Все говорят, что я люблю тебя

      Я не мог перестать думать о нём. Вот уже несколько дней все мои мысли крутились только вокруг одного — вокруг Элайджи. Никакой разговор, никакое занятие не могли на долго и всерьёз отвлечь меня от него. Даже начавшаяся свистопляска с поддельным лунным камнем. И это сводило с ума. Он подставил меня. Зачем? Зачем показывать, что мы знакомы? Даже полный идиот понял бы, что скрывалось за этим кивком с многозначительным, пробирающим до самых костей, взглядом. Да Деймон едва удержался, чтобы не устроить мне допрос с пристрастием прямо в машине. Слава Богу, Елена решила по отстаивать своё право быть жертвенной овцой, во имя всеобщего блага, и его внимание переключилось на неё. Впервые в жизни мне хотелось, чтобы сестра никогда не закрывала рот и продолжала нести полную чушь. Тяжело вздохнув, я медленно поднял веки и тут же уловил взглядом пролетавшую мимо бабочку. Немного покружив в воздухе, она опустилась на розовый куст недавно расцветшей гортензии. Невольно уголки моих губ приподнялись в полуулыбке. Дженна действительно на славу потрудилась над нашим задним двориком. Это стоит всех тех вечеров, когда мне приходилось слушать интересные факты о различных грунтах, подкормках и очень важное мнение незнакомых женщин с форумов цветоводов, а ещё я помогал ей с рассадой. Я её привез. Теперь здесь просто идеальное место для медитации… Ну, почти. Потому что стоит сделать глубокий, расслабляющий вдох, прислушаться к мелодии ветряных колокольчиков и закрыть глаза, как передо мной появляется Майклсон, спокойно держащий по чужому сердцу в каждой руке. Это бесит! Бесит! Бесит! Бесит! Собираясь серьёзно поговорить с Гилбертом перед тем как направиться в бар к позвонившему ему Зальцману, Деймон вышел на небольшой задний дворик и мгновенно застыл, полностью завороженный происходящим. Его мёртвое сердце забилось чаще. Тони расслабленно сидел в позе лотоса на небольшом тканевом коврике, окруженный множеством ярких цветочных кустов, легкий ветерок ворошил его тёмные кудри и свободную льняную рубашку на завязках, а на кончик его указательного пальца, трепеща белыми крылышками, опустилась бабочка. Стоило ей только сделать это, как лицо Энтони озарило совершенно детское выражение восхищения. Под ложечкой неприятно засосало, и Деймон сдержанно кашлянул, разрушая момент. Тут же бабочка резко дёрнулась и вспорхнула вверх, уносясь прочь. Разочарованно надув губы, Гилберт повернул голову и колюче посмотрел на него, от чего Сальваторе почувствовал себя неловко. — Звонил Дисней, кажется они потеряли одну из своих принцесс, — быстро взяв свои эмоции под контроль, он привычно ухмыльнулся и наполовину сунул руки в карманы тёмных джинс. — Кстати, когда начнёшь говорить с Бэмби, зайчиками и прочими пушистиками — скажи. Мне не терпится услышать всё, что они думают о Стефане. Фыркнув, Тони произнёс: — Обязательно. Как только, так сразу. Усмехнувшись, Деймон покивал и сделал несколько шагов вперёд. — Слушай, мне совсем этого не хочется, но нам с тобой надо серьёзно поговорить. У меня есть несколько вопросов. От его слов Гилберт ощутимо напрягся и немного дергано приподнял левую бровь, выдавив: — Вперёд, ковбой. Вздохнув, Сальваторе опустился на его уровень, не только для того, чтобы было удобнее вести разговор, но и потому что его извращенная фантазия решила, что это лучшее время и позиция чтобы хорошенько поработать. Явная паника в зелёных глазах заставила его растеряно нахмуриться. — Помнишь нашего дворнягу? Кажется, объявилась его леди. Бедная Элли приехала сюда в поисках своего Тотошки. Ничего не хочешь мне сказать? Тони склонил голову набок и слегка прищурился, скрещивая руки на груди. — Да, слишком много мультяшных метафор. — Ладно, спрошу по-другому. Он жив? Гилберт прикусил нижнюю губу и опустил взгляд. Всё было ясно, но Деймон все равно хотел услышать ответ. — Почему ты не оставил его мне? Я почти разобрался с ним. — Мы пожали руки, Деймон, — вскинувшись, холодно произнёс Энтони. — Мейсон пообещал, что несмотря ни на какие ваши терки, мои близкие не будут вмешаны. — Ясно, — с задержкой сказал Сальваторе, понятливо кивнув. — И… как ты после этого? — приподняв брови, несколько неуклюже поинтересовался он. — Нормально. Всё или ещё что-то? — Всё, — Деймон встал, собираясь уходить. Пройдя пару метров, он остановился и обернулся; Тони был занят тем, что скатывал свой пёстрый коврик, по-видимому собираясь вернуться в дом. — Не хочешь пойти со мной в бар и немного поговорить с ней? Гилберт весело усмехнулся. — Ты хотел сказать: запугать бедняжку и заставить её уехать отсюда как можно скорее и дальше, поджав хвост? Нет, спасибо. — Да ладно, давай. Я буду плохим копом, ты хорошим. У Рика есть аконит, — заманчиво произнёс Сальваторе, игриво шевеля бровями. — У меня уже есть планы. Я должен помочь Дженне разобрать архивы Миранды. Деймон демонстративно скривился, показывая своё презрительно отношение к копанию в пыльных коробках с бумагой, на что Тони просто и без лишних слов показал ему средний палец. — Я буду держать тебя в курсе. — Ага, удачи. Встретившись с мистером Смитом в доме Кэрол Локвуд, Дженна была приятно удивлена. Она совсем не ожидала, что писатель окажется привлекательным молодым мужчиной, ещё и эти его манеры… Находясь рядом, Соммерс даже как-то неосознанно выпрямила спину. — Могу я задать тебе не очень приличный вопрос? — Смотря насколько он неприличный, — усмехнулся Элайджа, захлопнув автомобильную дверцу Фыркнув, Дженна откинула волосы с плеча назад и слегка прищурилась. — Сколько тебе лет? Смит приподнял брови и было в этом что-то насмешливое и растерянное одновременно, поэтому Соммерс поспешила немного оправдаться пока они ещё не вошли в особняк: — Только не пойми неправильно, но когда Кэрол позвонила и сказала, что мне придётся сопровождать писателя, исследующего маленькие города Вирджинии, я ожидала нудного старичка лет семидесяти, а не как не… ну, тебя. Элайджа продолжал молча смотреть на Дженну, от