Для него это было странно больше всего.
От мыслей его отвлекает Доми, что подошёл к нему со спины и обнял, видя, что мужчина слишком сильно задумался. Парень не мог залезть в его голову и узнать, о чем он думает, но догадываться мог. Каждый из них мог предполагать, кто пытается их так активно убить, поэтому было неудивительно, что Галандский просто застыл перед столом в их комнате. Серёжа и сам думал о том, кто может стоять за всем этим, рассуждая о подозрениях. Ему казалось это всё страшным сном, потому что он до сих пор не мог понять – зачем? Почему их пытаются убить, что они сделали, чтобы получить такой сюрприз на корабле? Это оставалось без ответа уже неделю, которая тянулась, как никогда, медленно и тяжело. Каждый день проходил по кругу, словно это день сурка, который повторится и завтра, и послезавтра...Это замкнутый круг, который им пока не под силу остановить.
Домиди надеется, что в конце концов они смогут выжить и вернуться домой, зная, что им больше ничего не угрожает. Для него было это важно, потому что на земле его ждали и верили, что с ним всё хорошо. Для него это была особенная тема, которую он не оглашал даже Кириллу, потому что это настолько личное, что просто оставалось держать это в своей душе. Они были, конечно, близки с Потаповым, но не настолько, чтобы обсуждать тему личной жизни друг друга. Парни знали, что у них никого нет, отношений давно не было, но про остальное они не говорили, так как был не такой уровень отношений. Он вообще был очень странным, они не могли переходить черту в плане начала официальных отношений, но при этом могли всю ночь целоваться и наслаждаться объятьями друг друга. Эти отношения были странными, но пока всех устраивали. Для Доми Гал был самым близким человеком тут, которому он доверял больше всех. Но помимо него были ещё два человека, которых он считал «чистыми» и приятными людьми: Лололошка и Коффи. С ними он застал утечку кислорода, понимая, что они не могли её устроить, потому что просто бы не успели. Да и в общении они были открытыми, если не сильно навязываться или стараться завести диалог. Рома сам мог его начать по желанию и с удовольствием отвечать на разные вопросы. Олег был таким же в этом плане, сначала закрытый, а потом раскрывается.Это делало их похожими друг на друга.
Домиди видел эту искру между ними, но не лез с вопросами, потому что не хотелось бы, чтобы и к ним с инженером тоже лезли. Отношения – это личное, то, что нельзя раскрывать и показывать другим, так как это может разрушиться из-за чужих людей, что определённо будут завидовать. Именно они сделают всё, чтобы разрушить чужое счастье, не зная, что на этим обломках нельзя построить свою жизнь и счастье. Сейчас он утыкается в плечо старшего, понимая, что им стоит поговорить о чём-то, чтобы их опять не засосало в этот омут разных и неприятных мыслей. Поэтому он отходит от мужчины и берёт его за руку, с тихим смехом заваливая к себе на кровать. Он знал, что Потапову нравились такие выходки от младшего, потому что они всегда были искренними и счастливыми. Галандский улыбается и обнимает Серёжу, утыкаясь в его макушку. Этот запах мандарина сводил порой его с ума, заставляя представлять, как он поцелуями интимного характера исследует чужую кожу и этот запах. Такие фантазии его не пугали, потому что это было нормально, ведь Доми ему до чёртиков нравился и притягивал к себе ближе. Такого понимающего, красивого и умного человека инженер ещё не встречал. Его хотелось обнимать, целовать, прикасаться, слушать, понимать... Просто хотелось, чтобы он был рядом, как сейчас, когда обнимает сильно, садясь на чужие колени и смотря в лицо, улыбаясь мужчине. Такой Доми Галандскому нравился больше всего, потому что он был слишком честным и открытым, что не часто происходит в стенах этого корабля. Именно такого Серёжу хочется. Парень продолжал просто сидеть и улыбаться