Все говорят, что я люблю тебя

— Нет, ну вот ты мне объясни неужели было так сложно позвонить или написать?! Дженна отчитывала меня уже минут десять, словно какого-то дошкольника. Я молча пережидал затянувшуюся бурю. Она закинула полотенце на плечо и, обернувшись, скрестила руки на груди. — У меня уже нервов на вас всех не хватает! А они между прочим не восстанавливаются! Какой у нас стол интересный… Надо что-ли скатерть сюда прикупить. — Я не хотел тебя расстраивать, просто так получилось, — негромко произнес в свое оправдание, когда Соммерс взяла передышку. — Ладно, я допускаю, что ты лежал пластом и сливался с белой простыней, — с напускным спокойствием сказала она, а после набрала побольше воздуха в лёгкие. — Но что случилось с этим дружком-недолюбовником?! У него руки отсохли или телефон утонул?! Я безучастно пожал плечами. До конца осталось немного. Дженна зажмурилась, массируя переносицу. — Вы все скоро сведете меня в могилу, — на выдохе прошептала она с крохами остаточного раздражения. День у неё сегодня такой… Нервный в общем. Вот под вечер и сорвалась. — Что в пакете? — А? — резко вынырнув из своих мыслей ни о чем, я поднял взгляд на неё. Соммерс кивнула в сторону небольшого бумажного пакета стоящего передо мной на столе. — Пироженное для тебя, — с извиняющейся улыбкой я протянул подарок. Когда она взяла пакет, неловко произнес: — Ладно, полпироженного. Соммерс скептично приподняла бровь. — Ладно, там пусто, — неохотно признался, выхватив и смяв пакет. — Я сильно проголодался по пути. Пол города за сегодня обошёл. Думал везде хоп-хоп всё быстренько без машины обойдусь, а нифига. — Кстати, можешь не париться на счёт ужина. Скоро доставка привезёт вредную, но вкусную китайскую еду, — солнечно улыбнулся я и получил в ответ ласковую полуулыбку и лёгкий подзатыльник от Дженны. От такой новости её сварливое настроение исчезло, как по щелчку пальцев и Дженна решила поведать мне самые свежие сплетни города. Как оказалось дочь Сьюзен-маникюрщицы сбежала со своей лучшей подружкой в Португалию и они там поженились… Вскоре, почти что в один момент приехала еда и вернулся Джереми. Соммерс рассказала мне об обнаружении тела Вики, так что я не стал как-то тормошить братишку по поводу его угрюмости, а просто сочувствующе улыбнулся и похлопал по плечу. — Кушай-кушай, — подкладывая побольше курочки в его лапшу из своей, приговаривал я. — Да куда мне столько? — возмутился Джереми, преградив своими палочками путь моим. — Ешь давай, растущий организм. — Да куда мне ещё расти?! Я тебя выше, а у нас разница десять лет! — Это ты меня сейчас старым карликом обозвал? Дженна, прикрыв рот, чтобы ничего из него не выпало, беззвучно ухохатывалась. — Нет! — Джереми отрицательно замотал головой. — Просто не стоит отдавать всё мне, оставь и себе что-нибудь. — Я то оставлю, ты не переживай. Между прочим французские учёные доказали, что более нервные люди это те, кто мало ест. Так что давай-давай. Учёные, тем более французы ерунды не скажут, — я положил ему ещё несколько кусочков курочки в кисло-сладком соусе покрупнее. — И лепешечку возьми, а то без хлеба не наешься. Поняв, что спорить бесполезно, он закатил глаза и принялся есть. Некоторое количество мяса Джереми, пока Тони не видел, подкидывал икающей тёте. Ностальгически вздохнув, Дженна с теплой улыбкой сказала: — Помню, познакомилась я как-то с одним французом… — Знаете, с вашей стороны очень невежливо начинать ужин без меня… Вы ранили моё хрупкое сердце! Ах, как так! Я застыл, узнав голос в мгновение ока. Боже, нет, пожалуйста! Кто угодно, только пусть это будет не… — Джон, прекрати ломать комедию, — холодно произнесла Соммерс и кинула обеспокоенный взгляд на отсутсвующе уставившегося в коробку с лапшой Тони. Она совсем забыла о незваном госте. Джон фыркнул и, громко отодвинув стул, сел напротив Энтони. — Ух, какая вкуснятина! Обожаю китайскую! — восторженно сказал он, перемешивая рис палочками. Я не смел поднять взгляд. Мне не было страшно, нет. Просто хотелось его расстрелять. В голове стали мелькать различные воспоминания связанные с ублюдком. По другому я назвать его не могу. Этот человек привнёс слишком много дерьма в мою жизнь. Нет, нет, не правильно! Оговорился, вернее одумался! Привнес в жизнь Тони, конечно же. Не мою. Я впервые вижу Джона… К сожалению, это не помогает унять нервной дрожи в ноге перекинутой на другую под столом, благо тот не прозрачный. Спокойно, просто продолжай есть, как будто ничего не произошло. Его здесь нет. — А ты изменился, — хмыкнул Джон, пристально смотря на старшего сына покойного брата. — Наконец-то отрезал свои девчачьи патлы, хоть на человека стал похож. Молодец, — искренне похвалил он. — Джон, заткнись, — угрожающе сладким тоном произнесла Дженна. Он удивлённо вскинул брови, изображая святую невинность и простоту. — А что я такого сказал? Наоборот похвалил. Да и Энтони уже взрослый парень, если ему что-то не нравится, он может сам себя защитить. Верно я говорю, Джереми? — с покровительственной улыбкой обратился к младшему Гилберту Джон. — Взрослому мужчине не престало прятаться у женщины за юбкой. Растерянно посмотрев на всех, Джереми неразборчиво что-то промычал в ответ, не переставая жевать. Приняв мычания того за согласие, Джон продолжил: — У нас Гилбертов есть своё наследие, которое нужно уметь нести и не просто, а с гордостью. Обязательства перед остальными гражданами, ведь наша семья одна из основателей. Это важно, но некоторые из-за своей невежественности и слабохарактерности забывают об этом… — он прожигал всё ещё не поднимающего головы безучастного Энтони Августина красноречивым взглядом. — А что за наследие такое? — с живым интересом спросил Джереми, решив переключить внимание дяди со своего старшего брата, которому явно было некомфортно. Напряжение между этими двумя мог не заметить только слепой, ну, или очень тупой человек. Джереми пока не был ни тем, ни другим. Да и тема ему действительно любопытна, чтение дневников сумасшедшего предка пробудило в нем исследовательский интерес. — Я обязательно расскажу и посвящу тебя во все семейные секреты, когда станешь постарше. Джон был доволен, может быть потомство Грейсона не так безнадёжно, как ему казалось. Возможно, то что первый блин вышел комом не так уж плохо. Хотя, во многом это вина Миранды. Она испортила парня, пока они с братом были слишком заняты. Скучающая женщина может быть опаснее, чем мартышка с гранатой. — Джер, а что это у твоего брата в ухе болтается? Он решил стать пиратом или песни поёт, как Элтон Джон, м? — указал палочками на жемчужную серьгу Джон. — Джонатан… — предостерегающе понизила голос Соммерс. — Успокойся, Дженна. — Отстань от него, ешь молча ради всех нас. Джон хмыкнул и ухмыльнулся. — Я не собака, чтобы выполнять твои команды, милая моя. — Ты прав, собаки поприятнее тебя будут. — Наверное, именно поэтому в твоей личной жизни не мужчины, а кобели. Дженна хотела уж было ответить, как Тони резко и громко ударил кулаком по столу, заставив её и Джереми дернуться от неожиданности. Соммерс ещё никогда не видела столько ненависти в глазах племянника. — Дядь, ебальник завалил. — Ух-ты! Посмотрите-ка у кого прорезался голосок! Что же ты так, Энтони, я уже начал волноваться, что ты немым стал, — наигранно радостно говорил Джон, наклонившись вперёд и подперев подбородок рукой. — Мы так давно не виделись, обнимемся? — он коротко хохотнул, после чего весело добавил, в конце подмигув Джереми: — Хотя, ты, наверняка, попытаешься задушить меня… От радости, разумеется. — Извинись. — За что? Я ничего такого не сказал, только чистую правду. Да, Дженна? Соммерс тяжело вздохнула, закрыв глаза и сжимая переносицу. Тони продолжал, практически не моргая, сурово смотреть исподлобья в бесстыдные глаза Джона. Джереми, заметив, как его брат недобро сжимает и начинает поднимать металлическую вилку рядом с собой, решил вмешаться, пока обстановка не стала ещё хуже. — Дядя, ты действительно переборщил… Извинись перед Дженной. Джон демонстративно закатил глаза и сказал, даже не посмотрев сторону Соммерс. — Извини, дорогая. Ты же знаешь, какой у меня язык… Дженна скривилась в отвращении и встала из-за стола. Она отказывается терпеть этот цирк на трезвую. Ей очень нужно выпить. Достав из верхнего шкафчика бутылку любимого вина, Соммерс налила полный бокал себе и половину для Тони. Алкоголь был припрятан на черный день, она никогда не думала, что тот настанет так скоро. Чертов Джон, которому обязательно нужно всё испортить! Самодовольный осёл, который не мог просто подписать бумаги без всего этого дерьма. Дженна бы с радостью обратилась к Энтони, но его родители, как оказалось выписали его буквально из всего. У Тони ничего нет кроме не слишком большого счета в банке. Соммерс считает, что Грейсон и Миранда поступили с мальчиком слишком радикально. Он ведь не сделал ничего настолько ужасного, чтобы заслужить подобное. Садясь обратно, Дженна одновременно делала большой глоток и ставила второй бокал рядом с Тони. — Спасибо, но я лучше кофе выпью, — глянув на предложенное вино, сказал он и встал. — Уверен? Кофе на ночь не лучшая идея, — следя за механическими действиями племянника, несколько обеспокоенно сказала Соммерс. — Если я выпью чего покрепче, то точно въебу ему, — сквозь зубы на грани слышимости произнес Энтони, так что Дженна даже не была уверена не показалось ли ей. Я буквально чувствовал его прожигающий насмешливый взгляд спиной, пока варил кофе. Спокойно, вдох-выдох, у него связи, если я отрублю ему пальцы, то меня упекут за решётку. Насилие — это не выход. — Энни, будь лапочкой и поделись кофе со своим любимым дядюшкой. — Обойдешься, — зло прошипел он. Джереми непонимающе нахмурился. — Почему ты так назвал Тони? — Ты разве не знаешь? — фальшиво удивился Джон. — Нет… — О, это такая забавная история. Ваша мама так сильно хотела девочку, что скупила целую гору детских вещей для них и уговорила Грейсона сделать детскую с феями и прочим. Честно, я когда увидел, то чуть в обморок от такого количества блесток и розового не упал, — с ностальгической ухмылкой вспоминал Джон. — Но сюрприз родился твой старший брат! Миранда тогда так расстроилась, первое время даже истерики устраивала. Бедный твой отец… Спокойствие, только спокойствие… Я лотос, качающийся на ветру, которому это всё абсолютно до пизды… В моей душе царят только гармония и умиротворение… — Миранда была весьма находчивой и столь же упрямой женщиной. Энтони быстро стал для неё Энни. Всё таки дети не сильно отличаются меж собой до подросткового возраста, — несмотря на разъяренный взгляд Дженны, обещающий ему все муки мира, продолжил Джон, беспечно пожав плечами. — Так Тони типо ходил в платьях? — шокировано изогнул левую бровь Джереми, пытаясь представить себе такую картину. Воображаемый вечно хмурый, по детским воспоминаниям младшего Гилберта, Энтони в милом платьице с рюшами и бантиками вызвал на лице Джереми широкую улыбку. Кончики его губ подрагивали от сдерживаемого смеха. — Ага, платья и косички до семи лет! Помню, он так даже в детский сад ходил и как-то раз на 14 февраля ему один мальчик подарил валентинку! Мы так тогда смеялись, ты не представляешь… Да ебись оно всё конём! У меня есть Деймон! Плавно развернувшись, я с абсолютно невозмутимым выражением лица сделал к нему несколько шагов и, перегнувшись через стол, плеснул горячий кофе ему на штаны. В это же время Дженна, также