Возьми мое сердце...

      Железнодорожная колея, путей много, они то пересекаются, то вновь расходятся в разные стороны и все у нее под ногами. Алекс стоит на платформе. Странно, ведь она покупала билет на самолет и помнит это совершенно точно. Но сейчас она на вокзале. Поездов нет, как и людей. Темно и только одинокий тусклый фонарь слабым лучом освещает небольшой пятачок пространства. Воздух затхлый и тяжелый, дышится с трудом. Ветер гоняет какой то мусор, а под ногами хрустит битое стекло. Она не помнит как попала сюда и не видит выхода, вокруг только почти непроглядный полумрак и рельсы.        Вдруг вдалеке Алекс замечает силуэт мужчины, он знаком ей и сердце сжимается болезненным спазмом. Размашистым и твердым шагом он подходит ближе и выставляет вперед руку в предупреждающем жесте.        — Даже не вздумай. — Мишка… Взгляд черных глаз холодный и прожигает насквозь, он совсем не похож на того Медведя, что она видела рядом с маленькой девочкой. Бледная, почти белая кожа и темные круги вокруг глаз.        — Мишка, что это? Что за место? — Горшок закуривает сигарету и внимательно смотрит на нее.        — Перепутье. Ты сама пришла сюда, ты ведь покупала билет. Ну вот он, твой вокзал. Считай, конечная остановка.        — Но я покупала билет на самолет, я хотела улететь… То, что я сделала… — Сил говорить не было, воздуха становилось все меньше, к глазам подступали слезы, а горло сжимало холодной рукой. На мгновение ей показалось, что темные глаза потеплели, но секунду спустя все вернулось, бескрайний холод и лед. Голову сжимал стальной обруч, она не хотела быть здесь, даже несмотря на присутствие Мишки. И она не хотела видеть его таким, будто темная сторона отделилась от человека и явилась к ней в это страшное место.        — Мишка, да что с тобой? Ты ведь не такой.        — Тут все такие…        — Давай уйдем отсюда, это какое то страшное и странное место. Ты ведь пришел откуда то… Пойдем. — Она сделала шаг навстречу и уже протянула ладонь, чтобы взять его за руку. Реакция была мгновенной, Горшок отпрянул и зарычал сквозь стиснутые зубы.        — Ты не можешь пойти туда, откуда пришел я. И не можешь вернуться обратно, ты заблудилась и потерялась, совершенно… — Вдруг он поднял голову, прислушался и улыбнулся.        — Кажется, проводник нашелся. Все таки нашел дорогу. Иди за ним, шаг в шаг. Иди…        Перед глазами Алекс возник еще один мужской силуэт. Лица она не видела, мужчина стоял к ней спиной. Вдруг она почувствовала на своих руках тепло, тепло живого человеческого тела. Крепкие ладони сильно сжали и встряхнули. Потом еще раз. И еще.        — Иди за ним… — Голос все отдалялся, Мишка уходил. Воздуха не стало совсем и в глазах потемнело…       Яркий свет ударил по глазам, в голове шумело. Алекс попыталась сфокусировать взгляд, ничего не получалось. Пространство расплывалось и отказывалось принимать четкость.        — Алекс, открывай глаза, ну же возвращайся. — Лица касалось что то мокрое и холодное. Она начала видеть и вспоминать. Концерт, орущий зал, такое необычайное возвращение Мишки, встреча с Ольгой, обручальное кольцо нашедшееся через восемь лет… Она так его и не сняла. Быстрые сборы, покупка билета и зал ожидания. Сколько раз она провожала Мишку с ребятами из этого аэропорта, чтобы потом ждать его возвращения в маленькой уютной квартирке. А потом начала провожать и Сашу… Грудь сдавило болью, а сознание наполнилось чувством вины. Перед глазами опять все поплыло, а из глаз потекли слезы.        — Алекс, очнись. Посмотри на меня. — Теплые ладони вытирали слезы и продолжали что то прижимать к ее лицу. Сделав усилие, она открыла глаза и подняла голову. Перед ней сидел Илья Кнабенгоф. Вокруг него валялись бумажные платки в кровавых пятнах. Кровь капала из ее носа.        — Ты что здесь делаешь? — Она услышала свой голос как будто издалека и не узнала его.        — Спасаю тебя.        — От чего?        — От кого. От тебя самой. Идем отсюда, на нас косо смотрят, меня скоро арестуют. Сможешь идти? — «Иди за ним. Шаг в шаг…» — прозвучал в голове такой родной, хриплый голос. Сознание возвращалось.        — Я никуда не пойду, я уезжаю, Илья. В этот раз точно навсегда. — Он помахал у нее перед носом билетом, вложенным в паспорт.        — Лондон отличный город. Только есть проблема, самолет твой улетел. Поехали, у нас есть дела. Когда мы закончим, я привезу тебя обратно, если захочешь.       — Ты ничего не понимаешь. Мне нужно уехать, пока все…        -… пока все не кинулись тебя искать. Все знают, что ты со мной. Поехали, нет смысла здесь сидеть. — Он подобрал разбросанные салфетки и отнес их в мусорку. Вернувшись, подхватил ее рюкзак и протянул руку.        — Вставай. Твой паспорт все равно у меня, без него далеко не улетишь. Держи платок, у тебя кровь из носа течет. — Она взяла салфетку и почувствовав тепло его руки, вздрогнула.        — Это ты был там, на вокзале. Ты вывел меня оттуда. Ты ведь видел его, скажи мне, что ты тоже его видел. — Она ухватилась за Черта судорожным движением, тело трясло, а сознание уводило на ту страшную платформу. Илья посмотрел на нее долгим и внимательным взглядом.        — Никаких вокзалов. Я приехал к тебе домой, но мне никто не открыл. Твоя соседка видела, как ты садилась в такси и слышала, что водитель говорил о поездке в аэропорт. Милая женщина, даже чаем меня пыталась напоить, но я спешил. Я приехал и нашел тебя спящей. Это все. Алекс, пойдем отсюда.        Он одним движением поднял ее и поддерживая рукой, повел к выходу. Увидев на парковке мотоцикл, девушка поморщилась.        — Он постоит здесь. Мы поедем на машине. Ты не в том состоянии, боюсь потерять тебя по дороге. — Из припаркованной рядом с мотоциклом машины, вышел мужчина. Он посмотрел на Алекс долгим взглядом, от которого хотелось спрятаться подальше. Но чувство упрямства вылезло на поверхность и она уставилась в темные глаза. Мужчина был странным, в чем странность, сказать было трудно. Невысокого роста, худощавый, выбритые виски и длинная, почти до пояса коса, по рукам вьются татуировки. Он чем то напоминал Илью, но в нем чувствовалась сила. Не физическая, эта сила была внутри и пронзительный взгляд просто светился ею. Странный мужчина выдержал ее взгляд ровно минуту и отвел глаза. Рядом зашелся хохотом Черт.        — Получил? А я тебя предупреждал.        — Это просто буря, она уляжется и все вернется. Круг прошлого замкнулся и чуть не уничтожил будущее. Но все вернется. Ковавший круг, заложил в него великую любовь, а любовь не может разрушать.        — Зато люди могут. Поехали. Алекс, садись в машину. — Мужчина открыл ей дверь и склонил голову набок. Точно сумашедший. Рядом с ней на заднее сиденье приземлился Илья и положил руку на плечо.        — Все хорошо. Не бойся и ни о чем не волнуйся. — Из динамиков полилась странная музыка — этно, инди… определить было сложно. Звуки успокаивали, плавное движение автомобиля и тепло убаюкивали. Уставшие от слез и бессонной ночи глаза засаднило и Алекс начала отчаянно зевать. Хорошо хоть кровь перестала капать из носа. Илья притянул ее к себе и обнял уже двумя руками.        — Спи. Все будет хорошо. — Мягкий и уверенный голос проникал в сознание, не давая ни единого шанса усомнится в сказанном. Она почувствовала прикосновение губ к своему лбу.        — Все будет хорошо… — Глаза закрывались и бороться с дремотой не было никаких сил. Света становилось все меньше и меньше. Она слышала музыку и спокойное сердцебиение, чувствовала тепло и мягкое покачивание… Усталость победила и закрыв глаза, девушка провалилась в глубокий и крепкий сон…        — Алекс, просыпайся. Не заставляй меня применять метод, которым будят всех спящих красавиц. — Открыв глаза, она увидела перед собой лицо хитро улыбающегося Черта.        — Приехали. Как ты себя чувствуешь?        — Я не знаю. Никак не чувствую, я вообще как будто ничего не чувствую. — Илья внимательно смотрел на нее.        — Тебе знакомы эти ощущения?        — Так было в больнице. Когда я приходила в себя в реанимации. Ощущение, как будто тело чужое. И еще такое впечатление, как будто уснула в автобусе, а проснувшись вышла не на той остановке и все вокруг чужое и незнакомое. — Широкая ладонь погладила ее по голове, успокаивая словно маленькую девочку.        — Мы все исправим. Тебе нужно отдохнуть и поэтому мы приехали сюда.        — Куда это сюда? Я думала, ты везешь меня домой. — Алекс посмотрела в окно и увидела какие то холмы, сплошь покрытые высокой травой и полевыми цветами, вдалеке темнела кромка леса и бликовала солнечными лучами гладкая поверхность какого то водоема.        — Ты куда меня привез? Ты что совсем уже?        — Завтра мы уедем, успокойся. Тебе нужно отдохнуть, а лучше места просто не найти, сейчас ты сама увидишь.        Дверь машины открылась и мужчина протянул ей руку, помогая выйти. Как только она оказалась на улице, Илья присел перед ней и расшнуровал кеды.       — Тут это лишнее. — Ступив босыми ступнями на прогретую солнцем землю, Алекс почувствовала, как откуда до изнутри в ней поднимается какая то необьяснимая сила, захотелось вдохнуть полной грудью и просто жить. Все тягостные мысли и мучительные переживания начали отступать, освобождая место для чего то другого, доброго и светлого. А Илья достал из багажника два рюкзака и распрощался с мужчиной. Тот сел за руль и через мгновение машина уже скрылась из вида.        — Может ты все-таки скажешь мне, что это за место и зачем ты меня сюда привез? Что за детские игры и не заигрался ли ты? — Несмотря на всю красоту, внутри заклокотала злость. Он помешал ей уехать, мало того, привез в какую то глушь. Две деревянные постройки, колодец и просто бескрайнее пространство. Больше ничего, никаких следов присутствия людей. Алекс достала из кармана телефон, связи не было.       — Можешь спрятать, здесь это абсолютно бесполезная вещь. Хочешь ты этого, или нет, но ближайшие сутки мы проведем тут. Пойдем, покажу тебе владения. — Кнабенгоф говорил спокойно и улыбался, но голос звучал твердо.        — Перестань дуться. Самолет ты проспала сама. Никуда твой Лондон не денется. Как стоял, так и будет стоять на берегу грязной канавы, окутанный не менее грязным смогом. Кстати, а почему Лондон? Бежала бы уже на острова какие то. Тепло, пальмы, океан под боком. Поселилась бы на берегу в бунгало и жила тихо и спокойно. Затеряться там намного проще, чем в мегаполисе. — Алекс пожала плечами и посмотрела вдаль, щурясь от солнца.        — Лондон очень похож на Питер. А Питер, он в сердце. Я всегда мечтала там жить. Дышать воздухом свободы и настоящего, всегда живого питерского рока. Город-сказка, город-мечта…        — Мечта сбылась и ты решила от нее сбежать. Глупо как то, не находишь?        — Лондон тоже был мечтой, нашей с Мишкой. На тех старых улочках, под темными сводами городских мостов когда то родилась легенда о демоне-парикмахере. Мы мечтали побывать там вместе. Не успели… — Из глаз потоком хлынули слезы и сила опять отступила, уступая место боли, отчаянью и чувству вины. Алекс опустилась на землю.        — Я предала все его мечты. Понимаешь? — Он не понимал. Еще вчера все было в порядке. Что стало спусковым механизмом такого состояния? Присев рядом с ней, взял за руку и засмотрелся на игру света в камне ее кольца. Вдруг его осенило.        — Алекс, что за кольцо? Откуда оно у тебя? — Она вздохнула и рассказала ему о встрече с Ольгой, их разговоре и о том, что она отдала ей пакетик с кольцами, который был у Мишки в кармане, когда его нашли. У Ильи потемнело в глазах, волна гнева поднялась изнутри и только огромным усилием он ее сдержал и не дал вырваться наружу.        — Круг прошлого замкнулся… Алекс, ну чего ты такая дурочка? Ну какое предательство? Исходя из того, что ты рассказала, Горшок планировал женитьбу, жених блин… Но обстоятельства сложились так, как сложились. Я не думаю, что он хотел бы таких жертв. Да и зачем они? Ты ничего не изменишь. Даже если уйдешь в монастырь и отречешься от мира. Он не вернется. Сейчас точно нет. Ты ничего и никого не предавала. Он ушел и ты имеешь право на свою жизнь. И другую любовь, отношения и семью с другим мужчиной. И у тебя есть чувства к этому мужчине, но ты предпочитаешь прятаться за стеной холодности и глупого, абсолютно необоснованного чувства вины. Времена, когда женщины восходили на погребальный костер своих мужчин, давно миновали. Живые заслуживают любви ничуть не меньше. — Голубые глаза прожигали насквозь. Алекс понимала о ком говорит Илья и понимала, что он прав.        — Несомненно, любить ушедшего проще, такая любовь не требует усилий и никаких затрат. — Илья видел, как бледное лицо исказила гримаса боли. Он понимал, насколько жестоко то, что он говорит. А еще знал, что в его словах нет ни капли истины. Но ее необходимо было встряхнуть.        — Ты обвиняешь меня в эгоизме? — Черт пожал плечами.        — Заметь, это ты сказала. Как бы там ни было, у тебя есть время подумать и решить, что ты будешь делать дальше. А еще отдохнуть и перезагрузиться. Идем осмотришься. — Он поднял ее на ноги и повел в дом.        Деревянное крылечко, три ступеньки и большая комната. Большую часть пространства занимает огромная печь, словно сошедшая со страниц книги со сказками. Вдоль стен стоят несколько деревянных кроватей. У окна стол, два стула и подобие лавки. На лавке ведро с водой и деревянный ковш. Вдоль всех стен под потолком висят пучки каких то трав. Пахнет просто невероятно — деревом, скошенной травой и полевыми цветами. Алекс прошлась по периметру, дотрагиваясь ладошкой до деревянных панелей. Боль отступала и опять хотелось дышать. Она улыбнулась.        — Что за ведьмина избушка? — Заглянув за печку, вдруг звонко рассмеялась. Кнабенгоф заглянул узнать, что ее так развеселило и сам не удержался от улыбки, в руках у девушки была метла. Лед таял, она осторожно улыбалась, а в открытые окна заглядывало солнце, дом будто улыбался ей в ответ.        Он вышел, а Алекс, как зачарованная продолжала ходить по комнате и дотрагиваться до различных предметов. Куда он ее привез? С улицы послышался стук топора. Достав из рюкзака чистую футболку и переодевшись, вышла на улицу и просто застыла на пороге. У здоровенного пня, в широких больше похожих на юбку штанах, босой и с голым торсом, махал топором Илья Кнабенгоф, лидер одной из самых популярных в России рок-групп. На сильных руках вздувались вены, под татуированной кожей перекатывались мышцы, по лицу струйками стекал пот. Движимая каким то внутренним чувством, Алекс вернулась в дом. Зачерпнув ковшом воды из ведра, вышла на улицу и протянула мужчине. Он благодарно посмотрел на нее, блеснув глазами из-под растрепаных прядей, выбившихся из косы.        — Ты сейчас и правда похож на Черта.        — Ты боишься? — Она отрицательно помахала головой и подойдя ближе, провела рукой по изображению глаза в пирамиде.        — Ведь это был ты, правда? — Она подняла взгляд и посмотрела ему в глаза.       — Перестань на меня так смотреть. Тут особенное место, все эмоции и инстинкты обостряются в разы. Не нарывайся. — Стало легко, просто и как то безудержно весело.        — Я тебя не боюсь. Ни тебя, ни твоих инстинктов. — Крепкая рука перхватила ее за талию и прижала к горячему телу.        — А так? — Она прижалась щекой к теплой коже, слушая учащенный пульс.        — Ты весь мокрый, а я только надела чистую футболку. Да ну тебя. — Стук сердца успокаивал и отстраняться совсем не хотелось.        — Забей, сейчас пойдем в баню и смоем это все с себя. Вместе с дурными мыслями и помыслами. — Этого она совсем не ожидала.        — Какую баню?        — Вот эту. — Он махнул рукой в сторону деревянной постройки, рядом с домом. — Не делай такие страшные глаза, все будет прилично, даже более чем прилично.        Илья собрал дрова в охапку и скрылся за деревянной дверью. А Алекс села на теплую ступеньку и задумалась. Мысли устремились к Васильеву. Планируя свой побег, ослепленная нахлынувшими эмоциями и движимая натянутыми до предела нервами, она даже не вспомнила о нем. Внутри противно заныло. Илья говорил, что у нее есть чувства к Саше, он видел это. Чувства действительно были, они зародились в самую первую встречу и были робкими, светлыми и чистыми. А потом в ее жизнь ураганом ворвался Горшок и вытеснил из нее всех остальных. Их отношения были правильными и должны были случиться. Но теперь его нет. Она прислушалась к себе. Где то глубоко в душе звенела тонкая струнка. Она мелодично переливалась и напоминала о светло-голубых глазах, добром лице и солнечной улыбке, что пряталась в мягкой густой щетине, о красивых пальцах, перебирающих гитарные струны и завораживающем голосе, что пел такие чудесные стихи. И она вдруг почувствовала, что места в сердце стало больше, настолько больше, что там вполне уместился еще один человек.        — Все готово. Можно идти. — Внезапно появившийся Кнабенгоф прогнал ее мысли.        — Никуда я не пойду. Мне нельзя, ты же знаешь, мое сердце…        — Все нормально с твоим сердцем. Если что, я смогу тебя вынести и откачать. Медицинские навыки еще не растерял. Тебе нужно переодеться, идем. — Он завел ее в дом и достал что то из своего рюкзака.        — Наденешь это. Она новая, не бойся. Но только это и больше ничего. Поняла? — Пребывая в состоянии какой то прострации, Алекс смогла только кивнуть.        — Я жду на улице, подглядывать не буду. — Хитро подмигнул и вышел. Девушка разложила на одной из кроватей полученный предмет одежды. Длинная сорочка из белого льна, напоминающая платье. Высокий ворот и длинные рукава, действительно прилично. Присмотревшись внимательнее, поняла, что ткань домотканная и вещь сшита вручную. По подолу белыми нитками вышиты какие то знаки, похоже на славянские руны. Все это было предельно странно и напоминало какую то игру. Ну и ладно. Что она теряет?        Алекс сняла с себя всю одежду и облачилась в сорочку. Кажущаяся грубой ткань, приятно окутывала тело и охлаждала кожу, была мягкой и практически невесомой. Зеркала в доме не было. Представив себе, как нелепо она выглядит в этом одеянии, девушка вздохнула и вышла на улицу.       — Я похожа не привидение с моторчиком. — Илья сидел на лавочке на пороге бани. Штаны-юбка исчезли, бедра обмотаны длинным и широким полотенцем.        — Ты похожа на женщину, рожденную на заре мира. И ты прекрасна. — Он открыл дверь и из нее повалил белый густой пар, запахло деревом и травяными отварами.        — Не бойся, там не так жарко, как может показаться. Внутри было жарко и влажно, но изумительно пахло. На коже моментально проступили бисеринки пота.        — Присядь и дыши осторожно. Если вдруг почувствуешь что то не то, сразу скажи. И голову обмотай, вот держи. — Алекс взяла мягкое махровое полотенце и соорудила на голове тюрбан.        Кнабенгоф плеснул какой то жидкости на камни, она моментально зашипела и испарилась. Пар стал гуще, а аромат трав насыщеннее. Сев рядом на деревянную полку, протянул ей огромную кружку.        — Что это?        — Травяной чай. Нужно много пить, организм обезвоживается. — Еле подняв тяжеленную кружку, она сделала несколько глотков и улыбнулась, у чая был вкус лета и ожидания какого то счастья. Закрыв глаза, сделала еще несколько глотков. Пот стекал по телу горячими ручьями, выводя скрытую грязь не только из организма. Вместе с ним уходили терзания, боль, страшные мысли и воспоминания. А их место занимал душистый отвар с ароматом солнца и летнего луга, мысли о счастливом будущем и любимых людях.        Илья забрал у нее кружку и осушив несколькими глотками, опять наполнил пахучим отваром и плеснул его на камни.        — Ты в порядке?        — Дышать трудно, но все хорошо. — Он взял ее за запястье и послушал пульс.        — Норма. Попей еще. И не разговаривай, воздух горячий. Скажи только, если станет совсем невмоготу.        Пар клубился и складывался в затейливые фигуры, было забавно наблюдать за ними, мешал только пот, заливающий глаза. Становилось все жарче и мысли сначала путались, а потом и вовсе рассеялись. Остался только крепкий травяной аромат и причудливые образы, в которые складывались клубы пара. Голова кружилась, а тело было настолько расслаблено, что казалось, будто в нем нет ни мышц ни костей, а только пахучий травяной отвар.        — Выходим. — Крепкая рука помогла подняться, ноги и правда передвигались с трудом. Первые глотки свежего воздуха обожгли легкие холодом. Глаза продолжал заливать пот, но уверенная рука твердо вела дальше. Под ногами чувствовалось теплое дерево. Полотенце с головы пропало, Илья стал у нее за спиной и сильно обхватил за талию. Мгновение… и сверху на них хлынул поток воды, бесконечный и просто ледяной. Алекс завизжала от неожиданности, а Черт засмеялся, продолжая держать ее и не давая вырваться.        — Зло уйдет, унося боль и терзания. Твой путь — это свет. — Услышала она шепот в самое ухо. В этот миг ледяной поток иссяк и рука отпустила.        — Ты знаешь кто ты? — Светлые глаза искрились веселыми искорками, а собирающиеся вокруг них морщинки делали взгляд еще более улыбчивым. На него невозможно было злиться.        — Вот и родился новый человек. Как ты? — Она прислушалась к себе и улыбнулась.        — Все хорошо.        — Тогда идем на озеро. Подожди минутку. — Он исчез в доме и вышел облаченный в странные брюки и с рюкзаком.        — Илья, мне нужно переодеться. — Он отрицательно помахал головой и взяв ее за руку, повел в сторону водоема. Солнце было в зените и грело вовсю. Ее сорочка быстро высохла и перестала прилипать к телу. Босые ступни приятно щекотало мягкой травой. Дышалось легко, а голова немного шумела, но это было совсем не больно.        Поверхность озера ловила солнечные лучи и бликовала веселыми зайчиками. На берегу лежали старые гладкие бревна, расположенные четким кругом, внутри круга кострище и аккуратные дровяные стопки.        — Что это за место? Где мы вообще?        — Это хорошее место. Тут легко дышится. Зачем знать больше? Иди лучше искупайся. Одежду только сними. Я разведу огонь и буду спиной к озеру, смотреть не буду.        В подтверждение своих слов, он повернулся спиной к водной глади и занялся костром. Алекс спустилась к воде. Она была совершенно прозрачной и очень теплой. Песчаный берег плавно уходил в воду. На мелководье резвились мелкие рыбешки. Сбросив платье и даже не оглянувшись в сторону берега, девушка вошла в воду. Она мягко принимала в прохладные обьятья и успокаивала разгоряченное тело. Обнаженные плечи мягко ласкали солнечные лучи. Алекс закрыла глаза и расслабилась, полностью отдаваясь стихии. Она никогда не чувствовала себя настолько легко и естественно. Она больше не была человеком в окружении природы. Она стала частью этого великого и мудрого организма, вернувшись на свое место. И природа принимала заблудшее дитя, лечила раны нанесенные людьми, успокаивала и утешала, чтобы потом отпустить обновленного человека в его мир, но уже смотрящего на него совсем другими глазами.        Выйдя на берег и надев платье, Алекс увидела Илью, сидящего спиной к берегу. Он задумчиво смотрел на высокий огонь, что устремлялся в небо, рассыпая искры и потрескивая. Она подошла и села рядом.        — Я думаю, что должна тебя поблагодарить. — Он перевел взгляд с огня на нее и как то грустно улыбнулся.        — Успеешь еще. Вот выпей пока. — Он налил чая из термоса и протянул ей кружку. Вкус отличался от того, что она пила раньше, был одновременно сладковатым и немного горчил. Солнце продолжало припекать, голова начала кружиться и в глазах появился туман. Руки и ноги одновременно налились тяжестью и кружка выскользнула из непослушных пальцев.        — Илья, мне как то нехорошо — Язык заплетался и слова давались с трудом. Кнабенгоф зажмурился и процедил сквозь зубы.        - Прости, так нужно... - Девушка почувствовала железную хватку на левой руке. Он опрокинул ее на спину и придерживая коленом, вытащил что то из костра.       - Не дергайся. - Продолжая прижимать ее коленом, впечатал левую руку в землю. Рукав задрался, обнажая татуировку. Сознание туманилось все больше, не было сил не только закричать, а даже испугаться по настоящему. Вдруг мозг и тело разорвало от просто адской боли, Алекс почувствовала прикосновение раскаленного метала к коже. Она закричала и провалилась в темноту, а Илья только сильнее прижал раскаленный металический кружок к тонкой коже. Он зажмурился и сжал зубы, крик девушки острым ножом полоскал сознание, но он должен был это сделать, прижечь страшную рану на груди девочки...        Алекс шла по мягкой прохладной траве, вдалеке виднелся знакомый мостик и раздавался задорный детский смех. Она подошла к берегу и вдруг почувствовала на шее теплое дыхание.        - Привет. - Она обернулась и зажмурилась. Теплые лучистые глаза цвета черного чая, длинные растрепаные волосы и клыкастая улыбка, разбегающаяся тонкими лучиками вокруг глаз.        - Мишка... - Она непроизвольно сделала шаг назад. Он подошел ближе. Секунда и Алекс оказалась в крепких теплых обьятьях. Одна из звездных дорожек вспыхнула и засветилась ярче, но с места не сошла, продолжая свой путь.       - Мишка... - она судорожно ощупывала большую руку, продолжавшую прижимать ее к любимому телу. - Но как такое может быть? - Она помнила, как Горшок всегда отгонял ее от себя в сновидениях, не разрешая прикоснуться. Вдруг мозг пронзила страшная догадка.        - Илья, он что... убил меня там? - Пространство разорвал громкий смех.        - Он спас тебя. Смотри. - Алекс проследила за рукой и увидела Кнабенгофа, сидящего на краю поляны, вокруг него маленьким чертенком носилась кудрявая девочка, а он смотрел в одну точку и словно не замечал ее.        - Что он там делает?        - Держит баланс. Поплавок, е мое. - Горшок опять засмеялся и утянув Алекс за собой на траву, устроил в уютных обьятьях. Они сидели молча и наблюдали за маленькой девочкой, которая смеясь носилась вокруг Черта. Не хотелось ни о чем думать, такая невероятная встреча могла закончиться в любую секунду.        - Времени немного есть. - Словно прочитав ее мысли, Миха нарушил тишину. - Пойдем к воде.        Он взял ее за руку, как делал всегда при жизни. Она ухватилась за широкую и теплую ладонь. Выйдя на деревянный помост, уселись свесив ноги к воде. Алекс опять почувствовала его обьятья и вдохнула такой знакомый запах.        - Мишка, но как же это? Ты такой теплый и настоящий. Ты живой. - Он погладил ее по голове и поцеловал в лоб.        - Здесь я живой. Рано или поздно, мы все возвращаемся домой и продолжаем жить. Понимаешь да? Этот ненормальный, - кивок на Илью - он ведь все правильно видит и говорит. Только там мало кто готов его услышать.       - Но я могу сюда приходить, значит дорога существует. - Горшок посмотрел в полные надежды глаза и покачал головой.        - Ты сильная, как и он, даже больше. Но благодаря этой силе чуть не натворила дел. Он специально привел тебя сюда. Типа попрощаться, понимаешь? Илюха все правильно сделал, так что ты на него сильно не наезжай. - Горло сжало спазмом. Черт привел ее сюда попрощаться. Значит больше она не сможет прийти.        - Пока твоя жизнь там. И ты должна жить. Прошлого не вернуть, не нужно терзаться им. Нельзя предать того, кого больше нет в том мире. Запомни это.        - Я не хочу жить там без тебя. Я могу остаться здесь.        - Нет, ты сможешь прийти, когда настанет твое время. Ушедшим добровольно дорога одна, на перепутье. - Алекс вздрогнула, вспомнив страшную платформу. - В твоем мире тебя ждут любящие и любимые люди. И еще, посмотри сюда.        Гладкая поверхность воды вдруг пришла в движение, девушка присмотрелась и глаза расширились от удивления. Горшок улыбнулся и крепко прижал ее к себе. Взял тонкую ладошку в руки и дотронулся до кольца на безымянном пальце.        - Нашлось все таки. Я мечтал подарить его тебе, не успел. Только не носи его там, обручение с покойником, так себе история...        - Мишка... - Смех за их спинами раздавался все громче. Миха улыбнулся и крикнул через плечо.        - Мишка, за бороду то Илюху не дергай, е мое. Вот хулиганка. - У Алекс сбилось дыхание.       - Как ты ее назвал? - Горшок хитро разулыбался.        - Вообще я звал ее Машкой, но ей не нравится. Говорит, что хочет имя как у меня. Ну вот. - Девушка обернулась в сторону ребенка. В голове произошло движение и пазл сложился.        - Мишель. - Позвала она и девчушка смеющимся ураганом понеслась к ним.        - Она Мишель. И она... - Алекс переводила взгляд с темной воды на бегущего ребенка, а потом посмотрела в карие глаза. Миха улыбнулся и кивнул. Девчушка подбежала совсем близко, но была остановлена.        - Дальше нельзя. Я тебе говорил. Иди, потормоши Черта. Но за бороду не дергай. - Горшок погрозил ей пальцем, а она смеялась, трясла кудрями и не отрываясь смотрела на Алекс. Детские глаза были светло-голубыми и больше не меняли свой цвет. Погримасничав и показав им язык, она опять унеслась в сторону Кнабенгофа.        Небо над их головами потемнело, созвездия пришли в движение и начали закручиваться воронки. Самая большая образовалась над головой Ильи и увеличивалась с каждой секундой. Алекс поняла, что ее время заканчивается. Как же так? Ведь она так много хотела сказать ему. Так много того, что не успела и теперь уже не успеет. Теплая рука гладила ее по лицу. Мишка отодвинулся и посмотрел ей в глаза.        - Я все знаю. И всегда знал. А теперь и ты немножко знаешь, а больше не нужно. Остальное ты узнаешь, когда вернешься сюда. Я всегда буду любить тебя. Всегда, во всех жизнях, мирах и паралелях. И всегда буду ждать. Только ты живи, а я подожду. И мы обязательно встретимся. - Она почувствовала его губы на своих, вдали ударила молния и все потонуло в темноте.        Открыв глаза, Алекс увидела над собой звездное небо, она спала на коленях у Ильи, что неотрывно смотрел на огонь и даже не шевелился. В голове закружились воспоминая, рука саднила и пульсировала ужасной болью.        - С возвращением. Вот выпей, тебе станет лучше и боль утихнет. - Она с сомнением посмотрела на кружку, заметив ее взгляд, Илья усмехнулся.        - Все закончилось. Это просто чай.        - Ты ничего не хочешь мне обьяснить?        - Нет. - И тут ее прорвало.        - Ты привез меня в какую то глушь, опоил какой то дрянью и поставил на мне чертово клеймо... А теперь сидишь и тупо пялишься на огонь, как будто мы выбрались на пикник дружеской компанией. Что это было, черт тебя возьми... Ты видел его и ты знаешь это место, раз привел меня туда. И в прошлый раз вывел меня тоже ты! Как ты ходишь туда? Что за фокусы? - Она была на грани истерики, по лицу потоком текли слезы, а голос срывался. Стараясь не задеть рану на руке, он изо всех сил прижал ее к себе. Ничего не говорил и не пытался успокоить, эти эмоции должны были найти выход, иначе все напрасно. И они находили, озвученные вслух фразы подхватывал ветер и уносил прямо в костер, а оттуда мелкими искорками выбрасывал в небо.       Чувствуя, как расслабляется ее тело, но все еще вздрагивает от рыданий, осторожно погладил узкую спину.        - Он сказал тебе все, что ты должна знать. Все остальное просто сон.        - Сон? А что будет потом?       - А потом ты проснешься. Каждый новый день, это новая жизнь и шанс изменить что то в этом мире. Сделать его чуточку добрее и прекраснее. Солнце встает...        Вдалеке, за черной кромкой леса зажигался рассвет. Над водой клубился туман. Костер догорал и все действительно казалось сном. Бывают такие сны, увидев которые, человек точно знает, как ему жить и в какую сторону двигаться. Сны, что лишь кажутся снами, являясь вольными или невольными путешествиями в другие паралели. Вселенная многогранна, а люди в каждодневной суете просто забыли об этом. Как забыли когда то, что у них есть крылья. Не желая признавать, принимать и учиться заново, им проще было объяснить все снами. А что потом? А потом они просыпаются. Все мы рано или поздно проснемся и вернемся домой...        Машина притормозила на парковке аэропорта. Распрощавшись со странным мужчиной, не сказавшим ей ни слова, Илья протянул ее паспорт и рюкзак.        - Я сделал, то что должен был. Теперь выполняю свое обещание. Ты можешь уехать. Рейс через пять часов, билеты есть.        Алекс посмотрела на вход в аэропорт, а потом на Черта. Она видела сон, а потом проснулась и точно знает, что делать дальше.        - Отвези меня домой, мне нужно оставить вещи и ехать в Юбилейный. Нам за два дня нужно освободить помещение...        В концертном зале царит полумрак и прохлада. На сцене свернутые полотна, бочки и куча металических трубок, что еще позавчера были грандиозной декорацией. На краю сцены сидят двое босых людей. Он поет, а она подыгрывает на гитаре. Звуки звенят в воздухе и уносятся в высоту. Простые и понятные слова, проникают прямо в сердце и ложатся там мягким теплым котенком, мурлыкая и грея душу. В сердце, что излечилось и освободилось. В сердце, которое бъется и любит, теперь уже во всех измерениях и паралелях. Страшная дыра затянулась и зарубцевалась. Пройдет время и на месте ожога останется только шрам с затейливым и никому не понятным знаком. Шрам это хорошо, это значит, что рана зажила и больше не кровоточит. Шрам только лишь воспоминание о пережитой боли и скрывает за собой сильные и светлые чувства, полностью вытеснив пустоту.        По проходу шел мужчина. Алекс подняла глаза и улыбнулась. Доиграв песню, отложила гитару и спрыгнув со сцены, понеслась навстречу.        - Сашка, ты вернулся. - Прижалась к широкой груди и выдохнула. Сердце трепыхнулось, остановилось на долю секунды и забилось уже совсем в другом темпе...