BOYS DON'T CRY

Я помог Дамиано донести сумки. Войдя в дом он сразу же пошел на кухню, чтобы разобрать пакеты. Я же застыл в прихожей, осматриваясь. Стены были выполнены из темного дерева, мебель была того же цвета, пол был тоже деревянный, но светлее. Пройдя на кухню я обнаружил там огромный балкон, с прекрасным видом на лес, стильные лампы и огромную столешницу островной кухни. Все выглядело очень дорого и красиво. Как выяснилось позже, в большинстве комнат во всю стену были окна, из-за чего помещение казалось невероятно светлым и просторным. — Ты чего завис? — Давид подошел ко мне и забрал пакеты. — Что будешь кушать? — спросил он, разбирая сумки. — А что есть? — я подошел к нему. Мы решили, что стоит сначала съесть еду из Мака, а потом уже питаться нормально. Мы сели за стол друг напротив друга. — Как тебе дом? — спросил Дами, пережевывая кусочек бургера. — Он нереально красивый, — сказал я, крадя картошину из порции Дамиано. — Да, родители хорошо постарались. — Дами. — он посмотрел мне в глаза. — Из-за чего ты вдруг так изменился? — Я же сказал, мне нравится, что ты теперь не такой зажатый скромняжка. — ответил парень, отправляя в рот наггетс. — Мы оба знаем, что это не единственная причина. — Слушай, а какая разница? — спросил Дами. По нему было видно, что он хочет как можно скорее увильнуть от этой темы. — Пожалуйста. Просто я сейчас испытываю противоречивые чувства. Если честно, то я не верю в то, что все что ты делаешь сейчас, искренне. — Итан, ты мне нравишься, правда. — я вскинул брови. — Но пожалуйста, давай закроем эту тему. — Но… — он встал со своего места и обошел стол. — Ты мне очень нравишься. — он положил свою ладонь на мою щеку и поцеловал. Без напора, без подтекста, без спешки — как тогда, в машине. Я ответил на его поцелуй. Через минуту Дами отстранился, взял меня за руку и повел показывать дом. — Смотри, на первом этаже находятся только кухня, гостиная, бассейн и сауны. — Сауны? — Дами поиграл бровями, он обхватил меня за талию, и дальше мы пошли в обнимку. — На втором этаже есть три довольно большие спальни, два санузла и гардеробные, они как бы считаются отдельными комнатками. — Дами подошел к первой двери, — Это моя комната. — я заглянул в комнату Давида, вся мебель была такого же темного цвета, тут впринципе все было выполнено в одном стиле. У стены стояла большая двухспальная кровать, а над письменным столом висели различные постеры. — А вот эти две свободны, выбирай какая больше нравится. — Дами указал на две оставшиеся двери. Я бесцеремонно прошел в его комнату и завалился на кровать. — А… ладно, так даже лучше. Я улыбнулся ему и похлопал ладонью по кровати рядом с собой. Парень послушно присел рядом. Как только он это сделал, я завалил его на спину и оседлал бедра. Он засмеялся. — Ладно, и что ты собираешься делать, господин? — черт, а прозвище приятное. Я наклонился и напористо поцеловал парня подо мной, заставляя приоткрыть рот и тут же врываясь в него языком, одной рукой придерживая длинные волосы, падающие нам на лица. Дами обхватил мой торс обеими руками, прижал за шею еще ближе и резко перевернулся, меняя нас местами, удерживая меня за ремни на груди, не зря я их все-таки надел. На его лице расцвела хищная улыбка, когда мои глаза расширились от удивления, он тут же начал оставлять засосы по всей моей шее, оттягивая вниз воротник водолазки. До чего же это приятно. — И что, мы так и будем всю жизнь меняться ролями? — спросил я, поскуливая от удовольствия. — Как тебе угодно, детка. — он вновь накрыл мои губы своими, не давая привыкнуть к новому прозвищу. Оторвавшись от меня он просто перекатился и лег рядом, устроив свою голову у меня на плече, восстанавливая дыхание. Он выводил на моем прессе только ему самому