Сондер

      Ночь создана для того, чтобы говорить вещи, на которые не решаешься днем.       Я сидела на жестком матрасе, прохладный воздух лизал мои оголенные ноги, еще влажные после душа. Аарон сидел рядом, нерешительно рассматривая мои запястье, скованные кандалами. Тяжело вздохнув, я прикрыла глаза.       — Ты все еще боишься, что я решу убить тебя, — произнесла я.       Аарон промолчал, лишь поджал губы.       — Обещай уехать после этого полнолуния. Далеко. В другой штат, страну — неважно. Не говори мне, куда ты собираешься, чтобы я не мог найти тебя. Если хочешь, смени имя, документы… У меня не должно быть возможности отыскать тебя.       — Аарон… — прошептала я. — Мы можем уехать вместе. Вдвоем.       — Обещай, — резко повторил Фостер.       — Обещаю, — соврала я.       Аарон усмехнулся и покачал головой. Я уверена, что он чуял очевидную ложь, но так желал услышать ее, так жаждал сделать все правильно. Он не хотел признавать что все, во что он верил долгие годы рассыпалось в прах. Оборотни — не страшные монстры, изо рта которых капает кровь. Мы такие же люди. У нас есть свои мечты, чувства, мысли. Мы точно такие же, как и он. Почти та же плоть, кровь.        Он аккуратно приподнял мои затекшие запястья и достал из кармана штанов ключ. Щелчок — холодный воздух лизнул покрасневшую кожу. Я удивленно приподняла руки, поражаясь внезапной легкости. Свобода? Свободна ли я сейчас? С меня сняли оковы, но тяжесть в груди тянет вниз. Передо мной был бесконечное множество вариантов. Могла ли я сейчас убить Аарона? Могла ли задушить его, пережать сонную артерию и, зажмурившись, слышать как он хрипит в попытке наполнить горящие легкие воздухом? Способна ли я на такую жестокость, даже если она полностью оправдана?       — Я знаю этот взгляд, — прошептал он, заглядывая в мои глаза.       А я смотрела на него прямо, не понимая. Что он видит сейчас? Очередную жертву в ожидании неминуемой смерти или хищника, готовящегося к нападению? Кто я?       — И что он означает?       — Сомнение, — проговорил Аарон. — Я видел этот взгляд в зеркале каждое утро.       В этом весь он. Задумчивый, порой меланхоличный, закрытый. Чудом мне удалось вскрыть этот толстый защитный панцирь и увидеть, что глубоко внутри скрывается потерянный и испуганный ребенок. Такой мягкий и милосердный. Отзывчивый и внимательный.       — Ты прав, — произнесла я. — Мои инстинкты говорят, что я должна убить тебя прямо сейчас, пока не стало поздно.       — Я знаю.       В ночной полутьме его лицо казалось незнакомым, будто вместо Аарона был кто-то другой. Я робко протянула руку и коснулась его скулы, проводя пальцем по коже. Фостер поймал мое запястье и мягко погладил ладонь, вжимаясь в нее щекой. Он такой горячий, ловит мои касания, будто пытаясь насытиться ими. Он знает, что это наша последняя ночь. Что бы ни произошло завтра — как раньше уже не будет. От одной мысли о грядущем дне меня накрывает волна страха.       — Мне страшно, — еле слышно проговорила я. — Я не понимаю, что происходит…       Чувства захлестывали с головой, смешивались, заставляя все тело дрожать. Горло болезненно сжалось, но я чувствовала, что стоит мне вдохнуть, как слезы хлынут по щекам.       Аарон порывисто прижал меня к своей груди и крепко обнял, будто боялся, что стоит ему отпустить — я исчезну или сбегу. Я же вцепилась в него мертвой хваткой, прикрыв глаза. Его пальцы трепетно перебирали пряди волос, а я вдыхала его запах, будто могла наполнить себя им полностью.       — Ты будешь в порядке, — прошептал он. — Я тебе обещаю.       В порядке. Что вообще значит эта фраза? Буду ли я спокойна, буду ли я уверенна в завтрашнем дне? Смогу ли я когда-нибудь еще положиться на человека и открыться ему вновь после всего, что пришлось пережить? Смогу ли я забыть его глубокие голубые глаза? Смогу ли вообще сбежать снова, вырвать из своей книги жизни все страницы, на которых все это время я так старательно писала свою историю, боясь допустить малейшую ошибку?       