Я медленно открываю глаза, стараясь привыкнуть к свету. Кажется, что веки пульсируют, каждое движение отдает острой болью в висках, даже моргать невыносимо. Я замираю, надеясь, что это поможет, однако агония уже течет по моим венам. Сжав челюсти, я запрокидываю голову. Я пылаю.
Аарон сидит на стуле прямо напротив меня. Его неподвижная фигура тонет в темноте. Я дергаю рукой, по маленькой комнате разносится звон. Звон, который я узнаю из тысячи. Цепи. Я медленно перевожу взгляд на руку, в которую воткнута игла. На фоне общей боли я даже не замечаю этого. Пальцы сами тянутся, чтобы вырвать это из моей кожи.
— Нет, — подает голос Фостер. — Оставь.
Я смотрю на него и с силой дергаю катетер, однако вмиг жалею об этом. Кровь в венах будто раскаляется, почти бурлит. От моего собственного крика закладывает уши. Аарон раздраженно подходит и аккуратно вставляет иглу обратно. Его тонкие холодные пальцы сжимают кожу. Каждое прикосновение точно удар ножа.
— Это ты, — прохрипела я. — Охотник.
— Да, — тихо отвечает Аарон и опускается на пол рядом со мной.
Я обреченно облокачиваюсь на стену и морщусь от пронизывающей боли.
— Все это время… — я на миг останавливаюсь, чтобы перевести дыхание. — Ты просто обманывал меня.
— Не во всем.
Его голос пропитан едкой печалью, будто это он сейчас разговаривает со своим палачом. С палачом, в которого пару дней назад был влюблен.
— И что теперь? Убьешь меня?
Молчание. Оглушительное молчание отвечает на все вопросы лучше тысячи слов. Вот так и закончится моя жизнь. Бежать некуда. Я попала в капкан, глупо нарушив свои собственные правила. Наивно понадеялась, что у меня есть хотя бы шанс на нормальную жизнь.
— Почему? — вопрос срывается с губ. — Почему бы тебе просто не выпотрошить меня в полнолуние, зачем играть со мной?
— Я этого не хотел.
— Чего?
— Всего… — пространно отвечает он. — Сначала я хотел убить тебя. Должен был сделать это в это полнолуние, спланировал все.
— И что пошло не по плану?
Каждое слово — боль. Она пульсирует, напоминая мне, что свои последние минуты, часы, а быть может даже дни жизни я проведу именно так: страдая. Беспомощная, скованная, обреченная.
— Ты, — коротко ответил он. — Ты все разрушила.
Я коротко засмеялась. Казалось, что от смеха мои кости ломались.
— Я понимаю, что должен. Я не столько хочу выиграть, сколько ненавижу проигрывать, понимаешь?
Я понимала. Понимала, о чем он говорит. Не понимала лишь свою собственную слепоту и глупость. Фатальная ошибка.
— И кого у тебя убили оборотни? — сощурилась я.
— Отца, — медленно произнес Аарон.
Фостер достал из-за пояса тот самый нож, что, наверняка, окроплен кровью оборотня. Сталь зловеще сверкнула в свете ламп. Я отвернулась.
— И маму. Мне было всего двенадцать. Для всех этих оборотней убийство охотников — лишь очередная история. Но каждый раз, когда я закрываю глаза, я переношусь в тот день, вижу все как наяву. Вижу, как мой отец сжимает руку матери, как их кровь повсюду: на полу, на стенах, на белом диване. Иногда я мечтал о том, чтобы умереть с ними в один день. Потом я понял, что есть причина, по которой я остался в живых. Я должен был отомстить. За родителей, за всех, чьи жизни оборвали эти животные…
— Не все оборотни убивают людей, — медленно произнесла я, оборачиваясь на Аарона.
— Я не смог убить того, кто это сделал. Но в моих силах предотвратить другие смерти, — твердо заявил он, смотря в стену.
— Аарон… — прошептала я, чувствуя, как дрожит мой голос.
— Это ваша природа — убивать. И я не должен был об этом забывать. Ошибся. И вот, чем это обернулось: ты почти вступила в стаю. И ты стала бы такой же, как и они. Тренировалась бы, по полнолуниям бегала в парках… — он скривился. — Ты сделала выбор. Неважно, насколько сильно… ты мне нравишься, ты та, кто ты есть.
