***
«Хибалка совсем распоясалась!» — подумал Добрыня, обнаружив в лесу изрядные разрушения. Местные были довольно осторожными. А как ещё, если живёшь рядом с лесом, в котором нечисть обитает! Большую часть деревни занимали крестьяне и их семьи. Крестьяне редко посещали лес, обычно тогда, когда начинала плодоносить земляника или грибы показывали из земли свои ароматные головки. Сейчас было слишком рано для ягод и уж тем более для грибов. А полянка была вытоптана так, будто по ней чудо-юдо какое плясало. Добрыня присел на корточки и всмотрелся в следы. Человеческие, небольшие и глубокие — этот человек явно редко гулял по лесу. На местных было не похоже — обувь слишком вычурная, не такая, как лапти обычных крестьян. Да и следов подношений нигде не видно — а любой порядочный крестьянин знает, что без подношений в лес ни ногой! «Как пить дать хибалка», — подумал Добрыня недовольно. Хибалкой звали местных кикимор. Существа те были своеобразные и неприятные. Они могли запутать человека и заставить его сбиться с пути, завести в топь и даже напасть под покровом сумрачных чащоб. Хибалки не пугали Добрыню. Он всегда чётко выполнял написанные предписания: приносил в лес подношения, молился перед дорогой и никогда не смотрел назад, если чувствовал рядом хибалку. Но зато они часто пугали как местный люд, так и тех, кто был тут, так сказать, приезжим. Добрыня последовал по следу, бесшумно ступая в лесной подросли. Крепко сжимая копьё, он внимательно поглядывая по сторонам — не промелькнёт ли где рядом зелёная коса? Однако всё было тихо. По крайней мере, пока Добрыня не вышел к знакомому заброшенному домику. «Дым у Хибалки — к беде», — подумал богатырь. Ведь всем было известно, что кикиморы предпочитали человеческое мясо, сжаренное в огне. Крепче сжав копьё, Добрыня прокрался сквозь кустарник и пинком распахнул дверь, тотчас встав в боевую стойку. Хибалки не то чтобы боялись оружия — но Добрыня предусмотрительно освятил его у местного попа. Впрочем, некому было бояться: кикиморы нигде не было видно. Зато на старой кушетке кто-то раскатисто похрапывал, и Добрыня подошёл ближе. Опёршись о копьё, он задумчиво посмотрел на спящего. Взгляд тотчас зацепился за богатые шелка и мех, из которых состояла одежда незнакомца. «Купец али боярин какой», — предположил Добрыня. Вроде мужчина был цел, только измотан — под глазами пролегли тени, а на ногах появились мозоли. Значит, он долго шёл через лес, устал и решил прикорнуть в лесной хижине. Не знал про кикимор? Да даже если нет — безумный поступок: то могли быть разбойники. Похоже, не купец — те часто путешествуют и знают о разбойниках достаточно, чтобы держаться подальше от всяких подозрительных хижин. Боярин? Добрыня смутно помнил чиновничество. Он был родом из богатой дворянской семьи, но после вынужденного брака они с Настасьей уехали как можно дальше от родных мест — строить собственную жизнь без лишних советов. С тех пор в городах Добрыня не был. Ближайший город — Муром — едва ли тянул на звание великого, бояре там не водились. Говорили, будто в Киеве их навалом… Да только в Киеве Добрыня был ещё малоразумным отроком и мало что помнил. Значит, боярин. Решив так, Добрыня пошевелился (всё это время он стоял неподвижно, как гора). — Вставай, боярин! — гаркнул он, поддев спящего древком копья. — Хибалка сожрёт. — Еще пять минут, Антип… — промямлил сквозь сон Владимир, переворачиваясь на другой бок и укутываясь сильнее в плащ. — Я уже не сплю… Я тебе слышу… Добрыня вздохнул. Подхватил боярина за щиколотку и сдёрнул с лежанки. Князь ойкнул, неожиданно оказавшись на полу. Продрав глаза, он непонимающе посмотрел на нарушителя его спокойствия. Нарушителем этим