to all the guys i've fucked before

Меня зовут Кёнсу, мне семнадцать и я хочу заняться сексом с отчимом. Нет, не так. Я хочу, чтобы меня трахнул мой отчим. Жестко и грубо. Чтобы его огромный член заполнил мой рот, а потом и задницу. Чтобы у меня не получалось дышать, думать или говорить, а только вбирать в себя его крепкий ствол. Хочу быть его мальчиком. Я с ума схожу. Мама вышла замуж второй раз год назад. Они с моим отцом разошлись после того, как тот признался, что всегда испытывал тягу к мужчинам. И что он влюбился в коллегу и больше не может скрывать свои чувства. Мама так разозлилась. Она была в бешенстве. Швырялась в отца вещами, орала на весь дом о том, какое он ничтожество, как он мог так опуститься и начать трахаться с мужиками и громко пыталась выяснить, что конкретно ему в ней так не нравилось. Отец не стал терпеть истерику, он собрал вещи и ушел в тот же день, как признался. Он не видел смысла в том, чтобы что-то маме объяснять — она все равно ничего не поймет и перекрутит сказанное так, как хочется. Отец ушел, а мама заявила, чтобы я ни в коем случае не шел по стопам своего папаши и не вздумал даже дышать в сторону мужиков. Сказала, что если узнает о том, что я тоже педик — выгонит из дома и забудет о моем существовании. Мам, уже так поздно пугать меня этим… Зато их развод и реакция мамы позволили мне трезво взглянуть на вещи и отложить свое признание — я планировать сказать им о своей ориентации, когда мне исполнится шестнадцать, но не срослось. Мама слышать о геях ничего не хочет и выключает любой фильм или сериал, если там проскакивает даже маленький намек на однополые отношения. Отцу я признался и он меня поддержал, но посоветовал маме ничего не говорить. Ей и так нелегко пришлось после развода. И, наверное, все бы так и осталось. Я бы продолжал играть в послушного сыночка, тайком дрочащего на гей-порно и бегающего на свидания с парнями из Тиндера, а мама продолжила бы делать вид, что у нас лучшая семья из всех возможных, а отец пропал без вести (она действительно сказала так парочке своих подружек). Мама так гордилась моими достижениями в гимнастике и в учебе, потому новость о том, что я пошел в отца и в плане ориентации, ее бы определенно убила. В общем, я молчал в тряпочку, пока не появился Чанёль. Ему сорок три, он служил в морской пехоте, а теперь работает в полиции. Он высокий, у него широченные плечи и наверняка железный пресс, а еще симпатичное лицо и добродушная улыбка. Был женат, но развелся три года назад, детей нет. Мама нашла его в Тиндере, пару месяцев скрывала от меня, что у нее появился парень, а потом затеяла семейный ужин, где познакомила нас и объявила, что Чанёль сделал ей предложение. Наверное, она хотела что-то доказать отцу или самой себе, поэтому решила, что самое время выйти замуж еще раз. Ну, если рассудить объективно — мама у меня красивая и зарабатывает достаточно, чтобы поддерживать эту красоту. Она следит за собой, ходит на фитнес, увеличила себе губы и грудь, втирает около тонны кремов в кожу и регулярно посещает косметолога. Она вообще не выглядит на свой возраст, поэтому, наверное, неудивительно, что Чанёль на нее запал. Я воспринял новость спокойно. Мама не должна была оставаться одна после расставания с отцом; к тому же, совсем скоро я закончу школу и поеду учиться в Сеул и теперь о ней будет кому позаботиться. Свадьба была скромной, они поехали на медовый месяц в Таиланд, а я, чтобы не мешать молодоженам, попросил остаться у отца с его парнем. Жить с ними было клево. Они действительно влюблены друг в друга, отец весь светился от счастья и я был за него рад. По маме не скажешь, что она без ума от Чанёля. Скорее, хочет такой казаться. У отца я провел три недели, мы постоянно куда-то выбирались вместе, веселились, смотрели фильмы и сериалы. Они объяснили мне, как правильно быть геем в стране, где сексуальных меньшинств все еще притесняют и делают вид, что их не существует. Потом мама с отчимом вернулись и, как оказалось, в путешествии они приняли решение переехать жить в квартиру Чанёля. Она у него