— Мы не выбираем рождаться оборотнями, — резко сказала я, глядя прямо в его глаза. — Думаешь, я бы не отказалась от этого при первой возможности? Думаешь, мне самой нравится все, что происходит со мной?
— Я думаю, что если все оборотни будут истреблены, это наконец закончится, — тихо произнес Аарон.
— Ты не хочешь меня убивать, — твердо заявила я и протянула руку, касаясь его ладони, плотно сжимающей нож.
Дрожащими липкими пальцами я гладила его кожу, всматривалась в его напряженное лицо. На миг мне показалось, что сейчас он вонзит нож мне прямо в живот, рассечет плоть, перережет горло. Однако он сидел спокойно. Аарон не убирал мою руку, не отталкивал, лишь закрыл глаза, тяжело дыша.
— Это не имеет значения. Мои желания не важны, когда они идут наперекор с долгом.
— Ты сам придумал правила, сам живешь по ним. На твоих руках крови больше, чем на моих, но убийцей ты считаешь меня, — произнесла я.
— Зачем ты согласилась попробовать кровь Шона?
Фостер повернулся. Даже в полутьме я видела океан боли в его бездонных глазах. И это ранило. Ранило больше, чем кандалы, похищение и весь разговор о моем убийстве. Наверное, я совсем сошла с ума.
— Мне было страшно, — честно ответила я. — Он ведь не соврал мне. Охотник действительно решил убить меня в это полнолуние.
— На какой-то момент… — Аарон запнулся. — Я думал, что передумал.
— Остановиться никогда не поздно, — качнула головой я.
— Поздно. Ты уже ненавидишь меня. Если бы ты узнала всю правду, сбежала бы, я уверен, — усмехнулся он.
— Но я бы не стала убивать тебя, — упрямо ответила я. — И точно не стала бы причинять тебе вред.
— Ложь.
— Мне нет смысла врать тебе, — я убрала руку. — Это ведь наш последний разговор, да? Стоило бы сказать все честно.
— И что ты хочешь сказать?
— Хочу сказать, что я умерла уже давно. Вернее, я думала так. Вся моя жизнь была побегом от прошлого и самой себя. Наверное, я была готова принять смерть в любой момент без сожалений. Но последние недели все изменили. Мне казалось, что я наконец получила шанс быть счастливой. Казалось, что все наконец закончилось. Впервые в жизни я влюбилась в кого-то, — я усмехнулась. — Влюбилась в человека, который ненавидит меня до глубины души.
Аарон молчал, крутя в руках нож. Спустя бесконечно долгие секунды тишины он поднялся, снял мешок со штатива и вышел, захлопнув за собой дверь. Я вглядывалась в темноту, переваривая все то, что произошло за последний день. В душе еще теплилась надежда, что он передумает. Вспомнит наши поцелуи, свидания и поймет, что не все в жизни можно разделить на черное и белое. Абсолютного зла не существует, есть лишь вечный круговорот ненависти и страха.
Спустя несколько минут дверь открылась. Фостер вернулся с новым мешком. Я молча наблюдала за тем, как он подсоединяет трубки.
— Зачем ты это делаешь?
— Что? — ледяным голосом спросил он.
— Капельница, разговоры? Не проще просто закончить это все быстрее? Мучаешь нас обоих.
— Капельница поможет тебе вывести кровь Шона… По большей части.
— Зачем? — фыркнула я.
— Исправляю твои ошибки, — медленно ответил Аарон, отходя на шаг.
— Зачем? — настойчиво продолжила я.
— Что ты хочешь услышать? Что я не могу так просто тебя убить после всего, что было? Ты сама понимаешь это прекрасно.
— Хотела, чтобы ты сам сказал это.
Аарон наклонился ниже, а я собрала все силы, чтобы не отвернуться и скрыть дрожь во всем теле. Фостер медленно коснулся губами моего лба, а я поймала его руку, до боли сжимая пальцы. Он замер, всматриваясь в мое лицо.
— Ты ненавидишь меня? — тихо спросил он.
— Нет.
— Ты должна меня ненавидеть, — твердо произнес он.
