***
Обучение оказалось не таким уж и сложным. На практике по большей части были лежачие старики, что казалось в основном мерзким, нежели сложным. После сотого услышанного обзывательства наркоманом, Сал решил говорить, что он велосипедист и шрам — результат заездов. Быть странствующим гитаристом среди пенсионеров — тягостное бремя. Но иногда удавалось устраивать особенное развлечение — возить колясочников на пляж, где можно было законно наблюдать за женскими фигурками. Инвалиды были интересными людьми, у которых считалось хорошим тоном плохо отзываться о Фишере. В разговорах с Ларри часто шутил, что это не центр помощи для инвалидов, а центр Генри Фишера, который подобный юмор не разделял. Потирая шершавую обложку аттестата, парень с улыбкой развалился на лавочке местной аллеи. Пунцовый цвет опадающих кленовых листьев мог бы даже согревать одним своим видом, но холодный ветер отметал такую возможность. Оставалась лишь одна задача — Джоуи. Всё внимание было на блондина, до боли эмоционального и недовольного. Впрочем, подобная озабоченность даже забавляла. Эта внешняя неприязнь и внутренний интерес раззадоривали на болтовню, пускай Кристоф практически всегда не был расположен к разговору. Поначалу Фишер считал парня чванливым, каким он, впрочем, и оказался, но от этого было даже веселее. Выводить соседа на природные эмоции было вдвое увлекательнее. Ориентируясь по отцовским наводкам и подсказкам прохожих, Сал смог добраться до нужного участка. Несмотря на общую занятость по уходу за инвалидами, особенно такими вредными, периметр был на редкость ухоженный. На улице можно было любоваться супружеской парой, подготавливающей землю и растения к холодам. Завидев Фишера, они заметно напряглись, но это не особо волновало. Выдав просто ангельскую улыбку, парень приветственно помахал рукой, — Здравствуйте, мистер и миссис Джоуи! А я к вам! Низкорослая женщина нахмурилась, приход Фишера явно не был чем-то приятным в её жизни, — Что вам нужно? — Да вот, пришёл чай попить, — из тёплого кармана куртки появилась рука с документом. Как только Бараска открыла аттестат, её глаза округлились, — Даже думать о подобном забудь. Я не пущу тебя к своему сыну, — документы вернулись к парню. Ему был понятен настрой женщины, но сдаваться он не собирался. — Миссис Джоуи, я учился не для того, чтобы вредить ему ещё больше. Дайте мне шанс. Я буду заботиться о нём безвозмездно. — Я сказала нет. От такой твёрдости парень заколебался. В голове всё казалось куда проще и быстрее. Заминку прервал Николас, приобнявший жену за плечо,— Может, для начала спросим у Христофа? Они же столько времени вместе провели, казалось, ему было весело. В последнее время блондин начал затухать. Разминки, ванные процедуры с участием родителей, вонь мазей, неспособность даже пересесть нормально без чужой помощи — всё это угнетало, но Крис молчал. Обсуждать свои чувства с родителями он не желал. С психологом тоже продвижений не было. Супруги совершенно не представляли, что делать в таких ситуациях. Женщина тяжело вздохнула. Может, Ник прав? Если этот человек получал специальность, чтобы помочь, быть может, он осознаёт на что идёт. Рука коснулась тёплого предплечья блондина. Глубокие синие глаза со строгостью посмотрели на Сала и без лишних слов кивнула в сторону веранды. Атмосфера дома Джоуи нравилась Фишеру даже больше, чем его собственного, несмотря на старания Лизы. Не было этой наполненности и внешнего тепла. Глаз невольно подметил ремонт, заботливо сделанный под низкого человека. Дверь открылась, и взору представился разминающийся инвалид. По первой реакции было понятно, что парень ожидал увидеть кого угодно, но точно не Фишера. — Это ещё что такое? — брови слегка нахмурились, — Какого чёрта он здесь делает? Выслушав идею, он перевёл глаза на Сала. Бред, с которым пришли к нему родные и этот безумец, казался обещанием к будущему ежечасному оскорбительному напоминанию о его участи. Какое-то нарочитое уродство было в этом всём, даже на смех пробивало. Хочет посмеяться? Этот Сал раздражал, отталкивал, почти пугал. Крис расплылся в надменной улыбке. Но ведь именно потому-то он и решил дать зелёный свет. — Ну а почему бы не попробовать? Родители удивлённо оглядели сына на предмет умалишённости,— Милый, ты уверен? — Да, мам. Раз он так желает, то как тут отказать? Больно легко всё вышло. Безусловно, Фишер рад, что бывший сосед по палате согласился на эту авантюру, но был в этом какой-то подвох.***