старшему, пока тот решил ему рассказать кое-что очень личное, чтобы просто выговориться и дать понять, что Доми для него важен: — Помнишь ты спрашивал у меня про сестру недавно?.. Младший сразу нахмурился, так как помнил, что Кириллу эта тема принесла в прошлый раз неприятные чувства и даже боль. Ему не хотелось бы видеть его отрицательные эмоции от этих воспоминаний, но мужчина кладёт на щеку руку, поглаживая и показывая, что всё нормально и это взвешенное решение. — Она была очень красивой, умной, успешной. С самого детства моя Лена отличалась от других детей, поскольку везде она успевала: дружить, учиться, заниматься спортом, играть на гитаре. Я гордился, что у меня есть такая сестра, которая обошла своего старшего брата, который сам ей это и помог сделать. Она часто шутила на эту тему, но никогда не старалась меня обидеть или принизить, потому что она меня любила... Домиди понимал, что тут не всё так чисто, поскольку Кирилл говорил о девушке в прошедшем времени, словно это было слишком давно, что уже почти забылось. Парню страшно увидеть лицо Гала, когда он подойдёт к той части, что являлась самой главной в его рассказе. Кирилл лишь ему улыбается, зарываясь рукой в чужих волосах и продолжая: — Но в один момент всё испортилось... Она стала скрывать от меня много чего: новых друзей, успехи в учёбе, новые хобби и достижения в спорте. Только позже я узнал от её лучшей подруге, что она начала встречаться с мутным парнем, которого всё подозревали в употреблении морфия. Мне сразу эта информация не понравилась, поэтому у нас состоялся разговор, где я умолял его бросить, потому что ничем хорошим это не закончится. Кирилл выдыхает, смотря на Доми, что уткнулся в его шею и внимательно слушал, стараясь не упустить момента, чтобы поддержать мужчину, если это будет нужно. Потапов улыбается этому и целует его в макушку, поскольку для него это было очень приятно, что его слушают и стараются понять, оказать помощь в подавлении эмоций. — Но она меня не послушала... Лена тогда сказала, что я не в праве указывать ей, что делать и как поступать, что она уже не маленькая девочка, чтобы я за неё что-то решал... Мы разругались и не общались неделю, но потом помирились, но больше не были так близки, что и стало моей ошибкой. Я должен был давить, спрашивать, вымаливать ответа на вопрос «зачем?»... Но когда я решился, было уже поздно и ночью её отвезли в больницу с передозировкой. Домиди покрывает чужое лицо поцелуями, стараясь отвлекать от дурных мыслей и эмоций. Парень не мог смотреть, как Гал буквально ломался рядом с ним от этих воспоминаний, что продолжали спустя годы убивать и уничтожать. Потапов знал, что это ненормально, но не спешил избавляться от этого, так как он сам должен исправить эту ошибку, которую совершил однажды. — Она умерла ещё дома... Врачам уже не было кого откачивать, поэтому её просто осмотрели. И там вскрылось, что этот ублюдок её ещё и бил всем, что было под его рукой. Я это, конечно, не знал, потому что она не рассказывала, считая, что это нормально... Я не знаю, откуда она подумала, что это нормально, возможно я в этом виноват, что не рассказал, что это плохо... Я не знал куда себя деть после её похорон, лишь, единственное, что я знал – наркоман сядет. Так и получилось, мне удалось посадить его за смерть и побои, плюс торговля наркотой... Потапов отстраняет чуть от себя Доми, что смотрел на него с сожалением в глазах. Парню самому было больно от такой истории и судьбы Елены, но мёртвых не вернуть – это знают все. Поэтому он поддаётся и просто смотрит в чужие глаза, пока Кирилл стал опускаться руками по его телу, словно стараясь понять, что он тут, а не в прошлом. Галандский старался запомнить Доми до мельчайших деталей, так как знал, что в какой-то момент и его может рядом уже не быть.Это пугало, потому что он не мог представить, что их комната будет пустой.
