***
На следующем собрании я витала в облаках. Начальница кадровиков распевалась о новых горизонтах, стажировке успешных студентов и прочем дерьме. Мне было не до новых стажёров, в голове все ещё крутился образ длинных стройных ног, по которым так элегантно струилась черная юбка. Как бы Лана смотрелась полностью в шёлке? Мы могли бы предложить ей сотрудничество, она могла бы стать нашей моделью. - Ванесса! - этот голос было не спутать ни с кем. Мама. Не говоря ни слова, я посмотрела на нее уставшим взглядом. Она всегда была несгибаемой, ее взгляд даже не дрогнул. - Мы закончили со стажировкой, переходим к новым образам. Почему ты не проявляешь интереса? - Значит идея недостаточно увлекательная, - отрезала я, поднимаясь. Тогда я ещё не знала, как была права насчет этой чертовой новой коллекции.***
Около двух часов я смотрела на телефон, не решаясь даже зайти на ее страницу. Как бы смотрелись на ее теле шелковые простыни, медленно сползающие с ее тела, обнажая его. Вздохнув, я открыла инстраграм, вбивая нужный никнейм. Первое сообщение, почти как первое впечатление, должно быть игривым и запоминающимся. Я тихо вздохнула, стуча ногтями по экрану смартфона, - успокаивает."Твои фотографии могли бы украсить обложку нового выпуска "ХейлиНюд", не хочешь попробовать?)
Давай встретимся ещё раз.
Ванесса".
Сердце билось как бешеное, словно я не сидела в кресле, а бежала трехсотметровку наперегонки с самым быстрым учеником класса. Волнительно, самонадеянно и невероятно разочаровывающе. Ответа не было мучительно долго, словно она специально смахнула уведомления, решив ответить позже. Минуты бежали как в замедленной съёмке, хотя, может быть, это от того, что я считала секунды, глядя на настенные часы, тихо тикающие в офисной тишине. В соседнем кабинете приглушённо играло радио, крутя топ десять лучших новинок этой осени. Думала ли я о том, чтобы пойти и спросить название песни, застрявшей в голове, - нет. Думала ли я о Лане в этот момент - определенно. Экран резко вспыхнул, оповещая о новом уведомлении. Это было ее сообщение."Давай встретимся сегодня, Ванесса.
Лана".
***
Вечер выдался на удивление теплым, с приятным свежим ветерком, бодрящим после тяжёлого рабочего дня. Светить своим состоянием не было желания, так что я приветливо согласилась на предложение Ланы забрать меня на машине и потом отвезти домой. Точнее, я была даже рада такой перспективе ухаживания. Ветер шевелил волосы, разбрасывая их по моим плечам (и лицу, раздражает). Тихий шелест пожухлой листвы заглушался звуками моторов проезжающих мимо машин. Черная Тойота плавно остановилась рядом ровно в 7 вечера. Пунктуальности ей было не занимать, что резко подняло ее авторитет в моих глазах. Лана изящно выплыла из машины, приятно цокая каблуками. - Добрый вечер, Ванесса, - ветер трепал ее волосы, окутывая меня шлейфом ненавязчивого цветочного аромата и приятным тембром ее голоса. - Рада увидеть тебя снова, - я не могла оторвать от нее глаз. - Садись, - кинула она, снова залезая в машину. Я приземлилась на переднее сидение, улыбаясь ярче положенного. - Так что там насчёт "ХейлиНюд"? - Ты ради этого согласилась? - Я рассмеялась, хотя это чуточку кольнуло. - Вовсе нет, хотела увидеть тебя ещё раз. Лана пожала плечами, и мы тронулись, направляясь на самую загруженную в это время улицу города. Пробки не предвещали ничего хорошего. - Мы же простоим тут не меньше пары часов, надо было поехать в обход, - негодовала я. - Зато у нас будет время поболтать, - и черт, тут было даже не поспорить. Лана игриво улыбнулась, мягко нажимая то на газ, то на тормоз. Возможно, только возможно, я бы позволила ей на себя наступить, но это не точно. Ещё около пяти минут я продолжала пялиться на нее, поражаясь красоте, и никак не могла найти изъянов. Она была той самой лесной нимфой, той самой прекрасной феей из детских сказок, которых ты обязательно хочешь повстречать, потому что они потрясающие. И Лана была именно такой: с яркой улыбкой, едва видными ямочками и потрясающими волосами, заправленными за ушко. Кажется, я начинала влюбляться. - Ты слишком пристально смотришь,- шепнула она. - Мне прекратить? - Не отрывая взгляда. - Продолжай. Мы стояли на перекрестке уже почти десять