понятные узоры, прижимался крепче, но в один момент я заметил, что его дыхание стало прерывистым. — Дами, — я тихо позвал его. В ответ раздался еле слышный всхлип. Я удивленно уставился на него. — Дами, ты что плачешь? — я приподнялся на локтях и развернув парня к себе, взял его лицо в свои руки, вытирая большими пальцами скатывающиеся слезы. — Хей, ну ты чего? — Мой папа… — парень уткнулся носом в изгиб моей шеи, водолазка начала темнеть от мокрых пятен слез Давида. — Он, он снова запил… — донесся до меня его приглушенный голос. Мое сердце пропустило несколько ударов, а в голове начали мелькать ужасные воспоминания. *Папа сидит за кухонным столом. Мне лет восемь, я еще не до конца понимаю, что происходит, и почему мама так громко кричит на отца. — Мама, не кричи, папа хороший! — я протиснулся между Беатрис и столом и обнял отца за шею. — Слышала, сука?! Только попробуй еще раз вякнуть, что дети с тобой останутся! — почему папа невыговаривает некоторые буквы, он что был у стоматолога? Почему мама плачет? * * Мне около десяти лет. Папа развалился перед телевизором и пьет водку прямо из горла, даже не щурясь. Мама и мы с сестрами только что пришли домой, несмотря на то, что сейчас одиннадцать вечера. Во время, когда отец бухает, мы всегда старались как можно реже появляться дома, надеясь, что к нашему приходу тот уже будет спать. Как же я хотел, чтобы у нас была еще одна квартира, но у мамы еле хватало денег, чтобы оплатить нашу еду, одежду и эту маленькую квартирку, а отец еще вдобавок крал у нее на алкоголь. Но папа не спит. — Опять у любовника была, шлюха! — он шатаясь встал с дивана и подошел к матери. Мы с сестрами тут же побежали в комнату, подсматривая из-за двери. — Ложись спать, урод! От тебя несет хуже чем от собачьего дерьма! — мама всегда нарывалась, она это прекрасно понимала, но не могла с собой ничего поделать. Слова вылетали из ее уст до того, как срабатывал инстинкт самосохранения. — Сука! — я видел из-за двери, как Кандидо припечатывает к стенке мать. Как он за шею поднимает Беатрис в воздух, как та машет ногами, пытается отбиться от отца, как она задыхается. Я выбежал из-за двери и начал, что есть силы колотить отца по спине своими ручками, но папа по-моему этого даже не чувствовал. Мамино лицо покраснело. Я услышал как сестры выбежали в коридор, начиная стучать по дверям соседей. — Помогите! Папа маму душит! — раздалось за дверью. Я бил отца, крича в истерике, по моему лицу рекой текли слезы. Вдруг я почувствовал, как чья-то крепкая рука отодвигает меня в сторону. Следующее, что я вижу — это то, как папа падает на пол, согнувшись пополам. Следом за ним падает и мама, но сосед подхватывает ее на руки и выносит из квартиры. Рядом стоит его жена и вызывает скорую и полицию. Маму госпитализировали, и она неделю находилась в больнице на реабилитации, отца же забрали в отделение всего на ночь, не смотря на показания мамы и соседей. Всю эту неделю я с сестрами провел у маминой подруги загородом, где папа бы нас не нашел.* * Мне одиннадцать, я уже осознаю, что происходит, когда отец берет в руки алкоголь, но я все еще наивно надеюсь, что все его обещания про то, что этот раз последний, и что он сможет бросить пить без врачебного вмешательства — правда. Мама опять кричит на папу, но я его уже не защищаю. Сестрам страшно, они боятся, что отец убьет нашу маму. Вот я и пошел проверить, все ли в порядке. Когда я вышел в гостиную, то прозвучал удар, как-будто кто-то упал. Я подбежал к дивану, около него лежала мама, прислонившая свою ладонь к носу, из которого текла кровь. Кандидо подошел к ней, схватил за волосы и замахнулся для нового удара, но я быстро подбежал и заслонил мать собой, пытаясь оттолкнуть своими ручонками крепкого взрослого мужика. — Итан! В комнату, быстро! — раздался позади жалобный возглас мамы, ее голос охрип, а по щекам текли слезы. — Ты, пиздюк! Не лезь не в свое дело! — он схватил меня за волосы, которые уже тогда доходили мне до поясницы, и резко дернул в сторону так, что я упал. — Не смей! Трогать! Моих детей! — проорала мама и схватив первое, что попалось под руку — бутылку водки, ударила отца по голове.