Семёрка Пик

      Доминик развалился на скамейке в CCDC, лениво листая приложение Grindr* на своем телефоне, в ожидании, пока полицейские закончат обработку ареста Руиса и подтвердят его залог. Награда за него была невелика, но достаточна для того, чтобы оплатить часть долга и компенсировать его пропуск в пятницу вечером за барной стойкой в Stingray. - Несколько недель самообороны в академии ничего тебе не дадут, - послышался знакомый голос.       Доминик повернул голову и увидел Леви Абрамса, идущего по коридору, а вслед за ним – полицейский-новичок. - Настоящие навыки и надежная мышечная память требуют многих лет упорных тренировок. Мой тебе совет – найди себе соответствующее занятие в свободное время.       Его спутница, белая женщина лет двадцати с небольшим, светлые волосы которой были собраны в упругий хвост, задумчиво кивнула, когда они с Леви остановились у стойки регистрации недалеко от того места, где сидел Доминик. - Имеете в виду, что-то вроде карате?       Леви пожал плечами: - Как угодно. Честно говоря, восточные единоборства меня никогда не привлекали. - Чем же вы тогда когда занимались? - Крав-мага́*, - рассеянно ответил Леви. Он посмотрел на часы и вздохнул, нетерпеливо барабаня пальцами свободной руки по столу.       Это была редкая возможность наблюдать за Леви тогда, когда он не знал, что за ним смотрят, и Доминик в полной мере воспользовался этим. Сильное тело Леви, всегда напряжённое, было просто совершенным в безупречно сшитом костюме – на самом деле костюме гораздо более красивом, чем он мог бы позволить себе на зарплату детектива, а это означало, что его супер-богатый парень, вероятно, купил его для него. Вьющиеся черные волосы Леви были коротко подстрижены, а скулы были заострёнными как бритва. Кто-то мог считать, что они слишком выделяются, но Доминик находил этот эффект поразительным, особенно в профиль.       Разумеется, Леви не стал детективом благодаря своей внешности; ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы нахмуриться и оглянуться в поисках нарушителя своих полицейских инстинктов. Доминик остался на месте и улыбнулся, когда их взгляды встретились. И без того тонкие губы Леви стали еще тоньше. - Детектив Абрамс, - Доминик убрал телефон в карман и встал. Новенькая распахнула глаза, когда увидела, как он распрямился в полный рост и присоединился к ним за столом. - Что вы здесь делаете так поздно? - Не твое дело, - глаза Леви были ясными, поразительно серыми, теперь холодными от презрения. - А ты? Полагаю, притащил сюда за волосы еще одного отброса, скрывающегося от залога? - Я таскаю только действительно мерзких, - Доминик подмигнул новенькой, а затем сказал Леви: - Вы не собираетесь нас представить?       Леви нахмурился, прежде чем повернуться к новенькой: - Офицер Келли Марин, Доминик Руссо. Он охотник за головами. - Агент по обеспечению залога, - сказал Доминик не потому, что возражал против термина «охотник за головами», а потому, что ему понравилось, как поправка заставила Леви раздувать ноздри. - Правда? - Келли посмотрела на него с заинтригованным выражением на лице, что было для него самой распространенной реакцией. - Как вы там оказались? - Восемь лет проработал рейнджером в армии и когда уволился со службы, то был в некотором замешательстве, - Доминик упустил менее приятные части того, что означало для него это замешательство. - Мой приятель предложил выручить залог, и вот мы здесь. - Это потрясающе. Вы… - Детектив Абрамс, - сказал офицер за столом, прерывая их. - Ваш свидетель готов. - Спасибо, - ответил Леви тоном чистого облегчения. - Увидимся позже, Келли, - он коротко кивнул Доминику. - Мистер Руссо.       Доминик кивнул в ответ и наблюдал, как Леви обошел стол, и офицер увел его прочь. У хорошо сшитого костюма было много преимуществ, и Доминик прямо сейчас рассматривал одно из них: вид мягкой шерсти, прилегающей к линиям стройных, сильных бедер, и узкая задница, так и напрашивающаяся на шлепок.       Келли перевела взгляд с Доминика на Леви и обратно, затем издала мягкий звук понимания: - Вы ведь знаете, что у него есть партнёр, верно? - Может, партнёр у него и есть, но кольца нет, - сказал Доминик, вкладывая в свои слова уверенный намёк. Келли рассмеялась.       А если серьезно, правда в том, что Доминик не стал бы действительно преследовать Леви, независимо от его статуса в отношениях. Этот мужчина был великолепен, бесспорно, но он был колючим, как ёж, и серьёзно зажатым, как училка викторианской школы. Доминик понятия не имел, как его терпит его парень.

