Семёрка Пик

- Ну, уже поздно было, девочки давно легли, и я тоже носом клевал, - Доминик положил вилку и нож на пустую тарелку и накинул сверху салфетку. – В итоге я заснул перед телевизором.       Леви сидел за небольшим столиком, откинувшись на спинку стула, такой непринужденный и расслабленный, каким вообще мог быть — что, по правде сказать, было нечасто. Пронзительные серые глаза сосредоточились на лице Доминика. - Я проснулся, когда почувствовал что-то неладное, - сказал Доминик, продолжая свой рассказ, как присматривал за двумя своими маленькими племянницами. – Потом я услышал тихое такое, незаметное хихиканье. И скажу я тебе, в темноте в чужом доме детское хихиканье – это последнее, что ты захочешь услышать. Сразу вспоминаешь каждый ужастик, который хоть раз видел.       Уголок рта Леви слегка дернулся — для него полуулыбка равносильна широкой улыбке любого другого человека. Заметив ее, Доминик воспользовался моментом, чтобы выпить. - Но я довольно быстро очухался и услышал какой-то мокрый шлепающий звук помимо хихиканья. Вскочил и рванул к девчонкам в комнату. Винни с женой закупаются в Costco, и бог знает зачем они купили эту пятигаллонную канистру оливкового масла… - О нет, - сказал Леви, распахнув глаза. - Ага. Эти две маленькие злодейки улизнули из постели, перетащили канистру из кладовой в свою спальню и вылили масло на ковер. Сделали себе личный каток.       Леви тихонько рассмеялся, и Доминик был очень рад слышать этот звук. За последние несколько месяцев заставлять Леви смеяться как можно чаще стало его личной миссией. Леви был серьезным от природы — не безрадостным, ни в коем случае, но одним из самых серьезных людей, которых Доминик когда-либо встречал. Вызвать улыбку на его лице было само по себе достойно подвига; заставить его беззаботно смеяться было настоящим источником гордости. - Я даже не хотел их останавливать, им было так весело. Но ответственность в итоге победила. Мне удалось отмыть их и большую часть масла со стен и мебели. А вот ковер пришлось снимать и менять, - Доминик размахивал руками. – И именно поэтому я сейчас на испытательном сроке по присмотру за детьми.       Лицо Леви все еще светилось весельем, он сделал последний глоток своего бульвардье, коктейля с бурбоном, с которым его познакомил Доминик. Леви заказывал его всякий раз, когда они с Домиником шли куда-нибудь, где есть бар, хотя половина времени уходила на объяснения Домиником официанту или бармену, как его приготовить. - Не знаю, смог бы я справиться лучше, - сказал он. – Я ужасен с детьми. - Ты прекрасно ладишь с детьми Мартины, - сказал Доминик, имея в виду коллегу Леви по расследованию убийств и самого близкого друга. - Они подростки. Это другое. У меня тоже есть племянница и племянник, и я понятия не имею, как с ними управляться. К тому же я почти их не вижу. - Почему?       Леви пожал плечами. - Мне не нравится возвращаться в Нью-Джерси, а сестра не хочет везти их в Вегас.       Они оба замолчали, когда подошла официантка, чтобы забрать тарелки. - Какой-нибудь десерт сегодня, джентльмены? – спросила она.       Доминик помедлил и посмотрел на Леви. - Возьми, - сказал Леви. – Я знаю, ты хочешь. Я выпью кофе.       Когда их официантка ушла, Доминик откинулся на спинку стула с теплым чувством удовлетворения. Они были в кафе Grape Street Café в центре Саммерлина, и субботним вечером в данный момент в обеденном зале с кирпичной облицовкой не было ни одного свободного столика. Кухня была великолепна, компания бесподобна.       