больше, с новым ремонтом и он уже успел оборудовать комнату для своего нового сына. Для меня, ага. Это… было мило. После нашего знакомства и суматохи со свадьбой у нас с Чанёлем не было времени нормально пообщаться, так что то, что он уже считал меня своим сыном, звучало неплохо. Наверное, он был хорошим человеком. Не мне судить. Главное, чтобы мама была счастлива. Мы переехали к Чанёлю и это стало началом конца. Я стал видеть отчима постоянно. Общаться с ним. Перебрасываться шутками и обсуждать общие интересы. Он оказался действительно интересным человеком. Чанёль рассказывал о своей работе и захватывающих историях, что произошли с ним. Он служит в отряде специального назначения и это достаточно опасное дело. Они работают с экстремистами, террористами, психопатами и маньяками. Чанёль выглядел очень серьезным и мрачным, когда говорил об этом. Он был необычайно горячим. Я даже не сомневался, что всех этих уродов он крутил и обезоруживал лично, если учесть его мышцы и рост. Я начал часто думать об этом. И фантазировать. Ну, представлял, что я преступник, а полицейский Пак Чанёль в своей сексуальной форме и бронежилете пришел бы меня арестовывать. Привез бы в участок, а потом… стянул бы с меня штаны и вставил по самые яйца. Я начал дрочить на фантазии о своем отчиме. Мне было стыдно, но я не мог это прекратить. Мысли сами крутились в голове по ночам. Особенно когда я слышал, как Чанёль трахает мою маму. Они, наверное, думали, что я уже сплю или слушаю музыку и ни за что их не потревожу, но я, наоборот, открывал дверь и вслушивался в звуки из комнаты напротив, трогая себя. Мама кричала. Видимо, у отчима был отличный ствол. Мама кричала громко, а кровать в их комнате ходила ходуном. Видимо, отчим был настоящей секс-машиной. Однажды они трахались целых два часа, я следил за временем. Потом Чанёль вышел из комнаты, абсолютно голый, и я не удержался — на цыпочках прокрался за ним на кухню. Я хотел посмотреть на его член. Понять, почему мама так сильно кричит. Чанёль от неожиданности чуть не поперхнулся молоком, которое начал пить, но я все успел рассмотреть и запомнить. Огромный. Полувставший. Мощные бедра и вспотевшие плечи. Отчим хорошенько постарался, имея мою маму. И он не стал закрываться от меня. Ухмыльнулся и спросил, не хочу ли я молока. Он увидел, куда я смотрел. Наверняка все понял, он ведь коп. Я не хотел молока. Я хотел встать на колени и взять в рот. У меня, наверное, взгляд был как у изголодавшейся маленькой шлюшки — я вообще не контролировал мышцы лица. С этого самого момента я начал ехать крышей. Чанёль знал обо мне и началась эта странная игра. Игра, правил которой я не знал и, наверное, постоянно проигрывал. Они теперь трахались с приоткрытой дверью, чтобы мне было лучше слышно. Этот ублюдок трахал маму так, что она визжала и постоянно просила еще, а он ничего не говорил и почти не издавал звуков. Просто трахал ее, вколачивал в кровать. А я представлял, как он вместо нее трахает там меня. Он смотрел на меня тем самым взглядом, знающим и понимающим. В каждой его фразе мне виделся подтекст. Он стал чаще ходить в майках и обтягивающих штанах по дому, принимал душ с открытой дверью и начал за ужином рассказывать еще больше всяких стремных историй о преступниках, каких он и его отряд ловили. Мама восхищалась его силой и храбростью. Чанёль же часто смотрел на меня и видел, как воздействуют на меня его истории. Он видел, что они меня заводят. Он знал, о чем я думаю. Он понимал, что я прямо за ужином фантазирую, как Чанёль в форме спецназовца трахает меня членом в рот прямо на месте преступления. Повсюду разруха, брызги крови, запах пороха, а он достает своим стволом до моих гланд. Я задыхаюсь, но хочу еще. Я не мог рассказать об этом отцу. Конечно же, не мог поделиться своими чувствами с мамой. Я мог бы переехать к отцу, но не хотел. Я не хотел расставаться с Чанёлем. Я тайно надеялся, что эти его игры к чему-то приведут. Я поговорил об этом со своим другом по переписке. Мы познакомились на форуме для геев и часто обменивались смсками и мемами. Друг