Ломтик неба сквозь заборы

Трофей со звонким грохотом опустился на столешницу. Йорвет раскрыл чёрное полотно, в которое был завернут "товар" - голова того самого волколака, что не прикончил их по счастливой случайности. Торговец с пепельно-белыми волосами внимательно пригляделся к голове, подсчитывая для себя, сколько можно за нее дать. На манер старых сказок и книг, таких людей назвали ведьмаками, как дань прошлому. - Сколько предложите? - ведьмак взглянул на двух сталкеров. Эльф уже хотел было назвать цену, но вдруг запнулся: откуда ему было знать, в какую цену нынче головы мутантов? С артефактами он уже имел дело, но с подобным Йорвет не сталкивался никогда. Он и так был сильно удивлен, что вообще остался в живых, что ему вообще пришлось торговаться по такому поводу. Скоя'таэль ещё раз глянул на трофей, будто ища в нем ответа или помощи. Но помощь неожиданно пришла от Роше, удивив эльфа. Всё-таки человеку приходилось сталкиваться как и с подобными чудовищами, так и с их покупателями. - Две тысячи, - твердым и уверенным тоном произнес темерец. - Две?! - ведьмак скептически поднял бровь, - будь у него рожа целой, я бы согласился на две, а тут, - он присмотрелся к дырам от пуль, - за такую могу отдать только полторы. - По рукам, - кивнув, согласился Роше. Отсчитав нужную сумму, торговец вручил ее им, и командиры направились к выходу. Но тут Вернон развернулся на полушаге, подойдя обратно, сказал: - Позволь, я ткань, пожалуй, заберу. - Зачем ещё? С нее уже ничего толкового не выйдет, - скучающе-удивленным тоном заметил продавец. - Очень надо, - почти зло процедил темерец. На что седой лишь хмыкнув, отдав черную ткань хозяину. Приняв её, Роше скупо кивнул, удалившись вслед за эльфом. Скоя'таэль еле удержался, чтобы скрыть улыбку от глаз темерца. Тот бы такого издевательства в свою сторону не простил. Йорвету все это время доставляло большое садистское удовольствие смотреть на хмурого человека, отвыкшего ходить с непокрытой головой. *** - Нет уж белка, - безапелляционным тоном заявил человек, - я не стану заворачивать это, - он кивнул головой в сторону трупа, - в свой шаперон. Эльф уже несколько минут к ряду уговаривал человека пожертвовать собственным шапероном. Как оказалось, не один он был упрямым по натуре. Ни у того, ни у другого не было под рукой чего-то более подходящего для переноски. Йорвета это начинало раздражать. Он сам без повязки, а тут Вернон упёрся, как баран из-за такой мелочи, как казалось эльфу. Гордость эльфа была задета: он стоит и уговаривает человека пожертвовать куском ткани ради такого куша. - Почему? - скоя'таэль непонимающе посмотрел на Роше. - А почему именно моим шапероном? - все никак не хотел уступать Вернон. - Как будто у тебя есть предложения получше, как тащить вот это, - при этом эльф пренебрежительно пнул носком ботинка тело волколака. Голову не стал - побоялся, что покатится. Вернон вновь посмотрел на голову, уже хотел было предложить хоть какую-либо идею, лишь бы избежать потери шаперона но противный эльф тут же его перебил: - Дхойне, ну что ты как баба, ничего с тобой не будет без твоей головной тряпки. Вернон был готов возразить и возмутиться по поводу "головной тряпки", но скоя'таэль в мнгновение оказался около Роше, стянул с него головной убор - и был таков. Темерец тут же погнался за вором, готовый начать материть его последними словами. Но сам тут же споткнулся об распластавшийся труп, чуть не развалившись рядом с ним же. - Оказывается, ты не лысый, как я предполагал, - с ядовитым смехом заметил Йорвет, рассматривая русую макушку человека с растрепаными короткими волосами и его начинающие краснеть от холода уши. - Белка, я тебе этого не прощу, - угрюмо заметил Вернон, поднимаясь и отряхивая с себя налипшую листву. - Дхойне, если ты заметил, то я и сам без повязки и ничего, как видишь, не особо жалуюсь, - Йорвет горделиво