Семёрка Пик

      Леви встал намного раньше Доминика и только что вышел из душа, когда поступил вызов на новое место преступления.       Он вздохнул, когда понял, что сначала придется заглянуть в свою квартиру, чтобы переодеться. Если бы он всё ещё был со Стентоном, то смог бы просто одолжить чистую рубашку и дело с концом, но если он возьмёт рубашку у Доминика, то будет похож на разряженного ребенка.       А ещё ему нужно было побриться и почистить зубы. Может, стоит оставить здесь кое-что своё на всякий случай…       Воу-воу. Он прервал эту мысль на ходу. Слишком рано для такого шага.       Когда Леви вернулся к кровати, Ребел подняла голову с лап и с любопытством посмотрела на него. Она спала с ними прошлой ночью, свернувшись калачиком между их ног, и он не возражал, потому что она вела себя очень хорошо.       Леви почесал ее за ухом и посмотрел на Доминика, растянувшегося на спине, накинув на талию одеяло. Он занимал много места, грудь и плечи были невероятно широкими, а под простыней вырисовывалась массивность мускулистых бедер. Прямо под правым плечом – небольшой круглый зарубцевавшийся шрам – пулевое ранение, которое он получил в Афганистане.       Оперевшись коленом о кровать, Леви наклонился и провел пальцами по сильной квадратной челюсти Доминика и давнишнему перелому на носу. - Доминик, - сказал он.       Доминик распахнул глаза и подарил Леви широкую улыбку, такую непринужденно естественную. - Привет. - Я должен идти. В «Мираже» случай подозрительной смерти, а сейчас моя смена. - Ммм, ладно, - Доминик повернулся лицом так, что пальцы Леви оказались у него на губах, затем поцеловал подушечки. У Леви перехватило дыхание. - Позвонишь мне позже? - Да.       Закрыв глаза, Доминик перекатился на бок и натянул простыню до плеч, утыкаясь в подушку. Леви наблюдал за ним еще несколько мгновений, желая остаться. Присутствие Доминика успокаивало, и теперь Леви этого не хватало. Он мог расслабиться и получать удовольствие, когда они вместе, ему не нужно было защищаться, потому что он знал, что ничто не причинит ему вреда. Даже постоянные кошмары, преследовавшие его с детства — сны о том, что он попал в ловушку, и его преследуют невидимые враги — за последние несколько месяцев отступили.       Леви поцеловал Доминика в щеку и вышел. Он не мог запереть за собой дверь, но полагал, что любой, кто вломится в квартиру, где живут бывший армейский рейнджер и собака для личной охраны, довольно быстро пожалеет об этом решении.       Пока он шел по внешнему коридору — дом Доминика был похож на мотель, все квартиры выходили прямо наружу — еще одна дверь открылась и закрылась за ним. Он обернулся и увидел Жасмин Андерсон, которая жила по соседству с Домиником со своим бойфрендом Карлосом.       Она полностью выбивала дух: кожу лёгкого загара покрывали сложные татуировки, а длинные косы выкрашены во все цвета радуги. Ее огромные глаза подчеркивала подводка, а пирсинг в губе она заменила серебряным кольцом с замысловатым узором. На одном плече висела плетеная курьерская сумка. - Привет, Леви, - сказала она, не удивившись его появлению. – Ночевали вместе, ребята? - Похоже на то, - он подождал, пока она его догонит, чтобы они могли вместе пройти к лестнице. – Ты собираешься на работу?       Воскресное утро, может, и странное время для татуировщика, но это же Лас-Вегас.       Она покачала головой. - На фермерский рынок. Тебе бы тоже следовало сходить, пока все хорошее не расхватали. - Ээ, - Леви пытался что-то сказать, пока они спускались по лестнице. Ему нравились Жасмин и Карлос, но он все еще чувствовал себя неловко рядом с ними — и не только потому, что обычно ему было неловко с людьми, которых он плохо знал. Они были хорошими друзьями Доминика; без сомнения, они считали его подходящим партнером, и раз они так считали, может, и Доминик тоже. - Вы с Карлосом хорошо провели время в субботу? – спросил он, когда они вышли за забор вокруг участка и вошли на стоянку. - Наверное, не так хорошо, как ты, - сказала она, подмигнув ему, что сразу же вызвало у него подозрения. – До скорого!       Она весело побежала к своей машине.       Леви прищурился, затем пожал плечами и повернулся по направлению к своей машине.

