***
Молоденькая совершенно, но груди просто обалденные. Срезал их под корень. Слава богу, не силикон. Её собственные. Сладки они будут под маринадом. Теперь еще немножко мясца и хватит. Явились псы. Целая стая. Всё же лучше приучить их, подкармливать свежими трупами, чтобы они подъедали за Душителем. Вещи и голову в канализацию. Крысы побеспокоятся о головах.***
Полицейские детективы Джо Тэрнер и Скотт Гэлбэн из 24 участка пришли к мистеру Эрику Занну. Джо Тренер был долговязым метисом с ранней лысиной, поэтому брился налысо. Одевался в попугайные прикиды и курил тонкие сигариллы. А Скотт Гэлбэн — носатый рыжий еврей с очень плохой репутацией, но при этом одевавшийся исключительно добротно и элегантно. — Мистер Занн? — желчно поинтересовался детектив Гэлбэн у маленького немчуры, — мы к вам по делу. — А кто вы такие? — спросил музыкант. — Полиция 24 участка, — сообщил ему метис, — хотим вам задать пару вопросов. — Проходите. Жилище было, мягко говоря, весьма неприглядным. Все выдавало крайнюю аскетичность владельца. Детектив Гэлбэн почесал в ухе; не укладывалось в его голове, что немцы такие скупердяи. — Присаживайтесь, — мистер Занн указал гостям на два хлипких стула, — к сожалению, угостить вас мне нечем, но могу предложить чай на травах. — Обойдемся, — проговорил метис, — я — детектив второго класса Джо Тренер, а это мой напарник, детектив первого класса — Скотт Гэлбэн. Мы к вам пришли из-за вашей музыки. — В смысле? — мистер Занн уставился на детективов, — я не пишу ничего такого, что может оскорбить людей разных наций и гендеров. — Не, не о том речь, — детектив Гэлбэн включил мелодию, — мы поводу этого отрывка. В прошлый месяц было убито тридцать женщин, а в этом отрывке слышаться шаги, хрипы и падение чего-то тяжелого… — Ой, полноте, детективы, — музыкант вытер пот и облегченно вздохнул, — я ввел этот момент после очень ветренной ночи. Я сидел в комнате и писал свою симфонию. Окно было приоткрыто и оттуда доносились голоса засыпающего города, завывание ветра и мерный шёпот начинающегося дождя… И тут наступило какое-то необыкновенное затишье и я услышал эти звуки. — А почему не выглянули? Могли бы жизнь спасти… — Куда я пойду? А если бы увидели? У вас бы на руках было бы два трупа… — Странное у вас понятие гражданского долга… — Это был пьяница. Они иногда тут ходят, — убежденно сказал музыкант, — он сперва шел, потом его стало полоскать, оттого и хрип, а потом он упал и уснул. — Правдоподобная версия, — детективы переглянулись; не тянул мистер Занн на убийцу, а если учесть, что одна из убитых была негритянка под 350 фунтов, он бы не смог завалить такую тушу. — Ладно, — детективы поднялись, — извините, что потревожили, но нужно было проверить. — Нет, проблем, детективы, — закрыл за ними двери.***
Детективы Ларри Лоуренс и Фрэнк Старк из 23 участка пришли по душу мистера Джона Менда. Первым делом их облаял золотистый лабрадор, а потом на лай вышла строгая мадам в деловом костюме. — По делу? — Полиция, — лаконично ответил широкоплечий черноволосый любимец женщин Ларри Лоуренс. — Детективы 23 участка, — поддакнул ему длинный тип с жилистыми руками и с разболтанными в бедрах ногами, Он был веснушчатый и волосы на голове напоминали солому. Оба следовали техасской моде и явно жалели о том, что нельзя напялить сомбреро или ковбойскую шляпу. — Не похожи вы на полицию, — надменно ответила дама. — Детективы Ларри Лоуренс и Фрэнк Старк, — и показали свои значки. — Ждите. Ждать им пришлось около часа, но потом послышались шаги и женщина вывела на крыльцо высокого мужчину с смоляной шевелюрой, длинными руками и белозубой улыбкой. Детективы понимающе переглянулись — это человек идеально подходил к примерному описанию убийцы. — Мистер Менд? — Кто тут? — мужчина повел глазами, — Мисси, кто тут? — Полиция, Джон. — Полиция? — Что это с ним? — сурово спросил широкоплечий детектив по имени Ларри Лоуренс. — С ним? Да он слеп, как крот. Немножко видит левым глазом и чуточку слышит правым ухом. — Извините за беспокойство, — тяжело вздохнули детективы, — всего хорошего. В машине. — Идеальный преступник… — Ларри отпил кофе. — … но слеп, — подтвердил Фрэнк, — а сослепу человека не задушишь… — И то верно.