психанув, выплеснула вино ему в лицо. Джон тут же вскочил с диким воплем. Какая жалость, на него не сильно много попало. Он отреагировал слишком быстро, паскуда шумахерская. — Крепкий, без сахара, как ты любишь, — фальшиво любезно улыбнулся я. Соммерс протянула ко мне раскрытую ладонь по которой я звонко ударил. Не обращая внимания на трехэтажный мат и оскорбления в свою сторону, я вышел прочь из кухни с прямой спиной и гордо поднятой головой, так что не слышал, как Джереми сказал Джону: — Если его парень узнает, то ты труп. — Блять, не удивительно, что у него имеется ёбырь, больной ублюдок. Как был бабой, так бабой во всех смыслах и остался, сплошное разочарование… — вытирая джинсы, раздраженно говорил под нос он в опустевшей кухне. Не помню, как я добрался домой, но по всей видимости получилось достаточно быстро. Небрежно скидывая кеды, слушал гудки на линии, которые казались мне слишком длинными. — Принцесса? — раздался голос Сальваторе в трубке. Он показался мне наигранно бодрым и лёгким, но это наблюдение быстро отошло на второй план, как не особо важное для воспаленного мозга. — Гондон штопаный! Ненавижу, блядь! Мразь языкастая, я хочу забить его торшером до полусмерти и закопать живьём под землю, а сверху посадить розы! О, он ненавидит розы, хотя я тоже их терпеть не могу, но это детали… Не знаю, что не так с этими цветами, но они какие-то неприятные, — ходя взад-вперёд по гостиной и эмоционально взмахивая свободной рукой, самозабвенно ругался я, не давая и слова вставить вампиру. — Совет, если придёшь на мои похороны, то ни в коем случае не неси эти ублюдские красные розы, вообще никаких не надо. Так о чем я? Ах, да… Козлина, чтоб он сдох! — крикнув, что есть мощи, замолчал, переводя дыхание. — И этим ртом ты целушь свою дорогую тётушку, как тебе не стыдно, Тони, — с напускным возмущением говорил Деймон. Я чувствовал, как он ухмыляется. — Не беси меня, москит переросток, а то прихлопну нахрен! Мне твои смехуёчки не всрались, лучше б поддержал, — цыкнув, глубоко закатил глаза. — Гилберт, ты ведь прекрасно знаешь, что я не тот друг, который умеет в эту эмоциональную хрень… Могу помочь закопать тело, если надо — А ещё ты можешь приехать и помочь снять напряжение, вбив меня в матрас так, чтоб ж… — не договорив, я замолчал. За окном на ветке дерева сидел черный кот и пристально наблюдал за мной оттуда. Эти ярко-голубые глаза я узнаю из тысячи… — Эй! Принцесса, алло! Игнорируя крики Деймона, сбросил звонок и словно зачарованный пошёл открывать окно. Широко улыбаясь, говорил, высунувшись наружу: — Алонсо, иди сюда… Кыся-кыся-кыся… Если я расшибусь с четвертого этажа, то хотя бы ради прекрасного и без сожалений, хотя-я-я… Одно пожалуй будет, за Джонни Деппа замуж не вышел, ну или, как минимум автограф не взял. — Allons-y, Алонсо, — прокряхтел, стоя на подоконнике на коленях и крепко держась одной рукой за раму, другой подцепил подошедшего поближе кота и затащил того внутрь квартиры. — Счастье моё, я тебе сейчас молочка налью, будь здесь, — нагладив и обтискав животное практически вдоволь, сказал я и поднялся с пола на котором сидел. Когда шел обратно в гостиную с полным блюдцем прохладного молока, входная дверь открылась. — Ты чего трубки кидаешь? — недовольно спросил пришедший Сальваторе, про которого я совсем забыл. — Помнишь Алонсо? — Кого? — нахмурился Деймон Я выразительно посмотрел на него, вскинув бровь. Дед, начни пить таблетки. — А, ты про тот комок шерсти. Помню. — Он вернулся, — возбуждено сообщил, широко улыбаясь. — Разумеется… — медленно произнес Сальваторе, даже не пытаясь скрыть своего недоверия. Судя по звукам, Энтони точно был один. — Ой, вот не надо смотреть на меня, как на сумашедшего. Я вполне способен отличить реального кота от галлюцинации, — фыркнув, закатил глаза и осторожно, чтобы ничего не расплескать, пошёл в гостиную. — С чего интересно такая уверенность? — дразняще спросил Деймон, идя за мной по пятам. Вот же Фома неверующий! И почему сразу псих?! Я не сумасшедший, а просто легко приспособляемый. — А где? Не понял… — растерянно хлопая глазами, смотрел на абсолютно пустую комнату. Будто Алонсо никогда и не было. Сзади закашлялся вампир, очевидно пытаясь скрыть смех. Повернувшись к нему лицом, я чуть заторможено спросил: — Ты чё, бес проклятущий… Мне кота спугнул? Деймон приподнял левую бровь, жестом говоря: «У тебя всё хорошо?» — А ну подержи блюдечко! — …Что? — Подержи блюдечко, говорю! — резко произнёс я после чего через несколько секунд сухо добавил: — Пожалуйста. Пока Тони ползал на четвереньках, заглядывая под диван, кресло, тумбу и прочие предметы мебели, Деймон, наблюдая за всем этим, думал: «И вот в такое меня угораздило…» А вот что угораздило он додумать не успел, так как Гилберт перекатился на спину и развалился на полу в форме дохлой морской звезды. Демонстративно глубоко вздохнув, Сальваторе подошёл и легонько попинал краем тапочка Энтони в бок. — Христос воскре-е-ес, — монотонно произнес он. Не получив никакой реакции даже в виде красноречивого жеста средним пальцем, Деймон попробовал снова: — Я тебе шоколадку принес. — С орешками? — подозрительно уточнил Гилберт, покосившись на ногу вампира всё ещё продолжавшую его подпинывать. — Горькая с сушенной клюквой и цельным фундуком. Не сладкая гадость, как ты любишь. Тони поднялся практически молниеносно и протянул раскрытую ладонь. Широко улыбнувшись, Деймон поставил на него блюдце молока и на вампирской скорости исчез из гостиной. Дождь начался… Надеюсь, Алонсо успел добраться домой. Зачем приходил, че хотел? Всегда с этими мужчинами сплошные непонятки. Никакой стабильности… Подперев щеку кулаком, меланхолично наблюдал за катящимися по стеклу каплями. Маленькие глотки ромашкового чая терпимо обжигали язык и горло. Что-то я зря переоделся в леопардовые шорты и выцветшую голубую футболку, которую по хорошему надо бы на тряпки перевести, но она слишком удобная, хоть ворот и растянут настолько, что сползает на плечо, если не на оба. Единственным верным было решение надеть шерстяные носки, неважно, что колючие. Апрель, почти май фига ли мне так холодно. Загадка похлеще Бермудского треугольника. Шоколадка вкусная, но почему-то никакого удовольствия не чувствую. Суровая взрослая жизнь. Неужели теперь так будет всегда? Сначала перестает радовать шоколадка и не просто какая-то, а с орешками… Дальше что? Потолочный крюк в помощь? Кошмар, какой кошмар… Мои упаднические размышления за обсасыванием липких пальцев прервали почти невесомые поначалу поглаживания голени под столом. Высоко вскинув брови посмотрел на Деймона. Он оставался сама невозмутимость, сосредоточено продолжая пить кипяток. Кофе кончился, чай ему видите ли противен. По этому поводу мы уже сра-дискутировали, бесполезно. Ну и пусть пьёт свой кипяток с четырьмя ложками сахара, извращенец. Его ласки становились всё более ощутимыми, оголенная стопа поднималась вверх. Шмыгнув носом, проворчал: — У тебя ноги холодные, убери. Мне не нравится. Сальваторе обиженно надул губы и, прекратив, надел обратно тапок. Я преувеличенно вздохнул, привлекая его внимание обратно. — Как думаешь, он вернётся? — Кто? — без какого-либо интереса спросил Деймон, потянувшись за не самым свежим черничным печеньем. — Карлсон, который живёт на крыше, — с сарказмом ответил я, цыкнув. — Не надо тут строить из себя идиота. Я же знаю, что ты совершенно не такой. Его глаза игриво блеснули, а губы изогнулись в лукавой улыбке. — Хм, ну и какой же тогда? — На комплименты решил напроситься? — я слегка склонил голову набок и приподнял брови. — Возможно… — Деймон стал ребячески качать тапочек на пальцах перекинутой через колено ноги. — Приятно иногда слышать что-то хорошее о себе. Я с несколько секунд молча смотрел на Сальваторе прежде, чем наигранно закатить глаза и нагнуться вперёд к нему поближе. — Эх, были бы на тебе кошачьи ушки, дорогой, то может быть я и сказал, как ты восхитителен, а так… — О чем я там говорил? — О своих блохастых галлюцинациях. — Алонсо не галлюцинация! — И чего ты так зациклился на нём? — Мне рядом с ним хорошо и спокойно. Он мягкий, теплый, пушистый и его можно обнять, — с нежной полуулыбкой и полуприкрытыми глазами делился я, вспоминая гладкую шерстку и испытываемое чувство умиротворения. — А я? — А что ты? — Со мной тебе разве не хорошо? — меж бровей Деймона залегка небольшая хмурая складка. Глубоко вздохнув, откинулся на спинку стула и подобрал под себя ноги. — Хорошо, но по другому. Я не забочусь о тебе. Вернее не так, мы не заботимся о друг друге. Да, так более правильно. — Я принёс тебе шоколадку, — в голос Сальваторе не намеренно просочилась растерянность. Деймон не был уверен, что понимал сказанное Энтони. Он же заботится о нём, пусть, возможно, не так хорошо, как это умеет Стефан, но всё же. Чёрствое сердце кольнула обида. Он ведь правда старается, неужели Гилберт не замечает? — Спасибо. А ещё ты приехал трахнуть меня. И, не пойми неправильно, я люблю секс и особенно с тобой. Удовольствие прекрасное чувство, но такое мимолётное. Когда оно исчезает, чувствую себя ещё более пустым, — мне было стыдно и отчего то страшно оторвать взгляд от кружки и увидеть его глаза. — Так странно. — Если тебе плохо, зачем остаёшься в моей постели? Я никого не держу, желающие всегда есть, — отстранено сообщил Деймон, скрестив на груди руки. Я долго молчал и корябал ногтем ручку чашки, прикусив губу. — У тебя есть ещё кто-то? Сальваторе с трудом сдержался от плевка ядом. — Нет, — сухо и честно ответил он. Этот факт был удивительным для Деймона долгое время и всё ещё продолжает оставаться таковым. За исключением того, что после забвения Энтони он перестал так резко отрицать и сопротивляться. Флирт, алкоголь, секс — неотъемлемая часть его существования, не жизни. Жизнь уже давно кончилась. Деймон прекрасно это понимает и не занимается глупым самообманом, как Стефан. По крайней мере не занимался раньше, до одного момента произошедшего в галерее Лос-Анджелеса. Энтони, скорее всего не помнит, но вот он… Деймон помнит. Они стояли в безлюдном зале, на стенах которого висели полотна неизвестного им молодого художника. На его картинах были морские пейзажи. Ничего необычного, такие намного талантливее писались до него и, наверняка, будут писаться более бездарно после. Последнее умозаключение может быть несправедливо, но спустя нескольких часов созерцания «современного» искусства он не мог думать иначе. Не после кучи мусора, гордо разместившейся в одном из залов и обнесённой тонкой красной веревочкой. Тони замер у одной на вкус Сальваторе не очень то примечательной картины, с восхищением разглядывая ту. Он даже не помнит толком, как та выглядела помимо того, что краски были светлыми. Вместо этого в его памяти намертво отпечатались беспорядочные, взлохмаченные кудри, неправильно застегнутая и незаправленная рубашка, сумбурный бубнеж о палитре красок и необычных мазках, слегка опухшие от недавней серии поцелуев губы и зелёные глаза полные искр. Деймону захотелось, чтобы на него смотрели также и не кто-то, а один конкретный человек, чей век недолог. Мысль, пришедшая тогда, испугала его. «Кэтрин может подождать, у меня с ней есть целая вечность для выяснения отношений. У Энтони Гилберта вечности нет и он никогда её не пожелает… » Он поспешил забыть. Тони был прав, когда назвал бессмертие проклятием. Сальваторе с ним согласен, но может быть проклятие можно облегчить, если