♠️♠️♠️

      Леви с трудом стряхнул раздражение от встречи с Домиником Руссо после того, как ушел. Как правило, он терпеть не мог охотников за головами – агрессивные, дерзкие адреналиновые наркоманы, все они стремятся только к острым ощущениям от погони и не более того. Доминик ничем не отличался, даже если делал это с самоуничижительным обаянием и дружелюбной улыбкой. И какая это была улыбка – легкая, сокрушительная ухмылка на лице, достаточно красивом, с теплыми карими глазами и волевой челюстью. У него на носу была небольшая горбинка, но это почему-то делало его более привлекательным.       Одной мысли было достаточно, чтобы рассердить Леви, которого обычно не привлекали крупные парни. В отличие от своего обычного типа, Доминик был гигантским медведем в человеческом обличии, на полфута выше Леви – который и сам козявкой не был – и сложен как грузовик.       Достаточно. Леви решительно прервал ход мыслей и вошел в комнату для допроса, обнаружив новый источник разочарования в необходимости говорить с Анной Грановски в такой пугающей и стерильной обстановке. Обнаружение трупа при любых обстоятельствах, а тем более, на ужасном месте преступления, как у Дрейера, было травмирующим опытом. Леви предпочитал брать свидетельские показания где-то, где человеку было бы комфортно; если делать это здесь, Грановски автоматически перейдет в режим обороны и представит Леви врагом, а не союзником.       Она села за стол – ничем не скованная по просьбе Леви – все еще в униформе клининговой компании, с которой сотрудничал Skyline. Как уже упоминала Мартина, она была родом из Украины, хотя прожила в Штатах более десяти лет. Леви не проверял её гражданство. В любом случае, ему было все равно.       Когда он подошел к столу, его взгляд упал на тонкую цепочку на шее Грановски, на которой висел символ еврейского слова «ча»* или «жизнь». Это основная концепция иудаизма, и числовое значение 18, по причине которого пожертвования обычно преподносились в количестве, кратном восемнадцати.       Возможно, товарищеские отношения все-таки помогут наладить контакт. - Мисс Грановски, я детектив Леви Абрамс, - сказал он, сидя в кресле напротив нее. Он склонил голову и добавил: - Мне нравится ваше ожерелье. Sh’kula tsdakâ ke’nêged kol ha’mitzvot. Милосердие равно всем другим заповедям.*       Она удивленно моргнула, а затем её лицо смягчилось, когда она оценивающе осмотрела Леви с головы до ног. Он пристально посмотрел ей в глаза. - Так и есть, - сказала она наконец. - Ваши родители хорошо вас воспитали. - Спасибо. Я хотел бы извиниться за трудности, с которыми вам пришлось столкнуться сегодня вечером. Офицер Гиббс иногда перегибает палку. - Я не должна была его бить. Я это знаю, - она развела руками, как бы спрашивая «Но что ты можешь сделать?»: - Хотя он и угрожал мне, и что-то в его, как бы это выразиться, лице? - У него очень подходящее* лицо, - сказал Леви, поджимая губы.       Она тихонько рассмеялась: - Да. Тем не менее ударить его было неправильно. Мне жаль. - Я понимаю. Я говорил с офицером Гиббсом, и никто не будет предъявлять вам обвинения. Вы можете уйти... хотя я был бы признателен, если бы вы сначала поговорили со мной о том, что произошло сегодня вечером, когда вы нашли тело Филиппа Дрейера.       Медленно кивнув, Грановски откинулась на спинку стула: - Конечно. Что вы хотите знать?       