Неохотно раскрывая глаза, я сел, держась за голову. В висках невыносимо стучало.
Кто я?
Где я?
Что вчера произошло?
Глухо застонав от обрушившейся новой волны боли, упал обратно на кровать и аккуратно перевернулся набок. Лёжа в позе эмбриона, проморгался и постарался сконцентрироваться. Звучащие, как будто под самым ухом озлобленные крики не помогали.
Итак… Я. Кто я? Я это я. Информативно. Так, ладно. Собрались! Сейчас меня зовут Энтони Августин Гилберт для друзей просто Тони. Двадцать пять лет скоро двадцать шесть. Раньше был кем-то другим, точнее другой. Хорошо, тут, вроде как плюс/минус вспомнил.
Где я — Тони? Обстановка вокруг богатая, антикварная, немного вычурная. Кровать излишне огромная и простыни на ней дурацкие шёлковые… Что ж, очевидно, это пансионат Сальваторе.
О, стекло где-то разбилось. Точно, пансионат!
Почему так по мозгам сильно-то бьёт? Невыносимо громко, как-будто я с похмелья… О, а это мысль.
Как же хочется пить. Горло дерет со страшной силой.
Действительно, вчера был конкурс и видимо там я перебрал, вот мою тушу Деймон сюда и приволок. Наверное. Вспышки воспоминаний о вчерашнем вечере настолько нечёткие и обрывочные, что ничего дельного понять не получается. Видимо, Кэролайн победила и я решил отпраздновать. Странно, конечно, что так сильно… Но другого объяснения я просто не могу ни найти, не придумать.
Ох-х-х, голова моя головушка, как же хреново, ещё и шею заклинило, чёрт!
Может закодироваться нафиг? Я слишком часто выпадаю из реальности, а при тех обстоятельствах в которых приходится жить, это вот вообще небезопасно. Алкоголизм не мой путь.
Снова сев, выпутавшись из покрывала и свесив ноги на пол с матраса, я огляделся в поисках своей одежды, так как ничего кроме трусов на мне не было. Только взглядом ничего не найдя, слез с кровати и начал медленно обходить спальню в поисках.
Опять ничего не обнаружив, открыл шкаф и взял со своей полки оставленные на экстренный случай джинсы и тельняшку, а в нижнем ящике кеды. Носки позаимствовал у Сальваторе. Не обеднеет.
Перед тем, как покинуть спальню я немного отодвинул тяжёлую штору, чтобы сориентироваться по времени суток. Яркий свет резко ударил по глазам, заставив с силой зажмуриться и зашипеть. Дьявол, какое же дерьмо…
Придётся одолжить не только носки, но и солнцезащитные очки, иначе никак не выбраться.
Ругань между Деймоном и, кажется, Еленой всё ещё продолжалась и судя по участившимся звукам бьющегося стекла на спад пойдёт не скоро. Опять что-ли бельчонка не поделили? Я сейчас слишком плох для этой херни, так что лучше свалить по-тихому, не отсвечивая и без лишнего шума. Пары предыдущих раз хватило с лихвой. Мне недостаточно платят за это дерьмо. Да что уж… вообще не платят!
Предпочтя не пугаться собственного отражения в зеркале, нацепил лежащие в комоде очки-сердечки в красной оправе на пол-лица, неуклюже пригладил гнездо на голове и вышел. Приму душ в безопасности, как можно дальше от боевых действий — дома.
Практически параноидально следя за каждым своим шагом, я спустился на первый этаж, до входной двери оставался всего один коридор. Внутри отчего-то всё напряжённо сжалось. Желание остаться незамеченным резко возросло и только увеличивалось, как и звук происходящей ссоры. Мысль о том, что кто-то из братьев Сальваторе мог внезапно появиться и остановить меня, приводила в иррациональный ужас.
Особенно Стефан. Почему?
Что же вчера произошло на самом деле? Действительно ли я пил? Затуманенность настолько большого отрезка дня не нормальна настолько, что становится подозрительна.
Зажимая уши раскрытыми ладонями я, наверняка, до смешного похож на ребенка заставшего скандал родителей.
До меня доходят произнесённые Еленой и Деймоном слова, но никак не их смысл из-за непрекращающегося ритмичного стука в голове и шума схожего с исходящим будто из ракушки.
Стоит попасть в квартиру действительно, как можно скорее.
Я схватил со столика у лампы случайно замеченные ключи от Volvo и, стараясь не издать ни единого скрипа преодолеваю несколько метров до выхода.
Выбраться из пансионата удаётся исключительно благодаря какой-то волшебной и обычно несвойственной мне удачи.