* — Господи, Дами! — я крепко прижал его к себе, поглаживая по спине. — Он… Блять, я… он начал пить еще до моего рождения, но мама не могла его бросить, так как забеременела мной и не справилась бы одна! Лучше бы она сделала аборт! Она блять сломала себе жизнь только ради меня! — Дами рыдал, он не сдерживал эмоций, обхватил меня руками и ногами, прижимаясь ближе. — Не говори так. Послушай, все рано или поздно закончится. — Нихуя не закончится! Зачем я вообще тебе это рассказываю? Ты все равно меня не поймешь! Ты не представляешь какого это! — он вскочил с кровати, его лицо было красным и мокрым от слез. Он кричал на меня, но я прекрасно понимал его чувства, поэтому позволил ему толкнуть себя в грудь, позволил накричать на меня, выпустить пар. — Ты не представляешь, какого это - каждый день бояться, что отец убьет маму! Не представляешь, что значит в пятнадцать лет драться с пятидесятилетним крепким мужиком! Не представляешь, какого ночевать на улице, лишь бы не возвращаться домой! Не представляешь какого пережить это все без единого друга! Держа это все в себе, потому что иначе знаменитый Марко Давид опозорится и мы станем бедняками! — он кричал это прямо мне в лицо. Я закрыл глаза, по моей щеке прокатилась слеза. — Прости! — все еще кричал он. — Прости, Итан. Я не хотел на тебе срываться. Просто все так резко навалилось, я так устал от этой хуйни. — уже спокойнее сказал Дамиано, сел на корточки и опустил голову вниз. Через какое-то время он встал, посмотрел на меня, но слезы предательски продолжали литься из моих глаз — слишком много воспоминаний, слишком много боли. Мне было больно и за себя, и за Давида. Никогда бы не подумал, что у него такая проблема в семье, теперь понятно, почему он кажется говнюком — это лишь маска, скрывающая настоящего, испуганного Дамиано, со слишком большими ранами на сердце. — Солнце, прости меня. — он обнял меня, вытирая слезы. — Я понимаю, Дами. — он непонимающе заглянул мне в глаза. — Мой отец тоже алкоголик, он избивал и маму, и меня, и сестер. Все мое детство — это одно сплошное воспоминание об отце-психопате. — Дамиано тяжело вздохнул. — Ты не злишься на меня? — с надеждой спросил он. — Нет, тебе было необходимо высказаться. — Давид наклонился и нежно поцеловал меня. — Это же основная причина, по которой ты стал со мной так нежен и начал проявлять желание сблизиться? — Мне надо было сбежать из дома, а одному было страшно, кто знает, что бы я смог сделать… Друзей как таковых у меня нет, эти два придурка лишь компания, чтобы не быть изгоем-одиночкой. А ты мне давно нравишься, просто я боялся признаться себе в этом. Вот и издевался всячески над тобой. Прости пожалуйста. — мы снова слились в поцелуе. — Все в порядке. И кто мы теперь? — спросил я, с надеждой глядя в глаза Дамиано. — А ты хочешь быть моим парнем? — серьезно спросил он. — Да. А ты? — Давид улыбнулся. — Очень хочу. Вот и решили. — он снова поцеловал меня и отошел от кровати. — Пойдем купаться. — я улыбнулся. Несмотря на протесты Дамиано, мы все же пошли в бассейн в плавках. Оказалось, что у нас с ним один размер одежды. Бассейн оказался просто огромным. — Чего застыл? — раздался позади приятный голос Давида. Он подошел ко мне со спины и поцеловал шею. Теперь он мог спокойно это делать, так как волосы я собрал в пучок. Наверное одна из моих лучших привычек — всегда