чего с каждой секундой ей становилось всё более некомфортно. — Мне тридцать пять, — наконец произнёс он и приподнял уголки губ в вежливой полуулыбке. — Хм, понятно, — кивнула она, отворачиваясь. — Заходи, я просила своего племянника помочь, так что нужные материалы уже должны быть отобраны. Я не стал поднимать головы от бумаг, папок и блокнотов, аккуратно разложенных передо мной на полу, когда услышал дверной хлопок, подписывая очередной цветной стикер. За те несколько часов, что у меня были, я немного увлёкся и рассортировал почти все исторические записи Миранды, какие нашлись в коробках в чулане под лестницей. Часть исследований, относящихся к Мистик Фоллс, оказались весьма любопытными, но практически не читаемыми. Как дедуля это всё читать будет даже не представляю. Не почерк, а черти что, у Грейсона, как у врача, и то лучше был. — Эй! Ты знала, что вся эта штука с семьями основателей полная чушь? Город прекрасно был и до них, просто он был скорее деревней что-ли, — достаточно громко, чтобы перекричать поющую по MTV Шакиру, произнёс я, дочитывая предпоследнюю страницу в небольшой записной книжке. — Тони. — Интересно, где она это откопала. Никаких источников тут не указано, но я склонен ей верить. Дожили, я верю Миранде. Чего ещё ожидать? Падения лягушек с неба, а может Николас Кейдж перестанет пугать меня? Б-р, он такой жуткий тип… И почему люди по нему так тащатся? — Тони, — выключив телик, более настойчиво позвала меня Соммерс, но я не обратил на это особого внимания. — Как бы мне не хотелось, но такой эксклюзив я твоему писаке не отдам. Мало ли кто решит на нас из-за такой информации в суд подать. Поверь именно Гилбертам ведь больше всех и прилетит. Локвуды откупятся и выедут на недавнем горе, о причастности Феллов почти никто не помнит, Форбс честно трудятся да и вообще Лиз молодец, а Сальваторе… Они Сальваторе и этим в принципе всё сказано, сама понимаешь. Может сжечь на всякий? По-любому же какая-нибудь хуй — А! Внезапно мне в лицо прилетела подушка, заставляя почти упасть. — Тони, познакомься, это мистер Смит, — с натянутой улыбкой произнесла Дженна, одним взглядом обещая позже четвертовать ко всем чертям. Я глубоко вдохнул и с перекошенным от бури различных эмоций лицом выдохнул: — Драсте… — Добрый вечер, — вежливо поздоровался Элайджа. Хоть первородный и держался спокойно глыбой, но искорки веселья и странной заинтересованности в его глазах нельзя было не заметить. Между нами троими повисло молчание, но кажется только мне было от этого жутко. Очень скоро я не выдержал и, жалостливо сведя брови и как бы незаметно заметая часть бумаг себе за спину, попросил: — Можно мы все сделаем вид, что я был нём как рыба? Медленно повернув голову к Элайдже, Дженна прикрыла рот тыльной стороной ладони и намерено громко прошептала: — На самом деле он славный парень, просто его в детстве вниз головой пару раз роняли, не обращай внимания. Не сводя с тети убийственного взгляда, я фальшиво улыбнулся и сладко произнёс: — Я вообще-то всё слышу. — Неужели? — театрально расширив глаза, ехидно спросила она. Мы бы ещё долго испепеляли друг друга, если бы не вмешался Майклсон со всем своим обаянием, ох то есть Смит, прошу прощения (нельзя было немного напрячься и взять хотя бы третью по распространённости фамилию?): — Ты проделал большую работу, спасибо. Да, и она абсолютно бесполезна. Заебись, пошёл ты нахуй. — Пожалуйста, — сухо ответил я и разгладил невидимые складки на бордовых штанах, поднявшись на ноги. — В коробки сами сложите. Огибая по широкой дуге первородного, я поспешил пройти мимо, но был окликан Дженной: — Ты куда? — Спать. — Сейчас только семь вечера… — У меня новый режим. — Ла-а-адно, тогда спокойной ночи. — Ага, споки-ноки, чмок в пупок! — махнув рукой, особо не задумываясь, я попрощался и чуть ли не взлетел вверх по лестнице. Элайджа с легкой усмешкой на губах наблюдал за откровенным побегом Гилберта. Это напоминало ему об их первой встрече в Париже, было почти также забавно. Дженна развернулась к нему с виноватым видом. — Я не знаю, что на него нашло, он правда милый парень. Пожалуйста, не принимай на свой счёт. Успокаивающе коснувшись женского плеча, Майклсон сказал: — Всё нормально, не волнуйся. Я привык к подобной реакции. Немного расслабившись, Соммерс фыркнула и закатила глаза, пробормотав себе под нос: — Конечно, ты же смотришься в зеркало по утрам. Проигнорировав тихий мужской смешок, который вполне мог ей просто показаться, она хлопнула в ладоши и бойко произнесла: — Ладно, пришло время свалить всю эту красоту обратно в коробки! Рассеянно поправив волосы, Елена спустилась по лестнице, собираясь пойти на кухню и ухватить чего-нибудь перекусить. Последний раз она ела утром, ещё до прихода Бонни и того, как её магически заперли в собственном доме. На самом деле Гилберт и дальше бы сидела в своей комнате, если бы не голодные спазмы, буквально заставившие её оторваться от дневника и мрачных мыслей о Стефане, заключённом в ловушку с Кэтрин. — Эй, что ты делаешь? — Как раз во время, — сказала Дженна и передала Елене коробку полную каких-то бумаг и книг. — Оу! — удивилась Елена, от неожиданности чуть не рассыпав содержимое. — Что это? — Бумаги твоей мамы из исторического сообщества. Я подрядилась помочь миссис Локвуд, — взяв ещё одну коробку, Соммерс поднялась с корточек, собираясь захлопнуть дверцу чулана. — И хочу сказать, что очень этому рада. — Ха! — не сдержавшись, Гилберт рванно выдохнула от испуга и попятилась назад, увидев стоящего в арке первородного. — Привет, я Элайджа, — дружелюбно поздоровался он с мягкой улыбкой, в которой едва заметно читалась насмешка. Непроизвольно Елена вжала побелевшие пальцы в картон. Внутри неё всё перевернулось, а сердце ушло в пятки. — Элайджа занимается исследованием Мистик Фоллс, — забирая у неё коробку, легкомысленно сообщила Соммерс, всего на секунду хмуро сведя брови. Тётя прошла мимо приближающегося к ней Майклсона в столовую. — Это увлекательно, — произнёс он и