рядом есть кто-то, чьи глаза продолжают мерцать? Деймон не знает и никогда не узнает, какого это жить вечно. Может быть оно и к лучшему. — Почему? — Тони непонимающе и растеряно смотрел на него. Сальваторе сам бы рад знать точный ответ. — А зачем? — лучшая защита нападение. — Ну как… Я вообще, если честно, удивлён, что ещё не наскучил тебе. Думал, захочешь разнообразия. Ты же любишь женщин больше, разве нет? Сальваторе глухо хмыкнул, борясь с желанием опустить взгляд. — Люблю. Я люблю одну конкретную женщину, не забывай. Остальные мне просто нравятся. Деймону действительно нравятся женщины, но они давно не вызывают восхищения, даже самые красивые. Они стали пресными, а несколько месяцев назад Сальваторе вообще заметил, что знакомства в барах начали утомлять. Никакого азарта, он знал точное развитие сценария с каждой. Сколько минут и мохито понадобится для очередной девушки на ночь прежде чем она согласится. Они всегда соглашаются. Сейчас Деймон продолжает почти каждую ночь, когда не остаётся у или с Тони, ходить в бар, но делает он это скорее по привычке, нежели от большого желания. Выпить Сальваторе прекрасно может и в пансионате, но это уж слишком печально и одиноко. Деймон угощает женщин коктейлями с причудливыми зонтиками и трубочками, флиртует, иногда целует их, но на этом всё. Он перестал идти дальше. Вместо этого Сальваторе пугает Энтони своими бесшумными и неожиданными появлениями в квартире. Гилберт не знает, наверное, о большей части его визитов. Деймон мог прийти, когда Тони спал и лечь рядом, а после уйти до его пробуждения. Зачем? Сальваторе понятия не имеет. Может быть ему нравится тесниться на краю кровати, чувствовать чужое теплое дыхание, слышать живое сердцебиение и слушать сонный бред об армии кастрюль-повстанцев. А может он просто не хочет видеть осуждающего братца и слышать его сюсюканья с копией Кэтрин. — Даже если бы продолжал спать с другими, какая тебе разница? — спокойно, почти безразлично спросил Деймон, подперев подбородок кулаком. — Тогда я бы понял, почему мы продолжаем всё это, — бессвязно взмахнул расслабленным запястьем Энтони и тяжело вздохнул. — А так я совершенно ничего не понимаю. — Ничего и не нужно понимать, — пожал плечами Сальваторе. — Нам хорошо вместе. Ты удовлетворяешь меня, а я тебя, — соблазнительно ухмыльнулся и подмигнул он. — Ты используешь меня. — А ты меня. Не будь лицемером, принцесса, тебе не идёт. Гилберт прикрыл веки, скрыв свой меланхоличный взгляд, и прошептал: — Мне точно нужно завести кота или лучше рыбок… Деймон сдержал небрежное фырканье. Видимо Тони устал от этого пустого разговора, Сальваторе рад. Подобные беседы утомляют и портят настроение. С самым серьёзным лицом он низко произнёс: — Мяу. Не сразу, но рот Тони дернулся в усмешке и он фыркнул, прикрыв глаза. Энтони просидел некоторое время так, только изредка почти незаметно поджимая губы. Сальваторе не хотел вмешиваться в столь странный процесс, да и ему тоже следовало немного подумать и успокоиться. Несмотря на то, что он понимает ход мыслей Гилберта, всё же некоторые слова могли показаться ему обидными. Каждый из них был занят личными размышлениями. В кухне царила тишина, разбавляемая разве что тиканьем часов. Вампир искренне не понимал острой нужды человека в настенных часах в каждой комнате. Не то чтобы ему мешал их отсчитывающий секунды мерный звук, за столько лет привык, просто Гилберт даже не умеет точно правильно определять по ним время. Так зачем они? — Деймон… — тихо позвал Тони. — Что? — с негромким стуком он отставил чашку с успевшей остыть сахарной водой в сторону. — Я бы хотел поблагодарить и извиниться, — почти интимно сообщил Гилберт, сдавливая свою пустую кружку в ладонях и смотря на разбушевавшуюся погоду за окном. Сальваторе вздохнул, рассматривая профиль напротив. Осунутость Энтони пройдёт не скоро, не с тем режимом, по которому тот живёт. Он не стал менее красивым, нет. Деймон всё ещё считает его очень привлекательным и горячим. Но красота Тони стала какой-то болезненной. Гилберт заметно исхудал на фоне стресса от пережитых событий и, как бы Сальваторе не хотел это признавать, но похоже парень не ел все те дни, что провёл в запертой спальне. Смотря на ставшие ярко выраженными скулы, ключицы и немного впавшие глаза, синяки вокруг которых Тони замазал тональником, Деймона скребёт вина. Из-за этого ему хотелось уйти, больше никогда не приближаться к квартире и её хозяину и одновременно не отходить от Гилберта ни на шаг, контролируя всё происходящее вокруг. Случившееся почти неделю назад не должно повториться. Он не может погрязнуть в этом чувстве, чувствах ещё глубже. — Не нужно, — покачал головой вампир. Энтони метнул слишком эмоциональный взгляд в его сторону и язвительно произнёс: — А я не спрашиваю разрешения, дорогой. Просто предупреждаю, так что соберись и потерпи мой эмоциональный кризис ещё немного. С издевательски покорной и невинной полуулыбкой Деймон примирительно поднял руки. — Готов внимательно слушать, всё-таки это такая редкость. Гилберт закатил глаза. — Пусть я не понимаю почему, но ты продолжаешь оставаться рядом, как настоящий друг, спасибо. Сальваторе еле удержался от фырканья и, как настоящий друг, стал послушно слушать дальше. Тони понадобилась небольшая пауза перед тем, как продолжить. — И прости за этот совершено бессмысленный разговор раньше. Мы можем забыть его? Будто я ничего не говорил. Не хочу, чтобы эта маленькая истерика как-то повлияла на нас. Вернёмся к началу, — располагающе улыбался Гилберт, хорошо скрывая ещё не прошедшую до конца нервозность. Деймон несколько неодобрительно сузил глаза, но согласно кивнул. Так действительно будет проще, хватает сложностей со Стефаном и… Кэтрин. Ему не даёт покоя связь Изабель с ней. Может Пирс специально послала мать Елены к нему? Не такая уж безумная теория, как минимум, она имеет право на жизнь. Он не хочет терять легкость общения и не только с Энтони. — К какому-то конкретному моменту? — многозначительно ухмыльнулся Деймон. Тони задумался, подняв взгляд к потолку и закусив губу. — Займёмся сексом? — вкрадчиво предложил он, по-птичьи склонив голову набок. Сальваторе широко улыбнулся и томно произнёс: — Нет. Тони удивлённо уставился на него, высоко вскинув брови. — Давай лучше посмотрим фильм? — легкомысленно предложил Деймон, с весельем наблюдая за сметением Гилберта. — Ты не хочешь меня? — медленно, делая паузы между словами, спросил он с явным оттенком разочарования. — Не сейчас, — пожал плечами Сальваторе и, встав из-за стола, подошёл к раковине. — Выбери нам какой-нибудь фильм позабавнее. Тони осоловело моргнул несколько раз и посмотрел на начавшего спокойно мыть посуду вампира. — Оставь, сам потом домою, — слабо попытался возразить он. — Не волнуйся, ни одна тарелка не пострадает, — шутливо бросил Деймон за спину. Проходя мимо Энтони благодарно похлопал и коротко погладил его по спине и ушёл в гостиную. Сальваторе сидел на диване, приобнимая Тони одной рукой, и со смешанными чувствами наблюдал за происходящим на экране. — Почему мы смотрим это? — озадаченно нахмурившись, спросил он, неосознанно зарываясь пальцами в волосы с темными отросшими корнями и массируя затылок Гилберта. — Ты попросил что-то весёлое. — Мы смотрим сумерки… — Деймон перестал делать массаж Энтони, отчего тот насупился и отодвинулся. Находясь теперь на противоположной стороне дивана, он перевел взгляд с ожидающего ответа вампира на экран. — Просто попробуй наслаждаться происходящим абсурдом. — Я не могу! У меня мозги болят, — проворчал Деймон, постучав указательным пальцем себе по виску. — Ты что совсем дурной? — Тони выразительно выгнул левую бровь. — Надо же их сначала отключить. Давай щелкай в своей черепушке выкл. Сальваторе мученически вздохнул и с демонстративным стоном свалился на колени Гилберта. Устроившись поудобнее, он вернул своё внимание к драме Елены и Стефана Беллы и Эдварда. Когда Каллен засиял, как чертов диско-шар, он покосился на Тони. Тот с показавшимся Деймону безумным блеском в глазах смотрел на него вниз. Прежде, чем Энтони открыл рот и заговорил, он предупреждающе занёс палец и строго сказал: — Ты не будешь мазать меня хайлайтером. Гилберт звонко цокнул языком, — Зануда, — и с насмешливой ухмылкой продолжил просмотр. — Как можно это смотреть? Не понимаю… — Встречный вопрос, как можно такое читать? — ехидно поинтересовался в ответ Тони, начав поглаживать щеку вампира подушечкой большого пальца. Сальваторе непроизвольно прикрыл веки и потянулся к нехитрой ласке. — Не будешь комментировать? — спросил Энтони, с озорством наблюдая за чуть ли не мурчащим вампиром. Кому расскажешь — не поверят. — Не-а, — лениво отозвался он. — Сколько там ещё осталось? — Два с половиной фильма. — Сколько?! — возмутился Деймон, внезапно распахнув глаза. — Два с половиной фильма, — монотонно повторил Тони. — Ты больше никогда не будешь выбирать фильм на вечер, — угрюмо пообещал Сальваторе. — Никаких «Римских каникул». Девятый раз за полтора месяца это слишком, — с тем же настроем, но более легким тоном сказал Гилберт. Деймон поджал губы. — Ваше поколение просто ничего не понимает. Энтони не стал ничего отвечать и только, не скрываясь, закатил глаза. Он устал доказывать, что любит Одри Хепбёрн, но не в таком же количестве. Через полчаса Тони очень медленно, через силу, моргнул. Широко зевнув, он потряс вампира за плечо, но тот не реагировал. Сдаваться Гилберт не собирался. — М? — наконец издал хоть какой-то звук Сальваторе. — Кровать, — буркнул Энтони. — Детка, я устал. Давай попозже, — сонно пролепетал Деймон. Тони шумно вздохнул, собираясь с силами, и резко встал, скидывая вампира на выбранный им же ковёр. — Охренел?! Гилберт устало посмотрел вниз и перешагнул через него. — Эй! — приподнявшись на локтях, раздраженно вскрикнул Сальваторе. — Не ори… Пошли спать. Нет, если хочешь, то можешь остаться на диване, конечно, — выходя из гостиной и не оборачиваясь, безразлично произнес он, лениво махнув рукой. — Ты такой грубый, принцесса, — фыркнул Деймон, идя следом, одновременно расстегнув ремень и снимая футболку. На чистом автопилоте Энтони добрался до шкафа и надел вынутый оттуда огромный, старый свитер, после чего бросил в Сальваторе шерстяные носки. Деймон выгнул бровь, рассматривая пойманное. — Мне не холодно, — произнес он, лёжа на кровати уже в одних боксерах. Его вещи были небрежно перекинуты через спинку стула. — Мне холодно, — хмуро и коротко ответил Тони. Вампир закатил глаза, но надел носки и забрался под одеяло. Тони выключил оставшийся свет и устроился рядом, положив голову на его плечо и закинув ногу. — Сладких снов, принцесса, — прошептал Сальваторе. Ответом ему стало только чужое еле слышное сопение. Я проснулся рывком. Видимо побочный эффект от недавней лихорадки. На часах показывало без двадцати пять утра. Ещё успеваю, круто. Вчера со всей нервотрепкой забыл завести будильник. Надо быстро собраться и выходить. Осторожно, чтобы не потревожить, убрал с себя тяжелую руку Деймона, крадучись захватил вещи с полки и скрылся в ванной. С водными процедурами покончил меньше, чем за десять минут. Переодевшись в мягкий спортивный костюм и нацепив кепку, вышел в коридор. Надо бы предупредить Сальваторе, а то не красиво уходить не прощаясь, по-английски. Я присел на край кровати и слабо потряс его за плечо. Деймон глухо замычал и повернулся набок, не раскрывая глаз. — Солнце, мне надо