носить на запястье две резинки для волос. Я прикрыл глаза от удовольствия, пока Дами целовал мою шею, исследуя руками обнаженный торс. Вдруг он резко толкнул меня вперед, и я полетел в воду. — Блять! — заорал я отплевываясь водой. — Сука, Дами! — Он рассмеялся. Я стал плескаться в него водой. Он тут же прыгнул ко мне, так, что меня окатило с головой. Не успел я открыть глаза и отдышаться, как мои губы уже накрыли чужие. Дами подхватил меня за бедра, я скрестил ноги на его пояснице и обвил руками его шею. В тишине раздавались лишь звуки наших поцелуев и всплески воды от движений Дами, который блуждал по моему телу рукой, второй сжимая задницу. Я прижался еще ближе, а потом резко оттолкнулся от, теперь уже своего, парня. — Догоняй, — Давид улыбнулся, глядя на меня влюбленными глазами и поплыл в мою сторону. Я хорошо плавал и никак не ожидал, что он будет быстрее меня, но перед тем как я успел развернуться, чтобы избежать столкновения с бортиком, сильные руки прижали меня к стенке бассейна. Он завел мои руки за спину, держа их одной ладонью, а второй накрыл мой пах. — Правда думал, что я тебя не догоню? — он сжал ладонь. Я откинул голову на его плечо, он начал водить ладонью по всей длине члена. — Пойдем в сауну. — сказал он и резко отстранился, вылезая из бассейна. Я медленно открыл глаза, и вздохнув, пошел за ним. Похоже это никогда не закончится, а на моем счету прибавится косарь. Дамиано, не церемонясь, по дороге стянул с себя плавки. — Дами! — Что? Вот тебе комфортно в мокром белье? Снимай давай. — сказал он, поворачиваясь ко мне, светя своим хером. — Нет, я конечно понимаю, что выгляжу прекрасно, но перестань так открыто пялиться. Только сейчас я осознал, что неотрываясь смотрел на тело Давида. На его плоский живот, широкую грудь, тазовые косточки, тонкую линию волосков, ведущую от пупка, до красивого члена. Не отрывая от него глаз я стянул с себя белье, Дами улыбнулся и повел меня в сауну. Там вопреки моим ожиданиям мы просто легли на красивые скамеечки головой друг к другу так, что соприкасались лишь ушами. — И что, ты теперь прекратишь общение с Томасом и Лео? — спросил я, нарушая блаженную тишину. — Да, они меня уже давно выбешивают, но выглядело бы странно если бы я их просто так бросил, а теперь, когда у меня есть такая красивая причина, — в его голосе слышалась улыбка, я тоже улыбнулся. — то ничего плохого произойти не должно. — И что, мы теперь будем типо тайно встречаться? — неуверенно спросил я. — Зачем? Пусть все смотрят и завидуют. — я снова улыбнулся. — Не боишься, что эти идиоты начнут стебаться над тобой? — Похуй. Пускай делают, что хотят. — Дами, — сбоку раздалось вопросительное мычание, — а чем ты увлекаешься? Ну хобби какие-нибудь. — Ну я играю в баскетбол, — это я знаю, он все-таки в нашей школьной сборной. — еще я пением увлекаюсь, — так и знал, с его-то голосом, — ну и еще одно… — Что? — Об этом на самом деле никто не знает, но я часто сочиняю… — Стихи? — спросил я, оборачиваясь. — Вообще-то песни, — он посмотрел мне в глаза. — Ого, споешь что-нибудь? — он отрицательно помотал головой. — Ну пожалуйста! — он тяжело вздохнул. — Я слышу тысячу голосов, но не слышу, что они говорят. Я смотрюсь в зеркало и представляю, что я в цирке На карусели счастья, и я не хочу с неё спускаться, Хотя мне уже не весело. Порой я чувствую себя чудом, а порой — посмешищем, Затем я вмиг теряю голову, только никому не рассказывайте об этом. Я вне себя, Я вне себя. Так что возьми меня, укуси меня, лиши меня всего, Но я по-прежнему не буду бояться темноты. Когда я буду лежать на земле, разбитый, Я по-прежнему не буду бояться темноты. Так что плюнь на меня, сорви с меня одежду, Но я по-прежнему не буду бояться темноты. Купи меня, продай меня, сделай