протянул руку. Последнее что хотела Елена, так это касаться первородного, но как будто у неё был выбор. Не отводя напряжённого взгляда от чужих бесстрастных глаз, она со скрытым содроганием приняла рукопожатие. Его ладонь была неприятно прохладной и сухой. — Итак, ты можешь остаться и порыться в блестяще рассортированых документах или я позову нашу затворницу и мы поможем загрузить коробки в твою машину, — предложила Дженна, встав рядом. — Всё в порядке, не нужно его беспокоить. Я пришлю завтра кого-нибудь забрать их. Тетя поджала губы и небрежно махнула рукой. — Да, тоже вариант. — Спасибо, что пригласила в дом, Дженна, — поблагодарил Элайджа, направившись за ней к выходу. — И, Елена… — позвал он, заставляя обернуться. — Я надеюсь, мы с тобой ещё увидимся. Стоило только хлопнуть входной двери, отделяя от них Майклсона, как Гилберт кинулась вверх по лестнице, перепрыгивая ступеньки к спальне младшего брата, она должна его предупредить. Лихорадочно стуча по дереву, Елена посмотрела назад, почувствовав холодные мурашки по позвоночнику, и уже хотела дёрнуть ручку, как её ладонь накрыла чужая. Единственное, что она могла это глубоко дышать, чувствуя давящую боль в запястье. Отпустив и отступив в сторону, первородный приложил указательный к своим губам, приказывая молчать. В тот же самый момент Джереми открыл дверь, снимая наушники. — Что? Сглотнув, Елена нервно поправила волосы и как можно более расслабленно и небрежно произнесла: — Дженна попросила… помочь ей с коробками. — А, ладно, — кивнув, Джер прошёл мимо неё и направился вниз, не замечая притаившегося в углу вампира. — Мудрое решение, — снисходительно похвалил её Элайджа. — Чего тебе надо? — гневно глядя исподлобья, напряженно спросила она. — Я думаю, пришло время поговорить. Гилберт не успела ничего ответить или кивнуть, как неожиданно щелкнула ещё одна дверь, заставляя развернуться. — Не против, если я присоединюсь? — сухо поинтересовался выглянувший в коридор Тони. — Конечно нет, — склонив голову набок, ответил Майклсон. Немного, но у меня было время, чтобы прийти в себя и взять под контроль взбунтовавшиеся эмоции после своего необдуманного и бессмысленного побега. Оценивая ситуацию более менее трезвым взглядом, можно сказать, что всё не так уж и плохо на самом деле. В конце концов мы все живы, а значит убивать нас никто не собирается, по крайней мере не прям сейчас, цель Элайджи, какая бы она не была, явно в другом. Признаться честно, я слишком много думал о нем и его мотивах, так что мой воспалённый мозг просто отказался придумывать ещё какие-то сумасшедшие (или нет) гипотезы и приказал мне просто слушать и внимательно следить за происходящим. В девичью спальню Элайджа зашёл первым и занял позицию в глубине, у большого окна. Я, сильно не церемонясь, упал на застеленную покрывалом с рюшами кровать и удобно уселся в позу лотоса, спиной откинувшись на подушки у изголовья. Елена осталась у двери. — Простите за вторжение. Я не хотел как-то навредить вашей семье, — произнес Майклсон, расслабленно разместившись в углу мягкого подоконника. — Мы понимаем, — сдержанно ответил я, кивнув. — Почему ты убил вампиров, которые хотели меня забрать? — скептично покосившись на меня, сестра задала тревожащий её вопрос первородному. — Я не хотел, чтобы тебя забрали, — как само собой разумеющееся сказал Элайджа, пожав плечами. Во время, к счастью, сообразив, что мои остроумные комментарии будут пусть и к месту, но точно не к настроению, я прикусил язык. Сложив руки на коленях, он продолжил говорить, выглядя при этом абсолютно расслабленным, но в то же время удивительно собранным, такому человеку не хотелось перечить ни в коей мере: — Клаус одновременно самый уважаемый и ненавидимый вампир. Те, кто его боятся, отчаянно жаждут его милости. Если пойдёт слух, что двойник существует, вампиры выстроятся за тобой в очередь, а я не могу этого допустить. — А разве ты не этого добиваешься? — вскинула бровь Елена. Элайджа задумчиво чуть выпятил губы, обратив взгляд наверх. — Скажем так… Моя цель не снятие проклятия. — Тогда в чем? — синхронно спросили мы в один голос, отчего на секунду уголок его губ едва заметно приподнялся. — Одержимость Клауса сделала из него параноика. Он отшельник. Он верит только своему ближайшему окружению. — Типа тебя? — Уже нет, — покачал головой Майклсон. Наблюдая за ним, я невольно нахмурился и приоткрыл рот, собираясь задать вопрос, но Елена оказалась первее и мне пришлось отступить: — Ты же не знаешь, где он? Ты хочешь найти его с помощью меня. Может быть виновато освещение, но черты его лица будто стали более жесткими и заострёнными. — И мне надо, чтобы ты не рыпалась и не пыталась убить себя. — Откуда мне знать, что это правда? — скрестив руки на груди и по-видимому осмелев, дерзко спросила она. — Если бы он врал, мы все были бы мертвы, а ты, скрученная и перевязанная подарочной ленточкой, ехала бы к Клаусу, — хрустя суставами пальцев, мрачно произнес я и поймал на себе благосклонный взгляд первородного. Странно, но вместо ожидаемого холодка и мурашек, в груди стало как-будто теплее… Что за хрень?! — Именно. Вместо этого я тут и готов предложить сделку. — Какую ещё сделку? — насторожилась Елена. — Ничего не делай, живи своей жизнью, перестань бороться, а потом, когда придёт время, мы вместе найдём Клауса, и я прослежу, чтобы твои друзья остались целыми. Как по мне, это звучит как-то слишком хорошо, но я всё равно вырвал из лежащей на прикроватной тумбочки твердой тетради листок и взял ручку, намереваясь составить конкретный список «близких» имён. — А что потом? — сестра явно была настроена также недоверчиво. — А потом я убью его. — Вот так просто? — Вот так просто. Я человек слова, Елена. Если я что-то обещаю, то обязательно выполняю. И всё равно я чую какой-то подвох! В конце концов в каждой сделке есть лазейка. — Как ты обеспечишь всем безопасность? — деловито поинтересовалась сестра, наблюдая за исследующим её вещи Майклсоном. — Кажется, у тебя есть