минут, а машины ползли со скоростью черепахи. Мне надоело довольствоваться только взглядами. Я осторожно затронула ее кисть, мягко проводя по ней пальцами. Лана замерла, не поворачиваясь, ее дыхание слегка сбилось, и я продолжила. Обвела пальцы, безмолвно прося приподнять руку с переключателя и переплела пальцы, рассматривая нежные руки девушки. Кожа была такой бархатной, красивое колечко в виде веточки омелы опоясывало средний палец, придавая ее образу ещё больше утонченности. - У тебя красивые руки, они потрясающе мягкие и нежные. Я видела, как она сглотнула прежде, чем мне ответить. Ланины брови дёрнулись, и она повернулась, когда сзади раздался звук. Нам сигналили, светофор загорелся зелёным и секунды бешено бежали вперёд, а мы никак не двигались с места. Лана охнула, переключая скорость, и рванула вперёд, тормозя через несколько метров. Снова горел красный. Я схватила ее ладонь, мягко целуя пальцы, будучи уверенной, что этот жест ее успокоит, но она разволновалась ещё сильнее. - Что ты творишь, мы же на дороге. - Тебе не нравится? - Если бы в тот момент она сказала "нет", я бы правда прекратила. - Мне слишком нравится.***
Мое следующее яркое воспоминание о ней начинается в моей квартире. Звучит банально, но только не для меня. - Какой чай ты предпочитаешь? - Начала я, доставая все коробочки чая разом, - Из любимейших могу предложить черный с малиной или зелёный с мохито, может... - Я предпочитаю тебя, - обрывисто воскликнула она, перехватывая мои руки, - Сделай так снова. Я растерялась, не совсем понимая, о чем речь, но стоило мне взглянуть Лане в глаза, как все стало ясно. Мне потребовалось около пяти минут, чтобы отцепить ее руки от своих, она намертво в них вцепилась. Я мягко разгибала ее пальчики, подталкивая из кухни в комнату, чтобы усадить на диван. Все снова вышло из-под контроля. Она не сидела на диване. Она сидела на мне. Стоило мне только приземлиться на диван, как я потянула ее следом, но мой намек верно неправильно поняли, усаживаясь на мои колени. Была ли я против? Ни капли. Мне нравилась ее решительность. Не знаю почему, но я была готова на все и сразу. Ее пальцы были такими нежными и хрупкими, что я боялась сделать что-то не так. Ее кожа была настолько чувствительной, что она вздрагивала, пока я едва водила по ее пальцам, затем целовала и, наконец, кусала, глядя, как Лана краснеет и сильнее сжимает мою ладонь своей. Я начала оставлять короткие поцелуи на ланиных ладонях, затем на запястьях, а после притянула ее ближе, обвиваясь ладонями вокруг талии, словно змея, поймавшая свою жертву, вот только Лана была не то чтобы жертвой, она напоминала кусочек моего несъеденного ужина - ее я тоже собиралась съесть. Мы столкнулись взглядами, играясь. Я нарочито медленно облизнула губы, наблюдая, как она начинает тяжело дышать в предвкушении. - Могу я тебя поцеловать? Лана поцеловала первой, едва обхватывая мои губы, и тут же отстранилась, убирая волосы. Мне казалось, что губы горят огнем, жаждущим, когда в него подбросят больше дров. Девушка подалась мне на встречу, чуточку яростнее впиваясь в мой рот. Ее нежные пальцы обхватили мои скулы, почти сразу перетекая на шею, которую она в итоге обняла, заключая меня в объятия. Кажется, мы целовались вечность, за которую я успела стянуть с нее каблуки, слыша облегченные вздох, пиджак и даже блузу, позволяя ее коже дышать, так это я называю. Не знаю, сколько тогда прошло времени, но мы оказались в горизонтальном положении, освободившись от мешающих тряпок. Нежное тело обрывисто дышало подо мной, выгибаясь на встречу. Волосы безумно сильно мешались, я подумаю над тем, чтобы обрезать их к чертям собачьим. Я целовала ее груди, внимательно наблюдая за реакцией и одобряющими вздохами. Кусала, лизала, сосала, все, лишь бы и дальше слышать ее прекрасные тихие постанывания. Мы переплели пальцы, я целовала ее живот, собираясь спуститься ещё чуточку ниже. Лана рассмеялась, отталкивая меня. - Ты пытаешься доминировать? - Весело спросила она, целуя. - Ты против? - Поцелуй стал чуточку яростнее. - Я тоже хочу, - не терпящим возражения тоном заявила она, горячо дыша на мою шею. Ладно, я позволю. Только на этот раз. Меня опрокинули на диван, за лодыжки раздвигая