Красные облака

───•••───

1

Сколько этой осенью листьев упадет с небес, столько я тебя Вспоминаю раз, и лишь мысли заставляют крылья мои летать. ©

 — Знаешь, есть одно предание, что не даёт мне покоя. — Тэхён отпивает горячий кофе, который горчит, и задумчиво рассматривает пейзажи, мелькающие за окном скорого поезда. — Некоторые люди считают, что маленькая птичка, питающаяся семенами кустарника, о котором я тебе рассказывал… — Он тяжело вздыхает и растирает переносицу. Глаза предательски щиплет. — Что она и бересклет* — влюблённые, которые не смогли быть вместе.       Размеренный стук колёс поезда туманит разум, но, увы, не избавляет от воспоминаний. Если бы это только было возможно… Тэхён бы, не думая, согласился. Он отдал бы многое, не пожалел бы даже своей обожжённой почерневшей души — продал бы её самому дьяволу, лишь бы не помнить события, срок которым — год. И нет, он не стал бы стирать из своей памяти всё — многое сохранил бы… Знакомство с главным человеком своей жизни, их первые дни общения, ощущение возникшей симпатии… Первый поцелуй, первый секс, когда они, такие молодые и влюблённые, ехали на съёмки в поезде дальнего следования. Чистые души охватила всепоглощающая страсть, не помешали даже не самые комфортные условия… В ту ночь они под мирный стук и мощный гул поезда, теряясь друг в друге, друг друга же обрели.       Тэхён никогда не стёр бы из памяти все их моменты любви с большой буквы, о которой пестрили газеты с яркими заголовками, о которых снимали репортажи… Чонгук всегда говорил, что счастье любит тишину, а Тэхён — наоборот! Ему хотелось кричать о своей любви на весь белый свет, рассказывать на каждом углу, бесконечно повторять о том, как несказанно ему повезло со второй половинкой…       Тэхён никогда не стёр бы из памяти их быт. Их дом, в котором не мог создать уют ни один самый классный дизайнер, но его создал Чонгук, переступив однажды порог их будущего общего жилища. Их вечерние прогулки, когда оба, одевшись в свободные худи с капюшонами, гуляли по бульварам, а потом покупали фастфуд в каком-нибудь маке, чтобы засесть на лавочке под фонарём. Они оба всегда заказывали сырный соус, но Тэхён каждый божий раз съедал свою порцию первым, а потом макал картошку в соус Чона. Тот ворчал, что нужно было заказывать побольше, но… Экономил и всегда оставлял добрую половину своему любимому человеку. Он всегда считал, что забота проявляется именно в таких моментах. В мелочах.       Ким никогда не стёр бы из памяти их поездку к родителям Чонгука. Те приняли их, как родных, и Тэхёну, если честно, это было важно. Даже необходимо. Он никогда не видел своих родителей, ведь вырос в детском доме… Слышал когда-то разговоры воспитателей о том, что его младенцем оставили в плетёной корзинке в торговом центре. В торговом центре… Его «мать» даже не удосужилась принести его к дверям дома малютки! Она просто оставила записку среди грязных пелёнок, в которой было всего несколько слов.       «Прости меня, сын. Тебе точно будет лучше где-то в другом месте».       Не с чем сравнивать, но жизнь в детском доме никогда не была для Тэхёна сахаром. Дети жестоки. Это доказывают несколько шрамов на его теле, что с ним с самого детства… В казённом доме его не любили, а потому часто устраивали «тёмную». Обзывали, запирали в чулане на всю ночь, обливали с ног до головы разными жидкими субстанциями, пытались подставить и оклеветать… Ким всегда был в стороне от всех, а одиночек в таком обществе не уважают.       Правда, в подростковом возрасте к ним перевели парнишку по имени Намджун, к которому старички отнеслись плохо, а Тэхён… Намджун стал его единственным другом. Он был старше на два года, соответственно и выпустился раньше, но всегда навещал своего мелкого, а ещё, начав подрабатывать, таскал ему киндеры и зелёные яблоки. Словом, то, что младший любил больше всего на свете.       Они, находясь в детском доме, мечтали о многом… Загадывали свою жизнь, делясь сокровенными тайнами, и всегда искренне верили, что смогут достичь всех высот. Тэхён мечтал стать актёром, а Намджун шутил, что выучится на оператора, чтобы сотрудничать с ним и лично снимать все кинокартины. Для окружающих это выглядит, как сюжет сказки, но у них действительно всё получилось. Джун поступил на оператора, а потом сам лично за руку привёл друга на факультет актёрского мастерства. Хён таскал его на пробы, постоянно твердил, что у Тэхёна талант, который нельзя растерять и заглушить в себе… Однажды всё сложилось.       Его заметил не самый известный продюсерский центр, одобрили роль, а потом… Всё как-то неожиданно быстро закрутилось. Предложения стали поступать пачками, а Намджун уже окончил учёбу с красным дипломом. Они начали работать в тандеме. Ким Тэхён с бешеной скоростью набирал популярность в актёрском комьюнити, за ним начали гоняться все самые лучшие режиссёры, и актёр соглашался на роли с единственным условием — оператором должен был быть Намджун. Конечно, некоторые фыркали и говорили, что тот слишком много хочет, но Тэхён разводил руками, зная, что они всё равно согласятся. Так и случалось.       Одна съёмка, другая, третья… Бесконечные переезды и перелёты из одной локации на другую, вереница мероприятий, множество взятых премий. Толпы фанатов. Тэхён мечтал об этом, всегда всерьёз верил, что сможет добиться успеха, сделать карьеру, стать по-настоящему известным на весь мир. Папарацци, фотосъёмки, интервью… Он буквально утонул в пучине кинематографа, и совсем позабыл о своей личной жизни. Совсем позабыл о том, кем является. Простым по натуре своей мальчишкой из детского дома с глазами, полными веры в светлое будущее… Нет, он не вознёсся и не подхватил звёздную болезнь. Отнюдь. Тэхён всегда оставался верным своему обещанию, данному в начале пути. Он общался с поклонниками наравне, занимался благотворительностью, всегда старался быть хорошим примером, мотивировать людей на изменения к лучшему, и у него действительно это получалось.  — Ты о тех самых кустарниках, что осенью становятся красными? — спрашивает Намджун, тоже задумчиво рассматривая пейзажи за окном, но потом переводит взгляд на своего друга, что так и застыл с чашкой кофе в руках.  — Именно. — Теперь предательски щиплет нос, не только глаза. — Помню до сих пор, как мы познакомились возле бересклета… И он ведь обещал, Намджун… — Тэхён поднимает на него свои блестящие глаза: — Обещал, что будет рядом…  — Слишком больно об этом говорить, Тэхён.  — Больнее уже некуда.

───•••───

flashback

«Я снова ищу по какой тропе идти, Верни меня в ночь, когда мы встретились». ©

      В год, когда Тэхёну исполнялось двадцать два, осень наступила слишком рано. Окрасились в рыжий листья деревьев, а потом полетели по миру с порывами шумного ветра. Дожди зарядили на целую неделю — даже пришлось повременить со съёмками, а потому вся группа, расположившись в палатках вдоль реки Мога́ми, выжидала солнечных дней. Сроки горели, оставалось снять лишь пару сцен, а тут незадача — каскадёр главного актёра чуть не утонул и получил травму ноги, сорвавшись в реку. Его вытащили, откачали, но продолжать работу было совершенно невозможно.  — Какая-то чёрная полоса, ты посмотри… — задумчиво рассуждал режиссёр, сидя в одной палатке с Тэхёном. — То проблемы с Хосоком и его ногой, то теперь ливни, будь они неладны.  — Говорят, через пару дней всё закончится. — Ким штудировал прогноз погоды. Съёмочная группа в этот раз прилетела в префектуру Ямагата в Японии. Снимали дораму с элементами боевых искусств, потому был необходим каскадёр, ведь подвергать опасности актёра — не положено.  — Это, конечно, хорошо, что закончится… — Мужчина курил трубку, не отрывая глаз от собственного телефона. Связь в этих окрестностях так себе, но сегодня ему удалось подключиться и зайти в переписку с одним старым знакомым. — Только замену Хосоку мы где найдём так быстро? Надеюсь, что хоть мой старинный друг поможет…       И друг помог. Он всю жизнь варился в кругу каскадёров, потому быстро нашёл замену пострадавшему: связался с ним, рассказал, что оплата достойная, что картину снимают хорошую, ещё и с самыми известными актёрами. Тот согласился, а потому на следующий день вылетел из Сеула в Японию. До острова Хонсю добирался на перекладных, но уже к вечеру прибыл на место, где ему тут же выделили отдельную палатку и познакомили почти со всей съёмочной группой. Парень представился Чон Чонгуком и рассказал, что в свой весьма юный возраст — ему только исполнился двадцать один год — уже имеет опыт работы каскадёром в нескольких кинолентах.       Не успел он познакомиться только с главным актёром, потому что тот не присутствовал на общем собрании. Чонгук о Ким Тэхёне, конечно, слышал. Новости о двадцатидвухлетней знаменитости гремели на всю планету: его приглашали на съёмки в Америку, о нём писали в каждой газете, а жёлтая пресса так и норовила вынюхать какой-нибудь компромат для очередной сенсации. Сложно было не знать Ким Тэхёна, когда вокруг всё пестрило баннерами, листовками, журналами и плакатами с его фотографиями.       И Чонгук, если честно, немного сомневался. Ему позвонил хороший знакомый, внезапно предложив такую работу, но Чон не слишком любил сотрудничать с яркими звёздами, ведь те, как правило, были со своими загонами. Знакомый убедил, что с этим актёром проблем не возникнет, и каскадёр всё же решил попробовать.  — Ты ещё не познакомился с ним? — К Чонгуку, пока он курит возле своей палатки, подходит их, кажется, оператор, что представился на собрании Намджуном.  — Нет.  — Он отправился на прогулку вдоль реки, — подсказывает парень, тоже чиркая спичками, прикрыв огонёк от ветра, и закуривая. — Пока дождь утих — решил пройтись.       Дождь и правда утих. Будто это Чонгук привёз с собой ясную погоду, разогнав тучи, что нависали над их съёмочным лагерем уже несколько дней.  — Понятно.  — Я это к чему… — Намджун прокашливается и косится на новенького. — Вам ведь работать вместе. Может, познакомитесь?  — Всему своё время. — Чонгук немногословен.  — Если надумаешь отыскать его… — Оператор машет рукой влево. — Он пошёл на запад.       И Чонгук отчего-то, поддаваясь предложению оператора, думает: почему бы нет? Почему бы не познакомиться в спокойной атмосфере, а не при толпе людей? Может, удастся пообщаться и убедиться, что старый знакомый прав, что Тэхён никакая не выскочка, а совсем наоборот… За размышлениями Чон сам не замечает, как проходит уже добрый километр по направлению к западу. Он шагает вдоль реки, в которой плещутся серебристые мелкие рыбёшки; шуршит осенней листвой под ногами, а потом натыкается взглядом на красивый кустарник алого цвета с круглой кроной. Тот выделяется среди остальных, выглядит ярко, и Чону вдруг хочется рассмотреть поближе листья этого красного облака.  — Стой! Куда?! — За спиной вдруг раздаётся крик, и Чонгук вовремя отдёргивает руку от багряных листьев продолговатой формы. — Он ядовитый!       Обернувшись, Чон видит перед собой Тэхёна. Того самого Ким Тэхёна с обложек журналов и киноафиш. Если говорить начистоту, то Чонгук в небольшом замешательстве… Актёр выглядит не хуже, чем на плакатах, а может, даже лучше без всего грима и прочего. На Киме простые джинсы с чуть растянутыми коленями, такая же самая обыкновенная футболка и чёрная ветровка сверху. Волосы его уложены небрежно, а глаза, такие красивые и яркие, смотрят на него встревоженно.  — Это же бересклет, — продолжает Тэхён и подходит поближе. — Он ядовитый. Лучше не трогать.  — Берес… Что?  — Бересклет! — смеётся Ким, а вокруг его глаз тут же появляются тонкие-тонкие морщинки, которые Чонгук про себя тут же называет «смешинками». — Я в детстве любил из библиотеки таскать энциклопедии о растениях. Там были научные факты, а ещё немного легенд и интересных теорий. В одной из книг бересклету было посвящено аж несколько страниц! — Тэхён болтает без умолку, а Чонгук рассматривает его и сам не замечает, как начинает улыбаться. Да, актёр действительно оказался совершенно простым человеком.  — Надо же… — Чон косится то на красный куст, то на Кима. — Никогда бы не подумал.  — Есть, правда, одна птичка, которая питается семенами кустарника, — продолжает тот, — ей вообще ничего не делается. Но людям и другим животным лучше обходить это растение стороной, хотя некоторые и высаживают его в декоративных целях.  — Очень удобно, кстати…  — М?  — Допустим, если я в какой-то период жизни решу оградить себя от людей, — поясняет Чонгук свою гениальную мысль, — и не захочу, чтобы ко мне подходили… Я могу высадить возле своего дома несколько кустарников бересклета, поставить таблички с предупреждением, что растение ядовитое, и тогда…  — И тогда в твой дом не заберётся ни один проходимец! — подхватывает Тэхён и светится от по-настоящему интересной идеи незнакомца. — Класс! К тому же, он полезен для оздоровления воздуха!       Чонгук смотрит на него с читающимся в глазах недоумением. Что такое вещает этот чудной актёр? Так ядовит он, или полезен?  — Вижу, ты не понимаешь… Ладно. Бересклет, несмотря на ядовитые плоды и листья, обладает фитонцидной активностью, то есть убивает или подавляет рост и развитие бактерий. В общем, полезно для воздуха, но руками лучше особо не трогать, и тем более не есть его плоды.  — Значит, точно высажу возле своего дома, — ёжась и спрятав руки в карманы — вечереет. — Я, кстати, Чон Чонгук.  — Мой новый каскадёр, — кивают в ответ и приветственно протягивают руку для пожатия. — Надеюсь, сработаемся. С Хосоком мы хорошо ладили, но он, к сожалению, получил травму.  — Надеюсь, он быстро поправится, — пожимая руку в ответ. — А пока я о тебе позабочусь.  — Только не уезжай и не срывай нам съёмки, пожалуйста. — Взгляд актёра становится серьёзным. — Мы на тебя надеемся.  — Я не подведу. Не уеду, никуда не денусь. — Чонгук сейчас тоже говорит на полном серьёзе. — Обещаю.

