Возьми мое сердце...

       Горшок стоял на сцене - устрашающий грим, иголки и так любимая им черная рубашка с надписью Ramones. Сильный голос и ломаные движения, как будто он действительно был пришельцем с того света. Он любил эту игру и окунался в роль с головой, живого человека в нем выдавали только озорные и блестящие глаза. Алекс ловила каждое движение и жест, впитывая его эмоции. Вдруг взгляд поднялся выше и она увидела на экране изображение, большое фото в черной рамке с двумя датами и горящая свеча рядом. Перевела взгляд на сцену. Его там больше не было, только в воздухе клубилась радужная дымка устремляясь ввысь.        - Мишка... Не уходи, Миш... В просыпающийся мозг ворвался вой полицейской сирены, обычный звук для этого города, к которому она так и не смогла привыкнуть. Больше не уснет, это точно. Взгляд упал на часы, четыре утра. Самое время для кофе. Выйдя с чашкой на маленький балкон девушка вдохнула прохладного воздуха, пока относительно чистого. Еще час-другой и улицы заполонят автомобили, желтые такси будут маяться в километровых пробках, а по тротуарам бесконечным потоком побегут люди, не поднимая головы и с вечными стаканами кофе в руках.        Большой город больших возможностей. Она здесь почти семь лет. Первое время Нью Йорк оглушал и шокировал, Алекс чувствовала себя трехлетним ребенком, потерявшим маму в толпе, со временем она начала привыкать. Главным было то, что за страхом и желанием влиться в эту суматошную жизнь как то притуплялись все остальные чувства. Первых два года она постоянно училась, практически 24/7, отводя на сон четыре часа в сутки. Занятия по языку, школа IT и графического дизайна, курс художественного мастерства в местном университете, дополнительные занятия с преподавателем - малоизвестным, но удивительно талантливым художником. Именно он помог побороть предательский тремор и вновь научиться твердой рукой держать карандаш. Она приходила домой, в маленькую десятиметровую комнатку под самой крышей и проваливалась в короткий тревожный сон, чтобы через несколько часов начать все заново...        Девушка улыбнулась своим воспоминаниям. Мегаполис посопротивлялся, покапризничал и поупрямился и принял, признав в ней равного по силе противника. Упрямства ей было не занимать. И когда то у нее был хороший учитель по достижению целей. Теперь она, как пелось в какой то старой дебильной песне, жила на Манхэттене.        Произношение было доведено до совершенства и мало кто мог распознать в ней не американку, привычное для штатов имя этому способствовало. С работой тоже сложилось, Алекс была внештатным сотрудником в нескольких крупных рекламных агенствах, беря только интересные проекты и при этом зарабатывая приличные, даже по здешним меркам, деньги. Идеи появлялись сами собой и всегда были удачными и яркими, все получалось как то легко и без напряга. Стоило ей появиться в одном из офисов, как там сразу становилось шумно и весело. Вокруг нее моментально собиралась толпа, она вдохновляла и делилась идеями, просто так, без каких либо условий.        Относясь ко всем открыто и доброжелательно, близко никого к себе не подпускала. У нее все уже было, когда то давно. Совсем в другой жизни и в другом городе, так непохожем на этот. Были родные и близкие люди, чудесные друзья и нереальная любовь, что ураганом ворвалась в жизнь на короткое время, оставив в душе только обломки и воспоминания...        Прошло семь лет. За это время ничего не изменилось, боль не утихла и не стало легче. Она по прежнему любила и тосковала. Человек может умереть, а чувства никогда. Несмотря ни на что жизнь продолжалась, Вселенная крутилась, время шло своим чередом. Так или иначе все устаканилось и вошло в определенную колею. У нее была спокойная и размеренная жизнь с картинами и музыкой, долгими прогулками в центральном парке и короткими встречами с людьми из прошлой жизни...        