Le temps passé/ Прошедшее время.

Гермиона резко открыла глаза, увидев лишь белый потолок. Яркий свет от ламп чуть ли не ослепил её. Сначала девушка подумала, что уже где-то в раю, но потом расслышала приближающиеся размеренные шаги и голоса. Грейнджер оглядела пространство, окружающее её, и сразу же поняла, где именно находится. Маггловская больница, стерильно чистая палата, довольно жесткая кровать и рядом стоящая капельница. События вчерашнего дня закрутились перед глазами. Мерлин, сколько вообще прошло времени? Что с ней случилось? Где ее друзья… Они ей всё ещё друзья? В палату вошёл статный мужчина лет сорока с медицинской картой Гермионы, не позволяя ей продолжать мучать себя мыслями о ребятах. Он подошёл к ней, проверил капельницу и заговорил: — Мисс Грейнджер, добрый день! Я Майлз Стивен, ваш лечащий врач. Скажите, пожалуйста, как ваше самочувствие? Чувствуете какую-либо боль или дискомфорт? — Эм, нет, все в порядке, пожалуй. Только лёгкая слабость. — Не волнуйтесь, это побочный эффект после некоторых медикаментов. Кажется, все ваши показатели в норме, анализы тоже отличные… — Доктор Стивен, что со мной случилось? Я отправилась в больницу, как только увидела кровь, но я понятия не имею, что не так… — Как же… Мисс Грейнджер, вы не знали о своей беременности? — Что?! Гермионе казалось, что весь воздух в комнате пропал, она задыхалась. Слёзы норовили снова упасть с ресниц, но ведьма сдерживала их, как могла. Беременна… Мерлин, она беременна! Чёрт, со всей этой суматохой Грейнджер даже не думала о такой возможности. Она и не волновалась, ведь полагала, что у Тома всё под контролем. И что ей теперь делать? Что скажет Том? Так, но она же сейчас лежит на больничной койке, а это значит, что… — Гермиона… Мне очень жаль, но у вас случился выкидыш. — выговорил доктор, нервно теребя рукав своего халата. — Осмелюсь предположить, что вы не планировали данную беременность, однако это в разы больнее… Узнать о ребёнке и его же потере в один день. Я сожалею. Если вы хотите связаться с близкими, телефон в вашем распоряжении. Пожалуй, оставлю вас. И да, вы полностью здоровы, поэтому можете покинуть больницу, как только будете готовы. В ушах зашумело, а комната перед глазами начала расплываться. Слёзы всё же покатились по опухшим и раскрасневшимся щекам Гермионы. Она даже не успела до конца осмыслить существование беременности, но теперь это уже неважно, ведь она больше не беременна. Она потеряла своего ребёнка, свою кровь, свою частичку. Нельзя сказать, что Грейнджер всегда мечтала о детях и семье, уж точно не хотела их заводить прямо сейчас, но всё же это было невероятно больно — понимать, что в тебе развивалась новая жизнь с такими же непослушными кудряшками и любознательными глазами. Понимать, что эта жизнь никогда уже не увидит свет, не будет изучать и исследовать мир, не познает чувство любви и заботы, не найдёт хороших и верных друзей. Этой жизни больше нет. Гермиона чувствовала себя ужасно виноватой и разбитой. Ведь именно она не сберегла, не защитила, не позаботилась. Чёрт, да она даже не знала про свою беременность! Как можно быть таким безответственным, легкомысленным и ужасным человеком?! Слёзы уже вовсю капали с подбородка девушке на руки, но ее это не волновало. Она продолжала винить себя и оплакивать маленькое чудо, о существовании которого узнала лишь несколько минут назад. Не помогали и разбушевавшиеся гормоны, которые заставляли ведьму впадать в ещё большую истерику. Свернувшись калачиком на краю кровати, девушка с пустым взглядом рассматривала голубую стену. У неё мог бы быть мальчик. Интересно, он пошёл бы в Тома характером? Ну, ребёнок точно был бы умным, переняв это качество от обоих родителей… Глаза Гермионы снова увлажнились, а она и не пыталась сдержать слез. Заметив старый проводной телефон на тумбочке рядом с кроватью, Грейнджер потянулась к нему, не раздумывая. Руки тряслись, но она всё же смогла набрать нужный номер и принялась ждать, продолжая пялиться на стену. Она лежала абсолютно одна в этой маленькой палате и думала, что с ней стало? Ее жизнь так кардинально изменилась, да ещё и за такой короткий срок. Грейнджер уже не могла вспомнить прежнюю версию себя. Она влюбилась в злейшего врага, забеременела от него, потеряла своих лучших друзей вместе с ребёнком… Не совершила ли она ошибку, отправившись в прошлое? Возможно, лучше было бы умереть в 1998 на войне, чем потерять себя сейчас. Дверь в палату распахнулась, и Гермиона заметила у входа растрепанного и раздражённого Риддла. Он оглядел ее с головы до ног и закрыл дверь, воспользовавшись заклинанием. — Грейнджер, что, чёрт возьми, происходит?! Почему ты звонишь мне из маггловской больницы? — Я-я… просто не знала, что делать… Она не выдержала и снова расплакалась. Том стоял как вкопанный у ее кровати, совершенно не шевелясь. Через несколько минут он всё же сдвинулся с места и осторожно присел рядом с рыдающей Гермионой. — Грейнджер, да что случилось? Ты меня нервируешь… — Том, я потеряла ребёнка. — всхлипнула девушка, поднимая до боли красные глаза на Риддла. — Нашего ребёнка… — Нашего… что?! Ты была беременна?! — Я сама узнала только сегодня! И о том, что была беременна, и о том, что случился выкидыш! — Гермиона заплакала ещё сильнее и, не беспокоясь о каких-либо границах, положила голову Тому на колени. — Вчера я поссорилась с друзьями. Джинни нашла твои письма… Знаю, я должна была их уничтожить, но не смогла. Я виню себя за это и буду винить до конца жизни, наверное. Я даже не успела объясниться, они все просто ушли… А Джинни так ненавистно на меня смотрела, что я… я просто… не выдержала. На некоторое время в комнате воцарилась тишина. Были слышны лишь негромкие всхлипы ведьмы и тяжелое дыхание Тома. Грейнджер уже готовилась к худшему, но внезапно услышала: — Тише, успокойся. Всё будет хорошо, ты будешь в порядке, любимая. Гермиона была, мягко говоря, в шоке от такой реакции. Она представляла, что Том будет кричать, обвинять ее во всех грехах этого мира, может быть даже применит насилие. Но таких нежностей от него она действительно не ожидала. Но они помогли, спокойный и тихий голос Риддла успокаивал её, медленные поглаживания по голове усыпляли, и спустя некоторое время ведьма погрузилась в тревожный, но крепкий сон.