оказался высокий сильный мужчина с русыми волосами и пронзительными голубыми глазами. Моргнув, Владимир поинтересовался: — Добрый день. Вы здешний хозяин? — Смерть — твой здешний хозяин. — Краем уха Добрыня услыхал странное шевеление в кустах за раскрытой дверью. — Потом побалакаем. Идём. Либо ещё не прошедшая сонливость, либо привычка доверять «большим» ребятам заставила князя подчиниться, хотя этого делать он обычно не любил. — Ладно, — доверчиво согласился Владимир, поднимаясь на ноги. Добрыня молча вышел из хижины и осмотрелся. В кустах явно кто-то шелестел, но вряд ли это была хибалка — та бы уже давно напала. Хотя не исключено было, что она просто изумилась богатырской наглости. Убедившись, что боярин идёт за ним, Добрыня направился сквозь лес, держа копьё наготове. Князь шёл следом, осматривая местность вокруг себя и напевая незатейливый мотивчик. Почему-то рядом с этим высоким мужчиной ему было спокойно. — Куда мы идём? — наконец поинтересовался он, останавливаясь около яблони и пытаясь дотянуться до яблока. — В деревню, — односложно ответил Добрыня, тщательно прислушиваясь. Вроде бы за ними никто не шёл — видно, хибалка решила не испытывать судьбу. Боярин выглядел куда более расслабленным, чем было необходимо. Точно не местный. Да ещё и к дичке лезет, не зная, что она настолько кислая, что ей даже тараканов морят. Впрочем, может, ему понравится. Очередной шорох отвлёк Добрыню от мыслей и заставил сосредоточиться на реальности. — Нет, в деревню мне не надо! — пропыхтел князь, подпрыгивая и пытаясь дотянуться до ветки. — Мне в Киев нужно. — Ки-и-иев? — протянул Добрыня и беззлобно усмехнулся. — Ну… Если уж хочешь… Туда тебе, — он махнул рукой куда-то на северо-восток. — К Равноденствию, может, и дойдёшь, если на разбойников не наткнёшься. — Когда?! — воскликнул князь. — Почему так долго-то? — добавил он более тихо. От мысли о том, что ему снова придётся блуждать здесь одному, да ещё и повстречать, не дай бог, конечно, разбойников становилось не по себе. — А в какую деревню ты идёшь? — как бы между прочим поинтересовался Владимир, наклоняясь и поднимая с земли упавшее яблоко. — Может, составлю тебе компанию… — В Василёвку иду, здесь выбор деревень не богатый, — ответил Добрыня и облегчённо вздохнул: чувство преследования исчезло. На самом деле Василёвка была не деревней, а этаким пограничным селом, в котором в основном жили гарнизонщики и их семьи. Но вряд ли городской боярин об этом знал. — А, в Василёвку! — типа будто знал, где и что это, проговорил князь. «Что это ещё за Василёвка такая? Как вернусь, надо будет как-нибудь наведаться и посмотреть.» — Фу! Кислятина! — откусив кусочек яблока, князь тут же выплюнул его. — Гадость! — с этими словами он выкинул его подальше в кусты, за которыми раздались приглушенное «Ай!». — Кто там?! — воскликнул Владимир, в долю секунды отказываясь за спиной Добрыни. Добрыня нахмурился и направился было к кустам, когда те резко всколыхнулись, и из их недр выполз человек. Был он устрашающей наружности — косматый, бородатый и какой-то чёрный, смуглый. В длинной тканевой одежде и с заткнутым за пояс кривым ятаганом. Он выхватил этот ятаган и взмахнул им в воздухе, издав гортанный звук. Добрыня застыл. Владимир не стал долго думать и ждать и поспешно ретировался за ближайшее дерево. Коим оказалась тоненькая молодая березка. Закрыв уши руками и зажмурив глаза, князь постарался абстрагироваться от предстоящего кровопролития. Он слышал не раз о разбойниках от своих братьев по крови, так скажем, владыческой. Но надеялся, что всё-таки сумеет избежать встреч с ними. В воздухе повисло напряжение перед битвой… — Слыш, Ташит, я что-то не понял, — нахмурился