сказал, чтобы я отпустил себя и не думал ни о чем, кроме своих чувств. Он сказал, что это наваждение не пропадет, пока отчим меня не трахнет. Сказал, что мне надо закрыть гештальт, а потом уже разбираться с тем, что делать дальше. Да, это эгоистично. Да, это плохо из-за множества причин и из-за того, что это мамин мужчина. Но… его так хочется. Друг поделился со мной, что полицейские трахаются офигенно. У него был парень-коп и это был лучший секс за всю его жизнь. «Его хер был поршнем. Он вообще не уставал и каждый раз затрахивал меня до смерти». Я уже знал о том, как трахается Чанёль. Слышал. Я еще никогда не занимался сексом. Был только минет, который я сделал парню, когда ездил на соревнования в Пусан, — ему понравилось, а меня его крохотный стручок вообще не впечатлил. Зато при воспоминаниях о члене отчима рот наполнялся вязкой слюной. Хотелось. Я смирился с тем, что рано или поздно отчим меня трахнет. Я начал учиться сосать. Заказал себе в сети вибратор, по размерам приблизительно совпадавший со стволом Чанёля, и по ночам учился технике и «глубокой глотке», чтобы не было рвотных позывов, когда отчим захочет минет. Купил смазку и регулярно подбривал волосы, чтобы быть для отчима красивым и гладеньким. Он же привык трахать женщин. Задница и фигура у меня объективно отличные — я скинул свои обнаженные фотки без лица другу по переписке и он сказал, что удивлен, почему отчим до сих пор меня не взял. Сказал, что я сладкий и сексуальный малыш. Мне было очень приятно. Я с пяти лет занимаюсь гимнастикой и, наверное, смогу Чанёля удивить в постели гибкостью и позами, в какие он сумеет меня согнуть. Но я все равно начал делать упражнения для мышц ягодиц, чтобы не уступить в упругости маме. И я стал выжидать. И подыгрывать отчиму в его игре. Я томно смотрел на него, облизывая губы. Я внимательно слушал его, ловя каждое слово. Я ходил по дому в шортах и обтягивающих штанах. Если мы смотрели фильм в гостиной, я прижимался к нему и якобы невзначай трогал за бедро, когда тянулся за попкорном. Я позволил ему увидеть себя голым, будто случайно выйдя из душа без полотенца. Конечно, член я прикрыл, но позволил ему рассмотреть свой зад, мокрые стройные бедра и возбужденные соски. Я мог бы поклясться, что видел, как член отчима затвердел. Мы играли друг с другом, намекали, но больше ничего. Отчим продолжал трахать мою мать, а я продолжал их слушать. Прошел год после их свадьбы, мне не так давно исполнилось семнадцать и я хочу, чтобы этот ублюдок перестал меня изводить и наконец-то выебал. Я все продумал. Это рискованный план, потому что мама будет дома, но я больше терпеть не намерен. Чанёль сегодня на дежурстве и вернется домой приблизительно в полночь — мама в такие дни пьет больше вина, чем обычно и ложится спать. Ее даже выстрелом из пушки не разбудишь. Я аккуратно сбрил все волосы, вымылся и подготовился к приходу отчима. Растянул себя пальцами, надел коротенькие шортики и его футболку. Смазал губы тинтом и подготовил сюрприз, который точно ему понравится. Ключ в замке заскрежетал в начале первого. Я был весь на иголках, поэтому испуганно подскочил, а потом посмеялся над собой и вышел в коридор, чтобы поприветствовать вернувшегося домой отчима. И еще чтобы показать, к чему я готов. — Привет, — Чанёль был явно удивлен встретить меня. — Ты еще не спишь? — Мне семнадцать, в такое время все только начинается, — ответил я, прислонившись спиной к стене. Чанёль хмыкнул. От него немного пахло потом, железом и оружейной смазкой. И чем-то таким мужским и возбуждающим, что я с трудом удерживал колени вместе. Так хотелось лечь прямо в коридоре, раздвинуть ноги и попросить взять меня. Отчим явно оценил мои голые коленки и гладкие бедра, потому что прошелся по ним взглядом, пока снимал обувь. — Есть будешь? — спросил я, едва подавив дрожь возбуждения в голосе. — На работе перекусил, — сообщил он. — В душ пойду. Потом можем что-то посмотреть, раз тебе не спится. — Мы найдем, чем заняться, — ляпнул я невпопад. Чанёль пристально посмотрел на меня. Мурашки пробежались по