♠️♠️♠️

      Квартира Доминика, расположенная недалеко от Университета Невады Лас-Вегаса, была намного ближе к «Миражу», чем новая квартира Леви в Ранчо-Оки, так что из-за объезда он сильно отстал от графика. Леви поспешил через вестибюль отеля, оформленный в стиле тропического леса, миновал огромный аквариум за стойкой регистрации и остановился от удивления, увидев Мартину, ожидающую лифта.       Они с Мартиной были в одной команде из шести детективов отдела по расследованию убийств; поскольку они хорошо дополняли сильные и слабые стороны друг друга, им часто поручали работать над одними и теми же делами. Мартина жила в поместье Санрайз, но она все равно добралась сюда раньше Леви. - Я уж думал, что приеду последним, - сказал Леви, присоединяясь к ней у лифта. – Что происходит? - Мой дом – зона сплошной подростковой тоски, вот что происходит, - сказала Мартина со своим сильным флэтбушским акцентом. Хотя она родилась на Гаити, но выросла в Бруклине. - Микаэла дулась и дулась всю неделю, закатывая эпические истерики, которых я уже с младенчества не видела, а теперь ещё и Симона присоединилась. У Антуана такое лицо было утром, будто я его стае волков бросила.       Леви поморщился от сочувствия.       Мартина была миниатюрной, фигуристой женщиной, с насыщенно смуглой кожей. Несмотря на свой взъерошенный сегодня видок, ее короткие волосы лежали идеальными мелкими завитками, и она, как всегда, была безупречно собрана. А ещё во взгляде появился сканирующий огонёк, который Леви совсем не нравился, когда она осматривала его с головы до ног. - Так вы с Домиником, наконец-то, снова переспали? – спросила.       Один из лифтов прибыл с тихим звоном, выпуская болтающую семью из пяти человек. - Откуда ты всегда всё знаешь? – прошипел Леви Мартине, когда они вошли. Они были единственными, кто поднимались на лифте, но он все же еще больше понизил голос, добавив: - Я не… я хромаю?       Она поджала губы, словно пытаясь не рассмеяться, и нажала кнопку двадцать второго этажа. - Нет, но спасибо, что просветил меня о своей сексуальной жизни. Ты просто… выглядишь расслабленным, понимаешь? Я не привыкла видеть тебя таким. К тому же ты не побрился и галстук перекошен. Вокруг всё прямо пропитано аурой секса.       Выругавшись, Леви потянул галстук, чтобы перевязать его.       Офицер LVMPD стоял на страже возле комнаты, где было найдено тело. Леви и Мартина расписались в журнале осмотра места преступления, надели бахилы и перчатки и вошли внутрь.       Комната была небольшой, но красиво оформленной, яркая цветовая гамма темно-фиолетового и красного цветов контрастировала с белоснежными простынями и занавесками.       В паре хрустальных ваз стояли живые цветы, а на стене напротив большой двуспальной кровати висел телевизор с плоским экраном.       Фред, фотограф с места преступления, уже усердно работал вместе с парой криминалистов и следователем. В углу чуть дальше стоял Джона Гиббс, который мог бы стать отличным полицейским, если бы не его вспыльчивость и полное отсутствие хоть чего-то, отдалённо напоминающего благоразумие или такт. - Что у нас здесь? – спросил его Леви.       Гиббс кивнул на покойника, который лежал на полу у изножья кровати. - Доктор Стивен Хенсли, пятьдесят три года, родом из Балтимора. Сюда приехал на какую-то конференцию по паллиативной медицине, начало в понедельник, но многие приехали пораньше, чтобы оторваться на славу — знаешь, как это бывает. - Никогда не пойму, что движет людьми проводить конференции в Лас-Вегасе в июле, - пробормотала Мартина. - Согласен. В общем, этим утром жертва была найдена мертвым службой безопасности отеля после того, как один из его коллег-докторов сказал им, что он не явился на запланированный завтрак и не отвечает на телефонные звонки или стук в дверь. Сейчас она едет на подстанцию. Изрядно потрясенная.       