Добрыня, когда молчание стало давить на уши. — Граница разве здесь установлена? — Ай, май дарагой, развэ щас узнаэшь? — запричитал Ташит. — Эта граныца, ах эта граныца! Нехорошая граныца, нэ видная. Ташит шол, шол… Топ-топ — и за граныца оказался! Ташит не панымает, как так вышло! — Бекету сообщали, что границу пора обновлять, — ещё сильнее посмурнел Добрыня. — Он что, забыл? — Нэт-нэт, Добрынюшка! — поспешно уточнил Ташит. — Как не помнит, помнит. Просто сэйчас нэт врэмэни савсэм, панымаэшь? — Это не даёт вам права ходить сквозь границу. Я понятно объясняю? — Канэшно, Добрынюшка, — Ташит закивал, как китайский болванчик. — Ну вот и славно. Ташит залыбился так, что чуть было не сломал челюсть, и ретировался так быстро, будто под землю провалился. — Вот и поговорили, — пробормотал Добрыня и оглянулся через плечо. — Эй, боярин, ты чего там спрятался? Идём, до заката в деревню дойти надо. — А я и не прятался… — пробормотал князь, осторожно выползая из-за дерева и осматриваясь по сторонам. Убедившись, что его здоровью больше ничего не угрожает, он поинтересовался: — А кто это был? — Да так, татарин один. Вечно через границу переползает, а потом оправдывается тем, что не видел столба, — рассеянно ответил Добрыня, принявшись пробираться через высокий кустарник. Князь отправился следом, недовольно пыхтя от того, что плащ постоянно зацеплялся за кусты. — Надо будет… границу лучше… загородить! — заметил он. — Вот вернусь в Киев… и займусь этим! Да что это та… кое! — возмущённо прошипел он, в очередной раз запутавшись за ветку. С силой выдернув плащ из плена дерева, Владимир не рассчитал сил и рухнул на землю. Потерев ушибленное запястье, князь хотел было уже подняться, как заметил перед собой куст с чёрными маленькими ягодами. «О, еда!» — мысленно воскликнул он, чувствуя как голодный желудок снова даёт о себе знать. Набрав ягод в карман, он поспешно поднялся и поспешил за новым знакомым. — Киеву нет дела до того, как выглядят русские границы, — покачал головой Добрыня, привычно уклоняясь от гибких кустарниковых веток. — Вряд ли ты что-то изменишь. — Ничего подобного! — возмутился князь. — Я целыми сутками рабочего кабинета не покидаю! Всё за государством слежу, чтобы всем хорошо жилось! Достав из кармана ягоды, Владимир обтер их платком и закинул пару штук в рот. Они тоже оказались кислыми и противными на вкус. Вздохнув, мужчина выкинул остаток на землю и ускорил шаг, чтобы догнать нового знакомого. — Да и граница у нас хорошо охраняется! Дружина и богатыри. А те, говорят, никого не пускают, любого супостата видят за версту. — Дружина дальше Чернигова носа не суёт, — возразил Добрыня, немного позабавленный таким отпором. Вот точно, офисный работник! Иначе давно бы знал, как оно на самом деле бывает. — А богатыри… Вот сколько их на Руси? — Четверо, — немного неуверенно, но тем не менее с вызовом ответил князь. На самом деле сам Владимир их не видел, но о них слышал, поэтому не мог быть в чём-то уверен. С одним из них, кстати, он должен был сегодня встретиться. Ильёй Муромцем вроде… Или не Муромцем… — Ну вот видишь! Четыре богатыря не могли бы полноценно защищать границы, даже если бы посвящали этому делу всё своё время. А этого никогда не будет, потому что богатыри тоже люди. Да и не все из них, если честно, любят киевскую знать. Князь задумался. А этот мужчина логичные вот вещи вроде говорит. — А ты сам-то кто будешь? — решил сменить он тему. — Я Добрыня, Никитов сын, — рассеянно ответил Добрыня, отодвигая ветки ивы. Они оказались на ровном бережке, позади которого вяло текла шумная речушка. — Ну вот, почти дошли. — Добрыня махнул рукой в сторону потрёпанных деревянных домиков, возле