подруга… Бонни, верно? Похоже у неё есть магический дар. У меня тоже есть такие друзья. — Ты дружишь с ведьмой, — задумчиао сказала Елена, кивнув каким-то своим мыслям. — Мы защитим любого, кто тебе, вам… — поправился Элайджа, глянув на вставшего рядом с сестрой меня: — дорог. Цокнув языком, он подошёл ещё ближе, оставляя между нами меньше метра. — Так мы договорились? — Нет, — бесстрастно произнёс я, чем ошеломил не только Елену, но и первородного. — Что? — Майклсон склонил голову набок и медленно приподнял брови. А я поспешил ему ответить, чувствуя на себе так сказать очень давящую энергетику. — Моя сестра несовершеннолетняя и не имеет права самостоятельно заключать какие-либо сделки. — Тони, что ты делаешь? — растерянно прошипела Елена. Неожиданно изо рта Элайджи вырвалось что-то похожее на смешок и он прижал указательный палец к своим губам. — Я правильно понимаю, что ты хочешь поручиться за неё? — Что-то вроде, — я уклончиво пожал плечами и протянул лист. — Что это? — нахмурилась Елена и попыталась перехватить список. Я приторно ей улыбнулся и высоко, так что ей даже не допрыгнуть, поднял бумажку с важными именами. — Ты мне доверяешь? Она надулась и ничего не ответила. Фыркнув и закатив глаза, я опустил руку и уже без лишнего цирка вручил Майклсону. — Согласен? — Думаю, меня это устраивает, — прочитав, неторопливо произнес он, склыдывая и убирая лист во внутренний карман пиджака. — Чудно! С тобой приятно иметь дело. Мы уже собирались пожать друг другу руки, как подала голос Елена: — Я хочу, чтобы ты ещё кое-что сделал. — Торгуешься? — весело усмехнулся Элайджа. Глубоко вздыхая, я вымученно опустил веки, отходя в сторону. Стефан, конечно это должен быть он… Весь особняк Гилбертов, как впрочем и весь район с его уютными домиками и идеальными передними лужайками, был погружён в ночную тьму и тишину, прерываемую убаюкивающис стрекотанием цикад и редким, но тревожащим лаяньем псов. Момент покоя и затишья. Момент, когда никто не увидит, что именно плещется в моём бокале вместе с бренди. Момент позорного удовольствия. Я тщательно приготовился ко сну, даже нацепил дурацкую маску в виде барашка с маленькими витиевато вышитыми рожками. Рутинный способ сказать себе, что всё нормально, планета не остановилась, жизнь продолжается, просто именно сейчас она встанет на небольшую восьмичасовую паузу, во время которой можно немножко расслабиться и без оглядки на любопытных соседей свесить ноги из окна и неспешно выкурить пару-тройку сигарет. Я как раз затянулся второй, когда перестал быть один в комнате. — Кажется, в наш последний разговор ты собирался бросить, — раздался голос из темноты. Выпустив клуб дыма, я прислонился виском к оконной раме и бесконтрольно дерганно усмехнулся. — В наш последний разговор ты был на другом краю света и не пытался похитить мою сестру для странного вуду ритуала. — Это не вуду. — Что? — Ты слышал. Возмущено взметнув брови, я резко повернул голову. Майклсон спокойно сидел рядом, но в отличие от меня спиной к улице. — Тебя только это волнует?! — Чш, — слегка прикрыв глаза и приложив палец к своим губам, произнес он. — Тише, ты же не хочешь разбудить Дженну. Тем более в громкости нет необходимости, я в любом случае очень хорошо тебя слышу. Зло прищурившись, я скрипнул зубами от досады и отвернулся, вернув всё своё внимание тонкой, тлеющей на кончике сигарете. — Тони, — вполголоса позвал Элайджа через некоторое время, проведённое в молчании. Я сжал пальцами переносицу: — Что тебе нужно от меня? — Ужин. И вновь буквально одной фразой он заставил меня повернуться к себе. Наши взгляды встретились, и в его карих глазах я увидел то, что привык видеть в зеркальном отражении каждое утро — усталость и крупицы неясной надежды на что-то. — Зачем тебе это, мы кажется уже решили все вопросы. — Решили, — согласно кивнул Майклсон. Тогда я скептично фыркнул и насмешливо ухмыльнулся: — Только не говори, что скучал по моей бессмысленной болтовне. На чужих губах мной было замечено что-то напоминающее снисходительную улыбку. — Завтра в восемь вечера. Покачав головой, я шумно выдохнул, собираясь ответить, но моё лицо обдало легким, коротким ветерком. Спальня вновь была пуста, а на подоконнике лежала бумажная карточка с названием и адресом единственного в Мистик Фоллс французского ресторана. Паника. В сознании Деймона бушевала самая настоящая паника. Укус, который получила из-за него Роуз, не проходил. Наоборот, он только увеличивался и уродливо расползался по плечу и лопатке вампирши. Состояние вампирши всё больше походило на лихорадку. Если в начале кровь, казалось, помогала, то теперь от неё не было никакого толку. Но что ещё мог сделать Сальваторе? Ничего, и это чертовски злило. Переливая в очередной раз немного крови из мед.пакета в бокал, Деймон попытался в своей грубоватой манере успокоить рассуждающую о скорой смерти девушку: — Если начнёшь разводить сопли, я сам тебя убью. Это избавит меня от твоего нытья. Да брось это всего лишь укус оборотня. С горькой усмешкой Роуз покачала головой: — Всего лишь маленький смертельный для вампира укус. — Так гласит легенда, как известно, не самый надёжный источник. Пей, кровь лечит, — заботливо произнёс Сальваторе, скрывая за лёгкой ухмылкой неверие в собственные слова. Вампирша за один глоток осушила стакан и задумчиво облизнула губы. — Да, кажется помогает… — Тогда давай посмотрим. Показывай, — слегка нетерпеливо он дал Роуз отмашку развернуться к нему спиной. Сосредоточено нахмурившись, Деймон осторожно ухватился кончиками пальцев и медленно стянул с женского плеча черный кардиган. Открывшаяся перед ним картина заставила Сальваторе поджать губы: дело было плохо, очень плохо. Почти вся правая лопатка была в страшных струпьях, свежем гное и крови. — Ну как? Тяжело сглотнув, Деймон не смог скрыть напряжение в голосе: — Определено… лучше… — Да, Елена? — спросил он вовремя попавшуюся на глаза шокированную девушку. Гилберт неловко переступила с ноги на ногу и поправила висящую на