flashback end

───•••───

2

Если вдруг увидишь полетели листья — сможешь меня понять: Только лишь тебя в моей жизни так будет не хватать. ©

  — Сейчас тоже осень, как тогда, в год нашего знакомства. — Тэхён вздыхает, пока поезд издаёт протяжный гул — сообщает о прибытии на очередную из станций. Но у них ещё несколько часов пути. — Листья падают…  — Почти опали, — поправляет его Намджун. — Скоро зима и первый снег.       Ким больше не хочет разговаривать. Он оставляет на столе чашку с остатками совсем остывшего напитка и забирается на свою постель с ногами. Обхватывает их, прижимает голову к коленям, и сам не замечает, как по его щекам начинают течь слёзы. Намджун пересаживается к нему.  — Тебе нужно держаться, Тэхён… — Он обнимает за плечи, потом осторожно гладит по спине. — Тебя ждёт публика, они скучают.  — Разве может быть смысл жизни в публике? — подняв влажные глаза. — Разве может быть смысл в чём-то, кроме него?  — Тебе нужно найти новый смысл, друг. — Джун смотрит пронзительно — взгляд его пробирает до мурашек. — Знаю, сложно… Наверное, ты думаешь, что это нереально вовсе, но… Жизнь не стоит на месте.  — Он обещал… — вновь повторяет тот, — обещал…  — К сожалению, иногда люди не в состоянии выполнить обещанное.

───•••───

flashback

Прости меня за ночные звонки, Когда просто безумно хочется слышать твой голос. ©

 — Что ж, мы снова все в сборе! Над нами чистое небо, у нас есть новый каскадёр, а потому… Продолжение съёмок объявляю открытым! — Режиссёр, активно жестикулируя, кричит эти слова в рупор. Все они собрались возле его палатки, и все рады, что работа наконец продолжается.  — Сегодня будет важная сцена, которую мы забросили из-за травмы Хосока, — сообщает Намджун, подойдя к Тэхёну и Чонгуку, что со вчерашнего вечера неплохо заобщались. Они много болтали ночью, разведя костёр возле палатки: рассказывали истории из своей жизни, обменивались эмоциями от работы… Ким поделился воспоминаниями детства, Чон же слушал и понимающе кивал, а потом сам поведал о своём детстве и юности. Обрисовал общую картину того, как попал в каскадёры — этим занимался его старший брат когда-то, потому и Чонгук решил пойти по его следам. Они проговорили почти до утра, совсем немного поспали, а в обед режиссёр объявил о срочном собрании.  — Та самая сцена с рекой… — вздыхает Тэхён. Ему тяжело об этом вспоминать, ведь Хосок, ставший ему хорошим другом, поранил ногу. Актёр всегда очень трепетно относился к своему каскадёру и сильно за него переживал.  — Мы справимся! — подбадривает Джун и хлопает товарища по спине. — Уверен, Чонгук сделает всё в лучшем виде — я посмотрел в интернете нарезку с его трюками.  — Где ты раздобыл интернет? — удивляется актёр, округлив глаза.  — Места грибные надо знать! — важно заявляет оператор, но потом сдаётся, не выдерживая умоляющего взгляда Тэхёна: — Ладно, покажу после съёмок!       И они, съёмки, начинаются. Всё проходит в напряжении, ведь все волнуются за нового каскадёра, но успешно — тот отлично справляется. Необходимо было прыгнуть в реку с тарзанки, а потом выплыть к берегу — и Чонгука сняли с первого дубля. Потом ещё несколько часов работы на суше с Тэхёном в кадре, а ближе к вечеру объявили об ужине с последующим отдыхом.       Повар группы приготовил мясо на огне, а ещё открыл несколько банок с законсервированными овощами. Работая на природе, в меню особо не разгонишься, но он каждый раз старается удивить и приготовить что-то вкусное. На закуску повар обжаривает сосиски на гриле, а после ужина всем разливает горячий чай. Все мирно сидят в кругу, обсуждая прошедший съёмочный день и любуясь огнём, а кто-то… Кто-то любуется совсем не жаркими языками пламени, а человеком, что сидит напротив. И этот кто-то — новый каскадёр, о котором сегодня все судачат.       Чонгук серьёзно приятно удивлён тем, каким оказался этот великий и знаменитый Ким Тэхён. Простым, образованным, вежливым, несмотря на природную болтливость. А ещё очень красивым. Слишком.  — Могу ли я узнать твоё мнение? — Чон подсаживается к Тэхёну. — Как я смотрелся в кадре?  — О, великолепно! — отвечает за актёра Намджун, что сидит рядом с другом. Кому, как не ему, об этом знать. — Ты настоящий специалист в этом деле, я поражён!  — Почему поражён? — удивляется Тэхён, переводя взгляд на Джуна. — Он ведь действительно специалист.  — Не каждому удаётся с первого дня съёмок включиться в работу, — поясняет тот, хлебая чёрный чай из сосновых шишек. — А с первого дубля — подавно! Этот малый — талант. У тебя, Чонгук, будет великое будущее. Могу тебе гарантировать.  — Спасибо, — благодарит каскадёр и тоже подливает себе в кружку чай из большого общего чайника. — Так что, Тэхён? Ты поделишься своим мнением?  — Ты действительно был прекрасен, — улыбается Ким, не глядя в глаза, а рассматривая оранжевые искры, что кружат в темноте над костром. — По-моему, Намджун прав, и тебя ждёт великое будущее в сфере кинематографа!  — О, после работы с таким актёром, как ты, мне точно будут открыты дороги, — посмеивается Чонгук, за что Ким легонько толкает его локтем. — Что? — растирая руку. — Я без всякой иронии!  — Точно? — Тэхён щурится и поджимает губы, а у Чонгука ёкает где-то в груди. Странное чувство…  — Точно. Я бы не стал подшучивать над тобой.       И Тэхён верит. Совершенно не зря, к слову, ведь Чон действительно не стал бы. Этот каскадёр не из тех людей, кто подкалывает или что-то вроде этого. Он мирный и добрый, а ещё спокойный и чаще молчаливый. Вот только в случае с актёром почему-то это не срабатывает, ведь в следующие дни съёмок они начинают так много общаться, что их осекает даже сам режиссёр, шикая на сдружившихся парней, чтобы те не мешали съёмочному процессу, когда в кадре находятся другие люди. Они начинают сближаться так неумолимо быстро… Обоих охватывает чувство, будто они знали друг друга давно. Быть может, в прошлой жизни, или где-то на других планетах? Они находят множество точек соприкосновения, общих тем и интересов… Тэхён болтает и болтает, а Чон с удовольствием слушает, но и разговор тоже поддерживает, что в принципе не присуще для его натуры.       Обычно он замкнутый и держит всё в себе, но с Тэхёном — раскрывается. Показывает свою настоящую и искреннюю сторону, показывает то, что чаще скрыто от посторонних людей… Тэхён уже не посторонний. Он за несколько дней на съёмочной площадке стал Чонгуку кем-то очень близким, кем-то особенным…  — Спокойной ночи, Чон-мой личный каскадёр-Чонгук, — прощается в один из вечеров Тэхён, пока они оба стоят у его палатки. — Завтра заключительный день съёмок в этой локации, а потом переезды, перелёты… Нам нужно отдохнуть.       Отдохнуть не получается. Чон, конечно, тоже желает ему спокойной ночи, а потом уходит к себе в палатку, где долго крутится… Сна нет. Он отыскивает в рюкзаке свой телефон, что успел разрядиться, подключает к нему переносное зарядное устройство, и когда аппарат включается — набирает заветный номер. Связь сегодня ловит неплохо, а потому удаётся установить вызов.  — Да? — Голос Тэхёна сонный и милый. Очень. — Что-то случилось, мой личный каскадёр? — Чувствуется его улыбка.  — Мне безумно хотелось услышать твой голос.       И они болтают до самого утра. Они обсуждают тему космоса и неизведанного подводного мира. Они говорят о каких-то вафельных трубочках из кондитерской напротив дома Тэхёна, а ещё о его беспородной кошке, которая всегда безумно скучает по хозяину, пока за ней присматривает домработница. Они говорят о политике, но совсем немного — никто из них не любит эту тему, а потом перескакивают на разговоры о музыке. Тэхён оказывается меломаном, он напевает в телефонную трубку какие-то неизвестные Чону композиции, а тот в ответ пытается читать рэп. Выходит из рук вон плохо и они оба заходятся смехом.  — Какое твоё лучшее воспоминание из детства? — спрашивает Ким. Для него это очень важный вопрос, ведь сам он добрыми воспоминаниями похвастаться не может. Тэхён хочет семью. Очень. Хочет полноценную банальную ячейку общества, хочет детей, которые будут прибегать к нему поутру, шлёпая босыми ногами по полу. Хочет готовить им завтрак, перед тем, как отправиться на съёмку, а потом сам отвозить в сад и школу. Хочет побывать на их выпускном и свадьбе. Он всё это тоже Чонгуку рассказывает.  — Воспоминание из детства?.. Что ж…       Самым ярким и главным воспоминанием Чонгука стал день, когда ему подарили щенка. Простого дворового, как кошка Тэхёна, но самого лучшего и любимого. Чон тогда вернулся домой из школы, ему было девять, а старшему брату аж двадцать три — тот был постоянно в разъездах, ведь тоже был каскадёром, как Чонгук теперь. Сейчас брат Чона уже оставил эту работу, но он всегда был для него примером, потому маленький Гук ещё в детстве определился с профессией. А потом собака и возвращение брата, что случились в один день… Чонгук в тот момент почувствовал себя по-настоящему счастливым.  — Он до сих пор жив, хоть и старичок, — делится каскадёр, пока на том конце трубки его завороженно слушают, стараясь не упустить ни единого звука. — Его зовут Джеки Чан, и ему двенадцать лет.  — Джеки Чан? — хохочет Тэхён, аж попёрхиваясь. — Серьёзно? В честь моего любимого актёра?  — Эй! Это мой любимый актёр! — смеются в ответ.  — Не придумывай! Я старше, потому это мой любимый актёр, — выкручивается Ким, не переставая смеяться.  — Зато у меня есть пёс по кличке Джеки Чан, так что я в любом случае тебя уделал! — Чону находчивости не занимать.  — Ладно, Боже… Мою кошку зовут Николь.  — Кидман?  — Как ты угадал? — У Тэхёна новый приступ смеха — того и гляди разбудит всех в соседних палатках. — Я её обожаю, серьёзно.  — Ты ведь наверняка с ней знаком?  — Да, мы пересекались на одном мероприятии в Америке, и я до сих пор не могу поверить… — делится впечатлениями Ким.  — А Джеки Чан? И его встречал? — Этот вопрос для Чонгука особо волнительный. Всё-таки кумир детства и юности.  — Нам не довелось познакомиться, но я видел его мельком, когда был на пресс-конференции в Китае. — Он молчит несколько секунд, а потом продолжает: — Если я встречу его снова, то попрошу автограф для Чон Чонгука.  — Серьёзно попросишь? — Чон аж приподнимается на локтях.  — Серьёзно попрошу, — убедительно и многообещающе.       На улице начинает светать, а заряд на телефоне Тэхёна горит красным. Они всё-таки засыпают под утро, пожелав друг другу самых крутых снов с Джеки Чаном и Николь Кидман. Над рекой стелется туман, вовсю чирикают птицы, что уже проснулись, а в кронах деревьев шелестит северо-западный ветер. Эта ночь определённо стала одной из самых запомнившихся для одного каскадёра, что только недавно прибыл на съёмки, но умудрился сдружиться с главной звездой, и одного популярного актёра, что засыпает с улыбкой на лице, вспоминая свою кошку, а рядом почему-то представляя смеющегося Чон Чонгука…