Доминик путешествовал взглядом по человеку напротив него. У Леви худощавое жилистое телосложение, а одежда скрывала большую часть невероятной поджарой мускулатуры, которую Леви приобрел благодаря более чем десятилетней интенсивной любви к крав-маге. Он немного отрастил вьющиеся черные волосы, а острый как бритва подбородок придавал щекам более впалый вид, который так обожал Доминик.       Леви поднял взгляд: - Ты пялишься. - Ты великолепен, - сказал Доминик.       Вот оно — легкий румянец, разлившийся по щекам Леви, когда он отвернулся, закатив глаза и легонько улыбнувшись, смущенный и довольный в равной мере. Это было одно из любимых выражений Доминика. Они встречались уже три месяца и чем больше времени проводили вместе, тем больше очаровывался Доминик. Он мог признать, что был одним из тех парней, что любят, когда ему бросают вызов, а Леви… Леви – это буря интригующих противоречий, хладнокровный снаружи и нестерпимо горячий внутри, пиздецки агрессивный в одном и крайне застенчивый в другом. Он был умным и целеустремлённым, а порой таким неосознанно милым, что у Доминика в груди становилось больно.       Он никогда ни к кому ничего подобного не чувствовал.       Десерт подали вместе с двойным эспрессо Леви. Доминик смотрел, как он пьёт, зная, что тот заказал бы тройной, если бы был уверен, что он есть в ресторане. - Точно не хочешь попробовать? – спросил Доминик, предлагая вилку профитролей, утопающих в креме из темного шоколада и ванильного мороженого. Леви покосился на вилку. - Я вообще-то не сладкоежка. - Я знаю, - сказал Доминик и усмехнулся. – И немного ненавижу это в тебе.       Леви легонько пнул Доминика по голени под столом, и оставил ногу на месте, прижавшись к ноге Доминика.       Спустя какое-то время они стояли на тротуаре напротив ресторана, изнемогая от изнуряющей летней жары, ожидая, пока камердинер подгонит машину Леви. Рядом друг с другом они очень заметно отличались физически. Леви был высоким мужчиной, всего на дюйм ниже шести футов, но Доминик все же был на полфута выше. Также он был более крепкого сложения, с плотными развитыми мышцами, в то время как Леви был худощавым и компактным.       Доминик обнял Леви за талию и наклонился поцеловать, не заботясь о том, что они на публике. Большинство людей — во всяком случае, трезвых людей — старались держать своё дерьмо при себе рядом с мужчиной его роста, какими бы гомофобами они ни были, и любого, кто думал, что Леви станет легкой мишенью, ждал неприятный сюрприз.       Когда Доминик начал отступать, Леви неожиданно схватил его за лацкан смокинга и прижал к себе. - Прошло три месяца, - низко сказал Леви. – Тебе не кажется, что мы ждали достаточно?       Доминик глубоко вздохнул. - Ты хочешь… - Я хочу провести ночь с тобой.       Леви расстался со Стентоном Барклаем, своим бойфрендом, с которым был в отношениях на протяжении трех лет, всего за день до того, как они с Домиником впервые переспали. Тогда они договорились не торопиться, чтобы у Леви было время восстановиться после разрыва отношений и не прыгать сломя голову в новые.       Несмотря на самые положительные намерения, в последующие недели они не могли уж совсем сдерживаться рядом друг с другом. Несколько воспоминаний запомнились Доминику особенно: их безумный подростковый петтинг на диване в новой квартире Леви, дрочка друг другу на кухне у Доминика, когда они должны были готовить ужин, как Леви отсосал ему на переднем сиденье его пикапа. Последнее было в десять крат более захватывающим из-за того, что Леви был копом.       Однако с апреля они не переступали двух четких границ: никаких ночевок и проникающего секса.       