идти, пока, — прошептал ему на ухо и коротко чмокнул в щеку. Сальваторе неразборчиво что-то буркнул в ответ. Я решил не задерживаться, в коридоре схватил приготовленную заранее дорожную сумку с вещами, обулся в удобные кроссовки и тихо захлопнул за собой дверь. Припарковав Volvo на обочине дороги у дома Форбс, широко зевнул и вышел на улицу. Постучав, стал ждать на крыльце. Открыли мне скоро, но не Кэролайн, а её мать — шериф. Лиз внимательно осмотрела меня с головы до пят и сказала, раскрывая дверь шире: — Заходи, придётся немного подождать. Я, честно говоря, был удивлён, но постарался никак не отражать этого на лице и, кивнув, прошёл внутрь. Никак не ожидал встречи с матерью Форбс в пять с небольшим утра. Она проводила меня до кухни, где я разместился на одном из барных стульев. — Кофе? — вежливо поинтересовалась Лиз, приподнимая в руке турку со свежесваренным напитком. — Нет, спасибо. Организм не очень хорошо реагирует, — любезно отказался, улыбнувшись. Пока Форбс наливала себе кофе, рассмотрел её более детально. Она была очень собранна, даже напряжена, будто готовилась к хищному прыжку. — Так… — Лиз пригубила горячую жидкость. — Куда вы направляетесь? А, понял, не дурак. Допрос, так допрос. — В Ричмонд денька на три, а разве Кэролайн не сообщила? Взгляд шерифа стал на мгновение почти расстроенным, но, возможно, мне только показалось. — И чем планируете заниматься? — Ну, когда приедем, то ничем важным. Нужно будет отдохнуть после дороги. А вот на завтра я взял билеты в театр. С таким трудом достал, — похвалился я с обаятельной улыбкой. — Третий день займемся ещё чем-нибудь, экскурсиями и прочим. Найдём, чем развлечься. Недоверие ко мне никуда не пропало, а только усилилось, кажется. Я покосился на лестницу, прислушиваясь, и наклонился ближе к Форбс. Понизив голос, со всей серьезностью произнёс: — Лиз, не переживайте. Я буду приглядывать за ней круглые сутки, ничего плохого не случится. Со мной ваша дочь в полной безопасности. Шериф прищурилась. — Будешь присылать мне фотоотчёт. — Ладно, — легкомысленно согласился я и положил свою ладонь поверх её. — Серьёзно, не волнуйтесь вы так. Я приличный человек и никаких гнусных планов на Кэролайн не имею. Она мой друг. Форбс скептично посмотрела на наши руки. — Учти, парень, в случае чего я прострелю тебе колени… — Мам! — топнув, возмущено вскрикнула Кэролайн, грозно сведя светлые брови к переносице. Недовольно упереть руки в боки ей не давали только дорожные сумки в них. Я приветливо помахал ей рукой и озорно подмигнул, весело усмехаясь. Заметив мой весьма позитивный настрой, младшая Форбс немного расслабилась, понимая, что сбегать из-за угрожающей мамы-полицейской я не намерен. Она немного неловко махнула пальцами в ответ. Кэролайн всё ещё не может до конца поверить, что загадочный старший брат Елены с ней общается. И не из обычной вежливости или чувства долга быть приветливым к подружкам младшей сестры, а просто так, только потому что действительно этого хочет. Зовёт гулять, сам звонит и интересуется, как её дела. Они могут говорить часами. Он спрашивает не для галочки, как мама. Если Тони спрашивает, то действительно хочет знать, как дела. Гилберт задает вопросы не для того, чтобы задать, а для того, чтобы услышать подробный ответ. Она много говорит — это факт. Бонни и Елена не ограничивают её в болтовне и зачастую девяносто процентов беседы занимают рассказы Форбс, а девочки молчат или вставляют парочку коротких реплик, после которых обязательно переглянутся. Кэролайн не дура и прекрасно понимает, что значат их обмены взглядами, она просто это игнорирует. Всё таки их дружбе столько лет. Просто неправильно её прерывать из-за подобной ерунды. Но, чем дольше и чаще она общается с Энтони, тем больше их встречи затмевают собой общение с Еленой и созвоны с Бонни, которые становятся всё реже и короче. Беннетт не особо то проявляет инициативу в общении с Форбс, а та в свою очередь отвечает взаимностью. Возможно, единственной причиной их дружбы была и остаётся Гилберт. Даже их разговоры в большинстве своём сводятся к обсуждению жизни и проблем Елены. Это быстро надоедает и достаёт. И пусть Тони может ничего не знать или не сильно разбираться в части вещей, которыми делится Кэролайн — он действительно слушает и принимает живое участие в разговоре. Недавно Гилберт слушал её фанатское восхищение Эдвардом Калленом в течение целого часа и не особо перебивал и не грубил. Несмотря на то, что Тони был явно и решительно не согласен со всем сказанным и вообще не любил «Сумеречную сагу», он дождался, когда словесный поток Форбс иссякнет и спокойно заявил, уверенный в своей абсолютной правоте: «Доктор Каллен самый лучший и сексуальный мужчина — я так сказал!» Кэролайн очень бы хотела, чтобы фамилия Энтони была Форбс, а не Гилберт. Почему Елене снова досталось лучшее? Ей ведь совершенно не нужен Тони, как старший брат или вообще родственник. Она постоянно жалуется на его поведение, которое считает местами вульгарным и слишком эксцентричным, говорит о том, как ей бывает стыдно и неловко из-за него. При этом почти ни слова не говоря, о том, как сильно Энтони поддерживает Дженну, готовит для их семьи, помогает Джереми с уроками, закупает продукты, чинит небольшие вещи по дому, вкладывает часть своих доходов в бюджет семьи, хотя даже не живёт с ними. Елена, как-будто специально игнорирует всё хорошее, что делает для них старший брат. Хотя, Форбс не удивилась бы, если подруга действительно этого не замечает, живя в собственной иллюзии. Всё равно Кэролайн очень обидно за своего нового друга. Елена искренне считает, что она не гомофобка, но при этом за бокалом молочного коктейля в Мистик Гриль делилась с Форбс тем, как ей стыдно видеть Энтони флиртующим с другими парнями и особенно целующим старшего брата Стефана. Просто именно её брат поступает неправильно. Деймон Сальваторе… Этот парень очень не нравится Кэролайн. Он жуткий и скорее всего отбитый на голову психопат, хоть и чертовски красив. Она считает, что Тони достоин намного большего, но… Форбс слишком привязалась за столь короткое время к Гилберту, что бы потерять его из-за кого-то вроде Деймона. Да и, если честно, она считает, что их странной связи придёт конец и без её непосредственного участия. Временами ей кажется, что Энтони сам не рад передружбе и недоотношениям с Сальваторе и прекрасно осознает их обречённость на провал. Так что Кэролайн не позволит матери отпугнуть человека, который стал ей очень дорог. В мыслях и сердце чудаковатый для маленького и консервативного Мистик Фоллс Тони Гилберт стал для неё братом, которого так не хватало маленькой одинокой девочке. Лиз тяжело вздохнула и поджала губы, посмотрев на дочь. — Напиши, когда приедете. Кэролайн выразительно закатила глаза и уж было хотела сказать матери, что она не маленькая, как Тони, поднявшись с места и забрав сумки из её рук, произнёс: — Она обязательно напишет, я проконтролирую. Переложив вещи в одну руку, он достал из кармана штанов сложенную в несколько бумажку и протянул её Лиз: — Адрес, где мы будем жить эти пару дней и мой личный номер. В глазах шерифа мелькнула искренняя благодарность. Возможно, старший Гилберт сможет скоро завоевать её доверие, несмотря на все слухи, что ходили и ходят вокруг него. Парень выглядит вполне адекватно и здорóво. Нужно будет задать Деймону пару вопросов о нём… — Хорошей дороги, — пожелала Лиз, стоя в дверях дома и наблюдая, как они идут к машине. Форбс запомнила номера. На всякий случай. — Пока, — не оборачиваясь, кинула Кэролайн и захлопнула дверцу, сев спереди. — До свидания! — попрощался Тони более вежливо. Через несколько секунд автомобиль отъехал, быстро набрав в пределах допустимого скорость. Прикрыв глаза, Форбс устало вздохнула и вернулась в дом. Через полтора часа ей было пора вставать на работу. Мы уже выехали из города, когда Кэролайн больше не смогла сдерживать своё любопытство и спросила: — Почему Ричмонд? — Почему бы и нет, — ответил, пожав плечами. Кэролайн такой ответ не устроил, но она не стала больше допытываться, так как знала, что это бесполезно. Если я чего-то не говорю, то неважно сколько часов она будет приставать с вопросами, скажу только тогда, когда посчитаю нужным. Поездка не была сюрпризом и подарком сама по себе, просто побочное удовольствие. Сюрпризом являлись билеты в театр, которые я урвал буквально в последнюю минуту, повезло. Всё раскупили буквально за пару часов. Никогда не фанател по мюзиклам, но один мне всегда нравился… — Совсем скоро начнётся подготовка к конкурсу, — находясь в бодром расположении духа, делилась Кэролайн, шурша обёрткой от конфеты. У меня не бардачок, а мини-кондитерская какая-то. — Какому? — вопросительно изогнул бровь я, посмотрев на неё. Не веря, Форбс шокировано приоткрыла рот. — Шутишь?! Ты не можешь не знать, все в городе знают. — Милая, я очень далёк от светских мероприятий города. — Конкурс красоты. Я буду бороться за звание «Мисс Мистик Фоллс» вместе с… Еленой, — несколько подавлено закончила она, опустив взгляд. Я протянул к ней руку и мягко сжал запястье. — Ты победишь, не сомневайся, — искренне поддержал с широкой улыбкой. — Но Елена, она всегда лучшая. Да и эти её жалостливые вздохи и глаза, — раздражённо фыркнула Кэролайн. — У неё умерли родители, — аккуратно напомнил я. Форбс закусила внутреннюю сторону щеки после чего сказала: — Они были твоими родителями тоже и с тобой всё в порядке. Я скептично хмыкнул. — То, что я не скорблю двадцать четыре на семь, ещё не показатель нормальности. У Елены немного другая ситуация. — Хочешь расскажу секрет? Только ты никому о нём не расскажешь, — произнес, напустив побольше таинственности в голос. — Клянусь, — Форбс усмехнулась и перекрестила сердце. Прежде, чем начать, выдержал паузу для драматизма. — Их смерть ужасна. Погибнуть под водой… Но несмотря на всю трагичность, я рад, что Грейсона и Миранды больше нет не только в моей жизни, но и вообще. Кэролайн сильно нахмурилась, не ожидая таких откровений. — Ты… счастлив из-за этого? Из-за того, что стал сиротой? — М-м-м, в каком-то смысле. Скорее да, чем нет. Мне жаль, что Дженна потеряла сестру, а Джер и Елена родителей. Я понимаю их чувство утраты, но сам ничего такого не чувствую и чувствовать не хочу. Форбс не знала, что ответить и как реагировать. — Осуждаешь? — хитро прищурившись, поинтересовался с тонкой ухмылкой. — Не знаю, — растерянно ответила она, смотря в окно. — Я должна, но не могу… — Спасибо. — У тебя, наверняка, есть причина для такого необычного отношения, — неуверенно пожала плечами Кэролайн. — Целый список. — А Елена знает? — Нет! Боже упаси! — наигранно эмоционально произнес я. — В смысле, она, конечно, догадывается, что мой уровень горя сильно меньше её, но не о том, что его нет вообще. — Дженна в курсе всей ситуации. Почему? Как? Зачем? Форбс понимающе покивала, переваривая услышанное. Она не чувствовала, что её отношение к Тони изменилось в плохую сторону, наоборот казалось, что Кэролайн стала понимать его чуть лучше. Не желая больше находиться в такой тяжелой атмосфере, она решила вернуться к теме, с которой начала. — Я так много сделала для города за этот и прошлый год, что они не могут не считаться с этими заслугами. — Что-то мне подсказывает, что ты не уверена в своей победе даже без учета моей младшей сестрички. — Настолько сильно заметно? — поджала губы Форбс. — Для остальных нет. — А у тебя типа глаз