flashback end

───•••───

3

Бумерангом всё возвращается. Только ты законам всем вопреки. Когда рядом дождь начинается и смывает наши шаги… ©

 — Мне так не хватает его, Намджун! — За окном мелькают леса и поляны, реки и озёра, маленькие деревни и большие города… — Мне так сильно его не хватает!       Намджун выуживает из своего рюкзака киндеры и зелёные яблоки, что заведомо прикупил для Тэхёна. Он таскал их ему в детский дом, таскал их на съёмки, чтобы приободрить друга, таскает и сейчас с собой, чтобы достать в нужный момент.  — Я знаю. — Джун протягивает ему два киндер-сюрприза и пакет с яблоками. — Если захочешь, откроешь позже.  — Хочу сейчас. — Тэхён оживляется, хоть с его лица и не уходит чувство глубочайшей боли. Он шелестит фольгой, открывает шоколадное яйцо, а потом баночку-желток. Внутри игрушка маленького пингвинёнка. — Да за что…  — Чёрт, я не знал, что это такая коллекция! — Намджун тушуется, а его сердце стучит где-то в горле. Он что, сам сейчас доставил другу ещё бо́льшую боль?! — Чёрт, прости, Тэхён! Давай мы спрячем этого пингвина, давай…  — Нет, — отрезает Тэхён и зажимает игрушку в кулаке. Зажимает сильно и та давит острыми краями на кожу. Иногда физическая боль гораздо лучше душевной.       Это какой-то злой рок, не иначе. Почему именно эта коллекция? Почему не собака, кошка, медведь или какой-нибудь крот, в конце концов? Слишком многое у Тэхёна связано с этим животным… Слишком многое.

───•••───

flashback

Ты открыл дверь и я открыл тебя. Свой последний миг нашла душа моя. ©

      Съёмки фильмов часто затягиваются на несколько месяцев. Начавшись осенью, они должны продлиться до глубокой зимы, как минимум. Слишком много локаций, декораций, сцен и другого рода тонкостей. Необходимо найти подход к каждому актёру, ведь те иногда вредничают. Правда, не в случае с Тэхёном — он профессионал. Но даже у профессионалов иногда бывают промахи.  — Послушай, мы не можем сорвать весь съёмочный процесс из-за того, что ты не хочешь целоваться с главной героиней, — шипит режиссёр, отведя Тэхёна в сторону. На дворе октябрь, они вернулись в Корею, и впереди одна из самых ожидаемых сцен. — Что на тебя, чёрт побери, нашло?! Раньше же ты целовался со своими напарницами!  — Не буду! — Тэхён краснеет, пунцовеет, дует губы и собирается упираться до последнего. — Начнём с того, что это не было прописано в первоначальной версии сценария!  — Первоначальная версия на то и первоначальная! — продолжает возмущаться мужчина, утирая со лба пот от нервотрёпки. — Ты сейчас входишь в кадр и целуешь эту несчастную! Понял?  — Не понял! — противится Ким и складывает руки на груди. Может он один раз в жизни повредничать ведь? — Если вам надо — вы сами её и целуйте!  — Дурак совсем?! — Режиссёр стучит по голове актёра. — Хорошо. Назови мне хотя бы одну весомую причину, по которой ты отказываешься от этой сцены.       Работа у мужчины интересная, конечно, но нервная. А ещё он серьёзно не думал, что Тэхён умудрится такое выкинуть, ведь тот — актёр с идеальной репутацией. Ким никогда ранее не капризничал и не отказывался от работы — всё выполнял в точности, как требовали от него режиссёр и сценарист, а в этот раз что-то пошло не так. И Тэхён сам до конца не понимает… Вернее, он догадывается. Разумеется, догадывается. Причина сейчас стоит чуть левее и встревоженно наблюдает за переговорами.  — Я не хочу целовать ту, кто мне не нравится.  — Раньше мог?! — резонно подмечает режиссёр.  — Раньше мог. Теперь — нет.  — В баню всё! — кричит мужчина, взмахнув рукой, и спешит удалиться. Ему необходимо успокоить нервы чем-то горячительным, а ещё подумать о случившейся неприятной ситуации и найти рычаги давления.       Тэхён же выдыхает и переводит взгляд на Чонгука — тот уже подходит поближе. Он тоже всегда присутствует на съёмках, даже в дни, когда не нужен в кадре. Съёмочная группа переезжает из локации на локацию, а потому все в сборе.  — Ты в порядке?  — Не особо.       Они отходят подальше, садятся на импровизированную лавочку из досок. Молчат. У Тэхёна в голове ворох мыслей, и он никак не может их упорядочить. У Чона щемит в сердце. Он знает обо всём, что требуют от актёра, и умом понимает, что это работа, что так нужно, даже необходимо, но там, в душе, неприятно тянет…  — Мне кажется, нам нужно серьёзно поговорить, — сообщает Тэхён. Его голос — сталь. — Мне кажется, мы… — Он прерывается, а Чонгуку становится вдруг страшно. Вдруг он услышит сейчас то, чего больше всего на свете боится? Их взаимное влечение друг к другу стало очевидным, но, вдруг Ким против всего этого? Против чувств к представителю своего пола, против отношений с коллегой, против даже мыслей обо всём…  — Я тебя внимательно слушаю.  — Не сейчас, Чон. Поговорим, когда этот чёртов день закончится, а пока я пойду и сделаю то, что от меня хотят.  — Ты настоящий профессионал.  — Я знаю.       Тэхён встаёт и уходит, чтобы найти режиссёра и сообщить ему, что готов. Это порыв, желание разделаться с неприятным делом поскорее, ведь ему действительно так сильно не хочется сейчас никого целовать… Ким лукавит сам себе. Хочется, даже слишком, но, увы, далеко не актрису… Он понимает, что не может подставить всю съёмочную группу, не может заставлять их ждать из-за своих тараканов в голове… Это работа, и Тэхён её выполнит, как во все прошлые разы.       Он входит в кадр, перекидывается с напарницей несколькими заученными фразами, а потом целует. Быстро, но красиво, чтобы не пришлось переснимать другие дубли.  — Снято! — громко сообщает Намджун, и Тэхён, натянуто улыбнувшись девушке, уходит прочь. Он шагает в сторону машины, чтобы дождаться там остальных, а потом отправиться в отель, в котором они остановились. Сидит там в полном одиночестве и пытается расставить хоть что-то в своей голове, но не получается. Мысли кружат и кружат, а сердце стучит и стучит. Он, кажется, окончательно пропал в этом каскадёре, которого знает месяц с небольшим… За это время они ещё сильнее сблизились, стали настоящими друзьями, но… Друзьями ли?       У Тэхёна однажды была небольшая интрижка с парнем. Он тогда только начинал сниматься, повстречал одного симпатягу из массовки, с которым всё слишком быстро закрутилось и быстро закончилось. Ким осознал, что его привлекают люди. Люди, а не их пол. Он достаточно спокойно принял эту свою сторону, а потом закрутил роман с одной актрисой, что была его напарницей в киноленте. Их чувства вспыхнули ярким огнём прям во время съёмок, а пресса тут же подхватила и рассказала о новой парочке на весь мир. Но съёмки закончились, а вместе с ними завершился и их быстротечный роман. Тэхён не жалеет — всё это бесценный опыт. Та девушка теперь в браке и ждёт ребёнка, а Ким… А Ким, кажется, крепко влюбился в своего каскадёра.  — Поговорим на улице, ладно? — Тэхён набирает Чонгуку, когда они приезжают в отель. Он бы пригласил его в свой номер, наверное, но страшно, если честно. Сможет ли он остановиться? А вдруг Чон вовсе против такого и считает противоестественным?  — Я спущусь через пять минут.       Они встречаются в небольшом сквере на территории отеля. Здесь их не найдут папарацци, не побеспокоят случайные фанаты, которых можно встретить в обычном парке, если хорошенько не замаскироваться. Они остаются один на один друг с другом и со своими пылающими сердцами. Всегда решительный Тэхён отчего-то никак не может задать интересующий вопрос, а потому расспрашивает на отвлечённые темы… Они бродят по аллеям, потом присаживаются на одну из лавочек, и Чонгук достаёт из кармана перчатки, которые отдаёт уже чуть замёрзшему актёру. На улице около пяти градусов, а ещё достаточно холодный ветер.  — А тебе? — спрашивает Ким, натягивая согревающие перчатки на руки. — Не нужны?  — Какие самые переломные моменты были в твоей жизни? — Чон вопрос игнорирует и задаёт свой. Ему сейчас точно не до разговоров о перчатках.  — Переломные? — Тэхён задумывается и трёт холодный нос. — Что ж… Поступление на факультет актёрского мастерства. Первые удачные пробы. Первый гонорар…  — А что-то не связанное с работой? — шмыгнув носом. — Было?       И Тэхёну хочется заявить, что такой момент происходит именно сейчас, что в его груди, несмотря на холод, плещется тепло от одного только взгляда на каскадёра, что он стал для него очень важным и близким человеком… Что ему бы так хотелось перейти на новый уровень.  — Есть, — лаконично отвечает актёр и сверлит глазами землю под ногами.  — И у меня. Есть, — признаётся Чонгук. — Тэхён, посмотри на меня, пожалуйста.       У актёра краснеют щёки, а в груди становится не просто тепло — горячо становится. У него пересыхают губы, а стук сердца отдаётся в ушах. Руки в перчатках леденеют сильнее, чем до них. Но он смотрит. Поворачивает голову, чувствуя себя каким-то неловким мальчишкой, а не одним из самых влиятельных людей страны… Смотрит и пропадает окончательно в бескрайнем океане, что бушует в глазах напротив. В них нежность и желание, в них доброта и забота, в них лишь всё самое светлое, что только может быть собрано в одном человеке.  — Заберёмся на крышу? — вдруг предлагает Чонгук, дабы продолжить диалог и хоть что-то предпринять.  — На крышу?  — Я знаю, где раздобыть ключ.       И они спешат к знакомому Чона, что работает в этом отеле, берут у него ключ, обещая, что вернут совсем скоро, поднимаются на лифте на самый верхний этаж, а там выбираются по небольшой лесенке на крышу. Тэхён идёт первым и оступается в какой-то момент, а Чонгук его подхватывает и смеётся. А ещё называет милым неуклюжим пингвином. Ким даже не думает обижаться, он и сам знает, что бывает неловким, а потому никогда в жизни не обошёлся бы в кадре без каскадёра.  — Ну вот, что я говорил! Настоящий пингви, — снова улыбается Чон, когда Тэхён спотыкается, забравшись на самый верх. — Это мило, если честно.  — И слово тоже. — Ким поворачивается и смотрит на него, стараясь скрыть смущение. — Тоже милое. Так меня ещё никто не называл.  — Значит, я буду. Идём, пингви. — И Чон тянет его за запястье поближе к краю, но просит держаться рядом, чтобы не сорваться.       На дворе глубокая осень, но небо сегодня не затянуто тучами — на нём миллиарды ярких точек. Небесные самоцветы мигают и переливаются, притягивают взгляд своей загадочностью, тысячами своих тайн, что хранят… Они, являясь молчаливыми свидетелями всего, что происходит на Земле, никогда не выдадут чужие секреты, никогда не расскажут о происходящим под ночным небосводом, никогда не поведают о двух людях, что стоят на крыше небоскрёба, задрав вверх головы…  — Может, где-то там, на одной из планет, сейчас тоже стоят люди, всматриваясь в безграничное космическое пространство, — размышляет Тэхён. Ему тема космоса всегда была интересна, а ещё он уверен, что человеческий род — далеко не единственный во вселенной.  — Быть может, у них небо совсем другого цвета, — подхватывает рассуждения Чонгук, — аметистового или брусничного, карминного или купоросного…  — Цвета лесных каштанов или парнасской розы… — мечтательно продолжает Ким. — А ещё люди, что живут на той планете, имеют четыре уха и восемь ног. Быть может, они думают, что где-то живут двуногие и двурукие инопланетяне, и совсем не понимают, как мы справляемся…  — А ещё у них два сердца.  — Зачем? — Тэхён смотрит вопросительно. — На случай, если одно не выдержит?  — Именно.       И Чонгук бы сам хотел иметь два сердца, чтобы второе могло всегда подстраховать первое. У него сложная работа, а ещё жизнь сама по себе штука непростая… Ему, как и большинству людей, уже разбивали сердце. Когда-то давно, ещё в юности, когда он осознал свою ориентацию и признался в чувствах своему однокласснику, а тот не просто отверг — он высмеял, рассказал об этом всей школе… Гук тогда уже думал, что ему бы не помешал запасной орган, качающий кровь. И сейчас думает, ведь… Тэхён, он… Необыкновенный. Этим всё сказано. Он заставляет сердце чувствовать себя живым, но так страшно, если он тоже ранит его когда-то, так страшно получить отказ, страшно просто находиться рядом, но Чон понимает, что больше не может оставлять всё, как есть. Их ситуацию давно пора сдвинуть с мёртвой точки.       И Чон действует. Правда, осторожно. Он тянется своей рукой к руке Тэхёна, аккуратно цепляется пальцами за его мизинец, отчего тот вздрагивает, а потом… Сам переплетает пальцы. У обоих сердце заходится в сумасшедшем танце, слова застревают где-то в горле — чувство, что им кто-то не даёт прохода. У актёра приоткрываются губы, а глаза округляются от захвативших ощущений… И это так странно… Они оба давно не какие-то юные мальчишки, у обоих были отношения, но именно сейчас, здесь и сейчас они ощущают себя по-новому. Ощущают себя так, как никогда ранее, ведь все чувства обостряются, а бабочки в животе превращаются в прекрасных парящих птиц…  — Хён… — Чонгук крепче сжимает руку и разворачивает актёра к себе лицом. Замечает румянец на его щеках… — Иди сюда.       И целует. Притягивает ближе и тихонько касается мягкими губами, а свободную руку укладывает на его талии. Тэхён отвечает, не раздумывая, он шумно выдыхает, внутри всё сходит с ума, а птицы водят целые хороводы… Он сминает губы в ответ, носом задевает нос, а руками обхватывает лицо каскадёра, чтобы застыть в моменте, чтобы тот не сбежал, не испарился… Чтобы запечатлеть эти секунды в самой глубине души…       Они ещё добрые тридцать минут любуются звёздами, обнимаются и целуются, а Чонгук даже предлагает актёру отдать свою куртку, но тот не соглашается и просит согреть крепкими объятиями. Согревает. Иногда кажется, что в ситуации, что дошла до своего апогея, необходим серьёзный разговор, выяснение каких-то отношений, прояснение моментов, но… Порой достаточно одного лишь взгляда. Взгляда и мизинчика, за который Чонгук ухватился, как за последнюю соломинку и, конечно, ни о чём не пожалел…