— Но я тогда понял одно, что нужно не тянуть, а давить, требуя ответа. А ещё ценить то, что находится в твоих руках, потому что может стать слишком поздно... Гал опять поднимает одну из рук к чужому затылку, пока вторая остаётся на талии. Доми смотрел на него заморожено и слишком открыто, что придавало уверенности в своих действиях. Он больше не мог ждать, боясь потерять опять то, что так стало важно и дорого. Кирилл просто не мог не выполнить данное себе когда-то обещание, что будет давить и брать всё в свои руки, поэтому приближается Серёжу к себе за затылок, останавливаясь около губ. — Поэтому сейчас я хочу взять всё в свои руки и наконец-то почувствовать тебя полностью, зная, что ты и сам этого хочешь. Я слишком упёртый, чтобы потерять в этот раз и тебя, любовь моя... И мужчина больше не имеет права останавливаться, затягивая парня в поцелуй, что и не был против, так как сейчас чувствовал, что он к этому готов. Доми этого тоже хотел, но боялся, что ещё не время, не те обстоятельства, не то место для такой близости. Но сейчас для это было не важно, потому что эмоции и чувства взяли вверх над обоими, что так жаждали почувствовать друг друга. Поцелуй был страстным, но и по своему нежным, так как не хотелось спугнуть кого-то из-за несдержанности к такому роду вещей. Перед первым интимом с человеком, нужно понимать, что сейчас нельзя сильно давить или ускоряться, потому что можно было напугать или сделать неприятное партнёру, что доверил себя и своё тело в чужие руки, которые он считал очень надёжными и сильными. Серёжа был готов отдать себя Кириллу, поскольку такому мужчине просто нереально не отдаться. Прикосновения обжигали, вызывая дрожь и волнение перед предстоящим. Но от этого они не становились неприятными или нежеланными, наоборот. Руки старшего просто сводили с ума от движений по его телу, аккуратно поглаживая спину, талию, голову. Именно эти руки разжигали в Доми те чувства, которые сводили его с ума, заставляя нырнуть в эти чувства с головой. Поцелуй разрывается и они просто смотрят друг на друга, видя по глазам, что оба не против продолжения прелюдий, что означали о будущем единстве с другим человеком. Каждый из них ждал этого момента в глубине своей души, что и выбрала партнёра. Именно сердце подсказало, что Галандский – это тот человек, который заставил его жить по новой и расцветать. Именно Кирилл был тем единственным, которому он готов доверять от и до, даже если будет не прав. Новый поцелуй не разрывается, когда Серёжу валят на кровать, чтобы продолжить то, что начали. Потапов был в восторге от Доми, что идеально подходил для него всем: внешность, тело, характер, ум – всё это заставляло с каждым днём всё больше и больше влюбляться в парня, который и сам разделял это чувство с ним. Парень под ним был слишком податливый и раскрепощенный, что невольно хочется сделать всё быстрее, но Гал держится, зная, что это допустить нельзя, так как просто ничего у них не получится. До чёртиков хотелось попробовать Серёжу и почувствовать этот запах мандаринов от шампуня на коже. Поэтому он приподнимает парня, продолжая целовать его в засос, пока сам младший сжимает его волосы, и расстёгивает молнию на красном комбинезоне парня, который помогает его снять. Одежда отлетает на пол, потому что мешалась и надоело обоим. Перед Потаповым открывается чистая и белая, как мрамор, кожа. От этого вида воздух из лёгких выбивается, потому что мужчине не верилось, что это всё его сейчас. Тело под ним было открыто для него, потому что ему доверяли, зная, что так будет только лучше. А инженер этим и пользуется, начиная с шеи, когда чужая голова откидывается на подушку. Эти участки кожи для Домиди были самыми чувствительными и поэтому он сразу пригласил Кирилла терзать это самое место на его теле. Как только чужие губы первый раз поцеловали участок на шее, то на это раздаётся мычание и судорожный вздох, поскольку было до дрожи приятно от таких прикосновений. Гал и не смел останавливаться, продолжая терзать чужую шею, оставляя на ней поцелуи, засосы, мокрые