? Помидором? Огурцом? Свёклой? Давайте остановимся, ибо не об этом должна идти речь в голове обладателя крио элемента. Немного помедлив, он всё же решается ответить на сей вопрос. - С твоего позволения, я промолчу. - Такой ответ казался рационален, к сожалению, только члену Ордо Фавониус. Дилюк нахмурил брови, ведь его сомнения превращались в более густое мрачное облако, а ему далеко не нравится гадать. Теперь есть вероятность, что любовь Альбедо к братцу взаимна, и всё может рухнуть к чёртовой матери. Кэйа начал приподниматься, паралельно тяжело откашлявшись. Рагнвиндр наблюдал за ним, вскоре отпустив неестественную для него фразу, эхом отдавшуюся в полом воздухе, заполнявшим всё пространство вокруг: - Возвращайся домой. Ты можешь сильнее заболеть. Кэйа кивнул головой, громоздкими шагами держа направление прямиком в свою обитель. Тело резко стало тяжёлым, головная боль, начиная от макушки распространялась на всю площадь мозга. Ноги подкашивались, будто вот-вот не выдержут, дав своему владельцу с грохотом провалиться на блеклые каменные глыбы, составляющие единую большую тропу. Его глаза буквально слипались и пощипывали, постепенно темнея. Общаяя картина вечереющего Мондштадта становилась всё мутнее и мутнее, а уже совсем скоро очи бедного больного слиплись, а ноги дали слабину. Тело повалились на холодные камни. К счастью, народ быстро среагировал на это бедствие, столпившись около бедного Кэйи. Старушки с грустью покачивали головой и мычали, подзывая молодых парней на помощь павшем стражу города свободы. Никто не остался равнодушным, в том числе и красновласый, что выдвигался с места встречи прямиком за своим братцем. Заметив толпу людей, что-то бурно обсуждающую, он ринулся к проишествию. И, еле протолкнувшись средь множества жителей, он увидел не самую приятную картину: разгорячённое тело ротмистра лежало на обмёрзлых весенних камнях. Кажется, Кэйа упал в обморок. Рагнвиндр незамедлительно взял себя в руки, ведь не даром он имеет статус полуночного героя, схватив члена стражей Мондштадта на свои руки. - Я разберусь с этим. Не стоит беспокоиться о нём. - выпалил магнат грозным голосом. Однако, в нём точно проглядывалась тонкая нотка ярого переживания за сохранность того самого человека, что сейчас лежал у него на руках. Сейчас в мыслях винодельника была лишь одна строка, что вертелась на повторе у него в голове: "повести его к Барбаре, или же к себе домой?" Решив, что одному ему не под силу вылечить человека, который, по догадкам, упал в обморок. Он мигом направился в храм Бартатоса, искренне надеясь на выздоровление Альбериха. Кажется, ничего сейчас не тревожило обладателя пиро элемента, кроме бедного истощённого братца, пылающего жаром и хватающего хоть каплю воздуха через губы, что побледнели до такой степени, что можно было считать его мёртвым. Ему было абсолютно плевать на удивлённые, а местыми и косые взгляды прохожих, на аромат цыплёнка в медовом соусе, на изумительные песни уличных музыкантов, разливающихся по ушным раковинам народа. В голове был сплошной туман, ибо слишком много новостей обрушилось на него в этот день. Ничто не могло воспрепятствовать ладони в перчатке, что сейчас отворяла огромные входные двери в храм.