flashback end

───•••───

4

Такое ощущение, будто в сердце рана, Будто частичка меня пропала… ©

      У Тэхёна уже полная коллекция этих пингвинчиков из киндер-сюрпризов. У него дома выделена целая полка, а несколько всегда с собой. Чонгук когда-то дарил их ему в огромных количествах, они хотели собрать всю коллекцию, ведь каскадёр так и называл своего любимого «пингви». Всегда смеялся по-доброму над его неуклюжестью, всегда говорил, что тот в прошлой жизни точно был птицей, что не умеет летать. А на самом деле Тэхён не умеет летать именно теперь. Разучился.  — Помню, мы когда-то сидели в одном ресторане, — заговаривает Ким, пока Намджун тяжёлым взглядом смотрит в окошко поезда. — И к нам подошла фанатка… Тогда все уже знали о наших с ним отношениях, пресса распространила информацию. — Он вздыхает. Смотрит на свои руки, на которых полосы и шрамы. Селфхарм, увы, стал его братом в последний год…  — Что она сказала? — осторожно задаёт вопрос Намджун. Он бы не продолжал тему, давно бы перевёл, но знает, что его другу необходимо выговориться.  — Что мы — самая красивая пара на планете, — шмыгнув носом и втянув в себя побольше воздуха. Пахнет специфически — креозотом и запахом жжёной резины тормозных колодок. Но Тэхёну этот запах нравится. — Что она очень за нас рада, что у них с подружками целая фанбаза по нашей паре… Сказала, что пишет и читает фанфики по нам, представляешь?  — Фанфики?  — Ага… — Ким чувствует в груди дыру. Огромную и несопоставимую с жизнью. — Я читал их.  — Зачем, Тэхён? — вздыхает Намджун и растирает виски — его друг, конечно, не в порядке, но ему не нравится, что тот сам себя добивает.  — Я хотел снова побыть рядом с ним, Нам.       И эти слова режут по сердцу острейшим мечом Мурамаса, они оставляют новые полосы, что кровоточат, они усиливают невыносимую пронзительную боль. Тэхён думает, что нет ничего хуже моральных страданий, и он, наверное, прав… Прошёл целый год, а ему так и не стало легче. Он так и не смог отпустить…  — Та девушка сказала, что, если мы когда-нибудь расстанемся… Она перестанет верить в любовь. — Ким поднимает глаза на своего друга: — Как думаешь, она перестала?  — Не знаю, Тэхён. Думаю, ей хватило доказательств, что настоящая любовь существует, пока вы ещё были друг у друга.

───•••───

flashback

От любви с тобой мы таяли, таяли Тёмными ночами пьяными, пьяными… ©

 — Хён, тихо ты! Тихо! — шипит Чонгук, когда в один день съёмок они, выкрав у повара алкоголь, решили сбежать на всю ночь. Их локацией стала небольшая деревня, в которой практически не было магазинов, потому пришлось идти на кражу, но на Тэхёна это повлияло очень забавно. — Хён!!! Ты можешь успокоиться? Сейчас режиссёр нас спалит и прикроет лавочку!  — Ладно, молчу-молчу, — едва сдерживая смех и прижимая к груди две бутылки с вином. У повара оно для совсем других целей, ведь пить на съёмочной площадке запрещено, но добавлять к мясу — не возбраняется. — Бляха, Чонгук, мне надо в туалет…       Они уже успели распить одну бутылку прям на месте, это неплохо дало по голове, ведь оба долгое время не употребляли. А теперь, когда они решили бежать, актёру вдруг понадобился поход в уборную!  — Может, потерпишь и в лесу сходишь? — умоляюще предлагает Чон.  — Какое в лесу?! — возмущается Тэхён и делает страшные глаза. — Сейчас загляну в наш биотуалет и всё, уматываем!       Живут они сейчас в небольших домиках без удобств, но организаторы поставили несколько биотуалетов для съёмочной группы, и Тэхён совсем не хочет рассматривать поход по такому важному делу в лес.  — Вино-то отдай! — крякает Чонгук, когда второй, всё ещё прижимая бутылки к груди, уже заходит внутрь, но от слов отмахивается. — Ай, ну тебя… — У Чона самого в руках пакет с закусками, которые удалось раздобыть на кухне.       Тэхён вываливается из туалета через пару минут и выглядит озадаченно, даже виновато. В его руках оказывается лишь одна бутылка. Чон качает головой, всё понимая, потом берёт его за руку и тянет подальше от лишних глаз, которые в любой момент могут их заметить. Тэхён оправдывается, что он случайно, что так вышло: немножко не удержал равновесие и немножко разбил одну из двух бутылок, а каскадёр его останавливает в какой-то момент и припечатывается губами в губы. Руки скользят по верхней одежде, ныряют под шарф, пока продукты и сохранившаяся бутылка оказываются на земле. Чонгук забирается под куртку, его конкретно размазывает от звуков, что издаёт Тэхён… Чонгук забирается под куртку, а Ким думает, что в самую душу. Всё так и есть.       Они уходят ещё дальше, разжигают костёр у реки, заворачиваются в пледы, что прихватили с собой. Перекусывают скромными продуктами и распивают уцелевшую бутылку — её хватает, чтобы неплохо опьянеть, и они, смеясь, танцуют вокруг костра прям в пледах, они скачут и смеются, падают на землю, а потом снова пляшут. Они долго разговаривают, устав и осев на найденные дощечки, много целуются, тяжело дышат, греют друг друга своими прикосновениями… Они оба однозначно навсегда запомнят эту необыкновенную ночь.       Утром им прилетает от повара, ведь у того строгий подсчёт провизии, и мужчина сразу догадывается, что воришки — новоявленная парочка. Он по-доброму их отчитывает, как нашкодивших школьников, а те смеются и убегают на грим. Время съёмок.