плече кожаную сумку, затягивая с ответом. Тогда Сальваторе недовольно поджал губы и более выразительно посмотрел на девушку, намекающе вскинув брови. Елена натянуто улыбнулась Роуз. — Всё и правда не так уж плохо. Аккуратно накрыв кардиганом пораженное плечо и налив ещё порцию крови, Деймон требовательно спросил у продолжавшей стесненно подпирать деревянную колонну Елены: — Где Стефан? — Он ушёл. Ты должен поговорить с ним. Он решил, что должен найти Изабель. По моему это только разозлит Элайджу. — Не могу, — пожал плечами Сальваторе и, отложив пакет на тумбу, направился к Гилберт, продолжив говорить: — Я согласен со Стефаном. Но если хочешь немного поиграть в медсестру… — Это не обязательно, — перебила его Роуз, кутаясь в кофту. — Обязательно, — надавил Деймон. — Елена мать Тереза, она просто не может устоять. Чувствуя, как Гилберт упрямо следует за ним, он остановился в коридоре и развернулся к ней. — Деймон, она умрёт? — обеспокоенно заломив брови, спросила Елена. — Вероятно. Укус занёс какую-то инфекцию, ей становится хуже. — Как яд? Сморщив лицо, Деймон раздражённо развёл руками. — Я не знаю, Елена. Я в этом не разбираюсь. — Прости, — произнесла она, виновато опустив глаза. — От смерти не уйдёшь. И чем раньше она умрёт, тем лучше, — пренебрежительно сказал он и, поджав губы, добавил перед уходом: — Мрачно, как в аду. Пусть Роуз организовала похищение Елены и собиралась обменять её как какую-то вещь, Гилберт всё равно было жалко вампиршу и она не могла бросить её совсем одну в таком страшном состоянии. Женщина была совсем не лёгкой, но всё же Елена смогла довести её до спальни Деймона. — Ненавижу это, я вампир, и не болела уже пять веков, — произнесла Роуз, с трудом забираясь в постель. Гилберт не знала, что на это ответить, чтобы поддержать, поэтому заботливо помогла снять кардиган и сказала: — Просто оставайся в кровати. — Мы не болеем. Когда умираем, это быстро и внезапно, а я умираю медленно, как от болезни, — дрожащими руками она укрылась одеялом. — Ты не умрёшь. — Люди всегда так говорят, — со слабой улыбкой на потрескавшихся бледных губах Роуз опустила голову на большую белую подушку. Мягко улыбнувшись, Елена стала поправлять одеяло и параллельно осматриваться. Какая-то картина в мрачных тонах, которой явно следовало находиться в музее и рядом же висит плазменный телевизор, ванная комната без дверей, почему их там нет? У Стефана дверь есть. Видимо старший Сальваторе всё-таки извращенец. — Не то что ты ожидала? — с легким поддразниванием поинтересовалась вампирша. Взгляд Елены упал на тёмно-зелёную книгу лежащую сверху в стопке у кровати — «Унесённые ветром». По бокам из неё торчали разные стикеры, почерк своего брата на них она не могла не узнать. Весь их холодильник был в подобных цветных записках. Взяв томик в руки, Гилберт быстро его пролистала и случайно наткнулась почти в самом конце на полоску снимков из фотобудки, использующуюся в качестве закладки. На трех первых Тони и Деймон дурачились и корчили смешные рожи, а на четвертом… они страстно целовались. Смутившись, Елена быстро захлопнула и отбросила книгу обратно на стопку. — Это просто комната с кроватью, — присев на край, сказала она. — Я ожидала увидеть шёлковые простыни. — Он убрал их из-за твоего брата, — усмехнулась Роуз. Гилберт неловко и натянуто ей улыбнулась, начав снова поправлять одеяло. — Знаешь… — меланхолично выдохнула вампирша, рассматривая Гилберт мутным взглядом, — а вы с ним счастливые. Никто не любил меня так, как вас. — Сомневаюсь… — Тревор был моим другом, ничего больше. Все эти годы мы прятались от Элайджи, я никогда не думала о том, чтобы осесть где-нибудь. Сама идея создания семьи не очень совместима с вампирами. Не выдержав, Елена отвернулась, беря себе небольшую передышку, и схватила первое, что попалось под руку — стакан крови с прикроватного стеклянного столика. — Почему ты так хочешь сдаться? — Я не сдаюсь, держи, — ровно и даже почти убедительно произнесла Елена. — А как ты называешь свою сделку с Элайджей? — Это лучший вариант. — Это самый простой вариант, — усмехнулась Роуз. — Это не так, — нахмурилась Гилберт. — Ты уверена, что ведьма уничтожила лунный камень? Елена была благодарна за перевод темы, пусть та тоже была не из приятных. — Я говорила с Бонни, ей помогла другая ведьма. Но это человек Элайджи, так что нет, не думаю. — Ты так сильно хочешь умереть? Я хоть убегала, а ты даже не пытаешься, — её голос становился всё тише, а дыхание всё тяжее. — Я так устала… Гилберт аккуратно забрала почти пустой стакан из ослабевших пальцев и вернула его на столик к лампе, после чего встала, собираясь ненадолго уйти. — Нет, стой, подожди, — внезапно произнесла вампирша, заворочавшись. — Пусть подготовят лошадей. — Всё хорошо, Роуз. Просто поспи, тебе станет лучше, когда проснёшься, — взялась успокаивать её Елена, гладя по волосам. От лба Роуз исходил самый настоящий жар, а на сероватой коже выступал холодный пот. Беспокойно дергаясь, она продолжала бредить: — Тревор, не будь таким глупым! Мы не успеем до восхода солнца. Вдруг вампирша выгнулась, распахнула глаза и стала хватать ртом воздух. — Елена?! Елена, мне нужна кровь. Унимая собственную, подступавшую комком панику, Гилберт протянула ей быстро наполненный бокал и помогла сесть: — Конечно-конечно, держи. Забравшись с ногами на кровать, она взволнованно всматривалась в бледное, болезненное лицо и потихоньку гладила её по здоровой части спины. Внезапно Роуз издала странный горловой звук и через секунду её стошнило выпитой только что кровью на белые простыни. Вампирша никак не могла унять удушливый кашель. — Всё хорошо. Хорошо. Всё будет хорошо, — пробормотала Елена и побежала в ванную. Гилберт схватила сложенное на краю большой двойной раковины полотенце и открыла кран с холодной водой. Широким шагом направляясь обратно, она остановилась чтобы расправить несколько складок, это заняло буквально две секунды. Елена настороженно нахмурилась, постель была пуста. Спиной почувствовав