Буквально с первого дня стало понятно, в чём заключался подвох. Крис был до жопы противный. Постоянно придирался, отказывался что-либо делать и делал нелестные комментарии. Ей-богу, будто пенсионер, которому все всё должны. Ссориться было опасно — за работой постоянно наблюдали родители. Ощущения были отнюдь не приятные, но был один плюс - волосы блондина. Во время пересадки у Сала была прекрасная возможность зарыться в них лицом. На редкость тонкие, густые и мягкие локоны смешно топорщились от любого взаимодействия, рука сама тянулась их растрепать. Три недели пролетели практически со скрипом, звонким и неприятным. Нервы спасали гонки по ночам. Байки приходилось брать у спонсоров. — Хей, Христоф, хочешь услышать шутку? — Я говорил тебе не называть меня так. Нет, я уверен, она будет ужасна. — Знаешь что отошло у пчелы перед родами? — Что? — ПчелоВОДЫ. В доме раздался громкий смех, но смеялся не Крис, а другой блондин. Шутка была настолько тупой, что у мужчины ноги подкосились, но, благо тот удержался. Вид помирающего был до того заразительным, что не сдержался и паяц. Теперь смеялся не один идиот, а целых два. Кристоф тем временем сохранял лицо, упрямо поджимая губы. — Идиоты,— тихо буркнул колясочник и отвернулся, чтобы скрыть появившуюся улыбку. Спустя пару шуток, Сал вернулся к Крису,— Как насчёт того, чтобы прогуляться? — Ага, чтобы каждый прохожий смотрел на меня и думал "Бедный инвалид, какой же он жалкий. Зачем он только на улицу вышел?" Атмосфера мгновенно остыла. Но Фишер решил не сдаваться. — Аппетит приходит во время еды, чувак,— наконец удалось погладить Сида по голове, даже отрываться не хотелось, но, к сожалению, блондин сам убрал руку. — Ладно только прекрати лапать мои волосы, мне потом голову мыть. Деловито приобняв молодого человека за поясницу, Сал пересадил того на кресло. Стоило родителям увидеть, как парни куда-то собираются, они было тоже подтянулись, но Крис остановил их отрицательным кивком. Их постоянное присутствие напрягало — хотелось немного уединения. Фишера он за личность не считал, скорее как приложение к коляске. Прохладный ветер развевал кудрявые волосы, оттенком настолько похожим на чистое небо, что с ракурса Криса можно было подумать, будто тот облысел. Лёгкий смешок сорвался с губ, но стоило Фишеру поинтересоваться, что так рассмешило солнышко, как тот затих. — Когда ты уже сдашься? — голова опустилась, прикрывая глаза чёлкой. — С чего бы мне сдаваться? — Уход за такими, как я, требует времени и нервов. Разве тебе не жалко тратить время на меня? Наплевав на недавнюю просьбу, Фишер с улыбкой зарылся в блондинистые волосы. На этот раз Крис не уворачивался, а тихо ждал ответа. — Для тебя, чел, у меня в запасе всё время в этом мире. В груди что-то ёкнуло и Крис опять вжал голову в плечи,— Вот это ты фразочками кидаешься,— настроение совершенно не подходило к улыбке, красовавшейся на его лице. Казалось, удержать кислую мину, соответствующую внутренней каше куда сложнее, чем поднятые уголки губ. Совершенно неуместная, по мнению блондина, улыбка, казалось, нитками была пришита и не желала опускаться. Странное чувство, будто Кристоферу дают то, что он не заслужил. Неожиданная и ничем не вызванная доброта́ Фишера была сродни удару челюсть от проходящего мимо хулигана. — Ты такой неосмотрительный в силу возраста или ты с рождения? — Что ты имеешь в виду под словом "возраст"? — Дети тупые. — Ну, не скажи, я был очень умным ребёнком, — Сал довольно улыбнулся и поднял глаза к облакам, разглядывая силуэты, — Даже умнее, чем сейчас. На это громкое заявление Крис лишь прыснул и скрестил руки. На горизонте показалось белёсое здание, моментально портившее настроение блондину. Было в нём что-то особенно жалкое и отталкивающее. Когда-то, он надменно смотрел на колясочников, по пути в колледж. Может, это карма такая? Неужели и за вольнодумства наказывают? Не пиздил же он этих калек, чтобы всё так обернулось. — Сал, давай свернём. Оглядев реабилитационный центр, в котором он недавно проходил стажировку, Сал послушно свернул в другую сторону, направляясь в парк. В будний день, ровесников было мало, на каждом шагу носились дети, собаки и бабушки, иногда мелькали алкаши. Чего им в такую погожую погоду, когда золотые и алые листья казались чуть ли не пламенными под нежными лучами солнца, дома не сиделось, было непонятно. Наконец удалось завязать нормальный разговор — в любое другое время Крис всегда был не с пустыми щеками, рот всегда был полон скандалов. Время близилось к сумеркам. Рука полезла за телефоном. Расписание Криса нужно было выполнять с аккуратнейшей точностью. Пора было возвращаться. Блондин даже как-то замялся,— Может, чёрт с ними, с мазями этими? Всё равно со мной всё хорошо, а я от них воняю. — Надо, Крис, надо. Да и не так уж ты и пахнешь. Мне этот запах как родной. Мрачно оглядев Сала, СиДжей нахмурился, но никак это комментировать не стал. Наблюдать за образованием признаков старости Фишер не собирался. По лбу нежно пошлись большие пальцы, разглаживая морщины. Отстранив голову, Крис ещё больше нахмурился, — Ты чего? — Да вот, омолодить решил. Стареешь прямо на глазах, — на лице появилась ехидная улыбка, а в голосе легко, будто они всегда там были, можно было услышать насмешливые нотки,— Твои морщины даже не слой старины, а просто грязь. Будь проще. Казалось, хмуриться уже некуда, но талант Кристофа был сродни гениальности, — Это не так просто знаешь ли, — недовольство сменилось какой-то инфернальной тоской,— Разве тебя не разочаровывает, когда что-то совершенно не соответствует твоим ожиданиям? Не беспокоит, когда люди глядят на твой шрам? Это излишнее внимание... Раздумывая над ответом, Фишер расслабленно пожал плечами и цокнул, — Мне похуй. Хуйня случается. В один день всё заебись, а на другой всё хуёво. Жизнь продолжается. Больше на эту тему они не говорили. Поджав губы, инвалид крутанул колёса в сторону выхода из парка и направился к дому.