телу. В его взгляде было так много острой опасности… Я был заворожен. Я будто игрался со страшным зверем и вот-вот заставлю его сорваться с цепи. Естественно, ничего мы смотреть не будем. Согласно моего плана, все начнется уже в душе. Отчим еще пару секунд глядел на меня, после чего снял с себя куртку и повесил на крючок. Я тут же прикипел взглядом к его широченным плечам и взбугрившимся мышцам под рукавами рубашки. Я постоянно воображал себе, как он держит меня на весу, как котенка, и грубо вдалбливается в мою задницу. Я кайфовал, когда представлял, как он уляжется на меня сверху, придавит весом к кровати и заставит меня задыхаться. Сегодня мои мечты станут явью. Чанёль прошел мимо, будто случайно задев меня плечом, а его холодные после улицы пальцы мазнули по моему теплому бедру. Я из последних сил держал себя в руках. Отчим зашел в ванную комнату и оставил дверь нараспашку, как обычно. Я, сглотнув, пошел проверить, как там мама — она спала, раскинувшись на кровати, и чуть похрапывала. Беззащитная и трогательная. Мне было так жаль, что я увлекся ее мужчиной, но ничего не мог с собой поделать. Это желание сильнее меня и любых родственных уз. Я прикрыл дверь и, на всякий случай, сделал так, чтобы защелку нельзя было открыть изнутри, только снаружи. Мама утром решит, что замок заклинило, такое уже случалось. Но Чанёлю я о мерах предосторожности не скажу. Пускай думает, что мама может проснуться в любой момент. В душе сильным напором шумела вода. Из дверного проема лился мягкий желтоватый свет. Язык у меня пересох, а внутренности сдавило страхом. Я несколько секунд стоял в коридоре, набираясь храбрости и выравнивая дыхание. А что, если я ошибся и никаких намеков не было? Вдруг он обычный гетеросексуальный мужик и прямо сейчас вмажет мне за то, что я гребаный педик? А, пофиг. Отступать некуда. Я скинул с себя шорты и футболку и, абсолютно нагой, вошел в ванную комнату. Чанёль стоял спиной. Стекло душевой кабины запотело, но мне все равно было отлично видно его мускулистые плечи, поджарый зад и крепкие ноги. Здоровенный, страшный мужик. Полицейский. Мое сердце колотилось, как птичка в клетке, пока я шагал вперед и тянул пальцы до дверцы кабины. Задержал дыхание и сдвинул дверцу в сторону. Отчим резко обернулся и уставился на меня. Он не был слишком удивлен или ошарашен. Он, кажется, был уверен, что однажды что-то такое случится. Чанёль смотрел на меня немигающим черным взглядом, пока я стоял перед ним — голый, с болезненно стоящим членом и стыдливо покрасневшим лицом. Он быстро посмотрел за мою спину, на открытую дверь ванной, после чего втащил меня внутрь душевой кабины и закрыл ее, оттеснив меня в угол. Закрыл собой обзор и заполнил все пространство. Умно придумал, хитрый коп. Я не знал, куда смотреть, поэтому уставился на его член. Вблизи он был еще огромней. Он уже стоял — кажется, отчим собирался немного пошалить в душе. Значит, я пришел вовремя. Вода шумела и лилась Чанёлю на спину. Он сделал напор чуть тише и ждал, что я буду делать дальше. Я облизал нижнюю губу и опустился на колени. Посмотрел снизу вверх — Чанёль уперся рукой в стенку кабины и принял более устойчивое положение. Он молчал. Глаза его были черными, как у демона. Я подавил в себе дрожь и перевел взгляд на член отчима, который теперь был на уровне глаз. Налитые яйца хотелось облизать. Он на вид был крепким и толстым, будто полицейская дубинка, увитая венами. Крупная влажная головка. Я взял его ствол в руку — пальцы с трудом обхватили его по кругу. Твердый, охренительно твердый для меня и моего рта. Я как-то курил травку на соревнованиях вместе с другими ребятами, но от Чанёля приход был в сто раз сильнее. Я провел его членом по своему лицу. По щекам, по носу. Чмокнул головку, смотря при этом отчиму в глаза. Я отдавался на его милость и всем видом говорил, что сделаю все ради его удовольствия. Сегодня я — его мальчик для животного, безумного траха и со мной не нужно манерничать, как с мамой. Я наконец-то взял его в рот, смакуя, как изысканный деликатес. На язык легла твердая плоть, но