Леви скрыл свое облегчение, когда достал блокнот и ручку. Все шло более гладко, чем он ожидал. - Вы нашли его около девяти вечера? - Да. Я всегда начинаю уборку на двадцать пятом этаже в восемь часов. Я заметила, что в офисе мистера Дрейера горит свет, поэтому оставила его кабинет напоследок. - Он часто работал допоздна? - О, да. Очень часто. Иногда он уходил раньше, чем я успевала закончить, но если он все еще оставался в офисе, то позволял мне войти и вынести мусор.       Леви сделал пометку: - Значит, вы знали его? Вы говорили с ним раньше? - Да…       Леви обратил внимание на странную тяжесть в ее голосе и обнаружил, что она хмурится: - В чём дело? - Я старалась избегать его, если могла, - на мгновение Грановски заколебалась. - Он был… нехорошим человеком. - Правда? - удивился Леви. Он впервые слышал подобное: - Почему вы так считаете?       Она открыла и закрыла рот, прежде чем ответить: - Когда он улыбался, его глаза не двигались. Просто холодные и пустые. Он всегда был вежливым. Очень… приятным, да? Но приятный человек не значит – хороший человек. Понимаете? - Я понимаю, - Леви прижал ручку к блокноту, обдумывая её слова. Интуиция одного человека о жертве не имела большого значения без подтверждающих доказательств, но провела неожиданную параллель между Дрейером и Кэмпбеллом. По крайней мере, её заявление заслуживает дальнейшего расследования.       Он покачал головой и снова сосредоточился на Грановски, шаг за шагом прорабатывая её рассказ.       Она знала, что Дрейер мертв, как только вошла в его кабинет – состояние, в котором находилось тело, не оставляло никаких сомнений – поэтому она не пыталась оказать ему помощь или каким-либо образом прикоснуться к нему. На самом деле она не решилась продвинуться дальше, чем на пару футов* от двери. Она немедленно уведомила службу безопасности здания, которая вызвала полицию и поместила её в пустой офис до прибытия офицеров, принявших вызов.       Пока она убиралась, на двадцать пятом этаже было ещё несколько человек, хотя она и не знала их всех по именам, но была уверена, что видела их всех здесь раньше. Она не заметила ни громких звуков, ни подозрительного поведения, ни каких-либо неуместных деталей, пока не нашла тело Дрейера. Не так уж и много, на самом деле.       Когда у Леви было всё необходимое, он поблагодарил Грановски за уделенное время и проводил её из комнаты для допросов, передав офицеру. Затем он направился обратно к своей подстанции; оставалось ещё кое-что, о чём он должен был позаботиться, прежде чем сможет отложить это дело на задний план и закругляться.       Было около часа ночи, когда его такси выехало с Северной Стрип к частному входу в резиденции Barclay Las Vegas. Жизнь на Стрип, конечно, всё ещё кипела, пульсируя яркими огнями и оживлённой энергией, которые и привлекали его в городе в первую очередь, но он был слишком взвинчен от усталости, чтобы получать от этого удовольствие, как обычно. Он дал водителю чаевые и направился в вестибюль великолепной пятидесятиэтажной высотки, в которой жил последние два года.       Бобби, ночной швейцар, распахнул перед ним тяжелую стеклянную дверь. - Ещё одна поздняя ночь, детектив? - сочувственно спросил он. - К сожалению, да, - Леви устало улыбнулся и помахал дежурному консьержу, его туфли цокали по мраморному полу, пока он направлялся к лифту. Он прибыл в течение нескольких секунд; оказавшись внутри, Леви вставил ключ-карту в считывающее устройство и нажал кнопку пятидесятого этажа.       Когда Леви впервые встретился со Стентоном на мероприятии по сбору средств для Департамента полиции Лас-Вегаса, он не знал, кто этот мужчина.       О, он знал фамилию Баркли – её было невозможно пропустить, начертанную над Стрип плавным, ярким алмазным шрифтом. Но Стентон представился только по имени.       