Ещё, наверное, нужно будет потом узнать, кто пригнал машину и поблагодарить его или её за это.
Солнце сегодня особенно противное и гадкое. От него даже сквозь очки страшно зудят глаза, а кожу неприятно жжёт, как на следующий день после неудачного сеанса загара в полдень.
Когда дверь почти беззвучно хлопнула, закрывшись со стороны улицы, пальцы Деймона на секунду сжали наполовину пустой бокал, но этого хватило, чтобы стекло лопнуло и бурбон потёк по запястью.
— Ты должен что-то сделать! Я не хочу хоронить ещё одного члена семьи! — полный отчаяния и злобы взгляд заплаканных глаз Елены прожигал в нём дыру.
Сальваторе намеренно игнорировал Гилберт, очень увлечённо очищая испачканную руку салфетками.
Елена нервно схватилась за свои волосы, принявшись ходить из стороны в сторону.
— Должен быть способ всё исправить…
Сальваторе тяжело вздохнул, закатывая глаза.
— Он есть и я уже говорил какой.
— Нет! — вспылила Елена.
— Мой брат не станет вампиром.
Деймон наклонил голову набок и пожал плечами.
— Тогда он умрёт. В любом случае, Елена, это только его выбор.
Она плотно сжала губы и направилась в сторону лестницы, намереваясь разбудить старшего брата и серьёзно поговорить с ним. Параллельно Елена так же достала мобильный.
— Кому это ты решила позвонить? — подозрительно спросил Сальваторе, в мгновение преградив ей путь.
Елена исподлобья посмотрела ему в глаза.
— Тому, кто может нам помочь.
Деймон в фальшивом шоке вскинул брови.
— Я поражен твоими связями, Елена. Неужели у тебя действительно есть телефончик Бога?
Гилберт раздраженно фыркнула, укоряюще покачивая головой. Слушая гудки на линии, она сказала, желая избавиться от пристального и такого жуткого внимания Сальваторе:
— Может быть Бонни что-то отыще… Эй!
Деймон не дал ей договорить, внезапно забрав телефон и скинув звонок.
— Если сука Беннетт хочет жить, то она не посмеет даже дышать в сторону Энтони. Ясно?
На лице Елены заиграли гневные желваки, нехотя она всё же кивнула и вырвала свой телефон обратно.
— Это всё твоя вина, — мрачно произнесла она, гордо вздернув подбородок и выпрямив спину.
— Ты чудовище! Всё случилось из-за тебя! Из-за тебя Стефан сейчас, словно зверь, заперт в клетке и еле дышит от боли. Из-за тебя Тони превратится в такого же монстра! Ненавижу!
Деймон с силой сжал челюсти, сдерживая свою ярость, чтобы не убить глупую девчонку, которая снова плакала и била его кулаками в грудь.
Когда слёз и сил не осталось, Елена мелко дрожала, прислонившись к груди Сальваторе. Почти осязаемую тишину разрезал его холодный голос:
— С чего ты решила, что он не выберет смерть?
— Не смей! — Елена попыталась оттолкнуть его от себя, но Деймон только плотнее сжал кольцо своих рук вокруг неё.
Первым делом, когда наконец оказался в квартире, я зашторил все окна, чтобы ни единый лучик света не пробрался внутрь. Только после этого, с ужасом заметил, что забыл снять ботинки, да и вообще стоило переодеться. Сняв уличные вещи, взял из шкафа чистое бельё и домашний комплект из широких штанов прямого кроя и длинного халата в японском стиле.
Зуд на подкорке мозга упрямо продолжал не давать покоя. Как же бесит и чего вдруг миссис Гудман так громко врубила телевизор? Я, конечно, тоже люблю иногда глянуть «Великолепный век», но можно же потише. Ещё немного и от ора Хюррем у меня уши в трубочку свернутся. На них бедных и так медведь чечётку сплясал, куда дальше то.
Вот ополоснусь и зайду к ней попросить убавить громкость на новом телевизоре.
Найдя в аптечке, стоящей под раковиной в ванной, упаковку неплохих безрецептурных таблеток от головной боли, сунул несколько под язык. Повесив вещи на крючок, потянулся к крану, чтобы включить душ, но не смог.
Нахмурившись, я наблюдал за начавшимися трястись руками.
— Что? — вырвалось на выдохе.
Я попытался сделать вдох, а затем ещё раз и ещё, и ещё, и ещё… Не могу.
Почему не получается?!
Вода.
Что?
Вода. Так много воды вокруг. Вода.
Помнишь?
Осев на холодную плитку, я хрипел и хватался за собственное горло в попытке задышать.