Ошибка.       Ошибка — пытаться избежать ошибок. Вот в чем был секрет все это время. Я старалась сделать все идеально, без изъянов, но, быть может, смысл в том, чтобы освободиться от своих внутренних оков? Смысл в том, чтобы пить эту жизнь до дна каждый день, каждую секунду?       Я приподняла подбородок и сощурилась, будто могла увидеть выражение лица Аарона в этой темноте. Однако он понял все без лишних слов. Его мягкие, уже такие привычные губы, с легкостью нашли мои, а я зарылась пальцами в его мягкие волосы.       Ладонь Аарона плавно переместилась на спину, мокрую от волос после душа. Чуть приподнявшись, я оперлась на колени и наклонилась вперед, углубляя поцелуй.       Я сгорала. Сгорала от собственных чувств, от безумства, вмиг охватившего мой разум. Мне было все равно, потому что в этот момент была только я и он в темной комнате. Весь остальной мир постепенно стирался, пропадал, затухал.       Аарон легко подтянул меня к себе и, облокотившись о спинку кровати, усадил сверху. Его руки переместились на мои ноги, обвивавшие его бедра. Я провела подушечками пальцев по его шее и чуть отстранилась, чтобы перевести дух.       — Ты такая красивая… — произнес он с легкой улыбкой.       Я усмехнулась и провела пальцем по его плечам, чувствуя, как напрягаются мышцы. Аарон понял все без слов и одним резким движением снял с себя футболку. На несколько секунд я отклонилась назад, зная, что не упаду, ведь он так крепко держит мои бедра.       Из окна в комнату пробивался слабый лунный свет, очерчивавший мышцы. Несмотря на то, что почти всю свою жизнь я провела во Флориде, где парни вообще не признавали никакую одежду, кроме пляжных шорт, такой прекрасный торс я видела впервые. Аарон больше походил на точеную мраморную скульптуру, созданную самым искусным мастером. Хрипло вздохнув, я коснулась его груди, гладя опаляюще горячую кожу. Поддавшись внезапному порыву, я стянула с себя влажную футболку, чувствуя, как холод наждачной бумагой резанул кожу.       Аарон тут же подтянул меня ближе, переместив руки на талию.       — Уверена? — спросил он.       — Да, — четко ответила я.       Он подался вперед, чтобы вновь поцеловать меня, однако я резким движением остановила его. Мягко коснулась кубами уголка челюсти, шеи, ключицы, а он сжимал мои ягодицы, втягивая в себя воздух. Возбуждение пропитало каждую клеточку моего тела. Никогда раньше я не испытывала подобной всепоглощающей страсти. Порывистым движением Аарон подтянул меня ближе, провел кончиком носа по щеке и выдохнул.       — Я рад, что влюбился в тебя, — произнес он.       Я оторопела на миг, не веря в реальность происходящего. Наверняка это мой очередной лихорадочный сон, который вот-вот закончится, а я очнусь в своей кровати или, того хуже, в промозглом подвале. Это все не может быть реальностью, однако я так отчетливо чувствовала каждое прикосновение Аарона, что током прошибало мою кожу, будоражило кровь и опустошало мысли. Поцелуи становились все отрывистее, все нетерпеливее, пока мы оба не подошли к самой грани. На несколько секунд страх охватил меня, сковав тело. Аарон безошибочно почувствовал это и замер, нежно гладя мои плечи.       — Все в порядке? — спросил он, убирая непослушные волосы, щекотавшие кожу.       — Да. Это будет мой первый раз, — несколько смущенно произнесла я.       — Если захочешь остановиться — скажи, — мягко произнес Аарон, а я кивнула его словам.       Подхватив меня за талию, Аарон перевернул меня на спину, нависая сверху. Я протянула руку и погладила его скулу, чувствуя легкую щетину под подушечками пальцев. Он улыбнулся и трепетно поцеловал мою ладонь.       