дорожки от языка. Всё это вызывало ответную реакцию в виде мычания, лёгкого сжимания чужих плеч и шёпотом, который призывал не останавливаться. Всё это возбуждало Галандского, который перешёл уже на ключицу и оставляет там уже больше укусов, чем на шее, потому что эту часть комбинезон скроет точно. Никто не сможет увидеть то, что теперь связывает Доми и Гала между собой – совместная ночь. Сейчас, пока Кирилл спускался всё ниже и ниже до живота, Домиди понимает, что и инженеру пора избавиться от своей одежды. Руки тянуться к замку, что моментально опускается вниз, открывая чужую, накаченную спину, а после и крепкие плечи. Кирилл помогает младшему снять чёрную одежду и кинуть её рядом со своей. Именно сейчас парень думает, что сойдёт с ума от вида почти обнажённого мужчины над ним. Эти плечи, спина, да вообще тело, вызывают новые мурашки, которые приятно отзываются внизу живота. Ему никогда так не хотелось потрогать кого-то, как сейчас Кирилла, что только ухмыляется и опускается на чужую шею, кусая и облизывая её, зная, что это вызовет опять приятное мычание, шёпот и вдохи. Руки Серёжи аккуратно ложатся на плечи и оглаживают их, чувствуя, что кожа под его ладонями тоже покрывается мурашками. Когда его руки оказываются на спине своего партнёра, то Доми чувствует, что как его кусают за ключицу и в первые за ночь касаются сосков, сжимая их. Младший просто был в восторге от этого, поэтому издаёт тихий, но протяжный стон. Потапов сразу застывает, переваривая то, что сейчас услышал. Ему определённо это понравилось, поэтому он повторяет это ещё раз, но уже спускаясь языком к соскам. Серёжа вовремя вспоминает, что у них вообще-то есть соседи за стенкой, что могли услышать то, что происходило в их комнате. Это его сразу смутило и парень закрывает свой рот, стараясь заглушить стоны, что так и рвались наружу. Галандский его понимает и не возражает, ведь он их мог прекрасно слышать, в отличие от возможно любопытных соседей. Но даже этот факт не останавливает парочку от своего интимного занятия. Прелюдия это определённо что-то особенное между людьми, но каждому хочется продолжения, как бы не нравились такие ласки и нежности. И Домиди это понимает, так как уже не мог терпеть ту химию, что между ними образовалась. Он, пока старший целует его в губы, сплетая свой язык с чужим, спускается рукой вниз, чувствуя чужое возбуждение и желание. Кирилл давится от этого воздухом, пока младший от своей же раскрепощенности в этот момент уже залез в чужие трусы, с удовольствием начиная водить рукой вверх и вниз. Он видит лицо Кирилла, что закатывает глаза и опускается к нему, рыча на ухо: — Таким ты мне нравишься ещё больше, Серёж. Какой же ты открытый, пошлый, раскрепощенный. Весь мой... От таких слов Доми опять стонет в чужие губы, пока уже просто гладил головку, зная, что и так приносит максимум удовольствия. Так хотелось продолжать ласкать мужчину ещё долго, но именно он не даёт этого делать, снимая уже с парня боксёры и кидая вниз. Серёжа по глазам видит большее восхищение, когда младший позволяет стать ближе, чем кому-либо. Сейчас он полностью обнажён перед инженером, который был готов сделать всё, что угодно, чтобы видеть это каждую ночь. Воздух из лёгких парня пропадает, когда чувствует чужую руку уже у себя. Он невольно вынимает свою руку, сжимая лямку чужих трусов, когда Кирилл просто проходиться по нему, несильно сжимая. Доми вздрагивает и закусывает губу, потому что это было настолько приятно, что пальцы на ногах поджимались. Серёжа, смотря на инженера, который продолжал ласкать его, снимает чужие боксеры. Когда и они улетели, все границы стёрлись, как они и хотели в глубине души уже давно. Гал смотрит на тело под ним и тянется к своей сумке, чтобы достать презерватив и смазку, без которой они не могут продолжать. Домиди под ним очень ждал момента растяжки, хоть и понимал, что будет не особо приятно, поэтому закидывает свои ноги на талию мужчины, который смазывал свои два пальца. Младший выдыхает и поднимает взгляд на потолок, потому что первый