Леви кивнул и направился к телу. Он держал руки в карманах в попытках воспротивиться неосознанному импульсу прикоснуться — даже в перчатках лучше всего как можно меньше взаимодействовать с уликами.       Хенсли был белым мужчиной солидного телосложения, с темно-каштановыми волосами, чуть седыми на висках. На нем был гостиничный халат, хотя Леви не мог сказать, есть ли под ним что-нибудь ещё. Никаких видимых ран, но возле его головы была лужа рвоты, а вокруг рта и подбородка запеклась желчь. - Передозировка? – спросил Леви следователя-коронера, стоящую на коленях рядом с телом. - Почти наверняка, - сказала она. – По предварительной оценке время смерти от часу до трех часов ночи. Пока это все, что я могу сказать до вскрытия.       Леви поблагодарил ее и продолжил осматривать комнату. Та была чересчур маленькой для семи человек — восьми, если считать Хенсли — поэтому он передвигался как можно осторожнее.       Кровать разворошена, подушки разбросаны в разные стороны, покрывало небрежно сдвинуто в сторону. В соседней мусорной корзине было два использованных презерватива. На комоде под телевизором стояли два полупустых бокала для шампанского, один с явным отпечатком губной помады, рядом с бутылкой в серебряном ведерке со льдом, полным воды. На Хенсли было обручальное кольцо, но если тревогу подняла его коллега, Леви мог дать голову на отсечение, что жену он в эту поездку с собой не взял.       Пропавшее с места происшествия было столь же важно, как и оставшееся, и после тщательного обыска бумажник и мобильный телефон Хенсли нигде не нашли. На столе также валялись зарядные устройства, но электроприборов в поле зрения не было. - Что думаешь? – спросила Мартина, когда они снова встретились у двери. – Грабеж прошел не по плану?       Изначально Леви сделал такой же вывод. Грабеж с целью мошенничества совершали работники секс-индустрии или кто-то, кто мог выдавать себя таковым, они заманивали клиента в уединенное место, а потом грабили, чаще после того, как вырубали его наркотиками. В Лас-Вегасе такое не редкость, хотя обычно это не приводило к летальному исходу. Если это работа секс-работника, передозировка, скорее всего, была случайной.       Тем не менее… - Если секс-работник собирался кинуть Хенсли, зачем вообще заниматься с ним сексом? – спросил он. Всегда готовая контраргументировать, Мартина ответила: - Может, она и не собиралась его кидать, но он сказал или сделал что-то, что ее обидело, и она передумала. - Мы не знаем, что это была она. - На бокале с шампанским помада, - вмешался Гиббс. - Это не значит, что это была женщина, - сказал Леви. Гиббс моргнул. - Да, ладно, справедливое замечание. Думаю, мы можем рассматривать такую возможность.       Леви пожал плечами; вероятно, он был прав. Тем временем Мартина хмурилась, осматривая комнату полностью. - Ещё вопрос – зачем оставлять такой очевидный источник отпечатков пальцев и ДНК после того, как ты кого-то ограбил, не говоря уже о том, что случайно убил?       Теперь настала очередь Леви контраргументировать: - Он мог быть еще жив, когда она ушла, и, возможно, она была уверена, что он не сообщит об ограблении, учитывая обстоятельства. Или, может, она просто запаниковала и убежала. - Не так экзотично, как серийный убийца, да? – с ухмылкой спросил Гиббс. Леви уставился на него.       Дело Семёрки Пик было закрыто, несмотря на его протесты, пять убийств, приписываемых покойному Киту Чепмену, хотя Леви был уверен, что его подставили. Когда он передал своему сержанту последнее издевательское сообщение, которое убийца оставил в его номере отеля, Вэнь бросил на него странный взгляд, сказал, что это явно розыгрыш, и спросил, не хочет ли он взять отпуск, чтобы «привести в порядок голову».       