Доминик слишком долго не отвечал. Леви отпустил его и отошел, на его лице отразились боль и замешательство, прежде чем оно полностью поникло. - Ты не хочешь? - О, я хочу, - честно ответил Доминик. Боже, он очень хотел. - Это даже не обсуждается. Я просто хочу убедиться, что ты к этому готов, - он сомневался, что трех месяцев достаточно, чтобы перейти к серьезным отношениям. Но ведь у него самого ни разу таких не было, так что какого чёрта он может знать? - Доминик, - Леви взял его за руку. – Я хочу быть с тобой, хочу большего с тобой. Я не хочу больше никаких преград между нами. Я готов, если ты готов.       Выражение его лица было серьезным, голос – искренним. После минутного раздумья Доминик снова притянул его к себе и поцеловал. - Хорошо, - сказал он. – Поехали ко мне.       После принятого решения получасовая поездка по городу превратилась в чистую пытку. Доминик скинул пиджак, как только они оказались в машине. Он ненавидел носить эту штуку, даже когда температура не поднималась выше миллиарда грёбаных градусов, а предвкушение того, что он снова скоро трахнет Леви, только разжигало его.       Видеть, как Леви теряет самообладание, слышать его громкие крики удовольствия, чувствовать, как невероятно тугая задница обрабатывает его член… Скоро Доминик испытает все это снова, только на этот раз с тем преимуществом, что знает Леви намного лучше и ухаживает за ним. Сердце уже колотилось.       Леви ехал слишком быстро, даже немного безрассудно. В рекордно короткие сроки они добрались до многоквартирного дома Доминика, трехэтажного бетонного здания с центральным двором U-образной формы и общим бассейном. Доминик позволил Леви идти вперед вверх по лестнице и наблюдал, как его круглая задница подпрыгивает в брюках до самого второго этажа.       Его собака Ребел, помесь немецкой овчарки и ротвейлера, ждала прямо у двери, сидя по стойке смирно и навострив уши. Она встала и радостно завиляла хвостом, когда Доминик присел, чтобы поздороваться с ней. - Я выведу Ребел на прогулку, - сказал он Леви. – Чувствуй себя как дома.       Леви кивнул, снял свой пиджак и направился в гостиную.       Доминик и Ребел замкнули периметр здания. Обычно ему нравилось гулять с ней долго и не спеша по вечерам, пользуясь возможностью расслабиться после дневного стресса. Однако сегодня вечером Доминик поторопил ее, предвкушение нарастало в животе и зудело под кожей.       Как только они вернулись в квартиру, Доминик отстегнул поводок Ребел и позвал Леви. - В спальне! – крикнул в ответ Леви.       Остановившись на кухне, чтобы взять пару бутылок воды, Доминик попятился в спальню, оттолкнув Ребел и извинившись перед ней, и закрыл дверь перед ее возмущенной мордой. Затем он повернулся и тут же вцепился в одну из бутылок свободной рукой, в последнюю секунду спасая от падения.       Леви откинул одеяло и растянулся обнаженным в постели Доминика, надрачивая себе. - Ты сказал, что я могу чувствовать себя как дома, - сказал он. Его ухмылка слегка исказилась от хриплого голоса.       Словно оцепеневший, Доминик подошел к краю кровати и, не глядя, поставил бутылки с водой на тумбочку. Он слышал, как одна из них скатилась и грохнулась на пол, но ему было плевать.       Обнаженный Леви всегда напоминал ему камышового кота, гибкого, грациозного и, несомненно, могущественного. Загипнотизированный, он протянул руку.       Леви оттолкнул его ладонь, прежде чем Доминик коснулся его. - Не трогай, пока не разденешься.       Это послужило хорошим пинком под зад. Доминик выудил смазку из ящика тумбочки и бросил ее Леви, а затем разделся так быстро, как только мог. Когда он забрался на кровать, член и яйца Леви уже стали скользкими от смазки, и Леви скользил пальцем внутрь.       Несколько минут они катались по простыням, страстно целуясь и прижимаясь друг к другу руками, ртами и бедрами. Однако сегодня вечером им обоим этого было недостаточно, и вскоре Леви направил руку Доминика туда, куда так хотел.       