flashback end

───•••───

5

Ты не покидай меня, очень прошу. Видишь, что я без тебя не дышу… ©

 — Где мой телефон? — Тэхён суетится и ищет его под одеялом на койке поезда, но не находит. Он роется в рюкзаке, но и там его нет. — Где? Мне надо. Срочно.  — Вот он, Тэхён… — Намджун кивком указывает на устройство, что лежит на столе. — Всё ещё стоит «не беспокоить»?  — Всегда.       Ким тянется к телефону, разблокировав заходит в их с Чонгуком переписку, что-то печатает в поисковой строке, чтобы найти нужные сообщения по ключевым словам. Находит, а потом замечает голосовые… Срок им два года, даже чуть больше, а Тэхёну кажется, что прошла целая вечность… Руки предательски дрожат, а в глазах снова собираются слёзы, но он нажимает на заветную кнопку.  — Пингви, что купить тебе? М? Я уже еду домой, мы удачно подписали контракт на новую съёмку, потому мы просто обязаны это отметить! Что ты хочешь? Я возьму твои любимые вафельные трубочки, а ещё зайду в зоомагазин, у нас вроде закончился корм для Джеки и Николь. Как они? Скучают по мне, наверное? А ты как? Ты ведь уже дома? Я безумно соскучился, пингви… Дико. Давай подумай и скажи, что ещё купить. Может, закажем что-то вкусное из ресторана? Как насчёт вина? Нет! Сегодня я куплю шампанское! Самое лучшее! Кстати, ты подумал о нашем утреннем разговоре? Скоро твой день рождения, а ты молчишь, не намекаешь даже… Дай мне хоть какую-нибудь подсказку, Тэхён! Можешь даже «нечаянно» оставить вкладку на ноуте с намёком… — Чонгук смеётся. На фоне проносятся автомобили, жизнь в Сеуле кипит, все возвращаются после работы домой, вот и Чон спешит к своей семье. К Тэхёну, Джеки и Николь. — Может, полетим куда-нибудь? У нас есть время до начала съёмок. Я так рад, что мы опять будем вместе работать в этой картине! Будем видеться больше, не придётся снова расставаться на недели… А вот про путешествие ты подумай. Мне уже выплатили часть гонорара, потому гуляем! Я плачу! Ты ведь хотел в Ирландию, Тэхён. Поехали?       Ким ставит на паузу. Больше не выдерживает. Болит сердце. Они так и не съездили в Ирландию, потому что в тот раз вылезли незапланированные дополнительные съёмки, всё как-то закрутилось… Он действительно давно хотел посетить эту страну, но теперь… Какой толк ехать туда одному?  — Так, я уже почти пришёл в зоомагазин. Надеюсь, ты успеешь послушать голосовое, если не занят. Я бы набрал тебе, но знаю, что ты просил тебя сегодня не беспокоить. Как, кстати, встреча с новым актёрским составом? Слышал, что та актриса, которую утвердили на главную роль, очень красивая и вредная. Надеюсь, вы поладите! Ладно… Захожу в магазин. Отпишись, если свободен. Целую тебя, пингви!       Тэхён действительно поладил тогда с актрисой. Они даже успели сдружиться за время съёмок. А ещё он тогда успел отписаться, потому что уже освободился и был дома. Попросил купить к шампанскому сыр и фрукты, а ещё не забыть про вафельные трубочки.  — Их перестали продавать, кстати. — Ким блокирует телефон и смотрит на Намджуна. — Всё-всё осталось по-прежнему в той кондитерской, а те трубочки больше не делают. Причин не называют, но я слышал, что там поменялись кондитеры. Я больше не захожу туда, уже год не захожу.  — Мы можем вместе поискать их в других кондитерских.  — Не можем. Их не стало, как и его в моей жизни. Всё в прошлом.       Тэхён прячет телефон в рюкзак, который бросает на пол, ложится и отворачивается к стене. Намджуну смотреть на него такого больно. Невыносимо. Но что он может сделать? Всё, что в его силах — уже.

───•••───

flashback

Мы нечто более тонкое, нечто более хрупкое, Но нечто более стойкое, нечто более крупное… ©

      Двигатель локомотива издаёт протяжный гул, вагоны поскрипывают, а колёса поезда стучат то быстрее, то медленнее. Очередные съёмки первого совместного фильма, очередные переезды… Тэхён в этот раз попросил Намджуна освободить место в купе для Чонгука, а самому занять его. Друг, разумеется, согласился, а ещё подмигнул и пожелал удачи.       Этой ночью они наконец становятся ближе. Так близко, что дальше просто некуда… Каштановые лакированные стены, белоснежное постельное, уютные пледы в элитном купе становятся их пристанищем и свидетелями любви… Они долго целуются, устроившись на нижней полке — им тесно, но от этого лишь усиливается ощущение близости. Чонгук ведёт ладонями вдоль шеи, добирается до пуговиц на пижамной рубашке актёра, пока тот старается дышать ровно и сохранять спокойствие. Каскадёр опускается ниже и ниже, ныряет рукой под резинку штанов, попутно накрывая губы поцелуем, чтобы Тэхён был чуть тише…       Тише не получается. Кажется, сегодня несколько человек из съёмочной группы, что едут в соседних купе, становятся молчаливыми очевидцами, но никто не удивляется — все давно обо всём догадались.       Птицы в груди Тэхёна приобретают очертания, становятся огненными… Они пылают, взмахивают крыльями, пока Чонгук медленно ведёт рукой по его члену, пока оставляет засосы на шее, пока Тэхён выгибает спину, а пальцами сжимает крепкие плечи каскадёра.

Когда мы взлетаем, когда мы взлетаем — Я вновь дышать могу и ад вокруг становится раем… ©

      Одежда Кима стремительно разлетается по сторонам, и он помогает Чону избавиться от своей. Их горячая страсть, кажется, может опалить своим градусом весь вагон, она смешивается в воздухе с дымом от угля и торфяных брикетов, что присуще поездам, она смешивается с акцентами дубового мха и острыми нотками зеленого базилика — духами каскадёра. Смешивается с землистыми нотами пачули и амбры, чувственными оттенками мускуса — ароматом актёра. Тэхён просит помочь ему, они находят смазку, и Чон аккуратно разрабатывает, не прекращая целовать…  — Пингви, ты такой нежный, такой чудесный и прекрасный… — шепчет Чонгук в губы, когда входит, но очень не хочет доставлять дискомфорт, а потому отвлекает разговорами. — Невероятный… Неземной…  — Ты… — Тэхён то глубоко дышит, то закусывает губу… — Ты неземной и невероятный. Пожалуйста, можешь быть активнее.       И Чонгук толкается глубже и резче, от звуков прикосновений тел сносит крышу, и никто уже не помнит о неудобствах, об узком ложе, о тряске поезда… Она, тряска, даже помогает. Чон находит правильный угол, задаёт удачный темп и двигается быстрее, пока Тэхён просит его вновь целовать и оставлять метки на груди… У него завтра съёмка с оголённым торсом, но он знает, что Чимин — его гримёр, хорошо постарается и скроет все следы и последствия бурной ночи.

Просто, когда мы взлетаем, когда мы взлетаем — Я гибну лишь от мысли, что я это всё потеряю… ©

      Тэхён в какой-то момент ловит себя на мысли, что в этом мире нет ничего вечного, что их отношения, такие яркие и счастливые, тоже могут когда-то закончиться… Причин масса. Он не может сдержать свои мысли, из-за которых по щеке бежит одинокая слеза. Он смеётся от этого, ведь не мог и предположить, что первый секс с Чонгуком доведёт его до слёз.  — Маленький, ты что?.. — Чон даже останавливается и замирает. — Что-то не так? Тебе больно?  — Душе больно, — признаётся тот сквозь смех и слёзы. — Ты никуда не денешься?  — С чего же я должен куда-то деться? — Каскадёр так и не продолжает движение, зависнув. Он утирает большим пальцем влажную дорожку с щеки, а потом целует в то же место.  — Прости. Не будем о грустном… — У Тэхёна в глазах вновь загораются искры. — Продолжим?       И они продолжают. Они доходят до финала, а потом, отдохнув, снова доводят друг друга до высшей точки наслаждения. Чонгук оказывается искусным любовником: осторожным, но страстным, когда нужно; нежным и пылким, любящим и заботливым… И Тэхён отчётливо понимает, что каскадёр — тот, кого он ждал долгие годы. Тот, кто по-настоящему становится смыслом его жизни.

Я вижу космос в твоих глазах, И в этом космосе мы познакомились. И нет пути назад, надо приготовиться… ©

      Чиркнув зажигалкой, они курят в чуть приоткрытое окошко. Тэхён выдыхает дым красиво, изящно, и Чонгук любуется им. Его шеей, чертами лица, смешинками возле глаз… В его взгляде — космос. Целая галактика, в которой каскадёр тонет и не сопротивляется, влюбляется сильнее и сильнее с каждой секундой, с каждым словом… В его взгляде — целый мир. Мир, имя которому Чон Чонгук.  — Переезжай ко мне, — предлагает вдруг Тэхён. Он думал об этом накануне, а сейчас, как ему кажется, самый удачный момент для разговора. — Ты всё равно пока снимаешь квартиру, она так далеко от меня… Когда съёмки закончатся, мы не сможем видеться часто.  — Может, я стану твоим каскадёром на постоянной основе, как Хосок?  — Я только «за»! Но ты подумай про переезд. Мы с Николь будем рады вам с Джеки.  — Спасибо, пингви. Я подумаю. — И снова целует. Неторопливо и мягко, даже лениво, но наслаждаясь этим моментом с привкусом сигаретного дыма и запахом креозота. Они оба пока не представляют, что впереди у них ещё много, очень много таких моментов. Поездок, ночных разговоров в купе, съёмок, ночей любви… Они оба не представляют, но надеются на это. Искренне.

flashback end

───•••───

6

Небо плачет от боли, и на карте ладони — Я рисую дорогу к тебе. И меня мои чувства никогда не отпустят, Если сердце живое во мне. ©

 — Я соскучился по Николь. Как она там? Надо позвонить Линде. — Тэхён снова хватается за телефон, когда они стоят на перроне в каком-то небольшом городе. Линда — его домработница, что присматривает за кошкой.  — Ты звонил час назад, Тэхён. Но, если хочешь… — Намджун поправляет шнурки на своих кроссовках. — Я выйду. Тебе купить что-то?  — Воды, пожалуйста. — У Тэхёна давно нет аппетита, да и в поезде кормят, как на убой, потому он точно не оголодает.  — Господин Ким? — доброжелательно отвечают на том конце провода.  — Да, Линда. Здравствуй ещё раз. Я… Я хотел узнать о Николь. Она в порядке?  — За час ничего не изменилось, — докладывает домработница. — Она грустит и скучает, ест совсем мало. Когда вы вернётесь, господин?  — Я… Не знаю? — Тэхён чешет голову, пытаясь вспомнить дату. Он давно потерялся во времени и в пространстве. — Скоро, наверное. Линда, поцелуй её за меня, хорошо?  — Конечно, господин Ким. Не переживайте. У нас завтра поход к ветеринару на плановый осмотр, и, если хотите, я передам от вас привет нашему дорогому Мин Юнги. Он каждый день звонит, чтобы справиться о состоянии Николь.  — Да, передай ему привет, обязательно передай. И хорошо ему заплати, ладно? Он замечательный ветеринар.       Линда обещает, что обязательно всё сделает в лучшем виде, потом подносит трубку телефона к кошке, что мурлыкает, услышав голос любимого хозяина, но на глазах её собираются слёзы. Некоторые говорят, что кошки не умеют плакать. Умеют. Только домработница об этом умалчивает, дабы не расстраивать Тэхёна. Они заканчивают разговор, а в скором времени в купе возвращается Намджун с бутылкой воды и пакетом фруктов. Он моет их в раковине, что находится прям в купе, потом молчаливо нарезает и ставит перед носом друга. Тот морщится и отрицательно качает головой. Раздаётся стук в дверь.  — Войдите! — разрешает Намджун.  — Время обеда. — В купе заходит проводник с подносом в руках. — Здесь второе и десерт. Через десять минут принесу вам чай, или, может, вы желаете другие напитки?  — Чай подойдёт, — отвечает Тэхён, но к еде не притрагивается.       Джун пытается убедить его поесть, но тот категорически отказывается. Аппетит его давно исчез, а потому ест он теперь только по необходимости, когда чувствует, что у организма совсем не осталось физических сил. У Тэхёна депрессия, подтверждённая специалистами, а ещё куча рекомендаций от диетологов и других врачей. Если бы он только их соблюдал…