— Не должна. Я верю, что ты все еще тот человек, которому я смогла открыться. Я помню все. Помню, как ты помогал мне с ногой, как готовил пасту на моей кухне, как организовал свидание в ущелье. И я не поверю, что ты делал это лишь для того, чтобы подобраться ко мне ближе и убить. Я всегда была честна с тобой.
— Сейчас я запер тебя в подвале и сковал, — усмехнулся Аарон. — Сказал, что убью тебя через несколько дней.
— Ты соврал, — прошептала я.
— Ты слишком наивна, — покачал головой он.
Аарон хотел отстраниться, но я потянула его руку на себя. Его лицо было прямо напротив моего. Я могла сделать так много: вцепиться зубами в его щеку, повалить на пол и задушить. Надвигающееся полнолуние давало мне достаточно сил для этого. Однако я поступила иначе. Приподняв подбородок, я мягко коснулась его губ. По щекам отчего-то побежали слезы. Фостер на миг замер, но его рука быстро легла на мою шею. Его пальцы чуть сжались, он крепче притянул меня к себе. Это был странный поцелуй. Мокрый, отчаянный, иной. Не было прежней мягкости и трепета.
— Ты сумасшедшая, — прошептал Аарон в мои губы, чуть отстранившись.
— Да, — проговорила я.
— Я принесу тебе ужин, — прочистив горло, сказал он.
Я смотрела, как он спешно уходит, оставляя меня в одиночестве. Боль постепенно отступала, но иногда накатывала волнами, заставляя все тело сжаться. Свернувшись в комок на заботливо постеленном одеяле, я закрыла глаза. Я представляла, как все могло сложиться в иной жизни. Каков был бы наш сценарий без оборотней и охотников, без смертей и крови? Быть может, я бы все еще жила во Флориде и наслаждалась вечерами у океана со всей семьей? Или я бы работала в Портленде и мечтала о загадочном коллеге, что работает напротив меня? Я бы жила полной жизнью, даже не думая о том, что существенной части меня не хватает. Я бы наслаждалась днями, месяцами своей жизни и не ценила ее беззаботность и свободу. Наверняка я бы ломала голову над мелочными проблемами: арендой жилья, учебой в университете, счетами за коммунальные услуги. Я бы могла искренне расстроиться из-за полученной пересдачи или неудачной смены на работе. Я бы приходила домой и пила вино в ванной, чтобы после намотать холодное махровое полотенце на влажные волосы и смотреть по кругу одни и те же фильмы. Наверное, в этой жизни я была бы неблагодарной, зато счастливой.
***
Вынырнув из беспокойного сна, я обнаружила рядом с собой поднос с тарелкой пасты и большую бутылку воды. Аарона в комнате не было. Я подвинула к себе тарелку и с подозрением взглянула на приправу. Мог ли он решить, что так будет проще? Накормить меня вербеной и дать мне умереть, не делать это своими руками, не видеть мою смерть, а просто вынести мое бездыханное тело в лес?
Я отодвигаю тарелку. Эти параноидальные мысли кружатся в голове, не позволяя мне расслабиться. Бутылка воды новая, запечатанная, поэтому я решаю смочить пересохшее горло.
Паста уже давно остыла, когда дверь открылась. Аарон стоял на пороге, глядя на нетронутое блюдо. Он грустно усмехнулся и покачал головой.
— Я не такой слабый и бесчестный, — сказал он. — Отравлять еду низко, поэтому, если веришь мне, можешь поесть и не бояться.
— Ладно, — с подозрением произнесла я. — Зачем пришел? Это был мой последний ужин? — усмехнулась я.
— Нет, — пространно ответил он. — Хотел проводить тебя в душ.
Я покачала головой. Все это казалось невозможным. Его забота терзала, не позволяла мне злиться так, как я должна была. Я поднялась на ноги и пошатнулась. Аарон тут же оказался рядом и подхватил меня, не позволяя упасть.
— Осторожнее, — прошептал он. — У тебя не осталось сил после всего…
— Справлюсь, — наотмашь бросила я. — Куда идти?
— Я провожу.
Идя по коридору, я с интересом скользила взглядом по множеству фотографий, развешанных на стене. Везде были запечатлены довольно молодые мужчина с женщиной, где-то мелькал ребенок. Жизнерадостной, с широкой улыбкой. Даже в детском лице я узнала Аарона. Тогда он был таким открытым и счастливым. Совсем как я на своих юношеских фотографиях. Теперь же мы оба сломаны и стоим по разные стороны баррикад.