вскинул голову. С того злополучного дня эльф так и не удосужился снова прикрыть свое увечье, продолжая ходить с шрамом напоказ. Теперь прятать его было не перед кем, темерец, как считал эльф - не в счёт. В первую очередь, шрам пугал тех, кто был ему нужен как боец и товарищ. А Роше им не был никогда. Перед ним, как перед заклятым недругом, он раскрыл свое сердце куда сильнее, ненавидя когда-то его всей душой. Это куда более личное. И шрам бы его никогда не напугал. Не один раз они проводили ночи у костра, хочешь или нет - все равно узнаешь что-то новое о попутчике. Медленно, но верно, не без стычек и словесных перепалок, но командиры находили общий язык. Все меньше яда просачивалось в их речи, несмотря на ужасные характеры. Скажи им об этом пару лет назад,они бы никогда не поверили. Связывала их общая цель и надежда. Каждый убеждал себя, что терпит, только ради сердца Зоны, получая с каждым днём всё больше удовольствия от общения, превращая его из вежливой необходимости в приятную прихоть. Удивительно, как отсутствие их военных званий и обязанностей расправляло крылья взаимопонимания в общении, заставляя взглянуть по-новому на собеседника. - То есть таким образом, Йорвет, ты восполняешь справедливость в этом мире? Дух бунтарства и желания завоевания равенства для всех и вся в тебе не убавился, - с иронией добавил Роше. - Если от этого твоей человечьей башке не будет так холодно, как раньше, то можешь считать и так. *** Горела старая керосиновая лампа, разбрасывая размытые тени по стенам. Всё, что им предлагали текущие обстоятельства - полузаброшенная комната, с двумя кроватями, парой стульев и обшарпанными обоями на стенах. Тепло и непротекающая крыша над головой были включены, о большем они и не просили. Помимо этого, стоял ещё и телевизор, что скорее выполнял исключительно декоративную функцию, как показатель того, что здесь ещё теплится жизнь, подобие уюта и комфорта. Электричество использовалось не в таких масштабах, как раньше, теперь оно применялось только в случаях крайней необходимости и было далеко не везде. Поэтому по сути телевизор был просто коробкой, заросшей пылью. Зато в углу, на тумбочке, теплится механический граммофон, чудом оставленный здесь. Вернон, не сомневался, что на деле тот тоже не работал. Но проверять это сейчас ему было совсем неинтересно, когда есть такая мягкая постель около получаса тишины, пока эльф ушел за едой. Сбросив их сумки на один из стульев, темерец плюхнулся на кровать, лицом в подушку. Вернон только сейчас понял, как давно он не спал в таких безопасных и удобных условиях. Все то, чем ему приходилось располагать, был плащ да тепло от костра. Когда-то по службе ему полагались просто шикарные апартаменты, по всем меркам. Центр Вызимы, простор и престиж - жаловаться было решительно не на что. А теперь в его распоряжении было куда меньшее, Вернон лучшего бы и не пожелал. Он прикрыл глаза от удовольствия, устроившись поудобнее. " Место настолько гиблое, что даже тараканы тут не селятся " - заметил про себя Роше. То было неудивительно - это был из последний жилой рубеж перед сердцем зоны, дальше следовали лишь пустоши и чудовища, а за этими ужасами - билет в новую жизнь. Вернону уже даже начиналось нравится думать, что это правда. С такими мыслями темерец устало прикрыл глаза. По крайней мере, теперь ему было зачем просыпаться вновь. *** Йорвет тем временем отправился ближе в центр поселения - такие сталкерские ночлежки, какую они взяли с Роше одну на пару всегда были скраю. Командиры внегласно договорились, что за едой пойдет именно эльф. Он уже примерно предполагал, что бы взять на пропитание. Для начала, ему следовало бы основательно обдумать все происходящее и произошедшее - то есть напиться. Пока они добирались сюда, было совсем не до этого. А сейчас, пока была возможность, эльф ни в коем случае не хотел и не собирался ее