Безумная любовь: Новое начало

      — Дура, дура, дура, ну какая же дура! — пройдя на руках по бревну, Харли перекинула ноги через голову и опустила сперва одну ногу, а затем и вторую.       Так, знач, она и вправду не опрыскивала тебя секс-духами. Ну и кого это ваще колышет?       — Меня колышет! — Харлин повторила движение, начав с дальнего конца бревна. — Это значит, что я испытывала настоящее физическое влечение.       Ну и чё с того? Она горячая, нужно быть слепым, чтобы не хотеть залезть ей в трусы!       — Залезть ей в трусы? — Харлин сделала колесо. — Тебе что, двенадцать?       Физическое влечение? А тебе что, семьсят?       Харли закатила глаза и, опустив ладони к бревну, встала на руки.       Как бы то ни было, феромоны — последнее, над чем стоит морочить голову. Теперь твоя подружка знает, что мы грохнули Тренера.       — О, и чья же это вина, скажи на милость?! — Харлин раздвинула ноги в воздухе, прошлась немного вперёд и снова свела их вместе.       Твоя! Это ты тут устроила локального «Умницу Уилла Хантинга»!       — Интересно почему же. — Слова Харлин были полны насмешки, когда она опять опустила ноги на балансир.       Эй, Харл?       — Что? — осведомилась девушка, остановившись на секунду.       Это не твоя вина.       — Заткнись. — Она сделала связку «колесо-сальто назад».       Это не твоя вина.       Харлин вскинула вверх кулак, радуясь своему мастерству. Возможно, если бы она просто игнорировала Харли, то та бы уже давно исчезла.       Это не твоя вина.       Харлин это уже порядком осточертело.       — Ты даже не умна! Ты просто… — её сознание затихло.       Я просто?.. Что? Ну давай, не тяни резину, Харл!       — Бэтмен.       Харли захихикала.       Я даже не живой человек. Я просто отмазка для тебя творить ерунду.       — Нет, — произнесла Харлин, уставившись на дверь, что вела на балкон. — Здесь Бэтмен.       /       Айви чувствовала себя идиоткой. Самой настоящей идиоткой.       Она держала её в кулаке. Она должна была раздавить её прямо там и тогда.       Должна была поцеловать её — довести дело до конца. Доктор Квинзель самолично бы передала ей ключи от Аркхэма, и она бы уже давно была далеко-далеко отсюда. Прячась сейчас где-то в дождевых лесах Амазонии.       Ладно, ладно, с точки зрения логики, Айви бы сейчас летела в самолёте. Ей бы понадобилось ещё заскочить в одно из убежищ и… Ай, да какая разница. Суть в том, что она застряла в камере и теперь была предельно уверена, что единственный путь, благодаря которому приставленный к ней психиатр выпустит её, будет через официальные каналы.       Харли считала, что Айви вменяемая. Но что она вообще могла понимать? Она, может, и психиатр, но взгляните только на Крейна и Стрейнджа! Начинавшие как психиатры, теперь они заперты здесь. Вряд ли их можно назвать образцом психического здравия и уравновешенности. Разумеется, Айви «нравилась» Харли. Нравилась так же сильно, как может нравиться человек, однако это мало что говорит. Она — не более, чем развлечение, пока Айви изнывала от скуки в лечебнице. Вот и всё.       Конечно, она красивее, чем большинство игрушек Айви, но, в конце концов, именно этим она и была. Харли была куклой, а Айви — её кукловодом. Вот только где-то на полпути девушке пришла в голову мысль, что она была настоящим мальчиком. Или девочкой, но тогда это рушит отсылку на Пиноккио. Памела читала о Пиноккио в детстве, но, к сожалению, родители не разрешили ей посмотреть фильм. Но не то чтобы она целых пятьдесят семь лет держала на них за это обиду. Что само по себе смешно и жалко. А Ядовитый Плющ уж точно не была жалкой.       — Отбой через пять минут, Айсли.       Внезапно Айви поняла где и что делала со своей жизнью.       — Кларенс. — Он вздохнул, остановившись рядом с её камерой. — Ты можешь подойти поближе, что я прыснула на тебя феромонами и соблазнила, а потом ты бы меня любезно выпустил?       Лицо надзирателя перекосило от замешательства.       — Что?       — Ближе подойди, — медленней повторила Айви так, словно разговорила с ребенком. — Чтобы я могла притвориться, будто ты мне интересен как мужчина.       Кларенс огляделся, думая, что это какая-то шутка.       — Нет, Плющ. Я не дам тебе себя соблазнить.       — Это будет выгодно для нас обоих. Ты бы на секунду задумался, что я хочу тебя трахнуть, а я бы спокойно себе ушла домой. Видишь? Беспроигрышный вариант, — вяло представила свои доводы Айви.       Кларенс сморщил лоб.       — Э-э-э… нет.       Айви тяжело вздохнула.       — Я могу расстегнуть немного рубашку, если хочешь. — Она заметила, что он всё ещё сомневался. — Буду с тобой честной, — уголовница изменила подход. — Я устала. Хочу увидеть солнце и цветы, хочу вернуться в свою лабораторию. Я просто не чувствую себя сейчас собой, и это начинает меня раздражать. А я этого не люблю. Так что… пожалуйста-препожалуйста, дашь себя поцеловать, чтобы я могла отсюда уйти?       Кларенс прищурился, уверенный, что это одна из её очередных игр, но не понимая толком к чему она клонит.       — Спокойной ночи, Памела, — попрощался он и живо зашагал дальше.       — Я доктор Айсли! — крикнула она ему вслед.