палец был не особо приятным, поскольку ему непривычно такое чувство. Кирилл сразу другой рукой берёт его за подбородок и просит: — Потерпи чуть-чуть, чтобы мы смогли окончательно с тобой свихнуться... И Серёжа смеётся, мягко и тихо, так как ему нравилось то, как Галандский одновременно и пошло, и нежно говорит такие слова. Да и инженер сам по себе был таким – нежный и страстный одновременно – именно такой контраст привлёк Домиди с самого начала, поскольку ему всегда нравились люди, которые могли совмещать в себе и любовь, и пошлость. Его не на шутку это заводит, поэтому второй палец уже не принёс такого дискомфорта. Они продолжали двигаться ножницами в нём, стараясь растянуть, как следует, чтобы Кирилл мог войти без лишних проблем. Растяжка, на удивление старшего, проходила гладко и без слёз, что обычно появлялись у всех его партнёров. Но парень под ним даже тут особенный для него, так как для него этот процесс всегда не вызывал особых затруднений. Пальцы приносили очень большое удовольствие, что отражалось его мычанием и глухими стонами через ладонь. Но тянуть Потапов уже не мог, так как оба возбуждены до предела и останавливаться было нельзя. Мужчина вынимает пальцы, пока младший тянется к презервативу, чтобы открыть его. Галандский покорно забирает нужный предмет и надевает на себя, а после смазывает той же смазкой, чтобы войти аккуратно и более нежно. Серёжа застывает с открытым ртом от того, что в него входят, стараясь не причинить неприятных ощущений. Но Домиди их и не собирался чувствовать, лишь закрывая глаза и кусая губу, чтобы не застонать в голос от собственного желания и возбуждения, который затуманил весь мозг. Первый толчок заставляет парня выгнуться и закрыть опять рот рукой, смотря на инженера своими большими глазами полными удовольствия и страсти. Галандский и сам теряет своё дыхание, которое сбивается от вида парня под ним, который сам даёт ему понять, что он ждёт ещё толчков, потряхивая своими бёдрами. Но Потапов не спешит подчиняться, а лишь опускается к чужому лицу, смотря в большие и красивые глаза и шепча: — Я никогда не перестану удивляться твоей персоне, но очень хочу, чтобы это никогда не закончилось. Ты такой красивый сейчас подо мной, такой возбуждённый... Просто знай, что ты сводишь меня с ума, заставляя задыхаться от чувств к тебе, Серёж... — Ты тоже потрясающий Кирилл. Я никогда бы не подумал, что именно ты сможешь увидеть меня таким, которого никто ещё не видел. Ты мне тоже нрав... И не успевает Домиди закончить своё предложение, как Кирилл толкнулся ещё раз, закрывая чужой рот рукой, чтобы успеть заглушить очередной сладкий стон от младшего. Мужчина начинает строить темп, чтобы оба получили тот самый кайф, которого оба хотели. Его руки держали таз с обеих сторон, чтобы можно было насаживать парня на себя и просто поглаживать нежную кожу. Толчки стали попадать по простате, что заставляло парня извиваться и выгибаться в спине от удовольствия и кайфа. Они так долго к этому шли, что осознание этого только сильнее заводит каждого. А ещё эти близость и целостность заставляют старшего ускоряться в темпе, потому что хотелось получить ещё больше эмоций и стонов снизу. Именно они заставляли Кирилла рычать и вдалбливаться в Доми, который извивался и метался по постели. Пик удовольствия настигает первого младшего, потому что инженер решил довести обоих и стал водить рукой вверх-вниз по чужому органу. Именно это спустя пять минут доводит Домиди и он окончательно теряет здравый смысл, царапая в оргазме шею партнёра, как и грудь. Он не думает, что они могут остаться, потому что удовольствие было слишком велико. После парня заканчивает и Кирилл, который последний раз толкается и начинает дрожать и сжимать чужие руки, которые уже расслабились. Выходит он быстро, как и выкидывает презерватив в мусорку под столом. Мужчина ложиться рядом с младшим, что сразу лезет целоваться, чтобы отблагодарить за эту ночь. Гал и не отказывает, прижимая Серёжу к себе.Уснули они ещё не скоро, продолжая наслаждаться уже близостью их душ.