Отец приезжал часто, несмотря на длительные перелеты и настойчиво звал обратно. Он не мог видеть ее отшельничества. Звал работать к себе в компанию, или в любую другую. Звонила Алиса и тоже приглашала обратно, она открыла художественную галерею и ей нужны были хорошие специалисты. Один раз с отцом прилетала бабушка. Они долго сидели обнявшись на диване и молчали, женщина понимала все без слов. И когда Алексей опять завел разговор о переезде, посмотрела на сына долгим печальным взглядом.        - Оставь ее. Там ее боль. Ты знаешь как это, но тебе было легче, у тебя осталась она...        Несколько раз являлся Гришка, который стал известным питерским художником, не растеряв при этом юношеской искренности и желания обнять весь мир. Он рассказывал о бывших одногруппниках и однокурсниках, которые разлетелись по всему миру, став в большинстве своем успешными, а некоторые и известными людьми. Они пили вино, сидя на балконе квартиры на Манхэттене и вспоминали старую мастерскую с самодельным камином и волшебным токарным станком на окраине Питера.        - А знаешь, ведь то было настоящим счастьем. Как жаль, что время не вернуть, хотя бы на один вечер.        Несколько раз в год объявлялся Васильев. Алекс ходила на все его выступления и всегда была рада видеть. Он поседел и отрастил бороду, но остался все тем же чудесным поэтом и трубадуром с пронзительным взглядом светло-голубых глаз. Выпуская из первых, самых крепких объятий, он внимательно вглядывался в ее лицо, словно надеясь увидеть какие то изменения. Их не было, взгляд был по прежнему холодным, а глаза оставались выцветшими и потухшими, так и не вернув былую яркость. Они ночами напролет говорили обо всем на свете, обходя только одну тему. Саша очень боялся нарушить ее хлипкое равновесие и каждый раз чувствовал за собой вину, думая что своими визитами напоминает ей о прошлом. Не приезжать он тоже не мог, его гнало в спину желание хоть на минуту прижать ее к себе и надежда увидеть озорной блеск ярко-зеленых глаз. Надежда, что угасала с каждым годом...        Участники группы разлетелись в разные стороны. " Северный флот" остался в прежнем составе, а из КняZz ушел Каспер, занявшись какими то своими проектами. Обе группы были успешными и имели свою аудиторию. С Князевым они общались, но больше посредством переписки. Виделись давно, встреча была тяжелой для обоих. Человек, объединявший их, оставил слишком глубокие раны. Но общение не оборвалось, оно было теплым и дружеским. Князев звал ее в Питер, если не навсегда, то хотя бы в отпуск.        Балу жил неподалеку, всего несколько часов на машине. Он вел блог, писал книги, иногда записывал песни и открыл музыкальную школу. Именно он, в большей мере остался тем, кем был. В большей мере, но не совсем. Он отчаянно тосковал по Михе и трепетно хранил память о нем. Балунов писал книги о группе и создал целый архив "Король и шут", не позволив этому волшебному миру уйти в забвение.        Группу помнили и любили. У Горшка появлялись фанаты, даже после его смерти. Среди них, были подростки, что уже не помнили его при жизни. Это был феномен, феномен под названием "Король и шут". Горшенева обожали и ненавидели, молились на его образ и презирали, заслушивались его музыкой и не воспринимали ее... но о нем не забывали. Он продолжал жить даже после смерти.        Он продолжал жить в сердце Алекс, не покидая его ни на мгновенье, даже во сне. Часто приходя в ее сновидения, он больше не подходил и не разговаривал. Теперь она видела его выступающим на концертах, или на театральной сцене. Только один раз увидела сидящим на том самом деревяном помосте, увидела будто издалека, но знала, что подойти не сможет. Горшок был не один. Рядом с ним на мостике сидела маленькая девочка, ей было лет пять. Будто почувствовав присутсвие Алекс, Горшенев поднял голову, улыбнулся и что то зашептал ребенку на ухо. Девочка повернула голову в ее сторону. У нее были растрепаные кудрявые волосы, что делали ее похожей на маленького домовенка и большие пронзительные глаза, как то странно меняющие свой цвет. Радужка становилась то совсем черной, то начинала переливаться янтарными сполохами, то светлела и меняла окраску от темно-зеленой до ярко-голубой. Малышка внимательно посмотрела в сторону Алекс и улыбнулась щербатым ртом, а потом скорчила страшную рожицу, совсем как Горшок и рассмеялась звонким мелодичным смехом...        