Он сдерживал себя, будто боялся причинить мне боль или испугать. Нежными движениями он успокаивал, гладя живот, грудь, бедра. Его палец слегка задел резинку нижнего белья, однако вместо новой волны страха я ощутила нечто иное: предвкушение. Я слабо кивнула, а Аарон подцепил белье, приподнял меня вверх и стянул последний элемент одежды, что будто бы защищал меня. Теперь я была обнажена. Не только физически, нет. Я открыла ему всю себя, позволила изучать тело, знать мои секреты и мысли. Перед ним я была открытой книгой. А он открывался навстречу мне.       Легким движением Аарон чуть согнул мои ноги в коленях и еще раз вгляделся в мое лицо, будто спрашивая разрешения. С легкой улыбкой я кивнула и прикрыла глаза, готовясь к боли.       И она пришла.       Резкое, совершенно незнакомое чувство наполненности. Меня будто разрывало. Я сжала простынь и хрипло выдохнула, а Аарон замер, покрывая мое лицо поцелуями. Секунды перетекали в минуты, а я все пыталась свыкнуться с этим странным и необычным чувством. Мне было сложно сравнить его с чем-либо, что мне довелось испытать раньше, однако стоило мне привыкнуть, боль вмиг исчезла, будто ее и не было. Я удивленно распахнула глаза, вглядываясь в Аарона, а он начал медленно двигаться.       Не раз я читала о сексе в книгах, видела в фильмах, но по-настоящему это не было похоже ни на одно произведение. Я не чувствовала адского наслаждения, мне не хотелось рвать горло от крика, однако с каждым движением Аарона, с каждым его касанием моей груди, моей шеи, я начинала чувствовать нечто необычное. По телу разливалось приятное тепло, а дышать становилось так трудно. Тогда с моих губ сорвался стон. Он был таким непривычным и странным, что наверняка не мог принадлежать мне.       Я вновь открыла глаза и взглянула на Аарона. Его сосредоточенное и взволнованное лицо было таким невыносимо прекрасным. С каждой секундой я чувствовала все больше. Всепоглощающая любовь, желание, обида, злость перемешались воедино и вспыхнули яркой вспышкой, стерев все вокруг.       Аарон стиснул мою шею и накрыл губы требовательным поцелуем, а мышцы его тела вмиг напряглись, но уже через несколько секунд расслабились. Я чувствовала пульсацию, чувствовала, как ему хорошо.       Он лег рядом со мной и с силой прижал к себе, обвивая обнаженное тело. И я почувствовала себя в безопасности. Именно сейчас, в самом уязвимом положении я ощутила спокойствие. Неважно, охотник я или жертва. Неважно, что произойдет в грядущие двадцать четыре часа. Пусть у меня даже не будет завтра, сегодня этого стоило.

***

      Я не хотела открывать глаза, когда проснулась. Горло сжималось, а на коже вязким слоем осел страх. Я не хотела бояться, не хотела чувствовать это гложущее отчаяние, когда рядом не оказалось Аарона. Простынь с его стороны кровати уже остыла, а за окном еле брезжил рассвет. Со вздохом я поднялась, оглядывая смятое одеяло. Эта ночь казалась странным лихорадочным сном. Заточение, первый секс, все это никак не вязалось в голове, будто и не могло произойти со мной всего за несколько дней.       Впервые за полгода я не представляла, что мне делать дальше, думать об этом даже на секунду не хотелось.       Я поднялась на ноги и оглядела комнату. Вчера вечером на это не было ни сил, ни желания. Везде царил порядок, как я и ожидала. Вещи в приоткрытом шкафу аккуратно развешаны, ламинат чистый, лишь в слабом свете предрассветного солнца виднелся тонкий шлейф пыли. Тишину нарушили странные шорохи на первом этаже. Я напряглась и аккуратно выглянула в коридор. Пусто.       На носочках я прошла к лестнице и напряженно вгляделась в сонный дом. Нигде не было и следа Аарона или, тем более, посторонних. Я аккуратно последовала вниз по лестнице.       — Проснулась, — неожиданно раздался голос Фостера с кухни. — Знал, что долго ты не проспишь.       Слегка успокоившись, я зашагала к нему. Аарон уже был в строгом рабочем костюме, волосы как обычно лежали безукоризненно идеально.       — Что мы будем делать? — сдавленно спросила я.       — Как и договаривались. Ты начнешь собирать вещи, а завтра утром исчезнешь из этого города навсегда.       Внутри меня все оборвалось.