– Сал, я отказываюсь петь перед родителями, – пальцы соскользнули, – Экх, чёртова тяжёлая задница, – пускай Кристофер занимался каждый день, для рук представлялось невозможным, передвинуть грузное тело. Что уж говорить о том, что, когда он пытался самостоятельно снимать штаны, ткань цепляла подгузник и тот тоже сползал. Но эта часть осталась за кулисами. Стоило лопаткам коснуться простыне́й, СиДжей выдохнул в потолок и с губ сорвался сиплый стон, – Ненавижу эту жизнь.
– Давай, давай, давай, я знаю, что ты можешь, – Сал хлопнул в ладоши и уселся рядом, – Спой хотя бы со мной, если сфальшивишь, я перекрою своим пением.
- Это даже хуже,— блондин постарался перевернуться набок и поправил штаны, – Если в этот кошмар заявишься ты, мы получим не более чем какофонию.
– Не будь так строг ко мне, – с улыбкой Фишер вспушил непослушные волосы и накинул ремень гитары на плечо, – Ты ещё не доказал, что поёшь лучше меня. Может, оттого что мы споём вместе, выйдет как в математике, типа минус на минус.
– Это гениально, конечно, – лёгкая ухмылка вызвала ямочки на щеках, спрятанные за спавшими прядками, – Надо будет сделать именно так. Что хоть петь собираемся?
– Беглеца, – Сал медленно наклонился к СиДжею, показывая обратную сторону коробки от диска с караоке.
Крис почесал кончик носа, просматривая список песен, глаз зацепился за штаны Фишера, которые тот безостановочно подтягивал, – Ты обычно обтягивающие носишь, чего в шароварах пришёл?
– Скучаешь по моим ногам? – игриво причмокнув губами, Сал на́чал наблюдать за алеющим блондином.
– Н-нет конечно! Ну, м-может, иногда... Стоп, нет! Что за вопрос такой? Я просто поинтересовался!
– А что там иногда? – парень заинтересованно всосал губу.
Лицо СиДжея можно было добавлять в салаты, он переменно зажмуривался, пытаясь исключить себя из столь постыдной, невозможной ситуации, – Ноги... У тебя к-красивые...
– О-о-о, и это ты меня футфетишистом называл?
– Кто старое помянет, тому глаз вон, – буркнув в ответ, Крис уставился на собственные бёдра и уселся бок о бок с Салом, – Прости.
– Я и не обижался, – рука погладила бесчувственное колено.
– Всё равно прости,– СиДжей взял Сала за руку и долго перебирал пальцы, – За всё прости.
Фишер не отвечал какое-то время, разглядывая стенку, – А что ты сделал?
– Я...– голова опустела. Будто монстры спрятались под кровать при виде мамы. Признаться самому себе в сотворённых гнусностях было чуть ли не отдельной пыткой особенно под практически физическим давлением василькового взгляда, – Я, ох...– последнее, что Кристофер успел заметить — плывущую картинку, отстающую от зрачков.
– Крис! Эй, ты как?
Лёгкие шлепки по щекам позволили сконцентрировать взгляд, – Ну ты и мудак ха-ха-ха, в могилу меня решил свести.
– Так как я мог? Я без тебя помру от скуки!
– Буду умирать, напишу в завещании, чтобы тебя вместе со мной закопали. По гроб жизни так сказать.
– Мы прям как супруги.
– Мы разве нет? – Крис шутливо улыбнулся, долго злиться на парня он не мог.
– Не помню, чтобы ты делал мне предложение.
– Ты много чего не помнишь, но это не значит, что этого не было, – Сид махнул рукой, пересел в кресло и подъехал к прикроватной тумбочке, в которой лежал его новый дневник, – Вот, смотри, десятое декабря, неделю назад. "Сделал Салу предложение. Не могу поверить, у меня хватило духу, я так счастлив! Сал ответил взаимностью!"
Стоило Фишеру наклониться, в лоб прилетел лёгкий щелбан и нежные пальцы растрепали кудрявую чёлку, заставив улыбнуться. Тем не менее дневника Кристофер не закрывал, доверяя свой внутренний мир Салу, – Точно, как это я мог забыть, – не концентрируя взгляда на строчках, он цокнул.
– Хорошо хоть гитару не забыл. Про брак я бы тебе напомнил.
– Я разобрался с проводами! – из гостиной послышался радостный голос Ника, вызвавшегося установить акустику.
– Ты уверен? Ты же старый, как ты разобрался?
– Сал, я дрался с лошадью и готов подраться с тобой, если тебе хочется, я не настолько старый!
– Ничего не знаю, дедуля!
– О времена, о нравы! – показательно вскинув руки, Николас вошёл в комнату сына, – Ну что? Идём петь или сначала перекусим и будем рыгать в микрофон?
Залившись хохотом, Сал медленно поднялся, – Я за второй вариант! Крис, ты со мной?