чужое присутствие, Гилберт обернулась. Всё произошло так быстро; Роуз крепко схватила её за плечи и грубо прижала к стене, ударяя затылком. — Это ты виновата, Катерина! Ты, Катерина! Это ты виновата! — в безумной ярости прорычала вампирша в своём истинном облике. — Это я — Елена! — в ужасе крикнула она. — Я Елена! Я Елена! Елена! — Хватит притворяться! Ты предала нас! — Я не Кэтрин! Её сердце билось слишком быстро и громко. Гилберт загнанно дышала, широко раскрытыми глазами наблюдая, как исчезают черные вены и взгляд Роуз становится всё более осмысленным. — Елена? — спросила вампирша и медленно попятилась назад. Она не могла найти в себе сил, чтобы унять дрожь и отойти от стены, поэтому лишь дерганно кивнула, смотря в пол. — Боже мой! — в ужасе воскликнула Роуз. — Это я… Елена. — Боже мой, Елена! Боже мой, прости… Не знаю, что на меня нашло, прости, — вампирша была на грани слëз. — Всё будет хорошо, — повторила Гилберт, словно какую-то мантру, и, взяв Роуз под локоть, повела обратно к кровати. — Мой разум… Я… — схватившись за голово, тихо пробормотала она. — Это всего лишь мгновение. — Прости, пожалуйста, не бойся меня, — взмолилась вампирша. Сглотнув, Елена нерешительно подошла к ней и помогла укрыться. — Я не боюсь… Тебе надо отдохнуть. — Мне страшно. — Ты не одна, я здесь. Только что закрывшая глаза Роуз мгновенно вскинулась и испуганно огляделась: — Здесь? Где это здесь? Удержав вампиршу от полного подъемв, Гилберт ровно сквзала: — В спальне Деймона. Ты в спальне Деймона. Роуз казалась такой хрупкой и беззащитной, утопая в огромной кровати и практически сливаясь с белыми простынями. Она часто и хрипло дышала, острая боль от каждого вздоха отражалась на её лице. Зелёные глаза совсем потускнели и становились всё более стеклянными, а взгляд затуманенным. — Я хочу домой, — жалобно произнесла она тонким голоском. — Расскажи мне о нём, — попросила Елена, присев рядом. — Сэйнт Остелл, тридцать километров к югу от Лондона. С полями, деревьями и лошадками… — Красиво, — мягко произнесла Гилберт, слабо улыбаясь. Роуз закрыла глаза. — Когда живёшь достаточно долго всё исчезает. Столько времени потрачено… Если б только не было так страшно. Посмотрев на часы в телефоне, вздохнул и почесал затылок. Ну сколько ещё можно спать? С одной стороны, а с другой стороны у неё выходной. Глядя на закрытую дверь перед собой, я шмыгнул носом и поджал губы. Нет, ну в конце концов я же не совсем мразь и сейчас давно не девять утра. Да и вообще меньше надо этого своего Зальцмана у нас на ночь оставлять. Ему что жить не где? Чего он так часто остаётся? Пойти что ли навестить администрацию школы, проявить своё магическое обаяние и попросить зарплатку бедолаге увеличить. Нет, я конечно рад за неё и у меня есть место из аж нескольких, где переночевать, но ёмаë! Он ж меня выселяет! Так… Что-то я не туда думаю. Ай, была не была! Провернув с жалобным скрипом круглую ручку, я вошёл в погруженную в легкий полумрак из-за розовых штор комнату. Дженна валялась на кровати, аки морская звезда, на животе и слегка похрапывала в спутанные волосы, закрывавшие лицо. Обойдя кровать, я присел на корточки и с легкой брезгливостью аккуратно убрал кудрявую прядку из приоткрытого рта. Вновь достав телефон из внутреннего кармана пиджака, открыл камеру и быстро сделал серию снимков на память. — Дженна-а-а, — шепотом позвал я и потыкал её в щеку. Ноль реакции. — Э-э-эй, подьëм, — уже обычном голосом произнес я и потряс за плечо. Соммерс застонала и немного поелозила головой по подушке, но не проснулась. Ну, уже хоть что-то. — Давай, Дженна, скоро темнеть уже начнёт. Уже все встали, и котята, и мышата, и свинята-поросята. — Пшол нахер, — буркнула она сквозь сон и вяло махнула рукой в попытке ударить. — Я щас петь начну, — перестав трясти, серьёзно предупредил я. О, чудо! Красавица разлепила глазки и наградила меня ненавидящим всё живое взглядом сквозь узкие щелочки. — Сдохни, — произнесла Соммерс, увидев мою широкую белозубую улыбку. — И тебе доброе утро, дорогая. Где ключи? — Что? — хрипло спросила она, приподнявшись на локте и утерев рот тыльной стороной ладони. — Где ключи от твоей машины? — повторил я, невинно взмахнув ресницами. Тяжело вздохнув, она упала обратно на подушку и отвернулась. Не понял. — Эй, ку-ку, уважаемая, — позвал я, похлопав её по боку. — Где ключики? — Там. Разочаровано поджав губы, поднял взгляд к потолку. — А поконкретнее? — Ну там, — неохотно ответила она, продолжив потягиваться. — Так, ты сама предложила сдать в ремонт мою колымагу. — У тебя в ней что-то дребезжало, — сказала Дженна, сев и расфокусированно уставившись в стену напротив. — Ну ездила же, — развёл руками я. — Ладно, неважно, просто скажи уже нормально где ключи и можешь спать дальше хоть до второго пришествия. — Ты говоришь так, как будто это ещё не скоро. Не удержавшись, высоко вскинул брови. — А что, думаешь со дня на день? Соммерс в ответ только безразлично повела плечами и стала зачесывать пальцами волосы назад. Сдержав мученический вздох, взял валяющуюся на прикроватной тумбочке резинку и, поднявшись с корточек, присел на кровать. Забрав из её рук волосы, быстро заплел их в косичку, тогда Дженна повернула голову и внимательно посмотрела на меня, а затем ещё принюхалась — Ты что, надушился? Неловко кашлянув, я отсел от неё подальше. — Нет, тебе кажется. — Ага, конечно, от тебя же всегда персиками с ванилью пахнет, — сказала она и прищурилась. — У меня гель для душа новый. Дженна скептично угукнула. — Красивая серёжка. Тоже новая? — Старая. Ты просто её не видела. Ты вообще в последнее время со своим Алариком ничего вокруг не видишь. На губах Соммерс начала расползаться лукавая улыбка. — О-о-о, — многочисленно протянула она и игриво шлепнула меня по колену. — Я поняла. Всё, я всё поняла. — Нет, ничего ты не поняла, — попытался урезонить её я, хотя и знал, что это уже бесполезно. — Тогда давай, объясни, — состроив на секунду спокойное, сосредоточенное лицо, попросила