───•••───

flashback

Ты — Луна, позволь стать мне твоей Землей. Где бы ты ни был, знаю, я лечу к себе домой…

      Чонгук всё-таки переехал к Тэхёну. Вот так, спустя три месяца от начала отношений. Он перевёз Джеки, который первый день прятался от Николь за диваном, но потом выбрался, осмотрелся и смирился. Кошка отнеслась к нему весьма по-доброму, даже ни разу не нападала, а потом они и вовсе подружились. Они стали спать рядышком, грея друг друга, стали много играть днём, а когда Чонгук выводил Чана на прогулку — Николь, не отрываясь, ждала его на подоконнике, с надеждой рассматривая людей за окном. Они возвращались, и кошка встречала своего лучшего друга прямо на пороге, потом терпеливо дожидалась, пока Чонгук помоет ему лапы, а затем звала играть. У неё всегда был игривый нрав, а старичок Джеки не всегда успевал, но исправно пытался догнать новую подружку.       По-настоящему сблизившись, Тэхён с Чонгуком стали проводить ещё больше времени рядом. Они, почувствовав себя единым целым, не хотели отрываться друг от друга ни на секунду. Проснувшись утром, готовили вместе завтрак, а потом собирались на съёмки, когда те проходили в Сеуле. Чон действительно стал каскадёром Тэхёна на постоянной основе. Они закончили с той картиной, что побила по сборам все рекорды, а потом вместе перешли в новую. Предложения сыпались, не прекращаясь, и они, советуясь с продюсером Кима и его оператором, всегда выбирали только лучшие варианты.       Не ушли их отношения и от глаз общественности. Изначально это было сенсацией, заголовки прессы пестрили провокационными надписями, но Тэхён быстро поставил всех на место, подтвердив отношения. Ему не о чем было беспокоиться. Продюсер, правда, сказал, что часть фанатов отсеятся, но это никого не испугало. Ким публично заявил о Чонгуке, когда прошёлся с ним по ковровой дорожке на премьере первого совместного фильма. Они выглядели невероятно в своих чёрных костюмах, отглаженных белоснежных рубашках и лакированных туфлях. Чон, правда, до последнего не хотел надевать костюм, ведь всегда предпочитал иной стиль одежды, но Тэхён его уломал.       «Самый известный актёр современности представил публике своего парня!»       «Ким Тэхён признался в своей ориентации и заявился на ковровую дорожку под ручку со своим каскадёром!»       «Главный облом года для фанаток! Звезда мирового уровня — гей!»       Множество, великое множество статей в интернете и в журналах… Всё слишком быстро разнесло по свету, но, на удивление прессы, большинство людей поддержали своего любимца. Фанаты тут же принялись делать эдиты и выкладывать в сеть, все только и болтали о красавчике-каскадёре, покорившем сердце Ким Тэхёна. И Чону это не слишком нравилось, но и ужаса не вызывало. Он предпочёл абстрагироваться и наслаждаться временем со своим любимым человеком.       Месяц за месяцем, а там и годы полетели… За все три года, что они провели вместе, случалось всякое. Они отбивались от обнаглевших журналистов, они путешествовали, они снялись в нескольких картинах. Они друг друга всегда бесконечно любили, оставались друг для друга главным смыслом жизни, были буквально кислородом. Они умело игнорировали завистников и хейтеров, всегда поддерживали друг друга, вместе заботились о своих питомцах, когда жили в Сеуле. Замаскировавшись, гуляли по бульварам ночного города, занимались сексом в самых необычных местах, чтобы точно запомнить молодость. Чтобы вспоминать о ней в старости, сидя у камина в окружении внуков. Они всерьёз задумались о детях спустя два года отношений. Тэхён не единожды повторял, что хочет семью, а Чонгук был с ним полностью согласен. Они целый год раздумывали над этим, всё просчитывали, и решили, что подадут документы на усыновление маленького мальчика. Правда, нагрянули внезапные съёмки, а потому им пришлось перенести такое ответственное дело, но они точно решили, что займутся этим, как только съёмка этой картины подойдёт к концу. Они даже не догадывались, что этому, увы, не суждено сбыться…

flashback end

───•••───

7

Ой, напеваю я, как будто больной, Эта музыка всё время со мной… Я иду по переулкам домой… ©

      Тэхён забирается на свою постель с ногами, укрывается одеялом и вставляет в уши наушники, игнорируя Намджуна. Тот угрюмо рассматривает друга — переживаний ему за этот год хватило сполна, но он ни на секунду не может перестать думать о состоянии товарища.       Вновь накрывает ностальгия. Их первая зима, первая украшенная ёлка под песни, что сейчас звучат в наушниках… Они, такие счастливые и радостные, украсив дерево и квартиру, вместе отправились в супермаркет, чтобы выбрать подарки родителям Чона. Закупили целую гору, даже еле загрузили в машину. Каскадёр шутил, что Тэхён сошёл с ума и поехал крышей на этих новогодних подготовках, а тот, выбирая очередную кружку с изображением оленей и Санты, махал рукой и говорил, что всё детство мечтал о таких грандиозных торжествах. И Чонгук всё прекрасно понимал.  — Что думаешь делать на этот Новый год? — спрашивает Тэхён у Намджуна, пока поезд несёт их дальше и дальше. — Будешь с Джином?  — Да, Тэхён. Мы решили отправиться куда-нибудь подальше из страны. — Джуну неудобно об этом говорить. Он серьёзно чувствует себя неловко, потому что знает — Ким будет встречать этот Новый год в одиночестве.  — Поезжайте в Ирландию.  — В Ирландию?  — Да. — Тэхён снова чувствует, как дрожат его ресницы и руки. — Расскажете потом обо всём, что мы с ним не увидели.  — Я поговорю об этом с Джином. — И Намджун действительно поговорит, хоть и знает прекрасно, что Тэхёну эти рассказы принесут невероятную щемящую боль, если они вернутся оттуда с ворохом эмоций. Джин наверняка согласится, он сам намекал о поездке в Западную Европу. Но друг… — Может, получится поехать с нами? Вдруг…  — Нет, — отрезает актёр и жестом показывает, что разговор на эту тему окончен. — У меня в любом случае не получится, а даже, если бы получилось — я… Не смог бы.  — Я понимаю.       Тэхён снова возвращается к своим наушникам. Включает специальный плейлист — их плейлист. Они когда-то составили его вместе с Чонгуком. По щекам вновь бегут влажные блестящие ручейки, а голова от слёз уже дико раскалывается, но Ким выкручивает громкость на всю, закрывает глаза и вновь возвращается в свои воспоминания… В самые страшные, что случались за все его двадцать шесть лет.

───•••───

flashback

Дым сигарет белый, с ментолом. Мы никогда не увидимся снова… ©

 — Знаешь, я не верю, если честно, что всё это скоро закончится, — рассуждает Тэхён, когда они с Чонгуком выходят на перрон железнодорожного вокзала. — Я так устал за время этих съёмок.  — Понимаю, пингви, — кивает тот и подхватывает оба их чемодана. — Я тоже устал, но нам осталось снять одну сцену, а потом — долгожданный отдых. И знаешь, меня очень мотивирует тот факт, что совсем скоро мы вернёмся в Сеул и подадим документы на усыновление.  — Это очень волнительно и тревожно, — признаётся Ким, шаркая ногами по привокзальным плиткам. — Ты понимаешь ведь? Это навсегда. Мы будем ответственными за жизнь маленького человечка! Мы будем родителями. Правда, формально буду лишь я… Эти наши законы…  — Но я буду вторым полноценным отцом! — В тоне Чонгука чувствуются ноты серьёзности и ответственности. Он действительно всё обдумал и принял, пожалуй, самое серьёзное решение в своей жизни. — Я буду любить его не меньше, а может, даже больше буду баловать игрушками.  — Интересно, как к этому отнесутся Джеки и Николь…  — Уверен, они очень его полюбят! — Чонгук украдкой целует Тэхёна в висок. — Пройдут годы, он станет подростком, а потом и взрослым парнем… Когда-то мы, быть может, будем гулять на его свадьбе. На свадьбе нашего сына, пингви! Ты только представь!  — О, пока мне сложно это представить, — смеётся тот, когда они уже подходят к встречающим автомобилям. — Но я уверен, всё так и будет.  — Обязательно, милый. Обязательно.       А дальше их везут на место съёмки. Там они встречаются с режиссёром, а ещё с Намджуном, что прибыл чуть ранее, и остальной съёмочной командой. Впереди серьёзная сцена, где понадобится участие Чонгука. В этот раз снимают боевик, потому в киноленте много моментов с участием каскадёра.       Их подготавливают к процессу, и первым в кадр входит Тэхён. Он на глазах перевоплощается из человека, что недавно говорил о детях, в настоящего злодея — в этот раз у Кима отрицательная роль. Он профессионал. Настоящий профессионал, а потому с первых дублей справляется со своей работой. Для сцены, что снимают в этой локации, отстроили целую деревню, а ещё привезли лес. Предстоит провернуть много трюков, и чтобы не пострадали настоящие деревья, команда закупилась уже срубленными, которые выглядят, к слову, как живые.       Час за часом, вот уже в кадре побывали второстепенные персонажи, и Чонгука начинают готовить к съёмке. Его одежду обрабатывают специальным огнеупорным средством, ведь каскадёр должен будет бежать в кадре на фоне горящего леса. На площадке присутствуют пожарные и служба спасения, а потому переживать не о чем.  — Чонгук, через две минуты твой выход! — кричит в рупор Намджун.  — Эй, постой… — Тэхён подходит к Чону и ласково заглядывает в глаза. Он всегда лично желает каскадёру удачи перед сложными сценами. — Ты справишься, слышишь.  — Конечно! — Чонгук улыбается и целует того в нос. Снова замечает смешинки возле его глаз. — Я справлюсь, а потом мы закончим с этим и поедем за нашим сыном.  — Да… За нашим сыном, — вторит Ким и целует в мягкую щёку. На их белых рубашках искусственная кровь, и они сами сейчас выглядят, как главные актёры блокбастера. — Я люблю тебя, Чон. И верю в тебя.  — Люблю, пингви. Ты — моя вера.       И уходит. Эффектно появляется в кадре, профессионально выполняет все трюки, пока остальные наблюдают за ним с замиранием сердца. Работа каскадёра всегда очень рисковая, сложная, непредсказуемая. Но Чонгук — настоящий специалист. Он совсем не боится, действует уверенно, ведь знает, что по ту сторону камеры его ждёт его любимый человек. Его маленький пингвинёнок.       Режиссёр отдаёт приказ, чтобы специальные люди разожгли огонь, и Чонгук смотрится в кадре невероятно эффектно! Тэхён наблюдает за ним в камере, стоя за спиной Намджуна. Тот бежит через все препятствия, важно успеть за доли секунд, а любое неверное действие может стоить многого. И Чон справляется, он удачно преодолевает все препятствия, пока… Пока прямо перед его лицом не начинают падать полыхающие огнём деревья…       Тэхён кричит неистово, видя всё, что начинает твориться в кадре, он срывается с места, не думая о последствиях, не думая, что на его одежде даже нет слоя, защищающего от огня…  — Чонгук! — вопит во всё горло, не боясь сорвать голос, и несётся прямо на площадку. — Чонгук! Чонгук!!!  — Куда?! Тэхён! Блять! — Его останавливает Намджун, в последнюю секунду нагнав и схватив за шиворот. Оператор возвращает его за пределы площадки, пока пожарные вовсю стараются потушить огонь. В кадре происходит что-то страшное, ведь Джун не успел выключить камеру.       Чёрный дым валит наверх, расползается на всех скоростях по сторонам, а режиссёр уже кричит, чтобы все уносили ноги. Всполохи огня мелькают перед глазами алым и, кажется, даже небо окрашивается в цвет крови…  — Пусти! Намджун! Пусти меня, пусти! — рыдает Тэхён, не понимая происходящего. Он бьётся в истерике, по его лицу текут слёзы, смывая весь грим, а он брыкается, пинается, пытается вырваться из захвата друга… Тот держит крепко, хоть и с трудом, в Киме просыпается нечеловеческая сила. — Намджун! Намджууун! Умоляю, пусти!!! — Он закашливается от дыма и своей истерики, а у оператора тоже по щекам слёзы… Пожарные, что бросились в огонь, почему-то никак не возвращаются и не выносят Чонгука…