после обучения с вибратором я знал, что нужно делать. Приноровился к размеру и начал двигаться головой, сперва медленно. Туда и обратно, убрав зубы и старательно втягивая щеки, чтобы создать полноценный тугой вакуум. Потом смачивал слюной, причмокивал и с каждым разом брал глубже. Чанёль стоял недвижимо, но мышцы его живота сокращались часто. Ему нравилось. Я вбирал ствол в рот все глубже и глубже, расслабляя горло и не сводя глаз с лица отчима. Я хотел сделать ему хорошо. Я не знаю, как сосет мама, но хотел бы, чтобы у меня получилось лучше. Наконец-то я дошел до своего предела — головка ткнулась где-то глубоко в горле, но в паховые волосы мне уткнуться не удалось. Он настолько большой? Чанёль положил руку на мою голову и одним резким движением сделал так, что я вобрал весь его член целиком. Я задыхался. Горло распирала и растягивала головка. Он прижимал мою голову за затылок и подержал в таком положении немного, потом отпустил и медленно достал член из моего рта. Мазнул головкой по растраханным губам. Я, отдышавшись, открыл рот и вытащил язык, предлагая продолжить. Предлагая жестоко выебать мой семнадцатилетний рот. Отчим принял приглашение. Он зафиксировал своими широкими ладонями мою голову и начал толкаться, быстро и размеренно. Чанёль знал, что делал. Наверное, он часто трахал таким образом своих любовниц. Он не был ласковым, не поглаживал волосы и не пытался сделать все мягко. Он крепко держал голову и брал то, что ему позволили взять. Я ни о чем не думал в этот момент. Не получалось сосредоточиться. Я думал только о движении чужого ствола по языку. Все так громко хлюпало — смазка и моя слюна. Что-то стекало по подбородку. Наверное, если бы мама выпила меньше вина, она бы точно проснулась из-за этих откровенно пошлых звуков. Время растянулось, как резина. Я не знал, сколько прошло минут или часов, пока я сосал член отчима. Но вдруг он резко прекратил двигаться и вытащил ствол. Чанёль так и не кончил. Я, задыхаясь и сглатывая, посмотрел на чужой член — он блестел от моей слюны и смазки, стоял колом. Я не понимал, почему все закончилось? Я плохо сосал? Ему не понравилось и он сейчас вышвырнет меня за ненадобностью? — Встань, — прохрипел отчим приказным тоном. Он впервые ко мне обратился с тех пор, как я вошел в ванную комнату обнаженным. Я быстро вскочил на ноги, хотя колени ныли после долгого стояния на голой узорчатой плитке. Чанёль смотрел на меня, забираясь своими черными глазами прямо в душу. Я дрожал из-за его смертельно опасного взгляда. — Сосешь неплохо, — похвалил Чанёль. — Что еще? — Трахни меня, — пунцовея от стыда и смущения, выдавил я. — Я не ебу семнадцатилеток, — отрезал отчим. — Почему? Чанёль ухмыльнулся, после чего наклонился к моему лицу, горячо выдохнув прямо в мои губы: — Семнадцатилетки просто не выдержат того, что я и мой хуй могут с ними сделать. Твоя мать до сих пор так ни разу и не прошла марафон до конца. С тобой даже нет смысла пробовать. Если хочешь еще поработать своим ротиком — вперед, попробуй заставить меня кончить. Я упрямо вздернул нос. — Я выдержу. Трахни меня. Отчим хохотнул. — Ты ведь целочка? — Да. — Ну и о чем можно говорить? Это раньше мне было по кайфу брать целочек, а сейчас хочется просто натрахаться хорошенько, а не тратить силы впустую. Я поднял руки и робко закинул их ему на могучую шею. Почувствовал член Чанёля нежной кожей живота. — Пожалуйста, возьми меня. Я выдержу. Если вдруг потеряю сознание, то продолжай трахать меня. Кончай в меня столько, сколько хочешь. Отчим начал сомневаться. Он положил свои огромные руки ко мне на талию. — Хочу, чтобы ты заставил меня кричать, — шепнул я отчиму в губы и хотел его поцеловать, как Чанёль резко развернул меня лицом к плитке, а к себе спиной. Прижался ко мне сзади всем телом, потом отступил и провел ладонями по талии и заднице. Шлепнул несколько раз, раздвинул ягодицы и осмотрел ложбинку. — Попка у тебя, конечно, охуенная. — Она вся твоя. — Заманчиво, — хохотнул Чанёль и без лишних церемоний сунул в дырку свой палец. — Мама спит? — Да-а-а… — я поймал