***

Гермиона снова дома. Она была очень рада вернуться в их с Томом поместье, хоть оно и не принадлежало им официально. Плевать. Здесь девушка чувствовала себя спокойно и, как ни странно, была уверена в своей безопасности. То, что она ощущала в глубине своей души, находясь рядом с Риддлом, являлось чем-то нездоровым, неправильным. Но в то же время это было удивительно. Грейнджер никогда не чувствовала что-то подобное раньше. Когда она влюбилась в Рона на четвёртом курсе, ей казалось, что органы вырывают и истязают изнутри, почему-то было больно и неприятно. Почему же именно с Томом такого нет? В любом случае это не то, о чем она должна сейчас переживать. Ей стоило бы позаботиться о себе, привести голову в порядок. Прошло уже несколько недель, а ведьма всё ещё не может забыть того, что случилось с ней в той самой ненавистной больнице. У неё мог бы быть ребёнок. Но он мёртв. Гермионе казалось, что жизнь наказывает ее. Ведь каждую ночь она видела различные сны с одинаковыми сценариями. В первом сне ее малышу было три года, если не меньше. Они играли вдвоём в маленьком саду на заднем дворе дома. Разгар весны, всё цветёт и благоухает. Ее кудрявый лохматый мальчик бездумно перелистывает страницы какой-то книги, задорно смеясь. Девушка чувствует себя самой счастливой на всём белом свете, даже во сне она может почувствовать этот блаженный трепет в груди. Она рассматривает ребёнка так внимательно и осторожно, словно перед ней великое произведение искусства. В этот момент ведьма понимает, что никому и никогда не позволит причинить вред ее сокровищу. Внезапно, голубое небо затягивает тёмными грозовыми тучами, цветы будто расстраиваются из-за чего-то, поэтому опускают свои бутоны на землю. Гермиона оборачивается на звук яростного грома, замечая множество молний на небе. Приходит осознание. Ее сын. Его нет рядом, где он? Где ее малыш? Грейнджер замечает маленькое тельце на земле неподалёку. Кошмар повторяется снова. Ноги сами несут ее к мертвому сыну и всё, что ей остаётся — наблюдать, как ее мальчик истекает кровью на руках собственной матери, которая способна лишь вытирать сопли и слёзы рукавом грязного платья. В других снах у Гермионы рождалась девочка с такими же кудрявыми волосами и глубокими чёрными глазами. В каких-то снах она всё ещё была беременна, но уже с большим, округлившимся животом. Но сценарий оставался тот же. Сначала была невероятная эйфория и радость, но после наступала смерть и скорбь. Каждое утро девушка просыпалась в холодном поту, со слезами на глазах и подрагивающими руками. Она пыталась принимать зелья, чтобы облегчить своё состояние, но их хватало лишь на несколько часов. От своего наказания не сбежать. Грейнджер уже и не узнавала собственное отражение в зеркале. Она значительно похудела, ведь аппетит совсем пропал. Максимум, что могло пройти к ней в желудок и остаться там же — это яблоко и кусок хлеба. Сама Гермиона не справлялась, не могла помочь себе же, поэтому перестала заботиться. Наступил затяжной период депрессии. Да и никто не собирался поддерживать ее, вызволять из этой пучины переживаний и страхов. Она не видела Риддла все эти недели. Ни разу он не появился в поместье. Ни одного чертового раза. «Ты будешь в порядке, любимая.» Правда? Что ж, сейчас Грейнджер явно не в порядке, но никому нет дела. Ему, видимо, нет дела. И чего теперь стоят обещания мужчин? Пасмурным пятничным вечером Гермиона всё же решила сделать хоть что-то и вышла на улицу. Она не собиралась покидать поместье, лишь устроилась в любимой беседке на заднем дворике. Вспоминая время проведённое здесь с Томом, на лице появлялась легкая улыбка. Тогда всё было действительно хорошо. Было спокойно и уютно. Несколько месяцев назад Гермиона сказала Риддлу: «Memento mori». Видимо, это выражение стоило запомнить и ей самой. Но теперь она уже никогда не забудет о смерти. О той самой смерти, которая не хотела отпускать ее мысли ни на секунду. Девушка смотрела вдаль и старалась воспроизводить в памяти только самые счастливые воспоминания. Письмо из Хогвартса, зарождающаяся дружба с мальчишками, летние каникулы на берегу моря с родителями, тёплые деньки в этой самой беседке с Томом. А сейчас она сидела здесь абсолютно одна. Ни Хогвартса, ни друзей, ни даже Тома с ней больше не было. Но стоило ведьме подумать о нем, как она заметила приближающуюся фигуру в чёрной мантии. Неужели вернулся? У Грейнджер не было сил злиться на него, кричать, обвинять или ненавидеть. Не было сил ни на что. Когда Риддл сел напротив неё, девушка решила внимательно рассмотреть первого человека, которого увидела за все эти недели. Немного осунувшееся лицо, тёмные круги под глазами, в принципе, как обычно, разбитые костяшки и хмурый вид. Кажется, ему тоже пришлось непросто. Гермиона не собиралась начинать разговор, ведь он сам пришёл к ней. Она устала наблюдать за молодым человеком и нервно ждать его шагов, поэтому снова перевела взгляд на звездное небо. Том всё молчал, прожигая дыру в ее лице. В какой-то момент он взял девушку за руку и стал медленно перебирать ее пальцы, иногда нежно поглаживая. Возможно, это был некий успокоительный жест, и Грейнджер действительно становилось немного лучше от таких прикосновений, но тревожные мысли и воспоминания никак не хотели уходить из головы. В этом никто не сможет помочь, ведь она знала, что должна сама пройти через всю боль и страдания. Она должна пережить это и, к сожалению, в одиночку. Так, как поступала всегда. Гермиона не знала, сколько времени они просидели в тишине, но ее это не напрягало. Конечно, было ужасно интересно, о чем сейчас думает Риддл. И всё же она решила оставить все разговоры на завтра. Хотя не факт, что завтра Том ещё будет рядом с ней. Да и это не столь важно, ведь прямо сейчас девушка всей душой наслаждалась заветной тишиной. Не гнетущей, а успокаивающей.