– Мне и пива хватит, – улыбнувшись до ямочек, СиДжей откинулся и прыснул, – Мама, конечно, будет в восторге от нашей задумки.
– Её стошнит, – мужчина смущённо потёр нос, – Мы однажды с её роднёй устроили соревнование "Кто рыгнёт громче", она ещё час не могла на меня смотреть.
Звонкий смех сорвался с губ младшего Джоуи, – А кто выиграл?
– Она и выиграла. От этого и краснела.
– Роковая женщина,– Сал присвистнул, оглядываясь в сторону гаража, где прибиралась обсуждаемая.
– Только ей об этом не говори, засмущается ещё.
Сал коротко кивнул и открыл пиво Криса, за которым сбе́гал во время разговора. Но прежде чем отдать банку, в два глотка выпил половину.
– Ты поосторожнее, здесь градус высокий, захмелеешь ещё, – допивая оставшуюся, Джоуи обеспокоенно оглядел прикрывшего рот рукой парня.
– Всё схвачено! Ух, – Фишеру едва удавалось сдерживать позывы рыгнуть из-за газиков,– Я просто, как беспечный ангел, уеду в закат на угнанном мотике.
– Сал, не совершай ошибку, не угоняй мотоцикл, – Крис откинулся на спинку кресла и указательным пальцем коснулся таза,– Оставайся. Совершим другую ошибку.
Вероятность того, что потом он будет краснеть за эти слова, была необычайно велика, но извинятся за свой прекрасный юмор он не собирался.
Сал закусил губу, двинув тазом навстречу пальцам блондина, – А родители нам не помешают?
– Присоединимся, – Ник прошёлся рукой по лопаткам Фишера, приобнимая за плечо. Пару секунд они просто смотрели друг другу в глаза. Комната наполнилась смехом.
– Ха-ха-ха! Подожди, а Бараска тоже с нами?
– Нет, она только наблюдает, – отрезал старший Джоуи, – У нас будет истинно мужская оргия.
– Чего это я только наблюдаю? Может, я тоже хочу, – закончив с уборкой, Бараска с улыбкой появилась на пороге, покачивая бёдрами, – Что за ограничения такие?
– Дорогая, ну, понимаешь. Троим на Сала слишком много, а в ином случае кто-то из нас займётся Христофом, что в крайней степени содомистично.
– Согласна, – ещё влажные ладони скользнули под старый свитер, заставляя крепкую спину вздрогнуть.
– Холодно,– мужчина невозмутимо повернулся к лисьей мордочке, расплывавшейся в сладком экстазе власти.
– А ты думал, – пальцы очертили сердечко на пояснице, когда рука выныривала из укромного местечка, – Пошли.
***
Вечернее караоке превратилось в соревнование, кто споёт хуже. Лидировал Сал, за ним завывала Бараска.
Очередной трек.
– О, это же моя песня! – медиатор прощёлся по струнам.
– Погоди, это же не та, – Крис рассматривал столбец с мелкими буквами, тщась разглядеть хоть что-нибудь в потоке символов,– Ух.
Сал погружался в процесс. Очарователен. Так беззаветно любить музыку. Казалось каждое движение было пронизано музыкальным смыслом. Под влиянием безошибочных телодвижений Крис сдавался, так детско, лепечуще и радостно. Губы, будто заколдованные, Джоуи не знал, строк. Но... Подобно девочкам, желающим влюбиться, он так же жаждал делать что-то с Фишером, будь то даже песней.
– Musha ring dum a doo dum a da! Wack for my daddy - ..,– Сид запнулся.
Штаны с шумом старых липучек одним рывком слетели на пол, обнажая стройные ноги в ярких красных легинсах с шрамовидным принтом зебры. Стоило Крису в шоке запнуться, Сал продолжил петь, пытаясь подключить умирающего со смеху Николаса, – Wack for my daddy-o!
Новый гитарный аккорд и кривой мотив вывели Кристофера из ступора и краски. Он незамедлительно улыбнулся, – Мистер Фишер, а мотивчик-то врёте.
– Ой простите, – тот осклабился, – Наваждение какое-то.
– Прощаю, – интонация была доброй как у телёнка,– Сал, я не могу понять, ты идиот или гений?– диск поставили на паузу и Джоуи с интересом разглядывал сорванные штаны на липучках, – Зачем ты это вообще затеял?
– Разве не очевидно?– играясь с пробившимися сквозь легинсы волосами на ногах, Сал поставил ступню меж коленей инвалида,– Я Гименей, бог любви и сладострастия!
Вновь залившись краской, Крис глубоко вздохнул и прикрыл лицо руками, – Кто научил ребёнка таким словам? Ты? – с пылающими как у школьницы щеками и бешено колотящимся сердцем, чуть не выпрыгивающим из грудной клетки, блондин перевёл взгляд на отца, закусывающего обе губы и щеки, чтобы не рассмеяться.