Возьми себя в руки, идиота кусок! Дегенерат! Считай до десяти! Давай!
Сбившись несколько раз со счёта, я смог почти полностью успокоиться. Морщась от усилившейся, несмотря на принятое лекарство, тупой, ноющей боли долбящей по черепушке, с горем пополам поднялся на ноги, опираясь для этого на всё подряд. Я аккуратно коснулся горла ладонью, крови к счастью на нём не было. Всё ещё с ужасом вспоминаю то время, когда приходилось носить бинты на шее и пользоваться мазью.
Воспоминания… Что это был за бред несколько минут назад? Похоже на сюжет какого-то паршивого триллера о похищении. Сырой подвал, псих, пытки и вода. Только подумав о ней, на меня снова начала накатывать паника. Я сорвал халат с крючка и с громким хлопком буквально вылетел из ванной комнаты.
Какого чёрта? Не думал, что крыша начнёт ехать так скоро… Хм, неужели пора сдаваться на поруки добрым санитарами?
ДА ГОСПОДИ БОЖЕ! МОЖНО ПОТИШЕ?! СУКА!
Я раздражённо застонал, вцепившись в волосы и сгибаясь пополам.
Накинув алый халат на практически полностью обнажённое тело, вышел босыми ногами на лестничную клетку и стал долбиться в дверь с номером 187 напротив, чтоб уж точно услышали.
Долго ждать не пришлось.
— Тони, что случилось? — встревожено спросил Роберт, оглядывая соседа и неплохого друга. Тот выглядел мягко говоря не очень…
—
П-ха! Что случилось?! Это я должен спрашивать! — бешено скалясь, надрывался я.
Роб обеспокоенно нахмурился и бросил короткий взгляд в сторону затаившийся у входа в гостиную бабушки.
Несмотря на значительную разницу в росте Гилберт вцепился в его футболку и неожиданно сильно встряхнул.
—
Сделай это дерьмо тише! У меня скоро кровь из ушей польётся!
Зрачки Тони были расширены, бледная кожа покрывалась испариной, вена на виске сильно пульсировала. Он был в ярости и, кажется, совершенно не в себе.
Роберт аккуратно обхватил его запястья и оторвал их от своей одежды, вглядываясь в лихорадочно мечущиеся зелёные глаза, спокойно спрашивая:
— Что выключить?
—
Долбаный телик, — выплюнул сквозь зубы Гилберт и быстро облизнул губы.
Не отпуская его начавших мелко трястись холодных рук, Роб настороженно поинтересовался:
— Извини, но ты что-нибудь принимал?
Бабушка действительно смотрела сериал, но даже стоя сейчас в дверях коридора, Роб очень плохо слышит звучащие голоса. Их гостиная зеркальна гостиной квартиры 186, у них нет общих стен. Может стоит вызвать врачей? Поведение и внешний вид Энтони далёк от нормы.
—
Ты за кого меня принимаешь?! — искренне оскорбившись, ненароком практически взвизгнул я.
Слабо улыбнувшись, Роберт протянул руку и коснулся моей чёлки.
— За того, кому нужна помощь…
Я не обратил внимания на сказанное, горло засаднило с новой силой. Мой взгляд был прикован к выразительной синей вене на сгибе запястья.
Мои ноздри начали сильно раздуваться, а дёсна зачесались. В голове шумело.
Какова его кровь на вкус?
— Ты что творишь?! — грубо гаркнул я, резко отпихнуа его руку и отскочив на несколько шагов назад.
— Спокойно, просто кусочек травинки, — медленно произнёс Роберт, демонстрируя остаток растения.
Я крепко зажмуривался несколько раз, спиной отходя к своей квартире.
— Прости за крики, что-то неважно себя чувствую, — сбивчиво пробормотал, беспорядочно шаря взглядом по плитке.
Роберт сделал шаг вперёд и немного наклонился, участливо предложив:
— Может врача вызвать?
— Нет! — вскинув дикий взгляд, слишком быстро и громко произнёс я и стал нервно теребить халат.
— То есть, спасибо, не стоит. Всё нормально… Нормально. Да, нормально.
Роберт скептически хмыкнул, когда дверь напротив захлопнулась. Миссис Гудман подошла к нему и ворчливо сказала:
— Я всегда подозревала, что он не совсем нормальный. Да и парень к нему один ходит, вылитый бандит. Во что превращается дом!
Не пройдя далеко, я рухнул в коридоре, запнувшись на ровном месте. Меня трясло, будто последнего героинщика. В ушах продолжало шуметь. Я слышал, как бьётся сердце Роберта, чувствовал запах, это ненормально.