Дженна. — Я не буду тебе ничего объяснять. Тут нечего объяснять. — Да-да, конечно, и футболочку с таким глубоким вырезом вместе с узкими джинсами ты надел просто так, и машина тебе моя нужна, чтобы за хлебом, наверное, съездить, — кивала Соммерс. — Во-первых, эта футболка просто подходит к пиджаку больше остальных. Во-вторых, у меня все джинсы узкие. Сейчас других особо не шьют, если ты не заметила. И в третьих, машина мне нужна, что съездить к Деймону. Всего одно слово, а Дженна скривилась так, словно съела дюжину лимонов. — Вот надо тебе было испортить мне такое хорошее настроение. Фу! Никаких ключей, пешком дойдешь, — категорично заявила она и слезла с кровати, чтобы направиться в ванную. Я возмущённо развел руками в стороны. — Издеваешься? Нет, я в принципе могу туда спокойненько добежать, даже не запыхавшись, но всё равно! Варварство какое-то, тем более у меня руки тогда заняты будут, а это неудобно. — Я уже говорила, ты взрослый человек и можешь делать, что хочешь. Я не могу ничего тебе запретить, но! — Дженна важно вскинула указательный палец, выдерживая драматичную паузу. Зная, что она собирается сказать, решил влезть раньше и со смиренным вздохом произнёс: — У меня встреча с Элайджей сегодня в восемь. Встреча исключительно деловая. К Сальваторе мне надо заехать, чтобы отдать пару коробок и мягкую игрушку. Они мне глаза мозолят. Теперь скажи наконец, где ключи? Окинув меня взглядом, Соммерс покачала головой и прошла к шкафу. Покопавшись немного в карманах и нескольких сумках, она нашла ключи и бросила их мне. — Спасибо, — подойдя, поблагодарил я и чмокнул её в щеку. — Ты уверен, что ужин чисто деловой? — сведя брови домиком, спросила Дженна. — Точно. — С такой-то задницей? — Тебе не стыдно? — поинтересовался я, чопорно сложив ладони на животе. — Нет, — весело улыбнулась она. — А ведь с виду приличная женщина… Нет, ты мне объясни, ну как можно обсуждать задницу пожилого человека? Нахмурившись, Соммерс как-будто немного обиженно сказала: — Ему вообще-то всего тридцать пять. И чтоб ты знал, мистер Смит мужчина в полном расцвете сил. — Ну-ну. Ладно, я пошёл. Не забудь поесть. — Ага, аккуратнее на дороге, — закатив глаза, попрощалась она. Очнувшись рывком, Роуз загнанно дышала. Её взгляд метался из стороны в сторону. Всё что ей хотелось — это бежать. Бежать и не оглядываться, ни за что не оглядываться. Но она не могла даже пальцем пошевелить без адской, прожигающей боли. Внезапно её конечности скрутило судорогой и она раскрыла рот в немом крике. Роуз через силу перевернулась на бок и сжалась в комок, которым себя и ощущала. Вампирша не замечала, но её трясло так, что был слышен не ровный стук зубов. У неё не было сил, чтобы заметить такую мелочь. Она горела и иссыхала одновременно. Когда Роуз вновь опустила тяжелые веки, то почувствовала мягкое и прохладное прикосновение к своему лбу, а затем ей в нос ударил яркий, приятный запах, от которого во рту стала быстро накапливаться слюна. Рефлексы и инстинкты на секунду пересили боль, но этого оказалось достаточно. Горячая жидкость наполнила её рот, а затем и спазмированный желудок, даря чувство эйфории. — Эй, всё, хорош, — раздался как-будто из-под воды голос, и вампирша почувствовала как ей давят на плечи, отстраняя. Хоть это и было очень трудно, она послушалась и оторвалась от «источника». Прислушавшись к себе, Роуз с удивлением поняла, что чувствует себя намного лучше, и резко открыла глаза. — То… ни… — нахмурившись, хрипло выдала она. — Привет, — легкомысленно улыбнулся и махнул рукой он. Заметив на его запястье быстро затягивающуюся рану, Роуз растерянно склонила голову набок и выдохнула: — Ты дал мне свою кровь. — Помогло? — вопрошающе вскинул брови он. Не будь ей пять сотен лет, то под таким холодным, словно изучающим муху взглядом она почувствовала бы себя очень неуютно. Сглотнув вязкий ком, Роуз мазнула языком по сухим, потрескавшимся губам, собирая остатки крови молодого вампира. — Ты не должен был этого делать. Это… очень интимный процесс, — совладав с собой, произнесла она, наблюдая из-под полуприкрытых век, как Гилберт намачивает в небольшом тазике полотенце и выжимает. Холодная ткань коснулась её шеи, плеч и над грудной зоны, даря облегчение и очищение разума, так что недавние события вспыхнули в её памяти и она резко села, в ужасе горько скривившись и вскрикнув: — Елена! Демонстративно шумно выдохнув и закатив глаза, Тони толкнул её обратно на подушки и ещё некоторое время удерживал, ожидая пока Роуз перестанет вырываться. — Мне так жаль! Так жаль! Я не хотела, — сквозь слезы невнятно бормотала она, мотав головой. — Да успокойся ты! — рявкнул он и грубо встряхнул её. — Нормально с ней всё, цела-здорова, — добавил Гилберт, пристально глядя в её широко распахнутые глаза. — Ты ей никак не навредила. Только слегка испугала, но ей это полезно, так что не парься. — О Боже, — прошептала вампирша, закрыв рот ладонями. Наблюдая за мучениями Роуз, я не мог отпустить мысль о том, что на её месте должен был быть я. Этот смертельный укус предназначался вовсе не Деймону, а мне. Вряд ли, будучи кровожадным монстром, она прожила пятьсот лет абсолютно безгрешно, но всё равно… Роуз не заслужила. — Зачем ты это делаешь? — успокоившись, устало спросила она. — Что именно? — я аккуратно смахнул челку с её покрытого испариной лба. — Я знаю, что не очень тебе нравлюсь. Не удержавшись, небрежно фыркнул, перебивая Роуз: — Не правда. Она меланхолично улыбнулась и медленно протянула ко мне руку, так что кончики наших пальцев слегка касались друг друга. — Правда, и я не обижаюсь. Это нормально. Но я не понимаю, почему ты возишься со мной. Ты ничего мне не должен Должен. Я должен лежать сейчас здесь и умирать от разъедающего кости и плоть яда оборотня. Склонив голову набок, отвёл взгляд от мертвенно бледной женщины, пугающе похожей на меня. Если раньше это было просто странно, то теперь это жутко, потому что в голове начинают всплывать воспоминания… — Потому что я хороший человек, — с