которых паслись коровы и куры. — Вот Василёвка. Князь выглянул на полянку и удивлённо округлил глаза, так как там летали какие-то чудные существа, а именно пони с крыльями. Они весело резвились и брызгались в воде, при этом издавая громкие звуки. — Ты тоже их видишь?! — воскликнул князь. — Какие хорошенькие! А разве бывают пони… С крыльями-то? — поинтересовался он с лёгким сомнением, не отрывая взгляда от существ. Добрыня задумчиво посмотрел по сторонам. — Да нет, — заметил он, — не вижу. Не бывает крылатых пони. — Он более осмысленно посмотрел на боярина; в голову закрались подозрения… — Ты что в лесу съел? — поинтересовался он. — Да какие-то ягоды… И яблоко… И ещё какой-то фрукт… А что? — бросил встречный вопрос князь, протирая глаза, чтобы убедиться, что всё происходящее реально. — Ой! — внезапно простонал он. — Кажется, я умираю! — с этими словами собиратель земли русской рухнул на землю. Вокруг него ещё долго летали какие-то бабочки и пони, пока внезапно мир резко не потух.Часть 1. Нехибальная хибалка
15 сентября 2021 г. в 16:27
Это утро выдалось для Владимира, наверное, самым трудным за всю его жизнь. Началось всё с того, что Антип на очередную жалобу на скуку от князя предложил ему съездить на смотр дружины. Ну, подумал князь и согласился.
Всё было чётко спланировано, время назначено, всё в дорогу готово, да вот что-то не по плану пошло. Где-то на полпути крестьянин, который должен был доставить Владимира в нужное место, внезапно остановился и потребовал с него денег.
— Какие деньги?! — возмутился князь. — Запамятовал, что ли, кого везешь, холоп необразованный?
— Нет денег — нет дороги, — пристально посмотрев на собеседника, коротко отрезал мужчина. — Лучше слезай по-хорошему или по-плохому помогу.
После ещё пяти минут препираний терпение у крестьянина лопнуло, и он исполнил свою угрозу.
Растерянный и смущённый, Владимир гордо зашагал по лесной тропинке. Чтобы он, князь, да ещё и умолял этого необразованного простолюдина довезти его до нужного места на своей драной телеге! Как бы не так! Да он сам может дойти! И без чьей-то помощи!
Поначалу всё шло вроде бы неплохо, но уже где-то через десять минут Владимир стал ощущать некую тревогу, а ещё боль в ногах и голод.
— Вроде бы недалеко от Киева отъехали… Сколько ж мне ещё идти? — спросил сам себя он, вглядываясь в лесной пейзаж перед собой и пытаясь определить, куда идти дальше. — Всё равно рано или поздно меня хватятся и пойдут меня искать, — продолжил размышлять он, вновь продолжая путь.
Дорога становилась всё хуже и хуже, в какой-то момент она закончилась и впереди показались густые заросли.
— Вот вернусь… я… в Киев… — снова забормотал князь. — Прикажу построить здесь дорогу, а то деревьев густых… порос… А-а-а-а-а!!!
Когда из-под ног резко ушла земля, Владимир слишком поздно сообразил, что нужно было хоть за что-то схватиться. Проскользив на пятой точке метров этак пятьсот по горному склону, он оказался на поляне, сплошь покрытой васильками.
Перекрестившись, князь поднялся на ноги и продолжил путь как ни в чем не бывало.
— Есть охота… — горько вздохнул он, вспоминая, что в Киеве сейчас обед.
Но вот чудеса! Стоило только Владимиру подумать о доме, как перед ним возникла какая-то хижина, расположившаяся на поляне, густо заросшей кустарниками. Домик выглядел заброшенным, но судя по дыму, тонкой струйкой тянущемуся к небу, был ещё вполне обитаем. Правда в доме хозяина не оказалось, поэтому князь решил, что не произойдёт ничего страшного, если он подождёт его возвращения здесь.
Усталость от столь непривычно длительной прогулки вскоре дала о себе знать, и через некоторое время князь уснул, так и не дождавшись возвращения хозяина.