Возьми мое сердце...

       Не чувствуя ног, Алекс шла к воротам. Стук сердца отдавался в ушах и висках, а руки противно похолодели. Хотелось спрятаться, но было поздно, он ее заметил сразу и выдвинулся навстречу, покинув свое убежище. Была мысль сбежать, но зная упрямый характер Горшенева, девушка не была уверенна, что он не побежит за ней. Она представила себе эту игру в доганялки с Горшком и пошла сдаваться добровольно.        - Ну привет, ребенок. - Он улыбнулся, несмотря на клыки, улыбка была солнечной и искренней, а глаза так лучились, что она невольно залюбовалась им. В простой толстовке и неизменной косухе, так похожей на ее собственную, черных джинсах и тяжелых берцах...Настоящий панк, который никак не вязался с такой улыбкой. Высоченный и широкоплечий, миниатюрной Алекс пришлось задрать голову, чтобы посмотреть на него. Увлеченная этим занятием, она не заметила, что как то зависла и даже не ответила на приветствие.        - Папа не учил тебя здороваться? - Его голос моментально вывел из транса, а сказанное разозлило.        - Папа учил меня не разговаривать на улице с незнакомыми мужчинами. До свиданья. - Она сама не понимала, откуда в ней взялась эта смелость и дерзость. Она обошла Горшенева, как будто он был столбом и направилась в сторону остановки. Он сдерживался из последних сил, чтобы не взорваться и не наорать на нее, а еще лучше дать хорошенько по заднице. Алекс успела сделать несколько шагов, когда была схвачена за руку.        - Подожди. Ну извини. - Девушка видела, что эти слова дались ему с трудом, стоявший рядом мужчина не привык извиняться. - Давай поговорим, я тебя провожу. Где твоя машина?        - Дома. Стиральная. - Теперь уже Горшок завис не в силах переварить информацию. Злость вдруг пропала, ей стало смешно.        - Миша, у меня нет никакой машины, вон трамвайная остановка, я туда иду. Охраны тоже нет. Элитные аппартаменты - тоже мимо, я живу в старенькой бабушкиной квартире. Я обычная студентка...- Ей казалось, что она слышит скрип его мозгов, которые не могут усвоить эту информацию. Он продолжал держать ее за руку, пребывая в состоянии транса, а она ее не убирала. Его ладонь была большой, мягкой и горячей и хотелось продлить это мгновение. Есть люди, которые боятся его, большей глупости она себе представить не могла... И тут он отвис.        - А как же...- Мужчина красноречиво поводил вокруг себя рукой, не в силах подобрать слов. Алекс пришла ему на выручку. Очень серьезно, глядя ему прямо в глаза, сказала.        - Если вы имеете в виду моего отца, то запомните раз и навсегда, больше повторять не буду! Все, что есть у него, это его, он заработал это все своим трудом. Я его за это уважаю. Но я не имею к этому всему никакого отношения. И все свое, заработаю когда нибудь сама, как и он. Конечно, он мне помогает. Но никаких машин и всего прочего. И люблю я его совсем по другим причинам, или вовсе без причин. Это ясно? - Она еще раз посмотрела на мужчину. И вдруг до нее дошло, что она отчитывает его, как нашкодившего ребенка, при этом смотрит снизу вверх и продолжает держать за руку. Стало смешно и девушка, не сдержавшись, рассмеялась.        Горшок был абсолютно деморализован. Он разглядывал это чудо природы и вообще не понимал, что он тут делает и зачем приперся. А также, почему ему так отчаянно не хочется уходить.       - Чего ты ржешь? - Выдавил из себя хмуро.        - Ничего ,- пропищала Алекс, по лицу которой, от смеха уже текли слезы - представила себе эту милую сцену со стороны. - Он видимо тоже представил, потому что хмурое лицо вмиг изменилось и он тоже рассмеялся.        - Ты просто невозможный ребенок.       - Допустим. Так может вы расскажете все же, что вы здесь делаете?        - У нас тут концерт завтра. - Алекс опять зашлась смехом, да что ж он за тугодум такой.       - Где? Под деревом? Студенты будут счастливы. - Заливалась она.        - Слушай, я тебе сейчас уши надеру.- Она видела, что он начинает злиться, но остановиться уже не могла.        - А в интервью говорили, что женщин не бьете. Нехорошо врать, Михаил Юрьевич.        Он смотрел на смеющуюся девушку и внутри что то перевернулось. Когда с ним в последний раз вот так просто разговаривали и смеялись? Искренне злились и смело высказывали свои претензии? А потом откровенно стебали и подкалывали? Такие люди были, но их были единицы, можно было пересчитать по пальцам одной руки...Остальные либо его боялись, либо им что то было от него нужно...Он смотрел на этого смеющегося ребенка и чувствовал, как внутри треснула какая то броня, выпуская наружу Горшка двадцатилетней давности, искреннего и верящего в людей... Он принял правила игры.        - Ну все, ты доигралась...- Михаил подхватил легкую, как пушинка, девушку, закинул ее плечо и понес в противоположную от остановки сторону.        - Куда вы меня несете?        - Убивать блин. - Вместо того, чтобы перепугаться, этот фантастический ребенок, висящий вниз головой на его плече, вдруг запел чистым и красивым голосом:       Я часто вижу страх в смотрящих на меня глазах. Им суждено уснуть в моих стенах, Застыть в моих мирах. Но сердце от любви горит, моя душа болит. И восковых фигур прекрасен вид, Покой везде царит!        От неожиданности он опустил ее на землю, хорошо хоть не уронил.        - Ты чего?        - А что, песня хорошая. И вполне подходящая для ситуации. Или убийство отменяется?        - Отменяется. Мы пришли. - Они стояли у двери какой то кофейни. - Идем чего то горячего выпьем, я замерз как черт, под этой твоей богадельней.        Они вошли внутрь и уселись за самым дальним столиком. Пока Михаил делал заказ, Алекс пыталась хоть что то понять. Зачем он пришел? Встреча конечно получилась веселая и зажигательная, но ради чего он ждал ее на улице? Она так задумалась, что не заметила, как вернулся предмет ее размышлений.        - Все, больше петь не будешь?        - Не буду, мой талант не оценили по достоинству.        - Оценили, не переживай. И не только музыкальный. - Девушка не успела задать следующий вопрос, к столику подошел официант. Она подождала, пока парень сделает свою работу и взяв в руки чашку кофе спросила.        - И все таки, Михаил, чем я обязана столь неожиданному визиту? - Горшок нахмурил темные брови. Было видно, что он видимо готовился к этой встрече, но все слова как то разом вылетели из головы. Она опять выбила почву у него из под ног.        - Я как бы...ну короче, я извиниться хотел. Вот. - Произнеся наконец эти сложные для него слова, он заметно расслабился и как то успокоился. Алекс смотрела на него во все глаза.        - За что извиниться? - Она прекрасно понимала за что, но не собиралась так просто его отпускать, пусть понервничает. Мужчина опять напрягся.        - Ну тогда в гримерке, в Москве...ну короче...ты понимаешь... - теперь она не собиралась помогать ему, пусть выпутывается сам. - Ну в общем я тебя обидел тогда. Ты уехала, а мне паршиво стало совсем... А потом твой отец рассказал, что ты просто попросила подарок передать, а он решил тебя с нами познакомить, потому что ты музыку нашу любишь и понимаешь ее...и короче, я себя последним мудаком совсем почувствовал... ну ты...        - Понимаю, да... - Она действительно понимала, а еще ей почему то стало безумно жаль этого большого и сильного мужчину, который в душе был добрым и ранимым. И переживал, что обидел ее. Она осторожно накрыла своей рукой большую ладонь, лежащую на столе и легонько сжала ее, а он смотрел на ее маленькую ладошку, как на какое то чудо. И на нее так же.        