Человек не может… Я ведь человек! Я не могу не быть человеком! Всё ещё человек! Только человек! Никак иначе! Нет!
Цепляясь за спутанные волосы, он раскачивался из стороны в сторону, не переставая что-то судорожно шептать. По его щекам неконтролируемо текли слёзы и также безостановочно сопли из носу, пачкая поджатые к груди колени.
Вспомнил. Абсолютно всё, что жаждал забыть навсегда, выжечь из памяти.
Как же он ошибался, раньше не было больно. По-настоящему больно стало сейчас. Мучительно больно, как никогда прежде.
Впервые в жизни он молился.
Искренне и отчаянно.
Солнце начинало садиться за горизонт.
Валяясь на полу у холодной стены, я дёрнулся и сдавленно заскулил, сильно ударившись затылком из-за внезапной противной трели домашнего телефона. Грубо утерев глаза, шатаясь, встал на ноги и пошёл на поиски адской машины.
Сощурив глаза от яркого оранжевого света маленького экрана, нажал на какую-то кнопку, где по идее должен быть отбой. Не хочу сейчас ни с кем разговаривать.
— Алло, Тони! — раздался звонкий голос Дженны.
Ошибся, вот черт.
— Э-э-эй, привет, — как можно бодрее и беззаботнее, произнёс я, прижав телефон к уху.
— До тебя невозможно дозвониться, мобильник отключен весь день. Ладно хоть сейчас про домашний вспомнила.
— Ага… Я потерял его вчера, из кармана выпал, наверное.
— Как ты только ещё голову не забыл, — тяжело вздохнула Соммерс.
— Хм, — короткая ухмылка на секунду тронула мои губы.
— Я вообще чего дозвониться то до тебя пытаюсь, догадываешься? — хитро спросила она.
Сжав переносицу, сел за кухонный стол.
— Пф-ф-ф, ума не приложу.
— Ну, давай-давай! — подбадривала Дженна.
— Ладно, дам подсказку: загляни в календарь, какое сегодня число?
Кряхтя, поднялся со стула, на который только уселся и подошел к холодильнику, на дверце которого помимо разных памятных фотографий парой магнитиков был прикреплён бумажный календарь. Щурясь из-за полумрака, попытался разглядеть дату под красным прямоугольником.
— Первое мая и что?
— М-да, оно было вчера. А значит? — Соммерс настойчиво пыталась подвести меня к чему-то.
— Что сегодня второе.
На фоне раздался странный шлепок, а затем тихий шепот, полный отчаяния: «Господи, дай мне сил…»
— А что у нас второго?
— Понедельник.
После нескольких секунд молчания, Соммерс подозрительно спросила:
— Ты уже праздновать что-ли начал?
— Что праздно…
—
С Днём Рождения тебя! С Днём Рождения! С Днём Рождения, дорогой Тони-и-и! — громко и искренне пела Соммерс. Старалась петь, отсутствием музыкального слуха я, очевидно, пошёл в неё.
—
Поздравляю! Ты ещё на год ближе к дряхлой старости, морщинам и кислородным коктейлям!
Трогательно поджав губы, я тупо пялился на цифру два, забывая моргать. Меня душил плаксивый ком.
— Алло? Именинник, ты там умер что-ли?
Из моего рта вырвался хриплый смешок.
— Пока ещё нет.
— Ты ведь забыл, да?
— Да, как-то совсем вылетело из головы. Слушай, а кто у нас теперь «Мисс Мистик Фоллс»? — шмыгнув, спросил и с силой дёрнул дверцу морозильной камеры.
— Кэролайн, кстати, ты вчера куда исчез?
Я поставил холодную бутылку водки на стол и прикрыл глаза. Несмотря на хмурость лица, мой голос звучал довольно легко:
— Классно, рад за неё. Джон разбил мне нос прямо перед награждением, пришлось уехать. Весь костюм кровью испачкал.
— Он сделал ЧТО?! — шокировано крикнула Дженна.
— Я его убью, скотина, — опасно прошипела она, заставив меня ухмыльнуться.
— Удачи, — вскинув кулак в воздух, весело пожелал, никак не собираясь её отговаривать.
Пальцем подтащили к себе с середины оставленную когда-то кружку. Заглянув внутрь, дунул, избавляясь от возможной пыли. Зажав телефонную трубку меж ухом и плечом, отвинтил металлическую крышку у бутылки, припрятанной на черный день. Чтож, никогда не думал, что он настанет так скоро. Иронию оценил…
Соммерс всё ещё оставалась на линии, кажется, она искала штопор, попутно проклиная Джона и пытаясь придумать более оскорбительную рифму к его имени. И то и другое пока получалось не очень.