Слухи распространились, и в течение нескольких недель после коллеги Леви подкалывали его, оставляя карточки с пиковой семеркой и дурацкими сообщениями по всей подстанции, на лобовом стекле его машины и даже в карманах куртки, когда он оставлял ее без присмотра. Леви подозревал, что Гиббс стоял за по меньшей мере половиной из них. - Начинайте обыскивать остальную часть этажа, - резко сказала Мартина Гиббсу. – Обратите внимание на всех, кого нет в номерах, чтобы мы могли получить информацию о них от отеля. Гиббс немного поворчал себе под нос, но, как и было приказано, вышел в холл. За пререкания с Мартиной можно было получить такую взбучку, что даже у опытного моряка уши завянут.       Семёрка Пик были больной темой Леви и Мартины, потому что она тоже не верила, что настоящий убийца все еще на свободе. Поэтому Леви просто сделал вид, что тема вообще не поднималась. - Хочешь действовать как обычно? – спросил он – то есть, она будет заниматься местом преступления, пока он опрашивает первых свидетелей.       Она согласилась, и через пару минут Леви уже был в пути. Он не видел необходимости в немедленной проверке заявления, которое Гиббс взял у охранника отеля, и Мартина позаботится о том, чтобы весь соответствующий персонал с прошлой ночи допросили. Вместо этого он поехал дальше на юг вдоль Стрип к подстанции, где работала его команда, чтобы допросить коллегу Хенсли.       Доктор Аника Капур ждала его в удобно обставленной комнате, предназначенной для сообщения плохих новостей и допроса жертв и свидетелей травмирующих событий. Она была полноватой женщиной лет сорока с небольшим, лицо покрыли глубокие морщины в районе губ, а темные волосы коротко подстрижены. Что неожиданно, ее сопровождал высокий долговязый белый мужчина, намного моложе нее.       Леви первым протянул ей руку. - Доктор Капур, я детектив Леви Абрамс. Очень сожалею о вашей утрате. - Спасибо, - сказала она, едва улыбнувшись сквозь слезы. Гиббс сказал, что она потрясена; пожалуй, это было преуменьшением. Глаза налились кровью, а нос распух от многочасовых рыданий.       Хотя мужчина не плакал, он выглядел таким же потрясенным, лицо призрачно побледнело с застывшим на нем выражением шока. Леви вопросительно поднял бровь. - О, это доктор Крейг Уорнер, - сказала Капур. – Он научный сотрудник под нашим со Стивеном руководством в Университете Джонса Хопкинса.       У нее перехватило дыхание, когда она произнесла имя Хенсли. Леви вручил ей ближайшую коробку с салфетками, затем жестом пригласил ее и Уорнера присесть на диван, с которого они встали, когда он вошел. Леви сел в кресло напротив и вытащил блокнот. - Понимаю, это очень тяжело, но не могли бы вы рассказать мне, когда в последний раз видели доктора Хенсли живым?       Капур тяжело сглотнула и кивнула. - Вчера вечером мы втроем ужинали с несколькими коллегами в «Самбе», прямо в отеле. Кажется, около десяти Стивен пошёл к себе. Сказал, что хочет лечь пораньше — смена часовых поясов. - Кто-нибудь из вас как-то контактировал с ним после? Телефонные звонки, сообщения?       И Капур, и Уорнер покачали головами. - Вы тоже остановились в «Мираже»? – спросил Леви. - Да, на самом деле мы все на одном этаже, - сказала Капур. – Часть комнат зарезервирована для конференции. - Вы видели или слышали что-нибудь подозрительное на этаже прошлой ночью? – на этот раз Леви адресовал вопрос Уорнеру, который еще ничего не сказал. - Нет, - ответил Уорнер голосом, удивительно низким для такого худощавого телосложения. – То есть, по коридору всю ночь кто-то ходил, но… это же Вегас, верно?       