Она действительно была чудом и безумно напоминала ему самого себя, когда он только начинал свой путь и не успел хлебнуть тонны дерьма и потерять веру в людей...его самого, еще не знающего наркотического угара и того, что все в этой жизни имеет свою цену, даже люди. И ему стало безотчетливо страшно, что эта девочка, так похожая на него прошлого, может когда то превратится в подобие него настоящего... А девочка вновь нанесла удар по его броне.        - Миш, я все понимаю. И не обижаюсь на вас. Честно. Ну разве что сначала, немножко. А потом я поставила себя на ваше место и поняла, что подумала бы так же. Ну может описала бы ситуацию не столь красноречиво. Так что вы не переживайте. - Он внимательно посмотрел на нее, потом перевел взгляд на ее руку, что продолжала сжимать его ладонь и выдохнул. Ему действительно стало легче и он разулыбался фирменной улыбочкой.        - Прийдешь завтра к нам на концерт?        - Если вы меня приглашаете, прийду обязательно.        Они прошлись пешком до остановки и он посадил ее в трамвай, сгребя напоследок в действительно медвежьи обьятья, остро пахнущие табаком. Крепко прижал к себе лишь на секунду и вполне по-отечески, но от этого жеста сердце девушки ухнуло вниз и взорвалось тысячами маленьких блестящих брызг, а потом собралось заново и забилось с удвоенной скоростью.        На следующий день Алекс решила прогулять занятия. Ничего страшного, один день можно. Зато она хорошо выспалась и у нее будет время спокойно собраться.        Создание панковского образа не заняло много времени. Черные рваные джинсы с цепью на бедре, черная футболка с черепом, точная копия горшеневской, верная косуха и ботинки. Волосы убраны в высокий хвост и заплетены в косу с вкраплениями из тонких цепочек. Макияж соответственный и гармоничный образу. В назначеное время она была у театра. Обойдя здание, наткнулась на Балунова, курившего у служебного выхода. Увидев ее он присвистнул.        - Привет ребенок. Выглядишь отпадно. - Она показала ему "козу" и поздоровалась.        - Панки, хой. - Балунов чуть не свалился с крыльца.        - Мать Анархия! Куда делся мой милый напуганный ребенок. - Алекс подошла ближе и обняла парня, потрепав по светлым волосам.        - Я рада тебя видеть. - Саша ей очень нравился, он был добрым и искренним и напоминал большого пушистого кота.        - Я тоже. Вот тебя стерегу, Миха отправил. Покуришь со мной?       - Курить вредно. - Балу хмыкнул,        -...пить противно...        - Фу как банально. - Они опять рассмеялись.        - Еще скажи, что не куришь.        - Ну так слегка. За что регулярно получаю.       - От отца?        - От него.        - Отец у тебя мировой чувак. - Парень хитро улыбнулся. - Тем более мы ему не скажем. Балунов состроил девушке глазки и еще шире улыбнулся. Вот как такому откажешь? Они закурили.       - Готовы к выступлению.       - Не спрашивай лучше.        - Саш, что произошло? - Внутри противно похолодело, там что то случилось и Балунов специально ее здесь маринует.        - Тише, ничего смертельного. У нас гример не пришел. Горшок там буянит. Лучше тут переждать, а то сейчас разорется, а потом опять будет бегать извиняться. - Стало легче, действительно ничего страшного. В голове вихрем проносились мысли. Алекс выбросила окурок.        - Пошли.        - Послушай...       - Я говорю пошли. И не вздумай мне тут строить глазки, не поможет.        Ор она услышала издалека. Стало страшно, но отступать девушка не собиралась. Решительно открыла дверь и вошла.        - Что за шум, а драки нет? - В гримерке воцарилась тишина и ей стало неловко. Несколько мужчин открыто рассматривали ее, забыв, что несколько секунд назад орали благим матом.        - А ну перестали пялиться, блядь. Совсем охуели уже. - Горшок взорвался новой тирадой, закрыв собой девушку от откровенных взглядов. Мужчины разбрелись по гримерке, Горшенев плюхнулся в кресло. Алекс подошла ближе.        - Чего орем? - В ответ еще одна тирада, ни одного цензурного слова...        - Затейливо. - Оценила девушка. - Что должен был сделать гример?        - Грим. И иглы...Привет, ребенок. - Это Князев. - Ну мы как то своими силами, а с Мишаней облом...       - Здравствуйте, Андрей. Косметика есть, или гример со своей должна была прийти?       - Вот. - Князев кивнул на кофр, а в гримерке стало как то подозрительно тихо. Она подошла к зеркалу и открыла чемодан, что то было знакомо, что то видела впервые...Разберется как то.        Вспомнился Хеллоуин, когда загримированные ею в зомби одногрупники, бродили по улицам и пугали прохожих реалистичным гримом. Тут нужно что то похожее. Девушка выдохнула.        - Иголки отменяются, я такого никогда не делала, лучше не эксперементировать. Вдруг не выйдет, смывать это все времени не будет. Грим сделаю, а с волосами что то придумаем. Руки где можно помыть? - Она сбросила на стул куртку и провожаемая офигевшими взглядами, прошла в соседнюю комнату, где был умывальник. Пока мыла руки, рядом стоял Андрей и молчал. Ей стало неловко.        - Почему вы на меня так смотрите?        - Не потому что ты думаешь...Идем.- Он протянул ей полотенце. Вернувшись в гримерку, Алекс начала разбирать гримировальный арсенал, что то откладывала в сторону, а что то возвращала обратно в чемодан.        - Вы в чем выступать будете. - Повернулась к Михаилу. Он молча кивнул на вешалку, на которой висела простая черная рубашка. - Отлично, снимайте футболку.        - Зачем? - Где то в стороне начали раздаваться смешки, немного пришедших в себя участников группы. Алекс решила их игнорировать.        - Если сейчас не снять, потом можно смазать грим, тем более шею прийдется тоже мазать, ее будет видно в вороте рубашки. У гримеров есть специальные накидки, у меня нет, прийдется потерпеть, тут тепло. - Горшок вздохнул и стянул с себя футболку.        Девушка выдохнула, ей стало неудобно от желания подойти к нему и прикоснуться. Ей нужно было взять себя в руки, на нее смотрели, а она не могла оторвать взляд от сильного мужского тела в татуировках и блестящих глаз, что разглядывали ее сквозь растрепаные волосы. Волосы! Точно!        - Балуууу! - Заорала она на всю гримерку. В двери показался блондин, сладко улыбаясь.       - Ты звала меня, моя радость? - Все покатились со смеху.       - У тебя есть обруч для волос?        - Для тебя, что угодно. - Через минуту она держала в руках простой черный ободок.        - Спасибо, котик. А за то, что ты такая лапочка, возьми у меня в рюкзаке гостинец, специально для тебя купила. Совсем забыла с вашими криками. - Алекс очень старательно разыгрывала этот спектакль, выигрывая для себя время, чтобы успокоиться, но просто спиной чувствовала прожигающий саркастический взгляд карих глаз. Тем временем Балунов извлек из ее рюкзака огромный пакет конфет и вся компания умотала в соседнюю комнату пить чай.        - Кофе нам сварите, оглоеды.- Рявкнул вдогонку Горшок. Девушка повернулась к нему.        - Ну начнем. - Она специально отвернула его от зеркала и отрегулировала кресло на удобную высоту, теперь его лицо было прямо перед ней. Убрав мешавшие волосы под обруч, начала колдовать над образом великого и ужасного.        Сначала тон, белый. Михаил закрыл глаза и ей стало легче. Она равномерно покрывала его лицо и шею гримом, пытаясь представить на его месте какого нибудь однокурсника, получалось плохо... Выделив впадины на скулах и прорисовав трещинки на лбу и подбородке, перешла к глазам, это сложнее всего...