Только когда Леви готовился к их первому свиданию, разделив свои тревоги с Мартиной, она сложила дважды два. Добрый, обаятельный мужчина, который флиртовал с Леви на вечеринке и поддерживал его, на самом деле был Стентоном Баркли, молодым отпрыском многомиллиардной гостиничной империи.       Леви тут же собирался отменить свидание. Мартина убедила его не делать этого, и он будет вечно ей за это благодарен. Хотя были времена, когда казалось, будто Стентон с другой планеты – что было неизбежно, учитывая исключительные привилегии, с которыми он вырос – он был по-настоящему вдумчивым, заботливым человеком, милым и щедрым до невозможности.       Даже если иногда эти нежность и щедрость казались немного удушающими.       Лифт выпустил Леви в частный вестибюль пентхауса. Он отпер входную дверь и тихонько проскользнул внутрь.       Стентон оставил для него приглушённый свет в фойе, потому он отбрасывал странные тени на затемнённые стены цвета хаки и светлый деревянный пол.       Обойдя знакомые формы гладкой современной мебели, Леви направился через пентхаус в главную спальню, где огромные окна были задернуты прозрачными шторами. Стентон спал в постели.       Хотя Леви буквально валился с ног от усталости, сначала он принял тщательный душ – ни при каких обстоятельствах он не станет нести с собой в постель грязь с места преступления. Чистый и одетый в поношенные спортивные штаны, он залез под простыни.       Их матрас королевского размера мог вместить троих мужчин рядом, не касаясь друг друга, но Леви перекатился полностью так, пока его грудь не прижалась к обнажённой спине Стентона. Он обнял Стентона за талию, поцеловал его в плечо и закрыл глаза, успокаиваясь от сонных движений своего партнёра, пытаясь выбросить из головы образы пропитанного кровью стола.

♠️♠️♠️

Примечания: Приложение Grindr - приложение, обеспечивающее доступ к геосоциальной сети для геев и бисексуальных мужчин. Может быть использовано на iPhone, iPad, работает на BlackBerry OS, iOS и Android. Доступно для загрузки с App Store и Play Market. Grindr предлагается в двух версиях: бесплатной и платной Крав-мага́ - разработанная в Израиле военная система рукопашного боя, делающая акцент на быстрой нейтрализации угрозы жизни Ча/чай (chai - иврит) - занимает видное место в современной еврейской культуре; буквы этого слова на иврите часто используются как визуальный символ. Существуют различные мистические нумерологические предположения о том, что, согласно системе гематрии, сумма букв чай составляет 18. По этой причине 18 является духовным числом в иудаизме, и в результате многие евреи дарят деньги, кратные 18 Sh’kula tsdakâ ke’nêged kol ha’mitzvot - Милосердие равно всем другим заповедям/мицвам - мицва - предписание, заповедь в иудаизме. В обиходе мицва — всякое доброе дело, похвальный поступок. В Торе упоминается 613 мицвот: 248 предписывающих и 365 запрещающих. Выполнение мицвот возложено на всех совершеннолетних евреев: мальчиков с 13-и лет и 1-го дня, и девочек с 12 лет. Цитата "Милосердие равно всем другим заповедям" основана на Талмуде - свод правил, основанных на толковании Библии и регламентирующих религиозные, правовые отношения и быт верующих евреев. Говорит о том, что милосердие и акты доброты являются эквивалентом всех заповедей. Типа, когда ты делаешь что-то на благотворительность и при этом вкладываешь всего себя ради Бога Подходящее лицо - в оригинале panchable face - лицо человека, настолько тебя раздражающее, что тебе хочется по нему ударить Пара футов - примерно 61 см