Капур согласилась, и Леви потратил несколько минут, чтобы подтвердить причину их поездки и передвижения прошлой ночью. Как и сказал Гиббс, они рано прилетели из Балтимора, чтобы устроить вечеринку перед национальной конференцией по хосписной и паллиативной помощи, которая официально начнется в понедельник. После ужина в «Самбе» их группа выпила несколько коктейлей в одном из многочисленных баров «Миража», прежде чем разойтись по своим делам.       Капур спустилась на нижний этаж казино и не возвращалась наверх почти до трех часов ночи. Уорнер же так напился в баре, что двум его друзьям пришлось помочь ему вернуться к себе в комнату, где он по-пьяни позвонил своей подружке в Балтиморе, несмотря на разницу во времени, а потом отрубился во время просмотра платного канала. - Обычно я столько не пью, - сказал он, потирая лицо рукой. – Теперь моя подружка на меня злится, и плюс ко всему у меня самое ужасное в моей жизни похмелье. «Добро пожаловать в Вегас», - подумал Леви, но не сказал этого вслух, потому что это было бы бестактно даже по его меркам. - Что именно вас обеспокоило относительно доктора Хенсли сегодня утром? - спросил он Капур. - Мы все планировали встретиться в «Кравингс» этим утром в девять за завтраком в буфете. Стивен... - Капур ненадолго закрыла глаза, а затем продолжила, - пунктуален до невозможности. Когда он не появился, я пару раз написала ему, потом позвонила на мобильный. Даже в номер звонить пробовала, но тот все звонил и звонил. Тогда я и поняла, что что-то не так; почувствовала. Я обратилась за помощью к охране отеля, и меня впустили к нему в номер. Он... он был... - она снова начала тихонько плакать, прижимая салфетку к лицу. Уорнер обнял ее за плечи. Леви дал ей немного времени, прежде чем спросить: - Доктор Хенсли был женат? - Да, - сказал Уорнер. - Его жена вернулась в Балтимор, черт, она еще не знает, да? - У доктора Хенсли были другие сексуальные партнеры, о которых вы знали? Любовница, подруга?       Капур опустила руку, которой закрывала лицо, и уставилась на него: - Что?       Неловко, но это нужно было обсудить. - Доктор Хенсли определенно занимался сексом прошлой ночью, - сказал Леви. – Наша первоочередная задача выяснить, кто был с ним в его гостиничном номере. Вы не заметили, делал ли он романтические или сексуальные предложения кому-нибудь в ресторане перед тем, как уйти? - Нет, - сказала Капур. – Насколько я знаю, он пошел прямо к себе в комнату. - Возможно ли, чтобы он воспользовался эскорт-услугами?       Наступило короткое молчание, во время которого Капур и Уорнер обменялись неловкими косыми взглядами, которые сказали Леви все, что ему нужно было знать. - Это было… в его характере, - деликатно сказала она. - Подожди, стой, - Уорнер повернулся к ней на диване. – Я думал, что доктор Хенсли умер от какой-то передозировки.       Она судорожно вздохнула: - Мне так показалось, учитывая то, что я видела. - Но все эти вопросы… - он нахмурился, глядя на Леви. – Вы считаете, что кто-то другой его накачал? Как если бы он провел ночь с проституткой, а она его убила?       Леви раздраженно дернулся при слове «проститутка» и сказал: - У нас пока нет официальной причины смерти. Пока мы ее не установим, я не могу строить догадки. Но независимо от обстоятельств смерти доктора Хенсли, крайне важно, чтобы мы нашли человека, с которым он был прошлой ночью. - Извините, я не думаю, что мы сможем помочь вам с этим, - сказала Капур. – Никто из нас никогда раньше не был в Вегасе. Я не знаю, куда бы Стивен обратился… за компанией.       Леви задал еще несколько уточняющих вопросов, но больше ничего важного не узнал. - Вы все еще планируете посетить конференцию? – спросил он, когда все встали. Убийства туристов становились серьезной головной болью, когда все важные подозреваемые и свидетели разъезжаются по своим родным городам, и он почти ничего не мог сделать, чтобы заставить их остаться.       