Подвал Рейха

Казахстан не понимал, что происходит и где он, его разум был затуманен, он был слаб насколько, что было тяжело дышать, а тем более приподнять веки и осмотреть обстановку, чтоб понять где он находится. В комнате было достаточно прохладно, чтоб кончики пальцев, за те два с половиной дня, что он здесь находится, стали холодными. Неизвестно кто приносил ему воду и давал пить с трубочки, и еду в пюре, Казахстан не мог понять кто это был... Поток мыслей о том, что происходит вокруг, что происходит и где он, остановили чьи-то тяжёлые, холодные шаги, которые заставили пробежать завораживающие страхом мурашки. Из его окаменевших от долгого молчания, дрожащих, холодных губ вырвался невнятный глухой звук. — А? Всё тело дрожало, то ли от холода, то ли от страха, крыльями двинуть он не мог — они были привязаны чем-то, вроде бы к стене. Ноги привязаны к ножкам стула, а руки онемели от висящего в разные стороны положения. Кто-то сдернул одним резким и непредсказуемым движением повязку с глаз, которую он не сразу почувствовал. — Открой глаза, — произнес на полутоне, ясно и четко, без эмоций, чей-то...очень знакомый голос. Спустя минуту повторил ту же фразу, но уже как приказ. — Открой глаза. Казахстан не мог этого сделать из-за бессилия. — Не хочешь? А если так? Голос звучал уверенно и пугающе, пошла резкая боль, которая заставила открыть глаза на рефлекторном уровне. И та резкая боль заставила неистово орать от боли. В открытых, дергающихся глазах Казахстана читался страх и ужас, его глаз дрожал, и от увиденного Рейха, и от того, что в его ногу был вставлен нож. Рейх присел и вытащил нож, который прошёл мимо кости, открылось кровотечение, холодная тишина прервалась пронзительным криком ужаса. Казахстан кричал от боли, моля о помощи. Нога изливалась алой кровью молодого парня. Голос Рейха, который прервал его крики, никак не успокоил, но слегка приглушил на небольшое время его крики. — Тише, сначала я буду вставлять в твои ноги ножи, потом их ампутирую и не использую даже наркоза. Буду издеватся над твоими крылышками и волосами. Сердце Казахстана стало стучать нервно, быстро перекачивая кровь, всё быстрее и быстрее, заставляя кровь идти сильнее. Глаза бегали по подвалу, ища выход и спасение. Дыхание стало нервным, в глазах читался страх. Рейх всунул насквозь нож в правую ногу, заставляя уже её кровоточить, из-за сильной потери крови тот кричит и, нервно дыша, утихая, проваливаливается в отключку. *** Приоткрыв тяжелые веки, увидел то же самое ухмылистое, и в тоже время абсолютно спокойное лицо тройки, жаждущее увидеть как тому больно. — О, пташка проснулась. Рейх взял свой нож в руки и подошёл к левому, пока что солнечно-золотистому крылу Казахстана. Провёл по нему ножом, делая на нём царапину глубиной всего лишь 2 см. Из неё потекла алая кровь, и тот орал от резкой, невыносимой боли, и в крыле, и по всему телу. Его крики молили о помощи, прекратить это, горло рвало от постоянной боли, ведь Рейх не остановился на крыле и продолжил вставлять ножи в его ноги, режа кость изнутри и нанося болезненные ушибы битой по ним же, давая крови литься ручьём. — Прекрати...прекрати. Кое-как он смог что-то сказать, из его нежно-голубых глаз лились холодные, наполненные болью слезы. — Прекратить? Услышав это, Рейх засмеялся своим смехом, он смеялся как псих. Акустика в подвале создала эхо и Казахстану стало ещё страшнее. Он весь дрожал от страха, Рейху он ничего не сделал, а тот его схватил и пытает. — Давай, сейчас ноги тебе ампутируем. Рейх в то время пошёл за каким-то инструментом. Казахстан брыкался от боли, впал в панику и истерически, но тихо кричал, стараясь не шуметь, но звон цепей, приковавших крылья, раздавался на всю подвальную комнату. Увидев в руках у Рейха огромную острую пилу, стал кричать мольбы о помощи. Щёки его были мокрыми, а на пол подвала капала кровь с ног и крыльев. Крики его были громкими и порывистыми, раздирая горло изнутри. (Автор: Канеки Кен, ёпта) Рейх, с улыбкой психа, абсолютной беспощадностью и спокойствием на душе, подошёл и присел к левой ноге Казахстана, поднеся пилу к месту чуть ниже колена, как бы издевательски спросив: — Здесь? Или чуть повыше? Оставляя царапины на ноге, перевел пилу чуть выше с поднятой улыбкой нациста, и начал резать, но резко остановился. — Хи-хи-хи, так будет скучно. Казахстан посмотрел на тройку испуганными глазами с просьбой прекратить. — Я их тебе...для начала сломаю, а потом ампутирую. Послышался снова его смех удовольствия. Рейх одним движением сломал ногу Казахстану, сердце того болело и сжималось от резкой боли. Он едва сдержал слезы и крики. — А теперь, я её тебе отрежу, — сказал, взяв в руки пилу и начав ампутировать ногу. Казахстан стал кричать как в выражении "кричит как резаный". А ведь резали его. Поток мыслей начал прерываться, сознание темнеть, и Казахстан упал в обморок. Казахстан отключился со странным ощущением, что что-то не так. Кое-как открыв глаза, сразу ужаснулся только увиденной картине, что заставила его кричать от ужаса. Боли тот уже не чувствовал, а лишь молил о помощи. — Помочь? Зачем? Мне нравится издеваться над тобой, — произнес нацист, с усмешкой лаская своё развёрнутое воображение. Тот любил доставлять боль другим, его это заводило и заставляло чувствовать живым. — Пожалуйста, отпусти, прекрати это... Глаза Казахстана были наполнены болью и страданиями, слезы он уже не мог сдержать.