Леви был еще более тугим, чем Доминик помнил. Он пытался не торопиться, растягивать Леви постепенно, но Леви этого не хотел. Беспомощный перед совокупностью нашептывающих требований и нетерпеливого, изгибающегося Леви, Доминик буквально через несколько минут обнаружил, что уже тремя пальцами глубоко у Леви в заднице, осыпая поцелуями его влажное от пота горло.       В первый и единственный раз, когда они это сделали, Доминик взял Леви сзади; на этот раз он хотел сделать это лицом к лицу. Леви не возражал, когда Доминик уложил его на спину и встал на колени между его ног, приподняв задницу, чтобы устроить Леви на собственных бедрах. Тот просто смотрел на Доминика с раскрасневшимися щеками и распухшими губами, Леви выглядел как воплощение секса.       Доминик надел презерватив и закинул ноги Леви себе на предплечья, но от цели его отвлекли аппетитные выступающие тазовые кости Леви. Доминик обвел их большими пальцами, зная, насколько тот там чувствительный.       Леви дернулся к нему и заурчал как котенок. Придя в себя, он ударил Доминика пяткой по плечу и сказал: - Чего ты ждешь? Давай же.       Улыбаясь, Доминик пристроился и толкнулся вперед. Как и в прошлый раз, напряжённое тело Леви отказывалось принять больше одного дюйма или около того его внушительного члена. Доминик вышел и толкнулся снова, сумев войти немного глубже на втором толчке.       Он продолжал медленными, осторожными толчками, прокладывая себе путь глубже. Леви под ним закусил губу, вцепившись одной рукой в спинку кровати, а другой сжимая собственный член, сочащийся предсеменем по всему животу.       Может, Леви и не хотелось это признавать, но Доминик распознал в нём любителя здорового члена, как только увидел, он подметил, как у Леви стекленеют глаза, а рот приоткрывается каждый раз, когда он касается члена Доминика. Прямо сейчас дрожащие мышцы и тихие стоны Леви ясно давали понять, как сильно он пытался убедить свое напряжённое тело принять то, в чем так отчаянно нуждался. - Ты впустишь меня? – спросил Доминик. Потом, вспомнив, что сработало в прошлый раз, смягчил голос и сказал: - Позволишь мне позаботиться о тебе?       Леви застонал и немного расслабился. Доминик попеременно раскачивал и вращал бедрами, давая Леви привыкнуть к своему толстому члену, постепенно проникая глубже. Это было фантастически, Леви ощущался так уютно и обжигающе горячо. - Боже, - сказал Леви, отпустил член и схватился за волосы. – Ты хоть представляешь, как сильно мне это нужно? Прошло три месяца. Одна только игрушка – это не то же самое.       Доминик остановился: - Что? - Я имею в виду, это лучше, чем ничего, но не может сравниться с настоящим членом.       Доминик шумно выдохнул. В мозгу тут же поплыли образы Леви, растянувшегося на его кровати, насаживающегося на фаллоимитатор своей жадной задницей, возможно, думая о Доминике, пока он это делает… - Ты пытаешься довести меня до сердечного приступа? – надрывно спросил он.       Леви хмуро посмотрел на него, будто совсем не понимал, что именно творит, маленький засранец. - Я пытаюсь заставить тебя трахнуть меня, - надменно сказал он. – Но пока без особых успехов. Может, мне стоит изменить тактику.       Доминик все еще недоумевал, что это значит, когда Леви уперся обеими руками в спинку, стиснул ноги на руках Доминика и оторвал спину от кровати, а задницу от бедер Доминика. Используя эти две противоположные точки опоры как рычаг, он маневрировал взад-вперед на члене Доминика.       