6.
18 сентября 2021 г. в 01:25
— Да ладно тебе, Пэм. Я уже пятый раз смотрю, как ты всё перепроверяешь. Ты закончила. — Алек положил руки ей на плечи, от чего девушка невольно выпрямилась. Она и сама не понимала, насколько сильно сгорбилась, корпя над записями.
— Вовсе нет, — ответила Пэм, едва заметно содрогнувшись от нежелательного прикосновения.
— Мы с Дэмиеном и Линдой хотим немного развеяться. Тебе бы тоже лишний стаканчик не помешал. — В его глазах заблестели озорные огоньки, когда парень подался вперёд и заглянул ей в лицо, стараясь привлечь всё внимание на себя.
Памела провела какие-то расчёты на калькуляторе.
— Я не пью.
— Ладно, но может настало время дать себе волю? — Алек сжал её плечи, чем вызвал у сослуживицы волну мурашек вдоль позвоночника. — Ну правда, Пэм, когда ты последний раз выходила куда-то без своего вездесущего Вудроу? Этот мужик та ещё заноза.
Отложив карандаш, Памела обернулась к надоеде:
— Этот «мужик» — наш начальник.
— Вот именно! — рассмеялся Алек. — Ну же, Пэм. Один выходной с одногодками тебя не убьет. К тому же, эта аспирантура и так у тебя уже в кармане, теперь же ты просто соревнуешься сама с собой.
— «Ты — твой самый злейший враг», так? — Пэм сдержанно улыбнулась своему напарнику.
Тот снова выпрямился.
— Не наживай себе ещё одного врага, Пэм. Наживи вот, лучше, друга.
Рыжая вздохнула.
— Ладно. Линда — какая она?
— Невероятна, — Алек лучезарно улыбнулся. — Я бы не женился на ней, будь она кем-то другим.
— Ах, — наконец-то на лице Памелы отразился какой-никакой, но интерес. — Так ты и дома придурок.
— Придурок? — всхохотнул парень. — Ну что вы, мисс Айсли, смею заявить, что… — он обмахнулся рукой. — Мы проработали вместе порядком четырёх лет, когда я узнал, что вы умеете разговаривать, и вы изволите величать меня, не иначе, как придурком?
Пэм рассмеялась по-настоящему, от души.
— Это самое точное…
— Памела? Алек? Чем это вы здесь занимаетесь? — Раздался мужской оклик из-за дверного проема.
Алек круто развернулся на каблуках.
— Профессор Вудроу, я как раз хотел пригласить доктора Айсли пропустить по стаканчику.
Профессор опёрся о дверной косяк между рабочей и жилой частью лаборатории. Бурые пряди его волос были спутаны, а борода — клочковата, даже с такого расстояния в ней виднелись торчащие в разные стороны седые волоски. Добавив к этому заношенную едва ли не до дыр одежду, в целом, внешний вид мужчины можно было назвать не иначе, как растрёпанный.
— Памела не пьёт, — сухо заметил академик, оттолкнувшись, и направился вглубь комнаты.
Алек тут же смутился:
— Нет, да, я знаю. Ей вовсе не обязательно пить, — он повернулся к девушке и уверенно повторил: — Тебе не нужно пить.
Памела кивнула в явной попытке угодить обоим мужчинам.
— Она работает, — отчеканил профессор, пройдя к деревянному стулу, на котором всё ещё сидела аспирантка.
— Она закончила, — Алек указал на решённое уравнение в её записях.
Вудроу прищурился, глядя на подопечного. Проявляя господство над Памелой, он показательно, совсем как собаку, потрепал её по голове.
— Я… я всё ещё работаю, — пролепетала она, вернувшись к наработкам.
Алек выглядел озадаченным, но Памела не рискнула посмотреть ему в глаза, и парень попросту ушёл, молча потупив взгляд в пол.
/
Ядовитый Плющ задумчиво теребила листья папоротника в горшке, ласково поглаживая его зелень между пальцами. Несмотря на трепетное касание, в мыслях она была далеко-далеко. Рассеянность, в придачу с беспокойством, были не свойственными ей чувствами. Если бы Айви пришлось угадывать это состояние, то она бы назвала его скукой. Прошло всего лишь две недели с её заточения в Аркхэм, а она уже чувствовала себя как на иголках. Обычно у неё уходило от трёх до шести месяцев пресытиться этой монотонной рутиной лечебницы. Однако, возможно, дело вовсе не в рутине, которую преступница находила нудной, может дело в том, что она сама себе уже наскучила. От такой мысли Айви сморщила нос. Даже ещё когда была Памелой, она всегда расценивала себя волком-одиночкой. Ей было наплевать на других, не говоря уже об их обществе. Но сейчас, сидя в этой камере, тишина почти что оглушала.