наметан? — усмехнулась Кэролайн. — Типа того. Так из-за чего ещё нервничаешь? — Мэтт, — сокрушенно выдохнула она. — После расставания мы с ним несколько раз серьёзно разговаривали и в итоге решили быть друзьями. И я думала, что у нас всё получится. — Ну да, вы же не особо долго встречались, — понимающе покивал я. — Именно, тем более он сам предложил. Я же предлагала просто приятельствовать. Мы ведь раньше никак особо не общались, если Елены не было рядом. Но Мэтт настоял на дружбе. — Дай угадаю, когда ты «дружески» попросила его о помощи, то Донован слился? — Ха-а-а, почти, — Кэролайн потерла глаза. — Он мой партнер по танцам в конкурсе. Вернее был. Я понимаю, что у него сейчас трудный период, но нельзя же так подставлять. Ещё бы сообщил за неделю! У меня же всё расписано! — негодовала Форбс. — И что, Кэрол Локвуд не нашла тебе замену? — Нашла… Лучше б не находила, — раздражённо цыкнула она. — Этот парень, Патрик, что за имя такое Патрик? Арх! Какой-то кошмарный заговор против меня, — Кэролайн нервно взъерошила идеальные волосы. — Я отстаю из-за этого Пинокио из графика репетиций и подготовки… У него, черт возьми, обе ноги левые! — Золотце, не поверю, что кроме деревянного Патрика никто не хочет танцевать с такой красоткой. Скрестив руки на груди, Форбс закусила нижнюю губу и стыдливо отвела взгляд. — Кхм, возможно, я была слишком требовательна во время репетиций. — Насколько? — спросил, подозрительно прищурившись. Кэролайн действительно очень нервный человек и не просто так. У неё диагностировано ОКР. Оно не тяжелой формы, но всё же таблицы, планы и тщательная структуризация для неё очень важны. Форбс вдолбила себе в голову, что должна быть идеальным номером один, идеальной девушкой, идеальной дочерью. В детстве соответствовать требованиям родителей, которые ещё вместе — легко. Во всяком случае легче, чем сейчас. Чем старше становилась Кэролайн, тем тяжелее держать планку. И главная сложность в том, что ей не говорят, где конкретно эта злополучная планка. Какие показатели нужно демонстрировать? Форбс делает всё, но этого никогда недостаточно для папы и матери. Особенно для неё. Ей всегда недостаточно, чтобы дочь не делала. Как бы долго Кэролайн не трудилась и страдала над рисунком какой-нибудь бабочки, Лиз обязательно восхитится, как красиво получилось у малышки Елены. Как же бесит! Невыносимо бесит! Кэролайн Форбс лучше Елены Гилберт! Она обязана быть лучше! Она обязана выиграть! Тогда мама все будут знать и наконец признают, что она лучше! Лучше Елены! — Он рассказал своим парням, какой я истеричный монстр, — натянуто мило улыбнулась она. — Ох, сочувствую. Хочешь я его шокером ебну? Форбс хихикнула, представив картину страшной мести, а потом задумчиво посмотрела на Гилберта. Ой, что-то не нравится мне её анализирующий взгляд… Кэролайн вообще моргает, не? — О чем размышляешь, Джимми Нейтрон? — подозрительно косясясь в сторону Форбс, аккуратно поинтересовался. — Ты ведь отличный танцор, Тони… — многозначно произнесла Кэролайн, в её голосе появились коварные нотки. Или они мне почудились. — Я?! Да в каком месте? — преувеличенно небрежно фыркнул я. — На танцах десятилетия ты с Сальваторе был бесподобен, — вспомнив тот вечер, ободрилась Форбс. — Вот именно, что с Деймоном и только женские партии. Это вообще были мои считай первые танцы. Одновременно забавно и грустно, что сказанное мной действительно правда. В каком-то смысле. Она нахмурилась. — О, не нужно обманывать. Пришедшая Кэролайн мысль, заставила её позабавленно улыбнуться. — Только не говори, что у тебя не было школьных танцев. Не поверю! Я неловко почесал кончик носа. — Ладно, не скажу. Уголки губ медленно опускались вниз одновременно с тем, как высоко поднимались её брови. — Что? В смысле? — В том смысле, что сразу после детского сада я был на домашнем обучении и приходил в школу только для сдачи экзаменов, — пожав плечами, спокойно рассказал я и, умело открутив крышку бутылки пальцами одной руки, сделал несколько глотков морса и протянул Форбс, предлагая. Кэролайн не стала отказываться и отпила немного, приводя появившуюся мешанину мыслей из-за новой информации о старшем Гилберте в порядок. — Тогда понятно, почему я тебя практически не видела раньше и не помню. — Ага, у нас не было особо много пересечений. — Но всё равно, Тони, у тебя явно есть талант. Я закатил глаза и глухо застонал, чем явно развеселил Форбс, но та очень хорошо умела контролировать свою мимику. — Тебе со мной придётся возиться… Очень много и муторно, — пытался возвать к голосу разума я у упрямившейся Кэролайн. — Так интереснее, — её губы растянулись в акульем оскале, а в глазах появились искры нездорового энтузиазма. Господи, зачем я ввязался в общение с кем-то молодым? Они ж все как один маньячные активисты, которые пышут жизнью. В отражении прямоугольного зеркала заметил светло-голубые щенячьи глазки Форбс и, обреченно вздохнув, предостерёг: — Я не обещаю, что получится идеально. Кэролайн победно улыбнулась и кинулась меня обнимать, отчего я испуганно вскрикнул и быстро выровнял вильнувшую в сторону машину. — Прости! — она сложила в молитвенном жесте ладони. — Не нужно ничего обещать. Ведь именно так всё и будет. Идеально! — Идеально, идеально, — ворчливо передразнивал я. — Пристёгивайся давай обратно, будущая «Мисс Мистик Фоллс», а не то маме твоей позвоню. Такое чувство, что я опять попал в очередную кабалу. Ездят они все на мне как хотят! Что же это такое?! Эх… Нельзя быть таким добрым. Нельзя. Мы прибыли в город поздно вечером из-за того, что я случайно свернул не туда и чуть не увёз нас в Алабаму. Сил едва хватило занести вещи в съёмную квартиру и написать Лиз, прикрепив к сообщению фото живой и невредимой дочери, которая заставила несколько раз переснять её, чтобы было красиво. Перекусив заказанной пиццей, легли спать каждый в своей небольшой спальне. Чтобы снять эту крошечную квартирку около театра действительно пришлось хорошенько потрудиться. Ричмонд — один из главных исторических центров Вирджинии и в нём как раз начался туристический сезон. Когда на следующий день Тони совершенно наглым образом внезапно вытащил Кэролайн с середины экскурсии по ботаническому саду, она достаточно сильно разозлилась и не устроила скандал только потому, что заметила в Гилберте странное волнение и почти азартное предвкушение. Он что-то задумал… Форбс стала подозревать, что сама по себе поездка не являлась подарком, по крайней мере не основным. Когда же они приехали в квартиру и Тони попросил её переодеться во что-то более нарядное, чем джинсы и блузка, Форбс только укрепилась в своих подозрениях. Заразившись предвкушающим настроение, она быстро надела кружевное белое платье чуть выше колена и подправила прическу с макияжем. Она наносила светло-розовый блеск на губы, когда раздался легкий стук и следом немного приоткрылась дверь. — Ты готова? — сверяясь со своими наручными часами, спросил Энтони. Кэролайн напоследок слегка взъерошила укладку из локонов и отвернулась от зеркала. — Да. Ты не хочешь сказать, куда всё-таки ведёшь меня и к чему такая спешка? — она любопытно склонила голову набок, рассматривая Гилберта, который переоделся в элегантный твидовый костюм бежевого цвета с клетчатой жилеткой. — Если скажу, то сюрприз перестанет быть сюрпризом, — загадочно произнес он и галантно предложил свой локоть. — Кстати, чудесно выглядишь. — Спасибо, ты тоже неплох, — шутливо усмехнулась Кэролайн, молясь, чтобы её щеки не краснели из-за смущения от искреннего комплимента. Красивый парень может заставить сердце Форбс трепетать, даже несмотря на то, что он гей. — Ну что ты, — небрежно отмахнулся Тони и кокетливо сказал, игриво подмигнув: — Мне до тебя далеко. Она смущённо улыбнулась и несильно хлопнула его клатчем по плечу. — Мы не на машине? — удивлённо спросила Кэролайн, когда они прошли мимо припаркованного Volvo. — Тут недалеко, не переживай. Даже с такими шпильками ноги устать не успеют. Форбс пытливо прищурилась и сжала губы. — Не скажешь? — Не-а, — весело бросил Энтони, стрельнув в неё лукавым взглядом. Вскоре за легкой беседой, они подошли к театру. Прочитав надпись на табло окруженном круглыми лампочками, Кэролайн задохнулась от восторга. — Ты сумасшедший, — просипела она, всё ещё находясь в ступоре. — Не правда, я проверялся, — отшутился Тони и, чтобы не терять времени даром, поддерживая, повёл онемевшую Форбс к концу очереди у входа. Чем ближе они продвигались к билетёру, тем учащённее билось её сердце. — Мюзикл… — поражено выдохнула она. — Что? — не расслышав, переспросил Гилберт, которого в тайне забавляла реакция Кэролайн. Форбс повернула к нему голову, случайно ударив Энтони шелковистыми волосами. Он на секунду зажмурился при соприкосновении, а затем звонко рассмеялся. — Эй, по-аккуратнее, Златовласка, — игриво произнес Гилберт и щелкнул пальцами по кончику её носа. Тони был так прекрасен и будто нереален, что её разум, кажется, помутился. Ничем иным кроме помутнения, Кэролайн не может объяснить произошедшего. В одну секунду она слабо улыбается, чувствуя разрастающееся тепло в груди, а в следующую ощущает сухие теплые губы Гилберта. Поцелуй был невинным порывом девичьей души, которой Энтони не мог противиться слишком резко и грубо, не желая обидеть. Он не отвечал, но и не сопротивлялся или отталкивал. Тони терпеливо ждал, когда сама Форбс осознает, что творит. Она отстранилась и подняла трепетно дрожащие веки. Её встретили зелёные глаза полные тревоги. Как же стыдно! Почему?! Ну, почему она всегда кидается на парней, которые просто добры с ней?! Она такая мерзкая и гнилая! — Кэролайн? — тихо позвал Тони, осторожно отводя ладони Форбс плотно закрывающие её лицо, как будто девушка пряталась в домике из детской игре. Она с силой зажмурилась и замотала опущенной головой. Форбс часто и прерывисто дышала, будучи на грани истерики. Гилберт бережно взял её лицо в руки и приподнял его. — Эй… Кэролайн, открой свои красивые глазки и посмотри на меня, пожалуйста, — ворковал он, словно та была маленькой испуганной девочкой. — Прости, — прошептала она. Губы Тони тронула слабая улыбка полная странной нежности к той, кто поцеловала без какого-либо разрешения. Подушечкой большого пальца он стер скатившуюся по её щеке слезинку и успокаивающе произнёс: — Всё хорошо, я не злюсь. Давай успокаивайся, а то наслаждаться «Чикаго» с размазанной тушью будет трудно. Вообще наслаждаться хоть чем-то с поплывшим макияжем трудно, я точно знаю, потому что пробовал, — шутливо подмигув в конце. — Прости! Прости, не знаю, что на меня нашло, — затараторила Кэролайн, отводя ладони Гилберта от себя. — Чш-ш-ш, вдох-выдох, — спокойно наставлял он. Не сразу, но Форбс взяла себя в руки, как раз подошла их очередь. Энтони подал их билеты и они зашли в фойе. Они молчали до того момента, как разместились на своих красных бархатных креслах в зале. Почти за мгновение до того, как потух весь свет, она сказала: — Мы можем забыть об этой нелепой ошибке? — Конечно, — кивнул Гилберт, заставляя Кэролайн почувствовать недюжинное облегчение. Кроме сцены, всё погрузилось во тьму и грянула музыка. Происходящее настолько меня увлекло, что почувствовав вибрацию телефона во внутреннем кармане пиджака, невольно вздрогнул. Я недовольно поджал губы, снова её ощутив. Когда же это произошло пятый раз подряд, раздражённо, закатив глаза, вытащил мобильный. SMS От кого: Кровосос по вызову «Ты где? Возьми трубку!»