Открыв рот, Доминик уставился на подрагивающие мышцы живота Леви. Он на автомате подхватил того под поясницу, но Леви удерживал большую часть собственного веса, балансируя на плечах, едва касаясь матраса, будто в ёбаном Цирке дю Солей.       Леви был гораздо менее терпелив, чем Доминик. Он насаживался на его член, погружая его внутрь, все время ругаясь и постанывая. - Черт, - сказал Доминик. Он снова начал толкаться, наконец, придя в себя. - Леви… - Дай мне больше, давай…       Доминик сдался и двинул бедрами так, как они оба хотели. - Да, - выдохнул Леви. Он сменил позу, расслабляясь, и опустился обратно на кровать и бедра Доминика. - Вот так, Доминик, сделай это, давай…       Доминик трахал его шквалом коротких неглубоких толчков, постоянно попадая по простате, пока Леви не начал кричать без остановки. Затем он закинул ноги Леви себе на плечи, наклонился вперед, опираясь на руки, врезаясь глубоко и сильно, поддавшись желанию просто выебать корчащегося под ним прекрасного мужчину.       Изголовье безостановочно билось о стену — стену, которую он делил с Карлосом и Жасмин, и они никак не смогли бы не услышать шумного Леви. Завтра Доминик купит им пончиков или ещё чего, чтобы компенсировать это, потому что сейчас он не мог остановиться.       Доминика охватила внезапная потребность поцеловать Леви, получить ещё одну точку связи, находясь внутри. Леви был достаточно гибким, чтобы они могли целоваться в такой позиции, но, учитывая их разницу в размерах, это все равно было бы неудобно.       Вместо этого Доминик посадил Леви к себе на колени и оперся на пятки. Леви вскрикнул от смены позиции. - Ах, блять, так глубоко, - сказал он, вцепившись в плечи Доминика, впиваясь ногтями, посылая мурашки болезненного удовольствия по позвоночнику Доминика.       Доминик толкнул его к спинке кровати и начал вдалбливаться внутрь, темп остался таким же неумолимым, как и прежде. - Тебе нравится так, да, малыш? – прорычал он, наполовину потеряв рассудок из-за того, как Леви сжимал его. – Нравится так глубоко принимать мой член, трахаться так жестко?       В глазах Леви вспыхнул вызов. Он запустил пальцы в густые волосы Доминика и потянул с такой силой, что тот застонал. - Да, мне нравится, - рвано сказал он. – Люблю твой большой член внутри, как он заполняет меня…       Доминик захватил его губы яростным поцелуем. Леви ответил тем же, и это было жестко, столько же укусов зубов, сколько губ и языков. Когда Доминик почувствовал, что Леви напрягся от приближающегося оргазма, то обхватил его член и начал дрочить в такт своим агрессивным толчкам.       Спустя несколько мгновений Леви закричал Доминику в рот, когда кончил. Он содрогнулся, его нереально узкая дырка пульсировала вокруг члена Доминика в захватывающем дух ритме. Сперма горячо и грязно выплеснулась в кулак Доминика и на их животы.       Леви рухнул к нему на колени, опустив голову Доминику на плечо. Доминик не отставал, стремясь к собственной кульминации, так близко…       Леви блуждал губами по его плечу и шее сбоку, покрывая горячими мокрыми поцелуями. А потом укусил Доминика между шеей и плечом и стал сильно сосать.       Доминик громко закричал, вдарил по спинке кровати рукой и встал на колени, погрузив член по самый корень в задницу Леви, когда его захлестнул оргазм. Бедра вздрагивали с каждым импульсом эйфории, пока он полностью не истощился.       Ошеломленный, Доминик снова опустился на пятки, а Леви все еще сидел у него на коленях, насаживаясь на его член. Когда Леви поднял голову, Доминик убрал выбившуюся прядь со лба и приложил ладонь к его щеке, купаясь в нежности.       На лице Леви была мягкая улыбка; он весь светился. - След останется, - сказал он, проводя пальцами по шее Доминика. - Хорошо, - ответил Доминик и снова поцеловал его.