Сразу после того, как Бэтмен сдал её в психлечебницу, Айви запретили посещать кафетерий, потому что, видите ли, нельзя плеваться в людей ядом. Ей даже не дали возможности извиниться! Не то, чтобы она пыталась… Но всё же! Ей бы понравилась эта вера на слово. Стоит только скормить несколько людей Венериной мухоловке, как вдруг ты уже недостойна обычной человеческой добропорядочности.
— Здравствуйте, доктор Айсли.
Уши Айви навострились, услышав ясный и звонкий голос своего нового психиатра. Доктор Квинзель подошла к её камере с подносом в руках.
— Я решила сегодня пообедать с вами, — заявила блондинка, широко улыбнувшись.
Айви лишь вздёрнула бровь, не понимая прелести такого лечебного подхода.
— Почему?
Харлин пожала плечами.
— Услышала, что вам не разрешено посещать кафетерий, так что подумала, что вам может быть здесь одиноко.
— Дружеские отношения — сугубо человеческая прихоть, — по существу заявила Айви, после схватила с полки лейку и полила папоротник.
Доктор покачала головой, присев на грязный пол перед её камерой.
— Нужда в компании присутствует у всех живых организмов, даже у цветов. Это то, что называется экосистемой, не так ли? Сообщество растений, способствующих одной цели?
Айви тяжело вздохнула и скрестила руки на груди.
— Если говорить самым примитивным языком.
— М-м, — хмыкнула довольная собой Харлин и откусила от бутерброда. — С тунцом, — как бы невзначай заметила она.
Айви недоверчиво покосилась на неё.
— Отвратительный запах.
— А то! — Харлин рассмеялась. — Да и на вкус такой же противный, можете себе это представить?
Она уронила бутерброд на поднос.
— Могу, — согласилась Айви, усевшись на койку.
Пихнув руку в карман халата, Квинзель выудила упаковку жевательных резинок.
— Хотите одну? — предложила она, протянув её к отверстиям в стеклянной двери.
Айви склонила голову набок от столь причудливого проявления дружелюбия. Когда она не ответила, Харлин повела плечами, распечатала упаковку, после закинула одну подушечку в рот, быстро прожевала и… И проглотила?
— Как хошь.
— Вы родом из Готэма? — поинтересовалась Айви, намекнув на проскользнувший акцент доктора.
— О Боже, — Харлин прикрыла глаза. — А я уж было надеялась, вы не заметите. Да, я родилась и выросла в Готэме. Я старалась избавиться от этого говора ещё с колледжа.
— Зачем? — Не унималась Айви, хотя и так уже могла догадаться.
— Светлые волосы, стройная фигура и этот дурацкий акцент? Меня бы даже в класс не пустили, не говоря уже о дипломе.
Айви невольно рассмеялась. Девушка была права: из-за акцента можно было бы легко предположить, что она простодушна, но не то чтобы кто-то осуждал её за это.
— Вы понимаете, о чём я, — продолжила Харли, надкусив яблоко. — Вы были привлекательной девушкой.
Пальцы Айви сжались в кулаки, а спина выпрямилась по струнке.
— Нет. Я и сейчас красивая женщина.
— О, разумеется, — прожевав, заметила Харлин, — но сейчас я говорю о Памеле.
К горлу Плюща подступила желчь.
— Памелу не заботила её красота.
Харлин снова откусила от яблока.
— Но Айви заботит?
— Айви не нужно волноваться об этом, потому что она и так прекрасна, — процедила сквозь зубы пациентка.
Молодой врач положила огрызок на поднос.
— Вы часто говорите о себе в третьем лице?
Айви сделала глубокий вздох, чтобы успокоиться. До неё дошло, что весь этот спектакль не иначе, как искусно провернутый сеанс психотерапии:
— Это фишка Двуликого. Здесь мы стараемся не наступать друг другу на пятки.
— Значит вы признаете, что Памела и вы — одна личность, — Харлин закинула ещё одну жвачку себе в рот, потому что и правда проглотила предыдущую.
— Разумеется, — Айви провела рукой по своим роскошным волосам. — Я не настолько сумасшедшая.
— Да. — Доктор Квинзель улыбнулась. — Я тоже так считаю.