— Дженна? — я сглотнул, прикрыв глаза.
— М?
—
Ты самая лучшая тетя на свете, я очень сильно люблю тебя.
Соммерс растерялась и на мгновение впала в ступор, её сердце защемило от переполняющей нежности к племяннику.
— Ты там плачешь что-ли? — шутливо уточнила она, расслышав странный всхлип.
— Нет.
— Врёшь?
— Вру, — хрипло рассмеялся я, утирая глаза. Да сколько во мне жидкости?!
— Может придёшь? Отпразднуем твой юбилей.
— Двадцать шесть лет — это не юбилей, — я закатил глаза.
— Не придирайся, умник, — буркнула Соммерс.
— Ну так что?
Я молчал, сжимая кружку до побелевших пальцев.
— Ау? Тони, алло?
— Да сегодня уже поздно как-то…
— Тогда до завтра?
— Ага, я приду завтра.
Со спокойной душой Дженна попрощалась и стала искать кулинарную тетрадь оставленную Тони. Его рецепт яблочного пирога, это что-то волшебное. Она не могла видеть, как в темной кухне племянник скрестил пальцы.
Подавившись выпитой из чашки водкой и закашлявшись, я поднялся и, собирая все углы по пути, пошёл в спальню. Включив небольшую лампу, порылся в ящиках рабочего стола и вытащил оттуда синюю ручку с пожеванным колпачком и тетрадь на пружине с листами в линию.
Через несколько часов были готовы три записки. Я согнул их пополам и подписал каждую. Одна осталась поверх застеленной постели, две другие же положил на кофейный столик в гостиной, как и маленькую бархатную коробочку с жемчужной серьгой внутри.
Оставалось около часа.
Горло продолжала драть нечеловеческая жажда, но я ничего не собирался делать, чтобы утолить её.
Рано или поздно, но тело или его пропажу обнаружит полиция, а значит совет. Нужна причина, не вызывающая подозрений о вампирах.
Деймону Сальваторе ведь здесь ещё придётся жить, не стоит устраивать лишних проблем. Нахождение бездыханного тела старшего сына уважаемого Грейсона Гилберта без «нормальных» причин такого состояния, довольно проблематично. Да… Так что я выпил ещё, надел штаны и избавился от халата.
В ванной набиралась вода.
Проверив Стефана, тот лежал лицом к стене без изменений, Деймон сидел на диване у камина и читал первую попавшуюся ему на глаза книгу. Как бы он ни старался отвлечься, мысли продолжали возвращаться к Тони. Сальваторе сознательно дал ему улизнуть без объяснения ситуации по непонятным причинам. Гилберт не наркоманка Вики, на которую ему было абсолютно плевать. Сдохнет или нет — всё равно. Деймон не хотел признаваться даже себе, что боялся брать ответственность за жизнь Энтони. Он не готов ни к смерти, ни к ненависти. То, что обратившийся Тони будет его ненавидеть примерно целую вечность для Сальваторе логичная закономерность. Ведь он всё ещё не простил Стефана, единственное действительно близкое существо, кровного брата. Так с чего бы Гилберту вдруг его прощать, они друг другу никто. Может чуть ближе незнакомцев связанных совместной ночью.
Деймон перелистнул уже 204 страницу, но всё ещё не понял, читает он орнитологическую энциклопедию или «Джейн Эйр».
— Слушаю? — достав вибрирующий телефон из кармана графитно-серых джинс, Сальваторе ответил на звонок, не глядя.
— В последнее время ты всё чаще стал разочаровывать меня, Деймон.
— Дженна, какой сюрприз, рад тебя слышать, — он ухмыльнулся, с хлопком закрыв книгу.
— Ну да, конечно, — саркастично произнесла Соммерс, но не стала задерживаться в таком настрое надолго.
— Скажи, дорогой мой Деймон…
— Приятное начало, продолжай.
— Арх… Не перебивай, а. Так вот, ты собираешься сегодня ехать к Тони?
— А должен?
— Да желательно! — вспылила Соммерс.
— Когда у твоего парня День Рождения, к нему было бы неплохо съездить и поздравить. Тортик купить, шарики, романтик организовать.
— Я не его парень.
— Сальваторе, не беси меня! Я в этом году гортензии то посадила, — прикрикнула она.
Деймон не сдержался и рассмеялся.
— Это угроза?
На том конце Дженна небрежно фыркнула.
— Это первое китайское предупреждение. Послушай, мне плевать, какое там название у ваших «потрясающих» отношений…
— Мне послышалось или это был сарказм? — хмыкнул он.