Я: «На Чикаго. »

От кого: Кровосос по вызову «Правильно «в» Чикаго»

Я: «Нет, я именно «на» Чикаго. Это мюзикл.»

От кого: Кровосос по вызову «Что ты там забыл?!»

Я: «Отдыхаю от тебя.»

От кого: Кровосос по вызову «Обидно.» От кого: Кровосос по вызову «Через сколько часов освободишься? Два, три?» — Ну и чего пристал, — буркнул себе под нос я, прикрывая яркий экран телефона пиджаком, чтобы сильно никому не мешать.

Я: «Сорок восемь, а может и больше.»

От кого: Кровосос по вызову «Плохая шутка.»

Я: «Это не шутка, меня нет в городе.»

От кого: Кровосос по вызову «КАКОГО ЧЁРТА, ГИЛБЕРТ!» — Свалилась же истеричка на мою голову, — еле слышно, произнес на выдохе.

Я: «Не кричи на меня.»

От кого: Кровосос по вызову «У нас проблема. Я нечаянно убил твоего дядю Джона и теперь он зол.»

Я: «Ясно.»

От кого: Кровосос по вызову «Это всё, что ты можешь сказать?» — Господи, ну убил и убил. Че бубнить то… Давно было пора грохнуть этого мудака, — проворчал я, отчего ещё совсем молодой паренёк с ужасом покосился на меня. Мне оставалось только неловко улыбнуться ему.

Я: «Ну, ты — придурок без мозгов, доволен?»

От кого: Кровосос по вызову «Нет. Было бы неплохо, если бы ты вернулся.»

Я: «Спасибо, но как-то не хочется.»