Ты не покидай меня, очень прошу! Видишь, что я без тебя не дышу… ©

      Облака становятся красными. Они скорбят, принимают на себя всю боль, они смешиваются с дымом, с огнём, что никак не могут потушить специалисты… Все меры безопасности были соблюдены, но… Кто-то плохо закрепил чёртовы деревья, а потому они начали падать, охваченные огнём. Они создали капкан. Капкан, в который угодил каскадёр, до которого никак не могут добраться из-за огромных поваленных стволов…  — Чонгууук! Чонгууук! — истошно кричит Тэхён, своими глазами наблюдая за тем, как его любимый человек погибает в огне. Покрытие на его одежде не даёт воспламениться только несколько секунд. Попав в эту чёртову ловушку и не имея возможности выбраться из огня… Человек сгорает заживо. — Чонгук, пожалуйста!!! Чонгук!!! — Ким падает на землю, снова кашляет от дыма, а Намджун пытается оттащить его подальше, ведь остальные уже унесли ноги… — Чонгууук!!! — Он рыдает, роет землю пальцами, размазывает её по собственному лицу, не ведая, что творит. У него безбожно болит сердце, а слёзы, что натекли за этот короткий срок, могут посоревноваться в объёмах с озёрами…  — Тэхён, пожалуйста, Тэхён, давай! — Джун крепкий, сильный, но даже он сейчас не может сдвинуть друга с места — тот будто врос в эту землю. — Тэхён, нам надо спасаться, пойми, Тэхён! — Намджун тоже переходит на крик, потому что не выдерживает, потому что нервы на пределе, потому что огонь не тухнет, а лишь распространяется на остальные деревья и даже перекидывается на отстроенную деревушку…  — Оставь меня, Нам, оставь! — орёт актёр. Он больше не может смотреть на происходящее, а потому бьётся головой о землю, лупит по ней кулаками, заходясь в страшных рыданиях. — Оставь! Там Чонгук, я не… — Ему уже не хватает воздуха и он запинается. — Я не могу, нет, я не оставлю его, я должен спасти! Намджун, пожалуйста… Я лучше сгорю за него, вместе с ним, я не могу без… Нет, Намджун…       Оператор всё-таки находит в себе силы, он скручивает Тэхёна, забрасывает себе на плечо и бежит… Бежит прочь, пока позади полыхает деревня, пока пожарные прикладывают все усилия, пока где-то там, в пучине огня, заживо сгорает один человек… Актёр бьёт Намджуна по спине, воет страшно… Его крик не похож на человеческий… Он кашляет, потом снова вопит, перед его глазами горящая съёмочная площадка, перед его глазами взгляд Чона, а в ушах его последние слова… Он смотрит наверх и снова видит красные облака… Чёртовы красные облака, что их когда-то познакомили в виде кустарника ядовитого бересклета. Чёртовы красные облака, что их когда-то навечно разлучили…       И Тэхён думает, что всё это сон, кошмарный сон… Не может поверить, когда к нему подбегает врач, не слышит ничего, мотает головой, заикается, показывает пальцем в сторону пожара, шевелит губами, но не может больше сказать ни звука… Он теряет себя в этот момент. Теряет свою любовь и смысл своей жизни, теряет все планы, все задумки… Он вспоминает о словах про сына и рыдает с новой силой… Он прекрасно понимает, что Чонгук не выживет, что условия, в которые он попал, попросту несопоставимы с жизнью…       У актёра адски раскалывается голова, болит переносица, а веки наливаются свинцом. У него дико ломит тело, но самое страшное не это… Физическая боль становится для него сейчас чем-то совершенно незначительным в сравнении с тем, что происходит внутри. Огромная задымленная дыра, похожая на почерневшее место пожара, когда его всё-таки удаётся потушить. Вселенское чувство несправедливости и тоски… Слепящая, чудовищная, безысходная боль…       Съёмочная команда рассаживается по машинам и уезжает, но Тэхён напрочь отказывается. Он сидит прямо на земле, а рядом остаётся Намджун и врач, пока пожарные разгребают завалы. Они не выходят оттуда слишком долго, а потом, в какой-то момент бегут за носилками… Тэхён понимает, что те обнаружили тело Чонгука. Истлевшее обугленное тело, а вернее, всё, что от него осталось. Они погружают его останки на носилки, а Ким, наблюдая издалека, скулит и раскачивается со стороны в сторону. Он не хочет верить в происходящее, раз за разом смаргивает слёзы, что застилают обзор… Невозможно осознать, невозможно…       Чонгук сгорел заживо в этот страшный траурный день. Сгорел заживо… Это никак не укладывается в голове, и Тэхёна уже пичкают успокоительными, от которых он отмахивается, снова истошно кричит, лупит Намджуна, который стойко терпит…  — Это я, я должен был быть на его месте, Нам… — сипит Тэхён, в конце концов потеряв голос. Он наблюдает за уезжающей машиной, в которой останки его любви, и не перестаёт рыдать… — Это я должен был там быть… Это мой герой, мой…  — Нет, Тэхён, — пытается вразумить друга Намджун, а потом потихоньку уводит его к машине. — Нет… Ты не мог находиться в кадре на месте каскадёра.  — Но он заменял меня! Меня… — хрипит Ким, уже понимая, что теперь его жизнь навсегда приобрела чёрный ярлык под названием «чувство вины». — Меня, Намджун…       В машине Тэхёну делают укол успокоительного, и он вырубается. Его выносит оттуда Намджун, когда они подъезжают к отелю, где их уже встречают режиссёр, повар и ещё пара человек из съёмочной группы.  — Я уже вызвонил нашего психолога, — сообщает повар, когда оператор проходит мимо него, неся на руках спящего и грязного Тэхёна. — Он вылетает первым рейсом, будет здесь к вечеру.  — Спасибо, Джин.       И психолог действительно прилетает. А ещё прилетает Хосок, узнав о трагедии. Они с Тэхёном остались друзьями, все эти годы поддерживали связь… Бывший каскадёр теперь занялся бизнесом, ушёл из этой сферы после той самой травмы, но всегда тепло относился к бывшему коллеге.       А вечером, когда Тэхён приходит в чувство, и Намджун помогает ему принять душ, он снова плачет, снова бесконечно винит себя за случившееся, хотя и виноваты в этом совсем другие люди, которые непременно понесут ответ, но что этот ответ, когда больше нет человека?.. Когда исчезла, истлела одна самая добрая душа, что только знал актёр в своей жизни. Когда жизнь эта становится существованием…       Существованием, в котором больше никогда не будет места любви с большой буквы, о которой все эти три года пестрили заголовки бульварных газет…

flashback end

───•••───

8

Мои мысли, это медленный яд. Знаю, время не вернётся назад… ©

 — Знаешь, он ведь так мало успел… — Тэхён вынимает наушники из ушей и растирает красные глаза. — Он прожил всего четверть века, но… Навсегда остался на подкорке моего сознания. Где-то там, далеко под рёбрами, где всё ещё бьётся моё больное почерневшее сердце…  — Всё так и есть, Тэ. — Намджун снова пересаживается на его койку. — Такая любовь не проходит бесследно… Мы не роботы, мы живые люди, а потому не можем отключить функцию под названием «чувства».  — Ты когда-нибудь испытывал чувство вины? — Актёр поднимает на оператора свои заплаканные глаза. — Ты когда-нибудь жалел о чём-то так сильно, что тебе не хотелось бы жить?       Намджун переводит взгляд на руки друга, на которых полосы от лезвий. Он не пытался покончить с собой, или просто не признавался… Он уже долгое время доставляет себе увечья самыми разными способами. Иглы, лезвия… А излюбленный метод — огонь. Тёмными ночами, когда больное сердце клокочет где-то в горле, а воспоминания вновь встают перед глазами стеной пламени, Тэхён сам проходит по своей коже огнём. Он поджигает спичку за спичкой, корчится от боли, заливает задымленное помещение слезами, но не останавливается. Он так сильно хочет почувствовать хотя бы каплю того, что ощущал его любимый человек в последние секунды своей жизни…  — Я никогда не испытывал ничего подобного, — грустно проговаривает Намджун, — но я прекрасно понимаю твои чувства. У меня тоже бесконечно перед глазами всплывают страшные картинки того самого дня. — Он обнимает Тэхёна, а тот роняет голову на его плечо и снова заходится плачем. Не помогает время, не лечит, как говорят все вокруг… Совсем не лечит, и даже не притупляет боль… Актёра мучают кошмары, в которых он видит сгорающего заживо Чонгука. Его ни на секунду не покидают воспоминания… Буквально ни на секунду. Он не снимается уже целый год, не желает выходить на связь, игнорирует поддержку встревоженных фанатов в сети. Ему абсолютно ни до кого нет дела.       Все его жизненные силы погибли, сгорели в том страшном пожаре. Они превратились в прах, в пыль, они смешались с тем, что осталось от Чонгука, и Тэхён… Он просто не в состоянии бороться.

───•••───

flashback

О тебе не шепчу, — я кричу. Я наполняю этот мир звуком твоего имени. ©

      К сожалению, в современном шоу-бизнесе нет такого понятия, как сострадание, а именно поэтому уже на следующий день, после трагедии, жёлтая пресса вступила в свою силу.       «Самая трагичная история любви актёра Ким Тэхёна, и его каскадёра Чон Чонгука — закончилась смертельным исходом!»       «Любовник самого известного актёра современности сгорел заживо!»       «Самый скандальный роман Южной Кореи закончился страшной трагедией! Останки Чон Чонгука будут захоронены в этот вторник, тридцатого октября!»       Тэхён дожил до дня похорон на успокоительных и снотворном, а утром вторника снова кричал в истерике, не желая поверить в произошедшее… Все они вернулись в Сеул, и Намджун переехал в квартиру Тэхёна, чтобы не оставлять его одного. С ним переехал и врач, чтобы актёр был первое время под наблюдением. Всех их встретили на пороге Джеки и Николь, и оба питомца плакали… Особо тяжело перенёс Джеки — животные всегда чувствуют потерю хозяина, а потому Намджуну даже пришлось вызвонить их семейного ветеринара Мин Юнги, что прилетел по первому вызову. Тот выписал псу должные поддерживающие препараты, но Джеки… Джеки, к сожалению, не смог пережить эту утрату, а потому через несколько дней отправился следом за Чонгуком. Это стало для Тэхёна очередным ужасом, ведь он провёл со старичком Чаном добрые три года, полюбил его сильно, а тут… Но настоящим потрясением для Тэхёна стали похороны.       Он долго не хотел уходить с кладбища. Долго стоял возле могильной плиты, пока рядом были друзья и коллеги. Все потихоньку разъехались, остались лишь Намджун, Джин и Хосок, но актёр и их попросил отойти в сторону. Хотел поговорить.  — Чонгук… — Тэхён касается рукой в чёрной перчатке могильной плиты с изображением каскадёра. Сердце его растерзанное кровоточит, а из глаз не перестают литься слёзы. — Чонгук, я… — У Тэхёна слова застревают в горле, он сглатывает эту боль, точнее, пытается, но всё тщетно. — Я знаю, что ты слышишь меня… Прости, что я так ужасно себя веду, прости за все истерики, прости, но я… Я не понимаю, как мне жить без тебя на этой Земле. — Он тяжело вздыхает и размазывает влагу по лицу. — Ты говорил мне всегда, что я — твоя вера. И знаешь… Теперь моя вера — это верность нашей любви.