Темные тени вокруг...готово. Взяв в руки черный карандаш тихонько выдохнула.        - Откройте глаза, пожалуйста. - Он послушался и сердце ухнуло, хоть бы не выколоть ему глаз этим карандашом. Очень осторожно, стараясь почти не дышать, прошлась карандашом, выделяя и без того выразительные глаза, так внимательно смотревшие на нее. Ну вроде пронесло...дымчатыми тенями прошлась по бровям и бороде. Белые губы слегка оттенила синим. Отошла и оценила свою работу. Снова взяла в руки баночку с белым гримом.        - Еще немножко. Я здесь чуточку пропустила. Она старательно затушевывала пропущенные участки, чуть ниже шеи, очень стараясь не прислушиваться к громко бьющемуся сердцу под горячей кожей...Отошла, еще раз посмотрела. Порядок. Волосы. Убраные под ободок они открывали полностью лицо, делая грим еще более жутким...А что? Очень даже неплохо. Найдя баночку геля, аккуратно зачесала непослушную гриву назад и зафиксировала, для надежности еще и сбрызнув лаком. Горшок зашипел и зафукал, он не выносил запаха лака для волос.        - Терпите, его совсем немножко. Это на иглы пол ведра нужно. Ну вроде готово. Грим должен был уже полностью впитаться. - Чтобы проверить, Алекс осторожно провела пальцем по лицу, потом по шее, чувствуя, как под ее рукой учащается чужой пульс. Смутившись, хотела убрать руку, но Горшенев ловко словил ее и прижал к своей груди. Второй рукой приподнял за подбородок и посмотрел в глаза.        - Ты что, боишься меня? А вчера такая смелая была... - Ну да, вчера он не стоял перед ней полуголый. Она не смогла ответить, только отрицательно махнула головой, нет не боится. - Запомни, я никогда не сделаю ничего, что может быть тебе неприятно, или пугать тебя. Поняла? Специально не сделаю. А если я там кричу...или матерюсь, ты не пугайся...я это, нуууу так мысли иногда выражаю. Понимаешь?        - Понимаю. - Он отвел взгляд, как будто выпуская на волю. Алекс взяла его рубашку и помогла надеть. Черный цвет подчеркнул бледность и завершил образ. В этот момент в гримерку ввалилась группа с чашками, они что то шумно обсуждали, но увидев друга застыли на месте.        - Миха, твою мать...ну ты и вурдалак. Не дай бог такое вечером где то встретить.        Горшок впервые повернулся к зеркалу и застыл. Из зеркала на него смотрел мертвец. Реальный и пугающий. Даже грим Тодда не был настолько жутким. Белое лицо, впалые щеки, седые брови и борода, мелкие кровавые трещинки на лбу и подбородке, синие губы и темные круги вокруг глаз, только сами глаза были блестящими и живыми. Он смотрел и не мог поверить, что это все было создано руками маленькой девочки, которая так боязливо прикасалась к нему, вызывая этими касаниями настоящую бурю внутри... Чтобы стряхнуть это наваждение, он повернулся и скорчив страшную рожу, зарычал. Музыканты непрозвольно отшатнулись от него.        - Ну тебя нахер. Еще приснишься ночью. Это ж обосраться можно. Извини, ребенок. Ты зачем с ним такое сотворила? - Алекс расхохоталась.        - Чтоб боялись. - Балу увлек ее за собой на диван и всучив в руки чашку чая, принялся разворачивать для нее конфеты и кормить с рук.        - Ты умничка, настоящий талант. И просто нас спасла от ужасного гнева и скандала.       - Спасибо, Балушенька.        - А мне такой сделаешь? Я тоже хочу.        - Баааалууу, ну какой из тебя вурдалак? Ты же котик.- В гримерке разразился громкий хохот.        Только Андрей Князев, подпирая собой стенку, переводил внимательный взгляд с дивана, где дурачились двое детей, на Горшка, который делал вид, что рассматривает себя в зеркале, а на самом деле, внимательно и неотрывно смотрел на Алекс...