— У тебя когда-нибудь рот затыкается? — раздраженно вздохнула Соммерс.
— Ну-у-у, в таких ситуациях твой племянник рядом, — пошло произнёс Сальваторе, поиграв бровями.
— Фу! Фу, ничего не хочу об этом знать! Оставь подробности при себе.
— Итак, я могу договорить, чтобы не быть перебитой?
— Конечно, зачем спрашиваешь?
— Друзья, любовники, партнеры по игре в крикет — неважно! Называйтесь как угодно! Но сейчас ты отрываешь свою сексапильную задницу от дивана, покупаешь первый попавшийся торт, главное без желе и едешь к Тони, понятно?
Деймон молчал, в действительности не зная, что сказать.
Дженна ещё больше занервничала и в её голос просочилось волнение:
— Мы недавно разговаривали с ним по телефону и Тони был странным. Я сначала особо не обратила внимания, но последние полчаса какое-то странное чувство сидит у меня внутри… Как будто ему сейчас нельзя одному. Слушай, честно, я бы ни за что не просила тебя, если бы сама знала адрес. Пожалуйста, просто ха-а… Просто съезди и проверь. Или скажи адрес и я сама съезжу.
— Я сам, — несколько хрипло произнёс Сальваторе, растирая глаза.
— Сам съезжу и потом напишу тебе.
— Спасибо, — искренне сказала Соммерс и отключилась.
Деймон запрокинул голову назад на спинку дивана и глухо застонал, не раскрывая рта.
Не нужно было отпускать Гилберта.
Он глянул на часы: оставалось полчаса до истечения переходных суток. Стоит серьёзно поторопиться.
Пусть с опозданием, но нужно дать Энтони выбор, предложив донорской крови, конечно, если он ещё никем не перекусил, убив на пробуждающихся инстинктах.
Сальваторе не знает сколько ограничений скорости и дорожных правил нарушил по пути, но Camaro был у четырёхэтажного дома всего-лишь через десять минут.
Не глуша мотор, Деймон вышел из машины и посмотрел наверх. Ни в одном окне не горел свет. Не обнаружив на своём пути людей, он добрался до квартиры на вампирской скорости, не желая терять время. Стучать или пользоваться звонком Сальваторе не стал, сразу воспользовавшись личными ключами. Дойдя до спальни, он так и не переступил её порог. Его слуха коснулся почти неразличимый плеск воды.
В дальнейшем Деймон как будто совершенно не контролировал себя. Его привычное холодное и расчётливое сознание затуманилось.
Он не знает почему поступил так, как поступил.
Сальваторе ударил по выключателю и дёрнул ручку двери ванной комнаты, если та и была раньше заперта, то это уже не имеет значения.
Начавший синеть Энтони лежал полностью погружённый под воду, на поверхность поднимались редкие пузырьки. Счёт шёл на секунды.
Деймон выдернул Гилберта за шею из воды и перегнул через бортик ванны. Не сразу, но Тони начал задушено хрипеть и кашлять. В это время Сальваторе, продолжая удерживать его за загривок, надорвал принесённый пакет с человеческой кровью. Пользуясь дестабилизированным состоянием Энтони, Деймону даже не пришлось с силой разжимать его челюсти, чтобы влить кровь. Гилберт жадно пил, словно дикий зверь терзая пакет, желая получить каждую каплю.
Уголок губ Сальваторе дернулся в ухмылке, а в глазах промелькнуло тёмное удовольствие.
Подбородок Тони был испачкан смесью из отхаркнутой воды, слюны и крови неизвестного донора. Он шипел, демонстрируя зубы, требуя ещё. Вокруг изменившихся глаз вздулись чёрные вены.
Гилберт вырвал протянутый им полный пакет необходимой пищи, случайно поцарапав.
Деймон поднял перед собой немного травмированную руку и слизнул скатившуюся каплю, заворожено наблюдая за новообращённым Гилбертом.
Возбуждение и желание вцепиться в грязные губы Энтони развратным и извращенным поцелуем переполняло его.
Внезапно ещё полный на четверть пакет упал вниз и часть содержимого попала на его ботинки, Деймон опустил взгляд.
Сальваторе тяжело выдохнул, когда почувствовал проступившие клыки и поднял его.
— Аккуратнее, это крокодиловая кожа, — сварливо произнес он и посмотрел на подозрительно затихшего Гилберта.