— Думаешь о плане побегу?
— Рассматриваю твои фотографии, — ответила я.
Аарон затормозил и взглянул на изображение. Коснулся пальцами глянцевой бумаги, сохранившей его предыдущие касания. Я взглянула на фотографию. Аарон сидел на шее отца, а тот держал за руку свою жену. Они были в парке аттракционов.
— Мой последний день рождения с ними, — тихо произнес он. — Мы сделали это фото, а потом я обиделся на родителей за то, что они не пустили меня на американскую горку, куда я не подходил по росту. Я не разговаривал с ними весь день, даже когда мама приготовила на ужин запеченную курицу и торт, над которым старалась два дня…
Я чувствовала его сожаление кожей. Мои запястья все еще были скованы кандалами, но я коснулась мизинцем его пальца.
— Никогда не знаешь, что станет твоим последним разом. Ты был ребенком, не вини себя за это. Я знаю, что это может быть сложно, — проговорила я. — Но они знали, что ты их любишь. Это главное.
— Так не должно быть, — проговорил он.
— Это происходит не только из-за оборотней. В мире столько убийц, насильников и террористов. Все они отнимают жизни каждый день. Поэтому мы оба и пошли работать в полицию.
— Ванная в той стороне, — сдержанно ответил Аарон, мягко положил руку мне на спину и подтолкнул в нужном направлении.
Я мельком оглянулась на фотографию. Несомненно, она причиняет ему море боли, подпитывает злость и уверенность. Но, одновременно с этим, хранит хрупкие воспоминания о последних счастливых днях, когда детство еще не было омрачено отпечатком смерти.
— У меня нет сменной одежды, — произнесла я.
— Я привез все нужное из твоего дома, — ответил Аарон. — Взял твои шампуни и что-то из ящика над раковиной.
— И надолго я тут? — прямо спросила я.
— Не знаю…
***
Я стояла перед душевой кабиной, спиной чувствуя взгляд Аарона. Развернувшись, я нахмурилась.
— Я могу получить хотя бы каплю приватности? Я уже не сбегу отсюда, тут даже окон нет, — произнесла я.
— Ты хочешь, чтобы я отстегнул тебя? — приподнял брови он. — Нет.
— И как мне помыть голову?
— Я тебе помогу, — спокойно ответил он.
— Я даже кофту снять не смогу.
Аарон молча вытащил из-за пояса нож и резким движением рассек ткань. Я затаила дыхание, со страхом глядя на лезвие, почти касавшегося моей обнаженной кожи, покрывшейся мурашками от внезапного холода. Подняв взгляд на парня, я отступила на шаг, но Фостер уже убрал нож. Спокойнее от этого не стало. Я прекрасно понимала, что в любой момент он может выхватить его и вспороть мне живот.
Сморщившись, я стянула джинсы и шагнула в кабину, игнорируя навязчивый взгляд, налипший на кожу.
— Белье я снимать не буду, — резко сказала я. — Надеюсь, сменное ты тоже взял.
— Взял, — глухо ответил Аарон.
Он потянулся и включил воду, отодвигая меня чуть в сторону от ледяных струй. Я прижималась лопатками к его вздымающейся груди и на миг забыла, что сейчас скована и нахожусь у него в плену в томительном ожидании смерти. В моменте я чувствовала лишь его дыхание на своей шее и тепло, исходившее от его тела.
— Нормально, — хрипло произнес он, когда вода наконец нагрелась.
Я сделала шаг вперед и позволила себе расслабиться. Тепло окутывало меня с ног до головы. Грязь прошедшего дня смывалась с кожи.
— Аарон, — позвала я парня.
Мой голос тонул в шуме воды.
— Да?
— Как ты объяснишь мое отсутствие на работе?
— Я уже отправил с твоего телефона сообщение себе и капитану Джефферсону о том, что ты заболела гриппом.
— Отчего же не туберкулезом? Заодно и причина смерти готова, — пробормотала я.
— Лив… Не надо.
Я втянула в себя влажный воздух и запрокинула голову, позволяя воде стекать по лицу. В эту секунду я была спокойна и свободна.
— Я помою тебе голову? — мягко спросил Аарон.