***
В комнате, где сейчас находились парни, витала атмосфера тепла и любви, что уже так давно появились между ними. Каждый из них хотел наслаждаться такими моментами по полной программе, зная, что человеку рядом самому приятно от каждого действия второй половинки. Скрывать чувства было незачем, поскольку сейчас они были одни в медпункте, куда не скоро вернуться доктора. Для Чупа такие моменты были на вес золота, потому что ему не всегда удавалось лишний раз побыть с Ураганом, который скучал по нему и общению. Игорь прекрасно знал, как тяжело младшему почти весь день находиться без дела и одному. Химик всегда любил быть в движении и в работе, так как ему это очень нравилось, да и это хотя бы какое-то занятие на этом корабле. Но сейчас парень не мог даже встать с кровати, потому что ему это было строго запрещено из-за того, что произошло ранее. Чупикс конечно испугался тогда больше всех, поскольку ему не хотелось даже представлять, что было бы, если младший умер там. Для него был бы только один печальный конец, где его не смог бы остановить даже ФлекДжиКей. По поводу старшего у Гарика были очень большие вопросы, что пока оставались без ответа. Для него главнокомандующий много чего значил, потому что именно он поддерживал Чупа, когда Тёму откачивали, именно Колбая остался с ним ночевать зная, как электрику плохо. Его персона вызывала смешанные чувства, словно Гарик не знает, как с Артёмом когда-то, какая у них стадия отношений.Это смущало и пугало.
Ему не хотелось сейчас об этом думать, но просто не получалось. Мужчина засел в его голове слишком плотно, особенно когда лично Чупикс видел взгляд Джонни на Артёма. Он не был приятельским, дружеским, а более личного характера. Игорь не дурак, чтобы понимать, что старшему нравится его парень, который старался при Гарике игнорировать чувства Колбая, зная, что электрику это неприятно. Но сейчас Игорь не понимает свою логику вообще, потому что ему начинает казаться, что поведение главнокомандующего нормальное, словно между ними это разрешено. Это смутило парня, когда он заметил такие мысли у себя в голове, ведь мужчина должен был поставить ФлекДжиКея на место и показать, что Ураганов уже занят. Но он этого не делал, стараясь закинуть эти мысли жалко и подальше, чтобы просто не нагружаться лишний раз. Возможно это вообще всё ему кажется и он просто себя накручивает, потому что к химику многие относились, как к младшему брату. Так и Джонни мог думать об Артёме в таком ключе, но не больше.А вот сам Чупиков мог думать про Урагана с другой стороны.