flashback end

───•••───

9

 — Те съёмки, на которые ты скоро поедешь, — заговаривает Тэхён, пока Намджун вновь сидит напротив. — Они ведь будут в Китае, верно?  — Да, мы отправимся туда через три дня, — отвечает друг. Ему предложили быть оператором в одной хорошей картине. — Наверное, пробудем там два месяца, не меньше.  — Нам… — Тэхён приподнимается и садится на своей постели. — А ты можешь сделать кое-что?  — Конечно. Что именно?  — Я читал, что в съёмках будет принимать участие сам Джеки Чан. — Тэхён растирает переносицу, потому что она снова болит от бесконечных слёз. — Он будет играть какую-то маленькую роль… Это правда?  — Да, его давно приглашали, были сомнения, что он согласится, но на днях всё подтвердили. А что такое, Тэ?  — Ты можешь взять у него автограф на имя Чон Чонгука?  — Что?..  — Пожалуйста, Нам… Я… Я обещал ему.  — Но Тэхён…  — Я отнесу ему этот листок на кладбище.       И Намджун соглашается. Он самый настоящий друг, а ещё самый близкий человек в жизни Тэхёна, потому не может отказать. Он не просто близкий, он… Практически единственный. После трагедии понеслись слухи, что звезда мирового масштаба сходит с ума от своей утраты, а потому многие отвернулись от актёра. Почти все друзья и приятели канули в небытие, но Тэхёну и нет до них никакого дела. Он поддерживает связь с Хосоком — бывшим каскадёром, с Джином — поваром их съёмочной группы и любимым человеком Намджуна, с Чимином — их гримёром, с Юнги — ветеринаром, что наблюдает Николь. А ещё с Линдой — домработницей. Больше ни с кем не хочет.       И Намджун действительно является для Тэхёна самым близким и родным, а потому да, соглашается. Он обязательно отправится в Китай, возьмёт автограф у Джеки Чана, чтобы потом привезти его своему лучшему другу. И Тэхён непременно выполнит своё обещание. Выполнит… Когда выйдет из психиатрической лечебницы.

───•••───

flashback

На заре голоса зовут меня… На заре голоса зовут… ©

      Пристрастившись к успокоительным, Тэхён сам не понял, как обрёл настоящую зависимость. Он закрылся от мира, закрылся от поклонников и продюсера, послав его к чёрту, когда тот заявился к нему домой и размахивал перед лицом контрактом. Он замкнулся в себе, пил таблетки, убивал собственное тело, проходясь по нему острыми предметами и обжигая огнём… Первым забил панику, конечно же, Намджун. Он практически насильно притащил Тэхёна к специалисту, а тот отправил на обследование. Результаты оказались неутешительными.       На приёме у психиатра Тэхён рассказал, что слышит голоса. Слышит, как шумит огонь, а ещё разные голоса людей, что сгорают в этом огне заживо… У него набралась самая куча страшных диагнозов, среди которых депрессия — самый безобидный. Его отправили на лечение. Ким долго сопротивлялся, но медленно угасал в своём доме, а потом…  — Я сделаю кое-что, проверю, и лягу в эту вашу психушку, — заявил как-то Тэхён Намджуну. Нет, у него не появилось желания лечиться, но друг не отставал и выхода практически не оставалось — лишиться товарища он не мог.  — Что сделаешь?  — Ты узнаешь.       И Тэхён выполнил своё обещание, убедился, что заказ его исполнен, что всё сделано в лучшем виде, а потом сам лично сдался врачам. В нём по-прежнему не было желания жить, не было ни доли энергии, но он обещал Намджуну. Намджуну, который сделал для него в этой жизни слишком много.       Информация просочилась в СМИ, и уже на следующий день заголовки газет пестрили новыми фотками актёра с провокационными подписями.       «Звезда мирового масштаба попал в сумасшедший дом!»       «Самая яркая знаменитость десятилетия лечится от наркотиков в наркодиспансере!»       «Ким Тэхён не смог пережить смерть любовника и сошёл с ума!»       И самое страшное, что единственная ложь в этих заголовках — наркотики. Всё остальное — сущая правда.

flashback end

───•••───

10

Я позабыл все твои пароли И тишина стынет от боли…©

 — Как ты здесь оказался? — Тэхён, проснувшись, таращится на своего лучшего друга, что сидит напротив. За окном мелькают леса и поляны, реки и озёра, маленькие деревни и большие города… — Намджун? Куда мы едем?       Это десятое посещение Намджуном Тэхёна в лечебнице. Он лежит здесь уже несколько месяцев, но, к сожалению, не идёт на поправку.  — Намджун?! — В этот раз он начинает паниковать. Сегодня тяжёлый день… — Куда мы едем? Куда ты везёшь меня? К Чонгуку? Я снова его увижу? Да? Скажи! Скажи это, прошу!!! — Паника нарастает, это слышит персонал, а потому реагирует моментально. Двери «купе» открываются и внутрь входит медсестра, которую актёр принимает за проводницу.  — Тихо-тихо, всё хорошо… — успокаивающе проговаривает девушка. — Сейчас у нас время процедур. Давайте сделаем вам один укол.  — Какой укол?! — выкрикивает Ким и смотрит на Намджуна, что застыл напротив со слезами на глазах. Тэхён переводит взгляд на окно — там всё ещё мелькают пейзажи. — Куда мы едем? Кто вы такая? — Он переходит на визг.       В палату забегают ещё несколько санитаров, они его скручивают, но тот брыкается и пытается укусить. Медсестра делает укол. Тэхён же, перестав реагировать, лежит, уткнувшись лицом в подушку.       К сожалению, не было никакой поездки. Все эти разговоры с Намджуном — посещения его друга, а в настоящем поезде Тэхён последний раз бывал, когда ехал с Чонгуком на место его смерти. Обратно летели самолётом, а потом… Потом всё слишком быстро закрутилось. Похороны, увечья, самоистязания… Первая консультация психолога, направление к психиатру. Диагнозы, которых целый букет.       Всё в мире Тэхёна теперь очень символично. Буквально всё.       Палата стационара в психиатрической лечебнице навсегда стала для него тем самым купе в поезде дальнего следования. Мелькающие за окном пейзажи — его воспоминания. Его место в купе на самом деле является его койкой в палате. Сигнальные гудки локомотива — искажённые звуки, что доносятся из коридора, когда в лечебницу привозят слишком буйных. Запахи дыма угля и торфяных брекетов, креозот, запах жжёной резины — всё это тоже является обрывками воспоминаний, что состоят из их поездок на поезде и того самого запаха трагичного дня, что навсегда застыл в лёгких.       Проводник, что разносил обед — на самом деле медбрат психиатрии, что приносил пищу своему пациенту. А кружка с кофе — успокаивающие горькие травы, именно поэтому Тэхёну «кофе» показался с горчинкой.       Тэхён давно сбился со счёту дням и неделям, даже месяцам… Он понимает, что на дворе осень, но в одно из посещений Намджун отметил, что на дворе практически зима. Друг приходит к нему достаточно часто, но сегодня, в своё десятое за месяц посещение, он пришёл попрощаться. Он уезжает на два месяца в Китай — все их разговоры правдивые, Тэхён ничего не выдумал. Он уезжает и страшно боится за своего друга, а потому оставляет его на попечительство врачей и Хосока, что обещал обязательно его навещать.       Эта клиника является элитной, не зря Тэхён несколько лет получал огромные гонорары за свой труд. Именно поэтому здесь разрешён телефон, в котором забиты всего два номера: Намджуна и Линды. Есть ещё интернет, но на многие сайты стоит блок. Именно поэтому Ким знает о новостях из другого источника — друг приносит ему газеты. А ещё киндеры и зелёные яблоки.  — У тебя есть что-нибудь для меня? — Тэхён еле ворочает языком, но потихоньку садится на постели.  — Да, друг. Держи. — Намджун достаёт из своего рюкзака два киндер-сюрприза и пакет с зелёными яблоками, которые Тэхён неизменно любит.  — Какая это серия?  — Коты и собаки.       Бывший актёр разворачивает фольгу, достаёт баночку-желток, откладывая шоколад в сторону. Внутри — маленькая собачка. Она задорно подмигивает и, кажется, улыбается. Ким улыбается в ответ и ставит её на тумбочку, которую ошибочно принимает за столик в купе поезда. Смотрит на фигурку несколько секунд, а потом говорит:  — Знаешь, Нам, я уже придумал ему кличку.  — Правда?  — Я назову его Джеки. Джеки Чан.

───•••───

Спустя два месяца

Мне говорили — я схожу с ума. Вокруг зима и город замерзает. Я улетаю, не вернусь назад. Я улетаю, не вернусь назад… Я лечу к тебе, мне все равно На всех тех людей, Кто не верит в любовь без памяти. Я знаю, только с тобой я смогу забыть, Как этот мир причиняет боль… ©

      Вернувшись из командировки и поспав всего пару часов, Намджун спешит к своему другу. Он заезжает за ним, забирает под свою ответственность, обещает привезти до обеда. Все эти два месяца Тэхён звонил ему и плакал, просил, чтобы тот отвёз его к Чонгуку, просил, чтобы он поскорее вернулся, ведь ему одному так плохо… Конечно, к нему приходил Хосок, но Нама Тэхёну никто никогда не заменит.       И вот, собравшись и утеплившись, они едут в новое жилище его любви. Намджун, как и обещал, привёз листок с автографом для Чон Чонгука, и Тэхён этот листок бережно держит в руках всю дорогу. Они паркуют машину у входа, пробираются по заснеженным дорожкам и останавливаются у нужной плиты. Ким тихонько здоровается, украдкой смахивает слёзы, но старается выдавить улыбку, потому что уверен — Чонгук его видит. Чонгук снова сказал бы ему про смешинки возле глаз, снова назвал бы ласково, поцеловал в нос… Если бы только всё не сложилось таким образом.  — Они всё ещё красные, только в снегу. — Тэхён кивает в сторону кустарников бересклета, что растут вокруг. Именно это дело он хотел провернуть перед тем, как отправиться на лечение. Чонгук когда-то, в день их знакомства сказал, что хотел бы высадить бересклет возле своего дома, и Тэхён… Он выполнил его желание. — И птичка сидит, посмотри. Говорят, эта птичка, которую зовут малиновка, и бересклет — возлюбленные, которые не смогли быть вместе. Как думаешь, Нам? Это правда?  — Я читал об этом после твоих рассказов, — признаётся тот, поправляя шапку. — Есть такая легенда, а ничто не берётся из ниоткуда.       И эта легенда действительно существует. Говорят, что любящие души в новой жизни перерождаются в маленьких птичек. В малиновок. Они единственные могут питаться семенами этого кустарника, чьи алые плоды чем-то похожи на капли крови. И Тэхён верит, он действительно верит, что всё так, как говорится в старинных книгах…       Парни, проведя в этом месте около получаса, замерзают, а потому спешат вернуться в машину. Тэхён, прежде, чем открыть дверцу, оборачивается и бросает свой задумчивый взгляд назад. Там, украшая новый дом, стоят те самые красные облака бересклета… И, если бы у Тэхёна существовало два сердца, как когда-то говорил Чонгук, он бы непременно оставил одно из них здесь, среди алых кустов. А пока… Пока он оставляет здесь то, что имеется, навсегда вручая его в руки своего любимого каскадёра.