упускать. Неоновая вывеска у входа в небольшое здание освящала всю округу, давая знать, что это бар. Она светилась ядерно красным неоном на весь крохотный переулок. Алым отражались, лужи, гладкие металлические трубы и потускневшие окна соседних домов. Час был поздний, идти и искать открытые магазины было бы глупо, зато бар открыт для посетителей во тьме всегда. Время близилось к позднему вечеру, дома наполнялись теплым жёлтым светом, а из бара слышалось множество весёлых пьяных голосов. Вся жизнь с улицы будто стеклась в здания, чтобы погреться. На небе были тяжёлые темные тучи, даже несмотря на вечер. Может, будет дождь. Подойдя ближе ко входу, Йорвет хотел было уже зайти, как вдруг вспомнил про шрам на лице - его визитную карточку с дурной славой. Эльф чертыхнулся. Странно, как быстро он привык к присутствию человека и как не замечал своего увечья рядом с ним. Но сейчас не об этом. Зайдя внутрь, в голову ударили запахи, звуки и свет. Волна теплого воздуха окатила скоя'таэля. Теперь всего стало слишком много. Эльф давно не видел такое количество фигур, скопившихся в одном месте. Отовсюду звенели стаканы и гремела посуда. Йорвет стараясь не привлекать к себе слишком много внимания, стал пробираться к стойке. Он не думал, что здесь будет кто-то, кто помнил его в роли командира скоя'таэлей. Они либо осели в городах, либо мертвы, но шанс был. Когда Йорвета наконец поймали и осудили, произошло Посещение. Судебный процесс шел крайне долго, сопровождаясь по пути громкими обсуждениями, сплетнями и скандалами. С самого начала известный всем исход неожиданно поменялся. Вместо заключения как политического и военного преступника, он был сослан в Зону. И примерно в то же время скоя'таэли окончательно прекратили свое существование и то, чему эльф отдал не один год жизни, было похоронено в недрах истории, как и его командирское имя. Эльф уселся не совсем скраю, но и не в центр бара, оглядывая полку с выпивкой. "Еда подождёт", - подумал он. Как же давно он не слышал столько шума вокруг себя. Голоса, много голосов, звон стаканов и стук приборов. Эльф казался себе чужим, лишним и ненужным среди всех посетителей. Будто это и не его место вовсе. Настолько он отвык от живых. С Роше всё всегда было иначе. Слишком другой враг. Тот, кто ему противостоял долгие годы, кого он презирал, теперь несёт с ним одно бремя. Когда-то человек сказал, что ненавидел иронию. Сейчас Йорвет был с ним более чем согласен. Как минимум, недруг спас и сохранил ему жизнь. Дважды. Не будь политики и службы, унижений, лишений и войны, как бы развернулись их жизни, как бы сложились отношения, если бы им все равно суждено было бы встретиться? Но слишком много шрамов на полотне их судеб было нанесено друг другу. Интересно, о том ли же размышлял человек? *** Увы, человек быстро осознал, что нормального сна он сейчас не добьется. Несмотря на усталость, в голове роем метались мысли обо всем: о прошлом, о будущем, о настоящем, черт побери. Он поражался сам себе, как доверился эльфу. Наверное, просто человек действительно хочет жить, раз готов пуститься в подобную авантюру со скоя'таэлем. Или, наоборот, подсознательно, не хочет, всё надеется, когда Йорвет сам додумается поквитаться за старое с темерцем. Такой ход своих мыслей вызвал лишь угрюмую усмешку у Роше. В голове всплыла эта искренняя растерянность в глазах эльфа при виде мертвого чудовища. По правде говоря, Роше тоже столкнулся впервые с таким крупным мутантом. Как потом это замешательство сменилось уверенностью и прежней возвышенностью мыслей. Кинжал Йорвет держал твердо, он точно знал, что делает. Потом темерец вспомнил теплоту в зелени глаза, лишённую привычного презрения ко всему и вся. Тогда эльф казался совсем другим, не тем отважным и отпетым борцом за свободу нелюдей. Вернон уже дважды уступил собственный шаперон эльфу. Тот раз, в ночи он стели его под