Рот Тони беззвучно открывался и закрывался в немом шоке. Энтони судорожно ощупывал изменившиеся черты лица дрожащими пальцами по которым стекала холодная вода. Когда Гилберт дотронулся до клыков, то его плечи затрясло. Деймон схватился за них, в попытке успокоить, но сделал только хуже. Выдирая собственные волосы, Тони сильно дергал ногами, волнами выплескивая воду из ванны на плитку, и надрывно кричал:
—
НЕТ-НЕТ-НЕТ! Я НЕ ХОЧУ! НЕТ-НЕТ-НЕТ-НЕТ! Я ХОЧУ УМЕРЕТЬ! НЕТ-НЕТ-НЕТ-НЕТ-НЕТ!
—
УСПОКОЙСЯ! — демонстрируя своё истинное лицо, рявкнул Сальваторе встряхнув его.
Гилберт казалось затих, но ненадолго. В следующее мгновение на неконтролируемой вампирской скорости Энтони схватил Деймона за шею и бросился вперёд. Они пролетели до середины коридора, прежде чем упасть на пол. Безумно скалясь, Тони продолжал сдавливать шею Сальваторе в своих руках с приложением ещё большей силы, лишая кислорода. Превосходство его было недолгим, в следующую секунду они поменялись местами. Рычащий Деймон сидел на бедрах Гилберта и душил его. Гримаса Энтони становилась будто всё более радостной.
Сальваторе закрыл глаза, прозвучал знакомый щелчок и давление на его горло спало.
— Сука, — вырвалось тихое и хриплое, когда он встал, перекинув через плечо временно мертвое тело.
Как можно аккуратнее Деймон сбросил его на кровать в спальне, ему нужно успеть сделать несколько вещей прежде, чем они вернутся в пансионат.
Постучав в дверь с номером 187, он принялся ждать. С соседями стоило разобраться в первую очередь, странно, что ещё никто не вызвал полицию. Хотя с другой стороны, здесь живут в основном пожилые люди, у которых плохо либо со слухом, либо с доверием к полиции.
— Пошёл прочь, итальянский мафиозник! — наблюдая за подозрительным любовником соседа-наркомана через глазок, грозно крикнула пожилая соседка, через закрытую дверь.
Деймон прыснул в кулак, силясь сдержать смех.
— Обещаю, что никакого отношения к мафии не имею. Миссис Гудман, откройте буквально на секундочку, очень надо.
— Надо ему! — фыркнула она.
— Мне вот тоже много, что надо, но я же не ломлюсь в чужие квартиры!
Сальваторе раздраженно выдохнул, закатив глаза. За эту неделю и особенно за последние два дня у него нервов потратилось больше, чем за прошедшее десятилетие. Даже у вампиров они не восстанавливаются.
— Давайте по-хорошему, — любезно предложил он и показал одну из своих лучших располагающих улыбок.
— Я сейчас мужа с ружьём позову! — пригрозила миссис Гудман.
Пристально смотря на глазок, Деймон задумчиво нахмурился. К счастью озарение снизошло на него.
— Как? С помощью доски Уиджи? Сид мертв уже семнадцать лет, — слыша, как сердцебиение старушки ускорилось, вампир усмехнулся, скрестив на груди руки.
— Ты слишком молод, чтобы быть знакомым с ним, мальчишка!
— Может быть, но именно мой дед занял твоему мужу денег для покупки этой квартиры. Помнишь чек, который получил Сид 10 июня 1953?
Молчание продлилось секунд тридцать, после чего лязгнул механизм замка и дверь приоткрылась, удерживаемая цепочкой.
— Говори, — сухо потребовала миссис Гудман, сурово смотря сквозь толстые линзы очков на широко ухмыляющегося мужчину.
— Спасибо! — выражение лица Сальваторе сразу же стало суровым и он гипнотически произнёс, смотря в водянистые глаза соседки:
— Парень из квартиры напротив сегодня приходил к тебе?
— Да, он был не в себе, очень агрессивный, как будто под наркотиками. Кричал и напал на моего Робби.
Деймон недовольно цыкнул, если бабка не будет помнить, что Тони заходил к ним сегодня, то это будет слишком подозрительно. Разбираться с её внуком сейчас нет времени.
— Если, кто-то, кто угодно будет спрашивать, что происходило сегодня вечером, отвечай, что ничего не слышала. Не было никаких криков или подозрительных звуков, ты спала весь вечер и продолжишь сейчас свой сон до утреннего будильника. Меня ты не видела.
— Я спала, никого не видела и не слышала, — монотонно кивнула соседка и закрыла дверь.
Проделав тот же трюк с соседями снизу, которые были более сговорчивы и без проблем открывали Сальваторе, он вернулся к Тони, который всё ещё был мёртв.