От кого: Кровосос по вызову «Я могу отследить твой телефон и вернуть назад силой.» Ничего не став отвечать, под пристальным взглядом Кэролайн с виноватой улыбкой отключил мобильный. «Дорогой дневник, мне не описать весь тот ад, через который я проходил все эти две недели… Какие упыри, псины блохастые и прочая сверхъестественная хрень — это не монстры! Они просто ангелы во плоти, по сравнению с Кэролайн, если у той что-то идёт не так. Страшная женщина, действительно страшная. Я не шучу. Она постоянно заставляла меня репетировать этот идиотский и скучный танец, даже в воскресенье. А ведь это между прочим Божий день! Форбс находила меня везде, где бы не прятался. Возможно, не стоило так часто прятаться за деревом — слишком очевидно. Надо было лезть в шкаф. Думаю, то что я пропустил занятия по йоге, ничего страшного. Неподвижное стояние на платформе у портного смогло заменить несколько полноценных тренировок. Ещё я научился спать с открытыми глазами. Странно, но очень полезно. М-да… После всего, что мне пришлось вытерпеть — Кэролайн обязана выиграть! Иначе судьям несдобровать. Всем бошки поотрываю, честное слово.» — Гилберт! — распахнув дверь, командным голосом позвала Локвуд. Я резко замер, перестав играться с хрустальными висюльками антикварной лампы, которая стоит дороже, чем моя почка. Нет, две почки. Неловко прочистив горло, встал с изысканной кушетки и сказал: — Пора? — У тебя есть три минуты, чтобы привести себя в порядок и пять, чтобы занять свою позицию у лестницы, — четко и быстро, произнесла она, смерив меня взглядом, от которого хотелось поёжиться. Совсем не от страха перед грозным руководством, а от отвращения, когда тебя рассматривают, как аппетитный кусок мяса. Игнорируя омерзение, я вежливо улыбнулся и шутливо отдал честь. — Есть, мэм! Она ухмыльнулась и, демонстративно медленно закрыв дверь, ушла. Забираю свои слова назад! Кэролайн не самая страшная женщина! Самая страшная это миссис Локвуд! Потому что рядом с Форбс я хотя бы не боюсь быть изнасилованным… Видимо в этом городишке только одна нормальная женщина — Дженна. Ах, тётушка, моя милая тётушка и что бы я без неё делал? Прямо таки не знаю. А, хотя нет — знаю! Пил апельсиновый сок и грел бока под палящим солнцем Италии. Ну, ладно, это всё мечты и сейчас мне не до них. Поплачусь под песни Челентано в подушку позже. Я несильно похлопал себя по щекам и, встав перед зеркалом, поправил пиджак приталенного смокинга, а также волнистую укладку с боковым пробором. Волосы больше не идеально блондинистые, а с растяжкой от темных корней, потому что мне слишком лень постоянно их подкрашивать. А ещё они растут, как на дрожжах, так что резинки снова вернулись в мою жизнь. Дома всегда приходится убирать чёлку в смешной хвостик, чтобы не мешалась. Фух! Ни пуха ни пера! — К чёрту… — тихо выдохнул я, обращаясь к своему напряжённому отражению. На пути к месту построения кавалеров ни с кем из знакомых не столкнулся и считаю, что это к лучшему. И без них нервничаю. Встав в ряд с парнями, незаметно осмотрел их. Почему они, как-будто, украли смокинги у своих пап? С одной стороны печально, но вот с другой, значит у нас больше шансов на победу. Особенно с тех пор, как я убедил Кэролайн, практически в последнюю секунду, избавиться от её атласного платья цвета зеленки, у которого ещё и идиотские кармашки были. Новое платье на тонких бретельках всё ещё было зелёным, но красивого глубокого оттенка изумруда, в тон которого я надел галстук, чтобы наши наряды очевидно перекликались. Не факт ведь, что много кто заметит наличие блесток в волосах Кэролайн и в проборе у меня. Такое ощущение, что кого-то не хватает. Ладно, не важно. Главное, что я на месте и Форбс тоже. Вон, вижу край её подола рядом с ещё одним — ярко-синим. Глубоко вздохнув, вытянулся по струнке и замер на месте с гордо приподнятым подбородком. Единственной выбивающейся деталью из образа почтительного джентльмена, ожидающего свою прекрасную даму, была полная высокомерного превосходства улыбочка, слегка искривившая уголки моих губ. — Мисс Кэролайн Форбс в сопровождении Энтони Августина Гилберта! — торжественно объявил мэр Локвуд. Я сделал шаг к лестнице, с лучезарной улыбкой смотря на спускающуюся вниз подругу. Она чинно подала мне руку после легкого поклона и мы направились к выходу из зала, погода сегодня располагала. — Нервничаешь, переживаешь? — негромко поинтересовался я сквозь улыбку, чувствуя слишком цепкую хватку. — Я сейчас умру, — напряжённо ответила Кэролайн, на секунду показав страх в своих глазах. — Давай попозже, ещё не вечер. Форбс еле заметно кивнула, хмыкнув. Мы встали друг напротив друга, ожидая конца построения и начала музыки, которая уже у меня в печенках засела. Смотря на её макушку, я впал в некоторую прострацию, пока ждал, как внезапно Кэролайн произнесла, нахмурившись: — Почему Елена в паре с твоим Деймоном? Вздохнув, привычно и даже несколько монотонно поправил: — Он не мой, а свой собственный. У него документы есть. Сбоку послышался отчетливый хмык Сальваторе, но я даже не дёрнулся в его сторону. Мы не виделись с ним две недели. После той переписки в Ричмонде он больше не пытался связаться и когда вернулся обратно в Мистик Фоллс он также ни разу не пришел, хотя раньше почти каждый день ошивался в моей квартире. Тут есть две возможных причины: или я ему всё-таки наскучил, или происходит какая-то чертовщина, в которой мне совсем не хочется учавствовать. В любом случае нужно будет поговорить с ним, но потом. Всё потом. Форбс коротко поджала губы, наблюдая за соседней парочкой. Я же прокручивал в голове все шаги и ритм, мне сейчас совсем не до этого странного союза. Потом разберусь. Сейчас главное танец и победа… Наконец зазвучала музыка. Пока вёлся подсчёт голосов, я оставил Кэролайн. Идя по одному из множества коридоров, пытался дозвониться до кондитерской, где заказал торт для Форбс. В случае победы будет, чем отпраздновать. В случае же поражения… чем заесть горе. У них там что — сдохли все и некому подойти к телефону? Я раздражённо фыркнул, собираясь звонить ещё раз. Резко меня рванули за локоть в сторону и мобильник выпал у меня из руки. Я не успел ничего понять, как спину, а затем и нос прострелила сильная боль от которой мгновенно потемнело в глазах. — А! — вскрикнув, потянулся к лицу, ощущая, как по нему струится теплая жидкость, но меня тут же резко встряхнули. Кровь быстро текла вниз, пачкая белую рубашку. Я смог отбросить кошмарные ощущения на несколько секунд, чтобы определить, что в тёмную нишу был затащен разъяренным Джоном. — Какого Дьявола, Джон? — Мне тут птички напели… — с фальшивой сладострастной улыбкой, полным ненависти голосом он произнес, сжимая лацканы пиджака племянника. — Мало того, что ты всё-таки оказался пидором и даже моё воспитание не помогло этого исправить… Так ты ещё и свою сучью дырку подставляешь вампиру! Я взбрыкнулся, попытавшись вырваться, но Джон грубо ударил меня об стену. Достаточно сильно приложившись затылком, не смог сдержать тихого: — Бля… — Мразь! И кому?! Деймону, мать его, Сальваторе! Для тебя ничего не значит семья?! Забыл всё, чему я и Грейсон учили, неблагодарный мальчишка?! — Да какое тебе дело?! — вскрикнул я, пытаясь зажимать разбитый нос. — С кем хочу, с тем и трахаюсь! — Такое, что ты, шлюха заднеприводная, немедленно уезжаешь, — низко и угрожающе произнес Гилберт. — С чего бы мне тебя слушаться? — спросил, зло смотря исподлобья. — С того, что у меня рука не дрогнет и я живьём выпотрошу тебя и сдам на милость совета твоего монстра-ёбыря… Или ещё лучше, верну туда, где ему самое место. В лабораторию на опыты. Её как раз восстановили, — он угрожающе оскалился и легко отшвырнул залитого кровью Энтони в сторону. Тот пошатнулся, но чудом не упал, уронив вместо себя вазу. — Я убью тебя, если ты хоть пальцем тронешь Сальваторе. — Кишка тонка, но будет забавно понаблюдать за твоими жалкими потугами, племяш, — усмехнулся Джон и издевательски покровительственно похлопал Тони по щеке, словно верную псину. А затем скривился в отвращении, смотря на свою испачкавшуюся в крови племянника ладонь. — Ц-ц-ц, гляди, ты замарал меня. Не стыдно? — вскинул бровь Джон, без капли эмоций наблюдая, как Энтони повело в сторону. Услышав в ответ хриплое рычание, он весело рассмеялся и, покачав головой, ушёл, насвистывая какой-то бодрый мотивчик. Сука… Он что, блядь, мне его сломал?! Какого хуя столько крови?! Сука… Надо выбираться отсюда и сваливать ко всем чертям. Нельзя портить ни Кэролайн, ни кому-либо ещё праздник. Да и лишние вопросы ни к чему. Кажется, в Volvo была аптечка, но прежде надо зайти в уборную. Плохо, но всё же смыв некоторое количество крови, прижал к лицу платок и ушёл, бросив ванную в не самом приглядном состоянии. Не до того сейчас. Я смазано утер рукавом злые слёзы. Тяжело дыша и морщась, шёл по безлюдной парковке, смотря под ноги. Показалось или это голос Стефана? Нахмурившись, не успел и шага ступить дальше, как передо мной возник, словно из-под земли вырос, младший Сальваторе. Он не выглядел здоровым или сильно адекватным. Его взгляд был прикован к платку. Я заметил, как вокруг его глаз стали проступать чёрные вены. Сердце застучало быстрее и хриплое дыхание через рот также участилось. — Тони, что с тобой? — через силу произнес Стефан, неестественно дергая шеей. — А с тобой? — шумно сглотнул я. Он ничего не ответил. Его верхняя губа резко дернулась, демонстрируя клыки.

БЕЖАТЬ! БЕЖАТЬ! БЕЖАТЬ! БЕЖАТЬ! БЕЖАТЬ!

Я не мог пошевелиться. Замерев стоял, словно кролик перед удавом. В чувства меня привела подошедшая со спины Сальваторе девушка, одна из конкурсанток. На её шее залитый красным укус. Она мило улыбнулась и приветственно помахала. В голове что-то щёлкнуло. — Стефан, отпусти девочку…

ГОСПОДИ БОЖЕ! ЧТО Я НЕСУ?! БЕГИ, ИДИОТ! ПЛЕВАТЬ НА ДЕВКУ! ОН СОЖРЕТ ТЕБЯ! БЕГИ, ГЛУПЕЦ! СПАСАЙСЯ! КАЖДЫЙ САМ ЗА СЕБЯ!

— Ты так вкусно пахнешь, — склонившись с полуприкрытыми от кайфа глазами, взволнованно прошептал вампир и, вдохнув поглубже, положил ладонь на щеку Гилберта.

Меня парализовало.

Забывшись, Стефан завозил двумя пальцами по лицу, стирая подсохшую кровь, а затем положил их в рот и коротко застонал от удовольствия. — Не только на запах, но и на вкус чудесен! — Я, кажется, начинаю понимать Деймона, почему он так с тобой носится, — сумасшедше хихикнул младший Сальваторе. Наконец заметив, куда обращён мой напряжённый взгляд, он обернулся. — О, ты ещё здесь! — обрадовался, будто не знал об этом. — Молодец, хорошая девочка… — Стефан, отпусти её, — голос начинал давать слабину, дрожа. — Не хочу. Нервы начинали серьёзно сдавать. Склонив голову набок, вампир внимательно рассматривал старшего брата своей, наверное, уже бывшей девушки, мысленно осушая и расчленяя его тушку. К сожалению, пока только в мыслях. С трудом, но он ещё держался, сопротивляясь голодному до человеческой крови зову внутренней тьмы. Дрожащими губами я жалобно произнёс: — Пожалуйста, она ни в чем не виновата… Стефан садистски усмехнулся и, отвернувшись, с наносной задумчивостью рассматривал неудавшуюся конкурсантку. — Почему? Что ты можешь мне предложить? Думать в стрессовых ситуациях явно не моё. — Что хочешь, — хрипло сказал, сглотнув вязкую слюну в пересохшее горло. В любом случае мне не уйти от него. Так, почему бы не попробовать вычленить хоть сколько-нибудь пользы. Девочке лет семнадцать, она ещё не пожила достаточно и ничем не заслужила такое. Не то чтобы этого заслужил я. Вообще никому не пожелаю встречи с двинутым младшим Сальваторе. Но не то чтобы есть реальный выбор. Либо меня, либо нас. И лучше выбрать меньшее из зол. Надеюсь, что всё закончится хорошо. Обо мне же не забудут и заподозрят неладное… Да? Надеюсь, очень сильно надеюсь. — Никогда не замечал в тебе такой самоотверженности, — саркастично хмыкнул Стефан. Сам, блядь, в шоке… Он медленно наклонился и протяжно лизнул залитую кровью шею Энтони, тот крупно вздрогнул и попытался отступить. Смакуя вкус на языке, Сальваторе закатил глаза от удовольствия. — Так, всё что угодно? — собрался перед последним рывком вампир. Гилберт согласно угукнул, дергано кивнув. Лицо Стефана моментально изменилось и он разжал крепкую хватку на плече человека. С широким мерзким оскалом, уже ничем не напоминающим улыбку, угрожающе ласково прошептал: — Я вожу, беги, — кивая в сторону леса. — Что? — резко выдохнул Энтони. Запах животного страха и паники плотно переплелся с ароматом крови, ещё больше заводя монстра, который теперь был не только внутри. Он выбрался наружу, прекрасно помня того, кто причинил ему боль. Слабый и жалкий, но черезчур наглый человечишка — аппетитная добыча. Но без охоты будет ведь не так вкусно и весело. Гилберту нужно как следует пробежаться, а затем он поймает его и тогда… — У тебя есть десять секунд. — Один… Я сделал шаг назад, не переставая бросать взгляды на молодую блондинку, которая продолжала глупо улыбаться, будто бы ничего не происходило. Мне оставалось только довериться упырю. — Три-и-и, — практически пропел Стефан и сделал крошечный шаг в мою сторону. Я рванул сквозь деревья, что есть мощи, не обращая внимания на попадавшиеся на пути ветки и коряги, и даже не думал оборачиваться.