со мной что угодно, Лишь у тебя есть страх темноты, Не у нас, не у нас, не у меня, меня… — Вау. — я не нахожу слов чтобы описать этот шедевр, если честно, то я думал, что текст будет намного хуже. — Он еще не дописан. — Но это правда очень круто звучит! Ты никогда не думал над тем, чтобы начать записывать песни? — На этом не проживешь, мне нужна работа в которой я буду уверен. — Но у тебя талант! Ты не можешь с ним просто ничего не делать! — Так я делаю — у меня много написанных песен, я развиваюсь. Тексты становятся все лучше. — мы провели в молчании несколько минут. Голова начала кружиться от жара, по телу рекой тек пот. — Пойдем, — позвал я, Дами встал за мной и мы вышли из сауны, направившись в душ. Там мы быстро намылили друг друга, затем смыли пену и, завернувшись в махровые халаты, отправились в гостиную, сейчас было около девяти вечера, и мы собирались посмотреть фильм. — Дами, а спой еще что-нибудь? — попросил я, когда мы сели на диван. — Есть одна песня, — сказал он, ухмыльнувшись. — и вообще-то я написал ее в тот день, когда ты пришел в той блядской сетчатой майке. — Я весь внимание. — сказал я, улыбнувшись. -Я хочу быть твоим рабом, Я хочу быть твоим хозяином, Я хочу заставить твоё сердце Мчаться со скоростью американских горок. Я хочу быть хорошим мальчиком, Я хочу быть гангстером, Потому что ты можешь быть красавцем, А я мог бы быть чудовищем. Я люблю тебя с сегодняшнего утра, Не только по эстетическим причинам. Я хочу прикасаться к твоему телу, Чёрт, это так возбуждает. Я знаю, ты меня боишься. Ты говорил, что я слишком эксцентричен. Я выплакиваю все свои слёзы, И это чертовски трогательно. Я хочу заставить тебя почувствовать голод, А потом хочу накормить тебя. Я хочу раскрасить твоё лицо, Словно ты моя Мона Лиза. Я хочу быть чемпионом, Я хочу быть проигравшим, Я даже буду клоуном, Потому что просто хочу тебя позабавить. Я хочу быть твоей секс-игрушкой, Я хочу быть твоим учителем, Я хочу быть твоим грехом, Я хочу быть проповедником, Я хочу заставить тебя полюбить меня, А после — хочу тебя бросить, Потому что, детка, я твой Давид, А ты мой Голиаф. — Ну строчку про то, что я хочу тебя бросить, мы явно вычеркиваем нахер. — я улыбнулся. — И кем же ты хочешь быть сейчас? — спросил я, пристально глядя ему в глаза. — Всмысле? — Рабом, господином, может секс-игрушкой? — Дами улыбнулся и встал с дивана. — Определенно господином. — сказал он и впился в мои губы. Он поднял меня в воздух и понес к дивану, стоящему напротив — тот был больше. Он стоял напротив огромного зеркала, во всю стенку шкафа-купе и застекленной стены дома. Одно осознание того, что любой человек, проходящий мимо увидит нас, сводило меня с ума, а картинка в зеркале добивала — полуголый Дамиано, после бани он надел одни лишь шорты, терзал мою шею, мои волосы растрепаны, а взгляд такой, будто я под тяжелыми наркотиками. Давид сорвал с меня его же футболку, в который раз восхищенно оглядывая мой торс. Он припал губами к кубикам пресса, оставляя засос на каждом. Сдернул с меня шорты вместе с нижним бельем. Я остался под ним полностью обнаженный. — Ты такой красивый, — сказал он. Резко перевернул меня, вжав лицом в подушки. Он согнул мои колени и раздвинул мои ноги, я оперся на локтях, как можно больше выпячивая задницу. Он хлестко шлепнул меня, ягодица горела, на ней точно останется красный след от ладони. Через зеркало я увидел как Дами плюнул на свои пальцы, в следущий момент я почувствовал, как он приставил их к сжатому колечку мышц. Я шумно вздохнул. — Ты уверен? — спросил парень, наклонившись прямо к моему уху и приятно опаляя шею горячим дыханием. — На все сто. — он протолкнул один палец внутрь моего тела. Я ощутил дискомфорт. Дамиано не торопясь растягивал меня, хотя