Именно парень заставлял его сейчас хотеть целовать до звёздочек в глазах, чтобы каждый из них почувствовал эту любовь, что была между ними. Тёма её прекрасно и так видел, но был не против, что старший мог его просто притянуть к себе и заставить утонуть в поцелуе, который заставлял бабочек в его животе просыпаться и порхать. Для него каждая секунда, проведённая с Чупом, была дорога и важна, так как настолько близкого к себе человека Ураганов ещё не встречал. Ураган, бесспорно, и сам иногда думал о ФлекДжиКее, что тоже усердно навещал его почти каждый день. Парня не смущало, что старший ему уделял столько внимания, словно старался защитить от чего-то. Для Юргена это не было чем-то большим, а лишь дружба, потому что его сердце занято, хотя и давало иногда сбой. Всё же иногда Тёме было приятно, что главнокомандующий был рядом и старался дать тоже тепло, что давал и Игорь. Мужчина, по словам Чупикса, знал об их отношения, так как электрик на эмоциях случайно про это проболтался. Именно из-за этого, возможно, Колбая не делал первых шагов к химику, уважая пару и стараясь просто её не разбить. Для Джонни оба парня были важны и дороги, потому что в них он мог быть уверен на миллиард процентов. Для него они были самыми здесь ближайшими друзьями и союзниками, которые тоже знали, что он абсолютно чистый и что он очень хороший товарищ и друг, что показывало его поведение во время реанимации младшего, которую он сам же и начал.За это они оба ему благодарны всём сердцем, что не могло пока объяснить такое трепетное отношение к ФлекДжиКею.
А сейчас они были вдвоём и обнимались, целовались, лезли друг к другу. Для них сейчас было важно провести время вместе, чтобы потом каждый со спокойной душой лёг спать или пошёл работать. Это было необходимо, как воздух, без которого они не могли существовать и чувствовать все эмоции. В особенности этого хотелось Чупиксу, что сильно соскучился по младшему, как не только по возлюбленному, но и по партнёру. Ему хотелось опять уткнуться в чужую шею, иногда целуя её и оставляя пометки. До дрожи хотелось опять пройтись своими руками по чужому телу везде, потому что статус того позволял после их первой ночи. Но, когда его руки по привычке потянулись к молнии от белого комбинезона на спине, Артём закатывает глаза и берёт чужие ладони в свои, шепча: — Игорь, нам пока нельзя, сам же понимаешь... Мы сейчас не в таком положении, чтобы рисковать... И Чупиков понимает и вздыхает, просто притягивая младшего к себе и обнимая. Они не могли перейти сейчас границу между поцелуями и интимом. Ураган не мог до сих пор нормально разговаривать, а лишь что-то тихо шептать, чтобы его могли услышать. Для Игоря это не было проблемой, так как электрик и так мог понять, что от него хотят, ведь это его парень. — Я знаю, Тём, я знаю. Мы обязательно с тобой это сделаем, когда ты вернёшь голос. И да, тогда никакие отмазки приниматься не будут. Младший улыбается, поскольку не мог смеяться, и целует мужчину. Он отчётливо ощущает крепкие руки у него на талии и прикосновение чужих губ к его. Поцелуй между ними был насыщенным и нежным, давая понять, что каждый из них любил другого, как никого бы на этом свете.Выдержит ли эта любовь испытание? Покажет только время...