ноги. Она смеялась, и только за ее смех я уже была готова отдать все. В моей голове набатом билось "соулмейтка", не вызывая никаких сомнений. Мое тело покрывали десятками маленьких поцелуев, пока не добрались до вульвы, оставляя укус на внутренней стороне бедер, заставляя вскрикнуть. Глаза в глаза. Я видела в том взгляде что-то порочное, и это что-то мне безумно нравилось. До моего клитора дотронулись ее тонкие, изящные пальцы, клянусь, это было божественно. Так я думала до тех пор, пока она не сменила их языком, сначала пососав клитор. Осторожно обвела вокруг, причудливо его разворачивая, а после двинулась ниже, стараясь проникнуть в меня им. Вскоре к языку добавились пальцы, она вводила их очень осторожно, параллельно интересуясь все ли у меня хорошо. Все было прекрасно. Мокрые от пота тела, пальцы, отчаянно ищущие за что бы ухватиться, ее язык, доставляющий удовольствие и пальцы, стимулирующие, казалось, все, что попадалось им на пути. Меня чуточку разрывало, два раза я доходила до пика, но не могла кончить. Что-то шло не так. Я осторожно остановила ее, сказав, что мне срочно нужно в душ. Лана была растеряна не меньше меня. Оказавшись в душе, я бросилась под струю воды, мастурбируя. Через пару минут я кончила, силясь не застонать и не дышать так громко, чтобы снаружи точно было не слышно. Одно было понятно точно: не смотря на нашу химию, мы не были соулмейтками. *** Довольно тяжело жить в мире, где удовольствие соулмейты могут получить только друг от друга,словно ты каждый раз тянешься за конфетой и не можешь её заполучить; тяжело жить в мире, где ты можешь достичь удовольствия, только с соулмейтом. В ином случае вынужден страдать из-за неудовлетворенности. Это раздражает. Бесит. Выводит. И портит ваши отношения. Я осторожно выбралась из ванной, плотно закрывая дверь. Все ещё обнаженная. Захватила тонкое одеяло и поймала Лану в кокон, оставляя мягкий поцелуй на ее губах. Мы рассмеялись. Все хорошо, этого недоразумения не было. Я чмокнула ее ещё раз, мы снова целовались. Искренне. Слишком. Никак не остановиться. Никак не насытиться. Хочется целоваться вечность. Ее уши, шею, кусать ключицы, слушая тихие вздохи, переплетать пальцы, опрокидывая на диван, ёрзать вместе с ней, подстраиваясь, позволять толкаться в бедро, пачкая смазкой кожу, оставлять короткие поцелуи на ее рёбрах, тазобедренных косточках, бедрах. Спускаться все ниже, ради удобства. Получать разрешение. Прикасаться. Вести большим пальцем между половых губ, наблюдая за реакцией, гладить, осторожно давить на клитор, играясь с ним, также осторожно вводить пальцы - медленно и осторожно, чувствуя каждый миллиметр, - раздвигая внутри, касаться языком ее вульвы, пробуя на вкус - пряный и приятный. Начинать лизать с самого верха, медленно опускаясь все ниже, когда движения становятся размашистее. И так по кругу, потому что выхода нет, потому что нет пика.***
- Почему же вы не продали картину, когда потеряли все? - Через 2 года я поняла, что это чувство не было судьбой. Это была любовь. Я встретила своего соулмейта.***
Мы вместе готовили ужин, возможно, это звучит банально, но мне и правда это нравилось. Ходить по дому в длинных футболках, рубашках, сбрасывать обтягивающие тряпки из мерзкой синтетики. Принимать друг друга какие мы есть, веселиться и наблюдать. Я слишком сильно любила наблюдать за Ланой. Она часто работала дома над картинами, когда ей не нужно было идти в университет преподавать. Да, вот так неожиданно я нарвалась на преподавательницу. Когда я узнала, единственной мыслью в моей голове было предложить ей наказать меня. Мой язык редко держится за зубами в такие моменты, к слову, меня тогда наказали. Ее картины были полны смысла даже для тех, кто редко видит его в картинах. Она часто рисовала что-то болезненное, что заставляет чувствовать пустоту и одиночество, но были и те, что удовлетворяли эстетическую сторону моей души, дарили покой, уют и давали надежду на новый день. Я часто садилась позади нее в лоджии, располагалась на своем кресле-качалке, в такие моменты мне казалось, что я ее бабуля, нахваливающая свою внучку за ее таланты. Созидала красоту картин и ланину красоту тоже. Мы часто целовались, пили чай, и я читала ей вслух