Капур кивнула. - На этой неделе мы планируем представить новаторское исследование, которому Стивен посвятил годы своей жизни. Он бы хотел, чтобы мы остались и продолжили презентацию. - Могу я спросить, на какую тему исследование? – спросил Леви и сделал для себя пометку. - Клеточные механизмы, участвующие в передаче сигналов и восприятии боли, - сказал Уорнер.       Леви дал обоим врачам свою карточку с обычными инструкциями позвонить ему, если они вспомнят что-нибудь еще, что могло бы помочь, затем провел их с подстанции и направился к своему столу. Первым делом нужно было позвонить в полицию Балтимора, чтобы они отправили местных офицеров и лично уведомили жену Хенсли о его смерти. Тогда ему понадобится множество ордеров — в отеле не было камер видеонаблюдения в коридорах, но были в лифтах и вестибюле. Ему также требовался доступ к записям телефонных разговоров в комнате и к записям мобильного Хенсли. Однако, если Хенсли заказал эскорт онлайн, из-за пропажи его ноутбука они ничего не смогут сделать.       После Леви проверит алиби Капур и Уорнера в интересах тщательности и, возможно, запросит некоторые материалы конференции, чтобы получить представление о прошлом Хенсли. День определенно будет долгим.       В середине дня Леви сделал перерыв, чтобы выпить еще кофе и перекусить сэндвичем. Он подумал о том, что Доминик уже освободился после еженедельного семейного обеда в доме своей матери, и позвонил ему, пока ел. - Привет, - сказал Доминик, фоновый шум подтверждал, что тот в пикапе говорит с Леви по системе блютуза. – Как продвигается дело? - Мы еще не уверены на сто процентов, что это вообще дело, - Леви вытер рот салфеткой. – Но даже если оно есть, похоже на возможное обвинение в непредумышленном убийстве. - Ну, с этим ты быстро расправишься.       Фыркнув, Леви сказал: - Спасибо. Как обед? - Вполне нормально. Джина становится огромной. Клянется, что носит не близнецов, но она намного крупнее любой другой женщины в нашей семье на шестом месяце. - Но ты же ей этого не говорил, да? - спросил Леви. Доминик был третьим из пяти детей, а Джина – его младшая сестра – в настоящее время забеременела своим первым ребенком. - Ни за что. Не хочу, чтобы мои яйца превратились в кровавое месиво, спасибо, - Доминик сделал паузу. – Это сказала моя мама. - О боже. - Да, это вызвало огромные дебаты о том, кто и в какой момент поправился во время беременности – все копались в фотках на мобильниках и кричали об этом больше часа, - несмотря на описание семейной драмы, голос Доминика был веселым. – В общем, сейчас я встречаюсь с Карлосом в спортзале, а потом поеду на стажировку в «МакБрайд» сегодня и ещё завтра вечером. Но я подумал, может, мы могли бы встретиться за обедом завтра днем? - Звучит неплохо, - сказал Леви. Он уже с нетерпением этого ждал. - У меня более гибкий график, чем твой, так что просто позвони и скажи, когда и где тебя забрать. - Хорошо. Увидимся завтра.       Когда Леви отключился, он с кристальной ясностью вспомнил момент прошлой ночи — Доминик прижал его к спинке кровати, пульсируя внутри, и называл малышом. Это было сказано в порыве страсти, и Леви не знал, понял ли Доминик вообще, что сказал это.       Леви никогда не нравились ласкательные прозвища; он точно никогда не использовал их со Стентоном.       Леви подумал о том, как Доминик снова называет его малышом своим низким рокочущим голосом. Несмотря на откровенную нелюбовь к подобному, Леви почувствовал дрожь, потому что на этот раз все было по-другому.       С Домиником все было по-другому. to be continued...