Я нахмурилась и кивнула, закрыв глаза. Я могла бы притвориться, что все нормально. Могла бы представить, что он просто заботится обо мне, что вокруг не воцарился хаос. Аарон аккуратно коснулся кожи голову. В нос ударил привычный запах кокоса. Фостер массировал кожу, аккуратно убирал мыльные волосы от лица. Нежность сквозила во всех его движениях, а мне все меньше верилось, что этот заботливый парень, что каждое утро приносил мне мой любимый кофе, решится убить меня.
— Спасибо, — прошептала я.
Аарон молча смывал шампунь с моих волос. Краем глаза я заметила, как он потянулся за мочалкой и гелем для душа.
Его прикосновения такие мягкие, осторожные, будто я была фарфоровой куклой, что могла разбиться от малейшего давления. Я развернулась, смотря прямо в удивленно-печальные глаза Аарона.
Моя рука сама потянулась к его подбородку, а он больше и не сопротивлялся. Шагнул ко мне в душевую кабину, трепетно положил руки на талию и поцеловал. Вода стекала по моему телу, пропитывала его одежду. В воздухе витал запах моего шампуня, а к ремню парня был прикреплен нож, которым он месяц назад убил оборотня. Это было так странно, но в то же время так нормально для нас.
Я мягко провела влажной рукой по его лицу, где уже дрожали мелкие капли воды.
— Давай уедем вместе, — прошептала я. — Соберем все вещи и начнем заново.
— Я так не могу, Лив, — тихо ответил он, гладя мои волосы. — Я должен.
— Неправда. Ты не должен убивать невиновных. Ты сам знаешь, что я в жизни никогда никому не причинила вреда. Не вступала в стаю, не позволяла себе бродить по городу в полнолуние.
— Я не смогу тебя убить, — выпалил он, глядя мне прямо в глаза. — Не смогу…
Я аккуратно обвила его руками. Подушечки пальцев коснулись рукоятки ножа. Я могу убить его прямо сейчас. Всадить нож в спину, проткнуть ребра, чтобы добраться до сердца. Я могу закончить эту череду смертей прямо сейчас. Аарон напрягается. Он чувствует, где находятся мои руки.
Я выдыхаю и медленно поднимаю ладони, гладя его по намокшей спине.
— Я не буду убивать тебя, — тихо произнесла я. — Я могла это сделать прямо сейчас. Но не стала.
— Я знаю.
Фостер крепче прижал меня к себе. Он уткнулся подбородком в мою макушку.
— Мне нужно все обдумать. Завтра полнолуние.
— Завтра? — я ошарашенно отстранилась. — Еще три дня…
— Двое суток ты была без сознания, — сказал Аарон. — Шон не предупредил тебя о таком побочном эффекте? — скривился он.
— Сколько сейчас времени?
— Девять вечера, — произнес Фостер. — К утру я скажу тебе, что решил.
Он вышел из душевой кабины, а мне вмиг стало так пусто, так одиноко.
— Зачем тебе время думать? — покачала головой я. — Завтра за тобой придут оборотни. А насчет меня ты уже все решил, я по твоему лицу вижу.
— Решил, — подтвердил он.
— К чему тянуть? — по моим дрожащим плечам стекала вода. — Скажи мне уже все сейчас. Это ведь просто.
— Все немного сложнее, — уклончиво ответил Фостер, подавая мне руку, чтобы я вышла из душа.
Я недовольно взглянула на его протянутую ладонь и отвернулась. Босые ноги ступили на холодный кафель, но Аарон тут же накинул мне на плечи полотенце.
— Я делаю все неправильно, — тихо произнес он.
— Да.
— Но я хочу, чтобы эту ночь ты провела не в подвале.
— Отпустишь домой? — с недоверием уточнила я.
— Не могу, — он опустил глаза. — Ты не откажешься поспать в кровати? Что бы ни произошло в следующие два дня, я хочу этого.
Увидев мой испуганный взгляд, Аарон покачал головой.
— Я могу спать в другой комнате, если это смущает тебя.
Жар прилил к щекам, когда я осознала, что подумала совершенно не о том.
— Хорошо, — ответила я. — Мне и самой бы не хотелось оставаться в том подвале больше ни минуты.
Аарон облегченно кивнул и указал на стопку одежды, среди которой была и моя домашняя футболка, оставленная на кровати с утра.