Селинджера, Бредбери, но иногда и что-то совсем лёгкое, вроде Бардуго и прочего. Я обожала так проводить время, казалось, что это никогда не закончится. Как же я ошибалась. *** -Хей, просыпайся, засранка, - меня точно кусали за ухо. В какой-то момент это стало маленькой традицией, вошло в привычку, и я уже не могла отказаться от лёгких покусываний моего уха по утрам. Дни летели. Мне казалось, что наши отношения никогда не закончатся. - Я не сплю, не сплю, - тихо пробормотала я, обнимая ее, заваливая обратно в постель. Лана почти беззвучно рассмеялась, обнимая меня в ответ. Не хотелось вставать, идти на работу, перебирать кипу бумаг и что-то делать с бизнесом, постепенно катящимся в тартарары. Кредиторы бесновали. Задолженности по кредитным обязательствам росли, а платить было нечем. Новая коллекция не зашла, расширяться сейчас не было возможности. Я была в тупике и не видела выхода. Тогда я ещё не знала, что это мой последний день с Ланой на следующий месяц. Все катилось к черту. Стоило мне перешагнуть порог офиса, на меня накинулся начальник кадровиков, вымаливая отозвать всех практикующихся, словно мне без этого забот мало. В кабинете было непривычно тихо и слишком тесно. Белые стены, призванные расширять пространство, казалось, сузились, давили; неброские картины вдруг превратились в уродливые полотна, маячащие передо мной раз за разом, когда приходилось вставать, чтобы налить чай. Обед мне приносили, ужин тоже, покупали свежий горячий латте на ночь, чтобы я могла спокойно уснуть. Этот месяц грозился меня убить. Мне было некогда сходить поесть, в душ, я мало спала. И совершенно не успевала отвечать Лане. Я думала о ней целями днями, в пятиминутных перерывах, но за последние четыре дня даже не смогла отыскать свой телефон, он безбожно сел, должно быть, ещё неделю назад, может даже две. Когда я оказалась дома, тихо закрывая дверь в квартиру, то была поражена. Было заполночь, повсюду горел свет, моя квартира превратилась в мастерскую, где правила самая изящная мастерица. Стены были увешаны картинами разных размеров, выполненные в разной цветовой гамме. Я ступала медленно, прямиком к кухне, чтобы выйти в лоджию, где витал стойкий запах свежей краски. Лана сидела на барном стуле, подпрыгивая ножкой в такт музыке. Огромный мольберт расположился перед ней, занимая всю ширину. Девушку на картине нельзя было не узнать. Это была Я. Мой портрет, мой портрет, который рисует Лана. Мое лицо. Это. Я была в ступоре. Не знаю, чтобы я чувствовала брось меня кто-то на месяц вот так, не отвечающий на звонки в последние пару недель. Мне было стыдно, неловко и сердце затопила такая безграничная любовь к ней, что я не могла сдвигаться с места. Не могла. До тех пор, пока не обнаружила человека, сидящего в моем кресле-качалке. Занимавшем мое место.***
Меня заметили, тут же вскакивая. Я сорвалась почти на бег, запираясь в самой дальней комнате. Слушать никого не хотелось, выяснять отношения прямо сейчас тоже. Стук каблуков затих прямо напротив моей двери, захлопнувшейся буквально за минуту до. "Снова каблуки", - подумалось мне, - "Даже дома". Слезы покатились из глаз, усиливаясь в геометрической прогрессии. Непрошенная эмоциональность после слишком тяжелого месяца почти беспрерывной работы вырвалась наружу. Я зажала рот рукой, боясь быть замеченной. - Ванесса! Ванесса, ты там? - Голос Ланы был встревоженным и дрожащим. Я слышала, как она роется в сумочке, и тут же бросилась к своей, без труда выуживая телефон, лишь бы успеть поставить на беззвучный и не быть пойманной. А затем рухнула на ковер, сгибаясь чуть ли не пополам, тошнило адски. Казалось, что все внутренности скрутило, превращая все вокруг в новые и новые спазмы. Было больно. - Ванесса! Открой дверь! Она стояла за дверью около пяти минут, прежде чем сесть и начать говорить. - Понятия не имею, о чем ты думаешь, - я буквально ощущала, как она качает головой, - Но, должно быть, все правильно. Это Мэри. Она...она моя соулмейтка, - слова словно били набатом по голове, ее голос затих, я оторвалась от созидания своей сумки, понимая, что рушится совсем все, - Она предлагает мне открыть галерею, что скажешь? Черт, я не должна была спрашивать. Ванесса...- Она затихла, мы молчали по меньшей мере минуты три, и молчание было слишком тяжёлым, - Я собираюсь уйти. Может быть, только может, понимаешь? Мне удастся построить с ней отношения? Семью? Я... Больше она ничего не сказала. В тот вечер я так и не вышла из комнаты, слушая, как она собирает свои вещи. После ее ухода в доме осталась какая-то зияющая пустота, которую уже точно ничем было не заполнить. И картина. На лоджии стояло полотно, Мой портрет. Еще незаконченный, но уже слишком потрясающий. Клянусь, лучше бы она нарисовала себя.***