его член уже стоял колом. Я еще ни разу не был пассивом, могу сказать, что пока что ощущения весьма неприятные. Когда мое тело перестало сопротивляться одному пальцу, Дами добавил второй, поглаживая меня по спине. Я терпел, надеясь на то, что дальше будет лучше. Когда два пальца спокойно начали двигаться внутри меня, он добавил третий, разводя их в стороны, проникая как можно больше. — Даами, забей, — простонал я. Слишком долго, я не могу это терпеть. — Тебе будет больно. — Похуй, пройдет. — по мой ягодице пришелся сильный удар. — Не выражайся! — Какой грозный папочка, — рассмеялся я. Следующий удар оказался еще сильнее. Дамиано надавил на мою поясницу, заставляя прогнуться еще больше. Через зеркало я увидел, как он приставил головку своего члена к моему входу. Черт, это так возбуждает. Я почувствовал, как он медленно входит в меня, я почувствовал острую боль, прикусил край подушки. Дами продолжил медленно проникать внутрь до половины. Я издал звук, похожий на всхлип. Давид поцеловал меня за ухом и вошел до конца. Подождав несколько секунд, давая привыкнуть, он начал медленно двигаться. В какой-то момент боль стала отходить на второй план. Становилось очень приятно, но хотелось большего, я подался бедрами назад. По заднице пришелся очередной хлесткий удар, я застонал, сжимаясь. Позади тоже раздался стон. Дами сжал мои бедра и начал быстрее двигаться навстречу. В воздухе раздавались пошлые хлюпающие звуки. Отражение в зеркале окончательно снесло мне голову. Член Дамиано быстро исчезал внутри меня. Мы так круто сочетаемся. Он прижал меня грудью к дивану, меняя угол. Из меня вырвался очень громкий стон. На его лице расцвела улыбка. Он накрутил мои волосы на кулак, заставляя смотреть в зеркало и начал вбиваться в меня под тем же углом. Я захлебывался в собственных стонах. Практически каждый раз член Дамиано приходился четко по точке, от которой по телу разливалось невероятное удовольствие. Я до хруста сжал пальцы на ногах, руками вцепившись в подушку. От осознания того, что меня ебет сам Дамиано Давид хотелось кричать от радости. Он сильно сжимал мои бедра, наутро точно останутся синяки, но я совершенно не против. Мои руки перестали держать меня, когда Давид это заметил, то перевернул меня на спину, закидывая мои ноги себе на плечи. Я застонал от новых ощущений. Мой член просто умолял о внимании, я потянулся ладонью, чтобы прикоснуться к нему. Но меня грубо прервали, перехватив ладони и сведя их над моей головой. Я захныкал, ловя поцелуй, затем еще один. Дами простонал мне прямо в губы, продолжая ритмично вдалбливаться в мое тело. Он оставил несколько засосов на плечах и шее. Господи, знай я, что меня ждет такое, я не знаю, что бы я сделал. Конечно я много раз представлял себе наш с Дамиано секс, но реальность оказалась намноого лучше. Спустя несколько минут блаженства, Дами сбился с ритма и стал двигаться хаотично. Мы оба сильно вспотели, я сорвал голос от громких стонов и вскриков, моя шея болела от того, насколько часто я оборачивался на зеркало. Давид отпустил мои руки, но опередил меня и сам начал надрачивать мне. Я вцепился ногтями в его спину, царапая ее при особо сильных толчках. Всего через несколько движений я излился в кулак Дамиано, тот прорычал что-то нечленораздельное, еще несколько раз ворвался в обмякшее тело и струя горячей жидкости разлилась внутри меня. Он упал прямо на меня, развязно целуя. Потом он прекатился и устроился рядом. Мы тяжело дышали, на наших лицах застыли глупые улыбки. Я очень устал. Через несколько минут я начал забываться. В полу-дреме я почувствовал, как Дами встал на ноги и аккуратно поднял меня с дивана. Следующее что я помню, это то как я закинул на него ногу, обнимая, прижимаясь как можно ближе, и заснул.