натянутой улыбкой неправдоподобно бодро сказал я. — Неважно должен или нет. Роуз усмехнулась и опустила дрожащие веки, свистяще выдохнув сквозь зубы. Спустя несколько минут её сердцебиение замедлилось и затихло, а дыхание стало поверхностным. Не в силах ничего с собой поделать вампирша уснула, и я был совсем не против вновь погрузиться в вязкую тишину. Тишина, какой бы она не была, намного лучше душераздирающих криков и хруста костей. Я осторожно встал с кровати, стараясь не тревожить чужой измученный сон, вышел из спальни Сальваторе, прихватив собой таз с мутной водой. Скинув коричневый твидовый пиджак с замшевыми заплатками на локтях на спинку кресла в гостиной, чтобы ненароком не испачкать, я приступил к уборке, внутренне подсчитывая число убытков от наших с Роуз драк. Даже в таком состоянии вампирша оказалась необычайно сильная и чтобы не умереть и привести обезумевшую в чувства мне пришлось изрядно «попрыгать». Прибираясь, я не мог не поглядыть на время с затаëнным волнением. Чем ближе стрелка становилась к восьми, тем больше натягивались мои и без того слабые, перетянутые всеми способами нервы. В ту же секунду, как раздался удушливый кашель, я оказался наверху со вспоротым запястьем. В человеческой крови уже не было смысла, организм вампирши мгновенно отвергал её. Прикусив губу, я наблюдал за тем, как Роуз жадно сосёт мою кровь. Ощущать твёрдую хватку тонких пальцев, влажный язык и острые клыки под кожей было извращенным образом приятно и мне оставалось только смириться с этим. Закончив, она подняла на меня зеленые глаза, в которых было, чего быть совсем не должно — вина и мольба. Что-то неприятно зачесалось у меня на подкорке, заставляя сглотнуть вязкую слюну в пересохшее горло и напряженно поджать губы. — Не надо, Роуз… Не проси меня об этом… — Пожалуйста, я больше не могу. Я отвернулся от неё и провёл ладонью по лицу. — Деймон… — Нет, — резко оборвала меня вампирша и скрипнула зубами, подавляя стон от боли. — Я не хочу… не хочу, чтобы он видел меня такой… — с тяжелой одышкой произнесла она. — Я видела смерть Тревора, моего друга, я помню всё с точностью до секунды, и я ненавижу это. Образ обезглавленного мужчины в мгновение появился у меня перед глазами, а фантомное ощущение его сальных волос между пальцами вызывало тошноту. — Мне больно. Так больно, — с абсолютно пустым выражением лица глухо сказала вампирша, и по её щеке скатилась слеза. Я чувствовал, как меня начинает трясти, и сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладони. В горле запершило и заныло. — Что ты здесь делаешь? — неожиданно раздался грубый мужской голос. Деймон напряжённо стоял в дверях своей спальни со скрещенными на груди руками и прожигал меня яростным взглядом. Сердце в груди испуганно сжалось, и я быстро встал с кровати. — Ничего. — Я, кажется, просил остаться Елену, — приближаясь, сказал он. Я скривил губы в подобие едкой ухмылки, бочком отходя в сторону. — Отличное решение. Никаких рисков. Если бы взглядом можно было убивать… — У меня как-будто был выбор, — ядовито выплюнул Сальваторе. Я промолчал, прикусив внутреннюю часть щеки и заломив себе за спиной пальцы. Деймон опустился на край матраса и, бережно взяв Роуз за руку, коротко поцеловал. На его губах появилась слабая улыбка и он спросил у неё: — Как ты? Это была моя возможность сбежать… И я ей воспользовался. Элайджа сделал небольшой глоток сухого вина и поставил бокал на стол. Его пальцы задумчиво скользили вверх-вниз по стеклянной ножке. Гилберт опаздывал. Достав телефон из внутреннего кармана черного пиджака, он проверил сообщения и, ничего не обнаружив, убрал мобильный обратно. Тихо вздохнув, Майклсон закрыл глаза и сконцентрировался на звуке фортепиано, играющего в зале. Тони забежал в ресторан через несколько минут и, отмахнувшись от хостес, широким шагом направился к столику первородного. Подойдя, он на мгновение неловко замер перед тем взять себя в руки и вальяжно занять место напротив. С минуту они сидели в тишине, наполненной звоном посуды, ненавязчивой музыкой и перешептываниями «элиты Мистик Фоллс». — Если ты позвал меня помолчать, то я сейчас встану и уйду, — как бы между делом произнёс Энтони, изучая меню. Уголки губ Элайджи дрогнули в намëке на улыбку, и он неспешно поднял веки. — Прошу прощения, я наслаждался музыкой. — М-м-м, — бесстрастно промычал Гилберт, переворачивая страницу. — Не хочешь спросить, почему я опоздал? Майклсон скользнул по нему изучающим взглядом, на секунду задержавшись на открытых ключицах, и немного склонил голову набок. — Хочу, — произнес он и после небольшой паузы добавил: — …но не буду. И я уже сделал заказ, надеюсь ты не против. Тони порывисто вскинул на него свои ярко-зелёные глаза и отложил меню в сторону. Усмехнувшись, он плавно изогнув левую бровь. — Мило. Очень мило с твоей стороны позвать меня в такое уютное местечко, — сказал Энтони, окинув взглядом незаметно косящихся на них посетителей. — Изящный способ испортить себе репутацию. — С чего бы? — невозмутимо поинтересовался первородный, наполняя чужой бокал после того, как получил одобрительный кивок на продемонстрированную бутылку. Гилберт небрежно фыркнул и выпил налитое вино за несколько крупных глотков. В это время незаметный официант опустил на стол две тарелки; фрикасе из кролика перед Тони и утиное конфи перед Элайджей. — Не делай вид, что не наводил обо мне справок. Вместо ответа Майклсон протянул ему вырванный из тетради, аккуратно сложенный по полам плотный листок. — Боюсь мне есть большее дело до этого списка, чем до каких-то слухов провинциального городка. Мельком взглянув на написанные им же имена, Энтони спросил: — И что с ними не так? — В этом списке есть все, кроме тебя. Я хочу знать, почему? — голос первородного стал на тон ниже. Гилберт скромно улыбнулся, но эта улыбка не коснулась его похолодевших глаз. — А я хочу знать, почему ты готов убить своего младшего брата… Итак? Напряжение, повисшее в воздухе между мужчинами, можно было резать ножом.