Николас покачал головой. Третья Джоуи, с ушлой улыбочкой сидела и наблюдала за сценой.
–Это ты придумала?
– Не хочу портить своё реноме
– Не надо мне сложными словами разбрасываться. Вы что издеваетесь? Сначала папа, потом ты.
– Ну папа, может быть, и издевается – распуская собственную тугую косу, Бараска помассировала кожу головы, – Я помогала со штанами, но я думала это тебе.
– А мне зачем такие штаны?
– Разве они не удобные? Если лежать, то застёгивать спокойно.
Парни шокировано посмотрели на женщинуни одного из них эта мысль явно не посещала. Осознание это пришло настолько же легко, как наступление утра во время рассвета, – А так можно было? – произнесли они в унисон.
– Нет ну ты только посмотри на них, – прыснула Бараска, оборачиваясь к Нику, – Сал, ты прямо оторва. Давно передо мной так нагло не раздевались мужчины однако.
– Звучит как-то грустно. Папа за ширмой переодевается?
Загадочная улыбка женщины будила мысль, звала к самостоятельному поиску правильных ответов, потому что раскрывать, что творилось в их постели, брюнетка не собиралась, – Твой отец – не мужчина, а мой спутник по жизни. Его пол роли не играет.
– Понятно, – особого желания лезть в спальню родителей не было, поэтому он вновь переключился на Сала, который тянул руки к пульту в руках блондина, – Что делать собираешься, проказник?
– Группу хочу создать, – пальцы прошлись по кнопкам пульта, – С тобой.
– Ну мне заняться больше нечем, но какая гарантия, что всё прокатит?
– Чувак, ты себя слышал? У тебя же голос такой классный, октавистый я бы сказал!
– Оу, я как-то не замечал,– смущённый внезапной похвалой, Крис икнул от накативших эмоций и, как это часто делал Фишер, слегка всосал нижнюю губу,– Спасибо, наверное.
– Скоро ведь Рождество..,– Сал прикрыл глаза,– Так, бери ручку и записывай, что я хочу.
Всполошившись, Крис завертел головой в поисках хоть чего-то пишущего, – Погоди, у меня где-то в диване ручки должны быть. Не зря же они столько лет там терялись, – парня настигло озарение. Издевался зараза. Пальцы уже нащупали ручку, но брать не стали,– Постой, а меня тебе не хватит? – вспомнив, что в комнате родители, Крис вновь загорелся от собственной глупости, но отступать некуда. Да и как ему отступать?
От неожиданной смелости Сал оглядел инвалида с ног до головы в попытках найти что ответить, – Да-а, тебя мне хватит с лихвой. Тогда, чего ты хочешь от меня?
– Обо мне потом,– сказал Джоуи, – Давай сначала разберёмся с незакрытым вопросом. Зачем ты сорвал с себя штаны?
На данный вопрос парень лишь пожал плечами. Не было понятно, знал ли он ответ или просто считал, что отвечать не нужно. Но СиДжей докапываться не стал, не хочет отвечать – не страшно.
– Хорошо. Как назовём группу? Братья Лебовски?
– Ха-ха-ха! Где деньги, Лебовски? – расхохотался Сал, – Не, не подойдёт. Джонсон и Джонсон напоминает, а Лори только скулит. Выдвигаю Крутых калек!
– Звучит как название гаражной шайки наркоманов, но я за.
– Ты говоришь, как мой отец.
Кристофер улыбнулся и погрозил кулаком воздуху, – Наркоманы! Тунеядцы!
– Ха-ха-ха, да! Именно так!
– Давно хотел поинтересоваться, почему ты зовёшь брата собакой?
– А ты не замечал? Постоянно скулит, огрызается, однажды нассал на мой шлем и написал, что он там был. За его поведение и издеваюсь.
– Погоди, он пометил твою вещь? – с толикой неверия переспросил Крис и, получив короткий кивок в качестве ответа, рассмеялся, – Ха-ха-хах! Гений! Но разве можно опозорив человека, считать, что от этого он сделается лучше?
Сал завис. По правде сказать, Ларри давно начал над собой работать. Щекотать его нервы было не более чем забавой, – Собаки милые, а он нет. Надежда умирает последней.
– Тоже верно, – не найдя аргументов против, он включил караоке обратно.
Через несколько песен подошла та, которую выбирал Сал для дуэта. Заиграла гитара и руки колясочника по-детски задвигали по воздуху, воображая барабаны. Он настолько увлёкся, что едва не забыл про текст. Второй голос дополнял Сал.
"I wanna know the truth
Instead of wondering why
I wanna know the answers
No more lies"
Строчки вызывали безотчётный отклики сердца. Загадочность Фишера манила и отталкивала. Столь противоречивое нечто, разомлевшее и трогательное, выражающее всяческое удовольствие, но скрытое за неправдоподобной и мучительно горькой оградой, открывавшейся изредка Кристоферу.