Телефонный звонок ворвался в сон и прогнал такие чудные, хоть и странные образы. Не посмотрев, кто звонит Алекс взяла трубку и поздоровалась на английском. Трубка тепло захихикала.        - Скоро совсем родную речь забудешь.        - Балу, какими судьбами? - Сон улетучился моментально.        - Ты мне снилась сегодня, вот решил позвонить.        - В кошмарах снилась?        - Обижаешь. В эротических снах. - Алекс засмеялась, Балунов был единственным человеком из прошлого, общение с которым давалось относительно легко. Он понимал ее без слов и никогда не злоупотреблял ее расположением, зная как ей тяжело. Балу объявлялся крайне редко, давая девушке возможность строить свое настоящее, без оглядки на прошлое.        - И что я делала в твоих эротических снах? Только давай без бурных фантазий. - На другом конце провода вздохнули.        - Уже и помечтать нельзя. Все нормально ты делала. Мне понравилось и я решил пригласить тебя на свидание на берегу океана. Приедешь?        Холодные волны пенились и накатывали на берег, оставляя на песке мелкие ракушки. Вода была совсем темной, как и тяжелые тучи нависающие над ней. На старом бревне обнявшись сидели двое людей, ветер трепал длинные волосы, перемешивая холодно-платиновые с жгуче-черными, создавая видимость причудливого танца. Мужчина достал из корзинки термос и разлил горячий кофе в две чашки, потом появился пакет с конфетами. Он ловко развернул одну и засунул девушке в рот. Она рассмеялась и прожевав, возмутилась.        - Балунов, ты знаешь, сколько в этой стране стоит абонемент в спортзал? - Мужчина посмотрел на хрупкую, почти прозрачную девушку и приподнял бровь.        - Тебя туда даже в качестве утяжелителя не возьмут. Веса не хватит. Так что ешь и не спорь со старшими. - Он накинул на плечи девушке плед, погода совсем испортилась, с неба начал накрапывать мелкий дождь.        - Пойдем в дом, заболеешь еще. - Саша очень переживал за ее здоровье. Он помнил пустоту внутри, когда она была между жизнью и смертью и всегда волновался, каждый год напоминая о визите к кардиологу. Сердце работало, как часы, что не переставало удивлять врачей, знающих о ее болезни. Оно превратилось в холодный и твердый камень, но работало исправно.        Легкий дымок уносился в небо. Алекс было тепло и уютно в этом доме, где развалившись на лестнице спали два огромных пушистых кота, считая себя полноправными хозяевами. Во дворе росли розы и хрупкие фруктовые деревца, что время от времени страдали от набегов местных оленей. В доме, где был кабинет с гитарами, дисками, книгами и атмосферой "Король и шут". Это был ее мир, которого больше не существовало и за которым она отчаянно скучала.        На веранду вышел Балунов с двумя глиняными кружками, что распространяли запах горячего вина и специй.        - Держи, согреешься. - Девушка с сомнением посмотрела сначала на чашки, а потом на друга.        - Сань, мне еще обратно пилить.        - Ты что совсем? Посмотри на погоду. Дорога скользкая. Я тебя никуда не отпущу, даже не думай.        - Вы тиран, Александр Валентинович. Что за тоталитарный режим? - Балу скорчил рожицу и закатил глаза, меньше всего этому человеку подходило определение "Тиран".        - Оставайся. Воплотим в жизнь мои эротические фантазии. - Алекс смеялась, греясь в таких родных и теплых обьятьях, которые всегда успокаивали и отгораживали от жизненных неурядиц. Он гладил ее по голове, совсем как когда то давно, в прошлой жизни.        - Я шучу, не бойся. Не забывай о моем возрасте, возможности уже давно не те.        - Шути шути. Вот возьму и соглашусь. Что делать будешь?        - Утоплюсь в океане от стыда. - Он шутил, согревая ее теплом своей души и странной любовью, которую не мог обьяснить даже сам. Он полюбил ее с первой встречи. Навсегда осталась в памяти маленькая девочка-панк, которую Князев нашел под дверью гримерки. Она смотрела на них восхищенным взглядом и боялась даже дышать. Но когда Горшок коряво пошутил, дала отпор, чем повергла всех в ступор. Уже тогда Балу увидел искры, что вспыхивали между его другом и юной девушкой. А сам, заглянув в бездонные зеленые глаза, пропал сразу и навсегда. Ему хотелось постоянно быть рядом и чем ближе, тем лучше. Но это была не любовь мужчины к женщине, это было притяжение на каком то другом уровне. Все это видели. Даже ревнивый до абсурдности Горшок, спокойно относился к их лобызаниям. Алекс потрепала его по белобрысой гриве.        - Ты же знаешь, что я никогда никого из вас не боялась и ничего такого даже не думала.        - Знаю. К твоим ногам пали все, даже великий и ужасный не устоял. - Балунов внимательно смотрел на нее. При упоминании Михи, она улыбнулась куда то в пространство.        - Почему так, Саш? Почему все так глупо и необратимо? Он ушел, а я осталась? Что мне делать без него?        - Эх, ребенок. Я знаю ответ только на один вопрос. Жить, тебе нужно жить теперь за двоих. - Он опять притянул девушку к себе.        - Бедный мой ребенок...        Время проведенное с Балуновым подарило душевный покой и равновесие. Сам Балу сразу после Рождества умотал на историческую родину. У него были презентации второй книги, съемки и концерты с Князевым и подготовка к очередному туру памяти... Алекс бродила людными улицами и незаметно вышла на Бродвей. Вспомнились гришкины слова.        - Он гениальный актер, по Горшку Бродвей плачет. - Теперь она здесь одна. Как много они не успели. Она мечтала поехать с ним в Лондон и побродить по старым улицам, где когда то родилась легенда о кровожадном демоне-парикмахере, это было сюрпризом на День рождения, до которого Мишка не дожил три недели. Он хотел, чтобы Алекс и Балу записали вместе ее песню... не успели, а сейчас она не может, голос так и не вернулся. Она закончила университет, как он и хотел, но ушла работать совсем в другую сферу, боясь возвращаться в мир творчества и искуства.        Освещаемая яркими неоновыми огнями, в шумящей толпе стояла миниатюрная девушка в стильной байкерской косухе и с закрытыми глазами доставала из глубин памяти картинки, спрятанные много лет назад и закрытые на ключ. Утро после их первой совместной ночи, на пороге кухни стоит улыбающийся Горшенев; Рождество в студии, игрушечная группа и премьера песни про эльфийскую принцессу; поездка в ее родной город, поцелуй на лавочке и слова сказанные соседке - " Я ее тоже всю жизнь ждал"...; ночной Эрмитаж, клуб TamTam и древняя лавочка со старой надписью; его последний День рождения, она на сцене театра в костюме Тодда; их последний разговор, мечты про счастливое будущее, совместную карьеру и детей...        Он подарил ей целую Вселенную, их общий мир, наполненный сказками, музыкой, мечтами и просто нереальной любовью. Он впустил ее в свое измерение, пронесясь быстрой и яркой кометой, осветив путь вспышкой и навсегда оставшись в памяти. Он так много сделал для нее, так много показал и многому научил, даже не подозревая об этом. Внутри произошло какое то движение, а в голове появились картинки, будто кадры из фильма. Такого с ней давно не было и она точно знала, что нужно делать.        Богословское кладбище, могила заваленая живыми цветами. Несмотря на прошедшие семь лет, несмотря на время года, несмотря ни на что. Не благодаря, а вопреки. Алекс положила на мраморный постамент букет роз и пачку Парламента. Его вечная сцена... Зажгла маленькую свечку в лампадке и посмотрела на стелу. Мишка в своем любимом образе. Она помнила этот огромный черный камень. Страшным пророчеством он приходил в ее сны, а она отмахивалась от них, убеждая себя, что все хорошо и слушая его сердце, словно боясь однажды потерять этот звук. Подошла ближе и погладила холодный мрамор.        - Привет, родной. Я приехала... Старая питерская кофейня, совсем рядом ее университет. Алекс сидит за самым дальним столиком и пьет кофе. Много лет назад в эту кофейню ее привел Горшок, точнее принес... Девушка улыбнулась, вспомнив как он хмурил брови, пытаясь выдавить из себя извинение. Большой и теплый, с длинными растрепаными волосами и солнечной клыкастой улыбкой. Она любила его уже тогда, иногда ей казалось, что она полюбила его как только родилась, а может и раньше...        Что то изменилось. Воспоминания накатывали волнами, как воды океана. Они бушевали внутри и их невозможно было остановить. Было больно и жаль. Но жаль его, а не себя. Эти воспоминания не хотелось больше прятать и забивать в глубину души.        Побывав на кладбище она приняла страшный факт. Но не смирилась, смириться с этим было невозможно.        Ключ легко повернулся в замке, как будто она уехала совсем недавно, а не семь лет назад. Алекс зашла в квартиру. Мебель накрытая чехлами, воздух спертый, но чисто, раз в две недели сюда приходила уборщица и поддерживала жилье в идеальном порядке. На столе его портрет и подсвечник-вселенная. Девушка крутанула полусферу, оживляя планеты и созвездия. Мишка любил эту вещь и часто думал о чем то, залипая на космическое движение. Сняв куртку и чехол с дивана она оглянулась. Здесь ничего не изменилось, время как будто остановилось навсегда, сохранив в маленькой питерской квартире волшебный мир и атмосферу любви. В этой квартире всегда будет жить его образ и воспоминания о счастливой жизни. Она вернулась и нужно было решаться но то, ради чего она приехала. Алекс достала из кармана телефон.        - Привет, Андрюш. Я приехала и хотела бы встретиться. Ты где сейчас? В Питере, или колесишь по просторам?        Князев так и не переехал со старой студии. Спускаясь вниз по ступенькам она старалась дышать ровно, слишком много было связано с этим местом. Постучав, толкнула тяжелую дверь и... оказалась в прошлом и в сильных мужских руках.        - Алекс! Ты приехала, я не могу поверить, что дождался этого момента. - Они смотрели друг на друга, узнавая и не узнавая. Заглядывая в голубые глаза, она искала веселого и шебутного сказочника и не находила его. Князев стал серьезным и статным мужчиной, он писал отличные песни и был талантливым музыкантом. Он продолжал создавать иные миры, но они были совершенно другими. Без Горшка не было того Князя, что она помнила.        А Князев смотрел на Алекс и тоже не находил маленькую эльфийку, которую они все так любили. Перед ним стояла молодая, ослепительно красивая девушка с бледным лицом и стильной стрижкой, пирсинга стало меньше, но серебро сменилось черным металом. На него внимательно смотрели зеленые глаза, красивые и притягательные, но просто зеленые, изумрудные вспышки пропали. Андрей погладил ее по голове.        - Ты остригла волосы...        - Совсем недавно.        - Тебе идет. - Он провел рукой по коротко выстриженому виску. Ей и правда шла прическа, но у Андрея внутри заныло, той девочки больше не было, никого из них прежних больше не было...        Алекс прошлась по комнате, трогая вещи и инструменты, осматривая стены и проводя по ним руками, как будто здороваясь со старыми знакомыми. Над диваном висел плакат. Огромное, во всю стену, изображение. Шесть улыбающихся рож в гриме мертвецов. Алекс узнала свою фотографию и грим сделаный ее руками.        - Это та самая фотография. Помнишь?        - Конечно помню. Я помню все... Надо же, они еще существуют. - Девушка подошла к полке с игрушечной группой. Даже полка была та же, она сама притащила ее в студию.        - Они будут существовать всегда. Я нашел реставратора, что занимается куклами. Они мне дороги. Это память о том, чего больше нет. - Андрей отвернулся. Алекс подошла и обняла его со спины. Его боль тоже никуда не ушла и не стала меньше. Как бы не храбрился он на интервью, а она видела горечь и слезы стоящие в глазах. Острым ножом прошлась по сердцу фраза - " Я как только начинаю рисовать этого шута, у меня получается Горшок..." и взгляд в пространство. Справившись с собой, Князев повернулся и крепко прижал ее к себе.        - Я рад, что ты приехала. Надолго?        - Все зависит от того, что ты ответишь на мою задумку...       Они пили кофе, дым стоял коромыслом и Алекс по пятому кругу объясняла Князеву, как она собирается осуществить задуманое.        - Это что то из области фантастики.        - Это что то из области технического прогресса. Андрюш, ты же увлекаешься графикой и 3D, ну это примерно то же.        - Если все так, это было бы невероятно. - Глаза Князева загорелись. - Но кто это все сделает?        - Я сделаю. С помощью американских коллег. Я специально приехала за пол года.        - Нужно позвонить Лехе Горшеневу, я не могу сам принимать такие решения. Слушай, а инфаркта ни у кого не будет?        - Не должно. Просто эффект неожиданности и небольшое путешествие в прошлое. - Алекс видела, что Андрея беспокоит что то еще.       - Алекс, сколько это будет стоить? - Девушка подняла на него глаза и всего на секунду он увидел ярко-изумрудную вспышку гнева.        - Князев, вот чего ты такая дубина? В этот момент дверь открылась и в нее просуналась белобрысая башка.        - Не ждали? - Она взвизгнула и подпрыгнула на месте.        - Балу...        Алекс была в Москве, когда позвонил Князев и сообщил, что родственники Горшка дали добро. Через неделю можно приступать. Договорившись о встрече, она положила телефон.        - Все хорошо? - На пороге стоял ее отец. Она подошла ближе и прижалась к широкой груди.        - Да, они согласились. Мне нужно в Питер. - Алексей вздохнул, она опять ускользала.        - А потом в Нью Йорк?        - Я пока не знаю.        - Алекс? - Неужели она останется?        - Я не буду ничего говорить заранее и ничего обещать. Хорошо?        Следующим утром он отвез дочь в аэропорт. Странно складывается их жизнь, им постоянно приходится прощаться. Он готов был прощаться, он готов был даже отпустить ее навсегда, только бы она была счастлива. К сожалению он не мог сделать только одного, повернуть время вспять...        Алекс сидела в студии с Андреем и Балуновым, она уже успела кое что сделать за прошедшую неделю, но оставалось еще много.        - Нужно выбрать песню, чтобы движения соответствовали звуку. И еще нужен толковый звукорежиссер.        - Ну это не проблема, найдем. Передохни немного. - Князев поставил на стол три чашки и у Алекс защемило внутри. Глиняные емкости ручной работы с изображением шута. Рядом тут же оказалась ваза с конфетами, тоже старенькая, которая загадочным образом появилась здесь когда то давно и никогда не пустовала.        В дверь постучали, на пороге стояли Каспер и Поручик, за их спинами маячила еще одна высокая фигура в черном. Повиснув на обоих одновременно Алекс улыбалась и пищала от радости. Они опять вместе. Почти все.        Жестокая судьба разбросала родных людей по разным континентам и странам. Они все изменились и строили свои жизни и судьбу. У кого как получалось. Но у всех них было одно общее горе и общие воспоминания о том, как они были счастливы, искренне и безраздельно. И сейчас, собравшись вместе, они будто сбросили груз прожитых лет и наконец то вдохнули полной грудью. Они вернулись в прошлое и оживили воспоминания. Воспоминания о былом счастье.        - Андрей, я поняла. Это должно быть " Воспоминания о былой любви"...        - Хорошая песня и правильный выбор. - Сказал кто то за спиной и Алекс дрогнула. Знакомый тембр, глубокий голос, всегда вызывавший мурашки и переворачивающий душу... Она медленно обернулась и все поплыло. Из под густых черных бровей, на нее смотрели лукавые карие глаза. Мишкины глаза...