Деймон спустил воду в ванне и избавился от луж на полу, как и от пролитой крови. Жалко, Гилберт своими психами такой хороший продукт перевёл. Попробуй теперь достань подобную вкуснятину из-за обострившейся клептомании Стефана, будь он неладен…
Шумно выдохнув, Сальваторе упал на свободную часть кровати, собираясь немного передохнуть перед поиском какого-нибудь чехла в котором можно донести тело Энтони до багажника. Но расслабиться ему не давало колющее ощущение меж лопатками. Никакие ёрзанья не помогали. Деймон резко сел и обернулся посмотреть, в чем же дело.
Сальваторе любопытно подобрал сложенный вдвое плотный лист бумаги, на котором угловатым почерком было написано его имя. Деймон лёг и раскрыл записку. Повернув голову набок, он столкнулся с пустым взглядом зелёных мутных глаз.
— Перестань. Тут написано «Деймону Сальваторе», а значит я могу прочесть. Не надо так осуждающе смотреть на меня, принцесса.
Коротко поджав губы, он аккуратным движением пальцев опустил расслабленные веки Гилберта, после чего отвернулся и стал внимательно читать:
«Дорогой Деймон,
Я пытаюсь написать что-то стоящее уже в пятый раз. Никогда не думал, что писать предсмертные записки так сложно. Хотя я уже написал две и все они получились с первого раза. Наверное, всё дело в адресате. Что на бумаге, что в жизни, когда дело касается тебя мои мысли превращаются в переваренную кашу. Всё из-за тебя, придурок!
Уверен, ты сталкивался со смертью сотни раз за своё довольно долгое существование. Для тебя это должно быть не так сложно, как для остальных. Поэтому, я имею наглость просить тебя позаботиться о моих похоронах и о Дженне. Прошу, пожалуйста, приглядывай за ней вместо меня. Может ей и 29 внешне, но внутренне она на самом деле недалеко ушла от 17-летней Елены. Не всю её жизнь, лишь первое время. Ей будет нужно крепкое плечо рядом, а у тебя они очень крепкие и красивые. Уж я то знаю…
Ты ведь уже догадался, что я влюбился в тебя, да? Интересно, как долго ты в курсе. К счастью, я никогда не смогу этого узнать. Помнишь ночь, когда Елена и Стефан обманули тебя с гримуаром? Маргарита тогда сильно ударила мне в голову. Я не собирался заходить настолько далеко. Не могу сказать жалею или нет… Да это по сути и неважно. Я искренне не хотел любить тебя и всё ещё не хочу, но всё равно люблю.
Я переспал с тобой не от глубоких чувств. Наоборот, сделал это желая вырвать их с корнем. Так было бы лучше для всех. К сожалению, чуда не произошло. Я только больше привязался.
Ты, как наркотик. Я знаю о том, что мне будет очень плохо, но не могу остановиться.
Мне искренне жаль. Тебе нужен был друг, просто друг без всего этого любовного дерьма. Правда, прости. Я знал, что у нас в любом случае ничего бы не получилось, но продолжал ложиться под тебя и каждый раз после мечтать о несуществующем совместном будущем, лёжа на твоей груди и слушая медленный стук сердца. Банальная глупость, но ничего красивее не слышал. Ладно, слышал, но биение твоего сердца после секса занимает уверенное второе место после песни Queen «Another One Bites The Dust».
Да, настолько трус, что решил сказать правду только на смертном одре. Вот такой вот, что уж тут поделать.
Искренне твой, Энтони А. Гилберт
P. S. Никаких роз!»
На протяжении всего письма ни один мускул не дернулся на лице Сальваторе. Только постскриптум был удостоен небольшой усмешки. Кадык Деймона дернулся и пальцы стали сжимать бумагу в комок. Глаза же кардинально отличались от безэмоциональной и холодной маски, в них бушевал настоящий шторм. Он повернул голову набок и посмотрел на Энтони, несмотря на грязь он выглядел странно завораживающе. Сальваторе распрямил письмо и, аккуратно сложив его внесколько раз, убрал в карман джинс.
Перевернувшись полностью набок, Деймон протянул руку к Тони и скользнул кончиками своих пальцев по его свёрнутой шее с пропадающими синяками, которые совсем недавно Сальваторе оставил сам. Свободной ладонью он гладяще взялся за собственное горло на котором следы исчезли почти абсолютно, ощущая фантомную боль. Приблизившись, он невесомо коснулся своими губами прохладных губ Тони.
Отстранившись через несколько секунд, Деймон прошептал, лукаво ухмыляясь:
—
Гилберт, ты действительно такой идиот…