очередной приход от того, что делал со мной отчим. Его пальцы внутри чувствовались так хорошо, будто всегда должны были быть именно там. Во мне. Он грубовато растягивал меня, при этом оглаживая другой рукой мой живот. Поднялся выше и зацепил пальцами сюрприз, который я подготовил. — У тебя в соске серьга? — Да. — Когда сделал? — Неделю назад. Думал, ты захочешь попробовать. — Лучше бы язык, с ним классно сосать. Но и тут неплохо. Он пощипал соски, раздвигая тесные стенки своими пальцами. Мне было так горячо и странно из-за этого. Голова кружилась, колени едва держали, а еще очень хотелось, чтобы отчим поскорее овладел мной. Отымел меня. Хотелось, чтобы ему понравилось. Чанёль выключил душ и вышел из кабинки, потянув меня следом за собой. — Хочу выебать в гостиной, — объяснил он свой порыв. Мы медленно и осторожно прошлись по коридору голыми, потом вошли в гостиную и отчим закрыл дверь на защелку, будто отрезая мне путь к бегству. Повернулся, смерил меня хищным взглядом. Я дрожал от страха и возбуждения. — Ложись животом на пол. Я удивленно посмотрел на него, но подчинился. Попытался выглядеть соблазнительно — выпятил задницу, уложил ладони на ягодицы и открыл обзор на себя для Чанёля. — Без самодеятельности давай. Руки вперед протяни. Раздвинь ноги шире. Я расположился так, как было велено, а потом вскрикнул, потому что отчим улегся сверху всей своей огромной массой. А его здоровенный член вошел в меня грубо и полностью. Так охренительно. Я едва дышал. И кричал. А он брал меня так, как хотелось. Жестко, брутально. Его ствол наполнял меня и разрывал на части. Чанёль порыкивал и размеренно дышал, пока я умирал под ним от возбуждения и ликования из-за сбывшихся мечтаний. Было даже лучше, чем представлялось. Теперь он знал, почему мать кричала. Из-за такого отчима невозможно не кричать. — Попка охуеть, — прокомментировал отчим, толкаясь. — Твоя мать так и не решилась на анал, но уже и не надо. Ее сыночек — отличная замена. Это было так грязно и неправильно, но я слышал только то, что отчиму понравилась моя задница. Возможно, он захочет трахнуть ее еще раз. Я в какой-то момент кончил, а Чанёль нет. Он перевернул меня лицом к себе, раздвинул мои ноги еще шире, схватился за щиколотки и начал иметь меня так. Я смотрел в его сосредоточенное лицо и во мне все горело из-за разнообразных чувств. Я хотел, чтобы меня взяли и использовали. Хотел отчима. Хотел секса. Хотел сделать что-то запретное. И вот это все происходило одновременно. Я извращенец, да. И плевать. Мы занимались сексом четыре часа. С перерывами. Я отсасывал ему еще дважды. Он нагибал меня над столом, через диван, я скакал на отчиме сверху, пока он держал меня за задницу и все-таки попробовал проколотый сосок. Было так охрененно. Я был затраханным и бесконечно счастливым, что Чанёль меня не оттолкнул. Я накричался вдоволь. У меня болел рот, а дырка горела огнем. Но отчим не кончил. Он держался ради того, чтобы предложить: — Хочу выебать тебя в нашей спальне. Меня окатило ледяной водой. Он сошел с ума? — Там, где мама спит? — Ага. И он потащил меня туда, не реагируя на сопротивление. Открыл дверь, оценил обстановку, потом втолкнул меня внутрь и заставил нагнуться над кроватью, выпятив зад. Я смотрел на мамино умиротворенное лицо и кусал губы, пытаясь ничем не выдать себя. Чанёль оглаживал мою задницу ладонями, спускался за бедра, а потом опять возвращался к ягодицам. Медленно провел стволом по ложбинке вверх-вниз. Мне было так стыдно, но так запретно хорошо. Когда он погрузился до самых яиц, я ощутил очередной приход и чувство стыда куда-то исчезло. Был только чистейший кайф от грубых толчков. Чанёль держал меня за руки и от души драл в зад, пока мама спала в этой же комнате. Мы оба сгорим в аду. Он кончил в меня, после чего заставил опуститься на колени и вылизать дочиста его член. — Хорошая из тебя шлюшка получилась, сыночек, — сказал Чанёль, наблюдая за тем, как я вылизываю его яйца. — Спасибо, папочка. — Проколи язык и в следующий раз будем трахаться весь день. Надеюсь, мама меня простит за это.