***
Он отчётливо ощущал верёвку в своих руках. Шёл незнакомец тихо и аккуратно, чтобы не дай бог из связи его заметили, ему не нужны были лишние уши или глаза, что потом могли обвинить его в очередном убийстве. Ему это было невыгодно, поскольку он не хотел, чтобы его семья пострадала из-за его непокорности. Парень бы и не ничего делать, если бы им с его напарником не стали угрожать самым ценным, что у них было. Он понимал, что оправдать все равно их очень сложно, но даже так они имели право на жалость. Ему конечно было проще, потому что он мог отключать свой мозг, в отличие от напарника, что каждый раз после не находил себе места, ощущая вину перед убитым. И парень его понимает, потому что всем бы было больно воспринимать то, что ты по факту убийца. Незнакомец видит перед собой очередную свою жертву, что не подозревая стояла к нему спиной в щитах. Верёвка под его руками трещит, оставляя неприятные полосы, которые будут гореть и приносить дискомфорт. Он понимает, что у него нет выбора, пройти мимо или убить, ему нужно прикончить свою коллегу, который ни в чем не виноват. Асси чувствует эту верёвку на шее и пытается выбраться, но не кричать, что стало его ошибкой, ведь в связи были люди, которые бы сразу ему помогли, но он решил просто попробовать отбиваться. Воздух покидал его тело с каждой секундой, а темнота поглощала, заставляя прощаться с жизнью. Убийца видит, что всё и аккуратно опускает парня на пол, оставляя лежать так, чтобы отвлечь внимание тех, кто будет бежать в кислород. Их план был самым ненадёжным, но другого варианта у них просто не было, поэтому оставалось убивать двоих сразу. Для своего партнёра он облегчил задачу, потому что отдаст ему пистолет, которым убить было проще. Он видит своего напарника, который идёт к нему навстречу. Незнакомец знал, что ему сложно всё это делать. Он слишком мягкий для такого, но шантаж сыном делал своё дело. За него родитель был готов идти даже на убийства, лишь бы с его ребёнком ничего не произошло. И убийца, что был таким хладнокровным иногда, тоже боялся за свою мать, что осталась ждать его на земле. Именно она дала ему многое в этой жизни, поэтому потерять её – умереть вместе с ней. Оба парня попали в ловушку, из которой им теперь не выбраться. Напарник принимает пистолет и удивлённо спрашивает: — Откуда ты его достал? — Да, действительно... Не тупи, я его стащил специально для тебя, чтобы ты спокойно смог убить её. Просто помни, что тебе нужно не дать ей закричать и оставить оружие в соседней комнате. Удачи тебе, ты знаешь где я, буду ждать. И незнакомец смотрит в спину товарища, сжимая пистолет и пряча за спину. То, что он попадёт, парень знал сто процентов, это было не сложно, особенно когда ты стоишь в притык к жертве. Тут самое сложное отвлечь её внимание и не дать ей звать на помощь, поскольку она девушка и более сообразительнее, чем тот же Асси. Он подходит к комнате кислорода, где сидела Диковинка, пока Ураган находился в медпункте. Она с лёгкостью могла заниматься его работой, так как образование позволяло. Девушка поворачивается головой в его сторону, услышав шаги, и выдыхает, смеясь, что он её напугал. Парень тоже криво усмехается и подходит к доктору, что повернулась к ноутбуку и продолжила писать отчёт. Она не знала, что за её спиной стоит тот, кто лишит её жизни через минуту, не оставляя ни одной улики за собой. Это всегда был их плюс, потому что их было нереально поймать, хотя было очень рисково это делать. Убийца подходит к ней со спины и наклоняется к её уху, чтобы прошептать то, что испугало девушку до чёртиков: — Ну да, я умею пугать, Диана Колбая. Так ведь? Диковинка кажется, что её сердце сейчас остановиться, потому что это был секрет Джонни и её, о котором никто не мог знать. А парень позади неё об этом прекрасно знал, что её и смутило, потому что он точно не мог знать об это. Её брат бы и слова ему не сказал, а тут... Не может же он быть?.. — Не-е-ет, ты не можешь же быть пред... И она не успевает договорить, как парень закрывает ей рот рукой, чтобы она не смогла закричать, и приставляет пистолет к её затылку. Он старался не думать о том, что будет дальше и как он будет убегать – ему не до этого. Сейчас перед ним напуганная девушка, что слышит последние слова в своей жизни от своего убийцы.Ей действительно не стоило лететь с братом в космос.
— Прости, но у меня нет другого выбора... Выстрел был громким, его определённо слышали все, даже в самых далёких комнатах. Кровь была по всей стене и даже на ноутбуке, что продолжал тускло светиться и работать. Девушка падает на стол, уже не дыша от прямого выстрела в голову от парня, что уже начал бежать, зная, что у него считанные секунды. Труп так и остался лежать на столе в море крови, которая шла из головы и рта.Теперь в её жизни никогда не будет тех посиделок с братом ночью в её постели или нежных прикосновений мужчины, в которого она влюблена...