- Сейчас вы снова на вершинах топов. Рейтингов. Тогда вы упали, верно? - Да, я была на дне. Многое произошло пять лет назад. Это в прошлом. Я это снова Я. - Ваш бизнес был разрушен почти до основания, как Вам удалось подняться так высоко сейчас? - Это тяжёлая работа, которую я проделывала сначала одна, начиная с самых низов, вновь работая в рекламной кампании, а последние пару лет с моей парой, - девушку напротив передёрнуло. - А как Вы оказались ведущей? - Я лукаво улыбнулась, в прямом эфире она обязана ответить. Все засуетились, неожидавшие такого поворота событий. - Ох, я, - она рассмеялась, - Сначала я открыла галерею, затем стала довольно популярной, так что меня стали сначала звать на шоу, а после уже и в качестве ведущей. - Что ж, значит мы обе поднялись за последние пять лет, Лана. *** В офисе был завал, люди проносились мимо меня со скоростью света, занятые кучей заказов новой продукции. "ХейлиНюд" снова процветал. Я уже собиралась подниматься в офис, когда услышала ругань. Администратор пытался выпроводить какого-то назойливого посетителя. Плохие отзывы точно были мне не нужны. Я развернулась, мчась к стойке на всех парах. - К госпоже Вайлет должно быть назначено время, она не принимает посетителей, - Роберт орал мое имя. Интригующе. - Позови ее, я сама с ней поговорю. - Роберт, - я остановилась неподалеку, - Что-то не так? - Мисс Вайлет, - облегченно выдохнул администратор. - Лана? - Я была чуточку шокирована, глядя в ее виноватые глаза. - Пропусти ее. Мы поднялись в офис. Я предложила чай, как самая радушная на свете экс-девушка. - Ты пришла по поводу шоу? - Я пришла по поводу тебя, - мои брови ползли вверх. Она одевалась все также, точно зная, что я не могу устоять перед ее образами. Кричащая черная шелковая юбка, в точности как та, что была на ней восемь лет назад при нашем знакомстве. - Значит, ты нашла соулмейтку? - Она прочистила горло, явно нервничая. - А тебе-то какое дело? - Я рассталась с Мэри. - Да что ты? - Я издевалась, о как сладко бывает быть равнодушной, - А я с Кайли не собираюсь разбегаться. - Могу я... с ней познакомиться? - Конечно. - Тогда?.. - Приходи ко мне к восемь, адрес ты знаешь. *** Лана тихо топталась на пороге, не решаясь нажать на звонок, пока я наблюдала за ней в дверной глазок. Прошло уже три минуты, она пришла вовремя, но уже три чертовых минуты нарушала договоренность на восемь. Я распахнула дверь. Она охнула, отступая назад, но все же зашла, виновато оглядываясь. - А где Кайли? - Лана никак не решалась снять обувь, высматривая мою девушку. - Уехала в Норвегию год назад. - Зачем ты?.. Меня обманула. Я пожала плечами и ушла внутрь, располагаясь за барной стойкой, точно зная, что она не уйдет. - Ты сделала ремонт, - точно подметила блондинка. - Без тебя здесь было слишком невыносимо, - я дернула ее на себя, спутывая волосы, забираясь в них пальцами. Мы смотрели друг на друга мучительно долго, ее тонкие пальцы цеплялись за мои плечи, а губы мелко дрожали в ожидании. - Три года назад я начала искать пути решения нашей главной проблемы. Мне надоело видеть, как ты кончаешь где-то вне моей постели. Предлагаю обмануть систему, саму природу, раз меня до пика не доводит твой язык, доведет вибратор, вибратор в твоих руках и на прямо твоих глазах. К тому же мой портрет до сих пор недорисован… Лана около минуты не могла понять моей задумки, тяжело дыша и вглядываясь в мое лицо, думая, не издеваюсь ли я над ней. - Хорошо, давай попробуем. А дальше все, как в тумане, ее губы были такими мягкими, такими ненасытными, хотелось поглотить всю ее, я изголодалась по ее телу. Пять лет слишком долгий срок, чтобы быть разлученными с человеком, которого ты любишь всем сердцем.