***

Спустя ещё одну неделю Гермиона почувствовала облегчение. Кажется, ей становилось лучше. В прошлую пятницу Том решил проводить девушку до ее спальни. Убедившись, что она легла в постель, он заботливо укрыл Грейнджер одеялом и даже поцеловал в лоб, не проронив ни слова. Поведение Риддла показалось Гермионе странным и необычным, как минимум, но всё же радовало её. В последнее время ведьме действительно было слишком одиноко. И ещё она очень скучала по былым временам в поместье. Скучала по Тому. На следующий день они снова увиделись на завтраке. Он остался. Конечно, говорили они очень мало и только на какие-либо отвлеченные темы, не вспоминая недавние ужасные события, но Гермионе и этого было достаточно. Она также заметила некоторые изменения в Риддле. Он стал по-другому к ней относиться, будто бы Грейнджер какая-то фарфоровая кукла. Однако это было логично, учитывая то, что она действительно была похожа на ходячего мертвеца. На этой неделе девушка пыталась связаться с друзьями. Она отправляла письма каждому из них практически каждый день, но так и не получила ни одного ответа, что значительно портило ей настроение. Но какая из неё Гермиона Грейнджер, если она сдастся так быстро? Уже собравшись написать новое письмо Джинни, ведьма заметила неряшливую сову у окна своей комнаты. Обрадовавшись, что кто-то из ребят ей наконец-то ответил, Гермиона подбежала к птице и чуть ли не вырвала свёрток силой. Судорожно раскрывая конверт, девушка принялась за чтение: «Дорогая Гермиона, Знаю, ты вряд ли надеялась получить письмо именно от меня, но прошу, дочитай его до конца. Все мы очень переживаем за тебя, особенно я, ведь твои друзья всё ещё злятся. Они ведут себя глупо, поверь мне, ещё одумаются. Я не хочу тебя расстраивать, но ты заслуживаешь знать правду. Неделю назад Джинни пропала. Гарри думает, что это дело рук Пожирателей, поэтому времени мало. Пожалуйста, Гермиона, возвращайся. Нам очень нужна твоя помощь. И да, мы решили найти новое место для штаба, поэтому, прежде чем отправляться куда-либо, напиши мне. С нетерпением жду ответа, Лео»