Господи, зачем я ввязался во всё это…?

Награждённая Кэролайн сошла со сцены под громкие аплодисменты публики. На лице её красовалась ослепительная благодарная улыбка, но внутри её сердце сжимали тиски тревоги. Куда запропастился Тони? Где он? Что происходит? Он говорил, что отойдёт позвонить на пять минут, но уже прошел почти час. Форбс начинает действительно переживать. Энтони бы точно не бросил её без серьёзной причины. С трудом отцепившись от облепивших её людей с поздравлениями, Форбс направился в сторону, куда как помнила уходил Гилберт. Она почти бежала, как вдруг чуть не подвернула ногу, встав на что-то твердое. Кэролайн медленно приподняла длинный подол платья, который практически скользил по полу. Посмотрев вниз, Форбс обнаружила, что встала на крупный фарфоровый осколок. Её брови хмуро свелись к переносице. Стоило совсем немного лучше приглядеться к полу в коридоре, как на глаза ей попались засохшие капли крови и валяющийся у стены разбитый мобильник, как-будто на него кто-то наступил. Она подняла телефон для его опознания совсем не требовалось детального осмотра. Форбс знала, что телефон принадлежит Энтони. Сидя на корточках, Кэролайн начала учащенно дышать. Что с ним случилось?! Кто бы посмел напасть?! То, что произошло нападение, Форбс не сомневалась. Никакой прежней эйфории от победы не осталось, её затопила паника. В глазах начали накапливаться слезы, а рот искривился в немом крике ужаса. — Кэролайн! Кэролайн, миссис Локвуд хочет поговорить с тобой! — свернув в тот же коридор, громко позвала Елена. Увидев сидящую на полу и раскачивающуюся из стороны в сторону Форбс, Елена обеспокоено подбежала к ней. — Что с тобой? Кэр, что случилось? Не добившись ответа, взгляд Елены упал на разбитый сотовый, который подруга зажимала в ладони, а затем вниз на испачканный в красных каплях паркет. — Кэролайн, ты ранена? — голос Гилберт был полон тревоги и волнения. Форбс только издала тихий скулёж, ещё сильнее зажмурившись. Елена встряхнула подругу за плечи. — Ты видела Стефана?! Совершенно сбитая с толку её вопросом, Кэролайн открыла глаза и пристально посмотрела на Елену. — Стефан? — пусто спросила она. — При ч-чем тут он! — неожиданно вскрикнула Форбс и, пошатнувшись, вскочила на ноги. — Тони пропал! Где моя мама?! Я должна сказать маме! — пыталась отцепиться от подруги Кэролайн, но от услышанного Гилберт вцепилась в неё только сильнее. — Пойдём, — твердо произнесла Елена и настойчиво потащила за собой дальше по коридору сопротивляющуюся Форбс. Проходя мимо незаметной темной ниши, притаившейся рядом, Кэролайн заметила лужу крови от чего из её глаз брызнули слезы и побледнела лицом. Форбс была в шоковом состоянии, а потому не заметила того момента, как Елена практически затолкала её в пустую комнату отдыха и закрыла дверь, оставляя Кэролайн одну на грани мощной истерики. Прислонившись спиной, Гилберт держала дверь и, игнорируя удары кулаками с обратной стороны, достала из потайного кармана в платье свой телефон и набрала единственный контакт, который мог сейчас помочь. — Ты нашла его? — не прошло и пары гудков, как отозвался напряженный и серьезно обеспокоенный голос Деймона. — Нет. — Тогда, какого чёрта, ты звонишь?! — рявкнул Сальваторе и собрался вешать трубку, как Елена вскрикнула: — Подожди! Это важно! Кэролайн нашла следы крови, у неё истерика. — Нет тела — нет дела. Елена, я не психолог для кукол Барби. — Рядом с кровью был разбитый телефон Тони. Она говорит, что он пропал! — сбивчиво проговорила Гилберт на одном дыхании. — Какого черта ты сразу не сказала?! — Я говорила! — Слишком медленно, надо было сразу! — Где вы? — четко и холодно спросил он. — Пятая комната отдыха, поторопись, Деймон! Сальваторе не стал удостаивать её ответом и просто скинул звонок. Ждать долго не пришлось и уже через несколько минут Елена увидела его. Деймон грубо оттолкнул её и зашел в комнату, в него сразу же полетела расческа, от которой он без проблем уклонился, в отличие от Елены. Гилберт болезненно охнула, держась за свой лоб. — Что ты знаешь? Говори, блонди! — схватив Форбс за плечи, рявкнул Сальваторе, встряхивая бедную девушку. — Отпусти меня! — попыталась отбиться Кэролайн, но безуспешно. — Елена, зачем ты его позвала! Он делает мне больно! Елена! Гилберт только виновато опустила глаза и ещё больше вжалась в неприметный угол, не желая видеть заплаканного лица подруги. — Где Тони?! — НЕ ЗНАЮ! МАМА! МАМА-А-А! — закричала Форбс. Деймон грубо повернул её голову к себе, держась за подбородок, и гипнотически произнёс: — Успокойся. Кэролайн мгновенно расслабилась, её взгляд помутился, будто на него опустилась пелена. — Расскажи, что произошло… — Тони говорил, что ему нужно отойти позвонить, но прошел уже час, а его нет. Я заволновалась и пошла искать. В коридоре нашла осколки вазы, капли крови и разбитый телефон. — Дай мне его, — сжав челюсти, приказал Деймон. Форбс безропотно передала ему мобильный, который секунду назад крепко сжимала в ладонях. Сальваторе покрутил его, осматривая. Это действительно вещь Энтони. Черт… Он выдохнул через нос и прикрыл на мгновение глаза, очищая разум от лишних переживаний и эмоций. Ему нужна холодная голова, чтобы во всём разобраться. В подобии благодарности вампир хлопнул её по плечу и широким шагом направился к двери. — Деймон! — возмущено позвала Елена, схватив его за рукав. Сальваторе глубоко закатил глаза и цыкнул. На вампирской скорости переместившись обратно к стоящей столбом Кэролайн, произнёс: — Ты забудешь наш разговор и то, что нашла в коридоре. Тони уехал домой, предупредив тебя о своём плохом самочувствии. Ты очень рада победе и хочешь повеселиться. Форбс по-глупому радостно улыбнулась и повторила: — Я хочу повеселиться. — Молодец, хорошая девочка, — фальшиво похвалил Деймон, взъерошив её волосы. — Довольна? Пошли, у нас больше нет времени на ерунду, — ядовито произнёс он, раздражённо посмотрев на Гилберт. Елена посеменила за старшим Сальваторе, поддерживая подол, чтобы не упасть. — Стефан бы не причинил боль моему брату, да? — Не будь дурой, Елена. Я, кажется, стёр воспоминания о той ночи Энтони, а не тебе, — фыркнул он и, схватив ту за руку, потащил за собой, чтобы Гилберт не тормозила его так сильно. Елена закусила внутреннюю часть щеки, вспоминая то, что постаралась запрятать, как можно глубже. — Тони может навредить Стефану? — Надеюсь, что да, — негромко, но серьёзно сказал Деймон.

Я бежал снова, и снова, и снова…

А он ловил меня снова, и снова, и снова…

Стефан не мог использовать принуждение, но вместо того, чтобы беситься, его это только забавляло и распаляло. С каждым разом время на побег уменьшалось. Я уже не мог нормально бежать, ноги заплетались, в глазах темнело, лёгкие горели. Знаю, что он рядом, но всё равно бегу. Выхода нет. Мне не спастись. Несколько раз я, запинаясь о корни, падал на землю и терял сознание. Не знаю на сколько, может быть на секунду, а может и на минуту. Но главное, что не чувствовал боли. Она будто бы притупилась. От адреналина, наверное.

Я мог бежать, но не спрятаться.

И вот, Стефан поймал меня в очередной раз… Его клыки проткнули мою шею так больно, что от собственного ора мне заложило уши. — Стефан! — еле слышно прошептала Елена. В её широко распахнутых глазах застыл ужас и слезы. — Остановись… Умоляю… Младший Сальваторе поднял хищный взгляд и мгновенно встретился с обрамленными черными венами глазами брата в которых была только жажда жестокого убийства. Его убийства. Стефан тут же оторвался от вены и перехватил голову находящегося на грани сознания Энтони. — Один шаг и я сверну ему шею! — угрожал он, совсем не блефуя. Младший Сальваторе с садистским превосходством наблюдал, как лицо Деймона вернулось к человеческому образу и он стал медленно поднимать руки перед собой. — Стефан, — жалобно позвала Елена и неустойчиво ступила вперёд, потянувшись к нему. — Шаг назад! — взревел он, отступив и резко пережав Тони горло. Гилберт захрипел и задергался, будто в конвульсиях. — Но… — дрожаще произнесла она, как Деймон рванул её за локоть на себя. — Замри и не двигайся, идиотка! — рявкнул старший Сальваторе, неотрывно следя за трепыхавшимся и хрипевшим от недостатка воздуха Энтони. Деймон глубоко вздохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться. — Пожалуйста, отпусти его, Стефан. — А он для тебя много значит! — рассмеялся он, с нездоровым интересом разглядывая испачканое кровью и грязью лицо человеческого дружка старшего брата. — Хватит! Почему ты смеёшься?! — ноздри Деймона разъяренно раздувались, а меж бровей залегла глубокая морщина. Елена стояла сзади и цеплялась за его пиджак, пристально смотря на своего искаженного чертами чудовища возлюбленного и на будто обвисшего в захвате, словно тряпичная кукла, брата. — Это так иронично, помнишь, как ты точно также схватил Елену и угрожал свернуть ей шею? Мы поменялись местами, какие ощущения? — весело изогнул брови Стефан. Но его улыбка стала увядать, когда он увидел…

Деймон, держа руки поднятыми, опускался перед ним на колени.

— Я прошу у тебя прощения, брат, — стараясь звучать, как можно более искренне, сосредоточено говорил старший Сальваторе, открыто смотря в его глаза. Стефан начал понемногу ослаблять хватку, шокировано таращаясь на брата. Я глубоко вздохнул, жадно хватая ртом побольше кислорода в лёгкие. Стефан всё ещё продолжал держать. Когда я встретился с голубыми глазами полными облегчения, мою голову посетила совершенно неуместная мысль: «А что с тортом?»

Щелчок.

Стефан с полным боли стоном схватился за голову и согнулся пополам, зажмурившись и скрепя зубами. — Бонни! — в ужасе вскрикнула Елена, зажав рот трясущимися ладонями.

Деймон Сальваторе стоял на коленях.

Энтони Гилберт валялся на земле с изогнутой под неправильным углом шеей.

Одна слеза упала с голубых глаз вниз на ту же землю.