голову эльфа, необъяснимый альтруизм в сторону эльфа. Но сейчас хотя бы он сослужил на их общее дело. Та ночь особенно хорошо запомнилась Вернону. Горячее судорожное дыхание, тепло тела и прикосновения. Ничего не значащие, неосознанные, но в мозгу отпечатались довольно сильно. Или он так себя просто убеждал. Йорвету он так про это и не рассказал, из простого понимания неловкости ситуации. Вернон бы смог объяснить состояние эльфа, но то, почему он сам помог так странно, как ему это пришло в голову - никогда. *** Бар будто наполнялся с каждой минутой. Все больше лиц любых мастей, все больше голосов, все больше шума. За окном стемнело окончательно. В окнах отражались силуэты на фоне серого месива неба. Бармен оживлённо передвигался с одного конца стойки на другой - в этот день. Судя по количеству посетителей внутри заведения, планировалась большая прибыль. Наконец, он подошёл и к эльфу, бросил растерянно-напуганный взгляд на его шрам, потом быстро пришел в себя, как полагает рабочий этикет и задал очевидный вопрос: - Что будете? - Водки, - Йорвет решил не церемониться по поводу спиртного, сейчас вовсе не тот случай. Спустя секунду добавил, - Две. Наскоро расплатившись, он смято поблагодарил, и подхватив позвякивающие бутылки, Йорвет осмотрел взглядом бар в поисках свободного места. И к его счастью, в самом углу нашелся столик, как раз для таких одиночек как он. Пока скоя'таэль пробирался сквозь столы и стулья к примеченному месту, взгляды гостей будто цеплялись за его лицо. Одно радовало - взгляды были неосознанными, скорее похожи на обычное удивление с примесью любопытства. *** Увечья в Зоне были обыкновенным делом. Самые первые сталкеры лишались конечностей из-за жадности к лёгким деньгам. Словно пилигримы, многие бросились на исследования Зоны и почти столько же не вернулось. Выжили лишь единицы, они и положили начало движению сталкеров. Охотники за артефактами и просто отчаянные. На сталкеров старой школы смотрели, как на полубогов. Даже несмотря на пугающе маленькую статистику возвращения, "новобранцев" не уменьшалось. Всеобщая истерия и ажиотаж охватили Континент. Интерес к неземному по иронии отключал инстинкт самосохранения, толкая всех и каждого не идти в Зону, так дотошно следить за всеми новостями. Обладание артефактами делало кого угодно уважаемой личностью. Инкрустация в колье "черных брызг" как последний писк женской ювелирной моды. Неземная, чужая красота спасет мир, уничтожив старый. *** Эльф расположился поудобнее, решив пить из горла, не церемонясь с рюмками. Открыв "литровку", он сделал пару крупных крупных глотков. Снова сделал вдох, выдох, снова глотнул. И так по накатанной. Алкоголь враз ударил в голову. Йорвет зажмурился, от обжигающего чувства. Тепло расходилось от глотки по всему телу. Вновь раскрыв глаз и оглядевшись, скоя'таэль заметил несколько пар глаз и острых эльфских ушей. Их обладатели пристально смотрели прямо на него. Только начинающее набирать обороты опьянение вмиг выветрилось. Один из них был до боли знаком Йорвету - Киаран. Считавшийся мертвым долгое время, эльф, правая рука Йорвета, сидел в не более трёх метров от него. Киаран все смотрел, смотрел, смотрел, в отличие от его собратьев, что быстро утратили интерес к обладателю уродливого шрама. Это был не просто взгляд - резкий, как хлыст, скачок в прошлое. К тем временам, когда были силы бороться за свободу, когда Йорвет был командиром и Киаран был рядом с ним. Волна стыда, сожаления, ненависти и горечи закрыла пеленой глаз Йорвета. Воспоминания давили на мозг похуже самых опасных аномалий, что попадались ему во время скитаний. Несмотря на все эмоции, эльф решил, что промолчать совсем и увести взгляд будет большим позором гордому Аен Сейдхе и всему его роду. Выпивка все же вдарила не в голову, так в конечности точно. Йорвет изо всех сил надеялся, что его ватная походка не сильно заметна. Стараясь не задеть соседние столы, скоя'таэль подходил все ближе и ближе. Он решительно не знал, что сказать. Был ли вообще смысл говорить что-либо спустя столько времени? Ему казалось, что бы он сейчас не скажи, все окажется неправильным, глупым и неуместным. Киаран и весь его отряд верили ему, многие из них положили на алтарь победы свои жизни, судьбы. Но он не оправдал их надежд. Было ли этому прощение? Йорвет хотел уйти от прошлого, а оно так неожиданно и паршиво вернулось. Надо было забирать купленное и валить обратно в дом, к дхойне. Лучше перепалка с ним, пусть они набьют друг другу морды на почве старых обид, чем старые ошибки во плоти. Скоя'таэль мог бы снести многое, но не фрустрацию братьев по расе. Заметив приближение Йорвета, Киаран что-то сказал двум другим эльфам и те направились к барной стойке - очевидно, за выпивкой, попутно что-то оживлённо обсуждая. Йорвет сел напротив Киарана. - Ну здравствуй, Йорвет, сколько лет сколько зим, - напускная, лживая безэмоциональность, так свойственная эльфам, как знамя величия. - Рад, что ты жив, Киаран. Давно Йорвету не приходилось слышать Старшую Речь. Дхойне не знал ее от слова совсем. Сейчас она звучала из их уст как что-то естественное и правильное. На родном языке будто и думалось легче, свободнее. - Взаимно, - на лице правой руки командира показалось подобие улыбки. Больше напоминало попытку в вежливость. - Твои подопечные? - Йорвет указал головой в сторону удаляющихся фигур. - Новички, - кивнул Киаран, - хотят стать матерыми сталкерами, а мне лишние руки не помешают. А ты чем теперь занимаешься? Раз Посещение так тактично поменяла наши судьбы. - Тем же, чем и ты, пытаюсь начать жить заново в этой дыре. - Вот как, командир. - Я давным давно не твой командир. - Йорвет отрицательно повел рукой, - тот командир мертв, Киаран, он не смог дать отряду то, к чему они так долго шли. Не стоит отдавать ему почести. Посмотри, где он оказался сейчас. Это ли то, к чему стремились эльфы? - Не смей так говорить про него. Пусть он и не дал нам свободу, он показал нам, что она существует. Тот, кто направлял в сторону независимости. Но не все зависело от него, даже смерть бойцов. Командир, которого мы знали, мертв, но он не будет забыт. Йорвет не верил своим острым ушам. Все сказанное Киараном звучало как прощение. Прощение и принятие его выбора. Его народ не ненавидел его - сложно было в это поверить. В груди свернулся ком. Исповедь была услышана - это ли не чудо? Он так долго корил себя за всю ту боль, которую перенес сам, на которую навлек других. Старые знакомые принесли ему новое облегчение. - Но я не сожалею об этом, Йорвет. Все же не нам было решать судьбу политического мира. Кто-то выигрывает, кто-то проигрывает. Это уже не наше дело. Мир умирает, мы умрем следом. Мы сделали все, что могли. - Спасибо, брат, - все, что смог вымолвить не своим голосом Йорвет. Киаран знал боль командира. Чувства у Йорвета были те же. Боль каждого из своего отряда он переживал как свою, хоть и пытался это скрыть. Он учил их сублимировать страх в ярость, боль в борьбу. Таких ярых сторонников идеалов он встречал крайне редко. Все неудачи командир брал на себя, как свои собственные. Эту войну не выиграл никто; ни люди, ни нелюди. Зона распространяется, победу одержало Посещение. Сейчас, когда все кончено, ему нужно было лишь прощение и Киаран его дарил со всеми почестями, в обмен на все то, чему Йорвет научил эльфов. - Как ты выжил и почему не вернулся обратно? - Йорвет так и не удержался от вопроса и просто очень сильно хотел перевести тему. Теперь мыслей для размышлений в обнимку с бутылкой у него лишь прибавилось в разы. - Командир на том свете обязательно узнает и передаст тебе, Йорвет, - заговорщески произнес Киаран. - А вот и мои помощники, познакомьтесь, это - Йорвет, когда-то мы вместе служили на благо всей эльфской расы...